Текст книги "Союзник (ЛП)"

Автор книги: Анна Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

34

ТАРИК

Требуется большая часть дня, чтобы обезопасить и полностью зачистить дворец.

Более семисот Сбившихся с пути и серубелианцев были схвачены верными Маджаями и вачукскими воительницами, транспортированы в Лицей, где были заперты и теперь усиленно охранялись. Дворец испорчен: начиная от грубой и оскорбительной мазни на стенах и кончая протухшей едой в коридорах. А также высохшая кровь и витающий везде смрад смерти. Потребуется целый месяц, чтобы привести все в порядок, но Тарик более чем счастлив взяться за это дело.

Его дневные покои были разграблены, свитки разорваны и разбросаны по полу, письменный стол опрокинут, а большинство портьер, закрывающих выходы на балкон – сорваны и растоптаны. Его спальня тоже не в лучшем состоянии. Матрас разорван в клочья. Простыни разрезаны на полосы и развешаны по всей комнате, а стулья сожжены на каменном помосте, на котором когда-то стояли. Изысканная резьба на его кровати – кровати его отца – была расцарапана и необратимо уничтожена. Уборная полна экскрементов из-за того, что Сбившиеся с пути не потрудились воспользоваться проточной водой, предназначенной для этой цели.

Интересно, как обстоят дела в покоях Сепоры, но он уверен, что они не в лучшем состоянии. Он передал через Морга сообщение, что теперь она может войти во дворец, раз все улажено и все захватчики схвачены. Она разозлилась, когда он приказал ей остаться с Ольной, пока миссия не будет завершена, и настаивала на том, что ее искусство фехтования может пригодиться. Но Тарик видел, как она сражалась с Сетосом во дворе, под его балконом.

И, конечно, она не готова к встрече со Сбившемся с пути Маджаем.

Она уже сообщила ему, что заберет свои вещи из покоев и немедленно переедет в кварталы низкорождённых. Её решение лишило его дара речи, хоть он и понимал, что это только вопрос времени, когда она примет решение по поводу своей судьбы. Он пытался придумать причины, почему она должна остаться во дворце в качестве его гостьи, но она ничего не хотела слышать. Их свадьба отменена. Она не может остаться в качестве его советника, так как он больше не доверяет ее суждениям. Единственное, что он может ей предложить, это её функция, в качестве принцессы Серубеля, которая не может взойти на свой законный трон, поэтому остаётся гостьей Теории. Но она против и не собирается принимать предложение, сделанное «из жалости», как она выразилась.

Когда она стала такой упрямой?

И, конечно, он не может размышлять о ее упрямстве, не разобравшись сперва со своим. С тех пор, как она вернулась из Пелусии в Теорию и во время всех трудностей, пережитых в кварталах низкорождённых, она снова и снова вступалась за его граждан. Когда она открыто попросила о том, чтобы Сбившихся с пути лечили, а не убивали, это глубоко его тронуло. Его причины, почему он не может сделать ее своей королевой, становятся все слабее. Он чувствует, что даже Рашиди не одобряет его решения; может старик и не любит Сепору, но в последнее время в его голосе звучит восхищение, когда он говорит о ней. Если Рашиди считает, что из нее выйдет хорошая королева, почему бы и Тарику не принять это?

А… что, если она его больше не любит?

Возможно, именно это заставляет его молчать. И именно поэтому он больше не заговаривает на эту тему. Он боится отказа. Что я могу сделать, чтобы возродить наши отношения? Ничего, думает он.

И гордость пирамид, где же она? Она уже давно должна была прийти. Она же не будет настолько грубой, что заберёт свои вещи без официального прощания. Конечно, она сердится, но…

Догадка поражает его настолько, что у него перехватывает дыхание. Без сомнения, Сепора здесь.

И, без сомнения, она сразу же направилась в конюшню за Нуной.

35

СЕПОРА

Я опускаюсь рядом с ней на колени. Она умерла уже давно. Вокруг нее вьются мухи, во рту копошатся личинки, а кровь на месте содранной чешуи засохла и покрылась коркой от теорианской жары. Со всех сторон торчат копья. Она страдала.

Только не Нуна.

Только не моя Нуна.

