Текст книги "Мрачные сны Атросити (СИ)"

Автор книги: Анна Крылоцвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Повисло неловкое молчание. Марк почувствовал себя самым нетактичным человеком в мире и поспешил нарушить паузу:

– Кстати о беглецах. Что на разведке ищут Гамлет и… забыл имя?

– Руд. Они смотрят, чтобы мы нигде не наследили и вообще проверяют обстановку. Тут каждый другому пользу приносит.

– Будет ли польза от меня?

– Ну, ты вон нам припасы приволок. Уже польза!

Марк улыбнулся.

– А что с животными-то? Я так не понял, есть они тут или нет?

– Оу, – Гер понизил голос и наклонился к Марку. – Это что-то странное. Что-то звероподобное. Мы называем их тенями Первородного Зверя.

Сердце екнуло.

– Никогда не забуду, как впервые наткнулся на одну. Это произошло, когда я перебрался на западный остров, чтоб друга одного навестить.

– Друга?

– Да, там тоже наши. Но ты слушай. Тогда день солнечный выдался, и я проклинал погоду, потому что жара стояла невыносимая. От лучей голова пухла, так что я обрадовался, когда зашел вглубь леса. Но потом… потом меня словно холодной водой окатило! А затем еще ледяным ветром обдуло! Не знаю, с чем еще сравнить. Все резко почернело, как будто пасмурной ночью. А ведь только что светло было! Мне в тот момент показалось, будто кто-то солнце проглотил. Я тогда еще подумал, может, в яму какую-то упал и сам не заметил? Но тут же понял, что это бред. И холод такой, до костей пробирающий! И потом глаза увидел, чуть с ума не сошел.

Марк слушал, затаив дыхание.

– И… что было дальше?

Гер глубоко вздохнул.

– Наверное, тень меня отпустила. Потому что все прошло, как и началось, внезапно. Не знаю, что ей понадобилось от меня. Может, просто напугать хотела. Или я случайно в нее попал, и она меня не заметила. Я не знаю. Помню, что резко посветлело и потеплело. Я бегом из чащи, на берег, к солнцу. Вот тогда я, наоборот, почувствовал себя счастливым от солнцепека и долго боялся в тень леса идти. Долго отогреться не мог.

Марк с трудом проглотил слюну, представляя себе пугающую тень.

– А с Роландом ваще сумасшествие произошло, – оживился Гер. – Расскажи, а?

Хмурый повстанец недовольно фыркнул, отрываясь от разговора с Мэри. Похоже, в споре он вышел победителем, потому что девушка что-то бурчала себе под нос, подогревая травяной чай в очаге.

– Че ты сразу народ кошмарить начинаешь? И вообще… стыдно мне.

Рыжий удивленно округлил глаза.

– Стыдно? От чего?!

– А че у меня тогда крыша как будто поехала. Нормальные такие глюки не ловят.

– Не-е, брат. Любой нормальный словит, когда тень Зверя ему на хвост упадет. Ну расскажи, а?

Похоже, рыжий очень любил эту историю. Роланд недовольно вздохнул и закатил глаза.

– Ну ладно, – он чуть-чуть помешкал. – Ну, короче, я патрулировал территорию. А потом вдруг лес кончился, и одни холмы начались, а внизу вроде как овраг. Вообще без кустов, одна трава, тут таких мест почти нет. И на дне оврага дом стоял, хороший такой, коттедж. Я таких с детства по-моему не видал. И неба такого ясного не видал, голубое, как лазурь, и солнечно. И, понимаете, со мной еще друзья были.

– Друзья, прикинь! – не удержался Гер. – Пошел один в патруль, а тут вдруг друзья!

– Ну, да, – Роланд выглядел смущенно. – Как будто я их сто лет знаю, и мы идем в этот коттедж вместе. Ну, помутнение рассудка, говорю же.

Он замолк.

