Текст книги "Древопасы (СИ)"
Автор книги: Анна Перу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Глава 4. Новые друзья
Я зашла в свою комнату. К горлу подступила тошнота. Перед глазами поплыл туман. Пол качнулся. Я никогда не думала, что могу так кричать. Мне показалось, что эхо от моего крика отразилось от всех концов домика.
Не помню, как я очутилась в общей комнате. В себя пришла я от того, что со всего маху столкнулась лбом с Адессой. Мы разлетелись в разные стороны, повалившись на пол. Между нами пробежал, орущий что-то нечленораздельное Гатнир. Но он тут же был сбит с ног, споткнувшимся о мой пушистый хвост Эриком, визжащим не хуже, чем выл Рекос, на котором, оказывается, сидела я.
– Вы что, издеваетесь?! – взвыл гном, сбрасывая с себя бледного эльфа.
Тот, заикаясь, стал ругаться на чисто-эльфийском языке. Это звучало очень красиво и, на наше счастье, совершенно не понятно. В том, как страшны его слова, меня убедило лишь то, что растущие у стены кусты поспешно закрыли бутоны и попытались как можно ниже прижаться к полу. Я прям заслушалась. Даже Гатнир притих.
Вампиресса, потирая огромную шишку на лбу (у меня такая же?) и широко распахнув наполненные ужасом глаза, поднялась на ноги:
– Может, показалось? – пробормотала она, невидящим взором оглядываясь по сторонам, – Но все равно кошмары замучают.
– Крысы…. Крысы…. Всюду крысы… – прошептала я и почувствовала, как нервно дернулся хвост.
Рекос чихнул и я, подумав, встала с него, покачиваясь на ватных ногах. Задумчиво оглядываю, стоящий рядом диван. Надо признать, что он прельщал меня больше, чем выделенная мне подстилка, сделанная из шкурок…. О, нет! Опять эти мерзкие существа! А я так надеялась, что хоть здесь они перестанут мучить меня своим существованием!
Тут очнулся гном:
– Там тесно, душно. И кругом стены. Они сжимаются, прижимают, давят меня… – и совсем очнувшись, он заорал во все горло, – Я не буду там жить! Это издевательство над бедным-несчастным мной!
– Я тоже не собираюсь возвращаться в это жуткое помещение, – тихо сказала Адесса.
Она готова была разрыдаться. Я чувствовала то же самое, но все же нашла в себе силы подойти к ней, чтобы утешить. Все же переживать вместе лучше, чем одной.
– Теперь это станет для меня одним из самых жутких кошмаров, – сказала я, ни к кому собственно не обращаясь, но меня услышали все и как-то странно посмотрели.
– Что? – смутилась я.
– Кошмары… – задумчиво сказал Рекос, все так же сидя на полу, – Да, это кошмары. Самые жуткие опасения и страхи.
Теперь все смотрели на него. Действительно, мы все сбежали из своих комнат, крича от страха. Неужели все нашли в своих спальнях то, чего больше всего бояться? Но чего они могут бояться? Уж точно не так, как я: кошарийка, боящаяся крыс и мышей до дрожи в коленях. Это же смешно.
– Если честно, то предназначенная мне комната полностью соответствует предпочтениям любого нормального кошара, но не моим, – я вздохнула и дернула ухом, – Терпеть не могу крыс.
Вопреки моим ожиданиям никто не засмеялся над такой моей слабостью. Адесса сочувственно сжала мою руку:
– Я тоже не нормальная по сравнению с другими вампирами, – грустно улыбнулась она, – Я боюсь темноты и крови. Странно, правда? Ведь я же вампиресса. Но для этого есть свои причины. Рассказать?
Я неуверенно кивнула. Мы сели на диван. Остальным тоже было интересно. Гатнир и Эрик сели в кресла напротив нас. Рекос же так и остался сидеть на полу, только подвинулся поближе.