В конюшне вокруг нее лежит несколько трупов, судя по их ранам, вероятно, они погибли от ее зубов. Как бы мне хотелось, чтобы эти люди были живы, тогда я смола бы снова их убить. После того, как она продемонстрировала силу, они, вероятно, пришли к ней большим числом. Это единственный способ уничтожить Змея-Защитника.

Я закрываю руками лицо и кричу. Слёзы текут потоком, который я не смогла бы остановить, даже если бы захотела. А почему бы мне и не поплакать? Нуна заслуживает моих слез, моих страданий. Она их заслуживает, потому что я бросила ее на произвол судьбы. Она думала, почему я не пришла за ней? Змеи мыслят на таком уровне? Она была голодна, когда умерла? Страдала от жажды?

Хорошо, что я думаю об этом, мучаю себя вопросами. Страдаю от незнания, вообще страдаю, потому что страдала она. Она умерла в одиночестве и без помощи.

Сколько же потерь. Отец. Мать. Мой королевский ранг. Тарик. А теперь Нуна. Со сколькими потерями может справиться человек, прежде чем сам станет Сбившемся с пути? Это невыносимо. Немыслимо. Со всем остальным я могу справиться. Плача по ночам, скорбя о своих потерях, но днем демонстрируя силу. Было нелегко, но я смогла. А теперь у меня не осталось сил.

Только не Нуна.

– Сепора, – тихо говорит Тарик. Я чувствую его руку на своем плече. Я велела ему больше никогда не прикасаться ко мне. В тот момент я не шутила. Он причинил мне столько боли. Унизил меня, предал. Но сейчас, в этот момент, я хочу спрятаться в его объятьях и позволить ему утешить меня. Я хочу использовать его, как он использовал меня в ту ночь в палатке Кантора. Я хочу тепла, ласки, и чего-то иного, помимо потерь.

Я смотрю на него, ощущая такую слабость в коленях, что не могу стоять.

– Я должна была прийти за ней. Но ты был слишком бдителен, и я не смогла покинуть палатку Кантора. Это ты виноват.

– Да, – соглашается он к моему удивлению, – это моя вина. Не твоя.

Я знаю, что он делает. Он пытается снять с меня бремя вины. И как бы сильно я не хотела взвалить это бремя на него, как бы сильно не хотела обвинить его, я не могу. Я отвечала за Нуну. Я должна была найти способ. Тарик не всезнающий. Он всего лишь молодой король. Я могла бы прийти

Я должна была прийти.

– Позади дворца есть кладбище для многих поколений королевских кошек, – говорит он, опускаясь на корточки рядом со мной. – Мы проследим, чтобы она была похоронена согласно теорийским традициям и получила все почести, если ты этого хочешь.

– Она – не теорийская кошка, – говорю я, решив про себя, что сделаю это. Нуна заслуживает всё, что может получить. Что я могу для нее получить.

– Нет. Она внушает больше страха, чем любая теорийская кошка. И она служила принцессе Серубеля. Она заслуживает достойных проводов.

Моя нижняя губа дрожит, по лицу катятся слезы.

– Я должна была прийти за ней.

Он не отвечает, просто берет меня на руки и несет к двери конюшни. Его сила невообразима. Он несет меня, словно ветер пыль, или как бриз Серубеля раздувает виноградные лозы. У меня нет ни сил бороться с ним, ни желания. Я прижимаюсь щекой к его обнаженной груди и плачу. Так он несет меня во дворец, в то время как я рыдаю, словно маленький ребенок, а он шепчет слова утешения мне на ухо. Многие подходят, чтобы помочь ему. Рашиди, Морг, слуги.

Но он кивком отсылает их, продолжая нести меня через дворец, пока я плачу, прильнув к нему. Я понимаю, куда мы направляемся, и, когда входим в его спальню, у меня перехватывает дыхание. Все разбросано, словно здесь произошел бой. Слуги носятся по комнате, убирая, что могут. Огромная кровать Тарика испорчена, матрас разодран, а на когда-то красивом дереве нацарапаны вульгарные сцены. Привычный запах лаванды сменился стойким зловонием фекалий, смешанным с запахом моющего средства, которым слуги обычно чистят уборную.

