Текст книги "Вопреки. Том I (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Франческо откуда-то из пустоты взял довольно увесистый сундук, взгромоздил его на стол и приоткрыл крышку: тот был доверху наполнен клейменными монетами, блестящими своей завораживающей красотой. Торговец от такого зрелища одеревенел, его глаза были переполнены жадностью.

– Господин, с вами приятно работать! – едва вымолвил алчный Омар, закрывая сундук и прижимая его к груди, как долгожданного младенца.

Блэквелл лишь сухо кивнул и двинулся к выходу. Его слуга засунул за пазуху свиток, откланялся торговцу и последовал прочь за своим господином к дирижаблю за Рынком.

Стоны рабов, доносящихся со всех сторон из темниц и шатров создавали особую атмосферу, как будто души, попавшие в чистилища умоляли забрать с собой их или убить. Весь ужас в их глазах всегда лишал сна на несколько ночей Франческо, но он понимал, что ничем не может им помочь. А вот Хозяин может. Надо сказать, что не все рабы были достойны жалости: некоторые из них напоминали падальщиков, ждущих слабости соседа по темнице, чтобы добить и урвать что-то чужое. Самая большая несправедливость в том, что такие отбросы чаще всего выкупались Ксенопореей и попадали в Армии Мародеров, грабящих и насилующих. Так или иначе они погибали... либо как пушечное мясо, либо от собственной тупости в рядах попавших под гнев Некроманта. Но некоторые всё же выбивали себе билет в "лучшие ряды" и становились большими шишками при Ксенопорее.

Когда господин и его слуга добрались до золотисто-красного ортоптера , стилизованного под дракона, сквозь оживленную улицу, там их ждал помощник Омара и новая рабыня. Лорд Блэквелл славился своим высоким ростом и крепким телосложением, а, приблизившись к своей новой подопечной, он почувствовал себя великаном по сравнению с ней: она была едва ли 160 см и при этом сутулилась, борясь со слабостью, которая одолевала её из-за потери крови. На её коже он заметил следы кнутов, ожогов, оков, прочих ран и ссадин. Она смотрела на своего хозяина своими большими бездонными глазами пристально исподлобья, обхватив себя руками. Сейчас её осанка пропала, ей явно было страшно и неловко, она дрожала, хотя Блэквелл допустил, что, скорее всего, она отличная актриса и отменно играет чужим разумом – это как минимум! Параллельно девушка явно следила за стражей, караулившей её со всех сторон.

Блэквелл поймал себя на мысли, что он пялится и фыркнул, отводя глаза от девушки, а она лишь хищно прищурилась, отмечая для себя какие-то детали. Он и сам почувствовал себя некомфортно от непривычки, что его кто-то изучает, ведь всегда это было лишь его прерогативой.

– Дай ей какую-нибудь одежду, – тихо указал он Франческо, – Мы заедем в Окс по пути домой, – и залез в ортоптер.

Слуга снял с себя плащ с капюшоном и накинул на неподвижную рабыню и проводил внутрь ортоптера.

Летательный аппарат Блэквелла был не очень большим и вмещал не больше десяти человек, поскольку был рассчитан на деловые полёты, а не на военные операции, но именно по этой причине выигрывал в скорости. О комфорте и говорить не стоило, ведь Лорд Блэквелл проводил в небе много времени и оборудовал ортоптер по высшему уровню.

Дорога была долгой, несмотря на то, что ортоптер летел очень высоко и с бешеной скоростью. Блэквелл скинул верхнюю мантию, под которой оказалась облегченная тонкая льняная рубаха и такие же брюки бежевого цвета, он закатал рукава и как всегда достал из внутреннего кармана небольшой блокнот в кожаном переплете, задумчиво делая какие-то пометки. Периодически он вырывал страницы из блокнота, сворачивал их и клал в конверт. Затем, он ставил печать, которая была на его кольце правого мизинца, а конверты... выбрасывал в окно один за другим. Девушка, увидев первое выброшенное в окно письмо, изумлённо подняла брови, но тут же стало будто безразличной и далее не выдавала удивления. Она безмолвно ловила малейшие детали её нового мира только лишь большими серыми глазами.

