Текст книги "Приключения чёрной таксы"

Автор книги: Анна Никольская-Эксели

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 4

Кабанчик из русской печки

В сон № 4 явился господин Аглик, опрятный такой и упитанный. Лада столкнулась с ним нос к носу во дворе школы № 5. В лапе господин Аглик сжимал старенький электрический фен для укладки волос, предлагая Ладе:

– Купи, недорого отдам!

– Денег нет, – грустно сказала Лада.

– Давай хоть на флажок со Снусмумриком махнёмся, – предложил Аглик. Звучало заманчиво.

Взявшись за руки, они пошли к тёте Вере. Там Лада перевернула всё вверх дном, пытаясь найти заветный флажок.

– Странно. Я отчётливо помню, ещё вчера он лежал в холодильнике, на верхней полке. Между кефиром и колбасой.

Лада потащила стремянку к антресолям, чтобы поискать и там, но господин Аглик предупредил:

– То, что ты ищешь, точно лежит в холодильнике, только не у тёти Веры.

Зелёные цифры электронных часов мигнули коротко, сменившись на 20:00. Полярная звезда здесь, в Англии, смотрелась непривычно и не совсем натурально. Этакая фальшивая Полярная звезда – маленькая и тусклая. За окном шёл типичный английский вроде бы дождь, мелкий и странный: то ли с неба падает, то ли в воздухе висит.

Такса выглянула из окна: один за другим к замку подъезжали «бэнтли», «роллс-ройсы» и «кадиллаки». Дамы в живописных туалетах в сопровождении кавалеров, всех как один в чёрных смокингах, поднимались по парадной лестнице. Гостей встречали хозяева – сэр Стивенсон степенно раскланивался с вновь прибывшими, мадам Стивенсон ослепительно улыбалась. Улыбка была настолько приветливой, что хотелось унести её с собой.

– Давай спустимся и тусонёмся чуток! – предложила левретка. – Не каждый день такая оказия!

– С твоими манерами только в высшем свете и тусоваться, – такса спрыгнула с подоконника. – Пойдём, будем делать из тебя светскую львицу.

Сгорая от любопытства, собаки просунули морды в проёмы между мраморными балясинами лестницы. Одинаково красивые, будто вырезанные по трафарету, господа и дамы прохаживались по залу, потягивали коктейли и вели светские, ни к чему не обязывающие беседы. Гостей, пожалуй, набралось бы на три, а то и на четыре школьных автобуса. За концертным роялем сидел упитанный пианист с тщательно закамуфлированной лысиной и старательно наигрывал какой-то вальс. Толстые пальцы, как десять жирных мышей, покрытых рыжей шерстью, живо бегали по клавиатуре.

– Вот поиграть бы чуток! – вздохнула Лада, окончившая в прошлом году музыкальную школу с отличием.

– Коротколапкам карьера концертирующих пианистов не грозит. Смотри-ка, Альбинос!

Мистер Бэрримор появился в зале ровно в 21:00, как кукушка из часов.

Набриолиненный пробор-ниточка, очки в дорогой черепаховой оправе, безупречно сидящий смокинг. В его движениях чувствовалось что-то чересчур отшлифованное и одновременно фальшивое. Лицо не изменило сухого выражения.

– Как вечеринка? – на лестницу взбежал Гарри.

– Высший класс! Но мы лишние на этом празднике жизни, – кисловато заметила Юлька.

– Праздник начнётся на кухне, когда гости разъедутся. Там столько всякой вкуснятины останется! Эти снобы обычно ничего не едят, только пьют, как слоны. Сегодня набьём животы как следует! – довольно рассмеялся негритёнок.

– Не хлебом единым… – заметила левретка. – Я бы лучше с тем юношей весь вечер танцевала мазурку, – она показала лапой на молодого брюнета, как минимум лорда или виконта. – Всё лучше, чем сидеть в ожидании объедков! Тем временем гости потянулись в банкетный зал.

– Мне пора, – спохватился Гарри.

– Постой! А можно с тобой? – левретка просительно заглянула негритёнку в лицо. – Нам бы хоть одним глазком посмотреть!

