355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Ковальска-Левицка » Мавритания » Текст книги (страница 17)
Мавритания
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 14:59

Текст книги "Мавритания"


Автор книги: Анна Ковальска-Левицка



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Сейчас много говорят и пишут о перспективах животноводства, однако общество, тысячелетиями привыкшее связывать свое существование с разведением скота и его продуктами, в большинстве своем пока еще не понимает, что источники экономического благосостояния и роста национального дохода страны скрыты именно в скотоводстве.

Рождение современного государства

Нельзя понять сегодняшнюю Мавританию, не изучив ее истории, связанной с жизнью и судьбами Африки, и истории се европейских контактов. История эта была кровавой, Мавритания не раз терпела поражения, попала даже в зависимость от европейских держав, по, несмотря на это, государству удалось преодолеть изоляцию, и оно было вовлечено в процессы, происходящие в современном цивилизованном мире.

Первыми, кто в XV веке установил контакты с арабо-берберским народом Мавритании, были португальцы. Особый интерес к путешествиям, к новым открытиям проявлял португальский принц Генрих Мореплаватель. Он был организатором многих экспедиций к побережью Африки. До того времени европейцам были известны лишь западные берега Африки до устья Сегиет-эль-Хамры и Канарские острова, открытые еще в XIV веке генуэзцами.

Снаряженные Генрихом Мореплавателем экспедиции открыли мыс Бохадор (1434 г.), продвигаясь вдоль побережья Испанской Сахары и Мавритании, они миновали Кап-Блан (Нуадибу) (1441 г.), высадились на Зеленом мысе (1444 г.) и, наконец, достигли современной Либерии (1460 г.). Смерть Генриха Мореплавателя не охладила страсти к открытиям, и последующие экспедиции, продвигаясь все дальше к югу, обошли мыс Доброй Надежды и еще до конца XV века морским путем достигли Индии.

Нас, конечно, интересуют только контакты португальцев с населением побережья Западной Африки.

Испанская Сахара (Рио-де-Оро) была обязана своим названием первым экспедициям, потому что именно здесь высадились португальские мореплаватели и впервые обменяли свои продукты на золото, доставленное с юга караванами торговцев. В середине XV века они основали на мавританском побережье, между нынешними Нуакшотом и Нуадибу, небольшой форт, служивший как бы перевалочным пунктом, где мореплаватели могли отдохнуть и запастись водой. Вскоре, углубившись в пустыню в поисках золота, португальцы достигли Вадана и, определив, что этот ксар – один из самых важных пунктов транссахарского караванного пути, основали здесь в 1187 году торговую контору. Сохранившееся с тех времен португальское описание Мавритании – бесценный источник для установления хронологии межплеменных войн.

За первыми контактами последовали новые, но, как правило, это были торговые соглашения, а не политическое проникновение. Европейские партнеры – португальцы, голландцы, англичане и французы – не заходили в глубь страны, а встречались с мавританскими торговцами на берегу Атлантики или в устье реки Сенегал. В основном покупали гуммиарабик.

Изучение Мавритании начинается только в XVII веке. Первые европейцы, оказавшиеся здесь, поплатились за это жизнью, не оставив после себя никаких заметок. Только молодому англичанину, попавшему сюда в качестве посланца лондонской торговой компании, удалось благополучно завершить свое пребывание в Мавритании. Ему надлежало изучить рынки Западной Африки. Однако он попал в рабство к мавританцам и, как раб, исходил с торговым караваном нею страну, пока наконец ему не удалось бежать в Нигерию и оттуда в 1796 году вернуться в Европу. Он первый рассказал о том, что представляет собой Мавритания.

Однако подробным описанием этой страны мы обязаны французскому путешественнику начала XIX века Гене Кайе. Еще до того, как Кайе начал изучать Мавританию, в 1785 году состоялось подписание первого формального соглашения между Францией и эмиром Трарзы, которое касалось торговли гуммиарабиком. В определенном смысле эту дату мы можем считать началом двусторонних франко-мавританских отношений. Французы в этот период пе собирались проникать в глубь континента. Главным для них, как и для торговцев других национальностей в предыдущие века, были только прибыли от торговли гуммиарабиком, поставляемым во французские торговые конторы самими маврами.


