Текст книги "Дикарка на отборе невест (СИ)"

Автор книги: Анна Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 58
Огненные реки

Гора дрожала, будто сейчас взорвется: вулкан окончательно пробудился, первыми вырвались на свободу водяной пар и углекислый газ, я знала, насколько это опасно, но королева не собиралась спасаться. Дальше последовал пепел и обломки пород, один упал недалеко от нас, обдав осколками.

– Что вы делаете, мы погибнем здесь! – пыталась вразумить эту дуру, но она лишь сильнее прижала нож к горлу.

– Ты и так погибнешь, какая разница где именно?

Тем временем Морай приближался, глядя только на свою мать, спокойно и неумолимо, словно уже вынес ей приговор, и не сомневался в итоге.

– Сын, рада, что ты почтил нас присутствием. В стране намечается смена власти, пусть все пройдет в узком семейном кругу, без надоедливых столичных сплетников.

Сайбер перевел взгляд на меня, и мелькнуло в нем что-то пугающее. Сила, власть и право. Он сейчас был не просто заботливым женихом, а потомком Амароса, отстаивающим право на истинную. Но это только внешне, внутренне я ощущала нежность и страх, метка теплотой отозвалась на пальце, словно намекая, что мой дракон рядом, все будет хорошо.

– Я не унижусь, проливая собственную кровь. Это сделает моя стихия, – с леденящим спокойствием отозвался король. – Вы совершили ошибку, матушка, выбрав вместо достойной жизни подлость и интриги. Лишь огонь очистит вас от скверны.

Он даже не пошевелил рукой, а вулкан ответил яростным залпом на его слова: потоки магмы озарили небо, превращая ночь в сущий ад. Потекли лавовые реки, я трепыхнулась, и она опять прижала лезвие, проливая мою кровь. Морай не отреагировал, однако я ощутила его ярость так, будто имела доступ к его мыслям.

– Думаешь, меня это испугает? – королева надменно подняла бровь. – Мне известны все твои трюки, и именно ты сгоришь в своем пожаре. Юный бастард станет лучшим королем, чем был ты. Под моим чутким руководством, конечно. А ты со своей истинной уйдешь в забытье. Выбрал бы Маргарет – все могло сложиться иначе.

– В этом заключается ваша проблема: вы хотите контролировать, амбиции не дают вам наслаждаться жизнью, без статуса кукловода все теряет смысл, даже родная кровь, честь и совесть. Я всегда видел ваши недостатки, милая матушка, но до последнего не подозревал, насколько вы отвратительны.

– Что тут скажешь, сюрприз! – расхохоталась женщина, играл клинком у моего горла.

Морай обратил на это внимание, и скривился.

– Даю последний шанс. Отпустите Пальмиру, и вас ожидает вечное заточение вместо казни.

Она лишь презрительно фыркнула.

– Здесь я диктую условия, мальчик, и не нужно обращаться ко мне столь официально: хотя бы перед смертью ощути мое материнское тепло! Я ведь хорошо к тебе относилась, пока ты не отстранил меня от всего, что было мне важно. Пожинай теперь плоды.

– Мне противно называть тебя матерью! – произнес он без предыдущего спокойствия, так резко и презрительно, что я внутренне сжалась. Не хотелось бы, чтобы он так же смотрел на меня. – Твои воины перебиты, пока ты тут играла с моей невестой и незаконнорожденным сыном, я нашел всех твоих союзников в столице и далеко за ее пределами. Олдголды лишены печати Амароса за государственную измену, если тебе интересно. Никто больше тебя не поддержит, и никто не покусится на мою власть после всех жестких мер, которые я принял. Ты в ловушке, мать .

Будто в подтверждение его слов лава обогнула выступ, на котором мы расположились, образуя остров посередине огненной реки. Величественное зрелище, но опасное: от вони было нечем дышать, жар плавил кости, один лишь Морай наслаждался близостью родной стихии.

– Пусть так, – неожиданно согласилась королева, – но я хотя бы сделала попытку. Лучше проиграть, попытавшись, чем каждую секунду сожалеть о потерянном шансе. Но знаешь, в чем ты просчитался? Мальчик, которого вы наверняка нашли в замке, не твой сын. Я давно спрятала настоящего Сайбера, и, поверь, однажды он продолжит мое дело! Рожденный служанкой, он все же дракон, как и ты; он – мужчина королевской крови, и когда-нибудь вернется за причитающейся ему короной. А я позаботилась, чтобы его вырастили в ненависти к тебе.

