Текст книги "Золотой ключик для Насти (СИ)"

Автор книги: Анна Гаврилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

      Его брови приподнялись, а пылающие угли глаз начали гаснуть. Я вздохнула поглубже и повторила на порядок спокойнее:

      – Останови карету.

      – Зачем?

      – Затем!

      Хмыкнул, одарил неприязненным взглядом. Ничего не сказал, но спустя минуту карета сбавила ход и остановилась.

      – Что дальше? – нагло осведомился наследник.

      Я не удостоила ответом – распахнула дверцу, подобрала юбки и пробкой вылетела в ночь. Меня, конечно, встретили. Кардер и Крил глядели выжидательно, но ни о чём не спрашивали и спешиваться не собирались. Впереди, в десятке метров, различила фигуры Снипа и того, второго шатена.

      – Ну и куда ты собралась? – Эрик выбрался следом, застыл, упершись рукой в блестящий бок кареты.

      Я показала красноволосому средний палец, прикусила губу в надежде, что это поможет не разрыдаться. Окинула Кардера цепким взглядом – ещё один монстр в человеческом обличье. Чёрт! Они с Эриком идеальная пара, так какого ляда принц пристаёт ко мне?

      – Лошадь, – глухо сказала я. Обращалась к Крилу – именно он держал запасную гривастую, которую раздобыли в Каззинтсе.

      Ответом стал смех, но не Крила – Эрика.

      – Настя, ты в своём уме? Оглядись – сейчас ночь, мы посреди леса… – вкрадчиво сообщило высочество. – Тебе некуда идти. Некуда…

      Чувство безысходности накрыло, как цунами. Поняла вдруг – ещё минута и всё, не выдержу, зарыдаю. И это будет позор, проигрыш! Эрик ведь только этого и добивается.

      – К тому же, – продолжал красноволосый, – твой покровитель… отстал. Он не поможет. Понимаешь?

      Сердце ухнуло в желудок, к горлу подкатил ком. Верез? Что с ним случилось? Почему? Почему я ничего не заметила?

      – Лошадь, – выдохнула я. Сделала шаг навстречу Крилу, протянула руку в надежде, что блондин подаст повод.

      – Настя, твой покровитель остался в Западном Оплоте.

      – Как?!

      – Так… – Эрик тоже сделал шаг вперёд, но приближаться вплотную не стал. – Мы отслеживаем местность. В радиусе нескольких миль нет никого, кроме нас. Ну и волков, разумеется. Твой покровитель отстал! Его нет! Он не поможет!

      Так вот зачем мы сорвались с места? Эрик надеялся отделаться от того, кто помогает мне держать оборону? Хотел лишить единственной защиты? Чёрт, как это… мерзко.

      – Лошадь! – в третий раз почти кричала, а слёзы хлынули с новой силой.

      – Как скажешь, милая, – холодно отозвался наследник. – Крил!

      Блондин в мгновенье отвязал повод запасной лошади от своего седла, а я подлетела, перехватила. Лошадь Крила дёрнулась, попыталась отойти от сумасшедшей девчонки, но наездник удержал.

      «Верез, помоги!» – говорить уже не могла, только выть.

      Где-то глубоко в душе вспыхнул страх – что если Эрик прав, что его Верез, каким-то невероятным образом, отстал, потерял меня или… или просто ушел. Ведь в мире магии всё возможно. Но принц всё-таки ошибся.

      Мгновенье, и моим телом завладел другой – сильный, опытный, уверенный. Тот, кто полжизни провёл в седле, тот, кто знает и умеет обращаться с фырчащими, длинноногими созданиями. Ещё одно мгновенье – повод переброшен, рука на луке седла, нога в стремени. Второй рукой задрала юбку – до неприличия высоко, но иначе на лошадь не забраться. Взлёт и гривастая издаёт неодобрительное ржание, а юбка задирается ещё выше – мужская посадка плохо совместима с оборками и рюшами.

      – Ну-ну, – «подбодрил» наследник. Это стало последней каплей.

      Его слова – как удар вымоченной в кислоте плетью. Боль адская, раздирающая. Из последних сил сдерживаю рыдания, но слёзы спрятать уже не могу.

