Текст книги "Мрачные сны Атросити (СИ)"

Автор книги: Анна Крылоцвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15. Бунт

Их было девять: Марк, Магнум, Роб и еще шестеро бойцов с неизвестными именами. Шлем, винтовка и бронежилет не давали Марку покоя. Он хотел бы избавиться от их тяжести и одновременно с этим боялся с ними расстаться, будто боевые действия уже начались.

Через час ходьбы отряд наткнулся на пропасть. Внизу расщелины текла река. Над обрывом проходила заброшенная полоса воздушных рельс. Ближе к краю обрыва рельсы были обломлены и пригнуты к земле. Видимо, дезертиры постарались, делая себе подъем.

Магнум невозмутимо взобрался по пригнутой части и пошел по рельсам вперед. Марка всего передернуло, в горле от страха встал ком, внутри все сжалось. И по этой старой, узкой железной дороге они должны идти над пропастью? Один неверный шаг, и можно расшибиться в лепешку! Неужели нет иного пути?

– Ты идешь? – спросил замыкающий отряда, ожидая очереди.

Нет, нельзя этим людям показывать свою слабость. Марк не хотел выглядеть трусом в глазах бывших полицейских. Он глубоко вобрал в легкие воздух и шагнул на рельсы. Одновременно с этим Марк досадовал, что спуск с радиовышки никак не избавил его от страха высоты. Как будто даже наоборот усугубил.

«Это очень просто, – говорил он себе, делая шаг за шагом. – Просто идешь и все. Будь эта дорога совсем близко к земле, я бы шел по ней твердо. Ну и что, что сейчас под ней обрыв? Надежность самой-то дороги от этого не меняется».

Обрыв остался позади. Марк не поверил своему успеху и сошел с металлических рельс на землю. Вскоре возле него оказался замыкающий.

– Вперед, – вновь скомандовал Магнум, и все двинулись дальше.

– Почему мы не пошли тем путем, по которому вы меня на базу привели? – на ходу спросил Марк. – Так бы и обрыв не пришлось переходить.

– Тот путь дольше, а времени у нас мало. Сначала мы вышли бы к побережью. А через обрыв напрямую. Так-то.

– Понял.

Горизонт разлился закатными огнями, и пятнами на его фоне торчали пики высоток. Солнечный свет вдруг проник сквозь пелену города, разбавив его серость красными тенями, дома стали контрастнее, их стены словно светились, отражая окнами закатное сияние. Марк не поддался этому очарованию, и город по-прежнему казался ему хищным врагом. Заброшка в этом квартале уже была похожа на часть заселенную, неразрушенную и чистую, но до настоящей городской черты оставалась еще пара часов ходьбы. Ближе к границе Магнум объявил перевал, после которого бойцы вошли уже в пропитавшийся ночным мраком Атросити.

Отряд быстрым шагом пересек освещенную фонарями каменную аллею и скрылся в тени между домами. Марк чувствовал себя неуклюжим на фоне дезертиров, бронежилет казался ему велик, винтовка болталась на плече, хоть он ее и придерживал. К счастью, он долго не выдыхался и пока что уверенно держался в строю, несмотря на многочасовой переход. Непростая жизнь последних дней малость его укрепила, и физически, и морально.

Отряд стремительно шел к городскому центру, где стояла единственная больница. Раньше Марку доводилось проходить там обследования и лечиться, но с тех пор, как улицы стали обрабатывать спец-раствором, а в магазинах продавать искусственно выращенную еду, болеть он стал в разы меньше.

– Смотрите! – Магнум остановился перед каким-то объектом.

Отряд подтянулся к нему и окружил небольшое существо, сделанное из металла. Робот лежал на земле без всяких движений. Потухшие глаза ничего не выражали. Они и раньше не знали эмоций, но в них хотя бы горел искусственный свет, показывая наличие электронной жизни. Теперь свет погас. Робот оказался отключенным.

– Больше животные в Атросити не водятся, – равнодушно заключил Магнум, пнув робота.

