Текст книги "Золотой ключик для Насти (СИ)"
Автор книги: Анна Гаврилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
«Настя…»
«Ну хватит!» – не выдержала я.
К глазам подступили слёзы, в носу защипало. В глубине души я всё-таки надеялась, что красноволосый плюнет на это собрание и пойдёт за мной. Но в пустынном коридоре звучали только мои шаги. Чувство ненужности, неуместности, которое преследует едва ли не всю жизнь, снова подняло голову, а слёзы всё-таки вырвались, выпорхнули из глаз.
Наверное, если бы глаза не застилала боль, я бы осознала, что лестница, которой оканчивается коридор, стремится не вверх, а вниз. Я бы повернула назад. Но так уж сложилось, что этот спуск восприняла как нечто само собой разумеющееся и вместо ожидаемой галереи оказалась в кухне.
Огромное полуподвальное помещение, душное, с тусклым освещением. Народ суетится, мечется между столами и несколькими гигантскими печками, ругается. Воздух заполнен запахами, самый яркий из которых – запах лука. Слёзы потекли с новой силой, я громко всхлипнула, но звук потонул в общем шуме.
И всё-таки меня заметили. Одна из женщин – дородная, краснощёкая, в простом, тусклом платье и засаленном белом переднике, всплеснула руками.
Я попятилась, пискнула придушенное «извините, я случайно», и уже собиралась уйти, но женщина поспешила ко мне. В её лице было столько тревоги, столько участия, что сбежать попросту не смогла.
– Вы Настя? – сходу спросила кухарка.
Кивнула, вытерла глаза тыльной стороной руки, шмыгнула носом.
– Что-то случилось?
Сперва я помотала головой, сделала ещё один шаг назад, а потом… опять эти чёртовы слёзы.
– Довели? – прежде чем успела опомниться, женщина бережно обняла за плечи и повела вглубь кухни. – Не бойтесь. Не плачьте. Наш господин часто бывает жесток к лишенным магии. Хотя мы до последнего не верили, что пойдёт против воли их высочества.
Я не сразу осознала сказанное…
– Вы знали? – всхлипнув, недоверчиво спросила я.
– Все знали. С самого начала. Как только гонец известил, что их высочество вас привезут, герцогу предложили другой зал под совещание приспособить. Понимали же, что их высочество захотят, чтобы вы рядом сидели. А герцог наш взбеленился, от другого зала отказался, всем-всем молчать приказал, даже друзьям своим благородным. Мол – моё дело, сам решу.
Слов у меня не было, эмоций тоже не осталось. От удивления даже слёзы высохли. А кухарка неодобрительно качала головой и цокала языком.
Вокруг стало на порядок тише – наконец, моё появление заметили и остальные. Подходить не решались, поглядывали издали, перешептывались. Про работу тоже забыли, а судя по масштабам бедствия, тут готовился невероятно обильный ужин.
– Ну чего встали? – боцманский крик моей благодетельницы удивил безмерно. Кухонный народ тут же засуетился, забегал. – А вы не плачьте, Настя. Не надо.
– А почему он не любит лишенцев? – невпопад просила я.
– Ох…
Кухарка тяжело вздохнула и повела дальше – к большому столу в углу кухни, где раскатывала тесто неприметная молодая девушка.
– Тут посиди…те, – с заминкой сказала кухарка. Указала на широкую скамью, приставленную к тому самому столу.
Удалилась она прежде, чем я успела возразить.
Девушка, катавшая тесто, глянула с сочувствием, но ничего не сказала. А я задумалась – почему челядь, зная моё положение, так спокойно сажает за стол? По идее, я для них из касты богов, или нет? Или выходка герцога Фарриана снизила мой статус до уровня полотёрки?
– Мы много о вас слышали, – сказала краснощёкая. Я вздрогнула – слишком неожиданно она вернулась. С гулким стуком поставила передо мной кружку горячего отвара и плошку с мелкими, коричневыми печеньками. – Мы знаем, что вы не из заносчивых.
– Что?
– Синта, – это кухарка к девушке, катавшей тесто обращалась. – Давай к моему столу, а тут сама закончу.
