Текст книги "То время с тобой (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– И что же дальше? – смотрю на него в полутьме.

– Скажи, ты хочешь быть со мной?

– Хочу, но…

– Всегда есть это «но», да? – он снова раздражается.

– Не знаю, что нам делать…

– Я приехал за тобой. Возвращайся в Блу Бэй, Роуз.

– Картер, – я растерянно качаю головой, – я не могу! У меня чемпионат страны в феврале, а ты предлагаешь мне всё бросить…

Он одевает шорты и идёт к окну.

– Чемпионат, сборная, олимпиада, что ещё, Роуз? Так будет до бесконечности? – гневно интересуется он.

– Когда мы начинали встречаться, ты прекрасно знал, что гимнастика много значит для меня. Я так долго к этому шла, Картер, – как можно мягче объясняю я, надеясь, что он поймёт.

– Ладно, – затягивается и выпускает дым.

– И что означает это твоё «ладно»?

– Значит я останусь в Джэксонвилле.

– И как ты себе это представляешь?

– Будем жить здесь, работу найду.

– Жить вместе? – ошарашено переспрашиваю я.

– Естественно, Роуз. В общежитие ты не вернёшься.

Я даже не знаю, что на это ответить.

– Что скажешь? – поворачивается ко мне. – Не молчи, Роуз.

– Не знаю, готова ли я пойти на такой шаг, – честно признаюсь, потому что не вижу смысла обманывать. – Погоди, а как же предложение Дешота? Откажешься и не поедешь в Лос Анджелес?

– Не поеду, – спокойно отвечает он.

Я смотрю на него. Он шутит что ли?

– Как можно отказываться от агента, который готов дать тебе то, о чём ты мечтал? – искренне не понимаю я.

– Есть ведь и другие мечты, Роуз.

– Да ты же не понимаешь! – я вскакиваю с кровати и подхожу к нему. – Лерой, что ты будешь делать в Джэксонвилле? Думаешь, тренера ждут тебя с распростёртыми объятиями? Или может ты решил, что сможешь работать по профессии: барменом, официантом или поваром?

– И что в этом такого? – недовольно интересуется он.

– Долго ты проработал официантом? – напоминаю я ему. – У тебя не тот характер, всё закончится как всегда.

– Есть и другая работа, Роуз. Гайки пойду крутить в авторемонт. Да что угодно, если ты будешь со мной.

– Эйфория закончится быстро, и в итоге, ты просто начнёшь меня ненавидеть. Картер, прошу не дури, – слёзы застилают глаза. – Ты же отличный боксёр.

Он напряжённо молчит.

– Хочу, чтобы ты согласился и поехал в Лос Анджелес. Такой шанс выпадает лишь однажды. Тебя заметили, воспользуйся этим!

– Тогда поехали со мной Роуз, – он берёт меня за руку и смотрит так, что сердце кровью обливается. – Выходи за меня. Клянусь, ты об этом никогда не пожалеешь.

Я едва дышу и не могу поверить в то, что он только что произнёс.

– Картер, сперва ты предложил мне жить с тобой, а теперь и вовсе заговорил о браке? – мой голос дрожит от волнения.

– Почему нет? – удивляется он.

– Мне сегодня исполнилось восемнадцать, – я в смятении пожимаю плечами. – Да какая из меня жена?

Как по мне, это даже звучит нелепо.

– Это ты так объясняешь своё нет? – он снова злится. Выбрасывает окурок и наклоняется ко мне. – Хорошо, а как ТЫ видишь наше будущее?

Этим вопросом он застаёт меня врасплох.

– Я… – теряюсь от его внимательного взгляда.

– Говоришь, что хочешь быть со мной, но насколько я понимаю, ни один из вариантов тебя не устраивает…

– Картер. Я не хочу, чтобы ты оставался здесь. Нельзя вот так прыгать в омут с головой. Ты не можешь бросить колледж и подвести своего тренера.

– И что тогда? Что ты предлагаешь?

– Мы могли бы видеться по возможности, – неуверенно произношу я.

– Видеться по возможности? – он хохочет. – Что ты несёшь, мы ведь реально далеко друг от друга!