Они пошли дальше. А Марк все думал про находку. Казалось, будто того робота отключило само собой, иначе почему его никто не убрал с пути? И отчего мог прекратить свою жизнь искусственный зверь? Такие ведь всегда сами поддерживали жизнедеятельность, никто никогда их не обслуживал. Или же раньше их курировал кто-то из работников цитадели, только это скрывалось? Марк терялся в догадках, но Магнума спрашивать не решался. Все же отряд уже шел по опасной городской территории.

– Прячьтесь! – приказал Магнум, и все бойцы разлетелись по первым попавшимся укрытиям.

Марк по неопытности затормозил и спрятался последним, но все-таки вовремя. Как только он скрылся за поворотом в тени ближайшего дома, над улицей пронеслось несколько воздушных байков.

– Патрулируют, стервятники, – зло процедил Магнум, когда угроза скрылась из виду. Затем он добавил с нескрываемой завистью: – Эх, нам бы сейчас по коням!

– Мы бы тогда им показали! – подхватил один из бойцов.

Чем глубже они забирались в Атросити, тем гуще становилась тьма и сильнее страх Марка. Как-никак, он боялся смерти, и он чувствовал, что идет вместе с этими людьми по ее следам. Не растеряется ли он, если на них нападут? Не откажут ли силы? Марку хотелось взмолиться какому-нибудь богу, но кому, какому, если он был всего лишь мыслью в голове пораженного долгим сном человека?

«Соберись», – говорил он себе мысленно.

Ночь взяла свое, но теперь их цель стала явственнее. Она сияла синим и красным огнем, выдавая себя среди стен домов.

Они шли по дороге, ведущей между двумя огороженными бетонным забором территориями. Вдоль обочины высился обезвоженный камыш. Вместо привычных аккуратных бордюров и поребриков была насыпана галька. Видимо, некогда здесь проходил Зверь и испортил дорогу, и ее так до сих пор и не починили.

Вспышка, свист. Сбоку посыпались выстрелы, отряд Магнума тут же нырнул за насыпь, в гущ камышей. Марк затупил, но его моментально повалили вслед за собой на землю. Никто не смог разглядеть врага в темноте, но и враг, казалось, не видел намеченную цель, иначе их всех давно бы перестреляли в таком ветхом укрытии.

Вспышка – но уже не выстрел, а свет фонаря, включенного на долю секунды. Затем еще. Неизвестный враг подсвечивал обочину, пытаясь выследить лазутчиков, но быстро вырубал свет, чтобы самому не попасться.

Повисла тяжелая пауза. На время все стихло.

– Кто-нибудь видел, сколько их? – шепотом осведомился Магнум.

– Нет, слишком темно, – ответил один из бойцов. – Хоть глаз выколи.

– Странно. Не наши, походу. В смысле, не полицейские – иначе бы фонарем не светили, – добавил Роб.

– Зверятина какая-то! – Магнум чуть приподнялся на локтях, всматриваясь во тьму. – Неужто тут просто так прогуливаются без экзоскелетов, а пулялки для развлекухи с собой прихватили?

– А ты сам так когда-нибудь делал в дни службы? – усмехнулся один из бойцов.

– А я не люблю гулять, – буркнул капитан.

В несмелые вечерние шорохи камыша вторгся рычащий гул мотора. Нет, скорее, хрипяще-кашляющий – работал двигатель мощно, но неровно. По дороге в сторону больницы неторопливо ехал небольшой грузовик, ослепляя партизанов светом желтых фар.

– Сейчас мы посмотрим, кто кого, – шепнул капитан. – Ждите моей команды!

И с этими словами Магнум метнулся по дороге вслед за проехавшей машиной. Он поравнялся с грузовиком и, пригнувшись, бежал рядом с ним, с противоположной от обочины стороны. Это позволило капитану остаться незамеченным и спастись от возможной вражеской атаки. С помощью грузовика Магнум безопасно обошел место вероятного укрытия врага и залег среди насыпей неподалеку. Грузовик уехал, а недруг оказался сдавленным с двух сторон.

– Это наш капитан! – гордо заявил Роб.

Теперь Магнум связывался со своими по рации, настроенной на их личную частоту. Марк пытался хоть что-нибудь услышать и между тем размышлял, насколько защищен их канал связи. Рация стояла на минимальной громкости, так что слов по ту сторону радиошума было не разобрать. Ветер, играющий в деревьях, скрывал всякие перешептывания.