– Ну че ты ломаешься? – возмутился Гер и впился глазами в Марка. – Ну ты понял, да, что все это не взаправду было? Они зашли в дом, а там чертовщина началась! Друзей сразу и след простыл, а ведь это именно они Роланда в дом повели. Там еще тапки за ним выползли из-под кровати…

– Тьфу, ну какие тапки? – не выдержал Роланд. – И вообще молчи, мой рассказ.

– Ну так ты ж сам молчишь, вот я и говорю!

– А друзья-то как люди выглядели? – с неоумением спросил Марк.

– Конечно, – ответил Роланд. – Как самые обычные люди. И как будто я их сто лет как знаю. Понимаешь, да, в чем засада? Нет ощущения перехода, как будто все так и должно было быть.

– А что потом? И что с тапками?

– Да ничего с тапками! Там за окном ночь резко наступила, хотя я точно знал, что полдень. И вот от этого чуть в штаны не наложил, ну ненормально это. Одно дело – когда все лампочки разом в доме перегорают, и совсем другое – когда солнце вдруг тухнет.

– А еще там куча зеркал была, и в них постоянно мерещилось что-то, – опять вмешался неугомонный Гер. – И эти зеркальные коридоры… говорят, через них нечисть из потустороннего мира приходит, мы в детстве так чертей вызывали.

– Довызывались, – буркнул Марк шутливо, хотя рассказ его напряг. Он мало что понял из услышанного, да и в чертей не верил. Только в Зверя.

– Так это еще не все! – воскликнул Гер, его теперь было не остановить. – Роланд толком испугаться не успел, как снова оказался на холме. И снова по-новой. Зашел в дом, друзья пропали, пропало солнце, страшные комнаты в темноте.

– Постой-постой. А зачем Роланд опять пошел в дом, если знал, что там?

Гер хотел ответить, но Роланд пихнул его в бок.

– Ноги сами несли как будто, – ответил он. – Я помнил, что произошло до этого, но меня как будто неведомые силы тянули туда. И каждый раз повторялось примерно одно и то же. Я застревал в этом доме в темноте, и все там кто-то бегал, ходил, предметы зависали в воздухе. А потом я опять на холме оказывался. А потом очнулся мордой в речке, потому что не было на самом деле никаких холмов и никакого дома, я бродил как во сне и упал. Это все тени Зверя, Марк. Они то ли шутят так, то ли питаются… страхом, что ли. Не знаю я.

– Мы их часто встречаем на островах, только уже конкретно так не влипаем. Потому что научились предугадывать их присутствие, пока они не поймают. Иногда они по форме напоминают каких-то собак, иногда коров или что-то вроде того. Иногда роботов. Но обычно бесформенные. И тихие. С ними надо быть начеку, чтобы не угодить в ловушку. Что они из себя представляют, зачем тут бродят – мы так и не выяснили.

– Это из-за них охранники в дикий лес не ходят?

– Ага.

Даже голова начала болеть от напряжения, вызванного историей братьев. Но вскоре разговор пошел в иное русло, сбавив накал. Гер начал рассказывать про другие опасности острова, более понятные и приближенные к обыденному миру. Коварные топи, где можно застрять, ядовитые колючки, о которые лучше не цепляться, иначе будет нарывать несколько дней. Насекомые тоже могут так заесть, что к болотам, где их много, лучше лишний раз не соваться.

– Больно надо к болоту ходить, – заметил Марк.

– Ну, там ягоды зато вкусные! – возразил Гер. – Черника, морошка. Ты хоть помнишь, че это такое?

– Ты шутишь? Земля же отравлена, их нельзя есть.

Тут оба услышали над головой громкий хохот Роланда.

– Это чушь! – заявил тот. – Земля давно очистилась, уж сколько лет прошло. На островах уж точно все чисто. Ели – знаем. Хотя на третьем острове, где предателей и убийц держат, даже кустарники не растут. Но я думаю, все нарочно вырубили, асфальтом залили и колючими проволоками в несколько рядов огородили, чтоб никто никогда не сбежал.

– Вот это ты разошелся, братец, – Гер наклонился к Марку, будто так Роланд его не услышит. – Иной раз слова из него не вытащу, а как про ботву всякую начинаем говорить, так его не заткнуть.

