Текст книги "маленькое летнее приключение"

Автор книги: Анна Этери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Я уже заскучала, а тут такое веселье, – хрустнула костяшками пальцев Тея.

– Аурелио, – прозвенел голос Руд, – вам не стоит предпринимать попытку захвата. Эта гостья… гостьи, – исправилась она, бросив взгляд на Хамидорею, – могут находиться здесь с полным правом. Эхмея дозволила.

Капитан, один глаз которого украшала повязка – Торми был уверен, она скрывает кое-что интересное – пренебрежительно хмыкнул.

– Это не попытка захвата, это он и есть. Ребята – вперед! Похватайте всех мятежников, и под замок их.

– Каких еще мятежников? Или ты боишься двух девушек? – с язвительностью предположила Руд.

– Да ты видел, что она со мной сделала? Это воплощение сил зла! – разозлился мужчина, указывая на повязку. – И не только она мне досадила. Вы все за все ответите! Вяжите их всех, и прихвостня Эхмеи в первую очередь!

– Подождите! – вскинула руки Руд. – Я здесь представляю лицо Эхмеи, пока она отдыхает, так что все полномочия…

– Да плевать я на это хотел! – возразил Аурелио. – Как до тебя не дойдет, что Эхмея давно не властна надо мной. Она потеряла свой авторитет в моих глазах, когда стала миндальничать с этим недотепой Зефирантесом, и теперь ничто не сможет поднять ее в моих глазах! Оглянись, ты, дурень, здесь кругом мои люди. К тому же, уже несколько банд признали в тайне мое лидерство, в том числе и Свирепые Вепри.

– Нашел чем гордиться, – вклинялся Локки, и сплюнул себе под ноги. – Эти трусы только и знают, что бахвалиться своей бравадой и хихикать в сторонке. У них нет такого понятия, как преданность. Все делают ради показухи. А ты уверен, что они только твое лидерство признали? Не удивлюсь, если окажется, что и еще десяти человек в придачу.

– А откуда такая фамильярность? Знай свое место! – кричал с другой стороны залы капитан, горячась.

– Знаешь что, Аурелио Себастьян Саната, я тебя всегда терпеть не мог, и теперь не считаю нужным это скрывать. А за то, что ты попрал главный наш закон – уважать, чтить и беспрекословно подчиняться лидер-боссу – так я и вообще тебе морду набью, как только доберусь. Так что жди, готовьсь! Скоро буду, – принялся Локки засучивать рукава, безотрывно таращась в сторону капитана.

– Похоже, переворот намечается, – дернул Торми Руд за рукав. – Как насчет отступления?

– Торми, посмотри мне в глаза, и посмотри, как я одета, как думаешь, мне нравилось всем лгать?

– Кто-то без этого жизни ни чает, – честно признался он.

– Я собираюсь принять этот бой, и я уверена в своей победе.

– Излишняя самоуверенность к добру не приводит.

– Ей не нужно добро, ей нужна победа! – хлопнула девушку по плечу Тея. – Я бы горло чем-нибудь промочила, – ляпнула она невпопад, и пошла искать это самое "чего-нибудь".

Челюсть Торми так и отвалилась, когда он увидел, что она нашла, остановившись перед Ринго-Ри.

– Не смей это пить! – завопил мальчик, предостерегая. – Это тот самый… ну… ты помнишь? Помнишь?

– Не беспокойся, на сей раз я не против, а даже и… Можно, да? – обратилась она к хранителю напитка, и он благосклонно кивнул.

Тея напала на чай, как измученный жаждой в пустыне странник.

– А что это? – поинтересовалась Руд, взяв в руки вторую чашу.

– Не тронь! Тебе… нельзя, – уже спокойно договорил Торми, видя как Руд из-за его громкого оклика, не удержала чашу, и перевернула ее содержимое.