      Удар пятками – знаю, так нельзя, тем более с лошадью, которая ещё не привыкла к ездоку, но думать поздно – нужно действовать. Гривастая вскинулась и рванула вперёд. Воздух вдруг стал упругим, ударил в лицо, едва не сшиб. Мы прошли в паре миллиметров от Крила. Два всадника, что ждали впереди – шарахнулись, освобождая дорогу. Грохот копыт смешался со свистом ветра, пелена слёз превратила мир в чёрное пятно, а боль, прожигавшая грудь, вырвалась наружу. Всё. Я пропала.

      Единственное, на что хватило сил – стиснуть зубы. Но лошадь всё равно испугалась этого воя, попыталась шарахнуться в сторону. Тот, кто завладел моим телом, удержал гривастую и одарил новым ударом по бокам. Меня подбросило, едва не вышвырнуло из седла, пальцы до онемения сжали ремень повода.

      – Настя! – крикнул кто-то.

      Кто? Что? Почему? Нет… не знаю.

      Я пропала. Исчезла. Сгинула.

      Сознание накрыла боль – чистая и неукротимая, как Первородный Хаос. Боль затмила всё, утопила. Её руки – как подводное теченье, безжалостно тащат на дно, туда, где бьют ледяные источники, туда, где шансов на спасение уже нет. Щелчок и треск – что-то рвётся. Я не знаю что это, и знать не хочу – я просто хочу вздохнуть, и у меня даже получается, но воздуха не хватает. Я тону. Я задыхаюсь. Я умираю.

      – Настя!

      Голос. Невероятно далёкий, и очень-очень тихий. За ним вспышка – тьма взрывается и я вдруг начинаю видеть…

      Мама. Отец. Натка. Три человека, дороже которых нет и быть не может. Они смотрят с осуждением, мама так и вовсе головой качает. Молчат, но я знаю в чём дело – я слишком хорошо помню. Я предала свою семью, я пошла против их воли. Я больше не заслуживаю их любви, я навсегда чужая.

      Рогор. Высокий, плечистый, с чёрными, как самая грешная ночь, глазами. Нет, его не предавала, но… он тоже не любит. И никогда не полюбит. Я с самого начала была никем, пустышкой. Да, он хотел проявить великодушие, дать шанс на счастье. Ведь это счастье, быть с тем, кого любишь! С тем, кто позволяет любить себя. А я? Я сбежала, подставила под удар. Я тварь неблагодарная. Тварь и шлюха.

      Косарь. Огромный, как медведь. Добрый, улыбчивый. Сколько боли я причинила этому парню? А ведь он столько для меня сделал. Он шел за мной и в огонь, и в воду. И ничего не требовал взамен. Я должна была полюбить… ну или хотя бы притвориться. Что, сложно претвориться? Нет, это пустяк. Зато я могла дать ему счастье, дать возможность быть рядом с любимой, но… струсила. Косарь никогда меня не простит, и будет прав.

      Ахмед… Он добр. Он невероятно добр. Просто он не знает, кто я. Не догадывается, что я и толики его забот не стою. Я конченый человек и этого уже не исправить. И когда Ахмед узнает, он откажется от меня. Откажется так же, как родители и Рогор. И будет прав.

      Эрик? Эрик… Да, теперь понимаю, он – моя расплата. Как я смею злиться, как смею сопротивляться, ведь я заслужила! Я заслужила такого тюремщика, я…

      Я поняла, что падаю. Вокруг всё та же тьма, боль по-прежнему разрывает грудь, из горла рвётся вой, но я… падаю. Тьма становится непроглядной. Толчок, удар, новый приступ боли и вдруг… волна схлынула. Отступила, оставив за собой чистый, светлый песок. И что-то изменилось. Словно пелена спала, или оковы, или могила, в которую загнала себя, вдруг разверзлась, обнажая бескрайнее, звёздное небо.

      Боже, что я творю?

      Мысль была такой ясной и такой… неожиданной.

      – Настя!

      Настя, Настя… Настя. Что ты натворила, Настя? И, главное, зачем?

      Неужели ты действительно думаешь, что недостойна любви? Неужели и вправду считаешь себя конченым человеком? Человеком без права на счастье? Зачем ты загнала себя в это болото? Почему?