– Что вы! – замахал руками Гарри. – Если вас увидит оберцеремониймейстер, мне несдобровать!

– Ну, пожалуйста! Пожалуйста-пожа-алуй-ста-а! – заныла левретка, вот-вот готовая распластаться и поползти на пузе.

– Эх, была не была! – решился Гарри. – Я повезу сервировочный столик, а вы спрячетесь под скатертью. Потом живо за портьеры, только по-быстрому! Увидит Роджер – голову мне оторвёт!

– Господа, я буду краток! – начал свою приветственную речь сэр Николас. – Сегодня утром после длительного отсутствия я наконец вернулся из России. Всем вам известно, сколь тесно моя работа связана с этой необыкновенной страной. И я сердечно благодарен за то, что вы поддерживаете Элизабет и меня в нашем нелёгком деле. Отнюдь немногие сегодня способны на милосердие, в особенности милосердие к детям, которые не являются нашими соотечественниками. Позволю себе ещё раз подчеркнуть, что все деньги, собранные на сегодняшнем аукционе, будут направлены в российский детский дом города N. Ещё раз благодарю вас за то, что согласились принять участие в нашем благотворительном аукционе. Спасибо, друзья!

Великосветские гости одобрительно закивали, раздались сдержанные аплодисменты.

В зале, помимо благопристойного английского бомонда, собралось множество слуг всех оттенков и мастей. Мажордом, буфетчик, дворецкий, главный повар, резчик и виночерпий… Все они имели специально обученных помощников, а также руководили другими слугами: официантами, помощниками официантов, которые должны были донести угощение только до входа в зал; поварятами, включая тех, кто поворачивал вертела, чистил кастрюли и мыл посуду. Слуги, как один одетые в бархатные ливреи фиалкового цвета с золотым шитьём, выстроились по стойке «смирно» перед дворецким. Роджер суровым взглядом ощупал ряды тарелок, ножей, вилок, салфеток и передал бразды правления оберцеремониймейстеру. Последний движением головы выстроил подопечных по двое в ряд, и те отправились за кушаньями.

– Элизабет, душенька, пожалуй, я переманю вашего шеф-повара к себе, – басом смеялась необъятная мадам в декольтированном платье.

– В чём-чём, а в искусстве устраивать приёмы, вам, сэр Николас, нет равных во всей, не побоюсь этого слова, Англии. Даже средневековые Гаргантюа и Пантагрюэль не сравнятся с вами! – напыщенно говорил господин с седыми бакенбардами и орденом Подвязки на груди.

– Кстати, средневековые правила поведения за столом были весьма любопытными, – с улыбкой отвечал Николас. – Если позволите, я немного расскажу об этом, – он вопросительно оглядел собравшихся.

– Просим, просим! – захлебываясь от восторга, пропищала ушастая не то герцогиня, не то баронесса.

– Эти правила были подробно описаны в средневековых книгах по этикету. Большинство наставлений касалось чистоплотности и того, как учтиво разделить с соседом общую порцию. Перед трапезой необходимо, прошу прощения у дам, почистить ногти и не пачкать грязными пальцами стол. Не должно было пить из общего кубка с полным ртом и глотать суп с шумом. Не полагалось ковырять в зубах ножом, дуть на пищу, чтобы её остудить, и вытирать губы скатертью.

В зале стояла тишина. Рассказчик невозмутимо продолжал:

– Из уважения к соседу ложку следовало как следует почистить и не оставлять в тарелке с пищей (вилок в те времена ещё не было). Нельзя было слишком глубоко залезать пальцами в общую тарелку и крошить туда хлеб потными руками. Ни в коем случае не разрешалось обгладывать кости и раздирать мясо на куски зубами. Кроме того, имелись специальные инструкции, касающиеся сплёвывания и отрыжки, – окончив неаппетитный рассказ, Николас непринуждённо отрезал кусочек гусиной грудки и отправил его в рот.

– Чудовищно! – воскликнула ушастая герцогиня и состроила гримасу.

Ладе показалось, хозяин специально ломал эту комедию. С минуту, переваривая услышанное, гости молчали. Неловкую паузу нарушила симпатичная юная леди.