Лицо Ринго-Ри, созерцающего как по полу растекается драгоценная желто-зеленая влага, невозможно было передать словами; это было выражение такого всеобъемлющего горя и страдания, что Торми понял – еще одна невинная душа погибла благодаря Анемон-сенсею, который хоть косвенно, но все же был к этому причастен.

– Не переживай, у тебя же еще осталось, – попытался смягчить удар Торми.

Тея вытерла чайные усищи, и запустила чашу в ближайшего подкрадывающегося недруга, который, опробовав головой силу ее броска, рухнул, повалив еще пару человек. Воспользовавшись возникшей суматохой, и определив сей удар, как команду к атаке, выходцы из Гнусных Черепов все разом напали на атакующих, но численное преимущество находилось явно не на их стороне. И все же им удалось притеснить врага, благодаря неожиданному нападению.

Тея довольно хрюкнула и пошатнулась, случайно наступив на ногу пленнику в цепях, в глазах которого плавало какое-то безразличие и апатия к происходящему. Сия выходка со стороны девушки его немного взбодрила:

– Вы меня сегодня казнить будете или как? Мне уже надоело так жить! – взмолился Зефирантес.

– Я бы с удовольствием, но мне пока некогда. Ты же видишь, как напирают, – размотала свою плетку Тея. – Как освобожусь, так сразу тебя повешаю, вот на ней, – продемонстрировала она длинный конец своей хлесткой подружки.

– Не повесить, а отрубить голову! – настаивал Зефирантес.

– Ну, извини! Сегодня я не прихватила своего топорика. Ах, если бы ты знал какой у меня чудесный топорик, просто загляденье! – Она наклонилась, вспушив свободной рукой шикарную копну волос, и выпрямилась. – Ну что, мальчики, пригласите меня потанцевать? – направилась она в эпицентр разыгрывающегося сражения; ее шаг был легок и целеустремлен, а походка напориста и витиевата. Она вошла в кипучую бездну битвы, как сыр в талое масло, и потерялась из виду.

– Она ужасает, – призналась Руд.

– Кому ты это рассказываешь?! Мне до сих пор снятся кошмары, с того самого времени, как она меня поцеловала.

Руд пристально посмотрела на Зефа, он на нее, и они прянули в стороны, найдя недопустимым то расстояние, на котором стояли друг от друга.

Разбуженные шумом драки на подмогу собратьям из-под столов потянулись еще не протрезвевшие, но уже воинственно настроенные бандиты, хватая столовые принадлежности и посуду, и используя данное добро в метательных целях. Наблюдая за полетом столовой утвари и общей картиной увеселительного побоища, Торми сделал два вывода. Во-первых, метальщикам следует в меткости поучиться у Теи, которая в этом деле уже набила руку и имеет определенный уровень профессионализма. А во-вторых, сподручные Аурелио скоро возьмут верх, и помост, где все еще в нетронутом виде находится костяк противоборствующей капитану структуры, будет окружен.

– Может все-таки отступление? – не желая быть повязанным, снова предложил Торми, надеясь на благоразумие Руд.

– Торми, ты мне веришь?

– Ну как сказать… – все же зря он понадеялся.

Из свалки бесчинствующих тел вывалился Локки, который и до этого был основательно потрепан, теперь же он выглядел хуже не куда, но дух борьбы за правое дело все еще неистово горел в этом избитом теле, и, кажется, еще был способен на многое.

– Руд, черт бы тебя побрал! – завопил он, едва очутившись на ногах; его повело в сторону, но он снова обрел равновесие. – Тебе что, особое приглашение нужно, придурок! Ты видишь наших бьют или ослеп? Где твои ножики? Нам бы они сейчас очень пригодились! Или считаешь, мы должны защищать твою королевскую персону, пока ты прохлаждаешься и ведешь светские беседы?

– Мне нет нужды участвовать в потасовке. У меня есть защитник, – непоколебимо заявила Руд, оправляя затейливо расшитый жилет.