      Привыкла верить людям? Привыкла надеяться, что справедливость всегда побеждает? Привыкла думать, что близкие непогрешимы, а во всех несчастьях виновата только ты? Тогда скажи… если бы ты оказалась на месте Натки, стала бы требовать отдать наследство? Нет, и в голову бы не пришло. А оказавшись на месте Рогора, что бы сделала?

      Так в чём ты виновата?

      – Настя…

      Мне почему-то стало тепло. Очень тепло и спокойно. Я снова начала чувствовать, а слёзы хоть и жгли глаза – дарили облегчение.

      После истории в Ремвиде я обещала себе быть сильной. Клялась, что изменюсь. Но я не справилась. Просто не знала, как глубоко впилась в сердце заноза предательства. Или дело в том, что спрятаться от проблемы гораздо проще, чем решить её?

      – Настя, Настенька…

      Я не справилась. А Эрик… он долил до краёв чашу моих страхов и бед, и неудивительно, что она перевернулась. Выплеснулась.

      – Настенька… Колдунья моя…

      Я ощутила прикосновение губ к щеке, но глаз не открыла.

      Да, в прошлый раз я не смогла сдержать обещание. Но на этот раз всё получится. Всё получится. Я знаю.

      Часть III

      Глава 20

      В карете царила полутьма, но она не мешала Эрику разглядывать девушку, замершую на противоположном диванчике. Каштановые волосы, забранные в высокую причёску, хрупкая фигурка, и глаза… такие удивительные, зеленовато-карие. Как ни странно, но даже ярость, которую сдерживал из последних сил, не мешала любоваться этими удивительными глазами.

      Он молчал, хотя безумно хотелось кричать. Хотелось схватить за плечи, встряхнуть и потребовать… нет, не потребовать – приказать! Выбить из неё правду! Почему не противилась, когда Эрик возвращал в Фаргос? Почему позволяла держать себя за руку – там, во дворце? Почему позволяла целовать свои руки на свадьбе Клиссы и Азимута? Почему заигрывала в карете, после приёма в ратуше? И кто… кто, Бес пожри, тот маг, чьё покровительство приняла?

      Ещё хотелось спросить – как осмелилась на выходку с дверью? Неужели не сознавала, насколько сложна обстановка в Западном Оплоте? Неужели не понимала, что почувствует он, обнаружив, что метка не просматривается? Да он же едва с ума не сошел! Решил – ещё одно покушение, но уже на неё!

      Наконец, Эрик задал первый вопрос:

      – Настя, кто ты?

      Она закусила губу, ответила не сразу – будто раздумывала сказать правду или солгать.

      – Колдунья.

      «Ясно…» – молчаливо хмыкнул Эрик и… нет, он всё-таки не выдержал.

      Слишком много секретов, слишком много провокаций, и её упрямство, будь оно неладно. И её губы… Эрик сам не понял, как оказался рядом, как притянул, усадил на колени. Он что-то говорил, возможно даже осмысленное, а в сознании бушевал шторм сотканный из ярости, ревности, страха. А она вырывалась, не оставляя ни малейшей надежды, билась в его объятьях, кричала.

      Принц не сразу осознал, что творит. Попытался исправиться – отпустил, вернулся на прежнее место и попробовал перевести всё в шутку.

      – Пустил, – с улыбкой сказал он.

      Шутка вышла неудачной…

      – Ненавижу! – прошипела колдунья.

      Эрик спрятался за ухмылкой, мысленно проклиная свою несдержанность, это путешествие, ну и… чужачку, которая заставляет терять голову и лицо. Он стиснул зубы, убеждая себя, что это обычная, самая обычная вертихвостка! Стало чуточку легче…

      И тут она потребовала:

      – Останови карету.

      – Зачем? – Эрик очень старался придать голосу надменный, равнодушный тон. Получилось.

      – Затем! – выпалила Настя.

      Он видел, как сжимаются её кулачки, как пылают щеки, а в глазах… в этих удивительных глазах блестит влага.

      «О нет… и эта туда же…» – зло подумал принц.