– В моем родовом замке практически все слуги были людьми, – начала Адесса, – Семья Клыковских относится к одной из самых цивилизованных. Люди из окрестных поселений ежемесячно сдают кровь, которой мы и питались. Мне было около 29 тройных затмений – еще совсем ребенок. Я подружилась с дочерью одной из служанок, Тианой. Мы быстро поладили, нас ничуть не заботило то, что мы принадлежим к разным расам. И все бы было чудесно, но однажды случилось ужасное. Мы играли в небольшом поселке, где обычно жила Тиана. Вечером, в сумерках на поселок напали дикие вампиры, которые не понимали, что можно жить, не убивая. Они выскочили из темноты и приступили к позднему ужину. Никто из жителей поселка не выжил. Тиану растерзали и съели прямо на моих глазах. Я не могла понять, зачем ее убили. Я плакала не переставая очень долго. Меня дикие не убили. Они потребовали от моих родителей выкуп и обещание не мстить за содеянное. С тех самых пор я боюсь темноты и не переношу вида крови. Я перестала питаться, как полагается вампиру, предпочитая человеческую еду. Из-за этого мои вампирские способности практически исчезли – например, появились зависания при ускорении. Но из-за этого же солнечный свет стал мне не так вреден, как сородичам. Как бы там не было, а для настоящего вампира я стала мягко говоря не совсем нормальной.
Она замолчала. Я видела боль в ее абсолютно черных глазах. Подумать только, что ей пришлось пережить нечто настолько ужасное. Совсем не удивительно, что после такого у нее появились страхи. Другой бы на ее месте вообще сошел с ума.
– У меня тоже детская травма, – Рекос задумчиво почесал затылок.
Мы уставились на него в ожидании продолжения. Он вздохнул:
– Я был еще совсем маленький, не оперившийся, – начал он, – Старшие сестры постоянно дразнили меня. Чтобы избавиться от этих насмешек, я решил доказать всем свою храбрость. Я взобрался на самое высокое дерево на самой высокой скале. Сейчас совершенно не понимаю, как мне это удалось. Когда я вскарабкался туда, то был безмерно счастлив. Но никто не видел этого подвига – все в стае были заняты своими делами. Я хотел подождать, пока кто-нибудь не пройдет мимо, чтобы засвидетельствовать мое свершение. Но тут начался ураган! Сильный ветер пытался сбить меня вниз, разбить о камни у основания скалы. Я не мог спуститься из-за этого ветра. К тому же я еще не мог летать и совершенно не знал, что же делать. Я звал на помощь, выл, но никто не слышал крики с дальней скалы. Лапы стали затекать. Я держался за ветку из последних сил. Взрослые спохватились обо мне только поздно вечером. Нашли полуживого меня только ближе к утру. Очень долго выхаживали, но страх высоты остался до сих пор.
Он тоже натерпелся. Боязнь высоты для крылатого волка, который должен летать. Ему действительно пришлось нелегко. Хорошо, что жив остался. После этой истории я вряд ли смогу воспринимать Рекоса, как врага.
– Мой страх тоже зародился в детстве, – Эрик приоткрыл один глаз, посмотрел на нас и продолжил, – Мне было только 38 лет – по меркам эльфов совсем карапуз. В большом человеческом городе проходил праздник. Родители взяли на этот праздник всех детей. Тогда я еще был младшим – Мальера и Амалия еще не родились. Зато Артур, Элла, Леор и Тимэтра веселились вовсю. В городе было полно народу – люди, эльфы, огры, даже дриады. И в этой толпе я отстал от родителей, заблудился и потерялся. Я впервые оказавшись в подобном скоплении существ, да еще и без кого-либо знакомого, очень испугался. Я искал родителей, звал их, но все было тщетно. Меня едва не переехала повозка и не затоптали в толпе. Какая-то торговка объявила меня вором, и за мной погналась стража. Они кричали, свистели, но скоро потеряли меня из виду. Я долго плутал в огромной толпе. Существа не давали рассмотреть, куда идти. Я заблудился. Мне было очень страшно. Я хотел скорее найти родителей, братьев и сестер. Здесь же, в многолюдной толпе, я оказался в полном одиночестве. Я не помню, как и куда шел. Потом мне рассказали, что какой-то человеческий купец нашел меня в одной из своих бочек. Я вернулся домой к родителям и прочей родне, но пережитые страхи оставили свой след. Мой организм выработал некий защитный механизм – при большом скоплении живых существ я моментально засыпаю.
Вот почему он ходил с закрытыми глазами! Ну ничего себе! Мало того, что в детстве пережил, так теперь еще с «защитным механизмом» мучается.