– Кажется, их пятеро, – наконец-то расслышал Марк слова капитана. – Но я не уверен, плохо видно.

Так продолжалось еще около получаса. Вражеские стороны распределились по укрытиям и теперь выжидали, обессиленные тьмой. Марк начал думать, что им придется всю ночь просидеть тут, пока не взойдет солнце. Внутри глодала нервозность, хотелось уже хоть что-нибудь предпринять.

Пока дезертиры переговаривались с капитаном, Марк вдруг заметил тени, двигающиеся вдоль стены рядом с ними. Ему стало страшнее прежнего. Это точно не глюки? Что же делать? Вот-вот что-то произойдет!

Ткнул локтем Роба и кивнул в сторону бетонной ограды. Роб, не мешкая ни секунды, перемахнул бластер через Марка, ведь тот лежал на пути к мишени, и выстрелил. Один, два раза. Марк, оглушенный, вжимался в землю, чувствуя удар гильз о куртку. Настолько близко выстрелов он не слышал никогда. Сердце бешено колотилось, как будто стреляли прямиком в него, а он почему-то до сих пор жив. Вся его сущность недоумевала от происходящего.

Вроде бы, были еще выстрелы, но больше всего Марк слышал звон в ушах. А потом, когда прояснилось, еще и голоса.

– Сдавайтесь, и будете жить, – предупредил подоспевший Магнум.

– Мы в любом случае будем жить, и вы все помрете.

Знакомый голос. Или показалось?

– Проклятые полицаи, звериное отродье!

– Эд? – Марк решил рискнуть.

Затишье.

Марк с трудом поднял звенящую голову. Дезертиры окружили куст, растущий прямо у бетонной ограды, и теперь без опаски светили туда фонариками. В тени ветвей прятались люди с поднятыми руками.

– Обознался, пес, – донесся злобный ответ из тени.

– Эд, ты всегда был интеллигентным малым, – морщась от боли в затекших конечностях, произнес Марк. – Таких скверных ругательств я давненько от тебя не слышал. Неужели кто-то посмел устроить драку в "Слове не воробей"?

Затишье.

– Че за дела, Марк? – начал закипать Магнум.

– Марк! – уже обрадованно донеслось из куста, голос принадлежал кому-то другому и тоже звучал чертовски знакомо. – Эти злодеи поймали тебя?

Марк глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в теле. Сможет ли он разрулить сложившуюся ситуацию? Ведь, в отличие от Эда, он никогда не был миротворцем.

– Слушай, Эд. Эти ребята – не полицейские.

– Ха! – раздался скептичный смешок бывшего бармена. – Кто же еще тогда?

– Марк, кончай любезности и объяснись, – сурово потребовал Магнум, тыкая его локтем в бок.

– Я знаю их, – тихо ответил Марк. – Лишняя кровь нам ни к чему, верно?

– Верно-верно, – вмешался Роб. – Не думали же вы, что я такой мазила? Припугнул да и только. Сразу почуял новичков.

Наверняка капитан хмурился, но за шлемом этого не было видно. Он кивнул. Марк снова тяжело вздохнул и уже громко ответил:

– Это дезертиры. Они больше не полицейские. Они на нашей стороне, – сказал он это в надежде на мир, хотя сейчас совсем не понимал, что за стороны его окружают, и какие мотивы у той стороны, что прячется возле стен.

– Вот еще! Дезертиры? – снова донесся второй, еще не распознанный голос. – Эти люди-машины, эти биороботы самовольно оставили службу? Эти непогрешимые инструменты закона дали сбой? Не может такого быть! Неужели верные прислужники Кодекса могли изменить своему господину и оставить его?

Столько театральной иронии было в этих словах. Марк теперь ни на долю не сомневался, с кем он сейчас разговаривает. Несмотря на катастрофическое напряжение, он невольно улыбнулся.

– Симон, я рад, что ты жив!

– Воистину, чудо, Марк, воистину! – даже в бледном свете фонарей Марк увидел восторг на лице мечтателя, которого когда-то повстречал в лагере Щербатого. Симон без опаски вышел вперед, отряд Магнума тут же среагировал и навел оружия, ожидая атаки.

– Дурак, – выругался Эд, выбираясь следом. Вместе с ним из кустов вышли еще трое человек.