Улица в Сен-Луи

Правда, в период наполеоновских войн Франция потеряла Сенегал и опорные пункты на мавританском побережье, которые перешли к Англии, но в 1817 году вернула их себе по второму Парижскому миру, и тогда уже французы прочно обосновались в устье реки Сенегал – в Сен-Луи.

Из Франции в Сен-Луи отправилось судно «Медуза», на борту которого находились ремесленники и торговцы. Они должны были поселиться там и участвовать к строительстве нового города. Судно затонуло, наскочив на песчаную мель около Аргена. Часть команды сумела спастись, выбралась на безлюдное и безводное побережье и двинулась вдоль берегов Атлантики к югу в надежде, что сможет добраться до Сен-Луи. После многих невзгод некоторые из них достигли реки Сенегал, часть же попала в рабство к племени трарза. Это ухудшило отношения между французами и маврами. С этого времени в течение всей первой половины XIX века продолжались столкновения и войны между отрядами эмиратов Трарзы и Бракны и торговыми французскими конторами, расположенными в нижнем течении Сенегала и в Сен-Луи.

Путешествия Рене Кайе как раз приходятся на период обострения франко-мавританских отношений и одновременно на период после заключения второго Парижского мира, когда Франция начинает серьезно интересоваться Западпой Африкой. Кайе – одна из самых интересных фигур среди французских путешественников. У него было только начальное образование, но он давно мечтал о путешествиях, об открытиях новых, никому ранее не известных стран. Первое путешествие в Африку он совершил шестнадцатилетним юношей. Тогда он доплыл на судне до Сен-Луи и, узнав, что в это время снаряжается английская экспедиция в Гамбию, решил присоединиться к ней. Он двинулся в одиночку пешком вдоль Атлантического побережья на юг. Ему удалось добраться до Дакара, однако англичан он не встретил и вернулся в Европу. Кайе не покидала мечта о дальнейшем изучении Африки, и, когда Географическое общество в Париже объявило, что удостоит высокой награды того, кому удастся достичь Томбукту через районы современного Сенегала и Гамбию, в числе кандидатов был и Рене Кайе, ему-то и поручили организацию путешествия. Эта экспедиция была хорошо подготовлена и продумана.

И на сей раз Кайе приплыл на судне в Сен-Луи, по вместо того, чтобы сразу отправиться в Томбукту, он остался на десять месяцев в Мавритании, чтобы овладеть местным диалектом арабского языка. Это было нелегким делом, принимая во внимание обострение отношений мавров с французами и религиозный фанатизм тамошнего населения, но у Кайе уже был готов план действий. Он добрался до Бракны и там признался местным шейхам, что по происхождению араб, родился в Египте, но ребенком был похищен и продан как раб во Францию – этим объясняется его безукоризненный французский язык и знание европейской культуры. Когда он вырос, его снова отправили в Африку, он плавал на торговой барже по реке Сенегал, и хозяин, довольный его работой, освободил его. Тогда он решил вернуться к братьям арабам. Рассказ Кайе звучал убедительно и помог ему завоевать доверие мавров; он жил среди них, вместе с ними кочевал, изучая одновременно язык и обычаи.

После возвращения из Мавритании Кайе некоторое время находился среди французских колонистов, прежде чем решил, что время для путешествия в Томбукту, который и был его целью, настало. Он взял запас необходимых товаров, которые собирался продавать в пути, чтобы платить своим проводникам, лекарства, компас и, наконец, Коран. Кайе, как истинный мусульманин, всегда имел при себе Коран, а между его страницами прятал заметки, сделанные в пути. Ему первому из европейцев удалось достичь Томбукту и благополучно вернуться. Вся экспедиция Кайе продолжалась 520 дней, а ее успех выдвинул его в ряд самых знаменитых путешественников той эпохи. Благодаря ему был развеян миф, веками окружавший легендарный «город из золота». Кайе узнал, что мнимые золотые мечети построены просто из глины, а население жило в этом городе так же бедно, как и в других мусульманских городах Африки. За свое мужество он получил обещанную награду и Орден Почетного легиона. Доклады Кайе были для Франции цепным источником сведений о Западной Африке{Обстоятельства экспедиции Р. Кайе изложены здесь в чрезмерно радужном свете. В действительности же экспедицию от устья р. Рио-Нуньес через Томбукту до Марокко Кайе предпринял без всякой официальной поддержки и притом на свои собственные, крайне скудные средства, заработанные на плантациях в английской колонии Сьерра-Леоне. – Примеч. ред.}.