– Некоторым нашим современникам не помешало бы ознакомиться с правилами средневекового этикета! – она так непринуждённо захохотала, что гости один за другим начали улыбаться, а вскоре все присутствующие добродушно смеялись.

Апогеем грандиозного пиршества стал внесённый двумя слугами на широком золотом блюде кабан, запечённый целиком с кровью. Он лежал на боку, и из спины его торчал нож. Кабан был размером с коня, а нож – с меч короля Артура.

Запахи дичи едва не сшибали собак с ног. Желудок таксы разбух и затвердел, как кожаный портфель.

– Вот бы вцепиться этому жареному мамонту в бок! – запахи доконали левретку. – Смотри как он аппетитно сложил копыта на пузе!

По завершении основной трапезы шестеро слуг, словно соткавшись из воздуха, виртуозно заменили приборы. Вторая шестёрка подала гостям сладкое вино и чай. При этом официанты, поворачивая бутылку этикеткой к гостю, демонстрировали вино с той особенной улыбкой, с которой показывают портрет единственного сына.

Объевшиеся и захмелевшие гости с энтузиазмом переместились в розовый зал, где всё было готово к аукциону.

– В таком состоянии они способны выложить кругленькую сумму за пару нестираных носков сэра Элтона Джона, – фыркнула левретка.

Никем не замеченные, собаки просочились в зал и спрятались под креслом во втором ряду.

За трибуной на овальной сцене уже стоял ведущий торгов, сжимая в руке деревянный молоток.

– Леди и джентльмены, попрошу тишины! – строго скомандовал Молоток. – Итак, все вещи, предложенные сегодня вашему вниманию, имеют надёжное происхождение. Они принадлежат коллекции сэра Николаса Стивенсона. Основной объём торгов – произведения русских художников начала XX века. Также будут представлены товары по нумизматике, бонистике, фалеристике и другим направлениям коллекционирования. Первый лот – картина работы Ивана Неизвестного «Видение отроку Пафнутию», 1925 год, холст, масло.

Молоденькая ассистентка, демонстрируя изысканные манеры, внесла полотно в увесистой раме и водрузила его на демонстрационный мольберт. На картине изображался юный отрок и овца с крыльями. На овечьей морде читалась мировая скорбь – по-видимому, животное даже не знало, как этими штуками пользоваться.

– Начальная цена лота двести тысяч фунтов стерлингов.

– Двести десять! – выкрикнула из зала дама в фиолетовом боа.

– Кто больше? – без энтузиазма обратился к публике Молоток.

– Двести пятьдесят! – поднял дрожащую руку старичок-полковник.

– Двести шестьдесят тысяч! – заявила дама.

– Триста, – сказал старичок так, словно речь шла о трёхстах тысячах конфетных фантиков.

Дама закусила нижнюю губу, лицо её медленно принимало оттенок боа.

– Я и миски собачьего корма за эту мазню не дам! – неистовствовала левретка.

Ведущий стукнул молотком по трибуне, словно поставил точку в скучном рассказе:

– Картина продана джентльмену в погонах за триста тысяч фунтов стерлингов!

Старичок довольно улыбнулся, показав публике фарфоровые зубы, и в сопровождении ассистентки отправился за кулисы.

Все последующие лоты ассистентка демонстрировала гостям бережно, словно чьи-то хрупкие души. Атмосфера сумасшедшего дома окружала собак добрых два часа. Цены росли катастрофическими темпами. Воздух в зале накалился – в нём можно было печь куриные яйца.

– Они с ума все посходили? Господам не хватает серого вещества в одном месте! – негодовала левретка.

– В мире вообще существует такая проблема, как истощение извилин, – вздохнула такса.

Даже нордический Молоток, казалось, утратил своё обычное спокойствие. Он застыл в напряжённом внимании, и лишь его голова совершенно отдельно от тела отворачивалась в сторону и украдкой зевала.