– Действительно, – сухо поддержал Магнум, опуская пушку и снимая шлем. – Вопиющая боевая безграмотность. Гражданским нельзя в бой.

Эд впился в него злым взглядом.

– А вы, стало быть, не гражданские?

Магнум спокойно выдержал его взгляд. Затем добродушно хохотнул.

– Стало быть, гражданские!

Эд все еще хмуро пялился, трое незнакомцев испуганно сторонились бронированных людей, а Симон со счастливой физиономией полез обниматься к Марку.

– Брат, я знал! – он крепко стиснул его худощавыми руками и постучал по спине. – Ты жив! Я знал, что все наладится. Я всегда говорил, что жизнь возьмет свое.

– Потише вы, голубки, – строго осек их Магнум. – Мы не в гостях и не на прогулке.

После этих слов объединенный отряд перебрался поближе к стене и затаился в зарослях. Эд явно не был расположен к открытому разговору среди дезертиров, но выбора особо не было.

– Что происходит, мужики? – тихо спросил Марк. – Эд, давно ты стреляешь по ночам в людей?

– Только в нелюдей, – сухо ответил бывший бармен. На его некогда целом лице появились шрамы, да и нрав заметно испортился. Видимо, в условиях войны всякий человеколюб примет вид голодной ощерившейся собаки.

– Откуда оружие? – осведомился Марк. – И вообще, зачем вы тут?

– Ни за что бы не стал доверять тебе просто так, приятель, уж прости, – сурово проговорил Эд. – Ты был хорошим гостем в баре, но надежный ли ты товарищ теперь, у этой проклятой обочины?

Марк нахмурился.

– А ты сам как думаешь?

Эд молчал. Косился на своих. Потом на дезертиров. Затем его взгляд и вовсе стал размытым и неопределенным, словно мысли увели хозяина в глубины сознания.

– Симон, как ты здесь очутился? – Марк решил временно отстать от Эда. – Что с Щербатым и остальными?

В глазах худого повстанца мелькнула грусть, но тут же пропала. Он поправил соломенную челку и улыбнулся.

– Ну, Щербатый-то цел. И многие. Мы решились, наконец-то! Поддерживаем бунты в городе. Старики уж сами по себе остались в заброшке, ну а что поделать? Здесь нужны свежие силы!

– А многих тогда арестовали? Ну, в ту самую ночь, когда мы с тобой в последний раз виделись?

Симон снова погрустнел. И тут же приободрился. Похоже, эта борьба шла внутри него вечно.

– Многих! Но мы добьемся амнистии! Эх, жаль, Леди свой туберкулез не пережила. Она была бы счастлива и, может, стала бы более жизнерадостной.

Марк постарался улыбнуться как можно искреннее, чтобы поддержать товарища, но подозревал, что у него получилось лишь вымученное подобие улыбки.

– А ты чего с этими заодно? – вклинился в разговор Эд. – Что может быть общего у гражданского с полицаями?

Марк задумчиво покосился на бывшего бармена.

– Тебя уволили, да, приятель?

Эд горько усмехнулся, демонстрируя зажившие следы ожогов на руках и шее.

– Корабль тонет исключительно с капитаном на борту. Сожгли бар. Кто – неизвестно. Может, сдал кто, что я музыку включаю, – глаза Эда наполнились злобой. – Но я не жалею, знаешь? Ни о чем не жалею! Без музыки нет человека, да и я давно уже с подпольем был связан. Рано или поздно все равно пришлось бы в открытую бороться.

Эд, культурный, интеллигентный, умеющий найти подход к любому посетителю и знающий, как свести на нет даже самую яростную драку. Эд, которого Марк всегда уважал. Эд, которого Марк сейчас зауважал еще сильнее.

– Дух у тебя сильный, – Марк похлопал бармена по плечу. – Знай, твой бар был первым местом после дома, которое я считал надежным пристанищем. Я бы ни за что не сдал тебя властям.

Лицо Эда ни капельки не изменилось, но во взгляде мелькнуло нечто едва уловимое, говорящее о том, что мужчина тронут до глубины души. Марк с печалью отметил еще одну перемену в личности Эда, которая произошла еще после Гражданской. Раньше тот был куда более открытым и веселым человеком.