Я сочувствующе покачала головой и посмотрела на Гатнира. Остальные тоже посмотрели на него. Гном непонимающе огляделся:
– Вы чего?
– Твоя очередь, – пояснила Адесса.
– Какая-такая очередь? – возмутился тот, – Я не обязан делиться с вами столь секретной информацией о моих страхах!
Я кивнула. Действительно, мы не можем его заставлять.
– Ну, так уж и быть, – вдруг хмыкнул гном, – Раз вы стали частью моей группы на неопределенное время – расскажу. У меня клаустрофобия.
– Клау-что? – не понял волкокрыл.
– Клаустрофобия! – гаркнул Гатнир. Ему явно не нравилось говорить на эту тему.
– Боязнь замкнутого пространства, – пояснил Эрик Рекосу.
– Именно, – подтвердил гном.
Как по мне, так у него еще и мания величия в прогрессирующей стадии.
Все молчали в ожидании. И наконец Гатнир сдался под напором этой тишины:
– Еще будучи совсем мелким, я играл в прятки вместе со своей сестрой, Гаттой, – голос гнома дрогнул, – Однажды во время очередной игры в коридоре случился обвал. Меня завалило камнями. Я был жив, но не мог пошевелиться. Было темно, тесно и очень страшно. Я не знал, сколько прошло времени, не знал, что случилось с сестрой. И мне было очень страшно. Через какое-то время меня откапали и подлатали. У меня не оказалось никаких существенных повреждений кроме образовавшейся клаустрофобии. Гатту же так и не нашли.
Теперь понятно, почему он не хотел рассказывать. Потерять сестру – это очень тяжело.
– Мяура, – обратилась ко мне вампиресса, – А у тебя как возник твой страх?
До меня только сейчас дошло, что я хоть и призналась в своем страхе, но так и не рассказала историю его возникновения.
– Я тоже была только котенком. Совет отправлял детей сотрудников на различные экскурсии. Так я с сестрами и старшим братом отправилась на крысиную ферму. Вместе с нами на окраину города поехали и другие дети. Сначала все было хорошо. Мы ходили по ферме, слушали, как тут работают. Было довольно интересно. Нас повели по узкому мостику над большим вольером с крысами. Одна моя знакомая, Шерстинда Когть, сделала вид, что очень спешит за экскурсоводом и спихнула меня вбок. Я была маленького роста, так что проскочила под перилами. Хотела ухватиться за мост, но руки соскользнули. Я упала вниз, но не ударилась. Потому что приземлилась на живой ковер. Крысы подо мной вздыбились и побежали, увлекая меня за собой. Я испугалась и закричала, но меня никто не слышал. Экскурсовод с детьми ушел уже довольно далеко, а у рядовых сотрудников фермы был обеденный перерыв. Я попыталась слезть на пол, и кое-как мне это удалось. Я смогла пробраться к одной из стен вольера. Я хотела взобраться наверх, но это было невозможно – стена была отвесная и идеально ровная. Тут сзади на меня прыгнуло несколько крыс, – вспоминая это я прижала уши к голове, – Я кричала, звала на помощь, пыталась скинуть с себя этих существ, но они держались крепко… – я замолчала на мгновение, – Я не помню, как меня спасли. Скорее всего, брат и сестры заметили мое исчезновение, а вернувшись назад, все-таки услышали крики. После этого у меня и появилась крысофобия.
Ребята молчали, все еще переваривая мой рассказ. Я вздохнула. Это было мое самое ужасное воспоминание. Но, как ни странно, рассказав все это, мне стало немного лучше. Мои одногруппники тоже отличаются от других представителей своих рас. Эльф – социофоб, вампиресса боится крови и темноты, крылатый волк – высоты, кошарийка – крыс, а гном – клаустрофоб. В общем, мы все ненормальные для своих миров. Может Древо специально объединило нас в одну группу? Не знаю.
– Но что же нам делать с жильем? – вернулась я к изначальной проблеме.
И тут началось. Все кричали разом:
– Надо требовать просторный замок в наше распоряжение! – орал Гатнир.
– Светлые покои и никакой крови! – требовала Адесса.
– Нет-нет-нет! Коморку потеснее и без окон!!! – протестовал Эрик.
