Текст книги "Мрачные сны Атросити (СИ)"

Автор книги: Анна Крылоцвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5. В мире, полном звезд

Темнота. Металлический щелчок и… нет, щелчка нет. Дверь не скрипнула, луч солнца не развеял тьму. Единственное, что наполняло мрак, это боль. Пульсирующая, давящая, переливающаяся. Один сплошной сгусток всеобъемлющей боли.

– И-ива, – прохрипел Марк, не понимая значения этого слова.

Постепенно боль словно разбилась на несколько частей, и вроде бы кроме нее стало появляться что-то еще. Что-то раздельное. Руки с горящими от побоев синяками. Отбитая спина. Пульсирующая от притока крови голова.

Марк разлепил веки и увидел размытое небо. Он не сразу сообразил, набежали ли это облака или у него все плывет перед глазами. Постепенно к нему начала возвращаться память.

– Я в тюрьме?

Он согнул ноги и руки, собрал в мышцах имеющиеся силы и совершил мучительный рывок. Подъем сразу отразился болью в черепной коробке, в глазах потемнело. А когда он немного оправился и снова смог ясно видеть, по всему его телу пробежала дрожь.

«Что за чертовщина?», – разразилось в голове.

Его ноги стояли на решетчатой поверхности. А под ними, сквозь пространство между прутьями, просматривалась головокружительная высота. Заканчивалась эта высота зеленоватой водной поверхностью. Вернее, она там начиналась.

А заканчивалась на Марке, цепенеющем от страха.

Несчастный выпрямился и тут же схватился за столб, торчащий посередине той решетчатой платформы, на которой находился. Колени тряслись, все тело словно парализовало. Марк с детства боялся высоты. И все же нашел в себе силы поднять голову и оглядеться.

Как же он ошибался насчет полицейских. Все это время он думал, что в металлических оболочках скрываются бесчувственные создания, строго подчиняющиеся Кодексу. Но оказалось, у них есть чувство юмора. И они решили пошутить над Марком, бросив его на самой вершине древней полуразрушенной радиовышки, торчащей из воды со стороны южного побережья. Океан поглощал горизонт со всех сторон, кроме той, что была занята городом. И теперь Марк смотрел на мутные очертания высоток вдали и мечтал оказаться там. Там, а не на этой проклятой заброшенной вышке.

– Я вас ненавижу, – прошипел Марк, прижимаясь к столбу.

Вчера он, казалось, обрел спасение. И тут же его потерял. Что стало с Энигмой? Что стало с остальными жителями лагеря? Почему только Марка закинули сюда?

Он сполз по столбу вниз, упал ослабшими коленями на платформу. Сердце бешено колотилось. Снизу на него равнодушно глядел океан.

– Что пялишься? – злобно крикнул Марк, чувствуя, как теряет самообладание.

Вода не ответила. Тучи плыли над головой, а Марк плыл по реке страха, пытаясь из нее вынырнуть. Он цеплялся за мысли-камни в надежде выбраться. «Жизнь подарила мне второй шанс» – говорил он себе. И развивал эту мысль дальше, стараясь убедить самого себя. Окажись он в тюрьме, ему закрылись бы все двери. Даже если бы он встретился там с Ивой, вряд ли им удалось бы сбежать. А если с ним будет Энигма, тогда точно все получится! Она везде найдет связи, она точно знает, как тайно попасть в тюрьму и как из нее выбраться.

Марк глянул вниз. Он сможет спуститься и вплавь добраться до берега. Или разбиться… Нет, не стоит об этом думать!

Его мучило несколько вопросов. Первый – не прячется ли в глубине под вышкой Первородный Зверь? Второй – что будет с Ивой, если Марк не справится? И третий – на свободе ли Энигма?

Надежда вновь затеплилась в душе. Если ее не поймали, если Марк доберется до берега и найдет ее – тогда вместе они наконец-то воплотят в жизнь заветный план. И Ива будет спасена. И ребенок Марка увидит свет, пусть даже мрачный и жестокий. Но увидит, непременно увидит.

Высота страшила сильнее смерти. От вида океана, мерцающего внизу, захватывало дыхание и кружило голову. Марк попробовал размяться, чтобы ватные от страха мышцы вновь пришли в тонус, затем покинул решетчатую платформу.