– Пожалуйста, оставьте нас, – громко говорит Тарик и мужчины и женщины, один за другим, прекращают свои дела и выходят из комнаты. Тарик все еще держит меня на руках, когда последний закрывает за собой дверь.

– Сбившееся с пути – просто животные, – говорю я.

– Они больны, – напоминает он, нежно укладывая меня на кровать. Он ложится рядом, притягивает меня к себе, снова прижимая мое лицо к своей груди. – Я хочу, чтобы ты поплакала, Сепора. Плачь, пока в тебе ничего не останется. Плачь обо всем, что потеряла.

– Я не хочу.

– Хоть раз в жизни не борись со мной. Тебе нужно оплакать свои потери. Прошу, Сепора.

Этот жест настолько нежен, что остатки горечи, которые я испытываю к нему, исчезают. Я прижимаюсь к нему и отдаюсь горю. Я плачу, в основном, о Нуне, но немного и о другом. Плачу по своему потерянному королевству, об утраченном будущем с Тариком, об утраченном доверии к матери. Оплакиваю даже потерю отца, но не его смерть, а то, как он жил. И что он во ответе за всё, что произошло.

Я плачу, захлебываясь рыданиями, и кричу в безопасных объятьях Тарика, а он крепко держит меня, не говоря ни слова. Я помню последние мгновенья перед тем, как заснуть. Тарик, наверное, думает, что я уже сплю, потому что целует меня в макушку и расслабляется.

Я проваливаюсь в забытье, полностью истощенная.

Проснувшись, я с удивлением обнаруживаю, что солнце еще не взошло. Рядом со мной на кровати стоит поднос с завтраком и запиской от Тарика:

«Приходи ко мне, когда подкрепишься и будешь готова.»

Я беру чашу с водой и опустошаю её, хватаю чашу с соком и тоже выпиваю. Я выпила бы еще – у меня обезвоживание из-за множества слёз, но не хочу звать слугу. Я еще не готова встретиться с Тариком. Да с кем угодно, если на то пошло. Почти все во дворце видели вчера меня сломленной и побежденной. Те, кто не видел своими глазами, уже, наверняка, слышали об этом. Принцесса Серубеля, которая не смогла проявить самообладание, как подобает королевской особе.

Я беру кусочек хлеба с подноса и направляюсь к большому балкону Тарика, чтобы насладиться восходом солнца. Но, когда я отодвигаю в сторону полотно, изрезанное на полоски, то едва не роняю хлеб. Балкон совершенно мокрый.

Потому что в Теории идёт дождь.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

36

ТАРИК

Когда Сетос с Саем возвращаются из Пелусии, дождь все еще идет. Они, промокшие насквозь, входят в дневные покои Тарика, ведя за собой на веревке еще одну незнакомую Тарику особу – явно пелусианку. Она намного старше Рашиди; морщины испещряют обвисшую пергаментную кожу. Волосы совершенно седые, и она настолько худая, что Тарику кажется, она давно нормально не ела.

Почему со своих миссий Сетос всегда возвращается с лишним человеком?

Сетос приветствует брата следующими словами:

– Внутренний двор затоплен по самые лодыжки, что это значит? – он трясет головой, чтобы избавиться от воды в волосах, как это делает Патра, когда заканчивает купаться. – Дождь невыносим.

Тарик совершенно с ним согласен. В первый день это ещё было в новинку, такого не видели в Теории веками. Молодые и пожилые выходили на улицу, чтобы посмотреть на грозу, наслаждались ливнем и отсутствием солнца, с удивлением и благоговением глядели на молнии.

Сейчас, спустя неделю, дождь стал просто в тягость. Его королевство не приспособлено к нескончаемым дождям, льющим день и ночь. Улицы базара затоплены, внутренние дворы дворца непроходимы, а Нефари продолжает подниматься. Сегодня утром ему сообщили, что она дошла до середины холма. И, как выяснилось, Патра боится грома.

– Мы принимаем меры, чтобы осушить внутренний двор, – говорит Тарик, – но я сделал упор на тренировочном дворе Маджаев. Сай, с возвращением. И кого я имею честь приветствовать сегодня в своих покоях?

Сай морщится.