Стремительное движение кулака Локки отправило в глубокую бессознательность, вырвавшегося из слабеющего оцепления паренька в синем камзоле.

– Какой еще к духам защитник? – спросил победитель, сплевывая на плиты кровь; этот поединок не был выигран вчистую. – Он что ли? – глаза мужчины, напоенные яростью боя, поглядели на Торми.

Мальчик непроизвольно прянул назад – этого еще не хватало, чтобы он тут в первых рядах торчал – и наткнулся на Руд. Вывернул шею, глазея на девушку, отвечающую ему какой-то неопределенной улыбкой. И представилось ученику Анемона, как он грудью заслоняет Руд, терзаемый доблестной мыслью защитить… слабый пол?! (Будучи знакомым с Теей, он многое переосмыслил, и понял, что иногда люди бывают ни теми, кем кажутся и должны быть).

– Нет, не Торми, – сообщила Руд. (Теперь совсем не понятно, зачем на него надо было так пялиться). – Вот он!

Больше всех в данной ситуации удивился Зефирантес, разглядывая указывающей на него перст, как самый опасный элемент и без того горячей обстановки.

– Кто? Я?! – у него даже слов не нашлось встретить такую новость особо живописными выражениями, с посылом Руд куда подальше.

– Зефирантес Риенасалантикус, – вдруг торжественно заговорила девушка, пристально глядя на него, – сегодня для тебя знаменательный день, сегодня тебе надлежит стать моим… – и именно на этом интересном месте, Локки неожиданно сделал Руд подножку.

– Он умом тронулся! Зеф, бежим! Как-нибудь прорвемся через… – слова застряли в горле Локки, и мгновенье спустя Торми увидел причину этого.

К горлу мужчины было приставлено лезвие.

– Никто никуда не идет, – провозгласил Аурелио, и не подумав спрятать улыбку победителя. – Теперь ваши жизни принадлежат мне!

Одного взгляда Торми хватило, чтобы понять – сражение проиграно. Не ясно о чем думала Руд, бестолку сотрясая воздух воодушевленными речами. Теперь не понятно, как скоро они отсюда выберутся. (То, что они могут никогда не выбраться, мальчик даже не рассматривал).

Руд поднялась на ноги, хмуро взирая… на Локки.

– Ну что ты! Не хмурься. Я буду очень тактичен, и тебе не долго придется страдать, прежде чем тебе отсекут голову, – пообещал Аурелио.

– А как же преданность Эхмеи Кровавой и все такое? – поинтересовалась Руд, ничуть не испугавшись угрозы.

– В последнее время Эхмея стала чересчур мягкосердечна, и уже не способна крепко держать бразды правления. Вся ее организация переживает упадок и разрушается изнутри, глодаемая ненасытным червем…

– И этот червь, несомненно, ты, – ввернул Локки, не боясь, что капитан в порыве чувств таки перережет ему горло.

– А у тебя голова хорошо варит, не отрезать ли мне ее на радостях? – последовало ехидное замечание. – Я вижу, вы все еще не поняли, в каком… сложном положении находитесь, и мне очень не терпится вам все досконально объяснить, самым кровавым способом.

Даже Торми заскучал, подавляя зевок. Исходя из собственных наблюдений, ему стало ясно, что капитан принадлежит к той породе людей, которые жаждут внимания публики, и уже тогда они раскрываются во всей красе, часами распинаясь со всеми подробностями о том, что они сделают с неугодными.

– Босс, что с ней делать? – На помост затащили связанное трепыхающееся тело Теи, и бережно положили на голые плиты.

– А вторая где?

Вперед вышел, чуть пошатываясь, рыженький парень с веснушчатым носом и веселыми глазами:

– Она сбежала.

– Хм… а эта-то почему не сбежала?