– Ты не должен оставаться здесь!

– Тогда поехали со мной! – настойчиво просит он. – Ты ведь сама говорила, что хочешь вернуться в Блу Бэй.

Я молчу, и это его бесит.

– У меня начинает складываться ощущение, что ты в принципе не настроена что-либо менять.

– Мне надо подумать. Пожалуйста, не дави на меня! – я тоже не могу сдержать раздражение. – Есть ведь и другие обстоятельства. Моя мама заболела, и я не готова сейчас…

– Снова мама! – он перебивает меня и я вижу, что ему с трудом удаётся держать себя в руках. На пол летит ваза, и с треском разлетается на мелкие осколки. Я вздрагиваю, а Картер начинает куда-то собираться.

– Картер, – я пытаюсь его остановить, но он убирает мои руки от себя. – Куда ты уходишь?

Он обувается, уже одетый в джинсы и джемпер.

– Поехали, отвезу тебя.

Я киваю и начинаю искать свои вещи.

Спустя пятнадцать минут, мы стоим у общежития. Сейчас три часа ночи, и потому на улице так тихо.

– Как ты зайдёшь туда? – недовольно смотрит на окна.

– Пожарная лестница.

Закатывает глаза.

– Картер, – я прижимаюсь к его плечу, но он не спешит меня обнять.

– Во сколько ты завтра освободишься?

– В семь, – сдерживая подступившие слёзы, тихо отвечаю я.

– Завтра в семь ты должна будешь дать ответ, – произносит он серьёзно, и я поднимаю на него взгляд. – Роуз, в третий раз я сюда не поеду.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, и оба понимаем, что завтра всё решится.

Я киваю и направляюсь к общежитию…

Глава 56

Роуз

Лучше бы мы встретились утром. Я как на иголках и места себе не нахожу. После бессонной ночи встаю и тихонько собираюсь в колледж. Незаметно ускользаю из комнаты: не готова сейчас слышать вопросы девчонок.

В холле неожиданно натыкаюсь на тренера. Он предлагает пройтись и провожает меня до остановки. Видел вчера во сколько я вернулась. И с кем, тоже не укрылось от его внимания. Бернс не кричит, не возмущается и в целом ведёт себя довольно непривычно. Тренер предупреждает: если я выиграю чемпионат, придётся поменять тренировочную базу и отправиться в Вашингтон. Сказал, что рассчитывает на меня и считает одной из лучших его учениц. Впервые слышу от него похвалу за те три года, что мы знакомы.

И конечно, будто невзначай, он рассказывает про одну из его спортсменок. Если кратко: историю об упущенных возможностях. В принципе, понятно к чему ведёт, но я всё равно вежливо слушаю и молчу. Если Бернс думает, что я бестолковая наивная дурочка, то ошибается: розовых очков в качестве аксессуара я не имела никогда.

Сажусь в автобус, находясь в какой-то прострации. Вставляю наушники, и шумный фон большого города тут же тонет в звуках музыки. Я прижимаюсь лбом к холодному стеклу и пропускаю свою остановку. Еду до конечной и выхожу под хмурый взгляд водителя.

Сегодня холодно. Серое небо снова затянуто тучами. Иду к реке, что находится неподалёку. Сажусь на скамейку и кутаюсь в тонкую куртку. Рассеянный взгляд скользит по водной глади. В моей душе сейчас полный раздрай, и я не знаю, что с этим делать.

В какой-то момент мой телефон начинает разрываться от входящих звонков: мама, Джулианна, Кэтрин (мать Картера). Я слушаю всех по очереди и пытаюсь представить, что всё это происходит с кем-то другим, а не со мной.

Элис кричит. Она знает, что Картер в Джэксонвилле. Видела из окна, как он бросает сумку в багажник и обнимает на прощание мать и сестру.

Мама плачет, бьётся в истерике. Я прошу её успокоиться, ведь на завтра назначена операция, но она не желает меня слушать и начинает снова угрожать. Просит одуматься, твердит, что не ляжет на операционный стол до тех пор, пока не будет уверена в том, что я не наделаю глупостей.

