Текст книги "Союзник (ЛП)"

Автор книги: Анна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Сетос замирает.

– Ты лжешь.

– Он не сказал тебе?

– Охрана! Здесь злоумышленник! – кричит Понти, стоящий в дверях.

Сетос вздыхает, возвращается к Понти и наносит ему удар по голове рукоятью меча. Понти падает, Байла собирается закричать, но Сетос уже рядом и зажимает ей рот рукой.

– Я все слышал. Король-Сокол обязательно отомстит королю Грейлину, едва услышит об этой ерунде про свадьбу его невесты с другим. Я предлагаю вам бежать из Пелусии до того, как это произойдет, – он указывает головой на лежащего на полу Понти. – Но если ты сейчас закричишь, я перережу ему глотку. Может, не сегодня и не завтра. Но я обязательно найду его, где бы он ни был. От меня ещё никто не ускользал.

Байла рыдает сквозь его руку, но энергично кивает в знак согласия.

– Хорошо.

Он возвращается ко мне и, схватив за руку, снова тащит вперед.

 – Видишь? Со всеми можно договориться. Кроме тебя, наверное.

– Ты невозможен.

– Тем не менее я рад тебя видеть. Не могу дождаться, когда расскажу тебе все новости, – он поднимается на подоконник открытого окна, проем которого едва вмещает его фигуру. Посмотрев вниз, он кивает. – Стог сена все еще там. Боюсь, придется прыгать. Наверное, они уже нашли других охранников и будут нас искать.

– Я не буду прыгать.

– Ты уверена? Потому что выбросить тебя было бы забавно.

Он протягивает ко мне руку.

Я смотрю на нее, втягивая воздух через стиснутые зубы.

– Я не могу.

– Гордость пирамид, возьми мою руку и пошли.

– Может ты вырубишь меня, как сделал с Понти?

Он закатывает глаза.

– Сделай что-то, что можно будет рассказать внукам и прыгай, Сепора. Ты спрыгнула с моста Хэлф-Бридж, почему бы тогда не прыгнуть и с высокой башни замка? Кроме того, нам действительно пора. Моя будущая жена ждет моего возвращения в Теорию, а я очень хочу вернуться к ней.

– Твоя будущая жена? – мои глаза, наверное, размером с блюдца.

– Я все тебе расскажу. Как только ты прыгнешь.

Из коридора раздается шум, и до нас доносится эхо мужских голосов. Я оказываюсь в окне раньше, чем осознаю это, глядя на стог сена.

– Ты уверен, что мы не умрем?

– Ну конечно, – с ухмылкой отвечает Сетос.

А потом поднимает меня и выбрасывает в окно.

26

 ТАРИК

Рашиди ждет вместе с Тариком, который меряет шагами пол в своих дневных апартаментах. Час назад им сообщили, что Сетос вернулся с Сепорой, и с минуты на минуту они появятся здесь. Весь дворец гудит как разбуженный улей от новости о возвращении принцессы. Тарик не уверен, почему все слуги говорят об этом: причина в счастье или любопытстве. Но как сообщил ему Птолем, все спрашивают, какой будет ее реакция на смерть отца. Это хороший вопрос.

Тарик закрывает глаза при мысли, что ему придётся рассказать Сепоре об отце. Может Сетос уже сказал ей. Пусть из Пелусии пешком не маленький, но Птолем доложил, что они приехали на лодке и сошли на берег недалеко от моста Хэлф-Бридж. У Сетоса было время, чтобы рассказать Сепоре обо всем, что произошло. Но Тарик не знает, рассказал он или нет. Ведение серьезных разговоров не относится к сильной стороне Сетоса. И утишать он тоже не особо может.

Тут дверь открывается, и входят очень уставший Сетос и очень покорная Сепора. К удивлению Тарика, Рашиди выдвигает для Сепоры стул и приглашает сесть. Он тут же укоряет себя за то, что не сделал этого сам. И Сепора, и Сетос выглядят так, словно перенесли много испытаний. Сетос покрыт кровью и грязью, а Сепора только грязью, как с большим облегчением замечает Тарик после того, как внимательно её осматривает. Она одета в одежду служанки, и он задается вопросом, что подумали его слуги о том, что их будущая королева была доставлена домой в тряпках, и в таком виде ходит по дворцу.