– Не знаю, будет ли для вас честью, встретиться с ней, но это Эсмельда. Она лучшая Целительница во всем королевстве короля Грейлина.

Тарик поднимает бровь. В этот раз Сетос действительно превзошел сам себя. Сперва принцесса, затем Мастер-Целитель вражеского королевства. Возможно, она больше, чем просто рот, который нужно кормить. – И почему я вдруг не захочу с ней познакомиться? Нам нужна вся возможная помощь.

– Ну, для начала, она создала Тихую Чуму, – выдает Сетос, выдвигая для себя стул. Он скрещивает руки за головой. – Так что ограничь свою радость встречи до минимума.

Тарик пристально смотрит на Эсмельду. Если это имеет значение, она, похоже, раскаивается.

– Вы создали Тихую Чуму? – недоверчиво спрашивает он.

Она кивает.

– По просьбе моего короля, Ваше Величество.

– Зачем, ради всего святого?

– Я не задаю вопросов своему королю, Ваше Величество, – она решительно скрещивает руки перед собой. – Но я подозреваю, ради гибели Теории.

В этот момент Сай прочищает горло и выдвигает стул рядом с Сетосом, жестом приглашая Эсмельду присесть. Сетос закатывает глаза. Опускаясь на стул, Эсмельда трясется как колесница без колеса. – Спасибо, юный Сай.

– Видите ли, Эсмельде получили задание создать болезнь, которая поражает только теорийцев, – объясняет Сай. – Однажды король Грейлин и королева Ханлин пришли к ней и спросили, насколько это выполнимо. Они привили с собой захваченных в пустыне теорийцев. Она провела на них опыты и нашла способ, чтобы чума заражала только теорийцев.

Тарик чувствует, как сжимается его живот. Ханлин и Грейлин планировали это дольше, чем он думал.

– Вот почему мой отец умер первым, – говорит он напряженным голосом. – Первой жертвой должен был стать король. Как они проникли во дворец? – буря эмоций угрожает вырваться наружу, но Тарик изо всех сил подавляет ее. Эта женщина – убийца его отца. Он не может сейчас поддаться слабости. Не в том случае, когда Сепора так сильно оплакивает потерю Нуны. Он нужен ей. Он разочаровывал ее слишком много раз, чтобы разочаровать снова.

А еще он должен быть сильным и как король, и как сын.

Эсмельда качает головой.

– Я не знаю деталей, Ваше Величество. И мне жаль, что я причастна к смерти вашего отца.

Правда.

Но этого недостаточно. Слишком много людей пострадало, и даже погибло из-за этой женщины.

– Зачем ты привел ее сюда? – рявкает Тарик на Сетоса, давая волю охватившему его гневу. Он должен взять себя в руки. – Зачем нам эта женщина?

– У нее есть лекарство, – протягивает Сетос, равнодушный к гневу брата. – Так как мы немного спешили, Сай не смог так быстро выучить все этапы. Вот мы и решили взять ее с собой в качестве утешительного приза. Заставь ее работать или убей. Мне все равно.

– Она действительно очень умна, – говорит Сай и тут же спохватывается. – Я имею в виду для убийцы.

Эсмельда не опровергает обвинений. Похоже, она даже не беспокоится о своей участи. Когда Сетос заговорил о том, чтобы убить её, ее лицо осталось серьёзным. Вероятно, она многое повидала за долгие годы службы Грейлину. Наверное, смерть для нее является частью жизни. Кроме того, она слишком стара. Смерть, видимо, будет для неё освобождением.

Значит, нужно заставить ее работать.

– Мы лечили заключенных с помощью спектория, – говорит он Саю. Он опускает тот факт, что они сделали это силой. Сай всегда был сторонником добровольного лечения. Тем не менее для Целителя пришло время научиться, как правильно править королевством. Если Тарику приходится учиться, то и Саю тоже. – Он оказывает сильное успокаивающее действие. Но многие еще страдают безумием. Спекторй не действует на них.

Эсмельда кивает.

– Это потому, что спекторий никогда не предназначался для лечения. Хотя интересно, что он помогает.

– Докучай кому-нибудь другому своим интересом, – говорит Сетос. – Расскажи королю все, что ему нужно знать.

Эсмельда злобно смотрит на него, но к Тарику обращается с уважением.