– Ну а что? – Роланд нахмурился.

– Ничего-ничего! – Гер примирительно развел руками. – Я и сам это дело люблю. Растения всякие. Мы тут за пару лет все изучили, какие грибы и ягоды ядовитые, а какие – в котелок. А я химиком раньше работал и даже из некоторых ядовитых лекарства делаю, вот, погляди, – он сорвался с места и принялся копаться в мешке, висящим на стене напротив камина. Тут же загремели склянки.

В лекарствах Марк ничего не понимал, но выразил восхищение, когда ему показали причудливую аптечку. Такую бы в музей мировой истории. Вскоре Мэри налила всем горячий чай, и братья продолжили рассказ о своей островной жизни. О том, что жену себе Гер нашел именно в тюрьме, и что Мэри очень не любит все эти их вылазки лишь потому, что боится мужа потерять. Ведь именно он помог ей сбежать когда-то. Сама она редко покидала укрытие, из страха.

Роланд, как оказалось, чуть ли не каждый месяц плавает в город на судне снабжения. То заключенным помогает, то через городских знакомых достает всякие вещи вроде керосина, батареек и прочего. Марк удивился, насколько прочной может быть подпольная жизнь.

Роланд мечтал, что однажды на остров перестанут ссылать людей. Мечтал, что тюрьму закроют и они с братом смогут застроиться на поверхности и развести здесь сад с яблонями и картошкой.

Мы бы селекцией занялись, окультурили б их, – добавил бородач. – И плоды были бы во какие, – и он показал руками окружность размером с большой уличный фонарь.

Все это время угли в очаге приятно потрескивали, обогревая собравшихся людей. Ночь опустилась на землю, а вместе с ней тихий сон осторожным шагом вошел в подземелья повстанцев.

До утра бесновалась гроза, океан штормил как в довоенные времена. К утру часть деревьев была повалена. Природа словно злилась, и мир вокруг казался загадочным и пугающим.

– Ну и ну, – выпалил Гер. – Че творится!

Ветер все еще носился по побережью, тучи грозно висли над головой. Издалека донесся гром.

– Как бы шторм не продлился до завтра, – Гер пытался перекричать ветер. – А то отправку корабля могут задержать.

Марк напряженно сжал кулаки. Роланд лишь молча кивнул.

Прозвучал новый громовой раскат, уже громче. Деревья безвольно клонились к земле от ветра. Накрапывал холодный дождь, косой из-за ветряных порывов.

Марку показалось, что судьба настроена против него. Когда Энигма согласилась помочь – ее арестовали. Когда они чуть не уплыли на судне – она погибла. А теперь, когда он почти добрался до Ивы, буря может помешать судну отплыть. Но Марк словно стал привыкать к этой постоянно сгущающейся в его жизни тьме.

Моросящий дождь превратился в ливень.

– Уходим, – скомандовал Гер, прикрывая лицо рукой.

Вскоре троица вернулась в подземелья, промокшая до нитки. Верхнюю одежду пришлось снять, чтобы просохнуть, Марку одолжили старые рваные штаны, которые были велики ему и в длину, и в ширь.

Мэри что-то вышивала при свете аккумуляторной лампы, сидя на лежанке. Гамлет, Руд и Марго снова резались в карты, а двое других, чьих имен Марк так и не узнал, с интересом смотрели за игрой и делали ставки. Марго то и дело шипела, что парни – жулики.

Братья принялись обсуждать недавнюю вылазку к тюрьмам. Марк слушал вполуха, одновременно думая о своем. Из рассказа он понял, что к кладовой на этом острове пробраться не так просто, как на западном. Поэтому братья по возможности обчищали грузовики, перевозившие еду с корабля к тюрьме.

– В этот раз грузовик всего один был, так что мы ничего не взяли, – говорил Гер. – Мы, если что, грибами и рыбой обойдемся. Заключенным тоже надо что-то есть.

«Хорошие люди», – подумал Марк.

