Текст книги "Семейные узы. Смятение чувств"
Автор книги: Анна Мария Альварес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 29
Капиту места себе не находила. Она боялась выйти за дверь, взглянуть в лицо соседям. Ей казалось, что все уже знают, каким образом она зарабатывает деньги. Беспокоилась, что слухи пойдут по всему дому, дойдут до ее родителей, и тогда… Она закрывала глаза, не в силах представить, что будет тогда…
– Мы с Камилой знаем друг друга с детства, росли как сестры. Как я посмотрю теперь ей в глаза? – жаловалась она Симони.
– Да точно так же, как и раньше, – цинично ответила подруга. – А что, собственно, изменилось? Земля же не провалилась под тобой, когда ты с Камилой разговаривала.
– Ты ничего не понимаешь, – обиделась Капиту. – Ты просто издеваешься надо мной! Если бы не мой сын, я бы повесилась! Мне даже к зеркалу подходить противно!
– Глупости! Все уже забыли, живи спокойно! – Симони были чужды сантименты Капиту. – И знаешь, что я тебе посоветую? Попроси Фернанду еще раз поговорить с Орланду, пусть он оставит тебя в покое.
– Фернанду весь этот кошмар и организовал! – вскинулась Капиту. – Он дал ему мой домашний телефон! Хоть бы он подох, твой Фернанду! А безумец Орланду мог меня и пришибить, он совсем себя уже не контролировал! Угрожал даже Камиле!
– Ну так найди того, кто его припугнет как следует, – посоветовала опытная Симони, – тогда вы будете на равных.
Капиту вздохнула: совет был хорош, но бесполезен. Среди ее личных знакомых не было хулиганов, которые могли бы расправиться с другим негодяем.
Прошло несколько дней, и Капиту успокоилась. Соседи хорошо относились и к ней самой, и к ее семье, никому и в голову не пришло распускать сплетни про скандал. В самом деле, через три дня все о нем забыли. А бедняжка Капиту почувствовала себя немного лучше после того, как навестить ее пришел Паулу с большим букетом цветов.
Он так уважительно и трепетно вел Капиту к машине, что было совершенно ясно: скандал с Орланду – досадная случайность, все знакомые Капиту – необычайно приличные молодые люди.
Паулу пригласил Капиту на прогулку.
– Я хочу поснимать тебя, – объяснил он. – Вот увидишь, выйдут потрясающие снимки, я повезу тебя по самым красивым местам. Ты на фоне города, гор, залива! Просто мечта!
Капиту с удовольствием приняла его приглашение, ей так нужно было после случившегося почувствовать себя человеком и немного развеяться.
Паулу замирал в присутствии Капиту, она казалась ему самой прекрасной девушкой на свете, и он был счастлив тем, что она одаривает его своим вниманием. Где только он ее не снимал! Он выбирал самые красивые площади города, парк, набережную. А какие ракурсы, какие романтичные позы!
Оба остались необычайно довольны проведенным временем.
– У нас осталось еще множество прекрасных мест, которые желательно посетить и зафиксировать, – произнес Паулу на прощание. – Как насчет следующей прогулки?
– Буду очень рада, – искренне произнесла Капиту.
Дома в ответ на расспросы отца она сказала, что Паулу ей очень нравится – так много знает, но нисколько не кичится своими знаниями, и вообще он человек очень честный и чистый.
– Так оно и есть, – согласился Паскоал. – Паулу очень похож на своего отца, а дона Мигела я очень уважаю. Послушай, дочка, мне кажется, что ты засиделась дома. Хочешь пойти с нами в оперу? Нас приглашает Офелия, говорит, что голоса будут божественные.
– Спасибо, папочка! Но я лучше побуду с Бруну.
– Да мы можем попросить Элену побыть с ним. Ведь сидела же на днях твоя мама с Ниной и Бруну.
– Спасибо за приглашение, папочка, я подумаю, – ответила Капиту, – я еще не знаю, что у меня будет с занятиями.
– Ну это другое дело, занятия – это святое, – сказал Паскоал и больше не уговаривал дочь.