Новый мир, наперекор её воле, теперь вертелся вокруг её Хозяина, которого она предпочитала не рассматривать, но непредумышленно сделала несколько наблюдений. Он был строен, мускулист, со смугловатой кожей, почти шоколадного цвета довольно короткими волосами, торчащими в хаотичном порядке, обильной щетиной на лице и потрясающими зелеными глазами. Весь его типаж был тёплым, даже обжигающим, вопреки взгляду и поведению, отдающими холодом.

Девушка сидела с Франческо напротив и внимательно следила за всем происходящим. Видно было, что она нарочито держит себя в напряжении, чтобы не уснуть. Когда Блэквелл или Франческо меняли что-то в своей позе, она моментально напрягалась.

Так прошёл час. Полтора. Блэквелл наконец закрыл свой блокнот и взглянул на вновь напрягшуюся рабыню, которая видимо только пыталась уснуть.

– Я Лорд Винсент Александр Блэквелл, твой новый господин, о чём ты уже, наверно, догадалась. Можешь называть меня просто "хозяин". Как тебя зовут? – обратился к незнакомке он.

На её милом личике напряжение сменилось спокойствием и одна из русых, четко очерченных, бровей поднялась, будто в непонимании...

– Ты понимаешь сакрит? Или английский? Французский, испанский... немецкий? – не мог не поинтересоваться "хозяин".

Она медленно кивнула как-то уж очень грациозно, слегка наклонив в бок голову, и ответила на сакрите:

– Алиса, – очень хрипло, как будто в горле все пересохло. Она немного прокашлялась, прикрыв рот рукой, и затем повторила уже чуть более уверенным голосом, – Моё имя Алиса, – её глаза хищно прищурились, – Но не та, что пошла за белым кроликом, мой должен быть чёрным, ведь это явно не страна чудес.

– Ты не из Сакраля? – спросил он и тут же понял, как странно это звучало бы для человека, который не имеет понятия о другом мире под названием "Сакраль", – Тогда иначе: откуда ты?

Девушка изучающе на него смотрела, совершенно игнорируя суть вопроса, Блэквеллу было не понятно о чём она думает, но догадывался, что ответы Алисы будут расплывчатыми.

– Не из Сакраля, – сказала она, укрепляя Хозяина в своей догадке.

С каждым словом её акцент исчезал, а Блэквелл сразу заметил, как она искусно подстраивается под обстоятельства.

– Тебе придётся многое узнать, чтобы выжить, – заключил он холодно.

– Тут есть королева, которая рубит головы с плеч?

– Есть Герцог, он же Суверен, – он выжидал её реакцию, но ничего не происходило, она молчала и смотрела в окно, пока, наконец не прошептала, подавляя зевание:

– Наследие по крови в мире, где у людей нет мозгов и морали. Не знаю, что такое Лимбо, но у меня свободы больше, чем у Герцога.

– Я – этот Герцог.

Алиса медленно перевела на него взгляд, в котором не было страха и удивления, Блэквелл понял, что она знала о его титуле, вопрос был лишь, с какого момента.

– А теперь спи. Сегодня тебе ничего не грозит, Алиса. – сказал он спокойным голосом, а в мыслях повторил "Алиса...".

Глава 2

В такие моменты я чувствую себя голой, незащищённой. Это происходит после того, как адреналин, выброшенный в кровь после стрессовой ситуации, начинает меня отравлять. Лишь в эти моменты ко мне приходит осознание случившегося, но я не поддаюсь страху и панике – хоть это радует.

А что произошло? Я чуть не сдохла. Сначала на меня летели эти две тупые псины, сотрясая землю и поднимая в воздух пыль и смрад от вяленных на солнце трупов. Как бы ужасно я не относилась к подобным тварям, убивать животных – это слишком жестоко даже для меня. Псы ведь виноваты лишь в том, что их надрессировали люди, да и скулили они в итоге вполне раскаянно, поэтому у меня не поднялась рука их тронуть. Я умею обращаться с любыми животными, потому что понимаю одно простое правило: надо чётко расставить иерархию и встать на ступень выше, иначе они сочтут тебя за жертву.