– Эта… – он удостоил мимолетным вниманием рассерженное лицо повязанной девушки; кляп мешал ей ответить самой. – Она, вероятно, не хотела. Из-за нее много наших полегло, и мне, кажется, сегодня они в себя уже не придут.

– Вот как! – сверкнул глазами на деву Аурелио.

– Дело в том, что она их… – рыжик наклонился к капитану и шепнул что-то на ухо. – И каждого по очереди, – присовокупил он уже вслух.

– Что, прямо целовала?

– Да. Ну, ребята, сами понимаете, были не прочь и не сразу догадались, что таким образом она их всех обезвредит.

– И тебя тоже досталось? – разглядывая явно пощипанного парня, спросил командующий.

– Ну-у…

– И как? – Аурелио сорвался на кашель. – Боги, какой ужас! – опомнился он. – Охрану к ней приставьте, пусть круглые сутки глаз с нее не спускают. Я лично приду, проверю, как… они справляются.

– Неужели ты решил, что победил? – подала голос Руд, и та сила, что звучала в ее голосе, заставила всех на помосте посмотреть на нее. Она выглядела уверенной в себе и непобедимой. Румянец чуть окрасил ее щеки, волосы растрепались, но взгляд был холоден как лед, вбирая в себя тепло и оставляя стужу.

Торми никогда не видел ее такой, словно бы окаменелой, дарящей ощущение нерушимости и несокрушимости.

– Ты когда-нибудь задумывался, почему род Эхмеи уже несколько десятилетий является неизменным лидером преступников Феланды, капитан Аурелио Себастьян Саната? Вижу по глазам, что тебе даже в голову не приходило подумать над этим.

– К чему ты клонишь? – торопливо пробормотал Аурелио. – Я не люблю, когда со мной разговаривают загадками.

– С давних времен наш род оберегала тайная сила, имя которой никогда и ни при каких обстоятельствах не произнесется нами, поклявшимися ей в верности. Каждая капля нашей крови принадлежит ей, каждый вздох, любое движение наших душ – в честь нее. За это она оберегает нас и хранит, за это дарует защиту и кров. И сегодня ты, предавший клятву, узнаешь кару превыше твоего разумения.

– Как страшно, я трепещу, – легкомысленно отозвался капитан, с превосходством взирая на говорившую, и знаком велел своим воинам схватить ее.

Пустой поднос разрезал воздух, пролетая мимо, и врезался в двух молодчиков, отправляя их в глубокое забытье.

– О, я вижу, ты способен не запятнать честь клана Сиреневой Лилии, не так ли, Ринго-Ри, – проговорил Аурелио с полуулыбкой. – А почему ты защищаешь этого паяца, вместо того, чтобы позаботиться о своей истиной госпоже, маленький негодник? Или сама Эхмея вручила тебе жизнь своего брата? Лучше бы позаботился о ней самой, чем устраивать здесь представления.

– Аурелио… Аурелио… Время не делает тебя умнее, почему? – шагнула Руд в его сторону.

– Не подходи ближе! Иначе я перережу горло этому дураку.

Локки поморщился, оценив трусоватую натуру капитана, хотел было сплюнут, но, видно, побоялся ненароком нарваться на лезвие клинка.

Руд усмехнулась:

– Можешь сразу отбросить кинжал, он тебе не поможет, пока у меня есть сила Кровавой Слезы. – Из-под рубашки Руд достала цепочку, на которой красным огоньком сиял камень в виде капли, опутанной золотыми нитями.

– Что это за хрень? – прищурился капитан.

– Это знак твоего конца, Аурелио. Я покажу тебе силу, скрытую в этом талисмане. Хотя если сейчас ты приклонишь передо мной колени, то я приму твои извинения, а позже назначу наказания, которое ты сможешь понести с честью.

Аурелио расхохотался.

– Ты думаешь, я боюсь какой-то побрякушки? Скорее ты приползешь ко мне на коленях, и будешь умолять прикончить тебя, за то, что был со мной неучтив.