Капиту и в самом деле нагоняла пропущенное, занималась целыми днями. Она все надеялась, что сумеет покончить с недостойной жизнью.
В оперу с родителями она не пошла, но Бруну, тем не менее, забрала к себе Элена. Капиту занималась под тихую приятную музыку, когда раздался в дверь звонок. Она вздрогнула и решила ни за что не открывать. С некоторых пор у нее были основания относиться к подобным звонкам с опаской. Но никто не стал колотить в дверь, нажимать на кнопку без перерыва, и она заглянула в глазок. На площадке стоял Фред, и тогда Капиту широко распахнула дверь.
– Проходи, – пригласила она, – я так рада тебя видеть!
– Я хотел поблагодарить твою маму за Нину, она так меня выручила в прошлый раз.
– Мама с папой ушли в оперный театр, а я занимаюсь, – сообщила Капиту, – но мы с тобой можем немного поболтать и послушать музыку.
– Я с удовольствием зайду, у меня освободилось немного времени, а к десяти я должен заехать за Кларой в магазин, и вот заглянул к маме… – Фред вошел, уселся на диван, сдвинув в сторону разложенные книги и тетрадки, и с уважением посмотрел на Капиту. – Хорошо, что ты не бросила учебу! Ты вообще просто чудо – и сына воспитываешь, и деньги зарабатываешь, и учишься!
Капиту вспыхнула, но не только от похвалы, и сразу перевела разговор на другую тему.
– Жаль, что я не понимаю итальянского, на котором поются все оперы, – сказала она, – но они такие романтичные, и я все-все чувствую.
– Я тоже люблю оперы, в них всегда такая любовь, такая страсть, – подхватил Фред. Он говорил об опере, но думал о своей юношеской страсти, которая связала их с Капиту. Жалел ли он, что потом, встретив Клару, поверил, будто к нему пришла настоящая любовь? Может быть, но пока он об этом не задумывался и только вспоминал, что когда-то им с Капиту было необыкновенно хорошо вдвоем…
– Да, любовь, да, страсть, но всегда на грани отчаяния, – продолжала Капиту, она тоже думала о своем – о своей любви и страсти, о своем отчаянии. – Наверное, я смешная, – она посмотрела на Фреда ясными выразительными глазами, – я во все верю, плачу в кино, плачу над сериалами…
Фред растрогался.
– Ты не смешная, ты необыкновенно чуткая, Капиту, – произнес он дрогнувшим голосом.
– Знаешь, когда переживаешь за других, собственные неприятности отступают на второй план, – со вздохом призналась Капиту, но тут же снова сменила тему: – Помнишь, я обещала тебе фотографию? Она готова. Заодно посмотришь и другие снимки, их сделал Паулу, он классный фотограф и замечательный человек.
Фред любовался Капиту, она так изящно двигалась, была такой оживленной, веселой, счастливой. Интересно, кто такой этот Паулу? Может быть, он и есть ее новый избранник, с которым ей хорошо?
– Ты такая счастливая, Капиту, – начал он, думая, как бы ему половчее расспросить о Паулу. – И красивая…
– Ты совсем захвалишь меня, Фред, – польщенно рассмеялась она, – пойду лучше принесу альбом с фотографиями!
Последние фотографии удались, Паулу в самом деле был классным фотографом – Капиту необычайно эффектно вписывалась в городской пейзаж, становясь лучшим его украшением, необычайно изящной статуей, зато розовые грозди цветов или голубая гладь лагуны были замечательным фоном для романтической красавицы с загадочной улыбкой.
Фред видел перед собой новую, необычную Капиту. «Похоже, что этот фотограф ее любит», – меланхолически подумал он и больше не стал ни о чем расспрашивать. Все ему стало и так ясно. Он был и рад за Капиту, но неожиданно почувствовал боль. Ему стало жаль их прошлого и стало грустно за свое будущее. Клара была замечательной девушкой, но совсем не романтичной.
Клара между тем позвонила Элене, но застала дома только Зилду и узнала, что Фред освободился раньше, зашел к ним и отправился к Капиту.
