Текст книги "Дикарка на отборе невест (СИ)"

Автор книги: Анна Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23
Покушение – дело житейское

Удивительно, но герцогской чете моя идея понравилась. Они нашли в ней что-то бунтарское, но безусловно благородное. Однако я понимала, что впечатлить других аристократов, да и обычных горожан не получится видом чужих страданий. К огромному сожалению, вид настоящей бедности и боли отталкивает. В своем мире заметила, что сериалы с глупыми героями и картинными страданиями собирают больше зрительских симпатий, ведь сочувствовать красотке с идеальным макияжем и одной слезинкой на щеке легче, чем изуродованной жизнью, сломанной горем женщине.

Поэтому нужно облагородить страдания, к которым я хочу привлечь внимание, сделать привлекательный образ, и дать людям возможность ощутить себя благородными героями. Романтизм, душевный подъем – вот секрет успеха, с помощью которого я и доброе дело сделаю, и превзойду остальных невест, особенно примитивную Маргарет.

Мы с Марко переоделись, чтобы выглядеть попроще, и отправились на разведку. Он не хотел, чтобы я лично этом занимались, однако моя щепетильность требовала максимального участия.

В сопровождении замаскированного охранника мы под видом небогатых горожан отправились в приют, и почти добрались, как на дороге образовалась пробка. Чем глубже в этот район, тем страшнее становилось. Я поняла, почему меня сюда не хотели пускать, но, если бедные дети живут в такой обстановке, я должна выдержать хотя бы несколько часов ради их будущего.

Раздались крики, наш охранник посоветовал оставаться в карете, а сам выглянул наружу.

– Снова литраны и морворцы устроили передел территории. Милорд, лучше вернуться обратно в усадьбу.

Марко хмуро посмотрел на меня, и кивнул.

– Сестра, мы навестим сирот в следующий раз, даю слово.

Не успела я возразить, как дверца распахнулись, и внутрь ворвались оборванцы с ножами. Крики переросли в один сплошной многоголосый вой, звенящий и надрывный, полный отчаяния и смерти.

– О, девка! – оскалился один из подонков, и тут же получил в нос от нашего охранника.

Завязалась драка, Марко отвлекся на второго мужчину, как дверца открылась с другой стороны, и меня за волосы выволокли наружу. Я кричала, пока меня волоком тащили по земле, и быстро сорвала голос. Снег вперемешку с грязью превратил мою накидку в мерзкую робу, голова раскалывалась. Эта пытка длилась несколько минут, хотя по ощущениям растянулась на целый час. Романтика от чужого мира окончательно рассеялась.

– Не выглядит она богачкой! Дурак, надо было мужиков ловить, у них в кошелях всегда водится золото.

– А у баб оно в виде цацок, подумаешь. Эй, ты, показывай, что у тебя есть! – похититель грубо схватил меня за подбородок. – Золота не будет – возьмем телом, оно у тебя, вроде, ничего.

– Красивая! – подтвердили рядом. – За такую Сэрвиш дорого заплатит!

– Слышала? Вытаскивай украшения, может, пощадим тебя, если хорошо попросишь.

Домогательства Максимилиана я не считала постыдным унижением, потому что он был принцем, красавцем, любил меня, и ночью действовал чувственно, заставляя мое тело желать единения. Ему хватило твердого отказа, чтобы остановиться, и уйти. Разумеется, осадок остался, неприятный, но не болезненный. А эти перекошенные лица, грязные и покрытые шрамами, гнилые зубы, заскорузлая одежда – все вызывало отвращение, тошноту и желание умереть на месте. Даже взгляды казались липкими, омерзительными, но заставить их отпустить меня словами было невозможно. Такие подонки понимают только силу, которой у меня не было.

И золота, кстати, тоже не было, я специально оделась попроще, чтобы не явиться в бедный приют во всем блеске герцогского величия. И вот, пожалуйста, теперь даже откупиться нечем! Добро до добра не доводит… Благими намерениями дорога в ад выстлана.

– Походу, нет у этой красотки ничего, кроме смазливой мордашки, – опечаленно вздохнул преступник. – Что ж ты так, а, девка? Всегда с собой надо брать мешочек с монетками, или на худой конец колечко, чтобы заплатить выкуп, если на тебя нападут. И особенно, когда в такое место едешь.

На секунду я опешила: он говорил о покушении, угрозах, вымогательстве таким тоном, будто это было самым естественным явлением в жизни людей. Как когда передают дождь на весь день, а ты не берешь зонтик, и ходишь потом подобно мокрой курице.