Через четверть века после Рено Кайе в путешествие, теперь уже через всю Мавританию, отправился Леопольд Пане. Его цель состояла в изучении столь же легендарного, как и Томбукту, Шингетти. Ему тоже удалось осуществить свои планы, хотя он путешествовал по этой фанатнчной мусульманской стране как европеец. Правда, приходилось делать вид, что он исповедует ислам. После шести месяцев путешествия, полного нечеловеческих лишений и опасностей, он отправился в Сен-Луи. Пане прошел через всю страну, познакомился с Адраром, посетил Шингетти и добрался накопец до Могадора в Марокко. Он первый информировал Европу о том, что великолепный город Шингетти, о богатстве и красоте которого ходили легенды, – не что иное, как обычный сахарский ксар, застроенный маленькими домиками из глины и камня. Леопольду Пане мы должны быть благодарны за прекрасное описание Адрара и вообще всей Мавритании (оно остается одним из самых интересных и на сегодняшний день).

Значительной фигурой среди тех, кто посвятил себя изучению Мавритании, является Федерб, губернатор Сен-Луи, позднее генерал, направленный для укрепления французского влияния в Западной Африке. Это был смелый человек, умный политик, хороший организатор. Если Кайе и Пане были открывателями в буквальном смысле этого слова, то перед Федербом стояла конкретная цель – изучить Мавританию, распространить на нее влияние Франции и укротить воинственно настроенные племена, обеспечив тем самым безопасное плавание торговцев по реке Сенегал. В период его деятельности началось планомерное изучение Мавритании. Самая успешная и хорошо организованная экспедиция но изучению Адрара была предпринята подчиненным Федерба капитаном Венсеном вместе с офицером Абдона Маге и переводчиком Боу эль Могдад. Они выступили в марте 18G0 года из Сен-Луи и прежде всего направились ко двору эмира Трарзы, с которым французов связывали дружеские отношения. Покинув лагерь эмира, экспедиция отправилась на запад к побережью. Здесь ей удалось отыскать развалины Портендика. Оттуда дорога шла через пустыню и горы Адрара до мест, где позднее вырос Форт-Гуро. Путешественникам удалось посетить такие отдаленные оазисы, как Вадан и Шингетти. Однако они не могли войти в Атар: там властвовал враждебно настроенный к французам эмир Ахмед ульд Аида, который не пустил их в город.

Это путешествие оказалось возможным только благодаря удачно выбранному времени: сразу после победы французов над эмирами юга и при поддержке эмира Трарзы, с которым считались даже кочевники Адрара Материалы, привезенные Венсеном, особенно топографические наброски Адрара, – первые систематизированные данные по географии этой страны. Спустя полвека они пригодились французам в войне против сахарских племен.

По возвращении экспедиции переводчик Венсена Боу эль Могдад отправился, теперь уже одни, на север и, выдавая себя за паломника, возвращавшегося из Мекки, прошел всю страну до Марокко, пополнив ранее собранные сведения.

Для Франции имя Федерба связано не только с открытием новой страны, по также с установлением мира в долине реки Сенегал. До этого времени мавры безнаказанно могли нападать на французские торговые конторы, поскольку их реззу – отряды всадников на верблюдах – совершали набеги, устраивали грабежи, и исчезали столь же быстро, как появлялись. Погоня за ними была невозможна, лошади не выдерживали отсутствия воды, а пешие отряды не могли догнать всадников. Федерб изучил мавританскую тактику ведения войны и решил разбить мавров их же оружием. Он собрал такие же отряды из сенегальских негров, за три месяца обучил их езде на верблюдах и приемам ведения войны в пустыне. Отряды Федерба прочесывали пустыню, отбирая у пастухов стада и сводя на нет торговлю; эмиры юга оказались лишенными своего богатства. Эта жестокая война закончилась заключением мира в 1858 году, по которому эмиры Трарзы и Бракпы обязывались не нарушать пограничной линии, каковой была река Сенегал, не нападать на торговые французские посты, а Франция, в свою очередь, отдавала им в пользование реку на их собственной территории. Тогда же удалось сохранить установленные ранее coutumes, которые ставили эмиров в финансовую зависимость от Франции{Оценка деятельности Л. Федерба нуждается в существенном уточнении: при всех своих бесспорных и немалых организаторских и исследовательских способностях он был одним из самых беспощадных и коварных основателей французской колониальной империи в Африке, решительно подавлял любое сопротивление африканских народов распространению французского владычества (в частности, в Сенегале). И именно эта, колонизаторская, сторона деятельности Федерба определяет отрицательное отношение к нему советской пауки и современных африканских историков. – Примеч. ред.}.