Клара всегда ревновала мужа к его юности. Она не раз устраивала ему сцены из-за Капиту и, услышав, что он отправился к той, вскипела.
«Фред доиграется! – думала она. – Я не такая кроткая овечка, как ему кажется. Он много себе позволяет! Он не понимает, что я не стану терпеть его фортели, а неверность тем более!»
Между тем она ловила на себе ласково-вкрадчивые взгляды молодого управляющего Франсиску, который взял ее на работу, доверительно сообщив Кларе:
– А вы знаете, что мою первую девушку тоже звали Кларой, а первая любовь не забывается!
Клара постоянно чувствовала на себе его внимательный и ласковый взгляд, и нельзя было сказать, что он был ей неприятен.
Франциску похвалил ее за обслуживание клиентов, но сказал, что в любой работе есть свои тонкости, которые он хотел бы Кларе объяснить.
– Почему бы нам не выпить вместе кофе и не провести заодно производственное совещание? – шутливо спросил он.
– Вы мой начальник, как скажете, – так же шутливо согласилась Клара.
– Давно у меня не было таких сотрудников, – начал Франсиску, глядя на Клару особенным мужским взглядом.
– Таких усердных, вы хотите сказать? – с простодушным видом спросила Клара.
– Таких интересных, – ответил с нажимом Франсиску.
– И мне очень интересно у вас работать, – с тем же нарочитым простодушием подхватила Клара. – Я хочу продавать как можно больше товара.
– Для этого, Клара, – тут Франсиску назидательно поднял палец, – нужно обладать особой интуицией, нужно уметь предугадывать желания клиента. Мы должны предлагать ему желанный товар, а не задавать лишние вопросы. К каждому клиенту нужно проявлять искреннюю симпатию, им нужно восхищаться, как восхищаешься женщиной. – И Франсиску взглянул на нее с восхищением.
– Со временем я научусь, – пообещала Клара.
– У тебя все и так отлично получается, – ободрил новенькую снисходительный начальник. – Кроме того, я всегда рядом. Если тебе что-то понадобится, ты можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо, – жеманно улыбнулась Клара, – благодаря вам я чувствую себя гораздо увереннее.
– А я тебе говорил, что мою первую любовь тоже звали Кларой? Ты на нее очень похожа – те же манеры, лицо ребенка, глаза зрелой женщины…
Клара снова перевела разговор на служебные дела, стала задавать вопросы по поводу товаров, она не была готова к разговорам на личные темы, а тем более к роману. Но про себя снова подумала: «Если Фред и дальше будет играть с огнем, то доиграется!»
По дороге она еще себя накрутила, и когда встретилась с Фредом, то уже не могла сдержаться и сразу начала с упреков:
– Если ты меня обманываешь, пеняй на себя, Фред! Я тебя предупредила! Я знаю, что ты ходишь к Капиту, и рано или поздно я узнаю и про все остальное!
Фред тяжело вздохнул, ему сейчас совсем не хотелось ссориться, и он ответил очень миролюбиво:
– Не говори глупостей, Клара. Я зашел не к Капиту, а к доне Эме, хотел ее поблагодарить, она меня в прошлый раз здорово выручила с Ниной. Без нее я бы не мог на работу пойти!
– А зачем ты вообще туда потащился? Почему сразу не поехал за мной в торговый центр? – продолжала возмущаться Клара.
– Мне нечего делать битых два часа в торговом центре, – сцепив зубы, цедил Фред. – Клара! Не заводись! Я тебя умоляю! Что плохого в том, что я решил навестить маму?
– И заодно Капиту! – продолжала заводиться Клара.
– Что же ей теперь, переселиться, что ли? – разозлился Фред. – Она всегда там жила. Откуда в тебе эта глупая ревность?
– Никакая это не ревность! Просто я не желаю остаться в дураках! Посмотрим, как ты будешь относиться к приглашениям моего начальника пообедать с ним, он явно ко мне неровно дышит!
– Никак не буду, – пожал плечами Фред. – Я тебе доверяю!