А вот людей, этих убогих наёмников, жалеть нет смысла, ведь это паразиты. Паразитов надо травить, они абсолютно бесчестны и бесхребетны, норовят вонзить кинжал в спину... или копьё, как случилось со мной. Я была бы более внимательна к недобитому стражнику, который чуть не отправил меня в мир иной, если бы не зеленоглазый Арес. Ему на вид лет 35, но держит он себя так, будто старше и умнее всех на порядок, очевидно, есть причины такого поведения. Этот породистый самец до дрожи в коленках соблазнителен, из-за чего я сразу зареклась хотя бы попытаться не поддаваться его убойному обаянию. Я боюсь людей, вызывающих у меня такое любопытство... невольно обращаю слишком много внимания. Чую, что, если он даже не извращенец, то по любому уж бабник из тех, что имеет в копилке огромный гарем стерилизованных "подстилок". В этом мире, утопающем в крови и пороках, это абсолютно нормально.

Чёртова кровь всё ещё хлещет из моей раны и у меня отвратительное ощущение мокрой одежды. Плакала дорогущая обивка этого странного бизнес-класса, мне искренне жаль портить Хозяйскую "птичку". В волосах пыль, волосы такие грязные, что я просто не представляю, как их отмывать, но это всё ерунда, потому что именно этот штрих дополняет мой ведьминский образ.

А на запястьях полумесяцы...

Момент, когда контракт моей вечной службы был заключён отразился в моих конечностях таким странным чувством... На физическом уровне это было, будто меня привязали на веревочки, и я в миг превратилась в марионетку, будто там, где рождается чувство падения, куда-то прямо в солнечное сплетение вбили ржавый якорь, тяжёлый и шершавый. А в мыслях я на миг потеряла ясность и почувствовала "перемену полюса", словно меня загипнотизировали. Для меня резко стало очень важно, чтобы сердце Хозяина не пропускало ни одного удара. С другой стороны, в этот же миг в моём сердце зародилась просто вселенская обида, что-то отравляющее, злопамятное. И как в таких обстоятельствах не обращать на него внимания? Я сдерживала резко накативший гнев, который будил во мне что-то невероятное, во мне сидела буря, и невероятных усилий стоило сдержать её. В один момент поменялись полюса моей вселенной, гравитация и вся остальная ерунда изменила себе и вот он, мой новый смысл жизни: жить ради жизни Хозяина. При всей абсурдности ситуации (отталкиваясь исключительно от моего необъятного эгоизма и былого чувства самосохранения), последняя установка, ставшая моим новым "архи-приоритетом", была не осмысленная, а совершенно безусловная. Это можно сравнить с инстинктом... да, именно с инстинктом!

Это раздражает. Ещё не могу привыкнуть к этому ощущению рабских оков, сопротивляюсь как могу, но не выходит.

Я вскользь слышала о подобных контрактах, что заключил с Омаром мой... Хозяин. Это сложная вещь, его заключают очень отчаянные люди, не боящиеся игр с магией. Едва ли у Омара много клиентов, идущих на подобные сделки. Такие оковы очень сильно ломают личность, ты становишься не простым рабом, скорее джином... рвущимся из своей волшебной лампы, это полная неволя во всех смыслах. Важно и то, что суть этого контракта наиболее опасна именно Хозяину, потому что ненависть раба эквивалентна его силе, а ведь я даже не представляю насколько сильно могу его ненавидеть с этим "ржавым якорем" в рёбрах.