Они подумают, что Пелусии придется заплатить.

И будут правы.

Сетос отмахивается, когда Рашиди поднимает его руку, чтобы осмотреть порез.

– Все лишь царапина, – уверяет Сетос. – Но если ты волнуешься, мой друг, то попроси принести столько еды и воды, сколько смогут найти на кухне в этот поздний час. Мы проголодались до полусмерти. А где Тюль? Я хочу увидеть ее.

От Тарика не укрывается урчание в животе Сепоры. Но ей, кажется, все равно. Она сидит прямо, на лице никаких эмоций. Если она пытается обмануть способности Тарика, как Лингота, не выдавая своих эмоций ни словом, ни жестом, то делает это превосходно.

Тарик садится напротив них, а Рашиди дает указания охранникам за дверью. Когда Рашиди присоединяется к ним, прислонившись к стене у балкона, Тарик поднимает взгляд на своего брата. Тот устал и раздражен, и недоволен Тариком. В углу комнаты Патра машет хвостом. Она внимательно следит за Сетосом и Сепорой. После инцидента с Эроном, она стала более настороженной с посетителями Тарика. Он надеется, что ее любовь к брату и Сепоре скоро вернётся. Ей понадобилось несколько дней, чтобы снова принять Рашиди.

– Вы оба не пострадали? – тихо спрашивает Тарик.

– Конечно. По крайней мере, физически. – усмехается с иронией Сетос.

– Физически? – переспрашивает Рашиди. – А как еще можно пострадать?

Сетос бросает взгляд на советника, затем снова смотрит на Тарика.

– Кажется, король-Сокол задолжал объяснение и вам тоже, Рашиди. Наверное, он хочет объяснить нам всем, почему больше не помолвлен с принцессой Магар из Серубеля.

Рашиди отталкивается от стены.

– Что ты сказал?

– Расскажи ему, Тарик. Расскажи ему, что произошло.

Так. Значит Сетос злится. Это из-за того, что Тарик отменил помолвку или потому, что не сказал ему об этом. Ему не нужно смотреть на Сепору, чтобы знать, что выражение ее лица не изменилось. Всё же Тарик удивлен, когда она начинает говорить.

– Сетос, я же объяснила, почему он отменил помолвку и почему ничего не сказал тебе. Если не ошибаюсь, мы обсуждали это несколько раз, в том числе, пока шли от Нефари к дворцу, – в ее словах сквозит усталость и доля раздражения. – Я бы, например, предпочла узнать, почему король посылает за принцессой, с которой больше не помолвлен и родителей которой он больше не принимает в качестве гостей.

Тарик откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Сетос знает о разорванной помолвке, а Сепора – об отце и матери. Конечно же, они поделились информацией во время поездки. Этого следовало ожидать. И Тарик знал, что ему придется объясниться с ними обоими, просто он не ожидал такого подвоха сразу по их прибытии. Он рассчитывал на более приватную обстановку. Что сможет поговорить с каждым из них с глазу на глаз, и с Рашиди тоже. Но, кажется, его брат полон решимости разоблачить его; очень уж Тарику знакомо то, как он сжимает губы. Его мимика говорит о том, что он скорее умрёт, чем оставит всё, как есть.

Стук в дверь освобождает его от необходимости отвечать немедленно, и пока слуги расставляют два подноса с сыром, мясом и хлебом, а также кувшины с водой и вином, его мозг работает в два раза усерднее, чтобы найти ответы, которые не выставят его изнемогающем от любви щенком, как выразился бы Сетос.

На самом деле, когда он отправлял Сетоса в Пелусию, чтобы вернуть Сепору, он действовал инстинктивно, даже не подумав, так же, как моргаешь, когда что-то попадает в глаз. Лишь когда его брат отправился в путь, он обдумал последствия своих действий. Но в тот момент была лишь одна мысль, теперь он знает, где она и хочет, чтобы её в целости и сохранности немедленно вернули ему назад. Конечно он так поступил, потому что любит ее. Но Сепора права, когда задает вопрос, почему король-Сокол проявляет о ней беспокойство. Почему король-Сокол продолжает ею интересоваться, хоть она уже не будущая королева Теории.

А у него нет ответа. По крайней мере, верного.

Зато у него есть вопросы. И пока этого должно быть достаточно. Он ждет несколько долгих мгновений, наблюдая, как Сетос и Сепора набрасываются на еду, словно никогда прежде не видели ее. Рашиди в это время смотрит в пол, тоже стараясь скрыть свои эмоции от Тарика. Тарику не нравится, что каждый в этой комнате чувствуют себя преданным им.

Наконец Сетос делает большой глоток воды из своей чаши и со стуком ставит ее на стол.

– Итак, на чем мы остановились, Ваше Величество? Ах, да. В какую особенную ситуацию вы попали, перестав быть женихом принцессы Магар.

– Прекрати называть меня Магар, – говорит Сепора с полным ртом хлеба. – И перестань быть таким официальным. Вы братья. Вы можете поговорить друг с другом, если захотите. Вам не нужно выходить из себя ради меня. Я тебе уже говорила, мне это безразлично.

Последние слова – ложь, и Тарик чувствует себя так, словно его пронзили мечом. Значит они оба страдают из-за его решения. Но он должен стоять на своем. Он поступил, как король, а не как любящий мужчина, и испытывает облегчение от того, что сейчас она не собирается задавать ему вопросы по этому поводу. Судя по ее поведению, он даже сомневается, что она когда-нибудь вновь поднимет эту тему. Но с Сетосом, он уверен, ему так не повезет.

Сквозь боль она говорит:

– Ты должен рассказать ему, что планирует моя мать. Это повлияет на нас всех гораздо сильнее, чем любая разорванная помолвка.

Сетос сверкает на Тарика глазами.

– Кажется, королева Серубеля планирует править всеми пятью королевствами, а именно, удобно расположившись в твоём же дворце. Нет, правда Тарик, от твоих так называемых шпионов, я ожидал гораздо большего, – он смотрит на Рашиди. – Не обижайся, мой друг.

Рашиди кивает.

– Расскажи нам, что произошло.

– Что ж, – начинает Сетос, сплетая пальцы на затылке, – пока я блуждал по замку Грейлина, я услышал, как король Пелусеи и королева Ханлин – как она добралась быстрее меня до Пелусии для меня загадка – тихо переговаривались в его тронном зале. Они говорили о том, что поженятся, а Сепору собирались выдать за муж за принца Бахрейна из Нунсдема, северного королевства, чтобы укрепить союз между ними. И, конечно, об упущенной возможности убить тебя и захватить Теорию, пока та ослаблена Тихой Чумой и находится в состоянии войны с Хемутом из-за похищения принцессы Магар.

– Прекрати называть меня Магар, – небрежно бросает Сепора и откусывает кусочек сыра. – Но продолжай.

– Я просто повторил то, что они говорили. Как бы то ни было, – добавляет Сетос, словно его и не перебивали. – Они полагали, что едва Теория будет разгромлена остальные четыре королевства покорятся им, потому что они планировали напасть на Хемут, пока Хемут занят войной с нами.

Тарик качает головой.

– Как же королеве Ханлин удалось скрыть от меня это? Я же Лингот. Я должен был заметить скрытое проявление вражды.

Сетос переводит взгляд на Сепору.

– Кажется, талант к обману – это семейная черта. И к тому же, ты когда-нибудь прямо спрашивал ее, собирается ли она ниспровергнуть королевство? Она проделала отличную работу, все время валя вину на Эрона.

– В ее словах не было лжи. У него не было благих намерений по отношению к Теории, вне зависимости от брачного союза, – отвечает Тарик. – Похоже, она использовала это в своих интересах.

В этот момент Тюль открывает дверь и бросается к Сетосу, чтобы так неистово обнять его, как только позволяет её хрупкая фигурка. Он садит её себе на колени и целует в губы. У Сепоры чуть глаза из обит не вываливаются. Тарик прячет усмешку. Ей придётся привыкнуть к такому поведению.

Или нет? Останется ли она после всего, что случилось? Пока его мозг усиленно ищет причины, чтобы она осталась, рассудок кричит, что она должна уйти. Но куда ей идти? Где она будет в безопасности от своей матери? И… примирится ли когда-нибудь его сердце с разумом?

Сепора прочищает горло, переводя взгляд с увлеченной пары на Тарика. Ему хочется сказать, что его это тоже смущает. Любовь, которую проявляют друг к другу Сетос и Тюль мало отличается от той, которая когда-то объединяла Тарика и Сепору.

– Ну, что ж, – говорит она, – ты знал, что я о многом рассказала матери, пока она была здесь.

Тарик кивает.

Сепора поднимает подбородок.

– Чего я не говорила, так это, что она отговаривала меня от создания спектория для тебя и моего отца. В качестве причины, я могу лишь предположить, что это должно было ослабить твои вооружённые силы из-за отсутствия спектория, когда придет война. Пока я была в Пелусии, она пыталась окончательно лишить меня способности создавать.

– Лишить тебя способности создавать? Разве это возможно?

– По словам Лекарей Грейлина, да. Они говорят, что у меня есть галлум. И если его удалить, я утрачу способность создавать.

– И ты согласилась?

– Конечно нет.

– Что они сделали, когда ты пыталась сбежать?

Он жалеет о произнесенном, едва слова слетают с языка. Потому что если ее пытали, он отправится в Пелусию этой же ночью и лично удавит короля Грейлина.

Сетос как раз вовремя переключает свое внимание с Тюль, чтобы рассмеяться.

– Сбежать? Ты, верно, шутишь. Когда я нашел ее, она играла в переодевание со своей служанкой.

Тарик снова смотрит на Сепору.

– Ты не пыталась бежать? Ты… ты осталась там по собственной воле?

Он невольно начинает кричать. Он все это время до смерти волновался, а она даже не пыталась бежать? Более того, она явно развлекалась. Неужели ей совершенно плевать на его чувства?

– Я… я выяснила, что инициатором моего похищения была мать и… доверилась ее суждению.

– Ты доверяла ее суждению, хотя она пыталась лишить тебя способности создавать? Даже когда она пыталась лишить тебя твоей индивидуальности?

– Я не отождествляю себя с созданием спектория, – говорит она, поднимаясь, что заставляет Патру напрячься. Он предостерегающе смотрит на свою кошку. Та зевает, расслабляясь. Но Сепора не замечает Патру. Тарик видит, что Сепора едва сдерживает ярость. – И в тот момент казалось, что моя мать единственная во всех пяти королевствах, кто действительно заботился обо мне! Она никогда не раскрывала своих планов полностью. Я даже не знала, что она была в Пелусии! Но я не пыталась бежать совсем по другой причине. Я должна была остаться, потому что…

Но тут снова распахивается дверь.

27

 СЕПОРА

В двери влетает Птолем.

– Ваше Величество, – кричит он, задыхаясь, – Сбившиеся с пути наводнили дворец. Вы должны немедленно бежать. Нельзя терять ни минуты!

Моя причина остаться – лекарство от Тихой Чумы – теперь уже без надобности.

– Сбившиеся с пути? – переспрашивает Сетос, вставая, но не выпуская Тюль из рук. – Как они пробрались мимо стражи Маджаев?

– Некоторые из них – Маджаи, принц Сетос, – сообщает Птолем, бледнея. – Отряд, который прямо сейчас захватывает дворец – это Маджаи, Лекари, средний класс и другие. Они пришли за головой короля-Сокола. Мы должны вытащить вас отсюда!

Первым реагирует Рашиди. Я удивлена живостью, овладевшей его старыми костями, и чувством срочности в его обычно спокойном и собранном голосе.

– Камин, – восклицает он, беря за руки Тарика и Сетоса и таким образом Тюль, которая все еще держится за руку Сетоса. Он быстро ведёт их к очагу в конце длинной комнаты. – Через дворец проходят секретные ходы. Мы должны попасть в них, быстрее!

Я наблюдаю, как они все спешат к камину. Рашиди опускает скрытый рычаг в каминной полке, и вся задняя стенка с громким скрипом скользит вправо. Я всегда удивлялась для чего во дворце, расположенном в пустыне, нужны камины. В Теории никогда не бывает настолько холодно, чтобы нужно было разжигать очаг. Но все же камины есть повсюду в огромном дворце. Камины и секретные ходы, соединяющие их.

Сетос оглядывается на меня и кричит.

– Гордость пирамид, Сепора, сейчас не время для возни. Иди сюда!

Но когда я вижу, как они все кучей заходят в потайной ход и исчезают, как следуют за своим королем-Соколом в неизвестность, я остаюсь на месте. Мне не место с ними в этом тоннеле. Мне не место в этом дворце. Мне не место в Серубеле, где я попаду в лапы матери или в Пелусии, где подвергнусь воздействию подлых намерений Грейлина.

Теперь я девушка, которой нигде нет места. Я не знаю, зачем король-Сокол вернул меня сюда. Но пойти сейчас с ним – это не решение.

Но Сетос мгновенно оказывается рядом со мной и перебрасывает меня через плечо, несмотря на мои протесты.

– Оставь меня в покое, Сетос! – сердито говорю я. – Я сама могу выбраться отсюда.

– Я вижу выражение твоего лица, Сепора. Ты не собираешься никуда идти. А теперь перестань извиваться, иначе я сам стукну тебя по голове!

Но мы уже в потайном ходе, дверь за нами закрывается прежде, чем он закончил говорить.

Я и забыла, как быстр Сетос.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

28

ТАРИК

Двадцать семь.

Тарик пересчитывает уже в третий раз. В зале, где собирается Большой Совет, двадцать семь светильников из свежего спектория. Одна лампа для каждой колоны в круглом зале. Четыре здоровенных охранника у двери. Девять членов совета. Два теорийских шпиона, готовых к отчету. Командир Маджаев Морг и упрямый младший брат Тарика, которому становится слишком скучно на собраниях, где царит благоразумие, а не жажда крови. Он предпочёл бы провести время со своей будущей невестой, тихо и спокойно сидящей рядом с ним. А ещё старый советник, который является хорошим партнёром для ведения переговоров с Большим Советом.

И ровно одна принцесса Сепора, глаза которой светятся серебром или становятся ясными, в зависимости от настроения. Ровно одна принцесса Сепора, которая за время восстания Сбившихся с пути хорошо приспособилась к жизни в кварталах низкорождённых. Она, к большому неудовольствию Совета, переняла манеру заплетать волосы в косу, подобно своим серубельским сородичам и загорела, подобно тем, кто работает под солнцем в течение дня.

Ровно одна принцесса Сепора, которая прилагает столько же усилий, как и Тарик, чтобы не встречаться с ним взглядом.

Тарик отмахивается от этой мысли, когда один из шпионов выходит в центр круга для выступления. Это молодой Лингот – Потифер, друг Сая. Из уважения, он, во время отчёта, должен обращаться к Совету, но постоянно смотрит в сторону Тарика. Для шпионов не секрет, что Тарик – король-Сокол, но его запрещено называть так на случай, если здесь присутствуют другие шпионы, стоящие на стороне Сбившихся с пути.

И так будет и дальше, пока его жизнь и жизнь брата каждый день подвергается опасности, в то время как восстание набирает обороты.

– Я связался с Мастером-Линготом Саен, – говорит Потифер. – Она не сбившаяся с пути и рада быть полезной королю-Соколу. – Тарик знает, что это правда. Мало того, что Саен прошла проверку этого молодого шпиона, но и информация от третьих лиц также выдержала испытание перед его все слышащими ушами.

Тарик слегка кивает Совету, хотя у того есть свой собственный Лингот.

– Также сообщается, – продолжает шпион, – что серубельская армия, так поспешно брошенная королевой Ханлин во время её побега после смерти Эрона, была освобождена Сбившимся с пути. Солдаты объединились с ними, чтобы защищать дворец от тех, кто может стоять на стороне короля-Сокола. Мы считаем, что королева все еще поддерживает связь со своим войском. Мы не знаем, делает ли она это из Пелусии или из Серубеля.

Краем глаза Тарик замечает, что Сепора поднимает подбородок. Она делает так каждый раз, когда упоминается ее мать и всякий раз сожаление скручивает его внутренности. Она была верна матери, и это вызвало его гнев. Он посчитал это еще одним предательством, хотя на самом деле, что ей было ещё делать? Он разорвал их помолвку. В тот момент она была права, доверяя матери.

Но сейчас ничего не поделаешь. Они не могли улучить даже минутку, чтобы поговорить наедине, а если бы и могли, то какой прок в разговоре? Сейчас его долг сосредоточиться на возвращении Теории, как сделал бы отец. Его отец ни за что не допустил бы, чтобы в такой момент у него на первом месте были сердечные дела.

Сейчас они пытаются решить, стоит ли им ждать нападения со стороны Хемута, которое ослабит силы Сбившихся с пути, или же лучше начать подготовку, чтобы пробиться обратно во дворец и перехватить атаку Хемута для предотвращения массивных разрушений. Командир Морг, как всегда, поддерживает последний вариант, наравне с Сетосом.

Но, к сожалению, это две совершенно разные вещи, иметь мнение и иметь средства для его осуществления.

– Серубельцы также захватили сожженный город Киру, – докладывает Потифер, подтверждая подозрения Тарика. Конечно, Серубельцы захватили Киру. Королева Ханлин знает, что Сепора не имеет никакого отношения к свежему спекторию на ступенях Лицея, так как Сепоры на тот момент уже здесь не было. Она догадалась, что у Тарика есть другие Создатели. Она также знает, что единственный способ вернуть Аньяр и дворец – это краторий, и что для этого потребуется большее, чем горстка граждан, все еще желающих служить королю-Соколу. Нет, это нечестно. Их больше, чем просто горстка. Но на сколько больше? Это ему предстоит выяснить.

– Мы просто должны вернуть Киру, – говорит Морг, озвучивая вслух мысли каждого.

– Мы стараемся найти всех, кто верен королю-Соколу, – говорит Потифер. – Боюсь, это медленный процесс. – Тарик воспринимает это так, что их мало и они находятся далеко друг от друга. Если бы только Тихая Чума не свирепствовала среди его народа. Даже со свежим спекторием его Целители не могут предотвратить распространение чумы, потому что граждане, в своем безумии, отказываются от лечения. Те, кто не теряет рассудок, теряет жизнь.

– Мы нуждаемся в помощи каждого, кого не затронула Тихая Чума, – тихо говорит Сепора, выходя в центр круга для выступления. Большой Совет всегда радуется, когда она выступает. Сепора с неохотой ходит на эти собрания. Сетос говорит, всё дело в том, что ей на них больше нет места. По крайней мере, так чувствует Сепора. Тарик же считает, причина в том, что она просто хочет так чувствовать.

– Пожалуйста, изложите свою мысль, принцесса Магар, – говорит Ольна, глава Совета.

– Я говорю о других королевствах, не вступивших в войну с Теорией.

– Тогда остается только Вачук, – с отвращением говорит Морг.

Сепора не смотрит на него.

– Нам нужны воины, чтобы захватить Киру ради кратория. У Вачука их в избытке.

Ольна кивает.

– Да, это так, принцесса Магар. Но я не уверена, что нам обязательно нужно отвоевывать старый город Киру.

Морг спешит возразить.

– Нам нужен краторий, госпожа Ольна. А чтобы создать краторий, требуется яд Скалдингов.

– Тогда по этому вопросу вам придётся обратиться к Вачуку, командир Морг, – говорит Ольна, расправляя плечи. – Потому что у них есть Скалдинги. Я считаю, это важнее, чем старая ядовитая пыль в древнем городе.

– Вы сказали Скалдинги? – спрашивает Сепора. – Живые Скалдинги?

Ольна кивает.