– Марк, а что ты здесь делаешь? – спросил Симон, все это время внимательно следивший за разговором.

– Мне… нам нужно к больнице.

– На бунт? – глаза Симона засияли вдохновенным огнем. – Не время! Мы пока готовимся, занимаем точки. А там народ безоружный скандирует, отвлекает внимание.

– Внимание? – удивился Марк. – От чего?

– Вот пусть и отвлекает, – вмешался громкий голос Магнума. – А нам пора идти, секунды на счету.

– Что вы задумали? – спросил Эд, вставая следом за отрядом дезертиров. Трое других тут же повторили его движение.

Магнум остановился и оценивающе осмотрел гражданских с ног до головы.

– Прощайте, – заключил он и скомандовал отряду: – Выдвигаемся!

– Постойте! Марк! – Симон рванул следом, но Магнум наставил на него пистолет. Марк растерялся, совершенно не зная, как себя вести. С одной стороны, он вроде как своих встретил, с другой, обещал капитану дезертиров, что будет подчиняться приказам.

– Позволь объяснить, капитан, – он постарался произнести это как можно тверже и увереннее.

– Три секунды, – поступил ответ.

Не теряя времени, Марк обратился к давним знакомым:

– Мы идем спасать Иву.

– Иву Стеллу? Самую известную женщину в Атросити? – восторженно воскликнул Симон.

– Вам понадобится наша помощь, – заявил Эд. – Мы сами готовим осаду.

Тут Магнум не выдержал и втянулся в разговор.

– Осаду? – в его голосе звучал нескрываемый скепсис. – Сколько вас?

– Нас почти пятьдесят! – гордо заявил Симон. – Шестьдесят, то есть.

– И сколько с оружием? Я про огнестрел, не про палки всякие!

– Двадцатка наберется, – вступился Эд, неизменно глядя на главаря дезертиров со злобой.

Марк этим словам не поверил. Откуда у повстанцев столько боеприпасов?

– Вот двадцатка опытных полицейских и разберет вас по частям возле больницы, – спокойно заявил Магнум. – Хоть вас будет двадцать с оружием, хоть все шестьдесят. Не загружайте госпиталь работой. Нам вы будете обузой, – он кивнул своим. – Вперед.

Дезертиры двинулись вдоль стены, держась тени. Марк волей-неволей чувствовал себя предателем, хотя разве он что-либо должен был Эду и Симону? Он не обещал идти с ними в осаду, он даже не знал, что это за люди теперь и чего они добиваются. А у него была своя цель. И свои нынешние сторонники, которых он обещал слушаться.

Эда не было слышно, тех трех других и подавно, а вот Симон явно семенил позади отряда.

– Нам нужно объединиться! – шептал он, то и дело срываясь на кашляющий крик. – Мы должны показать властям, что готовы отстаивать свое! Мы за отмены зверских законов!

Никто не реагировал на его слова.

– Ива амнистирована, – не унимался Симон. От этих слов у Марка все сжалось внутри: то ли от предчувствия счастливого исхода, то ли от усилившейся нервозности. – Но с ребенком неизвестно, что будет. Вы ведь идете за ним, да?

– Припугнуть, – донесся голос Магнума впереди отряда.

Замыкающий тут же развернулся и пальнул под ноги Симону.

– Вали!

Тот моментально развернулся и побежал в противоположную сторону, к Эду.

– Мы не оставим тебя, Марк! – крикнул напоследок. – Не оставим с этими! Бывших полицейских не бывает!

Марк глянул на него через плечо, не останавливая ход. Внутри было и радостно от того, что Симон с Эдом живы, и до паршивого горько, что он не может быть рядом с ними. Все-таки, как бы там ни было, они с гражданскими точно все из одного теста.

– Эй, Маг, – тихо издал Роб. – Может, все-таки надо было тех с собой взять? Вперед на мясо пустить? Хоть какой-то толк.

Цинично. Но не удивительно – от бывших-то полицейских.

– Наша задача – стелс, а не разбойное нападение, – ответил Магнум. – Так что заткнись и гляди в оба.