Откуда знаю про контракты Лимбо? Слышала трёп Омара, который лебезил перед знатной особой, помню тот разговор слово в слово. Меня тогда отпаивали какой-то наркотой, от которой я была подобна тряпичной кукле, это было похоже на долгий болезненный сон с галлюцинациями, от которого невозможно проснуться. Меня пугало то, что я абсолютно ничего не помню, кроме того, что я сделала это с собой сама. Старалась зацепиться за малейшее воспоминание, но не выходило. Лишь одну подсказку я сама себе оставила: надпись на русском языке на внутренней стороне одежды "Меня зовут Алиса. И я им не по зубам".

Тогда Омар Халифа ждал какого-то клиента и сильно нервничал, разговаривая с очередным аристократом:

– Граф обещал приехать. Я сберёг для него один преинтересный товар!

– Сомневаюсь, что он приедет в ближайшие пару недель, мой друг, – проскрипел сиплый голос мужчины, – А что за товар? Покажи, может я куплю! Мне нужен подарок для него, в долгу не останусь, ведь знаешь!

Тогда эти двое зашли и начали меня разглядывать, но я их не видела, потому что была под действием дурмана. Меня не трогали, не подходили близко, лишь издалека осматривали, словно картину:

– Я хочу увидеть её лицо.

– Мой бесценный друг, – лилейно заговорил Омар, – Я ведь не первый день торгую, вижу, что ты не настроен её забирать, поэтому не увидишь лица.

Послышался смех "бесценного друга" и это было что-то такое наигранное, что я бы фыркнула, если б могла.

– Я, признаться, думал, что ты говоришь о потенциальных Лимбо, а не о гаремных девицах. Роланду последние не интересны, мы оба это знаем.

– И зря, потому что эта девка не просто гаремная шлюшка, уж поверь мне!

– Ты ведь не про мозг сейчас? У женщин его не бывает!

– А как ты думаешь, за чем я пичкаю её наркотиками? Чтобы она была в уезде.

– То есть Лимбо?

– Нет, вряд ли. Граф собирает армию беспрекословных рабов, свирепых и смертоносных. Эта чертовщина, – он сплюнул как всегда, говоря обо мне отвратительным тоном, – Она не такая.

Не такая? Ох, не надо было Омару в тот день зарекаться, ведь к тому моменту я уже потребляла всё меньше отравы. Тогда "бесценный друг", который счёл меня гаремной шлюхой, зашептал заговорщицки:

– Знаю не понаслышке о том, что творят Лимбо, выбиваясь из оков. Эти твари хуже стервятников, они опасны для врага своего Хозяина, но хуже всего то, что ждёт поработителя рано или поздно.

Дальше были какие-то скверные шуточки в стиле генитального юмора и того вида насмешек, что я про себя выделила отдельной категорией "Дурачество Ганнибала Лектора".

– Откуда ты её взял? – наконец задал стоящий вопрос закадычный клиент Омара.

– Нелегалка, – коротко и надменно ответил тот, и хотя бы не сплюнул, – Да ещё и немая.

– И кто её пропустил в Сакраль?

– Ну уж явно не "Великий и ужасный", ведь тогда бы уже загрёб её с потрохами.

– И что говорит Надзиратель? Зачем он её пропустил?

– Не собираюсь узнавать, – засмеялся Омар, – Я собираюсь заработать на ней, а он такой лопух, что сразу её не перехватил, значит она моя!

– Постой, Халифа, он же наверняка переправлял её Графу!

– И я помогу ему завершить начатое, но заработаю на этом!

На самом деле разговор был куда красочнее и наполнен разнообразными мерзкими подробностями, но тогда я не так хорошо понимала сакрит, поэтому уловила лишь суть. А суть была с том, что я не из этого мира, что мне буду набивать цену, но продадут лишь какому-то Графу, который собирает Лимбо, чтобы сделать своим безвольным оружием. Я не знаю до сих пор что это за Граф Роланд, но я зареклась не попадать в его власть. Надо сказать, Лимбо вообще не входило в мои планы, как и рабство в целом, только теперь уже поздно жалеть об упущенных возможностях, нужно скорее понять, что от меня нужно Аресу с зелёными глазами.