Названная Синтой кивнула, отложила скалку и с достоинством прошествовала вглубь кухни, а моя новая знакомая встала на её место, придирчиво осмотрела первый, уже раскатанный корж.
– Слухи, – со вздохом пояснила она. – Слухи о вас, Настя, с первого дня, по всей стране ходят. Кто такая, откуда взялась, какого нрава, ну и остальное. Вот и до нас дошли. Сложно вам, с таким-то характером, подле их высочества будет. Ох сложно…
Я удивлённо глядела на краснощёкую. Нет, словам про характер не удивилась, просто сама ситуация…
– Но вы держитесь, Настя, – продолжала женщина, берясь за скалку. – Держитесь. Со временем всему научитесь. И гаркнуть, как следует. И ногой топнуть. И плетью, если чего, замахнуться.
Я? Плетью?
Кухарка моё удивление словно не замечала…
– Столичные о вас очень тепло отзываются. Говорят – хорошая госпожа будет, если эти все, – собеседница мотнула головой, явно указывая на тех, кто сейчас наверху, – не сожрут. А они могут, как вы уж заметили. Могут… Но и мы не из сырого теста сделаны. Мы поможем ежели чего… Вы только сказать не постесняйтесь, не побрезгуйте.
Всё. Ничего не понимаю.
Кухарка словно мысли прочла, взглянула на меня и «пояснила»:
– Мы – люди маленькие, но и у нас сила имеется. Мы за вас бороться будем, если попросите. А что? За такую госпожу сами боги бороться велели.
– Вы сейчас о чём? – не выдержала я.
– О том, что простой народ на вашей стороне, Настя. Ну и что, что лишенка? Зато нрав хороший и сердце есть, не то что у наших… господ, – на последнем слове женщина скривилась так, будто её вот-вот вывернет.
В голове прозвучал короткий смешок.
«Верез?»
«Да я так, я о своём…» – отозвался древний хитрюга.
«Верез, она что в виду имеет?» – пряча глаза в кружке с отваром, спросила я.
«Да видишь, по всему выходит, что простой народ тебя в качестве королевы возжелал.»
Я поперхнулась, расплескав часть напитка. Жалобно взглянула на кухарку – у неё же тут тесто, мука, а я…
– Ничего, – та махнула рукой и принялась раскатывать очередной корж.
«Верез, мне послышалось?»
«Пококетничай ещё,» – весело фыркнул маг.
– И даже хорошо, что лишенка, – задумчиво продолжила краснощёкая. – Раз так, значит, их высочество от линии короля Брейга не отступится.
– Какой линии?
Меня одарили тёплым взглядом, губы собеседницы дрогнули в улыбке.
– А такой! Почему, по-твоему, герцог наш лишенцев не любит?
Понятия не имею.
– Ох… В древние времена, когда Фаргос был маленьким королевством на краю земли, народ был разделён на магов и лишенных магии. Первые – жировали, а вторые… ну наподобие рабов были. Теперь всё иначе. Маги лишенцев, конечно, равными не считают, но у вторых теперь и права есть, и защита, если понадобится. Всё это благодаря королю Брейгу, ну и деду его, и прадеду. И королева Эдиза для лишенцев старается. И вообще… Во дворце работу дают, судят, если споры какие, как равных. Много чего делают. Но тут, на западе, многие маги по былым временам тоскуют. Хотят лишенцев к ногтю прижать. Потому-то с тобой вот так обошлись. Ох…
Кухарка отложила готовый корж, взяла следующий кусок теста.
– Трудный выбор они перед их высочеством поставили. Трудный… Ну ничего, Эрик тоже не из сырого теста. Ежели захочет, такое ого-го устроит…
Ясно. Значит, в Фаргосе кроме делёжки тайных знаний ещё и межнациональный конфликт зреет, а я под эту раздачу попала. Жаль только насчёт Эрика кухарка ошибается. Никакого «ого-го» не будет, потому что герцог Фарриан лоялен к короне, а в свете возможного бунта аристократии такой союзник нужен, как воздух.