Воцарившийся на юге страны мир и зависимость эмиров Трарзы и Бракны отнюдь не открывали европейцам границ Мавритании. По-прежнему фанатичные кочевники были готовы ограбить каждого путешественника и убить «неверного», который собирался проникнуть в глубь страны. Даже в конце XIX века Мавритания все еще оставалась страной неизведанной. Однако это пе отбивало у путешественников охоты к приключениям; их привлекало белое пятно на карте Африки. Среди таких смельчаков, испытывавших нетерпение познакомиться с тайнами Сахары, был француз Камиль Дуль, немного авантюрист, немного романтик. В 1887 году он высадился у побережья Испанской Сахары. Переодевшись в мавританского торговца и взяв себе имя Абд-эль-Малек, он двинулся в глубь страны. Несмотря на то что Дуль превосходно говорил по-арабски, его через какое-то время опознали как «неверного» и решили жестоко покарать. Мавры закопали Дуля в землю, на поверхности осталась одна голова, и, рассевшись вокруг него, ждали, когда он умрет от голода, жажды и зноя. Оказавшись в безнадежном положении, Дуль начал вполголоса читать суры Корана. Блестящее знание святой книги ислама заставило мавров задуматься, они испугались, что, может быть, произошла ошибка и их жертва настоящий мусульманин. Они откопали его и вместе отправились дальше, уже как друзья.

Дуль, вероятно, благополучно завершил бы свое путешествие по Мавритании и вернулся во Францию, если бы не влюбился в молодую мавританку. Он располагал небольшим капиталом и не мог внести за девушку требуемый высокий выкуп. Дуль пообещал ее родителям, что вернется за ней с подарками, которые предписывает обычай, и отправился в обратный путь во Францию. Он дошел до Марокко, там вновь был опознан как «неверный», и только благодаря вмешательству английского консула выбрался из затруднительного положения и отбыл на родину.

Спустя какое-то время Дуль вернулся в Мавританию, но возлюбленной своей уже не нашел. Тут им овладело страстное желание увидеть легендарный Томбукту, который, несмотря на описание Рене Кайе, манил путешественников всего мира. Томбукту не стал доступнее от того, что там побывал европеец, его продолжал охранять фанатизм как жителей самого города, так и страны, через которую предстояло пройти, чтобы туда попасть. На этот раз Дуль высадился в Марокко и вновь в мавританской одежде отправился в глубь страны, но не достиг цели своего путешествия. В пути он был злодейски убит своими проводниками.

Эти имена отнюдь не исчерпывают списка смельчаков, старавшихся проникнуть в центральные районы Мавритании. Каждый из них дополнял сведения об этой труднодоступной стране и в определенной степени подготавливал почву для торгового, политического, а вслед за ними и культурного проникновения в нее.

В последней четверти XIX века экспедиции европейцев в Мавританию не предпринимались. На пограничной реке Сенегал царил мир, развивалась торговля, а интересы французской колониальной политики переместились на территорию современного Мали, которым Франция окончательно овладела в последние годы XIX века. Французы почувствовали себя очень уверенно в этой части Африки. Дакар стал административным центром Французской Западной Африки.

В конце XIX – начале XX века во Франции господствовало мнение, что Мавритания – страна слишком бедная, чтобы овладение ею и включение во французское владение были оправданны. Однако положение изменилось, когда Франция обратила свой взор на Марокко. Французы поняли, что захватить его смогут только в том случае, если удастся занять страну, граничившую с Марокко на юге. Правительство не могло пойти на вооруженное вмешательство, поскольку общественность Франции не согласилась бы на ведение войны. Только концепция Копполани – покорение Мавритании с помощью дипломатических шагов – позволила правительству Франции осуществить свои замыслы.