      За годы, проведённые при дворе, Эрик понял – отличить лживые слёзы от настоящих очень непросто. А женщины прекрасно знают, насколько сильно это оружие действует на мужчин и пользуются им без зазрения совести. Причём все – от королевы до самой серой, самой невзрачной горничной. И исключений, как это ни печально, не бывает.

      А ещё он знал – женщины любят убегать, вернее – делать вид, что убегают. Но ни одна сколь-нибудь разумная женщина не сорвётся в ночь.

      «Жерил, останови,» – беззвучно приказал он.

      «Слушаюсь, ваше высочество,» – отозвался кучер.

      Едва карета остановилась, колдунья подхватила юбки и выскочила наружу. Эрик с великим трудом удержался от желания поймать, вернуть. Сам вышел из кареты неспешно, как будто с ленцой. Замер, опёршись рукой о блестящий, полированный бок.

      Настя требовала отдать ей лошадь.

      «Она что? Действительно намерена уехать? – недоумённо спросил Кардер. – А она в седле-то бывала?»

      Эрик натянуто рассмеялся, сказал вкрадчиво:

      – Настя, ты в своём уме? Оглядись – сейчас ночь, мы посреди леса. Тебе некуда идти. – И подчеркнул: – Некуда…

      А потом принца осенило. Колдунья – лишенка! Она не может, не умеет отслеживать присутствие магов. Девушка уверена, что тот, другой – рядом. Настя стремится к нему! К нему!

      Сознание затопила жгучая, невыносимая ревность. Ревность, с которой Эрик пытался бороться с тех самых пор, как колдунья появилась в Фаргосе. Только в этот раз на пути принца встал не эфемерный, а вполне реальный соперник.

      Тот факт, что кто-то посмел посягнуть на женщину, на которой стоит метка наследника – мелочь. Важно другое – Настя тянется к своему покровителю! Доверяет ему. Ему, а не принцу! И доверяет настолько, что готова взойти на плаху, но не выдать.

      – Твой покровитель… отстал, – с деланным равнодушием сообщил наследник. – Он не поможет. Понимаешь?

      – Лошадь, – выдохнула колдунья. Сделала шаг навстречу Крилу, протянула руку, явно ожидая, что блондин подаст повод.

      – Настя, твой покровитель остался в Западном Оплоте, – повторил Эрик.

      – Как?!

      – Так… Мы отслеживаем местность. В радиусе нескольких миль нет никого, кроме нас. Ну и волков, разумеется. Твой покровитель отстал! Его нет! Он не поможет!

      Она застыла на мгновенье – словно задумалась. Эрик уже приготовился подать руку, помочь вернуться в карету, как она… Она снова расплакалась, выпалила:

      – Лошадь!

      «До чего же упрямая! – зло подумал наследник. – Решила довести эту игру до абсурда? Ну ладно!»

      – Как скажешь, милая. Крил!

      Минута и колдунья в седле. Пышная юбка задрана до неприличия высоко, обнажает стройные, умопомрачительные ноги. Эрик непроизвольно зарычал – как она смеет показывать свои прелести чужим? Разве не понимает, что на неё смотрят все, даже кучер!

      Девушка выпрямилась, вздёрнула подбородок – мол вот я какая, смелая! Уеду в ночь и поминай как звали!

      – Ну-ну, – не выдержав, протянул Эрик.

      А в следующую секунду лошадь сорвалась с места, едва не теранулась боком.

      «С дороги!» – воскликнул Эрик с ужасом. Снип и Хареф отреагировали мгновенно – и, слава богам, Настя ни на кого не налетела, не пострадала.

      «Кардер! Лошадь!»

      Глава тайной канцелярии терпеть не мог, когда кто-либо посягает на его гривастую подругу, но уступил седло сразу же.

      – Настя! – позвал принц, и с места сорвался в галоп.

      Воздух стал упругим, ударил в лицо, но Эрик даже не заметил. В звёздном свете, среди теней леса, силуэт всадницы казался размытым, принц боялся потерять его. И пусть тут лишь одна дорога, пусть свернуть в лес невозможно – лошадь не пойдёт, слишком силён волчий запах – всё равно боялся.

      – Настя!