– Гадость эти ваши сухпайки, – вмешался в разговор Гамлет, оторвавшись от карт. – К чему из-за них рисковать? Закинул сеть в океан, и вот уже куча рыбы… Эй, ты куда смотришь, Руд!

– У тебя туз из рукава торчит.

– Ничего у меня не торчит, лжец. Не вытягивай так шею, все равно ничего не увидишь!

Роланд махнул на них рукой, Гер снисходительно пожал плечами. Поначалу время за разговорами шло быстро, но затем его ход замедлился. Все из-за тревоги. Марк боялся, что погода так и не прояснится. А безделие лишь усиливало нервозность.

– Думаю, мне надо пройтись. Вы не против, если я осмотрю подземелья?

– О чем речь? Конечно! Я даже покажу тебе все.

Гер поднялся с лежанки и с наслаждением потянулся, разминая затекшие ноги. Затем заглянул в деревянный ящик и достал оттуда пару фонариков. Один протянул Марку.

– Другие подземелья не освещены. Экономия! Пошли.

Они покинули комнату. Поначалу коридор шел прямо, но вскоре привел их в следующее помещение. Здесь стояло много деревянных ящиков.

– Это часть нашего арсенала, – пояснил Гер. – Раньше мы по всем комнатам распределяли припасы и вещи, чтобы в случае чего без проблем перебраться в другую часть и отсечь ее от всего остального. Ну, мало ли. Но еды и вещей у нас не так много, да и неудобно это на деле оказалось. Искать что-то нужное по всем подземельям – занятие никудышное. Да и наше укрытие до сих пор ни разу не обнаружили. Так что мы теперь все храним поближе к себе.

Марк осмотрелся. Комната казалась меньше, чем та, в которой находился очаг. Ящики аккуратно стояли вдоль стен, не мешаясь под ногами. Земля была голой, ничем не покрытой в отличие от жилой комнаты. На одном из ящиков Марк заметил небольшой блокнот с вставленным в пружину карандашом. Взял его в руки, заглянул внутрь. На первой странице значились хозяйственные записи, остальные листы были девственно чисты. Что-то заныло внутри, и в руках появился зуд. Чистое белое полотно вдруг показалось окном в волшебные дали, где жило нечто забытое и желанное. Захотелось взять карандаш и немедленно поселить на листе какой-нибудь живописный образ.

– Тут какие-то записи, – Марк повернулся к Геру и нехотя протянул блокнот ему. – Взгляни.

Гер посветил фонариком на страницы.

– Да, это старое. Забыли совсем его здесь.

– А есть еще?

Гер с хитрой улыбкой взглянул на Марка.

– На, – блокнот вновь оказался в руках несостоявшегося художника. – Он твой.

Марк кивнул в знак благодарности и поспешно убрал презент в задний карман штанов.

Они вышли из комнаты и отправились дальше. В скором времени однотипный прямой коридор привел их к развилке, предлагавшей отправиться по двум различным путям.

– Ну, – прозвучал в темноте голос Гера. – Куда хочешь пойти?

– А куда развилки ведут?

– Та, что слева, к побережью. А справа – к тюрьмам, но там мы выход забаррикадировали, чтобы враги случайно не обнаружили. Мы тот ход освобождаем, когда помогаем кому-нибудь из заключенных бежать. Сам понимаешь, во время побега шумиха поднимается, погоня – и тогда нужно уйти поскорее.

Марк понял, что к тюрьмам приближаться ему совсем не хочется, пусть даже и под землей.

– Пойдем к побережью, – решил он.

Гер кивнул, и товарищи двинулись по левой развилке. Они брели по этому странному древу коридоров и комнат в молчании. Марк подумал, что оказался в музее: было занимательно, хоть и немного однообразно. Простые землянки чередовались с отделанными комнатами, но в целом одно и то же. И везде – следы прошлого пребывания. То грязь от ботинок на полу, то оставленная кофта, то еще что. Иногда попадалась мебель из бревен и дощечек, и ворованная тюремная посуда. Марк подумал, что раз местная тюрьма надежна, то этой посудой с братьями скорее всего поделились товарищи с западного острова. Ну, или они смогли договориться с некоторыми тюремщиками.