Он ведет себя иначе: не пытался меня лапать, как все остальные, хотя оценивающе конечно смотрел, но я бы тоже сканировала то, за что хочу отдать такую кучу денег. Бог знает, сколько это в евро, не соображаю я в местной валюте, но, очевидно, что до хрена! Арес не похож на рядового похотливого кабеля, скорее на сутенёра. Мало хорошего в этом, жди беды...

Мне неловко в упор его разглядывать, но в этот момент он очень занят, и я могу немного привыкнуть к его внешности. У него мужественные черты лица, такая притягательность не отдаёт смазливостью, лишь завораживает. Предельно обаятелен, уникальная харизма даже в моменты, когда он серьёзен, это шарм, от которого немного кружится голова. Сейчас он сидит и о чём-то размышляет, делает пометки в своём блокноте, иногда поглядывая за окно кареты. Там.... Там уже стремительно приближаются сумерки, но я уже ничего во времени и местности не понимаю, но, чёрт побери, красиво!

Я засмотрелась в окно, провожая глазами заходящее солнце, сон подкатывал, стремительно лишая мой мозг обычной сосредоточенности. Боже, как хочется спать... давно сплю урывками, чутко и постоянно вскакиваю из-за любого шороха.

Так... изменилось... всё...

Я вздрогнула и напряглась, сон как рукой сняло. Мой новоиспеченный Хозяин смотрит на меня своими зелеными изучающими глазами. Долбанный сканер, что тебе от меня надо!?

– Я Лорд Винсент Александр Блэквелл, твой новый господин, о чём ты уже, наверно, догадалась. Можешь называть меня просто "хозяин". Как тебя зовут?

Ага, держи карман шире, козел с потрясающим голосом... на рынке думали, что я немая. Я за несколько недель ни звука не издала, даже во сне, чему поражена, если признаться... И не то, чтобы нечего было сказать, наоборот!

Да и что бы я ответила? Я – лишь тварь божья, а весь мир – тлен? Сижу в луже своей крови, вспоминаются лишь тупые монологи из рекламы средств женской гигиены про дискомфорт "в эти дни", вот только у меня под лопаткой дыра и она, сволочь, ещё и болит! Я молчу уже про ноги, которые уже пару недель как...

Жалей себя, Алиса, верное решение!

– Ты понимаешь сакрит? Или английский? Французский, испанский... немецкий?

Неужели у меня такой безнадежно тупой вид, раз он подумал, что я его не понимаю. Я просто не хочу ни с кем говорить. Сакрит – лёгкий язык, хотя я прекрасно владею и английским, французским, ещё немного испанским... Ладно, бедолага ещё меня к олигофренам припишет, буду вести себя прилично!

– Алиса, – выдавила я из себя жалкое подобие моего прежнего голоса. Боже, да что такое? – Моё имя Алиса.

Боже, как это глупо звучит! Льюис Кэрролл проклял меня стереотипом о девочке, которая очень даже не в себе. Настолько, что даже и перечислять лень.

– Но не та, что пошла за белым кроликом, – зачем-то оправдываюсь я в продолжение своих собственных мыслей, – Мой должен быть чёрным, ведь это явно не страна чудес.

– Ты не из Сакраля? – он вдруг криво улыбнулся и переспросил, – Тогда иначе: откуда ты?

Сейчас ещё пин-код от банковской карты скажу и пароль от фейсбука!

– Не из Сакраля, – отвечаю я уклончиво, а он так смотрит на меня, словно я, будучи в церкви, начала читать призыв дьявола.

– Тебе придётся многое узнать, чтобы выжить.

Как резко он сменил интонацию! У меня на руках волосы встали дыбом от того холода, что блеснул в его глазах. Мой следующий вопрос преследовал лишь одну цель: убрать этот холод, ведь я уже знаю, ответ на свой вопрос.

– Тут есть королева, которая рубит головы с плеч?

– Есть Герцог, он же Суверен.

"Великий и ужасный" – вспоминаю я слова "бесценного друга" Омара Халифы. Готова поспорить, они говорили именно о Лорде Блэквелле, который с первого взгляда напомнил мне Бога Войны.