Потертые черные ботинки с серыми полосками на фоне зеленоватой воды казались жалким зрелищем. Какой же он весь маленький на фоне этой большой лужи, на фоне высоты. Нет, не думать об этом, не смотреть вниз. Марк изо всех сил цеплялся за нависшую платформу. Он сделал рывок, раскачался и ухватился ногами за вертикальную металлическую балку, которая крепилась под платформой. Сначала убедился в том, что балка действительно крепкая, и только после этого разжал руки. И сразу обхватил ими балку. Первое препятствие было пройдено.

Солнце скрывалось за мутными облаками, но его жар продолжал накалять металлическую поверхность. Раньше Марк и не подозревал, что дневная звезда Атросити может так греть. Видимо, вершина вышки была достаточно близко к светилу. Ладони покрылись жгучими мозолями, и если бы Марк не был предельно сосредоточен и напряжен, он, наверное, вскрикивал бы каждый раз, когда болезненно стертая кожа соприкасалась с горячим металлом.

Его припекло. С мыслями стала происходить путаница. Они начали развариваться в горячей голове, как овощи в бульоне. Марк скатился по очередной балке, словно пожарный. Ноги уперлись в следующую платформу, радиус которой был уже раза в три или четыре больше радиуса самого высокого этажа вышки. Платформы соединялись множеством балок, служащих для них опорой. Подобно солнечным лучам, эти металлические пики расходились от центрального столба к краям своей платформы и поддерживали ее. В некоторых местах балки были сломаны. Где-то торчали непонятные провода и железяки. В одном месте Марк обнаружил кусок обломанной проржавевшей лестницы.

Ноги вновь соприкоснулись с поверхностью, но та совершенно неожиданно продавилась. Одна ее часть ушла вниз, а противоположная задралась наверх: платформа заняла диагональное положение в пространстве. Марк потерял опору и растянулся во весь свой рост, держась руками за верхнюю балку. Ладони вспотели и стали скользкими, к тому же от перенапряжения дрожащие пальцы могли в любой момент разжаться. Надо было скорее что-то придумать, чтобы не сорваться и не полететь вниз.

Силы иссякали, руки начало сводить. Разболелись мышцы живота от постоянных подтягиваний ног. Усилилась боль в голове. Марк качнулся, рывком приблизился к центральному стержню и быстро обвил его ногами. Вернее, приобнял, поскольку стержень в этом месте заметно расширился, и две ноги уже не могли повстречаться друг с другом на противоположной стороне. Сполз на платформу, осторожно обошел вокруг, наступил на задранную часть. Та продавилась сильнее нужного.

– Черт тебя возьми!

Он не понимал, насколько спустился вниз. И до океана, вроде бы, еще оставалось прилично. Но и вершину сквозь множество балок и платформ было уже не разглядеть. Пересек ли он черту между смертью и жизнью? Или нет?

«Выбора нет, – мысленно решил Марк, и все же засомневался. – Давай же. Выбора нет!».

Раздался скрип. Марк снова опробовал ногой платформу. Та накренилась еще сильнее, вниз посыпалась какая-то грязь и плюхнулась в воду.

– Аа! – перепугался он, но тут же взял себя в руки.

Марк до конца продавил ногой одну из сторон платформы, чтобы хотя бы еще немного сократить расстояние до воды. Каждый сантиметр ложился на чашу весов, и было пока не ясно, на чьей стороне перевес: спасения или гибели.

Несчастный опустился на корточки и стал сползать вниз, цепляясь пальцами за прутья, из которых платформа была сплетена, чтобы хоть как-то удерживаться на поверхности. Чем больше сокращалось расстояние до края, тем печальнее скрипело железо. Платформа продолжала продавливаться.

Оказавшись на самом краю, Марк замер и весь вжался в опору. Высота по-прежнему перехватывала дыхание, сердце в пятки ушло. Звук скрежета возрастал, и Марк ощутил, как опора уходит у него из-под ног. Шов на стыке с центральным стержнем совсем разошелся, и платформа с шумом поползла вниз. Это сыграло роль стартового выстрела, и Марк с силой оттолкнулся от поверхности. И полетел.

Вода приняла его.

Где-то в городе прозвенел трамвай, но Марк не услышал этот звук. Пространство поглотило скрип, растворив в других шумах. В плеске соленой воды, в громких судорожных вздохах. Мышцы стали свинцовыми и с трудом подчинялись мозговым импульсам. Одна рука взмывала в небо, другая погружалась в омут. Затем они менялись местами.