Не выдерживаю, отсоединяюсь, но тут же звонит Джулианна. Методично раскладывает всё по полочкам: приводит доводы и веские аргументы. Зря старается, я итак сама всё прекрасно понимаю: Картеру не место здесь.

Груз ответственности давит тяжёлой ношей на плечи. Я растерянна, измучена. Не хочу ничего решать… Сомнения глубоко пробираются под кожу. Мне бы сейчас услышать совет Дженнифер или Лоретты, всегда готовой меня поддержать. Однако в глубине души я понимаю, что сама должна сделать этот выбор.

У воды сижу очень долго. Уже совсем околела… Понимаю: холоду не удастся прогнать тот страх, что затаился внутри. Время же, как назло, летит очень быстро, словно нарочно приближая сегодняшний вечер.

К четырём возвращаюсь в общежитие. Залезаю в кровать и рыдаю в подушку, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Никогда прежде мне не было так сложно и больно.

Девочки, вернувшиеся с тренировки, пытаются завести разговор, но я прошу меня не трогать. Всё равно на их вопросы я ответить не смогу. Кейт гладит меня по голове и послушно молчит, что для неё совсем не характерно. Вики суёт под нос чай с мелиссой и настойчиво просит меня успокоиться.

Сажусь на кровать и от нервного напряжения судорожно глотаю ртом воздух. Вики в растерянности смотрит на притихшую Кейт.

– Роуз, ты нас пугаешь, что случилось? – Кейт берёт меня за руку. – Это из-за того парня, да? Он приехал за тобой?

Не знаю, откуда такая проницательность, я лишь киваю и только пуще прежнего начинаю рыдать. Она обнимает меня и взволнованно заглядывает в лицо, мокрое от слёз.

– Ты его любишь, да? – это не звучит как вопрос.

Я замираю всего на минуту. Выдыхаю, встаю и практически на ощупь отправляюсь в душ. Всё, что мне нужно сейчас – это остаться наедине с собой. Наедине со своими мыслями…

*********

Над Джэксонвиллем сгущаются сумерки, а я нерешительно иду в сторону доджа, припаркованного на стоянке. Картер сидит внутри, и на его лице нет ни единой эмоции.

– Привет, – здороваюсь с ним, захлопывая дверь. – Недалеко в сквере есть беседка, можем мы там поговорить?

Раздаётся раскат грома. Вот-вот на город обрушится дождь. Картер молча заводит машину, и мы проезжаем вперёд по улице, туда, где начинается парк. Сегодня здесь на удивление безлюдно. Наверное потому, что к вечеру погода успела окончательно испортиться.

Мы оставляем додж на обочине и направляемся в пустую беседку, чьи витиеватые голубые узоры образуют красивый купол. Иногда я прихожу сюда, чтобы почитать или просто побыть в одиночестве.

Я сажусь на лавку, а он остаётся стоять у изгороди. Достаёт сигареты, и мы оба молчим. Очевидно, что я просто тяну время, а потому всё же решаюсь начать этот непростой для нас обоих разговор.

– Картер, – я отрываю взгляд от декоративного пруда, расположившегося у входа в парк, – я… не поеду с тобой.

– И почему? – натянуто спрашивает он.

– Я не могу сейчас всё бросить.

Мы смотрим друг на друга.

– Что-то ещё? – его голос обдаёт холодом.

– Да, – опускаю взгляд на свои ладони, сложенные вместе. – Я не хочу, чтобы ты оставался здесь.

– Даже так? – усмехается он.

– В декабре чемпионат и вполне возможно, что после него я уеду в Вашингтон, – произношу на одном дыхании и замираю, ожидая его реакции.

– В Вашингтон, – хмурится он и подносит сигарету к губам.

– В случае победы на чемпионате, я буду вынуждена отправиться туда.

Картер подходит к лавочке. Садится рядом, и я смотрю на его сосредоточенный профиль. Устало потирает бровь и поворачивается ко мне.

– Прости, – с сожалением произношу я, глядя в его красивые глаза. – Мы не можем поставить всё на карту только из-за наших чувств.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Говори за себя! – возражает он.