– А что у тебя есть? – спросил молчавший до того подонок, и от его голоса я задрожала. Если остальные уроды выглядели омерзительными мужланами, то он казался холодным, беспощадным и опасным, как сама смерть. – Девственность хоть осталась? Сэрвишу нужны только целые.

– Сейчас проверим! – понимающе кивнул его подельник.

Без боя я не сдалась: дралась, царапалась, хрипела, даже камень бросила, но успеха не достигла. Меня обездвижили, сдавили шею так, что еще немного, и сломают. Один из подонков склонился на колени, задирая порванную юбку.

«Убью себя», – подумала отрешенно, будто это происходило не со мной.

Глава 24
Капля крови за каждую слезинку

Морай

– Это опасно, тебе нельзя так рисковать.

– Юэн, мне опасно жить в окружении предателей. Литраны и морворцы опять делят район, увы, в этом уже нет ничего необычного, мы не в состоянии их помирить, и закончить вражду. Но под прикрытием беспорядков должна пройти встреча базольского шпиона с кем-то из моих советников.

– Даю тебе слово, я найду предателя, и за волосы приволоку.

– За волосы, – повторил я в полном ошеломлении, глядя, как из кареты вытаскивают девушку, и тащат по грязному снегу, держа за волосы.

Руку опять обожгло болью, так сильно, что я вскрикнул, согнулся пополам, и пришел в себя только после сильной пощечины.

– Надо же, я ударил короля! – нервно усмехнулся Юэн. – Что с тобой?

Оттолкнул его, огляделся, но несчастной девушки уже не было видно. Куда ее затащили, что с ней станет? Жаль, конечно, но я здесь с конкретной целью, и не могу отвлекаться на всякого, кто по своей глупости вышел из дома в столь беспокойное время.

– Мира! – донесся отчаянный голос Марко Караваджо. – Мира!

Стоило увидеть, как он мечется между перевернутыми экипажами, отбиваясь от преступников, я понял, кем была та девушка.

– Пальмира, – выдохнул на грани слышимости, и рванул туда, где видел ее в последний раз.

Иноземные шпионы, предатели, бандиты вокруг – все отошло на задний план, утратило значение, когда я представил, что именно сейчас происходит в одном из темных уголков этой клоаки. Тесные улицы извивались, как клубок змей, воняли нечистотами и гнилью, но мое обоняние дракона уловило тонкий яблочный аромат, явно из тех, что служанки втирают в кожу знатных дам после купания. Ухватился за него, и спустя несколько минут нашел искомое.

Двое подонков крепко держали ее – не вырвешься, еще двое наблюдали, а пятый задрал юбку, прикасаясь грязными руками к молочному бедру. Этого мне хватило, чтобы зверь вырвался из-под контроля: я не принял полную форму, но ублюдок, коснувшийся Пальмиры, загорелся, а остальных я располосовал когтями. Девушка упала в обморок, и не шевелилась, пока подонки расплачивались за свою ошибку. Когда Юэн нашел нас, никого из преступников не осталось в живых.

– Зря ты, надо было допросить их. Похоже на организованную банду, а не кучу уродов, воспользовавшихся шумихой.

– Вот и выясни! – рыкнул так, что мой друг попятился.

Взял на руки Пальмиру, и только тогда заметил, что из-за использования драконьей силы моя рубашка сгорела дотла. Выглядит весьма двусмысленно, будто это я – злодей, покусившийся на девушку. Нет, так не годится.

– Юэн, передай ее герцогу Караваджо. Я в таком виде не хочу появляться на людях.

– Никто вообще не должен знать о твоей вылазке, иначе в следующий раз подготовят ловушку.

Наблюдал, как он несет леди Пальмиру, и сердце с каждой секундой сжималось от боли, будто нас связала нить, и с каждой секундой она растягивалась, причиняя муки. Сам не понял, как отправился следом за ними, держась на расстоянии.

– Пальмира! – оглушительно крикнул Марко, когда Юэн вынес ее из лабиринтов улочек.

Мужчина выхватил Миру, отнес в сторону, пытаясь привести в чувство. Изо всех сил напряг слух, благо, сущность дракона позволяла прослушивать разговоры на большом расстоянии.

– Ммм, – простонала моя нежная дикарка. – Морай!

Стоило ей позвать меня по имени, как тело само рвануло вперед. С трудом остановился, держась за стену.