– А можно с вами до ночи посижу? – тихо спросила я. После всего произошедшего, от одной мысли о бале мурашки по коже бежали и пот пробивал.
Краснощёкая удивлённо вскинула брови, но кивнула. Я же покрутила в пальцах коричневую печеньку, сказала:
– А помочь вам чем-нибудь могу? Вообще, в том, что касается готовки, я – ноль, но если что-то простое…
Может подруге принца и не положено на кухне возиться, но мне отвлечься нужно. Занять себя хоть чем-то. Иначе точно с ума сойду.
– Розочки сахарные лепить умеешь? – спросила краснощёкая.
– Нет…
– Ну так научим! – просияла кухарка. – Эй, Вирта!
На зов примчалась тощая девчонка лет двенадцати.
– Спроси у Цреллы, готово ли сахарное тесто. Ежели готово – пусть несёт сюда. И ты приходи, госпоже Насте розы покажешь.
…И вот мы с юной Виртой, под надзором краснощёкой, занимаемся розочками. Раскатываем сахарное тесто, на полоски режем, Вирта скатывает полоски в трубочку – для сердцевинки, я – вырезаю специальной формочкой лепестки, приминаю края пальцами. Потом, когда набирается достаточно лепестков и «трубочек», принимаемся лепить сами розочки, складываем на блюдо, посыпаем сахарной пудрой. Удивительно успокаивающее занятие, почти медитация.
И всё бы ничего, но ирония ситуации в том, что это розочки для огромного торта, который выкатят в конце бала. Для торта, посвящённого герцогу Фарриану и его невесте.
Вначале я всерьёз задумывалась – а не попросить ли Вереза вплести в розочки какое-нибудь «позитивное» заклинание, типа заклинания тяжелой диареи. Но от пакости пришлось отказаться – кухарок за такое выпорют…
Вскоре к нам присоединилась Синта и ещё одна женщина – такая же пухлая, как моя благодетельница. Как-то незаметно завязался разговор, зазвучали первые, сперва робкие, шутки. Потом краснощёкая, которая уже загрузила коржи в печь, принесла бутыль с креплёным вином. А так как на герцогской кухне распивать спиртное запрещалось, пить пришлось аккуратно, по-партизански. Вирте вина, само собой, не дали и девчонка надулась, запыхтела ежом, чем непомерно позабавила остальных.
В общем, всё было хорошо. И даже весть о том, что совещание закончилось, и через четверть часа велено накрывать столы, никого не напрягла.
Нервничать начали много позже, когда один из лакеев, прислуживавших в столовой, принёс известие – мол, герцог в самом дурном настроении, пьёт много, того и гляди в настоящее бешенство впадёт. Кухарки заметно побледнели, мне тоже как-то жутковато стало. Собственную нервозность подстёгивал и тот факт, что за мной до сих пор никто не пришел…
«Так сама пойди…» – протянул Верез.
«Нет. Ни за что,» – отчеканила я.
Тот, кто сроднился с моей личностью, неодобрительно хмыкнул и сказал то, о чём догадывалась, но старалась не думать:
«Он не пойдёт за тобой на кухню. Это ниже достоинства. И слуг не пошлёт, потому что это ваше… хм… личное дело. Пойми, всему есть предел. Сейчас ты этот предел… перешагиваешь. Ты ставишь его в слишком неловкое положение, Настя. Слишком!»
«Плевать,» – мысленно буркнула я и вернулась к лепке розочек.
Синта в это время размешивала то ли третью, то ли четвёртую порцию крема. Краснощёкая умасливала коржи.
…Будущий торт уже обрёл форму, а наши с Виртой розочки украсили первый, самый широкий ярус, когда кухонный гвалт перекрыл звук, похожий на пение набата. Я подняла голову, пытаясь понять, откуда звон, но вместо этого увидела не слишком приятную картину. Кухонная челядь сперва замерла, а потом начала метаться. Кто-то что-то прятал, кто-то что-то убирал, кто-то ставил заслонки на печи, кто-то просто паниковал. Перевела взгляд на своих приятельниц – побелели все, даже юная Вирта.