– Ладно. Да. Я признаю! – мой голос предательски дрожит и срывается. – Ты действительно прав: я не готова сейчас что-либо менять!

Не знаю откуда во мне взялось столько храбрости. Он кивает. Видимо, предполагал такой исход событий. Смотрит на меня тяжёлым взглядом, и по лицу ходят желваки.

– Я не готова рисковать спортивной карьерой. Я не готова жить с тобой сейчас и уж тем более – выходить замуж. Господи, да ты ведь мой первый парень!

– Первый, но не последний. Ты на это намекаешь?

– Ты снова переворачиваешь! Я говорю, что в данный момент мне всё это не нужно, Картер!

– Помню, Роуз, – зло щурится он, – ты уже говорила, что я всё усложняю.

Вздыхаю и начинаю раздражаться. Снова гремит гром, и крупные капли касаются асфальта.

– Я устала, ясно? Между тобой и матерью разрываться… Вы оба только и делаете, что давите на меня!

– Твоя мать уже сделала всё, что могла, – сухо напоминает мне он. – Благодаря ей я чуть не загремел в тюрьму!

– Это сейчас неважно. У мамы онкология, Картер. Я не хочу, чтобы в данный момент она переживала из-за наших отношений!

– Абсолютно не вижу связи, – спорит со мной он.

– Пожалуйста, не будь таким эгоистом! Попробуй хотя бы понять меня, ты ведь даже не пытаешься!

– Ты вообще уверена, что любила меня? – почему-то вдруг спрашивает он.

Я молчу. Его вопрос оскорбляет, но видимо, он расценивает моё молчание по-своему.

– Я был готов бросить всё, чтобы остаться с тобой, Роуз, – пропускает волосы сквозь пальцы и смотрит прямо перед собой.

– А ты не подумал о том, что мне не нужны такие жертвы? – эти слова срываются с языка практически мгновенно.

Он смеётся: зло, громко, а потом и вовсе приводит меня в полнейший ужас.

– Прекрати! – кричу я, хватая его за плечи. Не могу смотреть, как он разбивает свои кулаки об асфальт. – Картер, хватит! Пожалуйста, слышишь?

Руки в крови, а он всё обрушивает на землю свои удары.

– Прошу тебя, пожалуйста, перестань! – рыдаю я, и он, наконец, останавливается. – Господи…

Бросаюсь ему на шею, но он довольно грубо отталкивает меня от себя. Я сажусь на землю перед ним и смотрю на опухшие, разбитые костяшки пальцев. Слёзы льются по моим щекам, когда я поднимаю на него взгляд. Его глаза полыхают болью, и это разбивает мне сердце.

– Картер, – дотрагиваюсь до его скулы. Дождь шумит, заглушая мои рыдания. – Почему, почему мы не можем оставить всё как есть?

– Потому что меня это не устраивает, Роуз! – резко сбрасывает мою ладонь и трясущимися руками щёлкает зажигалкой. Встаёт, и я тоже поднимаюсь с колен.

– Я уже говорил, не приемлю полумер: мы либо вместе, либо врозь. И, похоже, что врозь, верно?

Я молчу, и он кривит губы в горькой усмешке. Никогда не видела во взгляде столько презрения, прожигающего насквозь. Разворачивается и уходит прочь.

Смотрю на его удаляющуюся спину. У меня внутри происходит что-то страшное. Сердце ноет в груди. Я не могу дышать, словно горло сдавливают чьи-то невидимые руки.

Нагоняю Картера у машины.

Цепляюсь за его тонкий свитер, вынуждая повернуться в мою сторону.

С минуту мы смотрим друг на друга. Дождь бьёт по моему лицу, смешиваясь с солёной влагой.

Это конец. Конец всему. Я вижу это в его глазах так отчётливо, как никогда прежде…

– Ты мне дорог. Хватит думать только о себе! Ты… должен понять меня! Слышишь? Должен! – всё ещё не выпуская из пальцев ткань его свитера, кричу я.