– Сестра, все хорошо, ты в безопасности.

– Где он? – на грани слышимости выдохнула Мира.

– Кто, преступник?

– Король… он спас меня.

Воцарилась тишина, но Юэн быстро сориентировался:

– Миледи, это был я, вам показалось. У его величества сегодня встреча с базольским представителем, а меня отправили собрать сведения о подстрекателях беспорядков. Рад, что оказался вам полезен.

– Словами не передать мою признательность! – искренне поблагодарил Марко. – Просите все, что будет угодно!

– Благодарю, я выручил леди Пальмиру не ради вознаграждения.

– Пусть будет так, но помните, сэр, я выполню любую просьбу спасителя моей сестры.

Благородное, но опасное обещание… которое дает мне право в любой момент потребовать от герцога все, что я захочу. Или кого захочу.

– Милая, с тобой все в порядке? – Марко бережно поглаживал девушку по волосам. Она явно пребывала в шоке.

– Не переживайте, – встрял Юэн, – я вовремя успел. Леди Пальмиру похитили местные бандиты, чтобы потребовать выкуп.

– Где они? – в голосе герцога появилась ярость. – Они заплатят за то, что сделали!

– Уже заплатили, – криво усмехнулся Юэн. – Некого призывать к ответу.

Девушка вздрогнула, а Марко хмуро кивнул.

– Нанесенное оскорбление они смыли кровью, тоже приемлемо.

– Вам не стоит оставаться здесь, вернитесь домой, леди Пальмире определенно нужно отдохнуть.

– Нет! – решительно произнесла девушка, и попыталась подняться на ноги. – Я приехала навестить сирот в приюте, и не уеду, ничего не добившись. Надеюсь, там мне помогут привести внешний вид в порядок. Домой в таком виде точно нельзя, к вечеру вся столица прознает, и опять пойдут слухи.

Мой помощник поднял взгляд на хмурое здание в пяти минутах ходьбы.

– Позвольте вас сопроводить.

– Не стоит, и так помогли. Благодарю, вы спасли мне жизнь!

Мира всхлипнула, и обняла Юэна. Обычно леди так не поступают, но не зря ее называют дикаркой: совершенно неприлично прижалась к телу мужчины, хрупкие руки обвили его шею, а лицо исказилось в сдерживаемом плаче.

В этот момент я готов был выйти к ним, сказать, что я на самом деле спас Пальмиру, и прижать ее к своей груди. Это меня она должна обнимать, к моему плечу прижиматься щекой! Мои руки должны поглаживать узкую спину. Но я просто смотрел издалека, как Юэн сполна получил мою награду.

Он все-таки сопроводил семью Караваджо в сиротский приют, по дороге где-то раздобыл чистую рубаху, и вернулся ко мне. Я тем временем изучал место несостоявшегося преступления. Надо было хотя бы одного негодяя оставить в живых! Допросить бы, узнать, как часто они похищают девушек, и что делают дальше. Миру пытались проверить, как лекарка перед началом отбора. Преступникам нужна была чистая девушка, но вряд ли для себя, иначе они просто накинулись бы на нее со звериной жаждой.

– Как она? – спросил, не поворачиваясь к Юэну.

– Держится достойно. В приюте ей помогли отмыть лицо и руки от грязи, и послали за чистым плащом для девушки. Леди Караваджо заинтересовалась сиротами, общается с ними.

– Хорошо, надеюсь, это ее отвлечет. Нужно выяснить все, что только можно об этих подонках, хочу знать, на кого они работали. Мы долго не обращали внимания на то, что происходит у нас под самым носом, ловили мародеров в провинции, пока столичные банды решили, что они тут хозяева.

– Скажи проще, тебе мало смерти этих ублюдков.

Страх, пережитый Пальмирой, стал и моей болью. Юэн прав, я бы пытал и пытал подонков, чтобы они на своем примере поняли ужас беспомощной жертвы. Но сколько еще девушек сталкивается с подобным? Сколько еще льется слез, сколько жизней прерывается? Я не оставлю это дело просто так.

Глава 25
Что нас не убивает

Пальмира

– Ох, какой ужас! Хорошо, что вы отделались легким испугом! – худосочная, замученная жизнью директриса приюта усадила меня в пыльное жесткое кресло (самое удобное из всех имеющихся), и приказала принести воды.