Публике демонстрировались разнокалиберные изделия из золота, серебра, хрусталя и фарфора. Здесь были обеденные сервизы на сто персон, раритетные монеты и марки, личные вещи, принадлежащие королевской семье, картины русских модернистов и ещё много всего. Сенсацией стала русская печь с кочергой, которую Николас привез из России несколько лет назад. Неожиданно она ушла к новому владельцу за сто тысяч фунтов. Печь сразила наповал крупного английского бизнесмена: он приобрёл её для коллекции оружия под личиной военного приспособления времён Первой мировой. Собаки от души порадовались за воспитанников детского дома из своего родного города N.

– Что ж, порцию зрелищ на сегодня мы получили, – сказала левретка. – А теперь я хочу хлеба. Желательно, с кусочком жареного кабанчика и листиком салата сверху.

ГЛАВА 5

Завтрак в английском стиле

Дождь лил всю ночь. К утру он пропитал землю до черноты, растормошил притаившихся в ней безымянных существ, и перестал. Серые тучи, словно стадо гигантских животных, стремглав ринулись прочь из Лондона.

Небо на востоке алело. Первые лучи поделили собачьи апартаменты ровно пополам. Юлька, мирно посапывавшая в кровати, была выкрашена в розовый цвет. Лада оставалась в голубоватой тени. В саду как оглашенные орали птицы. Такса потянулась и выглянула в окно.

На ветках дуба сидела парочка пернатых существ, отдалённо напоминавших ворон. Широко разевая острые, как ножницы, клювы с зеленоватыми языками, они пронзительно каркали и прыгали на ярких лапах. Как ни пыталась, Лада не могла разобрать их необычного наречия. Она внимательней пригляделась к пернатым: те определённо пытались ей что-то сообщить. Сыр-бор с карканьем и странными телодвижениями разыгрывался специально для неё – Лады. Псевдовороны яростно махали крыльями, явно на что-то намекая. Такса глянула вниз.

В саду ещё густились сумерки, но тропинка, ведущая к Восточной башне замка, просматривалась. Поминутно озираясь, пригнувшись к земле под тяжестью огромного мешка, крался человек. Непропорционально маленькую фигуру с головы до пят окутывал чёрный плащ. Лицо скрывал капюшон.

– Карлик! – поразилась такса.

Желая остаться незамеченным, незнакомец подкрался к двери башни и замер.

«Вор! Надо звать на помощь!»

Словно прочитав её мысли, карлик обернулся и бросил быстрый снайперский взгляд на окно собачьей спальни. От ужаса такса похолодела – человек смотрел прямо на неё. Лада почувствовала, как пол уходит из-под ног. Казалось, из комнаты кто-то медленно выкачивал воздух. Затем этот кто-то подошёл сзади и отключил тело от источника энергии.

«Я знаю его, – успела подумать такса. – Он из „Возвращения живых трупов-3“» – и потеряла сознание.

– Тебе приснился кошмар после вчерашнего обжорства, – Собакевич зевнула одними челюстями. – В замке охрана лучше, чем у мавзолея. Кто мог сюда пробраться?

В голове шумело, как будто дюжина карликов подметала её вениками. Они всё мели и мели и не собирались закругляться. Никто и не думал для быстроты процесса воспользоваться пылесосом.

– Я видела его своими глазами! И потом вороны…

– С зелёными языками! – левретка театрально расхохоталась. – У тебя нервишки пошаливают, вот и видится всякая нечисть.

– Доброе утро! – в комнату, как свежий ветер, влетел Гарри. Он, как всегда, спешил. – Вам что-нибудь известно о готовящемся для Криса сюрпризе?

– Столько же, сколько о геологической структуре Плутона.

– А я знаю, что сюрприз связан с вами! Спускайтесь в столовую, хозяева уже завтракают – там всё узнаете.

Чего-чего, а пустоты в столовой Стивенсонов хватало с избытком – каждый шаг отдавался здесь эхом. Вощёный пол блестел так, что Лада могла разглядеть в нём каждую складочку на своей морде. В центре комнаты красовался длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. Во главе восседал сэр Николас, серебряной ложечкой кушая яйцо всмятку. По правую руку от него – мадам Стивенсон, напротив – их драгоценный отпрыск. Вокруг шеи Кристофера стояла колом накрахмаленная салфетка.