Воздух стал заметно свежеть. Пахло соленой водой, скоро они должны были выбраться наружу. Повеяло холодом, который крепчал над землей из-за шторма. Издалека доносился приглушенный шум ветра и волн.

Гер шел впереди, Марк двигался следом. Свет фонариков падал на стены, полы, потолок, освещая путникам дорогу.

– Скоро уже, – сообщил Гер. – Слышишь океан?

– Угу.

Дышать вдруг стало тяжело.

– Душно, – сказал Марк. – Давай ускоримся.

И тут он опомнился, что фонарик больше не горит. Марк понажимал на кнопку включения, потряс немного устройством, но свет так и не желал загораться.

– Гер, у меня проблема.

Гер не отвечал.

Марк только сейчас понял, что рыжий куда-то исчез. И шаги его стихли. Он огляделся, но столкнулся лишь с давящей тьмой. Страх скрутил внутренности. Предчувствие нехорошего захлестнуло с головы до ног.

Марк задрожал. Приятная прохлада, которой веяло до сих пор, перешла в ледяной холод. Мороз пробирался до самых костей, сковывая мышцы. При этом стояла невыносимая духота, и воздух казался таким густым, что его с усилием приходилось втягивать в легкие.

Марк снова попытался включить фонарик, и, к его удивлению, свет начал потихоньку разгораться в лампочке, словно угли в костре. Но очень-очень тускло. От этого ощущение страха почему-то усилилось.

Марк посветил вокруг. Кажется, он случайно сбился с пути и оказался в какой-то комнате. Тусклый свет, кое-как разжижающий тьму, упал на ящик. Сердце ушло в пятки. Ящик стоял не на одной из своих стенок, а на ребре и при этом не падал. Зрелище казалось ненормальным, пугающим, странным, внутри все свело. Марк словно оказался в потустороннем мире, где все подчинялось иным законам, и эти законы были не на его стороне.

Фонарик затух. Марк с трудом удержался от того, чтобы не пискнуть от ужаса. Его окружило непроглядное, ледяное, душащее. Он больше не властен над происходящим. Он не знает, что творится во тьме. Марк ни о чем не думал. Все его существо погрузилось в омут потустороннего ужаса.

Во тьме вспыхнули два красных огонька, два глаза. Он услышал глухое утробное рычание, но оно словно возникло не снаружи, а где-то в его голове, в его сознании. Вдруг он почувствовал, как что-то дергает его за рукав. Страх сковал все тело, оцепенение мешало нормально двигаться. Марк не знал, стоит ли вообще смотреть вниз. И все же он посмотрел.

Возле него стоял мальчик. Ребенок требовательно дергал его за рукав, пытаясь обратить на себя внимание. Странно, но мальчик был хорошо виден даже в кромешной тьме. И еще он был очень похож на Марка.

– Что же ты не бежишь? – спросил ребенок.

В этот момент оцепенение как рукой сняло, скованность отступила, и Марк со всех ног рванул прочь, не разбирая дороги. Поначалу ему казалось, что мальчик бежит впереди, ведя его за руку, но потом образ исчез, и Марк через тьму вырвался из удушливого плена. Тут же он врезался в стену и упал на землю.

– Марк! – раздался голос Гера.

Марк приоткрыл глаза. Светло.

– Марк, я прогнал ее! Я прогнал тень!

Марк перевернулся с живота на спину и приподнялся. Возле него стоял рыжий повстанец, испугано тараща глаза. В руках он держал горящий факел.

– С тобой все в порядке?

– Да, – с трудом прохрипел Марк. – Это была тень Зверя?

Гер энергично закивал головой.

– Она самая. Я чуть было не растерялся, ведь тени раньше никогда в наши подземелья не забредали. Ух и страху она напустила!