– Лекарство добывается из корня растения Акуты. Корень измельчают и варят еще с несколькими ингредиентами и принимают перорально. Заболевший выздоровеет в течение двух дней.

Растение. Тихую Чуму можно победить простым растением. Если бы Тарик не был покрыт золотой краской, он бы провел рукой по лицу. Это единственное, чего ему не хватает после жизни в кварталах низкорождённых, это восхитительное избавление от королевской росписи тела. Он смотрит на Сая. – Я никогда не слышал о растении под названием Акута.

– Оно не растет в Теории, Ваше Величество, – говорит Сай. – Но мы привезли из Пелусии целый мешок семян. Мы посеем их прямо сейчас. Хотя не знаю, как они примутся в такую погоду.

– Вам придется растить их в помещении, – вставляет Эсмельда. – К счастью для вас, им не требуется много солнечного света, зато соленая вода из моря. Вам придётся добавлять в воду для орошения соль.

– А к счастью для вас, – язвит Сетос, – мне очень нравится так зачарованный вами Сай, в противном случае вы были бы уже мертвы.

Сай машет рукой.

– Да-да. Она заслуживает смерти за свои преступления. Но я бы порекомендовал восстановить ее здоровье, прежде чем она умрет от голода.

– Твой король не заботился о тебе? – спрашивает Тарик.

Эсмельда кивает.

– Сперва заботился. Но когда Теория начала лечить пациентов спекторием, и Тихая Чума не возымела должного действия… – она пожимает плечами. Если она и жалеет себя, то не показывает этого. На самом деле, она вообще не проявляет никаких эмоций.

А если ее не волнует собственное затруднительное положение, то почему должно волновать меня?

– Сколько времени понадобиться, пока Акута вырастит, и мы сможем её использовать?

– Это быстрорастущее растение, Ваше Величество. Две недели с надлежащим уходом, и у нас будет достаточно корней, чтобы сделать первую партию медикаментов.

Тарик строго смотрит на Сая.

– Пусть осушат фонтаны во дворце и посадят там семена. Я сомневаюсь, что в такую погоду вы найдете почву, пригодную для посадки, поэтому сначала придется осушить грязь. Вы лично отвечаете за уход за семенами. Проследите, чтобы все прошло так, как она говорит.

– А леди Эсмельда?

– Держите ее под замком и поставьте охрану. И, гордость пирамид, принесите ей еды.

Сай кивает.

– Как пожелаете.

Он помогает Эсмельде подняться на ноги и придерживает ее, когда они идут к двери. Когда они уходят, Сетос с отвращением смотрит на Тарика.

– Мог бы подождать с захватом дворца до моего возвращения. Мне не терпится подраться.

– Тогда тебе следовало затеять драку в Пелусии. Особенно, с королём Грейлином.

Сетос зевает.

– Где Тюль? Мне бы не помешало немного утешения.

– Ты всегда ненавидел ее, еще с тех пор, как мы были детьми, Сетос. Что изменилось? И почему я вообще должен спрашивать?

– Я всегда любил ее. Ты же знаешь, ненависть и любовь тесно связаны. Я просто не понимал этого, пока снова не встретил ее.

Тарик обдумывает его слова и понимает, что это правда. Наверное, страсть можно ошибочно спутать с чем угодно.

– Тюль и Сепора отправились с визитом в кварталы низкорождённых. Я уверен, что они что-то скрывают, но Сепора продолжает уклоняться от моих расспросов.

Сетос усмехается.

– В этой женщине ты встретил достойного противника. И ты дурак, что отказался от нее. Мне все еще хочется надрать тебе за это задницу.

Тарик садится и откидывается на спинку стула. Он не станет обсуждать свои личные дела с таким, как Сетос, который больше чешет языком, чем умеет обращаться с женщинами.

– Раз уж мы заговорили о помолвках, у меня для тебя новость. Король Анкор разрешил тебе жениться на его дочери.

– Ты шутишь.

– Клянусь.

– Не играй со мной, братец.

– Если не веришь мне, спроси у Тюль. Визит Рашиди прошел успешно.

– Что заставило его передумать? В последний раз, когда мы виделись, он гнался за мной во главе своей армии.