Чем ярче становились огни больницы, чем быстрее росли ее мрачные, испятнанные разноцветными прожекторами стены, тем громче слышны были крики и брань. Марк дрожал, и руки слабели – как будет он ими сражаться, случись что? Спина вспотела. Что-то творилось там странное, давно забытое, но до боли напоминающее о гадком. О темном прошлом, что послужило явлению еще более темного настоящего. О предшественнике Гражданской войны.

– Да-да, тот самый, – произнес Магнум. – Пусть бунтовщики сослужат нам хорошую службу. Слейтесь с ночью, ребятки. И простите меня за все, если что.

От этих слов стало как-то скверно, но при этом внутри появилась неожиданная собранность и готовность к бою.

Марк отчетливо слышал, как голоса гражданских сплетаются в единый хор с механическим бренчанием полицейских. У горожан был куплет, у стражей порядка – короткая вставка. А потом барабанная дробь, сыгранная партией бластеров. Крики и вопли – должно быть, припев. И снова гражданский куплет. Марк слышал и чувствовал это бурление жизни, это противостояние, внутри него закипала кровь.

Внезапно выстрелы раздались с другой стороны, где-то совсем рядом. Отряд замер. Магнум чуть помедлил, судя по всему размышляя и прислушиваясь, затем жестом руки приказал двигаться дальше.

Они проходили вдоль узкой улицы, позади больничной площади. Здесь было темно, весь свет и все движение происходили перед входом в больницу. Магнум вел своих к заднему дворовому фасаду. Но прежде, чем туда попасть, нужно было пройти между невысокими домами и перелезть через забор ограждения. Тут что-то стремительно пролетело мимо. Марк испугался и тут же заметил, что на крыше соседнего дома кто-то есть.

– Сверху! – крикнул он.

Магнум не успел ничего скомандовать до того, как по отряду прошлась очередь вражеских пуль. Все тут же метнулись в разные стороны, и Марк следом за ними. Один из бойцов юркнул за стену и там рухнул на землю.

– Попали? – осведомился Магнум из укрытия.

– Так точно, – сквозь зубы процедил боец, держась за левый бок.

– Уроды! – выругался Магнум и перебежал к раненному. – Можешь ходить?

– С трудом. Боль слишком сильная.

– Жри анальгетик и спрячься в какой-нибудь водосток. Мы за тобой вернемся. Если выживем.

Магнум рванул вперед и скомандовал оставшимся в строю идти следом. Так они перебежали за крупную насыпь земли вперемешку с асфальтом, образовавшуюся, по-видимому, после каких-то стихийных бедствий. Или это лапа Зверя оставила след. Как ни странно, на насыпи разросся древесный куст.

– Сейчас аккуратно заползаешь на насыпь и стреляешь из-под куста в того, что на крыше, – сказал главарь Марку. – Там внизу явно есть кто-то еще, но мы к ним не сможем подобраться, пока остается угроза сверху.

– А вдруг я не попаду?

– Просто сделай так, чтобы эта псина не высовывалась, хорошо?

Марк дрожаще кивнул. Добравшись до куста, он аккуратно высунулся из зарослей и посмотрел на крышу. Враг стоял на вершине дома, недалеко от маленькой лифтовой пристройки, словно воткнутой в черепицу. Блики света, идущего от больницы, отражались в нем, выдавая броню. Разве винтовка Марка способна ее пробить?

Делать нечего. Он прицелился, но стрелять не решался. Он знал, что в броне живой человек, и боялся его убить. Ровно так же он боялся промазать. И вообще боялся запускать этот адский механизм боя.

Марк открыл огонь. Противник на крыше мгновенно спрятался за пристройкой. Магнум и бойцы пошли в атаку. Звуки битвы заполнили всю улицу. Марк не видел, как сражаются остальные, но слышал выстрелы. И хотя ему стало совсем страшно, очутившись одному на насыпи, он знал, что дезертиры бьются где-то рядом, и поэтому враг не подступит к нему из-за спины. Марк следил за своей мишенью, не отрываясь. Время от времени ему приходилось менять магазин, и тогда противник высовывался и давал ответный огонь. Марк сползал с насыпи, уходя от пуль, затем загонял врага за пристройку новой боевой очередью.