– Одноэтажное здание! И чтобы никаких высоченных лестниц! – верещал Рекос.
– И чтоб никаких грызунов! – дополнила список требований я.
Все вдруг замолчали, о чем-то задумавшись. Понятно, что лично для нас никто не будет строить замок или что-то подобное. Значит, остается, довольствуясь тем, что есть, обустроиться в этом самом домике. Вопрос в другом – как это сделать, если тут находятся наши страхи.
– Может каждому из нас стоит посмотреть другие комнаты, – осторожно предложила я, и добавила, – Не спать же нам по очереди на одном диване.
Все задумчиво посмотрели на этот самый предмет мебели, вздохнули, согласились со мной и разошлись.
Я заглянула в подвал. Скромненько, серенько, не сказала бы, что уютненько. В четырех стенах кровать, шкаф, стол. Все это из цельного камня. Посередине так же лежит булыжник, старательно изображающий из себя табуретку. Жить, конечно, можно, но….
Я поднялась по трем каменным ступенькам обратно. У самого входа стоял Рекос, страдальчески смотря вниз:
– Почему тут везде лестницы и ступеньки? – тихо скулил он, – Так высоко….
Пока я сочувствующе созерцала его страдания, в подвал спустился Эрик. Через несколько мгновений дом сотряс радостный крик эльфа:
– Это комната моей мечты! Я буду тут жить!
О вкусах, конечно, не спорят, хотя можно было бы. Мы с волкокрылом переглянулись. Эта комната теперь занята. Я направилась к двери, из которой так стремительно выскочила Адесса.
Посередине стояла огромная кровать с балдахином цвета венозной крови. У изголовья стояли две тумбы с черными подсвечниками. Комната освещалась только этими небольшими огоньками. Стены из черных камней украшали картины в золоченых рамах, изображающие жертвоприношения и другие не очень приятные сцены. Мрачно и зловеще. Но меня поразило не это.
Запутавшись в балдахине и маша топором, по кровати с грацией шлономотама скакал Гатнир:
– Все, как я хотел! Комната, как в замке! – кричал радостный гном, но увидев меня в дверном проеме, завопил еще громче, – Мое! Мое!
– Ладно-ладно, я не претендую, – я поспешно ретировалась и закрыла за собой дверь.
Красивая винтовая лестница вела наверх. Рядом с ней с самым обреченным видом стоял Рекос:
– Мне даже смотреть на нее страшно, – покачал он головой и вздохнул.
Я не смогла придумать, чем ему помочь, поэтому сама поднялась по ступенькам и очутилась посреди некого сада. Цветы, деревья и кусты росли в огромных кадках. Между двумя самыми большими стволами висел гамак. Одна из стен была полностью увита тем самым вьюнком, который я видела еще снаружи. Три другие были стеклянные, а одна отсутствовала. Вместо нее был балкон. Все это очень даже хорошо, но жить в ботаническом саду с прозрачными стенами. Немного не по мне.
Вдруг из-за всей этой растительности показалась вампирша. Увидев меня, она радостно заулыбалась во все клыки:
– Здесь здорово, правда? Так красиво! Цветы, свежий воздух! Я буду жить здесь!
– Хорошо, Адесса, – не возражала я. Если ей нравиться, что все пролетающие мимо существа будут на нее смотреть, то пожалуйста.
– Зови меня Ада, – дружелюбно улыбнулась мне она.
После недолгого разговора, моя новая знакомая ушла более тщательно осматривать свои владения, а я спустилась в общую комнату. И снова посмотрела на диван. Наверное, мне и правда придется жить тут. А что, довольно уютно. По крайней мере, лучше, чем в предназначенной для меня комнате. Из упомянутого помещения донесся радостный вопль Рекоса:
– Какая классная подстилка!
Я поморщилась, стараясь не думать о том, из чего она сделана. Остался последний вариант: в пятую комнату вела приставная лестница. Наверное, Рекос даже не залез в свою комнату. Я же взлетела по ступеням и огляделась.
– Мяу! Сколько пушистых подушек! Как здорово! Окна не большие, но со шторами. Мягкий ковер и целых два пуфика! Все, решено! Это моя комната, и это не обсуждается!