– Ты сделал свой выбор. – Руд без всяких объяснений, вступлений и каких бы то ни было знаков, подошла к Зефирантесу, резко притянула его за грудки, так что он не оказал ни малейшего сопротивления, и поцеловала в губы. Глаза Зефа вылезли из орбит, словно бы он проглотил ежа. – Стань моим Защитником, – произнесла она позже, и капля на ее груди засветилась ярче, заполняя залу странным мистическим светом красного огня.

Руд мягко улыбнулась абсолютно обалдевшему Зефирантесу, и стянула с головы парик, освобождая ливень длинных густых волос:

– Ты согласен послужить мне Рудиери-Карделии Эхмеи Кровавой в час нужды?

Торми подумалось, что Зефирантес сейчас скорее всего свалиться в обморок и послужит дополнительным элементом, как нельзя кстати дополняющим своеобразный декор помещения, перенесшего глобальное побоище. Но болезненней всего выглядел Локки, умудрившись побелеть, как полотно, и замереть истуканом, парализованным внезапным открытием. Ему должно быть вспомнились все эпитеты и нехорошие слова, на которые он не скупился в отношении Руд, не понимая, что она и есть Эхмея. Его недвижный взгляд говорил о том, что он загодя расстался с жизнью.

Единственный кивок послужил ответом на вопрос, ибо вряд ли пленник был способен связать два слова.

– Коснись моего талисмана, и тот дух, что был однажды заключен в кровавый камень, войдет в твое тело, даруя невероятную силу.

Для человека стоявшего на пороге смерти, пережившего массу потрясений за сегодняшний день, безмолвное повиновение являлось чуть ли не само собой разумеющимся делом, и Торми не удивило, что рука Зефирантеса, скованная цепью, накрыла светящуюся звезду на груди Руд.

Дальнейшие же события впоследствии вспоминались Торми какими-то фрагментами из-за той быстроты действия, что развертывалось перед его глазами.

Паутинка красных разрядов окутала тело Защитника, разрастаясь и издавая странный звук, похожий на чириканье стайки воробьев. Исчезла, оставив после себя туман, постепенно рассеивающейся. И вот, перед Торми предстал воин в золоченых доспехах, отливающих алым отблеском. С карающим мечом…

Эпилог

Даже хорошее имеет дурную привычку кончаться.

Анемон получил посылку еще поутру, и весь день носился с ней как с писанной торбой все никак не решаясь открыть. Ни адреса, ни имени отправителя на коробке ни значилось, но этот дивный аромат чая "Седьмая дилемма" не мог его обмануть. Эта посылка была послана ему в дар от дядюшки Тараканиана, который, несмотря на недомолвки с обеих сторон, все же озаботился порадовать племянничка, для чего и выслал столь вожделенный и незабываемый чай.

Иной раз, когда Анемон уже было намеревался вскрыть коробку, его терзали сомнения о чистоте помыслов магистра, сумевшего скрыться до того, как его повязали за контрабандный товар той самой "дилеммы", небольшой запас которой и был обнаружен Анемоном и с таким удовольствием опробован. Еще с древних времен считалось, что сей чай раскрывает потенциал человека, помогая достигнуть высшей точки духовного самосознания и просветления, не зря же боевой род Сиреневая Лилия, так высоко ценил этот драгоценный нектар богов.

С момента исчезновения того немногого, что было в распоряжении юноши, он пребывал в состоянии меланхолии. А с получением посылки, предвкушая чаевничание, не находил себе место, и только ближе к ночи, обосновавшись на скамейке возле пруда, наконец удостоил коробку участи быть открытой. В ней обнаружилась железная банка, обложенная со всех сторон махровыми синими подушечками.