– Отступаем! – раздался шум внутри шлема, поначалу сбив с толку. Встроенная рация сработала. – Марк, Роб, Даррелл, прикрывайте нас.

Потными слабеющими пальцами Марк сжимал винтовку и стрелял во врага, стоически выдерживая отдачу. Вот здание покинул один из бойцов. Он, прихрамывая, уходил прочь с места сражения. Следом вышли еще трое. Спустя мгновение за ними выскочил Магнум, отстреливаясь от преследователей. Марк вслепую выпустил весь магазин туда, где мог находиться наземный противник, чтобы задержать его и дать уйти остальным. Затем поспешно сполз с насыпи, вскочил на ноги и, прижав к себе оружие, ринулся прочь. Сзади раздавались выстрелы Роба и Даррелла, вскоре и они нагнали отступающий отряд.

– Стоять!

Путь им преградили. Сквозь линзу шлема Марк видел рыцарей закона в сверкающих доспехах и их заряженные бластеры.

– Бросьте оружие, – с ходу поступил официальный приказ.

Дезертиры быстро распрощались с бластерами и винтовками. Марк испытал некоторое облегчение, опустив ствол на землю, как будто это сняло с него часть ответственности. Он пробыл с оружием слишком мало и не успел до конца поверить, что огнестрел – друг ему, а не враг.

Магнум сложнее всех расстался со своим бластером. Несколько полицейских принялось заковывать задержанных в наручники. Когда очередь дошла до Марка, он вдруг заметил среди патрульного отряда еще несколько задержанных. Симона, Эда и трех их спутников.

– Зверя с два, – процедил Магнум тихо. – Защитники твои, обошли нас. Шумиху подняли и нас подставили.

«Так вот что это были за выстрелы. Но ведь… они не специально! Они хотели помочь», – перед глазами все плыло, успех и без того был маловероятен. Неужели Эд и Симон думали, что смогут расчистить им путь до больницы?

Спросить, что было у тех двоих на уме, не представлялось возможным. Даже взглядом не перекинешься толком.

– А можно нам амнистию? – дерзко спросил Магнум. – В честь старой дружбы?

– Вы арестованы на основании пунктов П-47 и Т-356. Вы имеете право хранить молчание.

– Как всегда, одно и то же, – усмехнулся Магнум сквозь фильтр шлема. – Мы же вместе работали, а? Неужели вы нам даже рожи не начистите за предательство? Как-то это не по-мужски.

Марк чувствовал, что капитану страшно. Безумно. Даже в измененном от фильтра голосе слышалась предательская дрожь. Что уж говорить про остальных.

Похоже, главный дезертир решил напоследок оторваться.

– Представься хоть, кто ты там, – сказал Магнум полицейскому, который зачитал стандартную для задержания фразу. – Вдруг я тебе денег должен? Или ты мне.

– Вы имеете право хранить молчание.

– Пойдем на плаху, как настоящие пираты, – обратился Магнум к своему отряду, не отворачивая головы от полицейских. – Йо-хо-хо и вода в стакане. Пойманный дезертир– мертвец, так дайте хоть наговориться вдоволь, – он рассмеялся. Марку подумалось, что у того поехала крыша. – Я говорил, ребята, простите, если что. Мы все равно долго не протянули бы на помойке. Хотя…

Один из стражей порядка снял с него шлем и врезал по носу. Лицо капитана тут же залила кровь.

– Это поможет тебе хранить молчание, – беспристрастно заявил напавший, хотя Марку почудились в этом высказывании ехидные нотки. – Ты давно растерял компетентность, Магнум Арм.

А голоса, несущиеся ветром с площади перед больницей, тем временем становились все громче и увереннее.

***

Только последний дурак счел бы это хорошей идеей. И только глупец разглядел бы в этом шанс на спасение. Но был ли другой путь? Марк и без того все потерял, что еще ему оставалось? Ничего. Вероятно, Магнуму с его отрядом тоже, раз они все вдруг объединились и пустились в бой за призрачной целью, которую обозначил им подозрительный гражданин. Они жаждали борьбы, но этот провальный поход оказался единственным и, похоже, последним их достоянием.