Я развалилась в груде мягких подушек и смотрела на светлый потолок. А тут довольно неплохо! Хотя само обучение еще не началось, но хотя бы жить можно с комфортом. Вот только… Письменный стол в углу, тумбочка и встроенный в стену шкаф зеяли пустыми полками, заставляя меня вспомнить о том, что я попала в совершенно чужой мир без какого-либо багажа с собой. Только бриджи, свободная туника и мягкие сапоги на шнуровке – то, во что я одета. Дыгонтий вроде бы говорил, что беспокоиться не о чем. Да и ни у кого на Листопаде не было сундуков! Хотя… У крязб были какие-то котомки. Как же мне быть?
Я села и откинула в сторону подушку, которую только что в задумчивости обнимала. Спрошу у Ады!
Спустившись на первый этаж, я удивленно замерла. Все мои соседи столпились у дальней стены нашей общей гостинной, окружив большую кадку для растений, расписанную странными символами.
– Что вы делаете? – спросила я, осторожно подходя поближе.
– Ждем почту, – не отрывая взгляда от пустой кадки, поделился Гатнир. Остальные согласно закивали, подтверждая его слова.
– В смысле? – не поняла я.
– В прямом, – пожала плечами вампиресса, – Нам должны ее доставить, и мы ждем.
– А почему тут? – я могла бы понять, если бы они толпились на крыльце, в ожидании почтальона, ну или на Адином балконе ждали бы писем летучемышиной почтой, а так…
– Потому что тут «почтовый ящик» – пояснил мне Рекос.
– Вы уверены? – я преподняла одну бровь. Большой цветочный горшок… При чем тут почта?
– Я так и знал! Ты меня обманул! – внизапно заверещал Гатнир, бросаясь на Эрика с кулаками, но споткнувшись о колченогую табуретку, полетел носом в пол, не переставая кричать, – Обжулил!
Понятного становилось все меньше. А по тому, как молча, но довольно подозрительно зыркнул на эльфа волкокрыл, я поняла, что не одна сомневаюсь в адекватности всего происходящего.
– Эрик, – начала я как можно спокойнее, – Объясни, наконец, в чем дело!
– Вы правда никогда не слышали о Древесной почте? – Эрик удивленно поднял брови, что в сочетании с закрытыми глазами смотрелось довольно странно.
Да как я могу знать?! Еще и дня не прошло, как все это завертелось. Подумать только! Еще и дня… А сколько событий! Мои мысли прервала вампиресса:
– Я слышала. В моем мире работают межмирные поставки, – она оперлась руками о зонт и задумчиво смотрела на цветочный горшок, – Но никогда не видела.
– Да скажите уже нормально, что за деревья-почтальоны? – не выдержал Рекос, – И при чем тут это? – он красноречиво ткнул пальцем в предмет обсуждения.
– А если вдруг выяснится, что один приколист белобрысый шутить удумал над доверчивым мной, то ему ой-как не поздоровится! – гроздно пробурчал Гатнир, поднимаясь с пола.
– Ничего подобного! – возмущенно возразил самый белобрысый в нашей компании и вздохнул, – Попробую рассказать. Почту доставляют через Арки. Тут, думаю, ничего объяснять не нужно. А уже от них посылки и письма адресатам доставляют почтальоны. Но, как я слышал, студентам Древесного всегда приходит очень много почты – родные беспокоятся и все такое. Поэтому еще пять Древесных зим назад сделали новую систему, которая распространяется только на Дупловый Мир – безпочтальонная!
– Это как? – последовал хор искреннего удивления.
– Не знаю, – пожал плечами эльф, – Вот только говорят, что само Дерево с этим помогает!
– Это, конечно, все здорово, познавательно и интересно, – осторожно кивнула я, – Но зачем ты тогда всех позвал к этой кадке?
– А вы много встечали живых кирамических кадок? – саркастично поинтересовался блондин, поправляя очки, – Мне вот первый раз довелось.
– Что значит живых? – опешила Ада и, поспешно попятившись, осела на все ту же табуретку.
– Что она настолько же живая, как и любое растение, – «пояснил» ей эльф, а затем вздохнул, – Но неразговорчива. Все, что я понял – это «Древесная почта». Это же и сказал вам.
– Да, но… – начал было Рекос.
– Это ничего не объясняет! – перебил его гном.