Сознание затуманилось, и пловец уже не соображал, как долго гребет. Лишь прикосновение к суше вернуло его в осознанность. Выбравшись из холодной воды, он судорожно закашлял, потому что соленая терпкая вода забила носоглотку и попала в легкие. Все тело тряслось от напряжения. Марк повалился спиной на холодный песок. Теперь он мечтал о жаре, который источала вершина радиовышки, но силы солнца, видимо, не хватало, чтобы нагреть берег.

Больше он двигаться не мог. Его грудь тяжело вздымалась и опадала, а потом – притихла. Он снова провалился в небытие.

***

Живи и умирай

С рассветом и закатом…

Эти строчки, внезапно возникшие в голове, вернули Марка в чувства. Побережье к тому моменту погрузилось в сумерки. На небе, как обычно, не виднелось звезд. Оно оставалось неизменно мутным, словно какая-то плотная серая пленка перекрыла его. Его и все остальное пространство вокруг. Зато воздух заметно посвежел, и теперь Марк, придя в сознание, с наслаждением вдыхал его полной грудью.

«Вдруг кто-то уцелел? – подумалось ему. – Нужно проверить».

Вечером океан пришел в движение, и теперь на песчаный берег накатывали приличные волны. Но у Марка не было сил удивляться внезапному оживлению природы. Даже когда тучи немного разошлись, и земли коснулся свет звезды, Марк остался равнодушным. Он не узнавал сам себя. Он не видел звезд со времен Гражданской, и все же не обрадовался такому необычному появлению. Все равно одной звезды ему было мало, он хотел жить в мире, где небо ясное и звезды видны почти каждую ночь. Он поднялся на ноги и с вызовом посмотрел на далекие очертания Атросити. А затем двинулся к заброшенному мосту.

Светало. Лагерь представлял собой еще более удручающее зрелище, чем прежде. Котел, в котором варили на всех еду, валялся посреди поляны, входы в дома-контейнеры были заварены. Посреди этого бардака возвышалась большая зольная куча: видимо, сожженные вместе с тряпичными палатками вещи бродяг. Марк прошелся по лагерю, нервно глазея на запустение, и сердце его сжималось от горечи.

Тут он услышал лязг за одним из контейнеров и притих. Вдруг кто-то из полицейских или робот-шпион? Марк невольно задрожал и начал плавно отступать к реке.

– Дистрофик? – донесся знакомый хриплый голос.

– Щербатый? – Марк не поверил ушам и рванул к контейнерам, потеряв всякую бдительность.

Старик выглянул из-за стенки и зачем-то посветил на него фонариком.

– Я думал, всех схватили! – Марк не удержался и обнял Щербатого. Эта встреча разожгла в нем надежду.

Тот ободряюще похлопал его по спине.

– Не зря мы тоннель рыли, – сказал Щербатый дрожащим, но бодрым голосом. – Кое-кому из нас удалось сбежать.

– А что стало с… Белоснежкой?

– Ее забрали, как и многих.

Марк от бессилия схватился за голову.

– Их всех отправят на остров?

– Кто же знает, друг? – прохрипел Щербатый и качающимся шагом двинулся ко входу в контейнер.

– Все заварено, – мрачно сообщил Марк, следуя за ним.

– Что можно заварить, то можно и разварить, – старик помахал монтировкой. – Эту я давно уж вскрыл. Гляди, – он со скрипом открыл дверь контейнера и посветил фонариком. Бледный луч мгновенно отразился в блестящей броне полицейского.

Марк не поверил своим глазам.

– Вы убили его?

– Ага. Он зачем-то сунулся сюда этой ночью, как будто прошлой ему не хватило. Видимо, контрольная проверка. Да крот знает, зачем. А мы тут как тут.

– Но как?!

– Ты что, думаешь, это супер-солдат какой-то? Я войну прошел к тому же, – в словах Щербатого прозвучала гордость. – Да и мне помогли. А он один был.

– А воздушный байк где?

– В реку скинули, чтобы замкнуло. Не уверен, что помогло, но я не знаю, где именно в этих телегах маячки находятся. А сжигать слишком заметно, да и нет у нас столько керосина. Ты-то сам как уцелел, приятель?

– Меня забросили на южную радиовышку.

– Вот те раз. Может, над кем-то из наших тоже как-то пошутили, и они скоро вернутся к нам?

Старик со свистом закашлялся. Раньше это смутило бы Марка, но теперь он не боялся ни грязи, ни болезней. И Щербатый больше не вызывал невольного отторжения, как при первом знакомстве.