Марк огляделся по сторонам, желая убедиться, что окружающее пространство взаправду вернулось в нормальное состояние и стало безопасным. Он даже пощупал Гера за руку, чтобы проверить, настоящий ли он.

– Как тебе удалось прогнать тень?

– Тени не терпят живого огня. Сначала я испугался, когда ненормальности только начались, но потом понял, что это выходки тени, взял себя в руки и зажег факел. Должен тебе сказать, сделать это оказалось нелегко, тень старательно мешала мне.

Марк тут же вспомнил, как однажды в городе Энигма отпугнула тьму Зверя, когда подожгла мусорный бак. Почему же именно живой огонь так пугает Зверя? Может, потому что сам он – живое воплощение неживого?

– Сначала я испугался, когда ненормальности только начались, – рассказывал Гер, – но потом понял, что это выходки тени, взял себя в руки и зажег факел. Должен тебе сказать, сделать это оказалось нелегко, тень старательно мешала мне.

Марка всего передернуло от неприятных воспоминаний. Он все еще ощущал холод, оставленный опасным созданием, и видел эти страшные красные глаза.

– Поднеси факел ближе, пожалуйста. Холодно.

Кажется, на сегодня Марку хватило впечатлений, так что, немного придя в себя, он позвал Гера обратно. Вскоре товарищи вернулись к Роланду и Мэри.

– Скверно, – вынес вердикт Роланд, когда Гер рассказал о случившемся. – Нужно будет как-то осветить тот ход.

Мэри испуганно таращила глаза и нервно теребила кофту.

– Вряд ли мы сможем поддерживать там живой огонь, – возразил Гер. – Для этого нужно постоянно ходить туда, проверять.

– Значит, придется оставить, как есть. Или забаррикадировать ход на крайний случай. Согласен?

– Хорошая мысль.

Марк молчал. Он до сих пор не отошел от встречи с жутким созданием и погрузился в себя. Лучшее, что он смог сейчас придумать – это лечь спать, ведь сил у него ни на что не осталось.

К следующему утру шторм, вопреки всевозможным страхам, утих. Ничто не препятствовало отправке судна. Тут же Гамлет с Рудом приободрились и начали собираться в город. Даже перестали на Марка коситься. Роланд считал, что плыть такой большой компанией опасно, но не смог отказать этим двоим: они давно ждали. И Марка оставить не мог, время его было на исходе. Так что с утренними сумерками команда из пяти человек пробралась к пристани и там затаилась. А когда прозвучал первый сигнал отправки, лазутчики уже прятались в трюме.

Прозвучал второй, затем третий сигнал, и судно вышло в открытый океан.

***

– Жаль, что плывем с пересадками, – бормотал Марк в волнении.

Пахло древесиной, соленой водой и рыбой. Пространство качалось из стороны в сторону от волн, тихо скрипели стены.

– Не хнычь, – буркнул Гамлет. – Главное, что плывем.

– Зато теперь ты точно не ошибешься с транспортом, – подбодрил Гер. – Уж мы-то с братом точно знаем маршруты.

– Это радует, – отозвался Марк, но радости на самом деле не испытывал. Он был слишком напряжен и сосредоточен.

Время от времени сверху доносились разноголосые окрики моряков и их быстрые шаги. Вахтовики вели себя тише.

– Надеюсь, мы доплывем раньше, чем судно западного острова, – зашептал Гер.

А Марк надеялся, что, когда вернется в город, Ива уже будет с ним. Но вот он приближался к порту, а рядом находились совсем не те люди, которых он ожидал встретить. Но все же он был им рад. Настолько рад, насколько вообще мог ощущать теперь это чувство – в последнее время внутри него все черствело и холодело. И думал он, что, может, не было никогда никакой Ивы, и ребенка тоже – это ведь так нереально. Быть может, он просто сходил с ума.

Движение остановилось. Судно встало на якорь.

– Что-то мне нехорошо, – вдруг сообщил Гер.

– А я говорил тебе не плыть, – серьезно сказал Роланд. – Такие переправы – моя забота.