      Крикнул и чуть не выпал из седла. Общее ментальное поле взорвалось. Боль – чистая и неукротимая, как Первородный Хаос – пронзила сознание и врезалась в сердце. Принц подхлестнул лошадь – будто это что-то изменит, будто от удара несчастная кляча сможет бежать быстрей. И взмолился богам – только бы успеть.

      О ментальных блоках принц знал достаточно, но с тем, что случилось сейчас, в жизни никогда не сталкивался. Никто не сталкивался. Во всех книгах Фаргоса лишь два упоминания о таком, и то вскользь. Вот и Кардер не понял, крикнул:

      «Эрик! Эрик, то это?!»

      «Слом ментального блока! – раздраженно бросил красноволосый. – Внутренний!»

      «Да не…» – крик главы тайной канцелярии потонул в водовороте боли, Эрик ужаснулся.

      Он читал, он знал – внутренний слом блока возможен при очень сильном, невероятном выплеске эмоций. И если сопоставить уровень Настиного блока с тем, что случилось… Проклятье! Да этот блок даже снаружи взломать почти невозможно!

      – Настя! – он перекричал ветер и грохот копыт, но колдунья не слышала. Или не хотела слышать.

      Эрику удалось сократить расстояние, но всадница по-прежнему была вне досягаемости. Он с ужасом увидел, как её лошадь взбрыкнула, едва не выбросив девушку из седла, потом второй раз, третий… Не удивительно – ментальный крик такой силы не только животные, даже камни слышат. Четвёртая попытка сбросить ездока удалась.

      Принц видел, как девушка падает, но был слишком далеко. Единственное, что оставалось – молить богов. Молить, чтобы нога не застряла в стремени, ибо шанс спасти после удара о землю – есть, а шанс остановить обезумевшую от ощущения боли лошадь – мизерный.

      Боги услышали…

      – Настя… – тихо позвал он. Приподнял, обнял неподвижное тело.

      С пальцев потекло синеватое свечение, окутывая и согревая.

      – Настя, Настенька…

      Её ресницы дрожали, по щекам по-прежнему бежали слёзы.

      – Настенька… Колдунья моя…

      Эрик коснулся губами щеки, в искреннем желании осушить эти слёзы, забрать боль, которая бьётся в её груди, защитить, успокоить.

      – Настенька…

      Он прижался щекой к пылающему лбу и обмер.

      Нет, это за гранью разумного! Так не бывает! Невозможно!

      Эрик попытался поймать ощущение вновь, но без толку. Заклинание уже прозвучало и подействовало. Вспышка магии внутри неё, внутри Насти.

      Отряд сопровождения уже подъехал, карета тоже на подходе. Кардер, оставшись без лошади, заставил спешиться Крила, так что примчался первым.

      – Это ты её усыпил? – тихо спросил блондин.

      В сущности, вопрос глупый – ведь других магов по близости нет. Но Кардер не зря являлся главой тайной канцелярии. Как любой шпион отличался очень хорошей интуицией.

      Врать Эрик не стал.

      – Нет. Не я. Заклинание возникло… внутри неё.

      Блондин застыл, а спустя минуту спросил недоверчиво:

      – Шутишь?

      – Нет. Нет, Кардер, не шучу. С Настей творится что-то куда более странное, чем мы предполагали.

      Принц бросил взгляд через плечо. Тёмная громадина кареты приближалась медленно, лошади шли шагом.

      – Сколько до постоялого двора? – хмуро спросил красноволосый.

      – Час-полтора, – отозвался Кардер. Но до портала перехода ближе, лучше доехать до замка герцога Фарриана, как и планировали…

      – Нет. На постоялый двор, – скомандовал принц.

      Сейчас оспорить приказ огненного наследника не решился бы даже король.

      Хозяин маленького постоялого двора, примостившегося на краю деревни, проснулся от требовательного стука в дверь. Удивился безмерно: большинство его клиентов – торговцы, а они по ночи не ездят. Да и ворота, кажется, запирал…

      Он зажег светильник, подхватил топор, велел жене, чтоб будила детей и была настороже. И лишь после этого спустился на первый этаж, крикнул грозно:

      – Эт кого Бесы принесли?

      – Тайная канцелярия! – отозвался голос. И по тону стало ясно – а ведь действительно…

      Хозяин не растерялся, наоборот – подобрался весь, нахмурился. Хотел спросить зачем пришли – врагов-то в доме нет! Да не успел.