– Ну, мы можем спросить об этом у… – я хотела предложить Винти, который, собственно, проводил нас сюда или кого-нибудь из еще незнакомых преподавателей. Вдобавок, мне были любопытны слова Эрика о «разговоре» с кадкой. Но я ничего не успела.
Пустой цветочный горшок внизапно загудел на одной довольно низкой ноте. Мы синхронно отшатнулись в стороны, а вампирша не слишком грациозно свалилась с табуретки от испуга.
– Это что еще за… – начал новую тераду Гатнир.
Под нашими взглядами кадка вспучилась и заволоклась зеленоватым туманом. Что тут творится?! Гудение прекратилось так же внезапно, как и началось. В образовавшийся тишине из этого странного цветочного горшка вылетели розовый чемодан с рюшами на бортиках, клатчатый узелок довольно внушительного размера, сундук, кованный железом и – мяу! – мой кожаный саквояж. Все это врезалось о потолок и полетело в стороны. Адин чемодан (а я уверена, что чемодан именно Ады!) раскрылся от удара и бескнечно ажурные платья разлетелись по всей гостинной. Рядом со мной взвыл Рекос – сундук преземлился аккурат ему на ногу.
– Нападение!! Спасайся, кто может!!! – гном тщетно пытался выпутаться из бордово-сирневого платья.
– А тебе идет, – не удержалась я, вылавливая свой саквояж из-под светло-бежневой блузки.
Пока все приходили в себя и искали свое имущество среди имущества вампирессы, эльф достал аккуратно стоящий на дне кадки плетеный короб.
– Так будет всегда? – слегка обиженно поинтересовалась я. Наши вещи летают, а у эльфа все в целости и сохранности. Не сильно, но завидно.
– Нужна небольшая ругулировка, – отозвался Эрик, поглаживая цветочный горшок, – В следующий раз должно быть лучше.
Как ни странно, но его слова обнадеживали. Пока все еще слегка прихрамывающий Рекос проводил спецоперацию по спасению гнома из бесконечных оборок, а Ада пыталась снять зонтиком с люстры что-то нежно-розмалиновое, я решила узнать, точно ли мои вещи мне передали. Опустившись на дальний от эпицентра произошедших событий край дивана, я открыла саквояж. Да, это определенно были мои вещи – даже заколки для хвоста прислали! Из бокового кармана торчало два пергаментных свитка. Это письма! Они написали мне! Я нетерпеливо развернула первое послание:
«Милая Мяура!» – гласили строчки, аккуратно выведенные маминой рукой, – «Должна признать, я до сих пор не могу до конца поверить в произошедшее. Я так не удивлялась с того самого случая, который Фырчик провернул будучи пятимесячным котенком. Но сейчас не об этом! Со всей этой суматохой, я совершенно не ввела тебя в курс дела. Хотя мне и самой сложно что-либо понять. Но расскажу в этом письме все, что мне известно на данный момент.
Война с Псами. Ты читала о ней, я знаю. Сейчас сложно судить, что именно из легенд было на самом деле, а что лишь красивое дополнение к истории или вовсе вымысел. Но факты – есть факты. Тогда на нашем материке совершенно неожиданно появилось поселение Псов (то, что сейчас мы называем Руинами на северном полуострове). Судя по сохранившимся отчетам, сначала наши предки хотели поговорить с ними и понять, что произошло, но из-за какого-то инцидента договориться не вышло. Не могу сказать точно, что именно тогда произошло – данные разнятся. То ли наши оскорбили их правителя, то ли кто-то из них наступил кошарскому послу на хвост. Сейчас мы уже не узнаем верный ответ, но именно после этого и началась война. Смысла описывать, сколько было уничтожено поселений и сколько погибло отважных кошарийцев не вижу. Думаю, ты и сама можешь это представить. Из-за войны наша цивилизация пришла в упадок – слишком много было сожжено книг, и слишком многие знания попросту утеряны. То, что осталось сейчас – лишь малая частичка того, что было когда-то…
И самая главная наша утрата – это связь с Древом. В Совете была информация о Древопасах, которые должны стоять у Арки, через которую ты ушла. По традиции многих поколений младшие помощники дежурили у нее. Признаюсь честно, никто из нас уже не верил в то, что это не простая формальность. Когда я увидела, что ты вытащила то существо, я думала, что смогу уговорить Совет на переэкзаменовку или что-то подобное… Я должна была предположить твои действия! Это было очевидно, с учетом того, что ты вообще пришла! Прости меня, я недооценила тебя и в итоге не смогла предупредить.