Тарик пытается сдержать усмешку и терпит провал. Это будет очень весело.

– Как выяснилось, теперь во главе его армией будешь стоять ты, потому что вы с Тюль будите жить в Ледяном Дворце.

После четырех недель непрерывного дождя город Аньяр затопило. Река Нефари вышла из берегов, и Парани доплывали до базара и нападали на горожан и купцов, которые предпочли не перебираться на возвышенность у дворца. Многие остались, чтобы охранять своё имущество и в одно мгновенье нашли свой конец в большом наводнении. Тех, кто не утонул во время потопа, погибли от Перани, и их смерть оказалась еще страшнее, чем от воды. Воительницы Вачука приложили много усилий, чтобы выловить из воды как можно больше Парани, но число погибших продолжало расти.

После восьми недель дождя даже первый этаж дворца оказался под водой. В западном крыле была создана импровизированная кухня, а слуги вынуждены ютиться в спальнях наверху. Со своего балкона Тарик видит только крыши базара и одинокие огоньки лодок, плывущих по воде там, где когда-то была пустыня. Он устал от звуков дождя и грома. И никогда больше не хотел бы их слышать.

Тарик поворачивается к Сепоре, которая сидит в кресле в его гостиной. Она делает углём набросок пирамиды на пергаменте и рассеянно гладит босой ногой живот Патры. Кошка лежит перед креслом Сепоры, одобрительно мурлыча и довольно помахивая хвостом.

Сейчас он как никогда благодарен, что в итоге, Сепора решила остаться гостем в его дворце, а не вернуться в кварталы низкорождённых, которые теперь затоплены и не пригодны для жизни. Он встретился с Большим Советом и своими лучшими инженерами. Было решено, что они построят дома на сваях перед дворцом, и что работы будут проходить под дождем, чтобы закончить их. В итоге, большинство граждан выбрали этот вариант, а Вачук в изобилии обеспечил их древесиной.

Колесницы сменили на небольшие лодки и ялики. Граждане, у которых изначально были крепкие дома, перебрались на крыши этих домов, используя палатки, чтобы укрыться от дождя. Торговля практически остановилась. Посевы среднего класса погибли. Люди вынуждены питаться Парани и другими рыбами, которые приплывают в город.

Кажется, сотрудничество с Парани теперь уже больше никогда не восстановить.

Тарик качает головой.

– Мы победили Тихую Чуму только чтобы быть уничтоженными погодной аномалией?

Сепора поднимает глаза от рисунка. В последнее время она одержима пирамидами, рисует их и задаёт вопросы об их строительстве. Настолько подробные вопросы, что ему пришлось проконсультироваться со своим архитектором. Всё же он благодарен, что она может сосредоточиться на чем-то ещё, кроме своих потерь. Да, он хотел, чтобы она оплакала свои потери, но также, чтобы она оправилась от них, и не только потому, что ждал подходящего момента, чтобы снова попросить ее выйти за него замуж. Он хочет, чтобы она успокоилась. Хочет, чтобы ей стало лучше. Но с помощью своих способностей Лингота он всё еще чувствует в ней огромную печаль.

– Дождь не может идти вечно, – говорит она, – и ты уже делаешь все, что можешь.

Он садится напротив нее и кивает в сторону Патры.

– Она неспокойна. Я гонял ее по лестнице между вторым и третьим этажами, но ей не терпится выбраться из дворца.

– Как и всем нам. Сетос сводит меня с ума своим нытьем.

– У Сетоса нет причин жаловаться. У него есть жена, которая заботится о нем, – сухо говори Тарик.

Сетос воспринял новость о требованиях короля Анкора довольно хорошо. Это совсем не было смешно, когда он с готовностью согласился жить в Ледяном дворце, если это гарантировало свадьбу и сохранение мира. Возможно, он хотел загладить вину, что стал причиной потенциальной войны. Но Тарик подозревает, что его новое хорошее настроение имеет отношение к Тюль. Они выразили просьбу пожениться немедленно, что было хорошей идеей, потому что Сетос едва мог держать свои руки при себе. Поэтому они переехали в старые покои Сетоса – уютную анфиладу комнат во дворце. И Тарик завидует тому, что есть у брата.