– Должен? Твоё лицемерие просто зашкаливает, – гневно отвечает он. – Поверить не могу, что так ошибся. Знаешь, Роуз, я жалею о каждой минуте, проведённой с тобой…

Его слова ранят меня, но вместе с тем внутри поднимается глухое отчаяние. Я не могу слышать подобные вещи от него.

– Просто уезжай, Картер!

– Давай, произнеси это, Роуз! – требует он, больно хватая меня за руку. Могу поклясться: в его горящих ненавистью глазах тоже стоят слёзы. – Ещё раз, чтобы у меня не осталось сомнений на твой счёт!

– Всё, чего я хочу – это чтобы ты оставил меня в покое! Всё кончено, слышишь? – кричу я, не пытаясь заглушить истерику.

Он сжимает челюсти и идёт к машине, а я оседаю на мокрую траву. Вою в голос, закрывая лицо руками. Не выдерживаю и всё же смотрю на додж, что несётся, рассекая лужи, по освещённой фонарями улице…

Картер

Музыка громко бьёт в уши, мимо мелькают деревья и дорожные знаки. Мне бы сбавить скорость, но я наоборот жму на педаль газа ещё сильнее. Весь путь до Калифорнии в голове крутится только одна мысль. Как так случилось, что эта девчонка сломала мою жизнь? Разнесла в пух и прах и не оставила ничего кроме чёртовой боли и горького разочарования.

Роуз. Роуз. Роуз…

Она столько всего сказала… То, что я так боялся услышать от неё и то, чего совсем не ожидал… Можно ли настолько слепо любить человека, чтобы не разглядеть в нём фальшивку? Сука… мне становится до боли смешно. Неужели это я снова поехал к ней, отчаянно желая вернуть себе наше прошлое? Наивный идиот… У меня совсем поехала крыша в погоне за нелепым желанием удержать её рядом с собой…

Я выезжаю на встречную полосу и обгоняю медленно плетущийся грузовик. Нервы гудят как оголённые провода, горло саднит словно стекла насыпали.

Водитель встречной машины сигналит мне, и я возвращаюсь в свой ряд.

«Всё, чего я хочу – это чтобы ты оставил меня в покое!», «Всё кончено, слышишь?». Сердце в груди полыхает, обида жжёт лицо, по телу разливается адреналин.

Я запомнил каждое, сказанное ею слово… настолько резко они звучали… Словно кислота разъедали мои внутренности: безжалостно и хладнокровно. Вот так запросто она вышвырнула меня из своего идеально спланированного будущего… Без сожалений перечеркнула всё то хорошее, что между нами было! Я обманут, раздражён и зол. Мне так легко ненавидеть Роуз сейчас: за её фальш, за её пустые фразы и вообще за то, что она просто есть…

Снова иду на обгон. Полупустая тёмная дорога и мой гнев – не самое лучшее сочетание. Флорида давно позади, но я не успокоюсь, пока не вернусь домой.

Двигатель работает на пределе, я ускоряюсь ещё чуть-чуть… Замечаю сине-красные огни патрульной машины. Смотрю в зеркало заднего вида. Да вашу мать… только этого мне сейчас не хватало.

Они включают сирену и пускаются за мной в погоню. Но я не собираюсь останавливаться… Переключаю передачу и выезжаю на встречную полосу, начинаю отрываться от них. Спустя какое-то время я наслаждаюсь тем, как патрульная машина превращается в маленькую мерцающую точку. Довольный собой, я не сразу замечаю идиота на старой развалюхе. У него не горят фары, и всего несколько секунд разделяют нас от столкновения. Деться мне некуда, и я принимаю решение двигаться по обочине. Быстро поворачиваю руль и беру правее. Авто успевает сманеврировать, но скорость очень высокая. Два колеса касаются гравия, машину начинает заносить. Я пытаюсь выровнять свой додж, но уже всё бессмысленно. Как в замедленной съёмке машину выбрасывает с дороги, она подпрыгивает и начинает переворачиваться…

Пол и потолок меняются местами, по всему салону разлетаются мои вещи: ключи, телефон, документы. Я успеваю заметить, как в окно вылетает сабвуфер. Меня резко отбрасывает назад, и я чувствую тупую боль в спине. Жуткий грохот, машина крутится, и по инерции меня начинает тянуть в разбитое лобовое стекло. Всё, что я успеваю сделать – это вцепиться руками в панель. И нет, никакая жизнь не проносится у меня перед глазами…

Машина последний раз переворачивается на бок, и тяжело опускается на колёса.