Марк шел с отрядом Магнума в сопровождении конвоя, в глаза ему бил свет прожекторов, окруживших больницу, руки сзади ломило от наручников. Внутри изъедало чувство полного краха. Он щурился от яркого света и с каким-то внутренним истощением смотрел на происходящее, как со стороны. Ярость и боевой настрой митингующих его не вдохновляли, ведь все казалось тщетным. Вроде как он даже увидел Щербатого и несколько знакомых лиц в толпе восставших, но остался к этому равнодушным. Будто его дух уже сдался и оставил эту оболочку, отчуждаясь от собственных решений и собственной судьбы.

Марк видел полицейский спецназ во главе с командиром у ворот больницы. Они, словно псы, стояли на страже, не впуская никого на прилежащую к больнице территорию. Еще одна группа полицейских отгоняла народ к границе света прожекторов, во тьму – и фигуры людей исчезали, сдаваясь под натиском боевиков.

Конвой привел их к спецназовцам. Их выстроили в ряд, держа на прицеле, шлемы давно уже со всех были сняты.

– Дезертиры, – коротко доложил конвой.

Командир спецназа вышел вперед и обвел задержанных взглядом: шлем скрывал глаза, но это было понятно по повороту головы.

– И несколько гражданских, – заключил командир, после чего снял шлем.

Реальность грубым захватом вновь вернула Марка себе, вырвав из омута мыслей. Из уютного омута, где все уже пережито, потеряно, и смирение дает хоть какой-то отдых воспаленным чувствам. Здесь же, в реальности, все несчастья как будто обрушились на голову с новой силой, и страх стал скручивать до тошноты и дрожи. Марк встретился взглядом с Атроксом и тут же потупил взор.

– Я тебя помню, – прозвучал холодный голос президента. – Марк Вир.

Марк удивился. Хоть и зря. Он был первым гражданином, прорвавшимся в цитадель, – после такого его просто не могли не запомнить. К тому же, он был отцом единственного ребенка в Атросити. Живого или нет – пока под вопросом.

Атрокс медленно зашагал перед заключенными, задумчиво глядя в их лица.

– Сначала Энигма, теперь Магнум, – он бросил сердитый взгляд на главу дезертиров. Тот не выдержал и опустил голову. От былой дерзости не осталось и следа. Атрокс развернулся и вновь пошел в сторону Марка, отчего тот сжался сильнее прежнего. – Как легко ты поддаешься тлетворному влиянию. Или, может, дело в тебе?

Марк молчал, смотря в пол, на танец света и тени на собственных ботинках. Он словно проглотил язык. А голова отключилась, в ней не было мыслей, остались только страх и растерянность.

– Я знаю, зачем ты здесь, – сказал президент. От этого Марк встрепенулся и даже осмелился поднять голову. Глаза Атрокса пылали красным огнем, отражая сияние прожекторов. Лицо его было суровым и строгим.

А где-то там, за стенами больницы, в этих горящих искусственным светом окнах томилась Ива. Вероятно, ей было больно и страшно, Марк понятия не имел, кто ее там окружает. Почему-то только сейчас он вновь почувствовал, насколько реальна его цель. Что это не мираж, что она действительно рядом. И что он по-настоящему может как-то повлиять на судьбу. Все это он услышал во фразе Атрокса.

– Что с ней сделают? – злость и отчаяние дали Марку силы, хотя держать себя в руках было по-прежнему нелегко.

– Уже поздно что-либо делать с плодом, поэтому ребенок появится на свет, – беспристрастно сказал Атрокс. – А потом будет принято решение.

– Какое решение? Я должен знать, я же отец!

Глава Атросити смерил его суровым взглядом.

– Это неважно. Ребенок принадлежит городу.

Марку хотелось осыпать тирана проклятиями. Грозный вид его больше не пугал, он вызывал лишь злость, но здравый смысл отчаянно держал несчастного за поводок, не давая сорваться.

– У тебя нет сердца, – единственное, что смогло прорваться через весь поток ненависти, что был в голове.

Взгляд Атрокса переменился. На какой-то миг пропали и строгость, и суровость. По его неестественно белому лицу плясали огни мигающей лампочки сирены от стоящей рядом машины, и Марк усомнился, игра ли это света, или в его взгляде действительно проскользнуло отчаяние. Президент выглядел осунувшимся и больным, это стало заметно только теперь.