Он старается не смотреть на Сепору, пока та рисует, но непроизвольно задаётся вопросом, каково было бы жениться на ней. Каждый вечер ложиться с ней в постель, просыпаться по утрам, делиться всеми своими тайнами, надеждами и желаниями.

Но может ли он ей доверять? Он до сих пор не уверен, потому что она всё ещё что-то от него скрывает. Когда он спрашивает ее, почему она ходит к жителям кварталов низкорождённых, она умалчивает правду, предпочитая давать уклончивые ответы. Он не знает, что она задумала. Однажды он прямо спросил ее об этом, а она просто сменила тему. Постоянная битва интеллектов с ней очень выматывает.

Выматывает и одновременно доставляет удовольствие.

Стук в дверь прерывает его размышления. Входит командующий Морг. Он склоняется перед ними. Уже по его лицу Тарик понимает, что ему не понравится то, что скажет Морг.

– Ваше Величество, у меня для вас срочные новости.

– Да, я так и думал, Морг. Говорите, что хотели.

– В тыле были замечены корабли, Ваше Величество. Много кораблей огромных размеров. Они движутся в сторону Аньяра.

– Корабли? – переспрашивает Сепора, выпрямляясь в своем кресле. – Корабли, предназначенные для океана?

Морг кивает.

– Так точно, принцесса. Их десятки.

Она мрачно смотрит на Тарика.

– Пелусия, – говорит она, но ему и самому пришла в голову та же мысль. Он ждал, когда Ханлин сделает следующий ход и, соответственно, готовился. Правда, он предполагал, что будет воевать с ней на суше. Но эта женщина привела корабли. Как она могла подготовиться к такой погоде?

У Тарика нет своих кораблей. У него нет судостроителей. Конечно, он верит в своих инженеров, но у них совершенно нет в этом опыта. А теперь и времени.

– Что вы думаете, командующий Морг?

– Было бы глупо встречать их в пустыне на маленьких судах, Ваше Величество. Я предлагаю подождать и сразиться с ними здесь.

– Так больше риска нанести разрушения нашим зданиям и постройкам, – кричит Рашиди от дверей. Он направляется к ним, постукивая посохом по полу. – Мы не сможем защитить наших граждан, когда вокруг них кипит бой.

– Я надеялся, мы сможем эвакуировать большинство граждан в Лицей, – говорит Морг, – и во дворец.

Лицей – единственное здание в Аньяре, которое еще не затоплено, а причина в том, что оно построено на высоком фундаменте, символизировавшем высшее образование. Его лестница почти полностью под водой, но жилые помещения остаются нетронутыми и сухими. Всем семьям королевства были разосланы приглашения по мере необходимости переезжать туда, но многие предпочли остаться в своих домах и отстроить из заново. Тарик понимал выбор своего народа; это проявление теорийского упорства. Но в этот раз им придётся проявить повиновение. Тарик кивает.

– Отправь женщин и детей в Лицей, и пусть Маджаи охраняют их. Соберите во дворце мужчин и вооружите.

Тарик вышагивает по комнате, голова у него идет кругом.

– Установите баллисты на каждой крыше, – баллисты смогут сорвать паруса и обездвижить корабли. Морг так настроил эти механизмы, что они могли снести голову человеку лишь одной стрелой. – Пошлите к королеве Эмуле посыльного, чтобы она готовила своих воительниц и Скалдингов. И позовите Сетоса. Мне нужна его помощь, – потому что он обязательно должен попросить помощи у Тюль. Она сама по себе оружие. А Сетосу не понравится, что он втягивает ее в бой. – Как думаешь, сколько у нас времени до их прибытия?

Морг хмурится.

– Они движутся невероятно быстро. Их паруса раскрыты, хоть ветра нет.

Странно. Но у Тарика нет времени размышлять об этом.

– Готовьте наш народ к битве, Морг. Пошлите сообщение Ольне и попросите, чтобы она прислала всех Создателей, что у неё есть.

Они уже несколько недель собирали яд у Скалдингов. Вместе со свежим спекторием их запас кратория будет почти безграничным.

Сепора пристально смотрит на него.

– Чем могу помочь я?

– Оставайся на месте, где ты будешь в безопасности.

И он не собирается спорить об этом.