– Быстро отсюда! – рыкнула на девчонку Синта, бросила панический взгляд на ту, которая совсем недавно отличалась самым ярким румянцем.
– Герцог идёт, – прошептала кухарка.
Я тоже побледнела. Случайно смяла последнюю – самую большую и сложную розу.
Герцог? Только не это!
– Спрячьте меня! – пискнула я.
Женщины переглянулись, уровень паники возрос невероятно. Я вдруг поняла, что кухаркам моя компания тоже не выгодна – хозяин замка не обрадуется узнав, что мне дали приют. Или наоборот – обрадуется и поспешит поделиться новостью с остальными и тогда взъярится Эрик, потому что… потому что я действительно перегнула. Подставила его по полной программе.
– Риана, нет! – пискнула Синта.
Краснощёкая мотнула головой, бросила, обращаясь ко мне:
– Пойдём!
Я, разумеется, подчинилась.
Кухарка подлетела к неприметной узкой двери, извлекла из кармана связку. На поиск ключа ушла секунда, будто только этим ключом Риана и пользуется. Замок лязгнул неестественно громко, за порогом царила тьма. Прежде чем успела опомниться, кухарка впихнула внутрь и затворила дверь. Повторный лязг ударил по нервам, сердце сжалось в горошину. А потом раздался стон, и стало ясно… я здесь не одна.
«Верез!» – мысленно крикнула я.
Ответом стало чувство лёгкого дискомфорта на безымянном пальце. Кольцо, в котором заключалась душа древнего мага, проявилось, а я начала медленно умирать от ужаса.
Глава 23
За время, проведённое в Фаргосе, я побывала в огромном количестве передряг, но такого страха не испытывала никогда, потому что меня поддерживал Верез!
Даже в самом начале, в столице, когда маг отказывался говорить и вёл свою игру, я знала – он сделает всё, чтобы защитить. И в момент похищения, когда выяснилось, что резерва нет и старик бессилен, всё равно знала – поможет. Да и сегодня, сворачивая в узкий коридор недружелюбного замка, верила – Верез не подведёт. Предупредит. Убережет.
А вот теперь… теперь стало по-настоящему страшно, ибо помощи ждать неоткуда.
Вжавшись спиной в дверь, выставила кулаки. Пыталась различить хоть что-то, но без толку – слишком темно. Затхлый воздух давил на лёгкие, заставлял дышать ртом. Сорт вони, разлитый вокруг, опознать не удавалось.
– Кто здесь? – цепенея от ужаса, прошептала я.
В тот же миг за дверью послышался грохот, а басистый, пьяный голос взревел:
– Где она?!
От этого крика дыхание перехватило. Герцог Фарриан. Он действительно в бешенстве. Ой, что будет…
– Где она?! Я вас спрашиваю!
Во тьме что-то шевельнулось. Снова раздался стон. Я прикусила губу, чтобы не закричать. Никак не могла решить, что страшней – нечто во тьме или взбешенный герцог.
– Риана! – проорали снаружи.
Снова шевеление, стон, бормотание. Следом – странный звук, будто кто-то чиркнул спичкой… Впрочем, почему «будто»?
Оранжевый огонёк вспыхнул неожиданно ярко. Вырвал из тьмы бледное лицо с бескровными, растресканными губами и чёрными провалами глаз. Тонкие, дрожащие пальцы поднесли огонёк к фитилю свечи. Зашипело. Пламя перепрыгнуло на промасленную нитку без особой охоты. Девушка (а это была именно девушка) бросила горящую спичку в широкий подсвечник и снова рухнула на постель.
Я опять разучилась дышать.
Свеча горела тускло, но её света хватало с лихвой. Место, где находилась, даже каморкой назвать невозможно, максимум чуланом. Большую часть пространства занимала узкая лежанка, рядом с ней – крошечный столик, ну и малюсенький пятачок, отделяющий от двери, на котором стояла я. Картину дополняли совершенно голые стены и чёрная дыра воздуховода в потолке. Окон не было.
– Кто вы? – не уверена, что спросила вслух.