– Отка, Франтишка! Хочу, чтобы они завтракали со мной! – завопил Кристофер, увидав собак.

– Питомцы должны кушать отдельно, – протест матери звучал так, если бы она промурлыкала себе под нос что-то милое.

– Роджер, принесите, пожалуйста, завтрак для собак, – распорядился Николас, намазывая тост маслом.

– Мальчик мой, как ты себя сегодня чувствуешь?

– Мне довольно фигово, мама.

– Я просила тебя не употреблять таких дурных слов. Ну что мне с тобою делать?

– Отправь меня в колонию для принудительного возвращения на путь истинный!

– Надо его подвесить за ноги к потолку и подождать, пока не попросит прощения, – предложила левретка.

Лада молчала – веники в голове наконец-то улеглись.

– Сынок, почему ты ничего не кушаешь? – сменила тему Элизабет. – Ведь ты такой маленький! Ты же не хочешь отставать от сверстников?

– Хорошо растёт то, что растёт медленно. А с этими ублюдками из колледжа я не хочу иметь ничего общего, даже рост!

С портрета на мальчика укоризненно смотрел Бетховен, похожий на растрёпанного кота. Со скучающим видом Кристофер почистил нос. Элизабет растерянно улыбнулась. Убрать с лица эту полудюймовую улыбку было сложно, поэтому она некоторое время оставалась на её губах. Бог знает, сколько тоски и отчаяния скрывалось за этой улыбкой.

– Пожалуй, я выпью сока, – смилостивился Крис. – А у этих булочек пластилиновый вкус, – с видом злодея он спрятал тарелку с булочками под стол.

Сэр Николас взирал на выходки сына с олимпийским спокойствием.

– Кристофер, – серьёзно начал он, и Лада подумала, что сейчас мальчишка получит по заслугам. Но не тут-то было. – Я приготовил для тебя сюрприз!

Мальчик мгновенно преобразился.

– Но сначала ты должен пообещать мне, что будешь вести себя так, как подобает юному джентльмену. Я запрещаю тебе разговаривать с мамой в таком тоне. Ты понял?

– Прошу прощения, мамочка, – с готовностью заявил Крис. – Я просто молокосос! То есть ещё не вполне сложившаяся, сырая личность, и при этом весьма своенравная.

На глазах Элизабет выступили слёзы умиления.

– Мы едем в гости к Гонзе Кнедлику, – сообщил сэр Николас, опуская ломтик лимона в чай.

Лицо Криса мгновенно порозовело и оживилось:

– Шутишь?

– В Прагу мы выезжаем ровно через неделю.

– Что за Гонза такой, да ещё и кнедлик? – удивилась Юлька.

– Чешский писатель, который придумал Отку и Франтишку, – шепнула Лада.

Схватив в охапку собак, Кристофер прерывистым от волнения голосом спросил:

– А собак мы с собою возьмём?

– Конечно, они ведь наверняка хотят встретиться со своим создателем. А сейчас ты можешь прокатиться в город.

– Такое ощущение, – левреткин лоб прочертила глубокая морщинка, – что мало-помалу нас втягивают в очередную авантюру.

ГЛАВА 6

Великолепная прогулка

Исполинский автомобиль громоздился у парадного входа, как субмарина, всплывшая на поверхность из морских пучин.

Внутри всё тоже было солидно. Между подушками необъятного сиденья утопал телефон спутниковой связи, в спинку кресла был вмонтирован телевизор, предусмотрительно включённый на канале мультфильмов.