На этот раз мой жених не сдержал гнева, но вместо яростной вспышки лишь злобно ощерился.

– Амарос свидетель, худшей матери и вообразить сложно! Я вытравлю любое упоминание о тебе, не останется ни имени, ни воспоминаний, увековеченных в хрониках. А с собственным бастардом как-нибудь справлюсь, к тому времени у меня будет полно законных наследников, которые сумеют защитить страну.

И Морай подмигнул мне, намекая, кто именно обеспечит ему сыновей. Королева это тоже поняла, и я ощутила зловещий холод на коже. Дикая боль растворила сознание, словно меня бросили в огненную реку, но это была Гленна, ее месть сыну.

– Мира! – раздался отдаленный крик.

Я упала на колени, хватаясь обеими руками за перерезанное горло.

Глава 59
Смерть возлюбленной

Морай

Загнанный в угол зверь может открыть второе дыхание, если перестанет жаждать выбраться, а сделает все, чтобы причинить вред охотнику перед смертью. Тогда он становится невероятно опасным. Мать понимала, что я победил, что пощады не будет, и сделала последний ход, способный причинить мне невыносимую боль.

Рванул вперед, отбил атаку ее гвардейца, скинул ублюдка в лаву, и повернулся к матери. Она смотрела твердо, беспощадно, с торжеством. Схватил ее за горло, поднимая над землей, и с минуту не решался отправить вслед за воином. Убить женщину, собственную мать – не самый достойный поступок для короля.

– Я оставлю тебя здесь, на этом выступе. Как и сказал ранее, ты понесешь наказание через огонь.

Скоро лава доберется и сюда, мать медленно будет ждать гибели, и помощь не придет. Сурово, но справедливо. Отбросил ее, и подошел к Мире.

Моя нежная девочка заплатила жизнью за нашу истинность, именно любовь к ней вынудила мать пойти на убийство. Она отомстила мне в полной мере: с каждой секундой метка на пальце слабела, и вместе с ней из меня будто вытекали все жизненные силы, выжигая, как пожар леса.

– Пальмира, если бы я только мог отдать свою жизнь, чтобы вернуть тебя! – вырвалось из глубины сердца.

Руку словно охватило огнем изнутри, весьма болезненно… Но ведь обычно огонь не причиняет вреда, это моя стихия! Не удержал Миру на руках, опустил ее на покрытый пепел склон, и только тогда заметил, что по венам заструился серебряный свет. Обнял невесту, и этот свет начал перетекать в нее.

– Сколько же мы еще не знаем об истинности! – голос дрожал, я боялся поверить, что могу вернуть Миру, ведь если этого не случится, разочарование после душевного подъема просто убьет меня.

Мучительные секунды сменяли друг друга, ее тело окутывалось едва различимым сиянием, и я от всего сердца помолился Лилии и Амаросу, призывая вернуть мне любимую. Вверх дном переверну каждую библиотеку, каждую канаву в замке, но найду книги об истинности, спрятанные матерью! Наверняка еще Эмилия многое прихватила, надо будет и у Караваджо устроить обыск на всякий случай.

Тем временем рана на горле девушки затягивалась, вызывая и восторг, и страх перед силами, о которых мне еще ничего не известно. Ну и ладно, лишь бы милая Пальмира открыла глаза!

– Только очнись, очнись, прошу, не оставляй меня одного! – шептал как безумный, целуя ее руки.

Веки дрогнули, невидящий взгляд прошелся по мне, и устремился куда-то вдаль. Я прикоснулся губами к холодному лбу, и прижал хрупкое тело к себе, чтобы согреть. От раны осталась едва различимая розовая полоска, связь дракона и его истинной спасла жизнь Пальмиры.

– Морай, – слабо произнесла девушка.

– Тише, не говори ничего. Я с тобой, все будет хорошо.

Позади нас раздался злобный смех.

– Как ловко, надо же! А об этом мне ни строчки не встретилось, иначе я бы просто столкнула эту дрянь в лаву.

Не стал поворачиваться к матери, просто поднялся на ноги, выпуская драконьи крылья. Конечно, лететь с девушкой в таком облике не очень удобно, тяжеловато, но принять полную часть не могу, она не в том состоянии, чтобы удержаться на мне верхом.