– А как же Хогарт? Я хочу с ним повидаться.

Дождавшись, когда моряки и тюремщики сойдут на сушу, зайцы покинули трюм. Они прокрались к корме и осторожно спустились по якорному канату в воду, стараясь не издавать никаких звуков. Потом подплыли к причалу и спрятались под ним. Вахтовики тем временем уже приступили к пересменке, то и дело доносились отчеты и указания сдать оружие.

– Ну, спасибо, братцы, – издал Гамлет, отхаркнув соленую воду. – Выручили.

– Спасибо, – эхом отозвался Руд.

– Дерзайте, – ответил Роланд. – Будете еще раз на острове, заглядывайте в гости.

– Да ну тебя, – поморщился Гамлет, махнул рукой и двинулся вдоль пристани.

Руд кивнул и поплыл следом за товарищем. Гер, обычно болтающий без умолку, лишь помахал им вслед. Похоже, его неслабо укачало.

Неожиданно с суши донеслись механические голоса бронированных полицейских.

– Какого лешего их принесло? – буркнул Роланд, и его густые усы в недовольной гримасе чуть приподнялись над губой. – Не заключенных же перевозят.

Марк напряг слух, чтобы разобрать, о чем идет разговор между полицейскими, тюремщиками и моряками. И в это мгновение он услышал ледяной голос, который наделся никогда в жизни больше не слышать. Ему захотелось заткнуть уши. Даже волосы на голове как будто дыбом встали.

– Зверь на островах не появлялся? – нетерпеливо спросил Атрокс, перебив говорящих.

– Н-никак нет, – ответил кто-то, судя по неуверенному тону голоса, моряк. Хотя, возможно, это был кто-то из тюремщиков. Они хоть и относились к военной партии – без этого попросту не выдавали оружие – но были далеко не так выдержаны, как полицейские. Хотя, возможно, тюремщики третьего острова могли бы дать фору даже городским стражам порядка.

– У порта больше не видели? – от тона Атрокса внутри все неприятно сжималось.

– Если бы Зверь здесь еще появился, весь Атросити моментально почувствовал бы это, – вмешался полицейский.

Наступило молчание. Такое давящее, что даже Марку стало не по себе, хотя он не участвовал в происходящем.

– Тогда тебе стоит позаботиться об осведомленности Атросити, – сказал деспот ровно, но в его словах читалась явная угроза.

Послышались удаляющиеся шаги. Марк чуть расслабился. Дрожь отступила, и теперь он корил себя за возникший испуг. Атрокс – жалкий человек, не достойный ни страха, ни уважения. Он довел Атросити до состояния дна. Из-за него погибла Энигма. Марк чувствовал ненависть.

И все же, зачем тиран искал Зверя? Неужели он намерен расправиться с чудовищем? Пожалуй, этот поступок был бы единственным, который в глазах Марка хоть как-то мог искупить часть тех злодеяний, что совершил президент.

– Глядите, – шепнул Роланд, оторвав его от мыслей.

Его загорелая сухая рука указывала на плывущий транспорт.

– Наша рыбка! – оживился Гер, немного пришедший в себя.

К порту причалило западное судно. Троица осторожно двинулась к нему, проплывая под пристанью.

– Будьте наготове, – предупредил Роланд. Сейчас он выглядывал из укрытия, наблюдая за действиями моряков. Марк тоже высунулся.

Новоприбывших встретили полицейские, только уже без сопровождения президента. Снова завели разговор про Зверя. Марк уже не прислушивался к этим допросам. Все его внимание было направлено на Роланда: когда же тот даст сигнал?

И вот сигнал поступил.

Действовали слажено и быстро, как будто каждый день тайком забирались на чужие суда. Вскоре они затаились в трюме, ожидая, когда закончится пересменка. И вновь корабельные запахи мешались с соленой водой в носу.

Они молчали. И даже старались не дышать. Молчали до тех пор, пока не прозвучал сигнал отправки. Потом Роланд шепнул «в путь», и это стало единственной фразой на всю оставшуюся дорогу.