– Ну и зря! – возмутилась Клара. – Я тоже – молодая красивая женщина, правда, не такая испорченная, как твоя Капиту!
Фред вздохнул и замолчал, в его представлении все, что он сейчас услышал, как раз свидетельствовало о грубости и вздорности Клары. Куда ей до чуткой, романтичной Капиту!
Так думал Фред, неторопливо шагая рядом с Кларой. А Клара думала: не зря ли она поторопилась с сообщением о своем начальнике? Вполне можно было ничего такого Фреду не говорить, тем более, что никаких романов она заводить не собиралась, а какой женщине не приятно, когда за ней ухаживают?..
Глава 30
Элена переживала тяжелейшие дни. После разговора с Алмой она находилась в шоке. Разум твердил ей, что Алма права, что она выстроила именно ту перспективу, которая совпадает с житейской и жизненной правдой, что, поддайся Элена своим чувствам, ее ждет крах. И не только ее, но и Эду, что гораздо серьезнее, потому что она уже прожила свою женскую жизнь, родила детей, дождалась внуков. Элена состарится, и он может остаться без семьи, один, с тяжелой психологической травмой, с чувством вины за совершенную им ошибку. Но еще больше он будет винить Элену, усматривая в ней причину своей неудавшейся, несчастливой жизни.
Когда Элена думала об этом, она готова была немедленно позвонить Эду и сказать, что отпускает его на свободу, что не ждет, не хочет видеть, не любит!
Не любит?! Все ее женское естество возмущалось против этого утверждения. Она любила Эду, ждала, звала… Не находила себе места, металась по ночам на постели, шепча, как в горячечном бреду: «Эду! Эду! Приди, любимый!» И как же ей хотелось, чтобы их любовь восторжествовала над всеми природными и человеческими законами, чтобы она победила само время, даря Эду счастье, а ей молодость… Элена представляла себе долгую череду безоблачных дней, которые она проживет вместе с Эду. Он будет совершенствоваться профессионально, а она будет ему помогать. Они отправятся в самые экзотические поездки в поисках необыкновенных методов лечения. А потом… Потом они могут открыть свою клинику. Вот только дети!.. В самом деле, она не родит ему детей. Но так ли мужчины нуждаются в детях? Те, от кого она родила Фреда и Камилу, не стали им отцами.
Элена вспомнила свою первую любовь – бесшабашного обаятельного гуляку и игрока Валтера, который и пленил ее, девочку, воспитанную в строгих правилах, своей бесшабашностью. На нее впервые тогда повеяло дыханием неведомой свободной жизни. Валтер гонял как сумасшедший на лошадях, пел душещипательные романсы, выпивал с дружками и проводил ночи за картами. Но поначалу Элена и не догадывалась об этом, не понимала, как он живет, откуда берет деньги. Не понимала и того, что при всей безрассудности Валтера у него тогда имелись и тайные меркантильные соображения: Элена была невестой с приданым, и поэтому он ухаживал за ней с такой безумной страстью. Когда она забеременела, отец рассвирепел и заявил, что не даст ей ни сентаво. Валтер увез ее в город, они все еще надеялись, что когда появится ребенок, отец их простит и все пойдет своим чередом. В городе она и хлебнула горя, увидев, какую жизнь ведет ее возлюбленный.
Элена вспомнила свои бессонные ночи и мужа, возвращавшегося под утро навеселе, не понимавшего, отчего она плакала. При всем при том, обиды на Валтера у нее не осталось, он был добрым человеком, хотя и не созданным для семейной жизни, обижать ее он не хотел и по-своему даже любил. Когда у нее родился Фред, ей исполнилось всего восемнадцать. Она уже нажилась безумной городской жизнью и была счастлива, когда ее отец пожелал видеть внука-первенца, но наотрез отказался видеть у себя на ранчо зятя. Она вернулась в родной дом и, возможно, прожила бы там до конца своих дней, если бы не Педру… Педру показался ей полной противоположностью Валтеру: жесткий, реалистичный, не боявшийся никакой тяжелой работы, он вызывал ощущение надежности, в которой Элена так нуждалась. Она была уверена, что обрела свою главную настоящую любовь на всю жизнь. Но и казавшийся надежным, Педру обманул ее ожидания: он уехал и не вернулся к назначенному сроку. Отец, узнав, что Элена снова беременна, устроил бешеный скандал.