Ксавье Копполани – одна из самых ярких политических фигур, принимавших участие в завоевании Мавритании и одновременно в ее европеизации. По происхождению он был корсиканцем, но еще в детстве переехал с родителями в Алжир, где в совершенстве овладел арабским языком и изучил обычаи местного населения. Позже он работал во французской администрации, однако по характеру и интересам был исследователем и политиком. Все свободное время Копполани посвящал изучению ислама, занимаясь главным образом религиозными братствами, столь типичными для африканского ислама. Его великолепный труд, посвященный истории северо-африканских мусульманских братств, напечатанный в конце XIX века, открыл европейцам глаза на огромное значение этих религиозных организаций в жизни арабов Магриба, в формировании их личности, в воздействии на их мировоззрение. Авторитет шейхов братств был настолько велик, что фактически они были единственными повелителями населения, от них зависели отношение общества к французам и его действия.

Политическая концепция Копполани, основывавшаяся на знании жизни арабов Северной Африки, со стояла в следующем: завладеть положением в этой части континента можно, лишь приобретя доверие шейхов братств и убедив их, что не собирается менять существующий порядок. Тогда, пользуясь содействием шейхов, можно будет влиять на остальное население, не применяя оружия. Копполани решительным противником любого вооруженного вмешательства, что в то время очень устраивало правительство Франции.

Появление книги привлекло к Копполани интерес колониальных властей, его послали с первой дипломатической миссией в Ход и к туарегам Томбукту. Успех ее превзошел все ожидания, подтвердив на практике теоретические положения Копполани в области политики. Из этой поездки Копполани привез схему организации мавританских племен, которую он изложил французскому правительству. На пей долго строилась политика Франции в этой стране, на ее основе министерство колоний в Париже разработало в 1899 году план организации Западной Мавритании, вызвавший конфликт с Испанией, обеспокоенной судьбой своей колонии – Испанской Сахары. Этот конфликт был предотвращен дипломатическим путем и завершился демаркацией границ между африканскими владениями двух колониальных держав.

На Копполани было возложено руководство делами в Мавритании. Еще во время пребывания в Сен-Луи он завоевал дружбу и вошел в доверие к двум выдающимся религиозным шейхам юга, влияние которых распространялось на отдаленные районы пустыни до Адрара и Таганта. Это были шейхи Сидиа Баба и Саад Бу. В 1902 году Копполани отправился в Мавританию, где познакомился с положением дел на месте, особенно с отношениями между хасанами и марабутами. Копполани отличался большим терпением и искусством общения с людьми. Его девиз – «prudence et patience» («осторожность и терпение»), В сочетании с блестящим знанием обычаев и психологии мавров это позволило ему убедить не только просвещенных марабутов, по и хасанов в преимуществах, которые им принесет покровительство Франции. Первой ему удалось уговорить Трарзу и основать на ее территории несколько французских постов, а затем и Бракну, где он также создал посты, и главное в Алеге, столице этого эмирата.

В результате деятельности Копполани в 1903 году был объявлен французский протекторат над Южной Мавританией, а годом позднее Мавритания была признана «гражданской территорией», над которой Копполани осуществлял власть правительственного комиссара.

Господство над южной частью Мавритании не удовлетворило Копполани. Он понимал, что пустынный и гористый Адрар, сердце этой страны, представлял убежище враждебных европейскому влиянию племен, что оттуда каждую минуту можно ждать нападения. В январе 1905 года началось мирное проникновение в Адрар и Тагант.

Копполани с особой тщательностью готовил новую миссию. Верный принципу действовать только путем уговоров, он решил привлечь на сторону Франции вождей племен севера. Копполани отправился на север с небольшим военным отрядом, состоявшим приблизительно из трехсот французских солдат и гумовэмиров Трарзы и Бракны. Несмотря на такой малочисленный отряд, он продвигался совершенно спокойно все дальше в глубь страны, до северных границ Таганта. Однажды вечером на лагерь, расположившийся уже почти на границе Адрара, неожиданно напала группа вооруженных всадников на верблюдах, один из них смертельно ранил Копполани. В непродолжительной схватке часть налетчиков погибла, остальные бежали в глубь пустыни. Копполани умер через несколько часов. Над его могилой в Тиджикже поднимается скромная стела с надписью «Он был другом мусульман».