– Наследие по крови в мире, где у людей нет мозгов и морали. Не знаю, что такое Лимбо, но у меня свободы больше, чем у Герцога.

Ну? Мастер гениальных пауз молчит и сверлит меня своим взором василиска. 3...2...1...0, и:

– Я – этот Герцог.

БИНГО! Слава богу, часть моей крови вытекла и не бьёт мне в голову, иначе я бы непременно вскочила, задрала руки вверх и победно закричала. Вместо идиотских замашек, я лишь зеваю и внутренне ликую.

– А теперь спи. Сегодня тебе ничего не грозит, Алиса. – сказал он так мягко... я таких интонаций давно не слышала.

Но почему-то сразу захотелось уснуть, свернувшись в клубок. Да этот олень хочет меня усыпить, а потом... потом что? Я как чмо в крови вся, в лохмотьях, от которых, слава богу, конечно не смердит, как от бродяги... но всё же вид у меня жалкий. Так что можно изнасилования не бояться. Спать!

Мне опять снится сон... уже раз десятый один и тот же. Я стою в тёмном пустом помещении без мебели и передо мной какая-то стена из ледяных глыб. За ней мелькает какое-то движение, и я схожу с ума от любопытства. Я дышу на лёд, чтобы сделать поверхность гладкой и прозрачной и в это маленькое "окошко" смотрю на очень далекий скалистый холм на берегу моря, а там замок с красивыми башнями, пиками... прямо около замка старый лес, с тревогой шепчущий о предстоящей беде. Море, омывающее берега с севера, словно готовиться ко сну, вынужденному и неприятному, чернеет, бурлит, выбрасывая камни из своих древних глубин. Замок не простой. Он вырос из недр земли холмом и увенчался такой монументальной постройкой, хоть и видно руку человека в архитектуре, но ощущение... магии.

На берегу моря стоит одинокий человек. Ничего не могу разобрать... нет, вижу отражение в воде...

...БА-БАХ!

Глава 3

Винсент Блэквелл ждал встречи со старым знакомым, хозяином большого куска земли, населенного свободными людьми Юга, и сейчас этот человек гостил в замке Окс. Сам Джон Сальтерс, так звали этого господина, никогда не нравился Лорду Блэквеллу, как и его сыновья, но их ресурсы... были необходимы Эклекее. Переманить их на свою сторону было задачкой не из легких и по временным затратам одним днём явно не ограничивалось, однако поддержка этих господ открыла бы много новых связей.

Блэквелл был Сувереном Сакраля по крови, но когда-то его единый мир расщепился на два враждующих фронта: Ксенопорею и Эклекею, а между ними располагались нейтральные земли, которые не желали вступать в войну. Всё было из ряда вон сложно и Блэквелл ненавидел нескончаемую борьбу за союзников, круглосуточные провокации и грязные интриги, преследовавшие его повсюду.

И только в небе он был свободен.

Рабыня уснула, и у Герцога появилась возможность рассмотреть ее внимательней. В её присутствии было странное ощущение: легко, она создавала атмосферу непринуждённости, хотя сама была напряжена даже во сне.

БА-БАХ! Совсем близко прозвучал выстрел.

"Пушка не боевая, а сигнальная. Нас ждут. Не удивлён" – подумал в тот же момент Блэквелл.

Алиса резко дернулась, и снова приняла боевую позицию. Её стройная нога (если не сказать тощая) немного торчала из-под плаща, открывая интригующий рельеф. Блэквелл сглотнул слюну. Девушка начала нервно заплетать волосы в косу, хотя это давалось ей тяжело, ведь пальцы дрожали от бессилия, как он для себя отметил, её явно очень долго морили голодом.

Франческо сидел спокойно, но взгляд явно выдавал недоверие толи к девчонке, толи к шумной встрече.

– Мой Лорд, нас ждут! – растеряно констатировал слуга.