– Бежать отсюда надо, Дистрофик. Даже если маячок все-таки замкнуло, все равно сюда прилетят с проверкой. Я удивлен, что полицаи сразу не среагировали. Здесь опасно.

– Чего ж ты сам сюда вернулся?

– Мы уцелевшие вещи забрать хотели, но как столкнулись с этим, – Щербатый ткнул дрожащим пальцем в сторону безжизненной брони, – я ребят сразу обратно в новый лагерь послал. А сам затаился: вдруг кто-то свой вернется? И вот пришел ты. Как чувствовал.

Марк все это время продолжал ошарашено глазеть на полицейского.

– Я все потерял, – не удержался он и взглянул на Щербатого. – Что мне теперь делать?

– Идти со мной в новый лагерь. Тут опасно, говорю же тебе.

– Но… как я могу? Мне нужно на остров! Мне нужна Энигма…

Только она сможет помочь, только она… Ведь она – нечто иное, чем Марк, чем Щербатый, да чем кто-угодно! В ней есть силы и знания, которые Марку так и не открылись, которые он и не надеялся постичь до конца. И хотя он злился за то, что Энигма позволила себе разочароваться в жизни и бездействовать, он верил – нет, он знал! – что именно она может помочь изменить этот мир. Изменить их судьбы. Ведь неспроста она преступница категории В. И неспроста она в былые времена так легко заражала людей своими идеями и вдохновляла на бунты против системы, за что и стала персоной нон-грата у правительства. Только она могла помочь Марку спасти Иву.

– Белоснежка-то не на острове, чего тебе туда соваться?

– Но ведь ее отвезут туда вместе с остальными. Разве нет?

– Не думаю. Я давно ее знаю, подругу твою, еще до войны познакомились. И уяснил себе, что у партийцев с ней личные счеты, – старик наклонил голову, изучающе глядя на Марка. – А чего тебе она? Влюбился что ли?

– Может и так, – отшутился Марк. – Ты мне ответь, ты точно знаешь, о чем говоришь?

– Я просто так не болтаю, – сухо ответил Щербатый и заковылял прочь. – Ты пойдешь со мной или нет? Я больше ждать не буду.

– А… можно мне забрать броню?

Старик остановился и строго посмотрел на Марка.

– Не смей.

– Зачем она тебе? Все равно сюда не вернешься.

Щербатый подошел к Марку и схватил его за руку.

– Пошли, дурень.

– Нет! – Марк отобрал руку.

– Ну и хрен с тобой, – рассердился дед. – Твоя жизнь, тебе ее и губить. Не моя забота.

Щербатый громко плюнул на землю и растворился в ночи. И в мыслях Марка тоже. Он глядел на броню полицейского, как зачарованный. И в голове его рождалась самая безумная в жизни мысль.

Броню Марк надевал долго и неуклюже. Будучи инженером, он знал, как устроены экзоскелеты полицейских, но на себя еще ни разу не примерял. Посторонняя помощь пришлась бы кстати, но да зверь с ним.

Пыхтя, Марк с трудом пристыковал крепления на руках и водрузил на голову шлем. Долго сомневался, запускать системы энергообеспечения или нет. С одной стороны, это могло привлечь к себе лишнее внимание в ночи, а, с другой, встроенный маячок наверняка и без того работал автономно и выдавал его на радарах полицейских. Насчет этого Марк точно не был уверен. По идее, маячок запускался со всеми системами костюма, но вряд ли все было так просто и прозрачно, как им декларировалось на работе.

В общем, в итоге запустил. Потому что включенный экзоскелет облегчал жизнь, а выключенный – усложнял своим весом. А тут еще нужо было достать из реки байк, ведь обычно полицейские не ходят пешком на большие расстояния. И если Марк пойдет из заброшенной части города к центру, то его могут преждевременно арестовать. Он не мог этого допустить.

Ночную тишину нарушил шум тарахтящего двигателя. Машина заглохла.

«Давай, вражья птица, – мысленно ругался Марк. – Сослужи хоть раз хорошую службу!".

Машина затарахтела, застучала клапанами – а затем звук выровнялся и притих. Марк перекинул ногу через сидушку, поражаясь тому, как легко это сделал в такой громоздкой на вид броне. Сосредоточился на панеле управления, все довольно знакомо, хоть и ни разу не использовано им лично. А в прошлом, еще в студенчестве, Марк любил похищать Иву с пар и возить ее на обычном земном нейкеде к океану на пикники. Водил он мастерски, знал несколько трюков, но было это как будто уже в прошлой жизни. Да и ездить по земле не то же самое, что летать по воздуху.