Юноша извлек ее из мягких недр, полюбовавшись на расписной золотой узор на зеленом фоне, и повернул крышку…

***

– Ты меня вообще слышишь, эй? – отвесила Тея ему аккуратный подзатыльник, что вернуло Торми из размышлений, и он обнаружил, что они уже подходят к дому.

Беззвездное небо нависало над ними, и лишь луна сеяла серебристый свет, заглянув в прореху облаков.

– Да, что? – отозвался мальчик.

– Я придумала название спец. приему, только Анемону ни слова, и вообще ты мне по гроб жизни должен, сам знаешь за что. Я тебя еще не простила!

– Так что за название? – решил он сменить тему.

Тея ухмыльнулась, приостановившись у калитки:

– Поцелуй Убийственной Чаровницы! – отчеканила она, вне себя от удовольствия.

– Неплохо.

"Вот значит, какая сила находится в повиновении Эхмеи… заклятый камень" – размышлял Торми тем временем. Мастеров умеющих запечатывать духов было немного, и одного из них он…

Внезапно в саду прогремел взрыв, и темное густое облако поднялось к небесам…

***

Утреннее солнышко рассматривалось сегодня Торми, как предвестник нового этапа жизни и бесповоротное завершение старого, которое он едва ли пережил, да и не только он. Сенсей после вчерашнего взрыва разом оглох на оба уха. Знахарка обещала, что слух потерян не навсегда и со временем восстановится, ну а пока Торми получал удовольствие при виде сцен, когда Тея, взбаламученная какой-нибудь мелкой причудой учителя, орала на него, кроя далеко неласковыми словами. Анемон же в ответ улыбался, словно бы девушка рассыпалась перед ним в изысканных комплементах.

Но самым приятным событием сегодняшнего дня, помимо возвращения Лайнерии, был отъезд тетушки. Проводить ее за ворота вышли все обитатели дома, включая вернувшегося Хамелеона, спрыгнувшего Торми на плечо.

– Передайте Аукубо, что я его не простила! А, впрочем, я сама ему напишу, – заявила Люциль, принарядившись в то же самое достославное бордовое платье и шляпку с пером, которые были на ней в день приезда, – и это было символично.

Тетушка тепло распрощалась с Теей, шепнув ей на ушко что-то относительно Анемона – имя мальчик разобрать сумел – верно, какой-нибудь совет дала, после которого у Теи сделался такой вид, словно ей на голову приземлился кирпич. Особо цепких объятий удостоился Анемон, чуть не отдав при этом богам душу. Рыжая шевелюра Торми, была дополнительно взлохмачена в целях прощального жеста. Перед Лайнерией Люциль растерялась, не зная, с какой стороны к ней подступится, но девочка сама чмокнула тетушку в раскрасневшуюся щечку, чем растопила лед и развеяла чувство неопределенности.

– Приезжайте еще, – промолвила Тея, в то время как Анемон, не понимая о чем речь, просто кивал.

Торми не смог удержаться, чтобы тоже не выразить желание еще раз увидеть Люциль:

– Конечно, приезжайте! Вам будут особенно рады бабушка Анемонэ и Призрак чайника.

Тетушка вздрогнула:

– Лучше вы ко мне.

Она забралась в повозку, нанятую по случаю ее отъезда, и, пустив на прощанье хрустальную слезу, укатила из города. Торми горячо надеялся, что в ближайшие несколько лет у нее не появится желание посетить любимого племянничка, а то уж больно жаркими были дни ее длительного визита.

– А что это за звук? – поинтересовалась Тея. – Не знала, что в Феланде есть кукушки.

Торми прислушался, уловив приглушенное кукование, словно доносившееся издалека.

– Это не кукушка. Это брат Руд развлекается.

Послесловие…

– На кого это ты опять глаз косишь, друг мой?

– Ни на кого.

– А та блондинка с шикарным бюстом?! Видела я, как ты зенки на нее таращил.

– Да не таращил я! И, кстати, не такой уж у нее и шикарный бюст…

Звук затрещины.