Марко распорядился доставить сюда одежду, после чего юные девочки помогли мне умыться, сопроводили в кабинет, и встали рядом с креслом, глядя на меня круглыми глазами. Еще одна девушка постарше принесла на подносе стакан с водой, который я осушила одним глотком.

– Благодарю, вы очень добры.

Думаю, сироты увидели во мне героиню грез, прекрасную незнакомку, которая оказалась посреди толпы бунтовщиков, чудом избежала похищения (не говорить же посторонним, что со мной хотели сотворить нечто хуже), и явилась в ореоле загадочности в приют, где вокруг нее хлопотали все подряд. Девочки разглядывали мою гладкую кожу, чистые розовые ногти, в то время, как у них руки и лица огрубели от работы, вечного холода и усталости.

Возмущение вытеснило из головы собственные горькие мысли. Дети не должны расти в таких условиях! Почему короли позволяют страдать подданным, которые в свою очередь обязаны почитать правителя, даже не получая никакой отдачи взамен? Попечительство об обездоленных детях – святой долг, но он явно значит для Сайбера меньше, чем отбор пустоголовых невест.

Мне принесли новое платье, слишком роскошное для приюта, но зато уровень благоговения передо мной возрос до небес, и я решила перейти наконец к делу. Ночью буду лить слезы, а пока надо объясниться с директрисой.

– Миссис Пуэрро, как вам известно, скоро состоится ярмарка в честь весеннего равноденствия. В этот день всем невестам королевского отбора полагается поставить лавку, и собрать средства на благотворительность. Я хочу задействовать ваших воспитанниц, и передать приюту все вырученные средства.

– Леди Караваджо, я не знаю, как выразить признательность! Что потребуется от девочек?

– Я видела керамические блюда, расписанные сиротами. Тонкая работа! Предлагаю вашим воспитанницам подготовить посуду на продажу, и отправиться вместе со мной на ярмарку: пусть горожане увидят, кто сотворил эту красоту. Разумеется, расходы я полностью возьму на себя. Девочкам и одежда понадобится – я ее предоставлю.

Директриса с радостью согласилась на все, потому что обычно никто из благородных дам не снисходил к обездоленным сиротам, и не пытался сделать для них что-то, кроме пожертвования незначительной суммы.

Радостное возбуждение овладело мною при мысли, сколько всего предстоит сделать, и как все гладко пройдет, однако после возвращения в усадьбу на меня набросились домочадцы с требованием рассказать подробности нападения, и недавний ужас нахлынул новой волной. Не стала утаивать от них неприятные детали, хотя скрыла участие короля в своем спасении.

На самом деле я до сих пор не разобралась до конца, кто именно защитил меня от подонков. Юэн – правая рука Сайбера, верный пес, которому Морай доверяет больше, чем собственному брату. Если меня действительно спас король, но не хочет признаваться в этом – Юэн никогда не выдаст тайну правителя. Однако днем я пребывала в том состоянии, когда реальность и вымысел сталкиваются, накладываются друг на друга, образуя безумную галлюцинацию.

Я думала, что не смогу жить после прикосновений того подонка, но мужчину отбросило от меня в сторону. Он воспламенился в прямом смысле, сгорел заживо. Мог ли Юэн сотворить такое? Вряд ли, он не обладает силой дракона, значит, выбор невелик: Морай или Максимилиан. Принц не остался бы в тени, сам вынес бы меня из тех зловонных улиц. Значит, спасением я обязана старшему брату. Наверное…

Так и не придя ни к какому заключению, решила отложить этот вопрос в долгий ящик, и заняться делами насущными. Служанки поняли меня без слов, хватило одного страждущего взгляда. Сначала меня намывали в ванной, наполненной душистыми эссенциями, насухо вытерли, а потом долго втирали в кожу привычные масла, массируя измученное тело. Невероятное удовольствие! После такой терапии захотелось жить и продолжать бороться. Как сказал Фридрих Ницше: «Что не убивает меня, делает меня сильнее».

– Миледи, меня попросили передать вам успокаивающую настойку, чтобы вы спали без сновидений.

Понятно, решили усыпить, только я и не возражала – боялась увидеть сегодняшних ублюдков в кошмарах.

Они не пришли, зато всю ночь я ощущала на себе другие руки – крепкие, нежные, заботливые. Бред это был, неправильное действие настойки – не знаю, но впервые за долгое время мне было хорошо и спокойно.