Убийство Копполани – отнюдь не результат каких-то стихийных действий фанатиков Адрара. На следующий день после ночного нападепия осмотрели трупы убитых налетчиков и среди них опознали вождя Сиди Сегхир Ульд Мудай Зейна, который был также шейхом религиозного братства в Адраре. Оказалось, что всеми действиями против Копполани руководил Ma эль Айнин, ученый, благочестивый муж из Сегиет-эль-Хамры, – враг французов и противник европеизации Сахары.

Со смертью Копполапи{К деятельности Копполани полностью применима оценка, данная ранее аналогичной деятельности Федерба: при всем своем бесспорном мужестве, при всех своих знаниях он выступал прежде всего как колонизатор. – Примеч. ред.} кончилось мирное проникновение Франции в Сахару. Племена Сахары, действовавшие под предводительством Ma эль Айнина, объявили французам священную войну. Весь Адрар был в огне, и вооруженные отряды проникали далеко на юг, нападая не только на французские посты, но и на стоянки мавров, живших в мире с Францией. Все эти набеги не встречали должного отпора, поскольку отряды всадников на верблюдах скрывались либо на территории Испанской Сахары, либо в Южном Марокко.

Остановимся ненадолго на личности шейха Ma эль Айнина. Это несомненно был незаурядный, умный, образованный человек с четкой политической программой. Его можно считать типичным представителем старого, традиционного строя. Он возил с собой из лагеря в лагерь целый ящик священных книг и сам был автором ряда трактатов, посвященных в основном магии. Мавританцы верили, что он наделен сверхъестественной силой – барака, может совершать чудеса, поэтому его авторитет среди племен Сахары был безграничен. Цель его жизни состояла в сохранении в Сахаре старого порядка. В Смаре (на территории Сегиет-эль-Хамры) он приказал построить форт, так называемую касбу,где располагался его «генеральный штаб» и откуда он руководил действиями отрядов против французов. В заливе Тарфая появлялись суда под различными флагами, доставлявшие отрядам Ma эль Айнина оружие и различные товары. В 1906 году, когда военные приготовления были закопчены, Ma эль Айнин отправился к султану Марокко, с тем чтобы заручиться его поддержкой. Он был приветливо принят и уже на обратном пути захватил и разграбил Касабланку. На территории Адрара разгоралась война. Ma эль Айнин стал представителем марокканского султана, его письма запечатывались печатью султана. Дядя же султана принял командование партизанскими отрядами в Адраре. Внутримавританский конфликт в известной степени превратился в конфликт между Францией и Марокко, хотя последнее официально не принимало участия в этой войне.

Положение французов осложнилось. Им следовало или отказаться от всей Мавритании, отступив за реку Сенегал, или начать военные действия против партизанских отрядов и восстановить мир, а тем самым и свое влияние в Мавритании. Было выбрано второе. В 1907 году полковник Гуро получил приказ захватить и усмирить Адрар. Военные приготовления обеих сторон длились весь 1908 год, и только в январе 1909 года Гуро выступил в поход, ведя за собой регулярную армию. Основную ставку в этой кампании делали на отряды так называемых мехаристов – мавританских всадников на верблюдах, обученных и вооруженных Францией, отличавшихся невероятной смелостью и мужеством. Жизнь в пустыне и методы войны на верблюдах они знали так же хорошо, как и их противники из Адрара.

Война велась с большой жестокостью как той, так и другой стороной. После занятия Атара, которое произошло очень быстро, начались сражения в пустыне с отдельными партизанскими отрядами и лагерями, в основном племени регейбат. Уничтожались их стада и захватывались места водопоев, а это вынуждало их сдаваться. Наконец весь Адрар был взят, а Ma эль Айнин отступил на север в Сегиет-эль-Хамру. Его дальнейшая судьба трагична. Чувствуя себя со всех сторон зажатым в кольцо, Ma эль Айнин решился на отчаянный шаг, заранее обреченный на неудачу. Он объявил себя избранником бога и с остатками приверженцев двинулся на Фес, но, разбитый французами, перерезавшими ему дорогу, умер через год, лишенный влияния, богатств и даже своих книг, которые потерял, спасаясь от врагов.