Девушка закашлялась, попыталась приподняться. Но снаружи снова взревел герцог и пленница кухонного чулана вздрогнула, прижав к груди одеяло. Вернее…
Я подалась вперёд, но мои подозрения оправдались прежде, чем успела убедиться, что одеялом девушка прикрывает свёрток с ребёнком.
Чулан заполнился плачем. Диким, резким, раздирающим сердце. Младенец словно захлёбывался горем, причём таким, для которого ни слов, ни должного сострадания не найти. Но я, наверное, бесчувственная, потому что первой мыслью стало: всё, конец, он нас выдал.
Секунда, две, три… Насколько возможно отодвинулась от двери, выставила кулаки и приготовилась заорать так, чтобы не только Эрик – весь Фаргос услышал.
Боже, зачем я пошла бродить по замку? Зачем осталась на этой кухне? Почему не вернулась в свои покои? Где, чёрт возьми, был мой разум? И где… где Эрик? Ведь если кольцо проявилось, значит – в этом, отдельно взятом чулане, нет магии! Значит, метка, по которой меня отслеживает высочество, пропала! А когда метка исчезает… Эрик бросает всё и мчится на выручку. Он должен придти!
Младенец всё не унимался, снаружи буйствовал ураган, но бледной девушке удалось перекричать всех:
– Не бойтесь. Он не услышит.
В то же мгновенье за дверью прогремел бас герцога:
– Я в последний раз спрашиваю, где Сирилла?! Куда вы, мрази, спрятали эту потаскуху?!
Стоп. Так герцог… он не меня ищет?
Медленно, словно во сне, повернулась к молодой матери. Спросила беззвучно:
– Сирилла? Это вы?
Её улыбка напоминала оскал раненого зверя. Казалось, пленница даже дышит с трудом. Откуда только силы крикнуть взялись?
Я не знаю, сколько длилась эта пытка. Она лежала, младенец горестно рыдал, никак не реагируя на прикосновения матери, снаружи ревело и грохотало. Потом всё стихло, даже малыш и тот умолк. Но эта тишина была на порядок страшней грохота, даже зубы от напряжения свело.
Наконец, раздался знакомый голос:
– Госпожа Настя, вы слышите? – тихо звала краснощёкая. Она стояла у самой двери.
Машинально кивнула, потом ответила вслух, потом поняла, что всё без толку.
– Я сейчас открою дверь, а вы быстро-быстро выходите.
– Ладно.
Лязгнул замок, в глаза ударил свет – после полумрака чулана, он казался ослепительным. Я метнулась в проём. Догадалась – мы спешим, потому что защитная магия не действует, если дверь открыта. Снова лязг замка и усталый выдох. Кухарка, кажется, постарела лет на десять.
«Настя! – прорычал Верез. – Если ты ещё раз… я…»
Маг осёкся, сознание заполнилось недовольным сопением.
Я окинула взглядом кухню – притихшая челядь пыталась восстановить порядок. Мужчины поднимали опрокинутые столы, женщины собирали с пола всё, что можно собрать. Синта уже тащила ведро и швабру.
– И часто у вас такое? – глухо выдохнула я.
– В последнее время – очень, – отозвалась моя благодетельница.
Я тяжело вздохнула и поплелась к ближайшей лавке. Голова кружилась, руки-ноги не слушались, превратились в пластилин. Кухарка явно не хотела, но поплелась следом. Тоже присела на скамью.
– Что это за чулан?
Женщина прикрыла глаза, ответила далеко не сразу.
– Видишь ли… когда-то здесь была замковая тюрьма. Потом тюрьму перенесли в подвалы северной башни, а тут устроили кухню. Камеры убрали, а вон те, – её рука указала в сторону двери, из которой только что вылетела, – ломать не стали, оставили под кладовые. А там прежде самых опасных держали. Для них и охранительные плетения особые делали. Причём такие, что не только магию внутри блокируют, но и снаружи непроницаемы. Вот поэтому Сириллу там и прячем. Чтобы герцог не нашел. А он про камеры и не помнит, это при его отце было.
– А что вообще произошло? Я имею в виду – с ней, с Сириллой?
– А оно вам надо? – от краснощёкой такой грустью, такой безнадёгой повеяло, что меня даже передёрнуло.
– Надо, – уверенно сказала я.
Губы собеседницы сложились в улыбку. Правда была она отнюдь не радостной.
– Эх, Настенька… Не поможет твоё высочество…
– Почему?
– Да потому… – кухарка вытерла со лба несуществующий пот, на меня не смотрела. – Ты же знаешь уже, как и что у нас… ну с этой, со страстью.
– Что произошло? – я уже не спрашивала, требовала.
– Влюбилась она. В герцога. И он тоже страстью воспылал. Ну воспылал и… и в койку к себе взял. Всё, как обычно. А после… сбой у него в амулете случился.
– Каком амулете?
Меня одарили мутным, усталым взглядом.
– Том, который от ненужных детей спасает. У нас все их используют. Даже лишенцы.
– Ясно. И что дальше?
– А дальше Сирилла понесла. Когда поняла, сказать прямо побоялась, всё выведывала у него… нужен ребёнок – не нужен. Мы все говорили – не нужен ему… а она – одно слово, влюблённая. Размечталась, что семья случится. Что он её из горничных если не в герцогини, то в фаворитки заберёт.
КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU
ПОКУПАТЕЛЬ: Alina ([email protected]) ЗАКАЗ: #286493106 / 26-апр-2015
КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!
Он положение не замечал – в раннюю пору в ауре не видно, только знающий разглядеть может. Потом на длительную охоту уехал, потом к этой… к герцогине Хорсминской. Там на всю зиму и остался.
Вернулся, а у Сириллы восьмой месяц. Пузо – сама представляешь какое. Тут уже любой, не то что маг догадается…
В общем, страсть что было. Избил бы девку, если б страж один не заступился. Стража того, кстати, нет уже. Упал с башни, случайно. Сирилла с глаз герцога сбежала, мы её в кладовой заперли, а сами… Ох, эта буря – лёгкий ветерок, в сравнении с той. Ведь герцог жениться вздумал, а дитёнок Сириллы, хоть и бастард, право на наследование имеет. И если случится так, что у новой жены детей не будет, всё ему достанется.
Что было – даже вспомнить страшно. И ладно бы просто буря, а тут же… Сирилла поняла, наконец, что любовь кончилась, а ребёнка, когда родится, в выгребную яму бросят… аж взвыла от горя. Тут-то роды у неё начались.
А как рожать, если младенец с восьмого месяца, да ещё вперёд ножками? Без магии никак. А с магий – герцог найдёт. Вот Синта герцогу и его друзьям вино со снотворным понесла. Голой на столе танцевала, чтоб отвлечь. Напились когда, уснули, ещё вина влила. Говорят – чуть не задушила герцога нашего…
Ну а мы Сириллу из кладовой достали, роды приняли. Но тело-то уже истерзано, да и с младенцем не всё хорошо… Не выживет она. Нет, не выживет.
– А корона? – глухо спросила я. Горло после рассказа кухарки перехватило, язык не слушался.
– Не поможет корона. Ребёнок ясно чей? Ясно… По нашим законам, герцог им и владеет.
– Но это бред! Он же убить его собирается!
– Ага… ты докажи сперва. Слово герцога все наши слова перевесит. Скажет – мать умом после родов тронулась, сама дитёнка прятала и лечить не давала… Или что другое скажет, но выкрутится.
Я по-рыбьи глотала воздух, но его категорически не хватало. Грудь сдавила дикая, непреодолимая боль. К своему ужасу, я прекрасно понимала, безнадёжность, о которой рассказывала кухарка. Ведь у нас то же самое – все равны перед законом, но некоторые ровнее.
– А побег?
– Куда она побежит? – хмыкнула кухарка. – Во-первых, больная. Во-вторых, герцог сразу найдёт. Он её ауру хорошо помнит, ему даже метка не нужна…
– Но она же умрёт! – выпалила я. Получилось невероятно громко, народ в кухне замер.
– Умрёт, – глухо признала краснощёкая. – Госпожа колдунья, мы знаем, но… поймите, тут поделать нечего. Мы… мы просто стараемся, чтобы дожила по-человечески. Всё лучше, чем в выгребной яме, по велению герцога, утонуть.
От этих слов не просто замерла, впала в ступор. А кухарка добила:
– Госпожа колдунья, я знаю о чём говорю. Кабы был способ, думаете, не исхитрились бы? Исхитрились… но нет у нас ничего. Герцог над всеми, а закон… он в таких делах не работает. Если что попроще, тогда да, а тут…
Мир перед глазами поплыл, но не от слёз, нет… Просто всё происходящее казалось психоделическим сном, да ещё боль в груди…
– Вам лучше вернуться в свои покои, госпожа, – так же глухо, так же безысходно. – Хотите, Вирта проводит?
Я сумела кивнуть, на слова сил не осталось.
…Вирта оказалась очень смышлёной девочкой – она вела так, чтобы не столкнулась с другими гостями. И за руку держала, чтобы я не потерялась. А я могла… я в тот момент многое могла. А думалось, почему-то, об Эрике.
Такой лоснящийся, сытый, холёный… Он сейчас развлекается, улыбается, пьёт дорогое вино. Вокруг кружат дамы, увешанные драгоценностями, как жаба бородавками, посылают красноволосому полные обожания взгляды. Жизнь кипит и пенится, цветёт невероятными красками, дарит надежду на счастливое, безоблачное будущее… Эрик уверенно глядит вперёд, рассыпает обещанья… а рядом, в чулане, который некогда был камерой для особо опасных преступников, умирают двое его подданных. Самых слабых, самых беззащитных. И помочь им никто не может. Никто!
Я бы могла попросить Вереза вывести нас из замка. Но что делать дальше? Я – чужая в этом мире, ни кола, ни двора. Она… Чёрт, ну почему всё так сложно? Почему так несправедливо?
«Ты можешь попросить Эрика,» – сказал Верез.
Я только головой покачала.
Без толку. Несколько часов назад, наши отношения перешли в другой формат. Огненный монстр показал, что колдунья из чужого мира ему безразлична. Если б это было не так, он бы пришел за мной… по крайней мере, после того, как оказалась в камере, которая скрывает метку.
– Ваши покои, – пискнула Вирта. Положила мою ладонь на ручку двери.
В отдалении послышались чьи-то шаги, и прежде чем успела поблагодарить девчонку, та испарилась. Ладно.
Толкнула деревянную створку, но та не поддалась. Магический замок, как и всегда, был настроен на след Эрика, Кардера и троих молодцов группы сопровождения.
«Сможешь открыть?» – беззвучно спросила я.
«Смогу,» – отозвался Верез.
Вопреки сказанному, я убрала руку. Упёрлась в дерево плечом. Чувствовала себя пьяницей, который вернулся домой, где ждёт непременный скандал. Входить не хотелось. Повернула голову, с грустью уставилась на соседнюю дверь. Покои огненного принца…
Я сделала несколько шагов и постучала. Просто так. Чтобы убедиться, что высочество с каменным сердцем сейчас внизу, в зале, где проходит бал для господ и леди, для высокородных мразей, которые не умеют чувствовать. Убедиться, что огненная тварь веселиться в кругу таких же тварей. Я никак не ожидала, что дверь распахнётся.
На пороге стоял Кардер. Безмолвный и задумчивый. Он отступил, сделал приглашающий жест. Я вошла прежде, чем сообразила, что делаю.
Свет в гостиной покоев его высочества был приглушен. Интерьер блистал золотом богатым алым цветом. Сам принц сидел в невысоком кресле, спиной к двери. Напротив ещё одно – в нём, видимо, до недавнего момента, отдыхал Кардер. Рядом низкий столик, откупоренная бутылка вина и два полупустых бокала.
– Мне нужно поговорить с Эриком.
От звука моего голоса глава тайной канцелярии вздрогнул.
С места он не сдвинулся, а я поплелась к свободному креслу. Ноги слушались плохо, длинное платье казалось слишком тяжелым, будто из свинцовых плит сшито. Я опустилась в кресло и лишь потом взглянула на наследника.