Я не сразу соображаю, что всё закончилось. Медленно шевелю конечностями и пытаюсь подняться с пола: понятия не имею, как оказался сзади. Двигатель всё ещё работает, но я уже вижу столб дыма над капотом. Пробираюсь на переднее сиденье. Повсюду стёкла, крыша помята, лобовое разбито…

Выключаю двигатель и пытаюсь открыть водительскую дверь, но ничего не выходит. Приходиться лезть в разбитое окно. Голова гудит, болит правая нога и есть ощущение, что отбиты почки. Я вылезаю из машины, и пальцы касаются жёсткой травы.

Смотрю перед собой – от дороги меня отнесло прилично. Всюду дым и запах жжёной резины – прямо в лучших традициях форсажа. Мой друг Исайя точно заценил бы.

Замечаю в паре шагов от себя свою зажигалку. Поднимаю zippo и возвращаюсь в салон, чтобы забрать сигареты. Мне удаётся отыскать их не сразу.

Чёрт. Я смотрю на изуродованный додж и сердце обливается кровью. Прости меня, дед. Хорошо, что ты не видишь этого… Я вспоминаю с какой педантичностью он следил за состоянием своей машины.

Сажусь на траву и откидываю голову на дверь доджа. Руки дрожат и не слушаются, я щёлкаю зажигалкой и делаю затяжку. Медленно выпускаю дым и всматриваюсь в ночное звёздное небо. Тёмное и бесконечное оно нависает надо мной словно хочет утащить в бездну. Закрываю глаза, стараясь успокоить взвинченные нервы. Здесь так тихо, что я слышу каждый вздох своего пострадавшего железного друга.

Краем глаза замечаю движение у дороги: сирены, поисковый маячок, голоса людей. Смотри-ка, они всё-таки догнали меня! Шум становится громче, я уже вижу приближающихся ко мне полицейских и врачей в белых халатах. Надо же, как быстро реагируют экстренные службы… Должно быть айфон отправил сигнал в 911.

Они подходят ближе. Один из копов наклоняется ко мне, а врач светит неприятным фонариком в лицо, и я закрываюсь от яркого света.

– Вы в порядке? Что у вас болит? – нападает с вопросами доктор.

– Вы находились в машине одни?

– У него, наверное, шок.

– Этот бешеный чуть не лишил меня жизни!

Грёбаный хоровод голосов вертится как дикая карусель. Что болит? Та боль, что я испытываю внутри, не идёт ни в какое сравнение с теми царапинами, что я получил.

– Да ты просто в рубашке родился, парень. Где твои документы? – второй офицер лезет в машину. Врач настойчиво просит меня подняться и показать живот и спину. Я не двигаюсь с места. Коп что-то фиксирует у себя в протоколе и бубнит про неслыханное превышение скорости.

Спустя какое-то время я слышу полный отчаяния голос. Это голос моей сестры…

Чуть позже после сдачи анализа крови на алкоголь, мы едем в машине Рида. Джулианна осталась с полицией и сказала, что уладит всё сама. Пожалуйста – мне двадцать, а мои проблемы всё ещё вынуждены решать близкие мне люди. Ни черта в этой жизни не меняется…

– Ты точно нормально себя чувствуешь? – взволнованно спрашивает Рид. – Машина словно в мясорубке побывала.

Больно слышать его слова.

– Стрёмно проехать две с половиной тысячи миль и разложится прямо перед Блу Бэй, – отвечаю я ему.

– Какого чёрта там у вас произошло? Если хочешь, можешь не говорить, но твоё состояние меня пугает.

– Просто выяснил то, что хотел…

Он качает головой.

– Думал, всё бросит и вернётся сюда?