О том, что машина тронулась, Лада догадалась, когда они уже были в пути. Казалось, она скользит по водной глади на доске для виндсёрфинга. Мимо проплывали готические шпили замков, аккуратные домики, будто отлитые из карамели, ухоженные палисадники, парки, словно вырезанные по трафарету. Постепенно роскошь английских предместий сменилась унылой декорацией лондонских трущоб, сеткой узловатых мощёных улочек, тут и там прорезаемых далёкими небоскребами. Над авеню и площадями с двухэтажными толстяками-автобусами, юркими чернявыми кэбами, алыми телефонными будками нёсся гул клаксонов, гомон спешащих горожан и стаи откормленных лондонских голубей. Лимузин, как пароход, вальяжно плыл по каменным венам Лондона: Трафальгарская площадь с одиноким адмиралом Нельсоном, грозный Тауэр и его извечный сосед Тауэрский мост, Вестминстерское аббатство, Парламент с часовой башней Большого Бена, Око Лондона, Букингемский дворец, яркая площадь Пикадилли…

– Ущипни меня! – то и дело вскрикивала Юлька, все ещё не веря в происходящее.

– Магазин игрушек! Стой! – потребовал у шофёра Кристофер.

Посреди Оксфорд-стрит – мекки шопоголиков – высилось яркое четырёхэтажное здание с гигантским Микки-Маусом на крыше.

Вокруг, как мухи над вареньем, крутилась ребятня.

– Лучше бы он устроил экскурсию по модным бутикам, – скривилась левретка.

У входа в магазин ребят встречали клоуны в рыжих париках и ботинках пятидесятого размера. Вместо хлеба-соли они предлагали воздушные шарики и сладкую вату на палочках. Кристофер тут же скупил все шары и с щедростью, достойной королей, вручил их Гарри. Гелевые зайцы и котики изо всех сил рвались вверх, на свободу, и негритёнок еле держался на ногах.

На первом этаже располагался отдел для мальчиков. С места в карьер Кристофер купил железную дорогу с дистанционным управлением, армию солдатиков, которые маршировали и стреляли из маленьких ружей, и целый автопарк радиоуправляемых машин.

– Какая у тебя любимая игрушка? – спросил Крис у Гарри, в очередной раз желая сделать ему приятное.

– Крем для бритья, – на всякий случай ответил негритёнок.

На втором этаже царил мир девичьих грёз. От обилия розового всех оттенков рябило в глазах. Завидев длиннющие полки с куклами и прилагаемым к ним хозяйством, такса чуть не взвыла от восторга. Роскошные дома с полной меблировкой, автомобили, лошади, домашние животные сверкали новенькими упаковками. А что говорить о гардеробе пластмассовых красоток! Здесь были наряды сотни фасонов и цветов: вечерние, бальные, для поездки верхом, купальные и спортивные костюмы, мини и макси, кофточки, пиджачки и, конечно, туфли.

Но Кристофер глубоко заблуждался насчёт пристрастий своих питомиц. Мельком осмотрев кукольный гарем, собаки с сожалением двинулись за хозяином к эскалатору, ведущему на третий этаж.

Живая лестница привела гостей в зимнюю сказку – на ярмарку-распродажу новогодних украшений. Здесь звучали рождественские мелодии, с потолка падали хлопья искусственного снега, горели бенгальские огни и свечи. Ёлки, наряженные по последнему писку новогодней моды, утопали в гирляндах, шарах, бусах и звёздах.

– Хотела бы я взглянуть на типа, который покупает рождественские подарки в апреле, – хмыкнула Юлька.

– Мы, англичане, всё делаем заблаговременно, – деловито заметил Гарри. – Гораздо выгоднее покупать украшения летом со скидкой в 90 %.

«Вот только радости от этого никакой…» – подумала Лада.

Кого-кого, а Кристофера скидки волновали меньше всего – он бойко двинул дальше.

Оказавшись на последнем этаже, такса с левреткой ахнули. В окружении плюшевых домов, точилок для когтей, каучуковых костей, модных ошейников, корзинок и ковриков стояли манекены в модных костюмах – пластмассовые доги и резиновые чи-хуа-хуа, наряженные, как на парад.

– Посмотри, какие умопомрачительные платья! – глаза левретки прыгали от радости.

– Угу, – кивнула Лада.

– Прелестные брючки! Жаль, моего размера нет!

– Да уж…

– А берет! Шикарный фиолетовый берет!

– Ну-ну.

Юлька вдруг остановилась и обернулась на Ладу:

– Можешь ты, в конце концов, воспроизвести нечто более членораздельное, кроме этих бесчувственных междометий? Ну хотя бы союзы? Что-нибудь типа «тем не менее» или «навряд ли»?