Франция, овладев Адраром, основала военные посты в Атаре и Шингетти. Но еще много лет там происходили крупные и мелкие столкновения, зачинщиками которых почти всегда были регейбат. Для них были открыты границы Испанской Сахары, Марокко и Мали, где они могли укрыться и куда не имели права вступать французы, а позднее мавританцы, ибо это вызвало бы дипломатический конфликт.

Только в 1920 году Мавритания была объявлена французской колонией. Несмотря на это, страна продолжала жить по собственным законам. Здесь никогда не действовал обязательный для французских колоний гражданский кодекс, мавры но должны были нести военную службу, число французов – администраторов, военнослужащих, а также разных специалистов, находившихся в Мавритании, – никогда не превышало несколько сот человек. Страна жила своей традиционной жизнью, однако уже сам сравнительно длительный период мира повлиял на ослабление традиционных уз. Перестали опасаться хасанов, у которых колониальные власти как бы выбили оружие из рук, запретив им притеснять мирное население аграрных районов и ксаров.Все больше людей выезжали, хотя бы для ведения торговли, за пределы собственной страны, многие из них встречались с европейцами и уже в какой-то мере европеизированными черными жителями городов Сенегала. Мавритания, до сих пор находившаяся на ступени развития средневекового общества, начинает постепенно менять ориентацию на европейский лад в социальной, политической и экономической областях жизни. Правда, этот процесс идет очень медленно.

Мавритания позднее всех французских владений была объявлена колонией и, как это обычно бывает, быстрее всех стала таковой реально. Уже в 1946 году, сразу после второй мировой войны, начинается процесс деколонизации. 7 мая 1946 года во Франции был издан закон, уравнивавший всех жителей колоний нефранцузского происхождения с жителями Франции. Это имело отношение к публичному праву, а в области гражданского права Мавритания все же продолжала руководствоваться в соответствии со старыми традициями кораническим правом. В это время Мавритания получила Территориальное собрание, которое имело большие полномочия в области внутренней политики. Это первый шаг к самостоятельности и одновременно школа управления на основе современных принципов, управление всей страной, а не в пределах территории одного племени, как было во времена эмиров. В этот переломный для истории Мавритании год она направляет первого депутата в Национальное собрание Франции. Этим депутатом стал Хорма Ульд Бабана из племени идау али, руководитель только что созданной партии Мавританского согласия с четкой традиционалистской ориентацией. Можно смело сказать, что с этого года начинается новая история Мавритании.

Политическое пробуждение страны видно хотя бы в том, что в следующем году создается вторая политическая партия – Мавританский прогрессивный союз. Ее руководителем становится Сиди Моктар Н’Диайе, родившийся в Атаре от брака мавританки и сенегальца.

Весьма показательно сопоставление программ обеих партий с личностями их руководителей. Первую представляет мавр из племени марабутов; он принадлежит к шорфа,то есть является «прямым потомком» пророка. Прогрессивную партию представляет человек, связанный с обществом арабо-берберских мавров только по линии матери, поскольку он рожден от негра. А негров мавры считают низшей расой.

Уже на вторых выборах Мавританский прогрессивный союз одерживает победу, и депутатом в Париже становится Моктар Н’Диайе. Партию поддерживает по только молодое поколение мавров, но и Франция, которая в ее программе видит возможность осуществить план создания современного, с французской ориентацией, мавританского государства.

Каждый год происходят новые события, приближающие Мавританию к независимости. В 1952 году Франция упраздняет «le statut des tributaires» – «статус данников», то есть все жители Мавритании становятся равными перед законом, что открывает путь к всеобщим и свободным выборам. В 1956 году проходят очередные выборы, на которых вторично одерживает победу Мавританский прогрессивный союз. Хорма Ульд Бабана подверг сомнению законность этих выборов и в знак протеста покинул страну. Он отправился в Марокко и начал политическую деятельность, задача которой состояла в объединении Мавритании с Марокко. Его бегство еще больше ослабило консервативную партию.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю