Текст книги "Союзник (ЛП)"

Автор книги: Анна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Я благодарна Кантору, потому что Тарик заметно расслабляется, без сомнения, услышав правду в словах торговца. Люди любят Тарика, и он хороший король. После того, что произошло между нами, это нельзя отрицать. Он любит свой народ и готов принести жертву ради него. Сейчас неподходящее время, чтобы сомневаться в себе.

Тем не менее, Тарик может быть прав, что касается людей и их бремя забот. Но это не имеет ничего общего с его пригодностью быть королём. И я не могу позволить, чтобы он так думал.

– Может, – со слабой улыбкой говорю я, – народ недоволен его выбором королевы. В конце концов, он собирается жениться на дочери своего старого заклятого врага. Это не так просто принять.

Меня беспокоит то, что Тарик не возражает. Но Кантор просто смеётся над этим предположением.

– Барышня Сепора, как только у вас могла появиться такая идея? Многие из жителей Аньяра наблюдали, как принц-Сокол растёт и превращается в прекрасного короля-Сокола. Мы все надеялись, что когда-нибудь он заключит выгодный брак и теперь мы радуемся ещё больше, что он, благодаря этому соглашению, нашел свое счастье. Он и принцесса Магар кажется очень влюблены друг в друга, по крайней мере, так выглядело на процессии в честь помолвки. Не говоря уже о мире, который воцарится в результате союза наших королевств. Чего еще мы можем желать? – почти недоверчиво спрашивает он.

Если я сейчас открою рот, наверняка начну заикаться. Какое впечатление я произвела во время процессии в тот день? Влюблены друг в друга? Должно быть этот торговец тоже теряет рассудок. Сетос говорил что-то подобное, но я отмахнулась от его слов, потому что он постоянно подшучивает надо мной.

Тарик хмуро смотрит на меня, затем снова переводит взгляд на Кантора. Скрестив руки и прочистив горло, король говорит:

– Что касается принцессы Магар – люди ее любят?

– Если наш мудрый король-Сокол любит, значит и народ любит.

– Люди ее не знают, – быстро вмешиваюсь я. – И едва видели пару вместе, чтобы делать о них какие-то выводы.

– Ха! – Кантор хлопает себя по толстой ноге. – Возможно, любовь – сложная штука, чтобы самому разобраться с ней, барышня Сепора. Но со стороны ее легче узнать. Те двое королевских ребёнка любят также, как и вы любите друг друга.

– Э-э, Кантор, это совсем не… – качая головой, начинает Тарик.

– Тарик и я не…, – мой язык запинается на слове.

– Значит ты говоришь, Кантор, – бормочет Тарик, – что наша дружба основывается на взаимной…

– Взаимном уважении, – заканчиваю я за него, и чувствую, что мои щеки настолько краснеют, что от них, наверное, исходит пар.

Кантор смеется еще громче, и толпа за нашими спинами начинает с любопытством оглядываться. Я чувствую их взгляды, которые они переводят то на меня, то на Тарика, слышу их шепот, несмотря на ветер и расстояние. Они думают, что мы торгуемся с Кантором о брачных украшениях. И некоторые из них думают, что мы отличная пара.

– Что ж, хорошо, – говорит Кантор. – Вас объединяет дружба. Значит ли это, что вы двое ни разу не целовались, гм?

Святые Серубеля, мое лицо сейчас растает. У Тарика тоже, судя по всему. Однако, одному из нас придется произнести ложь. Одному из нас придется положить конец этому вторжению в нашу личную жизнь.

– Конечно, мы не целовались, – говорю я, в то время как Тарик произносит:

– Только однажды.

Я негодующе смотрю на мальчишку-короля. Он пожимает плечами, от моего испытующего взгляда ему неловко.

– Ну, мы целовались, – в конце концов говорит он, глядя на Кантора. – И это была настоящая катастрофа. Мы поклялись никогда больше этого не делать.

Кантор смотрит на меня, приподняв бровь. Я киваю, точно не зная, с чем именно соглашаюсь.

– Знаете, – начинает торговец, интонация его голоса поучительная. – Первые поцелуи почти всегда заканчиваются катастрофой. Поцелуи – это опыт, который требует время, чтобы овладеть им. Почему бы вам не попробовать еще раз?

Я чувствую, что у меня отвисает челюсть. Мы с Тариком обмениваемся испуганными взглядами.

– В этом нет необходимости, – говорит Тарик. – Если это желание появится вновь, я уверен, мы… справимся.

Кантор хихикает.

– Можете зайти в мою палатку, чтобы побыть наедине.

– Может в другой раз, – говорит Тарик, уже схватив меня за запястье, чтобы оттащить от прилавка. – В конце концов мы здесь по официальному делу короля.

Контор держится за живот от хохота, который слышен даже в самом конце ряда палаток, когда мы торопливо проходим мимо них.

12

 ТАРИК

Сай откидывается на спинку стула с угрюмым видом. Это не то выражение лица, которое Тарик хочет видеть у своего самого одарённого Лекаря.

– То, что их всех лечили от Тихой Чумы, может быть просто совпадением, – говорит Сай. Но Тарик чувствует, что он сам в это не верит. – В конце концов, Тихая Чума поразила многих в Аньяре. И лишь немногих она обошла стороной.

Тарик скрещивает руки на стоящем между ними деревянном столе. Сай прав.

– Что еще это может быть? Нефарит? В конце концов, он Великий Судья?

– Ты намекаешь, что нефарит пробуждает в людях худшее? – Сай размышляет над этим, барабаня пальцами по подлокотнику своего стула. – Интересно, как можно проверить эту теорию?

– Но если кто-то действительно хороший, разве нефарит не усилил бы в нем хорошие качества? – предполагает Сепора. – Ведь не все люди по своей природе злые или безрассудные.

Тарик кивает.

– Возможно. Но добрые дела не разбираются у меня в суде. Я узнаю только ужасное и абсурдное, описанное в свитках. До меня не доходят случаи, когда кто-то ведет себя чрезмерно дружелюбно.

Между ними воцаряется тишина. Тарик отмечает, что это не похоже на Сая. Обычно тот высказывает возможные теории и решения; либо мальчик-Лекарь считает, что это дело не касается лечения, либо ему просто нечего предложить в качестве помощи. Между тем Тарик привык полагаться на Сая, когда появляются такие проблемы и вынужден умерить разочарование, вспомнив, что лекарское мастерство Сая ограничено тем, что тот пережил за свои тринадцать лет.

– Возможно, ты мог бы обсудить этот вопрос с другими Мастерами-Целителям, – мягко предлагает Тарик.

Сай выпрямляется на стуле.

– Конечно, – если он и чувствует себя уязвлённым, он этого не показывает. – Мы только начинаем понимать, как взаимодействуют ум и тело. Возможно, болезнь ума, которую мы наблюдаем, на самом деле является болезнью тела?

Тарик кивает.

– Думаю, нам нужно расширить понимание того, что происходит. Король-Сокол предпочёл бы направлять сбившихся с пути осужденных в Лицей для лечения, а не в тюрьму для наказания. Организуй отделение для новых пациентов и позаботься о том, чтобы их тщательно осмотрели и хорошо о них позаботились. Разумеется, дворец готов финансировать любые дополнительные связанные с этим расходы.

– Я немедленно созову совет Мастеров-Целителей по поводу этого нового указания. Чем еще я могу быть полезен королю?

– Он пришлет сообщение, если ему понадобится что-нибудь еще, друг.

Сепора, вздыхая, встаёт.

– Безумие, чума и надвигающаяся война. У короля и королевы дел по горло. Возможно, свадьбу лучше отложить до тех пор, пока некоторые из вопросов не будут решены.

Несмотря на новые обстоятельства с Большим Советом, Тарик счастлив слышать, что Сепора относится к проблемам Теории, как к своим; в её словах нет злого умысла, только усталость. А ещё её слова говорят о её предпочтениях. Сепора отказалась бы от роскошной церемонии, будь у неё выбор. Но Рашиди настроен на роскошную свадьбу, и Тарик не может заставить себя попросить его немного притормозить. У него возникло ощущение, что советник делает это не ради Тарика и Сепоры, а ради короля Кноси, который желал бы только лучшее для своего сына. Кроме того, отец всегда поддерживал традиции Теории.

Тем не менее роскошная свадьба, на фоне всего происходящего, кажется скорее обременительной. Без сомнения, отец бы это понял. Да и в этот момент грандиозная свадьба вообще кажется маловероятной. Как бы то ни было, этим вечером ему не особо хочется возвращаться домой. Он собирается призвать Сепору к ответу за ложь и обман о других Создателях. Может стоит это отложить. Подождать, пока он не узнает, что решит Большой Совет.

Дурак! Независимо от того, какой ответ он получит от Совета, его будущая королева многое от него скрывает. Кто знает, какие ещё секреты она хранит?

Сай оживляется, снова обращая внимание Тарика на текущий вопрос.

– Возможно людям нужна свадьба, барышня. Чтобы среди всего этого волнения найти немного счастья.

– Я постараюсь смотреть на это так, Сай, – милостиво говорит Сепора, беря Тарика за руку и поднимая со стула. Она зевает. Она устала. Он устал. Возможно, сегодня вечером действительно не время для споров. Но если не сегодня, то в самое ближайшее время.

Тарик кивает.

– Сегодня был интересный день. Думаю, барышне Сепоре нужно отдохнуть.

– Кажется, на этот раз ты можешь быть прав, – отвечает она, зевая и прикрывая рот тыльной стороной ладони. – Сай, ты ведь простишь нас, правда?

Мальчик-Целитель улыбается.

– Конечно. Пожалуйста, передайте королю и принцессе Магар мои наилучшие пожелания.

Уже почти стемнело, когда они возвращаются во дворец на колеснице. Когда солнце садится за их спинами, дворец, кажется, испускает пар, поскольку уходящая дневная жара создает в пустыне водные миражи. Когда они приближаются к служебному входу, Тарик сразу же замечает, что что-то не так; Птолем, который уже должен был закончить дежурство, стоит, словно ястреб, рядом с двумя другими охранниками.

Тарик и Сепора переглядываются, когда Птолем останавливает лошадей неподалеку от входа. Его напряжённая осанка говорит Тарику, что он ждёт их уже долгое время и что у него срочные новости.

– Приветствую тебя, Тарик, – неловко произносит Птолем. Он не любит так небрежно обращаться к своему королю в присутствии других, хотя Тарик уверен, что двое других охранников понятия не имеют, что прямо сейчас наблюдают, как их король со своей будущей королевой спускаются с колесницы.

– Привет, друг, – говорит Тарик, подавая Сепоре руку. Она берет ее, не сводя глаз с Птолема.

– Корол-Сокол просит о твоём немедленном присутствии. Похоже, что пока тебя не было, прибыл посол из королевства Хемут.

Ага. Значит всё начинается.

Тарик кивает, хлопая Птолема по спине.

– Полагаю, что король также послал за принцем Сетосом в Лицей?

Птолем качает головой.

– Может быть Рашиди, но я не получал соответствующих указаний.

– Я уверен, что король-Сокол захочет, чтобы принц Сетос сопровождал его сегодня вечером на встречу с послом Хемута. Пожалуйста, отправь ему срочное послание от имени короля, что его присутствие обязательно. Тем временем мы с барышней Сепорой лично отчитаемся перед королём-Соколом.

Чувствуя облегчение, что наконец получил инструкции, Птолем поспешно уходит, даже не попрощавшись.

Как только они оказываются на кухне, Тарик отводит Сепору в сторону.

– Мы должны поприветствовать нашего хемутского друга сегодня вечером, раз король Анкор был столь любезен, что послал его вместо армии. Дай указание своим слугам, чтобы они одели тебя в лучшие наряды, но пусть поторопятся.

Сепора серьёзно кивает.

– Готовы ли мы к этой встрече?

– Боюсь, что нам придется.

Как только прибывает Сетос, и все собирались в дневных покоях Тарика, он подает сигнал охраннику, чтобы тот сопроводил к ним посла Хемута. Когда она входит, Тарик понимает, что ему предстоит сложный разговор. Может Анкор и не послал армию, но он послал войну в виде одного человека.

Посол, которого представили, как леди Гиту, примерно в возрасте Рашиди. По традиции Хемута в качестве послов всегда посылаются женщины. У неё тонкие седые волосы, а в руке она держит стеклянный посох, похожий на огромную сосульку. Тарик отмечает, что для ходьбы он ей не требуется, как в случае с Рашиди, потому что она несёт его, а не опирается. С его помощью она могла бы проткнуть мужчину, и судя по выражению ее лица, она как раз размышляет над такой возможностью.

– Добро пожаловать, леди Гита. – приветствует её Тарик, стараясь сохранить тон нейтральным. – Не уверен, что имел удовольствие встречаться с вами раньше.

– Не имели, – подтверждает она, присаживаясь возле Сетоса, который теперь зажат между послом и Рашиди. Леди Гита одета в одежду для зимы, которой никогда не бывает в Теории, но которая является постоянной спутницей в Хемуте. Учитывая ежедневные снежные бури и ледяные ландшафты в Хемуте, неудивительно, что она одета в шубу до пола, сшитую из мехов животных разного белого оттенка. Тарик задаётся вопросом, как она не умерла под столькими слоями одежды на жаре его пустыни.

Именно этими слоями одежды она сейчас и занимается, аккуратно расправляя каждый из них, при этом игнорируя всю присутствующую компанию и дело, ради которого прибыла. Тарик не уверен, делает ли она это из искренней заботы о своей внешности или, как он подозревает, намеренно заставляет их ждать, желая показать, что хочет начать разговор на своих условиях. Он задается вопросом, ведет ли себя подобным образом Рашиди, когда посещает другие королевства, и сильно в этом сомневается. Однако, если причиной таких визитов является обида или нанесённое Тарику другими королевствами оскорбление, он уверен, что у Рашиди есть свой способ, чтобы выказать свое острое недовольство.

Даже сейчас Рашиди теряет терпение, перекладывая посох из одной руки в другую. Тарик подавляет улыбку. Сепора сидит, выпрямившись, рядом с Тариком, плечи расправлены, подбородок поднят. Ее королевский наряд придает ей некий неприступный вид. Однако ее самообладание наигранное. Что касается Сетоса, он рычит на своём стуле и скрестив руки на груди, смотри в потолок. Он не успел снять свою форму Маджая и одеть что-то другое; Тарик подозревает, что ему доставило удовольствие, появиться на встрече неподобающе одетым и мокрым от пота.

Когда леди Гита наконец довольна своей одеждой, она резко кивает Тарику, и это движение напоминает ему кобру, готовую к броску.

– Начнем, Ваше Величество?

– Конечно, леди Гита. Можете начать первой.

– Позвольте мне быть откровенной, Ваше Величество. Король Анкор очень рассержен письмом, которое вы отправили ему относительно недавно произошедших событий в Теории. На самом деле, в поездке меня сопровождал караван, чтобы вернуть вам ваши оскорбительные подарки, которые вы отправили вместе с письмом.

– Я никогда не слышал, что дары можно назвать оскорблением, леди Гита, – сухо отвечает Тарик.

– Короля Анкора не интересуют подарки, Ваше Величество. Он хочет мужа для принцессы Тюль.

– Которого я тоже ему предложил.

Дама резко выдыхает.

– Я уверена, принц Сетос может стать прекрасным мужем, но, как вы понимаете, мой король разочарован принцем, если сперва ему пообещали короля.

Сетос фыркает. Леди Гита мрачно смотрит на него, Тарик тоже. Сетос может и одет как Маджай, но должен вести себя как принц Теории. Возможно, Тарику стоило прояснить это прежде, чем пригласить леди Гиту присоединиться к ним. Сетос может быть таким же непредсказуемым, как и постоянно меняющиеся ветра пустыни, а его открытая неприязнь к Тюль только усугубляет дело. В этом разговоре нужно действительно действовать осторожно.

Тарик смотрит на Рашиди и, хотя он явно не одобряет поведение Сетоса, но либо не может, либо не желает помочь Тарику. В конце концов, Рашиди по большей части согласен с тем, что говорит леди Гита. Он всегда был против того, чтобы Тарик нарушал своё обещание жениться на Тюль. Тарик задаётся вопросом, насколько сложно для Рашиди было добиться этого соглашения, и не связано ли с этим его нежелание вступиться за своего короля в настоящий момент.

Тарик оценивает леди Гиту некоторое время. Он не может признаться в своих чувствах к Сепоре, и что он принял это решение сердцем, а не разумом; такое признание выставило бы его слабаком и глупцом. Но, возможно, он всё же сможет успокоить короля Анкора. Он долго обсуждал это с Рашиди, но советник был убежден, что это не лучшая аргументация для трона. Тем не менее из-за своего упрямства Рашиди не предложил никаких других вариантов, и поэтому Тарику придется использовать наименее провокационный из имеющихся.

– Боюсь, что мои руки связаны в этом вопросе, – говорит Тарик. – Видите ли, в то время как Рашиди договаривался о помолвке с Тюль, во дверце, без моего ведома, тайно жила как служанка принцесса Магар. Едва я узнал об этом, я сразу же попытался исправить ситуацию, чтобы не оскорблять короля Серубеля – Эрона. Конечно же вы понимаете, насколько оскорбительным был для него тот факт, что я оставил её у себя в качестве служанки.

У леди Гиты перехватывает дыхание, ее взгляд мечется между Тариком и Сепорой, что для Тарика является хорошим знаком. Она находит данную ситуацию, по крайней мере, скандальной. И это, в конечном итоге, пожалуй, всё же принесёт ему немного жалости со стороны Хемута. Наконец леди Гита снова останавливает свой взгляд на Тарике и суживает глаза.

– И как это могло произойти? Как вы могли не знать, что единственная принцесса Серубеля живет под вашей крышей?

– Думаю, детали не важны. Нанесённое оскорбление Серубелю и привело в итоге к моему решению, – твёрдо говорит Тарик, надеясь, что его голос звучит непреклонно. В конце концов детали выставят его полным болваном. Сепора была не единственной служанкой во дворце, но, пожалуй, самой приближённой, и ни один член его двора, даже его высший советник, не заметили этого. Хоть это кажется невероятным, Тарик сомневается, что даже король Анкор узнал бы Сепору, окажись она в его королевстве при тех же обстоятельствах. Сепора сама призналась, что редко встречалась с гостями и послами в Серубеле, так как постоянно занималась созданием спектория.

Как он и предполагал, его отказ углубляться в детали ни удовлетворил леди Гиту, ни испугал.

– Подробности – самое важное, Ваше Величество, если я должна передать ситуацию королю Анкору с более-менее удовлетворительным объяснением.

Леди Гита не будет сама собой, если не проявит настойчивость.

– Я не в праве рассказывать вам детали, Леди Гита. Принцесса Магар…

– Я сбежала из дома, – внезапно произносит Сепора, прерывая его. – Конечно это было глупое, ребяческое решение, но я считала, что у меня были веские причины. А потом, во время путешествия, меня пленили двое бродяг, которые продали меня в королевский гарем.

Она краснеет. Это настоящий румянец, спускающийся по ее шее и исчезающий за воротом одежды.

Ее слова и ее реакция на них заполняют комнату, и становится ясно, что она имеет ввиду. Она подразумевает, что Тарик уже взял ее в постель и теперь должен замять скандал, взяв ее в жёны. Он неловко ёрзает на стуле, чувствуя, как румянец заливает его щеки. Сепора рискует своей репутацией ради достижения мира между королевствами. Королева, которая когда-то была наложницей в королевском гареме. Это – хитрая уловка и, возможно, даже необходимая, но Тарик весьма недоволен тем, как на нее, после распространения этой информации, будут смотреть пять королевств. Потому что такая скандальная новость распространится повсюду. В настоящий момент он недоволен ее уловкой. И он не хочет, чтобы пострадала ее репутация.

Король Эрон будет очень недоволен. Даже Рашиди скривился, без сомнения, перебирая в уме возможности, как ограничить этот новый ущерб, угрожающий трону. То, что она была служанкой в его дворце, и он об этом ничего не знал, уже было достаточно плохо. А теперь он уложил ее в постель, даже не зная, кто она?

Тем не менее с появлением этой полуправды, его решение жениться на ней бесспорно необходимо. Почему она помогла ему именно сейчас? Он почти ожидал, что Сепора согласится с леди Гитой и сама предложит отменить свадьбу. Но она доказала, что обладает чувством долга.

По крайней мере, до определённой степени.

– Понимаю, – тихо бормочет леди Гита, и выражение ее лица смягчается. – Я признаю, что это довольно серьёзная ситуация.

– Да, – сухо соглашается Тарик.

Леди Гита барабанит пальцами по подлокотнику стула.

– Дитя, почему вы не открылись прежде, чем это случилось? Почему не сообщили королю, кто вы на самом деле?

– Я думала, что Его Величество не поверит мне, – говорит Сепора. – Я не знала, кто такие Линготы, и что король-Сокол – один из них. Видите ли, дома меня уже считали мёртвой. Мои родители поверили в мою смерть. И вы можете представить, как возмутительно это прозвучало бы для короля-Сокола? К тому же… я подумала, что меня, возможно, накажут за мой побег. И что я этого заслуживаю.

Гордость пирамид, она на самом деле пустила слезу? Тарик уверен, что его будущая королева наделена двумя талантами: умением создавать и лгать. Он против воли впечатлён, несмотря на чудовищную картину, которую она только что нарисовала леди Гите, а та впитывает её откровения, как песок пустыни безжалостно поглощает даже самую маленькую капельку воды.

Леди Гита долго размышляет над услышанным, задумчиво вертя стеклянный посох между пальцев. В конце концов, она хмуро смотрит на Тарика.

– Король Анкор рассудительный человек. Когда он узнает об этом, я уверена, он поймет всю отчаянность положения. В коне концов, у него тоже есть дочь. Если бы он оказался в таком же положении, то потребовал бы, чтобы все немедленно было исправлено.

– Обязательно передайте королю мою чрезвычайную благодарность за понимание, – говорит Тарик. – И, пожалуйста, снова заберите подарки с собой, потому что они на самом деле не были оскорблением.

Всё же большая часть его благодарности должна принадлежать Сепоре. Принеся себя в жертву, она в одиночку предотвратила необратимый ущерб в отношениях между Теорией и могущественным королевством Хемут. Но при всех своих способностях Лингота, он не уверен, какие у неё были мотивы. Она так поступает из чувства долга, как будущая королева? Она действительно приняла тот факт, что однажды разделит с ним власть управления в Теории? Или она, как всегда, просто хочет сохранить жизни и предотвратить войну?

Леди Гита кивает.

– Как пожелаете, Ваше Величество. Но я проделала весь этот длинный путь не для того, чтобы вернуться в Хемут без мужа для принцессы Тюль. Кажется, наша разговор должен принять совсем другое направление.