Глава 26
Равноденствие

Холод отступил резко, будто понял, что на праздничной ярмарке его видеть не желают. Робкие признаки весны превратились в зелень на деревьях, свежую траву на земле, ласковый теплый ветер, нежное солнце, и кровь бурлила в венах, как вода в чайнике.

Эх, опошлила такую красивую мысль! Зато спустилась с небес на землю, отошла от окна, и вернулась к терпеливым служанкам. Они помогли мне одеться в традиционное платье с богатой вышивкой, рукавами-фонариками и корсажем. Волосы заплели в косу, украсили ленточками и живыми цветами. На грудь легло красивое монисто – бусы с монетками, и такие же браслеты, которые нежно звенели при каждом движении.

– Ой, Пальмира! – запищала от удовольствия Исла. – Ты такая красивая! На месте короля я сразу влюбилась бы в такую девушку!

Похвала польстила, хотя внимание короля интересовало меня в последнюю очередь (думать об обратном я себе категорически запретила).

– За детьми послали?

– Конечно, и павильон уже стоит, товар доставили, разложили по местам, и украсили все так, как ты сказала.

Хорошо, значит, дело осталось за малым: не испортить все приложенные усилия, превзойти герцогских дочек, показать, кто здесь босс, утереть мерзавкам нос, и со спокойным сердцем на следующем этапе покинуть отбор. Звучит идеально!

– Карета подана! – весело воскликнул Марко. – Святой Амарос, вы обе прекрасны, как две лилии! Мира, я рад, что ты улыбаешься, и в глазах сияет радость. Уверен, этот день принесет всем только благо.

Не одна я пребывала в приподнятом настроении. Равноденствие издревле праздновалось во многих странах, символизировало собой новую жизнь, начало, обновление и светлую радость. В нашем мире тюркские и иранские народы с равноденствием – наврузом – связывали наступление Нового года. Славяне в старину тоже не отставали, выпекали из теста птичек, составляли прогноз погоды по различным приметам, жгли костры, пели песни, водили танцы, любили друг друга в уединенных местах. А сейчас большая часть молодежи и сказать толком не сможет, что такое равноденствие, и чем оно отличается от солнцестояния; о традициях и вовсе позабыли. Но здесь, в этом измерении данный праздник по-прежнему почитается, и вместо костров и сладострастного уединения жителей столицы сегодня ожидает ярмарка.

Разумеется, собрались толпы людей, пробираться было нелегко, но на этот раз Марко взял с собой много охранников, словно меня опять собирались похитить, и даже предупредили об этом герцога. Карета с трудом протиснулась, остановилась, и мы вышли на свежий воздух, вдыхая ароматы свежей зелени, выпечки, горячительных напитков и прочих прелестей.

К нам подошел слуга, отправленный наблюдать за ярмаркой.

– Милорд, все невесты уже здесь.

– Сайберы?

– Отсутствуют.

Отлично, последними прибывают самые почетные гости. Мы не выказали неуважения королевской семье, зато сейчас устроим незабываемое представление для герцогских куриц и добропорядочных горожан. Итак…

Подъехала еще одна карета, с сиротками. Я потратила много денег, чтобы подготовить их к празднику, и не пожалела ни об одной потраченной копейке: малышки оправдали ожидания, и стоили оказанного им внимания. Сердце преисполнилось любви и жалости, в такой светлый день захотелось подарить им весь мир, или хотя бы прекратить страдания. Первое точно не в моей власти, а по поводу второго – еще посмотрим.

– Мои милые, вы готовы?

Девочки дружно кивнули, и я ответила таким же заговорщицким кивком. Они выстроились в клин позади меня, и все вместе мы отправились к нашему павильончику с керамикой.

– Мама, смотри, виллисы! Волшебные девы!

– Гляньте, гляньте!

Толпа перед нами расступилась, пораженно застыла, и потом принялась шептаться, и отправилась следом, завороженная и потрясенная. Все девочки надели белые воздушные платья с ангельскими крыльями. Я сама показала пример мастерицам, изготовив каркас, и украсив его белоснежными перьями. На завитых в кудряшки волосах красовались очаровательные веночки из самых нежных цветов, какие мы только нашли. То есть выглядели сиротки по-настоящему сказочно, ведь, как я уже сказала, уродство жизни отталкивает людей, подлинные страдания кажутся отвратительными, а к прелестным обездоленным деткам публика проявит искреннее расположение.

В будущем мои прогнозы оправдались, но об этом чуть позже. Пока что главное – реакция соперниц.