      – Открывай, – проорал голос. – Не то дверь вышибу!

      «Ворота! – в ужасе подумал хозяин. – Неужто они ворота снесли!»

      Спешно снял засовы, распахнул дверь и застыл с открытым ртом. Перед ним стоял не кто-нибудь, а глава тайной канцелярии – в Фаргосе его даже собаки в лицо знают. Но не это главное… Дверной проём был широк, так что хозяин отчётливо видел двор. Ворота запирали двое плечистых мужчин, а посреди двора стояла освещённая магическими огнями карета. И всё бы ничего, вот только гербы на ней королевские.

      – Свободные комнаты есть? – хмуро вопросил Кардер.

      – Сейчас! Сейчас всё сделаем, – отозвался хозяин. Бросил ещё один взгляд на карету и не смог сдвинуться с места, потому что из неё вышел кронпринц. Да не один, с дамой… на руках. Хозяин аж присел.

      В народе нравы кронпринца знали даже лучше, чем законы и цены на зерно. Ни одна бабья, да и мужицкая, посиделка не обходилась без обмывания костей будущего короля. А так как в вопросах политики, светской жизни, военного и магического искусств, принц был безупречен, говорили обычно о делах сердечных. Хотя сердечными их назвать сложно – всё ж не сердцем их высочество живут, а… ну при детях говорят, что резервом.

      Так вот, о сердечных делах наследника, хозяин постоялого двора знал не меньше остальных, поэтому глазам верить не спешил. Ну не мог Эрик бабу на руках нести – не мог! У него ж все фаворитки как солдаты на плацу – вымуштрованные, собранные, чтобы поменьше слёз и никаких обмороков. Неудивительно – высочество бабьи штучки терпеть не может, чуть что – сразу отставку даёт. За то его мужики и уважают!

      А вот бабы вздыхают да злорадствуют – мол, поживём-увидим. Мол, найдётся однажды такая, что не только голову вскружит, но и сердце похитит. Вот тогда высочество побегает.

      – Неужто накаркали… – пробормотал хозяин. Тут же вздрогнул – вспомнил, что не один. Да и кто перед ним тоже вспомнил.

      Бросил пугливый взгляд на Кардера, но глава тайной канцелярии, вопреки логике, улыбнулся. Только уголком рта, но всё-таки.

      – Это Настя, – шепнул блондин.

      У хозяина глаза округлились.

      – Настя?!

      Нет, он, конечно, слышал про Настю. Все в деревне слышали! Но не поверили. А что, разве ж такое возможно, чтобы кронпринц какую-то лишенку за руку по всей столице водил, метки хитроумные ставил, да на всех придворных за один лишь взгляд на неё рычал – а именно такие слухи один торговец со столичной ярмарки привёз.

      Из круговерти мыслей вырвал голос Кардера:

      – Ну ты насмотрелся?

      Хозяин спешно кивнул, ответил не без дрожи:

      – Пожалте за мной! Пожалте, пожалте! – и помчался показывать комнаты.

      Кардер стоял в дверях небольшой комнаты с видавшей виды мебелью и взирал, как Эрик укладывает бездвижное тело колдуньи на узкую кровать.

      – Что ты намерен делать? – тихо спросил он.

      Принц осторожно стянул с её ножек туфли на низком каблучке и только потом ответил:

      – Отменить поездку.

      – Что? – глава тайной канцелярии ушам не поверил. – Эрик, это недопустимо. Это будет расценено как слабость! Мы должны задушить бунт на корню, иначе дальше будет только хуже. Они начнут открыто выступать против короны, взбаламутят народ, а когда народ взвинчен – до гражданской войны один шаг.

      – Нет. Всё наоборот. Хуже будет если мы продолжим…

      Глава тайной канцелярии хмыкнул – он прекрасно понял, что имеет в виду наследник. Под гнётом чувств Эрик совершает непозволительные ошибки. Взять хотя бы сегодняшний вечер – побег из Западного Оплота был недопустим, неразумен в высшей степени. Принц должен был уехать утром, в сопровождении сияющей от счастья колдуньи, чтобы и отравители, и тот, кто дал Насте шанс вернуться в родной мир, поняли – они проиграли, а наследник, как всегда, выиграл. Вместо этого принц приказал мчать во весь опор – думал, что сумеет выманить покровителя чужачки. Но ведь в Западном Оплоте никто не осведомлён об истинных мотивах, побег истолковали иначе. Урон репутации Эрика, и короны, колоссальный. Если подобное повторится, то Эрику будет проще отречься от престола, чем восстановить уважение знати.