– Нашла себе мужа без благословения родителей, вот и отправляйся к нему! – с таким напутствием он выставил ее с ранчо вместе с маленьким Фредом.
Она вернулась к Валтеру. А куда ей было еще идти? Вернулась, и была до конца своих дней благодарна ему: он и словом не упрекнул ее за связь с Педру. Валтер был легкомысленным во всем, возможно, поэтому он легко отнесся и к беременности Элены. Они так и не узаконили своих отношений, сначала не хотел он, узнав, что ему все равно не дождаться приданого, а потом уже не хотела она, понимая, что брак с таким картежником, как Валтер, заведомо обречен. Но даже несмотря на это, Валтер признал Камилу своей дочерью.
Они жили в маленькой квартирке на окраине города – две спальни, гостиная, ванная и кухня размером с яйцо… Вскоре к ним переехала и мать Элены… Видимо, у них пошли серьезные нелады с отцом, которые и завершились впоследствии его вторым браком, и мать предпочла жить с дочерью. Они с матерью обожали друг друга, но тем чаще и горячее ссорились.
Однако без помощи матери с таким-то мужем Элена не вытянула бы двоих детей. Жили они тогда мучительно тяжело. Потом Валтера убили в сумасшедшей драке. Фред до сих пор не знает, как погиб его отец. Хорошо, что он пошел характером в Элену, умеет поставить цель, умеет ее добиться, а то бы она хлебнула с ним немало горя… Все дружки Валтера кончили плохо: кто в тюрьме, кто от ножа.
Элене становилось горько при воспоминании о своей молодости – такой она была трудной и несчастливой. И все-таки Валтеру Элена была благодарна за Камилу, а вот Педру она так и не простила. Легче жить ей стало, как ни грешно такое говорить, только после смерти матери. Отец тогда отдал ей материнскую долю в наследство, Элена начала учиться, получила сначала профессию, потом работу, потом купила квартиру и стала той сияющей преуспевающей Эленой, которую все знали. Так разве сейчас она не заслужила счастья? Разве она его не заработала?
Мужчины, от которых у нее были дети, не стремились к отцовским обязанностям, отцами они так и не стали. Не было детей и у самой Алмы. Так, может, дети – не главное в жизни?
Но, задав себе этот вопрос, Элена со вздохом поняла: дети – главное. Не будущие дети Эду, про них она ничего не знала, а ее ребенок – Камила, с которой она боролась и которую своим возможным счастьем обрекала на несчастье.
Сколько бы ни думала Элена, как ей поступить и как жить дальше, всякий раз, вспомнив о Камиле, она сразу же понимала, что никогда не переступит через дочь. Понимала, что решение давным-давно принято, оно возникло, как только Камила влюбилась в Эду… Но это решение причиняло Элене такую боль, что она вновь погружалась в мечты, делая невозможное возможным.
И лишь теперь, после разговора с Алмой, Элена была близка к тому, чтобы согласиться наконец с таким болезненным решением…
Она не удивилась, когда у ее порога появился Эду. Так должно было случиться, значит, принятое решение было совершенно правильным.
– Этой ночью я много думала о нас двоих, – сказала Элена, – я сама собиралась позвонить тебе. Ты опередил меня.
– Ты очень красивая, – вместо ответа улыбнулся Эду, – и я очень люблю тебя.
Но Элена не допустила до себя той счастливой волны, которая уже было вновь затрепетала в ней.
– Это наша последняя встреча, – сказала она решительно.
– Почему? – искренне изумился Эду, приготовившийся к счастливому любовному свиданию.
– Так нужно. Чтобы ни тебе, ни мне не страдать в будущем, – твердо ответила Элена.
– Почему ты говоришь о страданиях? Я же люблю тебя!
– Но ведь не сильнее, чем раньше? – спросила Элена.
Эду задумался: если говорить честно, то новая Элена, суровая, требовательная, уже страдающая, сейчас ему была не по силам, ему нужна была та, которую он помнил, – страстная, нежная, любящая… И его задумчивость сказала Элене больше, чем слова. Значит, Алма была права. Эду просто не может сказать ей о том, что разлюбил ее.
– И я люблю тебя не так, как раньше. А если это не великая любовь, то она не имеет смысла. – Глаза Элены наполнились слезами, еще чуть-чуть, и слезы хлынули бы потоком.
– Ты плачешь, Элена? – растерянно спросил Эду.
– С любовью не расстаются смеясь, – ответила она.
– Погоди! Мы могли бы… – начал Эду.
– Не нужно латать корабль, когда он идет ко дну, – твердо сказала Элена. – Лучше раньше, чем позже. Тебя любит Камила. Я знаю, что тебя это гнетет. Ты разрываешься между нами двумя. Зачем тебе мучиться? Неужели ты думаешь, что я буду препятствовать вашей любви?
Эду и не думал сейчас о Камиле, но Элена заговорила о ней, и он сразу подхватил:
– Ты права, меня это гнетет. Я разрываюсь, я подавлен. Это чувство появилось и начало расти, я толком и не понимал, что происходит. Мы с Камилой и слова об этом не произнесли.
Эду продолжал говорить, а Элена думала, как права была Алма и как несправедлива к ней была она сама, Элена.
– Прошу тебя, уходи! – обратилась она к Эду, уже его не слушая и слыша только свою боль. – Я теперь не буду думать о нас двоих. Я буду думать о вас, о тебе и Камиле. Больше всего я хочу, чтобы вы были счастливы. Для меня это важнее собственного счастья. Открой ей свое сердце. Камила любит тебя, любит гораздо сильнее, чем я.
Эду с отчаянием смотрел на Элену: она не услышала ни слова из того, что он пытался ей сказать. А говорил он о том, что и сам не знает, есть ли у него чувство к Камиле, что речь идет о нем, о его любви к Элене… Но она не слышала его.
Боясь себя, боясь Эду, Элена отказалась от прощального поцелуя.
Эду ушел страдающий, растерянный, он не ждал того, что произошло.
Элена смотрела ему вслед, гордясь, что у нее достало сил на разлуку. Хирургическую операцию она провела, теперь нужно было это пережить и залечить рану.
На обратной дороге Эду с недоумением пытался понять, что же произошло. Он не мог поверить, что Элена разлюбила его, и вместе с тем вынужден был признать, что многое говорило именно об этом. Прошло столько времени, а виделись они так мало. Разве навещала она его в больнице? Разве после больницы она приходила к нему? Но когда он пригласил ее обедать, как она обрадовалась приглашению, как была с ним нежна, и если бы не Алма… Гнев против Алмы вновь вспыхнул в нем. Как бы там ни было, но Алма тоже приложила руку к охлаждению Элены. Живи он не в доме Алмы, Элена могла бы жить вместе с ним, они могли бы не расставаться, они многое могли бы!
Желание освободиться, обрести независимость вновь вспыхнуло в Эду. Ему захотелось немедленно переговорить с адвокатом. И он тут же вспомнил, как на днях Алма вновь сказала им с Эстелой:
– Кстати, дети мои, насчет доктора Силвейру, нашего адвоката! Ему опять стало хуже! Операция прошла совсем не так успешно, как казалось поначалу, и ему пришлось вновь лечь в больницу. Я звонила его жене, она сказала, что положение не опасное. Но достаточно тяжелое.
Эстела тогда еще посочувствовала несчастному Силвейру, а Эду сразу спросил:
– И что же из этого следует?
– А то, что с вашим наследством следует подождать до полного выздоровления Силвейру.
Эстела поняла, что этот вопрос Эду волнует, и, как всегда, пришла ему на помощь.
– А что, если Силвейру не выздоровеет? – спросила она.
– Как это? – сделала непонимающие глаза Алма.
– Что, если он умрет? – продолжала настаивать Эстела.