Лицо Эрика – каменная маска спокойствия, но оно будто почернело. На этом фоне горящие углями глаза выглядели особенно неестественно. Красноволосый как никогда напоминал вампира.
И хотя знала, что просить о милости бесполезно, сказала:
– Эрик, я сделаю что хочешь. Скажешь – буду на коленях стоять перед каждым барьером и ждать тебя. Греть твою постель, носить завтраки, стирать твои рубашки… Что хочешь. Только помоги.
– Что случилось? – голос огненного монстра тоже показался чужим. В нём не было жизни.
Я зажмурилась, не в силах подобрать слова. Грудь пронзала бешеная, невероятная боль.
Атмосфера в гостиной неуловимо изменилась, воздух стал как будто горячей. И голос Эрика прозвучал гораздо ближе:
– Настя. Что случилось?
– Там… там… люди умирают…
Из замка герцога Фарриана мы выехали на рассвете. Прежде чем сесть в карету, пришлось продемонстрировать местной аристократии высокомерную улыбку и задранный до невероятных высот подбородок. И только Эрик, к которому прижималась, как травинка к дубу, мог почувствовать мою дрожь.
Высокородное собрание недобро скалилось – им пришлось прервать бал, чтобы проводить наследника. Раскрасневшиеся от вина и танцев кавалеры, сияющие, пошатывающиеся дамы, запах парфюма, перегара и пота, который не мог развеять даже утренний ветерок. Боже, как я их ненавижу. Всех. Всех до единого!
Эрик хотел сесть на противоположный диванчик, но я не пустила. Вцепилась мёртвой хваткой, заставила остаться рядом.
Едва миновали подъёмный мост, дрожь, которую отчаянно сдерживала на людях, взяла верх. Меня колотило и трясло. Огненный монстр прижимал к себе, пытался успокоить. Он говорил разумные вещи, но слова не помогали.
– Не бойся, – шептал Эрик. – Они придут. Они обязательно придут. Иначе и быть не может.
Тогда, в гостиной, я так и не сумела рассказать историю Сириллы до конца. Но принц и не просил. Просто взял за руку и уверенно повёл обратно, на кухню. Встречные нас не замечали – просто не видели. Кухонная челядь тоже заметила не сразу.
Эрик заставил краснощёкую Риану поведать все-все подробности, после сам зашел в тот чулан. Когда огненный наследник скрылся за узкой дверью, тишина в кухне стала замогильной, а я не выдержала и расплакалась – это суровый взгляд Синты подстегнул. Прислуга осуждала мою доверчивость, не верила, что Эрик поможет.
Когда он вышел от Сириллы, утешать никого не стал. Сказал просто, что может увести девушку. Но на глазах герцога делать этого нельзя – закон он и для монарха закон. Поэтому договорились, что Сирилле помогут добраться до леса – того, что по юго-западной дороге, а дальше мы её заберём. Потом Эрик подхватил из ближайшего блюда две сушки, покрутил в пальцах и отдал краснощёкой.
– Это сделает их невидимыми для герцога. Ауры Фарриан не проследит.
Кухню мы покидали в той же, замогильной, тишине. Звук собственных шагов бил по нервам, от взглядов прислуги мурашки по спине бежали. Мне никогда не было настолько страшно.
После истории Сириллы собственные горести и проблемы казались настолько мизерными, что начала невольно злиться – ну как? Как я могла убиваться из-за такой ерунды?
Уснуть сумела лишь после того, как Верез прочёл какое-то заклинание.
…И вот мы на юго-западной дороге. Лес уже виден, но мне до безумия страшно – что если Сириллы в назначенном месте не будет? Что если прислуге не удалось вытащить её и младенца из замка? Страшно до одури, несмотря на то, что разум вопит: бал – идеальное прикрытие для побега, всё получилось, иначе и быть не может.
Едва въехали в тень хвойного леса, я вывернулась из объятий Эрика и прилипла к окну.
– Всё хорошо, – тихо сказало высочество. – Мы их не пропустим.
И вправду… не пропустили.