– Не надо Брукс. Я замуж её звал, понимаешь? Просил вернуться со мной сюда или поехать вместе в Лос Анджелес. Твою мать, да я всё готов был бросить ради неё и остаться в этой долбаной Флориде!

Рид смотрит на меня так, словно видит впервые.

– Ты серьёзно? В таком случае, даже не знаю, что сказать…

*********

Я стою в гараже, перекинув сумку через плечо. Смотрю на изуродованный додж и до сих пор не могу поверить в то, что такое с ним сотворил. Касаюсь холодного металла пальцами. Эта машина сейчас напомнает мне моё сердце. Такое же изувеченное и разбитое…

– Увидимся, друг, – хлопаю по капоту, выключаю свет и опускаю гаражные ставни. Иду по траве, направляясь к Риду, поджидающему меня у дороги.

– Поехали?

Киваю головой и он выбрасывает окурок на землю. Снова начал курить, к большому сожалению. От дурных привычек избавиться крайне сложно.

Он заводит двигатель, а я невольно бросаю взгляд на её дом.

– Может, ну его, этого придурка? – с надеждой в голосе спрашивает Рид.

– Обидится. Ты что, не знаешь Исайю?

Рид недовольно пыхтит, но всё же сворачивает в сторону особняка семейства Ричи. На дворе глубокая ночь. Улицы пусты, и только его внедорожник быстро петляет по проспекту.

– Чего так долго? – блондин демонстративно указывает на дорогущие часы. – Поехали на порше, не то вы рискуете опоздать на поезд.

– Хорош выпендриваться, – злится Рид. – Свои понты прибереги для девочек.

– На ту, которая мне нужна, они не действуют, – бурчит Исайя, но всё же залезает назад. Рид странно смотрит на него в течение пары секунд.

– Слышь, Лерой, дать чё-нибудь весёленького в дорогу?

– Нет, спасибо, – отказываюсь я. – В полицейском участке я побывать уже успел.

Ричи пожимает плечами.

– Ты бы сам завязал со всем этим дерьмом, – даю я ему искренний совет.

– А я что? Я чист. Три часа ночи: Исайя Ричи – абсолютно трезв и адекватен.

– То-то и странно, – не может сдержать комментарий Рид. – Ты слышишь, Лерой? Он говорит о себе в третьем лице! Это ли не первый звоночек…

– Когда там тебя забирают в ряды вооружённой армии США? Реально достал уже! – ерепенится Исайя.

– Парни, – я примирительно смотрю на обоих.

– Да нормально всё, – смеётся и успокаивает меня Рид. – Нам ведь нечего делить теперь, а, Ричи? – он ловит взгляд блондина в зеркале, и на минуту в салоне воцаряется тишина.

– Верно, – кивает Исайя и задумчиво смотрит в окно.

До вокзала доезжаем быстро. Эти двое, как назойливые мухи, идут провожать меня, хотя я прошу этого не делать.

– Ну что? Два часа и ты – в мать его, Лос Анджелесе! – громко заявляет Рид.

Я ухмыляюсь и протягиваю ему руку.

– Лерой, задай им жару! – он притягивает меня к себе и крепко хлопает по спине.

– Береги себя, друг, – отвечаю я ему.

– Гляди-ка даже прощаешься с ним первым! – словно девчонка дуется Исайя. Рид закатывает глаза.

– Иди сюда, – смеюсь я, обнимая самого красивого блондина Блу Бэй.

– Ты только не теряйся, брат, ладно? – он отпускает меня и подмигивает. – Ты хоть представляешь сколько в Эл Эй классных горячих тёлочек? Да я завидую тебе чёрной завистью, приятель!

– Свидимся, парни! – я жду пока откроются двери поезда и думаю о том, как мне будет не хватать моих друзей.

Иду по вагону и сажусь у окна. Поезд трогается, и я разглядываю родной Блу Бэй, чья панорама мелькает перед глазами.

Славный город, в котором я провёл своё детство и юность. Знаю его весь, вдоль и поперёк: песчаные пляжи, уютные улочки и стройные ряды солнечных пальм.

Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда.

Тогда, когда забуду Её…