Но, когда я отправила вас домой, выяснилось, что в тот самый момент, когда ты вытащила тушкурунчика из Чана, Арка заработала. Дежурный прибежал к нам с докладом. Госпожа Леона тогда предположила, что он просто пригрелся на солнышке, и ему все приснилось. Но мы все же пошли проверить… а затем всю ночь пытались придумать, как быть с открывшимся порталом. Наших знаний и доступный источников было недостаточно, чтобы понять, куда он ведет. Мы собирались объявить набор в экспедицию, когда появился Дыгонтий Ирвандирович. Думаю, моя реакция была схожа с твоей – я еле с собой совладала! А Старшая помощница Мяуси так вообще упала в обморок. Но в итоге мы смогли поговорить, и он рассказал все то, что поведал тебе в Зале Путей. Он настаивал, что ты должна следовать Отбору. И мне пришлось согласиться, так как Совет увидел в этом начало нашего нового сотрудничества с Дупловым Миром.
Это все, что я могу рассказать. Совет хочет, чтобы ты налаживала связи с другими мирами и попыталась узнать из-за чего пропала связь с нашим. Но я прошу тебя быть осторожнее. Мне страшно представить тебя одну в совершенно чужом и незнакомом мире! Хоть Дыгонтий Ирвандирович и говорит, что там не опасно, я не могу успокоиться.
Еще он говорит, что намерен изучать наш мир заново. Мы уже начали проводить ему экскурсии, а он задает вопросы о самых очевидных вещах.
Мяура, если будет что-то нужно, сразу же пиши. И вообще, пиши, что там и как – мы с папой очень волнуемся за тебя. Он очень разозлился на меня, что я позволила тебе туда отправиться, и я понимаю, что, по большей мере. он прав. Напиши! Я заставлю этого странного Человека вернуть тебя, только скажи.
Ждем скорейшего ответа.
С любовью мама и папа»
Я задумчиво бегала глазами по строчкам. Да, тут есть над чем поразмыслить. Но больше я ощущала заботу и тревогу моих родителей. Надо написать им, что все в порядке, чтобы они перестали так сильно волноваться. А что там во втором письме? Строки явно были написаны в спешке и разными чернилами. Похоже сестры умудрились даже письмо написать «хором»:
«Ну ты даешь, сестренка!!
Думали, ты поразила нас в День Отбора, а ты взяла и не вернулась из Зала Путей!
Ты бы видела, как переживал Мурз. Это было так забавно!
А вот на папу было невесело смотреть… У него даже рыбный пирог подгорел от волнения. Он специально твой любимый пек.
Мама нам рассказала. Но мы не уверены, что все правильно поняли.
В любом случае, мы пришли к выводу, что твоя работа поинтереснее будет, чем наша. Сплошные бумажки – никакого веселья. А ты в другом мире!
Скажи, как там? Все кверх ногами и тебе приходится ходить на ушах? Скажи, что нет, иначе мы проиграем спор Фырчику!
Так интресно! Но нас не пускают к Арке.
Мы слышали, наш мир проходит инспекцию. Все по-серьезному. Всюду ходит такой страшный тип и все изучает. Папа сказал, что к больным приставать нельзя, так что даже вопросы ему не позадаешь.
Фырчик тебе ужасно завидует. И мы, если честно, тоже немного. Просто от любопытства хвост дыбом!
Пиши ответ как можно скорее! Мы ждем!
Мура и Мурия»
Снизу слегка криво, но очень старательно было приписано «ФЫРЧИК». Тоже приложил свою лапку. Так мило.
Я отложила письма в сторону. Нужно будет написать ответы, но немного позже. Помимо всех необходимых для жизни и учебы вещей, в саквояже обнаружился сверток, развернув который, я невольно улыбнулась. На румяной половине рыбного пирога лежала маленькая записка, выведенная твердой папиной лапой: «Для новых друзей».
– Эй, ребята! – все с той же улыбкой обернулась я к барахтающимся в вещах вампирессы одногруппникам, – Кому пирога?