Но мать неожиданно подскочила, и громко воскликнула:

– Стой, мне есть, что тебе сказать! Думаешь, одна я лгала тебе? Пальмира, которую ты готов посадить на трон, на самом деле плевать на него хотела, и на тебя тоже. Она планировала сбежать, и поверь, ты бы ее никогда не нашел. Хочешь узнать правду о роде Караваджо и твоей невесте?

– Нет, не от тебя. Марко признался о способности открывать порталы, как еще мы бы вас нашли, и прибыли так быстро? Он еще ответит за многовековую ложь Сайберам, но Мира здесь ни при чем.

– Значит, он не рассказал все до конца! – удовлетворенно заключила она. – Понимаю Марко. Он надеется, я умру, и ты не узнаешь всю правду, да и Мира тебе не выдаст ни собственного происхождения, ни своих планов, ни того, как Эмилия Караваджо, которая до сих пор жива, на самом деле избавилась от метки истинности.

Остановился, не в силах просто так улететь. То, что Марко не до конца сознался, я и сам понимал, но пока не настаивал на откровении: спасение Пальмиры и семьи Караваджо стояли на первом месте. Но где гарантии, что после окончания этого кошмара герцог действительно расскажет мне все? Наверняка мать выбила все признания, и с ее смертью я потеряю последние зацепки. Но и цена, которую она запросит за сведения, может быть слишком высокой. Я не могу оставить ее в живых.

Видимо, она поняла ход моих мыслей, и иронично подняла руки.

– Не бойся, сын, я не потребую отпустить меня. Просто хочу раздавить тебя перед своей смертью. То, что ты узнаешь об Эмилии и Пальмире, уничтожит тебя. Обе дикарки стоят друг друга!

Я мог бы развернуться, и улететь, наплевав на ее гадкие намеки. Мог бы не задавать вопросы Марко, и прожить спокойную жизнь с Пальмирой, простив ей любую ложь. Мог бы, но не стал… себе на погибель.

Глава 60
Правда острее кинжала

Пальмира

Лунный свет остудил горящее в адском пламени тело, мягко прикоснулся к волосам, и прошептал слова утешения.

И нет, я не сошла с ума, так оно и было, честно: некая сущность спасла мне жизнь; то, что существовало за гранью понимания Вселенной, какая-то древняя могущественная сила, которая обладала разумом, но явилась ко мне не в человеческой форме, а в виде лунного сияния.

Истинность… метка на руке отозвалась нежной пульсацией. Морай, наша связь с ним вытащила меня из бездны, любовь дракона и его невесты. Неужели Амарос и Лилия до сих пор в некой нематериальной форме существуют среди звезд? Могут ли боги ходить по земле?

– Ложь! – раздался резкий голос, больно ударивший по ушам.

– Спроси у нее сам, сын. Я лишь рассказала то, что поведала мне эта тварь. Она как змея, скользкая и подлая, проникла в твое сердце, и отравила. А ты еще удивлялся, почему я хотела посадить на трон бастарда! Ты слаб, наивен и ничтожен, дикарка лишь обнажила твою уязвимость.

Первобытная ярость в голосе вытащила меня из грез, вернула к суровой действительности. Слегка повернула голову, и увидела королеву: женщина сидела на покрытом пеплом выступе, по лицу стекал пот, а в глазах отражалось пламя. Даже в такое мгновение она не желала попросить у сына прощения, не пыталась спасти свою жизнь. Ей хватило того, что перед гибелью она испортила жизнь всем остальным.

– Прощай, мама.

Внутри меня все сжалось, когда дракон оторвался от земли. В голове отчаянно пульсировала лишь одна мысль: только не урони меня в лаву, не урони! Хорошо, что в последнее время меня мало кормили, вес снизился… О чем я вообще думаю! Морай рядом, он не отпустит меня, все осталось позади.

Приземление было жестковатым на мой взгляд, но дракон не обратил внимания на мою слабость, а сразу отнес в какую-то палатку, где за меня взялись лекарки в серых одеждах. Сайбер же вышел, не сказав ни слова.

Почему, что не так? Это из-за матери, ему больно? Он ведь фактически убил ее, оставил посреди потока лавы без шанса на спасение. Наверное, ему нужно время, нужно побыть одному, свыкнуться с новой реальностью, где не будет королевы. Да и проблем она ему создала перед гибелью, с тем же бастардом.