      – Кардер, я понимаю, что мои слова покажутся тебе бредом сумасшедшего, но я не могу думать о делах короны, когда моя судьба висит на волоске. Знаю – это недостойно правителя, но… не могу.

      – Значит, уже не любовь, а сама судьба? – горько усмехнулся блондин.

      – Я не могу без Насти.

      В этот миг Эрик напоминал приговорённого к смерти. Те, кто знаком с принцем достаточно хорошо, знают – это означает, что решение принято, Эрик в нём не сомневается и ни за что не отступится.

      Кардеру очень хотелось поддержать друга, но в данных обстоятельствах, сочувствие или согласие равно государственной измене. Он попытался вразумить:

      – Твоя судьба – Фаргос, – веско заметил блондин. – Отошли колдунью в столицу, закончи поездку, а дальше…

      – Я думал об этом, Кардер. Но не могу… Я не успокоюсь, пока не решу вопрос с Настей. И чем скорей это сделаю, тем скорей вернусь к делам.

      – Решишь вопрос? – возмущённо воскликнул блондин.

      – Не кричи. Разбудишь.

      Эрик повернулся спиной, подошел к кровати, сел на корточки. Пальцы потянулись к каштановым локонам, но в последний миг принц убрал руку.

      – Ей плохо, понимаешь? – тихо сказал наследник. – И это моя вина. Я… я всё делал не так. Я был неправ. Я всё испортил.

      Глава тайной канцелярии не сдержался, протянул ехидно:

      – Надо же! Какой вы всё-таки догадливый!

      – Молчи. Ты тоже хорош, – процедил Эрик. Скривился, передразнивая: – Запугаю! Станет шелковой! К тебе прибежит… Проклятье! Зачем я тебя послушал? Зачем я вообще тебя слушаю?

      – Эрик…

      – Уйди, – сухо бросил наследник. – И дверь закрой.

      Кардер вздохнул и постарался придать голосу уверенный, спокойный тон:

      – Эрик, я всё-таки настаиваю на заклинании полного подчинения. Дела короны не терпят отлагательств, ты не можешь всё бросить…

      Глаза кронпринца вспыхнули злым, алым светом. Кулаки сжались.

      – Кардер, а давай я применю это заклинание к тебе? Может тогда ты перестанешь лезть куда не просят?

      …Глава тайной канцелярии ушел, а Эрик принялся решать ещё одну проблему – платье. Оно почти не испачкалось, но спать в тугом корсаже и ворохе кружев… это невероятно неудобно, разве нет?

      Знал, что заклинание сна сильное, но всё равно боялся разбудить, поэтому просто разрезал ткань. И хотя ни обстановка, ни обстоятельства не располагали, осторожно прикоснулся губами к обнаженной коленке. Снимать с колдуньи панталоны и маечку, которую та надела под платье, не стал – отчего-то был уверен, что Настя не обрадуется. После накрыл спящую одеялом и перенёс к её кровати кресло. В смежную спальню, которую приготовили для самого принца, Эрик даже не заглянул.

      Голова гудела, мысли путались. События минувшего дня мелькали перед глазами, переплетались, сливались воедино. Он пытался найти связующую бзабдз нить, но не мог. Слишком много секретов, слишком мало логики.

      Всё, что видел сегодня – плетение прослушивающего заклинания, внутренний слом блока, вспышка магии – не укладывается ни в какие рамки. Главное противоречие – в Фаргосе нет мага, способного сделать такое плетение, да и блок, который рассыпался под напором её эмоций, поставить некому. А последнее – заклинание сна, которое сотворилось словно само по себе… Нет, просто невозможно. И как разгадать загадку, которая лежит за гранью твоих представлений о мире?