– Да. Столетия назад, когда наших предков захватили в плен и заставили строить великие пирамиды Теории, они с великой войны привезли с собой Скалдингов. Им разрешили оставить их себе, так как их огнедышащие органы были удалены. Когда наш народ приспособился к образу жизни в пустыни, они поняли, что им не нужны Скалденги, так как кормить их было очень сложно, ведь им сами едва хватало еды. Они начали разводить их и продавать аристократам в Вачук. Так как это королевство поклоняется огню, люди были т готовы орговать с нами в обмен на еду. Хотя у нас больше нет Скалдингов, я уверена, что в Вачуке они сохранились. Они бы не допустили, чтобы огнедышащие змеи вымерли, как это сделали мы.

Тарик входит в круг, его мысли обгоняют одна другую.

– Это было очень много лет назад. У Большого Совета еще есть связи с Вачуком?

– Да. Но вы должны понимать, что сейчас нам нечем торговать с ними. У нас нет ничего, что имело бы для них значение. У вас нет контроля над товарами Теории, а в спектории они не нуждаются. Вы не можете просто попросить их одолжить вам Скалдингов. Они торговые партнеры, а не друзья.

Тут в круг для выступления ступает Сетос, и Тарик закатывает глаза. Вне всякого сомнения, его брат хочет предложить напасть на Вачук и просто отобрать Скалдингов. Для Сетоса завоевание нации женщин-воинов равнозначен завоеванию королевства, управляемого младенцами. Но Сетос удивляет всех.

– Я знаю, кто мог бы нам в этом помочь, – он шагает к Тюль и тянет ее в круг. Неохотно она кивает совету, не отводя от брата жалящего взгляда. Тарик впервые видит, что она разозлилась на Сетоса, что само по себе чудо. – Для ведения переговоров в Вачук нужно послать принцессу Тюль, – гордо говорит Сетос.

– Почему её, принц Сетос? – с сомнением спрашивает Ольна. По правде говоря, Тарик тоже сомневается. Тюль всегда выглядела застенчивой и скромной – черты, которые Тарику всегда казались искренними. Маловероятно, что Тюль проведёт удовлетворительные переговоры со свирепой королевой-воином Эмулой из Вачука. На самом деле, это кажется даже невозможным.

– Чего я не сказал вам, потому что, честно говоря, считал, что это не ваше дело, а под вашим делом я имею в виду своего брата, так это то, что принцесса Тюль – Горячих кровей.

Тарик удивлён. Ему следует знать, кто такая Горячая кровь? Он смотрит на Рашиди, который, явно озадаченный, пожимает плечами. Даже Ольна решается дара речи. Сетос закатывает глаза, явно наслаждаясь тем, что поставил всех присутствующих в тупик.

– Дело вот в чём…

Но принцесса Тюль перебивает его.

– Я и сама могу объяснить, спасибо Сетос.

Тарик подавляет усмешку. Возможно, Тюль не такая уж застенчивая и скромная, как он думал. Тюль смотрит на Ольну.

– Полагаю, мне разрешено говорить от своего имени?

Ольна с любопытством кивает.

– Совершенно верно, принцесса. Вы на данный момент единственный присутствующий представитель королевства Хемут. Мы обязательно вас выслушаем.

– Спасибо, – говорит Тюль, слишком любезно, и Тарик почти уверен, что у Сетоса будет с этой женщиной куча проблем. Если бы было всё иначе, Сетос не находил бы ее такой интересной. – Причина, по которой Сетос раньше не упомянул, что я Горячих кровей в том, что в Хемуте представители Горячей крови, как правило, являются изгоями. Мы – редкость, и когда мы появляемся, нас прячут любой ценой. Меня, однако, невозможно спрятать. Поэтому отец держал меня вдали от двора так долго, как только мог, и все еще держит.

– Да, сладкая, – говорит Сетос, – но расскажи им ту часть, когда ты в лесу истребила в одиночку всю хемутскую армию.

Но Тюль не так гордится своим подвигом, как Сетос.

– Боюсь, я была вынуждена взять над ними верх и использовать свои силы против них.

– Силы? – переспрашивает Тарик, тщательно оценивая ее и все еще считая, что слово «могущественная» не согласуется с её личностью. В конце концов, она изящная малышка.

– Да, – говорит она, вытягивая вперед открытую ладонь, чтобы видели все. В одно мгновенье из ее руки вырывается пламя. – Силы создавать огонь.