– Я буду рядом, – произнесла вслух, и закашлялась.

Лекарка сразу же влила в меня травяной отвар, после которого я заснула. В грезах тело покачивалось на волнах, в ушах звучала песнь моря, и, видит бог, никогда мне еще не было так спокойно на душе. Я наконец поняла, чего хочу, нашла в себе смелость, и обрела гармонию.

Но пробуждение оказалось менее приятным: горло пронзила острая боль, я широко открыла глаза, и уставилась в кружащийся купол шатра, пытаясь понять, сон это, или реальность. Или простое головокружение, что было ближе к истине.

Раздались легкие шаги, и в палатку вошли лекарки, покормили меня, дали еще один отвар, но не для сна, а для бодрости.

– Вот ваше платье, мы поможем вам одеться. Его величество желает с вами поговорить, – произнесла одна из женщин, избегая моего взгляда.

Интуиция подсказала, что все было не так безоблачно, как в недавних грезах. Неужели Морай разозлился? За что? Он ведь боролся за меня, спас, победил врага – собственную мать. Вспомнилось, как перед смертью она оскорбляла его, и что-то сказала обо мне.

Догадка вспыхнула подобно молнии, сразу стало жарко, лицо покраснело, видимо, давление подскочило. Однако лекарки не стали предлагать мне лекарств, а мягко вывели из шатра.

Был вечер, но обстановка вокруг напоминала декорации к фильму-катастрофе, хоть мы и находились на приличном расстоянии от эпицентра извержения вулкана. Воздух был отравлен, землю покрывал слой пепла, небо заволокло пеленой, звезд и луны не было видно. Вечный мрак, беспощадная тьма, и на столь безрадостном фоне я сразу выцепила взглядом высокую мужскую фигуру.

– Морай! – позвала его, но голос не повиновался, и я медленно пошла навстречу любимому, который не отрывал глаз от ночного неба.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он холодно. Ни объятий, ни поцелуев, даже взгляд на меня не перевел.

– Хорошо, – обескураженно прошептала, опуская свои глаза.

– Хорошо, – повторил король. – Раз ты способна говорить, я задам несколько вопросов. Правда может быть смертельно опасной, болезненной, хуже любого ранения. Легко вылечить руку, но исцелить сердце способно лишь время, и то не всегда.

– Что ты хочешь знать?

Он наконец посмотрел на меня, но лучше бы продолжал изучать небо: такого ледяного и беспощадного взгляда я у него еще не видела.

Глава 61
И ничего после нас не осталось

– Я хоть один раз солгал тебе? С момента нашего знакомства, с самого первого разговора во время танца я хотя бы в чем-то сказал тебе неправду?

Слезы душили, не позволяли произнести ни слова. Я отрицательно покачала головой, однако такой ответ его не устроил:

– Пальмира, я хочу услышать это от тебя.

– Нет, не лгал.

Он строго кивнул.

– Я уважал тебя, порой у меня возникало желание избавиться от чувств, которые стали слишком сильными, но я никогда не смог бы отказаться от тебя.

Не смогла сдержаться, предчувствуя, что последует дальше.

– Было бы ложью утверждать, что мое поведение безукоризненное, но я все равно выбирал тебя: между тобой и матерью, тобой и другими девушками, тобой и важными делами, потому что свято ценил нашу истинность, даже когда не был на все сто процентов уверен, что мы истинные. А ты, Пальмира, была ли ты честна со мной все это время? Я принял тот факт, что Марко против твоей воли привел тебя на отбор, лишь бы не лишиться метки Амароса. Смирился с тем, что ты не горела желанием стать моей женой. Готов был простить даже ложь семьи Караваджо по поводу порталов. Ради тебя я пошел бы на все, хотя я – король, дракон, закон для каждого смертного, живущего в моей державе.

– Морай! – жалобно протянула, и попыталась обнять его.

Сайбер осторожно, но непреклонно отвел мои руки, сделал шаг назад, и скривился, словно я испачкала его.

– Не нужно. Ответь: была ли ты честна со мной?

Больнее пощечины, но я не могла солгать, чтобы оправдаться, и не могла признаться, понимая, что сгорю со стыда. Я лгала, только и делала, что обманывала, но ведь после провала на отборе я собиралась исчезнуть, откуда мне было знать, что мы с королем окажемся истинной парой⁈

– Я люблю тебя.