      Настя, наверняка, может дать ответы на все вопросы, но не хочет. Она запугана, и не факт, что только Эриком. Возможно, её покровитель тоже оказывает давление. Возможно… Проклятье! Да в том, что касается этой девчонки возможно всё! Она сама куда более сложная головоломка, чем вся связанная с ней магия. И она не шпионка…

      Конечно, приятно думать, что Настя остаётся в Фаргосе по своей воле. Приятно верить, что её поступки и слова – часть хитроумной игры. Потому что иначе чувствуешь себя не самым порядочным человеком, если выражаться мягко.

      – Слепец, – пробормотал Эрик. – Глупец. Циник! Ну почему сразу не поверил? Почему не понял? Почему…

      Бессмысленные вопросы, ответы на них очевидны. Сперва хотел обойтись малой кровью, надеялся – колдунья сама поймёт и бросится на шею. После потерял контроль, утонул в незнакомых, таких непонятных чувствах. Ну а когда разобрался, когда признался себе, что дело не только в страсти, совершил ещё одну глупость – пустил на самотёк. Да ещё и Кардеру вмешаться позволил!

      Нет, не зря Эрик всю жизнь презирал влюблённых. Любовь притупляет любой, даже самый острый ум. Особенно это касается магов. Ведь что есть магия? Магия – та же страсть. А когда к страсти добавляется любовь – более гремучей смеси во всём мире не сыщешь. И жажду, которая приходит следом, может утолить только… взаимность.

КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU

ПОКУПАТЕЛЬ: Alina ([email protected]) ЗАКАЗ: #286493106 / 26-апр-2015

КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!

      Глава 21

      Я проснулась с ощущением счастья. Понятия не имею, откуда оно взялось, но это было так здорово, так необычно. Не помню, когда в последний раз утро приносило такую радость. Кажется, едва ли не в детстве.

      Потянулась, медленно открыла глаза и замерла в недоумении. Нет, счастье не улетучилось, но к нему добавилось беспокойство. Откуда этот бревенчатый потолок, белёсые, не слишком чистые стены, дверь с простой деревянной ручкой?

      «Верез, где мы?» – мысленно спросила я.

      Ответом стала сложная, не совсем понятная эмоция – смесь облегчения, напряжения, серьёзности и недовольства. Следом за ней, как удар в солнечное сплетение, пришли воспоминания. Ночь, тьма, ветер… Боже, я же с лошади упала!

      Дёрнулась, села на постели и снова замерла. Рядом с узкой кроватью, на которой я, собственно, лежала, обнаружилось видавшие виды кресло. И всё бы ничего, но в этом кресле сидел Эрик. Сидел и спал.

      «Верез?»

      Мгновенье и глаза огненного монстра распахнулись. Он тут же сощурился от яркого света, потёр глаза и сказал хриплым голосом:

      – Доброе утро, колдунья.

      – Привет, – выдохнула я. – Ой, извини. Извините. Здравствуйте, ваше высочество.

      Засмущалась. А он почему-то улыбнулся, но не как обычно – а вполне нормально, беззлобно.

      – Как ты себя чувствуешь? – спросило высочество.

      – Замечательно, – честно сказала я, а сама подумала – чёрт, почему? Нет, я вовсе не против превосходного самочувствия, но я же с лошади упала!

      Чтобы убедиться, что происходящее не сон – запустила руку под одеяло, пощупала ногу. Потом поёрзала, выгнула спину. Невероятно.

      «После падения он окутал тебя исцеляющей магией,» – хмуро сообщил тот, кто сроднился с моей личностью.

      Я бросила удивлённый взгляд на огненного наследника, а он, как ни странно, ответил таким же.

      – Твой блок восстановился? – недоверчиво спросил Эрик.

      Вопрос, наверно, риторический и отвечать на него не стоило, но я успела пожать плечами прежде, чем поняла.

      – Удивительно, – пробормотал принц. Поднялся.

      У меня тоже имелся вопрос, и я не преминула его озвучить:

      – Эрик, а что вы здесь делали? В смысле, в этой комнате?

      Он задумался, потом буркнул:

      – Спал.

      А до меня вдруг дошло, что сижу на постели в нижнем белье местного пошива, а как раздевалась – не помню. Да и вообще ничего после падения не помню.