– Конечно. Мой брат – великий воин и прекрасный принц Теории. Мы не пожалеем денег на свадьбу, учитывая обстоятельства. Если это устроит короля Анкора, принц Сетос и принцесса Тюль будут жить во дворце, согласно традициям Теории. Она не будет ни в чём нуждаться, я вас уверяю.

Кажется, это радует леди Гиту. Тарик задаётся вопросом, какие у неё отношения с принцессой. Он чувствует её глубокую привязанность к Тюль. И кто ее может в этом винить? При всех его встречах с Тюль, она была милой и доброй. Неприязнь Сетоса к Тюль связана с ее первоначальным отказом ему. Когда они были детьми, он сорвал для нее цветы в саду ее матери, и Тюль обвинила его в том, что он разрушает естественную красоту. Сетос, естественно, в течение нескольких дней ходил понурый. Даже в таком юном возрасте он привык добиваться противоположного пола без особых усилий. Ему совсем не понравилось, что ему дали отпор.

– А что со спекторием? – продолжает леди Гита. – Я так понимаю, ваш союз с Серубелем снова открыл торговлю с ними?

Вопрос неожиданный, и Тарику необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Бардо и другие Создатели приходят на ум, но он отбрасывает идею также быстро, как она возникает. Он обещал Сепоре, что не заставит мальчика создавать, и у него нет намерения принуждать Большой Совет. Кажется, что Совет очень могущественный, и они были столь любезны и выслушали его. Нет, спекторий неизбежно должен уйти из обращения.

– На самом деле, мы хотим уйти от использования спектория. Вместо этого, мы, в большинстве случаев, используем огонь для получения света и энергии. Как королевство, мы предпочитаем больше не полагаться на ограниченный ресурс в повседневной жизни.

Что соответствует истине, так что Тарик не чувствует себя виноватым, говоря это. Это изменение было не из лёгких, однако медленно, но верно его граждане справляются.

Леди Гита фыркает.

– У нас нет этого преимущества, Ваше Величество. Не забывайте, что наши здания построены изо льда. Огонь не практичен для наших нужд. Нам нужен спекторий и в больших количествах. Наши запасы почти истощились.

Тарик уверен, что только он услышал слабый вздох Сепоры. Она снова беспокоится, что спекторий попадёт не в те руки. Она, несомненно, думает о Бардо, как и Тарик. Думает ли она о и других Создателях? Несомненно. Тарик чувствует, как сжимается его челюсть.

Король Анкор может даже не знать, что спекторий является составной частью кратория, чему Тарик будет вечно благодарен. Анкор гордится своей мощной армией. Наличие кратория увеличит не только силу его огромной военной мощи, но, возможно, и любопытство по поводу его использования. Однако, как известно, хемутианцы не злоупотребляют своей властью. Поколения королей Хемута уже давно могли захватить все королевства, но никогда не решались на это.

Он сообщит этот факт Сепоре позже. Кроме того, она может утешиться тем, что брак Сетоса и Тюль объединит королевства Теории и Хемута. Не будет никакой необходимости создавать оружие, подобное краторию.

Не будет никакой войны.

Тем не менее он не может – и не хочет – заставлять Сепору или Бардо создавать. Это решение Сепора должна принять сама, и не только потому, что он считается с ее чувствами. Он должен знать, доверяет ли она ему. Он должен получить ответы – лучше раньше, чем позже.

– Поскольку принцесса Магар, по поручению Теории, контролирует торговлю спектория с Серубелем, я передаю это дело в ее умелые руки.

В ее умелые обманчивые руки, хочется сказать ему. Но это разговор на потом.

Она бросает на него взгляд, который может разрезать нефарит. Тем не менее леди Гиту она одаривает благосклонной, хотя и фальшивой улыбкой.