Все, что могла сказать в данной ситуации, но, очевидно, его не впечатлило. Совершенно не впечатлило.

– Пальмира, – в его вздохе было столько разочарования и усталости, что я внутренне сжалась, – это по-детски. Ты же понимаешь, кто я, и что я не растаю от этих пустых по своей сути слов. Что такое любовь? Чего она стоит без доверия? Как я могу доверять тебе, Пальмира? Перед гибелью мать рассказала мне все о тебе. Если в ее словах была ложь – докажи. Я миллион раз извинюсь, но если она не солгала…

Несказанное прозвучало беспощадно.

– Не молчи, я хочу услышать все от тебя. Если бы ты сразу во всем призналась, это выглядело бы иначе.

Не эстетично шмыгнула носом, вытирая его рукавом. К черту этикет, когда жизнь летит под откос!

– Расскажи свою историю. Лучше найди силы заговорить сейчас, иначе я буду строг не только к Марко, но и к тебе.

Подняла на него заплаканные глаза. Фигура короля расплывалась, и я вытерла слезы, намереваясь хотя бы погибнуть красиво.

– Меня зовут Пальмира Захарова, я родилась в другом мире, существующем параллельно этому. До недавнего времени я не подозревала о существовании иного измерения, пока за мной не пришел твой брат Максимилиан. Он назвался Максом, и мы начали встречаться. Ему нужно было собрать информацию обо мне, чтобы понять, подхожу ли я для отбора, или нет.

– То есть убедиться в твоей чистоте, – скривил губы Морай. – Но, если изначально он не планировал в тебя влюбляться, потом все же попал в собственную ловушку.

– Верно. В тот зимний день Марко открыл портал в условленном месте. Так я и оказалась здесь. Мне было страшно, я испугалась, думала, меня похитили извращенцы, но потом Марко рассказал мне о нашем родстве, о параллельном мире и даре рода Караваджо.

– Он хотел, чтобы ты стала невестой для отбора. И ты так просто согласилась? Почему не вернулась домой?

– Стало жаль их семью. Из-за отсутствия невесты их бы лишили всего, вот я и согласилась помочь.

– Ты была уверена, что я тебя не выберу.

– Все так считали. После скандала с Эмилией Караваджо девушки этого рода не считались престижными невестами. Кто мог подумать, что метка истинности свяжет нас, Морай!

Его лицо пошло рябью, дракон невольно прикоснулся к метке, и отдернул руку, словно символ нашей связи причинял ему боль.

– И ты планировала вернуться домой даже после того, как поняла, что являешься моей истинной?

– Да, я верила, что должна уйти. Но все это в прошлом, любимый, я не оставлю тебя. Можешь злиться из-за лжи, но мое сердце принадлежит тебе, я хочу остаться с тобой.

Король подошел ко мне, глядя сверху вниз, завораживая огоньками в глазах. Потянулась к нему, намереваясь поцеловать, но он перехватил меня за подбородок, больно сжимая пальцы.

– Последний вопрос, Пальмира. Как твоя бабушка Эмилия скрыла метку?

Страх сковал тело. Ему все известно. Он знает. Он не простит.

– Зачем спрашивать, Морай?

– Ответь мне.

Слезы попали на его руку, и он поспешно ее отдернул.

– Эмилия отрубила палец с меткой, чтобы исчезло физическое проявление истинности.

Огоньки в зрачках потухли, на смену им пришло адское пламя.

– Вот мы и добрались до правды! – рассмеялся дракон, но не было в его голосе ни капли веселья. Только обреченность.

Глава 62
Не отпускай мою руку

Утренняя прохлада покалывала кожу. Тяжело вздохнула, и поднялась с постели, обошла кровать, взяла скинутое покрывало, и вернулась на прежнее место, обмотавшись одеялом. Рассвет едва окрасил горизонт мягким светом, но у меня не было ни малейшего желания любоваться прекрасными видами в прекрасном замке: я была здесь пленницей. Точнее – узницей. Как только мы вернулись в столицу, Марко заключили под стражу, его семью заперли в их усадьбе, а меня привезли в королевский дворец, ведь истинная дракона (еще и в статусе невесты) заслуживает особенных условий. Морай не навещал меня, лишь однажды зашел проверить, что мне комфортно, и, даже не взглянув в глаза, сказал, что ему нужно время для вынесения приговора.