"Ну на хрена он каждый раз озвучивает очевидное!?" – вторил ему мысленно господин, и уже вслух:

– Ушлые эти Сальтерсы. Но может и хорошо, – и загадочно посмотрел на Алису, – Фран, проследи, чтобы нашу новую знакомую никто не увидел. Ей лучше даже спать здесь в ортоптере, только окна...

– Понял, мой Лорд! Никто не увидит и не услышит! – говорили они между собой так, будто пленница еще и глухая. Блэквелл посмотрел на неё уже как на одушевленное существо и проронил ледяным голосом:

– Сиди здесь, чтобы отсюда ни ногой! Ясно? – на что она почувствовала неизбежность исполнения приказа. В ответ посмотрела таким же ледяным как его голос взглядом и отвернулась, – Франческо, дай ей ещё заживляющего и один глоток снотворного, – он нахмурился, – Хотя перед этим накорми чем-нибудь!

Блэквелл вышел. Франческо помедлил, посмотрел на Алису как-то мерзко, потом своими короткими пальчиками-сосисками потер перстень с нелепым желтоватым и мутным камнем, отчего занавески на окнах буквально ожили и закрыли окно намертво. Девушку с по-прежнему безразличным взглядом и непроницаемым красивым лицом, по-видимому, не удивляло колдовство, и совершенно никак не трогала неприязнь слуги. Она всё так же сидела на своем месте, укутанная в плащ, а спустя некоторое время уснула под действием снадобий, но еды от слуги так и не получила.

Как и следовало ожидать, встреча прошла довольно гладко. Удалось добиться визита этих далеко не милых господ через неделю. Что хорошо, так это то, что они обещали Лорду Блэквеллу приехать с целой компанией своих небезразличных к судьбе Сакраля приятелей и это было удачей, ведь Мэтью Айвори (Барон Окс, у которого гостили Сальтерсы) был сам по себе ценнейшим кадром. Этот талантливый юноша в возрасте 24 лет, из них он треть провёл в Ординарисе (так называли в Саркале мир не магов), обучаясь точным наукам и, что важно, юриспруденцией. В свои годы он не просто подавал большие надежды, но уже добился неплохих успехов в своём ремесле. И, самое главное, всё это время он провёл вдали от войны, а фамильным замком управлял Лорд Сальтерс, владением которого была Виоленция, что к югу от Окса, и был открыт для вербовки.

Блэквелл тяжело вздохнул и устало потер виски. Ему невероятно надоела клоунада, которую устраивали люди из серьёзных вещей. Всех надо было уговаривать, необходимо было дать им что-то взамен за их же лучшее будущее, они относились ко всему поверхностно и могли лишь долго и красноречиво обсуждать происходящее, но, когда дело доходило до принятия решений, то умывали руки, будто их это не касается. Для этого даже придумали название "нейтралитет", а по сути это было малодушие и трусость. Они позволяли грабить свои города, насиловать и убивать своих людей, устраивать геноцид, и при этом улыбались убийцам и мародёром, впуская их в свои владения.

Блэквелл провел на поле боя, или в осаде пол жизни... или в плену... или в переговорах. Переговоры и светские приёмы, раздражали его больше всего, хотелось всё бросить и взорвать планету изнутри, сжечь всё начисто, устроить эпическую зачистку без разбора. И это, пожалуй, было одним из самых больших искушений великого и ужасного Суверена Сакраля.

Ортоптер снижался, и Блэквелл пихнул ногой Франческо, тот нехотя открыл глаза.

– Проследи, чтобы её устроили, накормили и предоставили одежду. Только посели в отдельную комнату, а то она всех попортит.

– Определить в ваш гарем?

Блэквелл закатил глаза и вышел из кареты прямо на поляне у своего замка, медленно вдыхая родной запах дома. За ним в дверях появилась сонная пленница, спустившись и поравнявшись со своим хозяином, она подняла глаза на замок и пробормотала совершенно неожиданное:

– Чёрт меня дери!!! – и даже пораженно отшатнулась, от чего Блэквелл в душе рассмеялся.