– Я, конечно, приму эту просьбу во внимание. Но, как вы, наверное, знаете, наш спектоий заканчивается. Король-Сокол разумно заметил, что это ограниченный ресурс. Кроме того, думаю, было бы разумно рассмотреть альтернативные источники света. Возможно, нам всем стоит обратится в поисках решений к Вачуку. Я слышала, что они научились замедлять огонь, чтобы сделать его менее разрушительным.

Хоть это и были только слухи, но Тарик тоже слышал об этом всего несколько дней назад от одного из своих информаторов. Как об этом могла узнать Сепора, он понятия не имел, во время отчета ее не было рядом. Судя по слухам, женщины Вачука нашли способ охладить огонь, при этом он не терял своей силы. К нему можно прикоснутся, но горит он также ярко и в два раза дольше обычного. Его информатор не мог подтвердить слух и, более того, не верил в него. Но теперь, когда это вопрос был затронут во время мирных переговоров с Хемутом, Тарику нужно будет выяснить правду, стоящую за слухами.

Это не успокаивает леди Гиту, хотя та торжественно кивает. Тарик чувствует, что она уважает Сепору, несмотря на ее нежелание уступить спекторий и несмотря на ущерб, который теперь понесёт её репутация из-за ее признания ранее.

– Мы слышали такое же сообщение из Вачука, – наконец, говорит леди Гита. – Мы уже отправили представителей в это королевство, чтобы узнать подробнее, – спустя долгое мгновение она вздыхает. – Я вернусь в Хемут с этим новым поворотом событий, – она снова смотрит на Тарика. – Я чувствую, что мой король захочет скорейшего бракосочетания. Какую дату свадьбы я смогу сообщить своему королю?

Сетос вскакивает, удивляя всех присутствующих, когда его стул опрокидывается. Его ноздри раздуваются, глаза дикие. Тарик достаточно мудр, чтобы бояться любых слов, готовых сорваться с языка его брата.

Сетос указывает на леди Гиту.

– Можете передать своему королю, что я скорее женюсь на лысом муле, чем на его чванливой дочери!

– Сетос, прекрати! – рычит Тарик еще до того, как его брат закончил, но Сетос не даёт заткнуть себе рот. Теперь он тычет пальцем в Тарика.

– Все остальные могут преклоняться перед твоими желаниями, но я не позволю тебе контролировать мою жизнь! Я лучше потрачу остаток жизни, проведя в кандалах, чем буду связан с этой мегерой.

Леди Гита вскакивает быстрее, чем можно было ожидать от женщины её возраста и теперь тоже стоит. Посох в ее руках дрожит.

– Это возмутительно! Я не позволю, чтобы вы так подло оскорбляли принцессу Тюль, – она сверкает на Тарика глазами. – Действительно прекрасный принц Теории! У него нет уважения к своему королю, а ещё меньше, к своей будущей невесте. Когда король Анкор узнает об этом, я вас уверяю, последствия будут ужасные. И подумать только, я почти сосватала добрую принцессу Тюль за этого мерзкого грубияна!

– Сетос, – рычит Тарик, – ты сейчас же извинишься.

– Сетос, пожалуйста, – умоляет Сепора, – успокойся.

– Даже не подумаю.

Его слова сочатся ядом, и в этот момент он напоминает разъярённого быка, готового бросится на всё, что движется. У него дикий взгляд, поведение непредсказуемое. Сетос достиг предела своей ярости. В течение всех переговоров он сидел тихо, не произнеся ни единого ехидного замечания – знак, который должен был предупредить Тарика. Он знает, что сейчас с братом невозможно говорить рассудительно так же, как нельзя поговорить с раздражённым скорпионом. Он должен выставить брата из комнаты, пока не все потеряно.

Леди Гита откидывает верхнее пальто назад и стучит посохом по столу Тарика.

– Свадьбы не будет, – говорит она, от шока и гнева сжимая губы в тонкую линию. – И никакого союза. Вы можете быть уверены в этом. Готовьтесь, Ваше Величество. Готовьтесь к тому, что грядет!

С этими словами она вылетает из комнаты, забирая с собой все надежды на мир.