Вот так просто, ни суда, ни следствия. Наши судьбы целиком и полностью зависят от воли дракона. Я готова была забыть о гордости, прошлом, и умолять простить меня, но король был не из тех, кто уважает демонстрацию слабости. Для него это верный путь к презрению. Но что он решит, простит ли мне ложь?

– Не отпускай меня, только не отпускай, – шептала в полудреме, кутая ледяные пальцы в кокон из покрывала.

Так я и забылась тревожным сном, а когда открыла глаза – солнце вовсю светило в мою комнату. Повернулась, и заметила темную фигуру в углу комнаты.

– Ваше величество! – воскликнула, приглаживая волосы. – Морай!

Он сидел в кресле, и бесстрастно наблюдал за моим раскрасневшимся лицом.

– Лишь во сне люди становятся настоящими, – тихо произнес дракон, – когда не притворяются, сбрасывают маски, обнажая душу. Но это лишь пустая философия, я пришел не за этим. Я принял решение по поводу семьи Караваджо и в отношении тебя лично.

Сердце на секунду замерло, но я взяла себя в руки, и выпрямила спину. Он не оттолкнет меня, не сможет. Наша истинность – наша судьба.

– С сегодняшнего дня я лишаю Марко Караваджо титула герцога и печати Амароса. Все их имущество будет конфисковано в пользу короны. Не перебивай! – строго сказал Морай, увидев мой шок. – Это еще не все. Марко с семьей должны будут покинуть наш мир: раз их предки явились сюда из параллельного измерения, пусть возвращаются на историческую родину.

– Как жестоко, Морай, не поступай так с ними! Их родина здесь, не прогоняй их, умоляю! Ни Марко, ни его предки никогда ничего не замышляли против Сайберов, он ни в чем не виноват.

– Ни в чем, кроме лжи. Даже сейчас ты не понимаешь, что его поступок – это государственная измена. Но разве можно ожидать от тебя чего-то иного, чужестранка? Или называть тебя иномирянкой? В любом случае обсуждать тут больше нечего. У них есть всего два дня на сборы. И больше они сюда не вернутся: если хоть кто-то из рода Караваджо вновь появится в этом мире – его казнят без промедления.

Не сдержала слез, представив, как будут разбиты Марко с Ислой.

– Думаешь, это жесткое решение? Я ведь мог их приговорить к смерти прямо сейчас, Пальмира, понимаешь? Но я даю им шанс начать жизнь с чистого листа. Не из-за уважения к Марко, нет, только ради тебя, чтобы тебе не пришлось видеть конец близких людей.

В душе поднялась теплая волна, вновь вспыхнула надежда, но его кривая улыбка тут же погасила радость.

– Не питай иллюзий, это мой последний дар.

– Последний?

– Ты уйдешь вместе с ними, и никогда не вернешься.

Бред, этого не может быть, он не может так просто отказаться от нашей истинности, от связавшей нас судьбы!

– Морай, неужели мой проступок настолько ужасен, что ты не можешь простить, и подарить второй шанс? Несмотря на ложь, я все равно любила тебя, и хочу остаться с тобой. Я сама не понимала себя, запуталась в желаниях, но сейчас точно знаю, чего хочу. Морай, я хочу разделить с тобой одну судьбу.

Он был сильнее меня, выносливее: ни один мускул на лице не дрогнул после моего признания.

– Твоя бабушка Эмилия совершила тягчайшее преступление против священной метки Амароса, первого дракона, моего предка. Ее поступок уничтожил покойного короля.

– Я не она!

– Неужели? Ты обманом вошла в мое сердце, отравила ложью каждое воспоминание. Ты чужачка, прибывшая из другого измерения против своей воли. Я лишь дарую тебе свободу и шанс вернуться домой. Это то, к чему ты стремилась, разве не так?

Сайбер поднялся, и направился к двери. Я тоже спрыгнула с кровати, и преградила ему путь. Мы смотрели друг другу в глаза, я жадно впитывала в память каждую его черточку, и готова была простить беспощадную категоричность, каждое сказанное слово, лишь бы остаться с ним.

«Ну же, скажи это, скажи, что любишь меня, что я нужна тебе. Не отпускай меня, только не отпускай! Возьми меня за руку, поделись теплом, мне негде его будет взять, если ты уйдешь. Только не отпускай!»

– Прощай, Пальмира Караваджо.

Ушел. Отпустил.