– Тогда мы возьмем другого адвоката, – заявила Алма. – Но мне кажется, что сейчас этого делать не стоит. Не нужно зря дергать человека и мешать ему поправляться. А еще мне кажется, что вы мне не доверяете!
Слово было произнесено! Именно так дело и обстояло – Эду больше не доверял своей тетушке, которая вырастила его, заботилась о нем, которая вела его по жизни. Теперь в его глазах она стала чуть ли не врагом: выжила из дома Элену, темнила с наследством.
Домой он вернулся мрачнее туч, которые собирались над городом, суля небывалый ливень. Ни с кем не обмолвился и словом, сразу поднялся к себе. Заглянул он только к Эстеле и сообщил:
– Мы расстались с Эленой.
– Давно пора, – живо откликнулась она. – Я все удивлялась, как эта история затянулась.
Эду промолчал, он слушал шум дождя, который лил потоками и был похож на слезы, стремившиеся излиться из его сердца, такие же нескончаемые и безудержные.
Эстела думала, что Эду, по своему обыкновению, захочет ей рассказать еще что-то, но он только отрывисто прибавил:
– Я устал и хочу спать. И еще. Если будет время, позвони адвокату Силвейру. Его телефон есть в общей телефонной книге.
Эду ушел к себе в комнату и всю ночь слушал, как неистовствует непогода и рыдает ледяной дождь…
Но поутру вышло солнышко, и Эстела, которой было совершенно несвойственно откладывать что-либо в долгий ящик, нашла телефон и позвонила в контору доктора Силвейру. Она представать клиенткой, назвала выдуманное имя, отказалась от консультации с помощником и выяснила следующее: адвоката Силвейру и в самом деле не было на рабочем месте, но он вовсе не лежал в больнице. Он уехал в Европу и должен был вернуться через неделю, самое большее – две.
Брат с сестрой переглянулись: их драгоценная тетушка откровенно темнила. Эду от этого стало совсем тошно.
К завтраку он теперь не спускался совсем, обедал в кафе, а чаще уходил из дома, не желая никого из домашних видеть. Зато охотно виделся с Серджиу, а тот охотно его утешал. Приятель был даже готов познакомить Эду с какой-нибудь девушкой: желающих, как он говорил, было навалом. Но Эду отказался.
– Элена была для меня гораздо больше, чем подруга, она…
– Не объясняй, я и так все понимаю, – прервал его Серджиу. – Но скажу тебе честно, что из всех самых тяжелых ситуаций меня выволакивала работа.
Эду с благодарностью посмотрел на друга, тот дал ему и в самом деле ценный совет: работа действительно была тем путем, который ведет к самостоятельности. Болезнь отодвинула на задний план врачебную карьеру Эду, но теперь он немедленно возьмется за дело и все наверстает.
Эду тотчас же поехал в университетскую канцелярию и попросил выдать ему диплом, который так еще и не получил.
– Вы получите его через неделю, – ответили ему.
Несмотря на такую осечку, Эду уже чувствовал себя другим человеком. В этот день он впервые остался посидеть в гостиной, правда, не с Алмой, а с Данилу и Эстелой.
– Я решил записаться на курсы акупунктуры, – объявил он. – Буду заниматься иглоукалыванием.
– Понадобится подопытный кролик – обращайся ко мне, – тут же откликнулась Эстела. – Я с удовольствием пройду расслабляющий курс.
– Боюсь, что тете Алме это не понравится, – скептически сообщил Данилу, – она хотела бы тебя видеть педиатром.
– Не могу же я делать всю свою жизнь только то, что нравится тете Алме, – вспыхнул Эду и направился к себе.
– Почему? – шутливо удивился Данилу. – Счастливая Алма – самое дивное и щедрое божество на свете. Имей в виду, что существует и детская акупунктура!
Но Эду его не слушал, он поднялся к себе и вдруг с недоумением понял, что его оставила не только Элена, но и Камила тоже, вот уже несколько дней она не появлялась. Эду стало неуютно без привычного общения с Камилой, и он позвонил ей. Но ее мобильник был отключен. Похоже, что Камила тоже ушла в подполье.