– Однако, – ответила Лада, и обе расхохотались.

Выбрав с помощью Гарри штук по двадцать нарядов, собаки скрылись в примерочных.

После таинственной возни и шушуканий за ширмами они вышли к зеркалам и, как заправские манекенщицы, принялись осматривать свои отражения. Кристофер сидел, как поповна в гостях, улыбаясь на все собачьи треволнения.

В розовом платье со шлейфом для хвоста, в сапожках с перламутровыми застёжками и берете, кокетливо надвинутом на левое ухо, сама себе левретка чрезвычайно нравилась!

– По-моему, это ужасно мило! – сказал негритёнок.

– А по-моему, чересчур, – такса скептически оглядела подругу.

– Вот ты никогда не похвалишь! – обиделась Юлька. – А твой костюм, между прочим, франтовский и дурного вкуса.

Ладин наряд был, конечно, менее экстравагантным. Коричневые бриджи с лампасами отлично сидели на задних лапах, а чёрная бархатная куртка подчёркивала поджарость. На ухо таксе повязали белый гипюровый бантик. Он был просто прелесть, и, глядя в зеркало, Лада чувствовала, что этот бантик говорил. Во всём другом ещё могло быть сомнение, но бант был точно прелесть!

Закончив с одёжками, подруги переместились в отдел собачьей парфюмерии. Посовещавшись, они приобрели ванильную пену для ванн, крем для лап с запахом печенья, отшелушивающий тоник для носа, шампунь для нормальной шерсти и заколки для ушей.

На асфальте фантастическими кляксами лежало яркое полуденное солнце. Поминутно щёлкая фотоаппаратами, туристы прогуливались по скверу, тянущемуся вдоль набережной Темзы. Тут и там стояли застывшие живые скульптуры, шарманщики, продавцы мороженого и шаров.

Ребята купили билеты на колесо обозрения «Око Лондона» и, поставив шофёра в хвост длиннющей, как электричка, очереди, отправились прогуляться.

Кристофер купил эскимо и, не спрашивая разрешения, бесцеремонно сунул его в левреткину пасть.

– Опять он лезет со своей заботой! – проворчала Собакевич.

Пока они ели мороженое, Лада отвела Гарри в сторонку и торопливо заговорила:

– Послушай, тебе о чём-нибудь говорит улица Липовая, 17?

– Липовая? – удивился негритёнок. – Там когда-то жила моя бабушка, правда, она давно умерла.

– Правда? А мы сможем туда добраться?

– Я знаю этот район, как расположение комнат у нас в замке. Это совсем близко – пара остановок на автобусе.

– Нам необходимо туда попасть! Сегодня! Другого шанса может не быть. Ты поможешь?

Гарри нахмурился:

– Вы только второй день в Лондоне, а уже что-то затеяли…

– Гарри, я не могу тебе всего рассказать, – тихонько шептала Лада, – просто поверь: это действительно очень важно!

Негритёнок долго грыз ноготь большого пальца.

– Ладно, – наконец кивнул он.

Такса благодарно лизнула Гарри в нос:

– После того как мы прокатимся на колесе, отвлеки Криса. А мы недолго – туда и обратно.

– Но он же мне голову оторвёт!

– А ты придумай что-нибудь.

– О’кей, – мальчик вздохнул, – у вас час в запасе. Слушай, как туда добраться.

Ребятам повезло: лондонский туман взял сегодня отгул. Войдя в стеклянную капсулу колеса обозрения, собаки не заметили, как плавно и бесшумно поднялись вверх. На фоне голубого неба Вестминстерский дворец с башнями, Парламентом, площадью, аббатством и Биг-Беном с высоты птичьего полёта казался кукольным. Да что там Парламент – весь Лондон был виден, как если бы его рассматривали на увеличенной фотографии! Затаив дыхание, Лада смотрела на город своей мечты. Чувство свободного полёта в прозрачной капсуле было сравнимо лишь с полётом на ковре-самолёте.

«И почему нас не превратили в пернатых?!» – подумала коротколапая такса.