Тяжело вздохнул, нажал на кнопку. Выдвинулись лопасти, и байк чуть оторвался от земли. Марк прибавил газу, машина с плавным шелестом двинулась вперед. К счастью, это не старенький марковский нейкед, и вся эта раскопанная почва под мостом для небесной машины не преграда. Но подниматься выше было страшно.

Марк пролетел под мостом, обогнул его, уперся в холм, который заметил в последний момент, потому что не включил фары. Резко вывел байк ввысь, да так, что не удержал равновесие и свалился с него. Байк завис на месте.

– Зверь проклятый, – ругнулся Марк, поднялся на мост, подошел к краю. Примерился. Тут же живот скрутило от страха высоты, но он постарался игнорировать это вечно досаждающее ему чувство. Удастся ли прыгнуть вниз и долететь до байка? А если нет, защитит ли экзоскелет от переломов?

Сам того от себя не ожидая, он перебрался через подгнившие перила и прыгнул. Помедлил бы с минуту, и фобия завладела бы им полностью, не позволив даже шевельнуться в сторону края. Приземлился, очень жестко, но без травм. Тут же вцепился в ручки руля, чуть не соскользнув, тем самым развернул байк и едва не скинул себя с него. Выровнял. Сердце бешено колотилось, сквозь фильтр шлема дышать было с непривычки тяжко. Воздуха как будто не хватало, хотя на самом деле его было предостаточно. Бронекостюм хорошо поддерживал подачу кислорода. И пальцы давно уж вспотели бы, но благодаря перчаткам оставлись сухими.

Раздался неожиданный пик. Он показался таким громким, как будто пищит на весь город, как будто звучит из головы и сейчас разорвет черепную коробку. Марк недоумевал, в чем дело, потом понял, что звук на самом деле тише, чем казалось от испуга, и возник он от того, что кто-то пытается связаться с владельцем костюма. Захотелось немедленно спрыгнуть с воздушной машины, сбросить всю экипировку и бежать как можно дальше. При самом лучшем раскладе – в какую-нибудь другую хорошую страну, где не нужно нарушать закон, потому что закон не отбирает друзей и любимых.

Марка трясло. Он собрался с духом и, игнорируя сигнал вызова, двинулся дальше, медленно и тихо прорезая небеса над ночной заброшкой. Некое подобие восторга от полета ютилось в глубине души, но его теснили другие неприятные чувства. Так что ощутить себя свободно парящей птицей не получилось. И мощь от двигателя казалась не частью его собственной силы, как это было на нейкеде, а чужеродной сущностью, которая могла в любой момент обернуться против него. Внизу проплывали темные, покинутые навсегда дома, остатки былой, чуть более сносной жизни.

Немного освоившись с полетами, Марк двинулся в сторону города и ближе к центру бросил байк в одной из маленьких тупиковых улиц. Он не умел парковаться и решил, что возня с байком стопроцентно привлечет ненужное внимание полиции. К счастью, в предрассветные часы толком никого и не было из живых, хотя наверняка кто-то в ближайших окнах мог услышать грохот мусорных баков, которые послужили Марку парковочным местом.

Пока выбирался из седла, обронил бластер. Нервы были на пределе, бросало то в жар, то в холод. Трясло, хотелось молиться высшим силам, но не находилось внутри ни единого повода для веры. Да и сложно верить во что-то сверхъестественное, будучи инженером. И мыслью в чьей-то голове.

Внезапно со стороны мусорных контейнеров раздался грохот. Марк испуганно вжался в стену. Один из баков рухнул, и вместе с кучей мусора оттуда вырвался небольшой четвероногий робот с продолговатой мордой. Марк напрягся, вспомнив предостережения Энигмы относительно звероподобных шпионов. Потом он напрягся еще сильнее, когда алюминевое подобие собаки подскочило к его ногам и схватило в зубы бластер.

– Стой! – Марк неуклюже подался рукой вперед, но робот быстро спрятался обратно в опрокинутый бак.

Наступило затишье. Два круглых желтых глаза беспрерывно глазели из бака, как будто бы даже с любопытством. Марк мог поклясться, что робот даже смеялся над ним – по глазам видел. Конечно, это бред, ведь механизированные звери лишены разума и чувств, но Марк все равно ощущал себя невероятно глупым перед этой псиной. А вдруг через стеклянные желтые глазищи кто-то наблюдает за ним, по ту сторону монитора?

От собственной беззащитности стало совсем дурно, неизвестность давила со всех сторон, но назад дороги не было. Марк медленно наклонился и начал плавно двигаться к воришке.

– Тш-ш. Хороший мальчик. Иди-ка сюда! Хор-р-р-о-о-ший!

Робот опасливо сжался и зарычал.

– Тш-ш, – повторил Марк, не останавливаясь и протягивая к животине руку. – Не бойся.

– Рав! – гаркнул робот, выронив из пасти украденное и бросился прочь из переулка, ловко проскочив узкое пространство.

Марк судорожно схватился за бластер и спрятал его в кобуру. Вроде, одна неприятность миновала, но это все были пустяки. Впереди ожидало самое страшное.

***

Пугающая цитадель раскрыла перед чужаком свои двери. Всюду были электронные проходные системы, так что Марк в бронекостюме беспрепятственно прошел внутрь двора, а затем и в центральный вход главного здания, самого высокого в Атросити.

Внутри помещение казалось безупречным: ровные стены цвета металла, автоматические двери и кабинки стеклянных лифтов. Огромный экран на стене с какими-то цифровыми списками. Под этим экраном за столом сидел человек в простом сером кителе с бейджиком, переговаривался с двумя полицейскими и одновременно передавал в микрофон какие-то четырехзначные коды. Полицейские стояли без шлемов, явив миру свои человеческие лица. Марк вновь ощутил злобу, которую испытал еще когда стаскивал броню с трупа в заброшенном лагере. Какими же нужно быть мразями, чтобы, будучи обычными живыми людьми, по сути, ничем не отличающимися от гражданских, работать на закон? Раньше Марк сомневался, что полицейские – люди. Они больше походили на бесчувственных роботов и внушали только страх. Теперь Марк испытывал отвращение и негодование, будто его предали.

Он сосредоточился и осмотрелся. У лифта висел большой план эвакуации. По нему Марк изучил все входы и выходы, рассчитывая, что другие этажи схожи с этим. Впрочем, толку от плана мало, надо ехать на самый верх. Начальство всегда занимает верхние этажи.

В каком-то исступлении Марк зашел в кабину лифта, не понимая, что творит. Лифт бесшумно поплыл ввысь. Перед глазами мелькали однотипные серые коридоры, освещенные светодиодами. Периодически на глаза попадались мужчины и женщины то в военных костюмах, то в лабораторных халатах и комбинезонах. Слишком мало людей для такого гигантского здания. Впрочем, большинство могло сидеть по кабинетам, время-то рабочее.

Марк плохо знал о том, что творится в стенах цитадели. Знал только, что это пристанище политических партий, главные из которых – Военная и Научная. Так повелось со времен Гражданской войны. Политика никогда не интересовала Марка, и теперь он жалел о недостающих знаниях. Хотя вряд ли в учебниках можно было прочесть достоверную информацию о работе системы. Только партийные люди удостаивались всей правды. А в партию был доступ лишь избранным.

На нескольких этажах Марк заметил роботов-уборщиков. И пока что ни одного человека в бронекостюме. Сердце, и без того беспокойное, усилило ритм. Вдруг полицейские не должны подниматься так высоко? Однотипные этажи сменялись, и каждый раз, проезжая очередной уровень, Марк с замиранием сердца ждал, что кто-то обратит на него внимание. А в лифте, наверняка, была камера, и за ним уже наблюдали. Ладони вспотели, но перчатки мгновенно забирали влагу. Шлем обладал хорошей вентиляцией, но Марку казалось, что он вот-вот задохнется. А спина покрылась огненной испариной.

Больше всего пугали мысли, что его схватят раньше, чем он найдет Энигму. Или что он вообще не сможет ее найти на этом треклятом последнем этаже. Даже если она там, как ее искать? Не заглядывать же за каждую дверь и не спрашивать. А если найдет ее, то что дальше? Убьет людей, которые ее держат в неволе? Или, быть может, даже самого президента? Рука невольно коснулась бластера на поясе. Мысли Марка настолько ожесточились, что он был готов замарать руки кровью. По крайней мере, он сам так думал. И продолжал недоумевать, как ему вообще удалось попасть внутрь. Словно какие-то неведомые силы были на его стороне. Если Энигма каким-то таинственным образом влияла на город, могла ли она влиять на судьбу Марка, чтобы он пришел ее спасти?

На сороковом этаже в кабину лифта зашла группа полицейских солдат. Марк напрягся. Те молча арестовали его.