Текст книги "Корона Весны (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)
Глава 5. Тайны женщин Верга
День начался с невероятных новостей. Мари вышла на кухню, болезненно щурясь на яркий солнечный свет, рекой льющийся в высокие окна. Глаза щипало, будто в них попало едкое мыло. А еще неимоверно хотелось пить. Пытаясь утолить жажду из графина, Ситэрра не сразу расшифровала охи и ахи сироток. Услышала слово «голубь» и решила, девицы сплетничают о заморозке несчастной птицы. Но оказалось – речь не о том.
– Говорят, Фальда кричала на стражников, пока пятнами не пошла, – делилась сплетнями Гайта Лим – пухлощекая блондинка с большим носом, вторая по старшинству после Дейли. Девица делала большие глаза, изображая главу стихийного правопорядка Дворца, не забывая помешивать горячий чай серебряной ложечкой со знакомым до боли Зимним орнаментом. – Еще и Королевскому лекарю досталось. Сильвана даже замахнулась на него. Но Хорт и бровью не повел. Лишь сказал, что он сам решает, кто и когда нуждается в дополнительной охране, а еще, что повышать на него голос имеет право только Король. Фальда чуть от злости не лопнула! Хи-хи. С другой стороны, – Гайта выдержала эффектную паузу, – Хорту следовало оставить кого-то стеречь глупую птицу. Раз на нее уже покушались.
– На голубя опять напали? – ужаснулась Мари, едва не поставив графин мимо стола. Какой смысл добивать птицу? Ведь выяснилось же, что она не принадлежал Кире.
– Все наоборот, – скривила глумливую гримасу Гайта. – Уши надо по утрам не компотом мыть! Птицу не убивали, а воскресили!
Продолжить разговор не дала вездесущая Юта. Вошла на кухню и ткнула пальцем в настенные часы, напоминая, что рабочий день вот-вот начнется. Мысленно призывая на голову Дейли пепел вместо снега, Мари прошагала к себе в комнату за школьной сумкой. Вот незадача – опять осталась без завтрака! А день предстоял насыщенный. Сначала два урока в Высшей школе, затем часы кропотливой работы в Погодной канцелярии и тренировка Грэма – до самого заката. Даже обидно, что ночи теперь короткие. Солнце каждые сутки отвоевывает себе лишние минуты, торопясь шагнуть в Лето. Стоп! А ведь цель-то почти достигнута. За вереницей похожих друг на друга дней, Мари и не заметила, как миновало любимое Время Года. Королеве Элле осталось править Левией полтора суток.
В Высшей школе тоже только о голубе Дайры и говорили. Пользовались отсутствием владелицы, не явившейся сразу после очередного скандала. При Норди открывать рты сокурсники вряд ли бы решились. Это Зимой, когда стало известно об искажении ее силы, многие не стеснялись злословить. Но едва Киру объявили официальной невестой Инэя, шепотки заметно поутихли.
– Как это голубя воскресили? – переспросила Мари у Дронана, второй раз за утро услышав невероятное слово. В приютской кухне стихийница решила, что Гайта издевается, а птица мертва.
– Этот вопрос все задают, – зашептал Лили, прикрывая рот ладонью. Будто непонятно было, о чем сегодня сплетничают все до единого обитатели Дворца. – Лекарь Хорт вчера сказал, голубю конец. Оставил птицу на ночь в зале стражников на четырнадцатом этаже. Это как раз рядом с его апартаментами. К себе брать специально не стал, чтобы внуков не расстраивать. Ну когда голубь того. В смысле, когда он… он…
– Умрет, – сердито отчеканила Мари. И когда Дронан повзрослеет? Научится называть вещи своими именами?
– Ну да, – тоскливо согласился парень, так и не произнеся трудного слова. – Вот только с птицей ничего плохого не случилось. Утром Хорт пошел отдать распоряжение похоронить ее, а там такое! Голубя вылечили! Представляешь, он летал по залу, словно и не болел! А стражники заверяют, что никто ночью внутрь не входил…
– Может, голубь сам поправился? Или лечение Хорта сработало?
– Нет, – Дронан упрямо тряхнул головой, придав лицу трагическое выражение. – Хорт поклялся Королю, что он и его лекарства ни при чем! Птицу вылечили особой магией – запретной. Поэтому переполох и поднялся. Фальду привлекли и всех ее бульдогов, включая Рофуса. Может, еще сыщиков из объединенной канцелярии пригласят.
– Нет, – уверенно заявила Мари, вытаскивая из сумки учебник и письменные принадлежности. За разговором совсем позабыла подготовиться к уроку. – Слишком щекотливая ситуация, раз магия запрещенная. Дворец постарается справиться своими силами.
А жаль. Ситэрра с удовольствием вцепилась бы в грудки (а может быть и в белокурую шевелюру) одному из сыщиков, появись он на пороге Замка. И плевать на последствия. Главное, узнать содержание второй страницы старого письма, которую хитрец Лукас Горшуа оставил себе. Тогда можно будет прекратить гадать, стоит ли признавать Майю бабушкой.
– А с тобой-то что? – вопрос Дронана застал врасплох. Мари даже карандаш уронила. – У тебя глаза опухшие. Заболела?
– Нет, – буркнула девушка из-под стола, пытаясь достать "сбежавшее" имущество. – Не говори глупости.
Но оказалось Лили не единственный, кто счел Мари больной. Престарелая учительница – зу Кортэ со старомодной ракушкой на затылке тоже подозрительно покосилась на девушку. Потрогала лоб, задумчиво оглядела лицо, приподняв костлявыми пальцами подбородок.
– Ступай к лекарям, Ситэрра!
– Но я хорошо себя чувствую, зу Кортэ, – запротестовала стихийница. Только этого не хватало! Мари была наслышана о местных врачевателях. Найдут уйму болячек, которых у тебя в помине нет, а потом пришлют счет на запредельную сумму.
– Живо! – брезгливо потребовала учительница. – Наверняка подхватила Осеннюю заразу. Не ровен час, всех заразишь. Без справки чтоб духу твоего тут не было!
Поймав сочувственный взгляд Дронана, Мари запихнула вещи в сумку и пулей вылетела в коридор. Дурное настроение красноречиво подчеркнула хлопнувшая с пушечным грохотом дубовая дверь. Ух! Как же хотелось кого-нибудь заморозить! До прозрачной, как слеза, ледяной корочки! А ведь умно Кортэ придумала – про заразу другого Времени Года. Не отвертишься.
Как и всё во Дворце, качество медицинской помощи варьировалось в зависимости от положения клана. Обласканные и приближенные к Королям лечились на тринадцатом этаже в клинике, где даже полы не поленились расписать золотом. Стихийники победнее обслуживались на восьмом – в помещении небогатом, но чистом и уютном. Для низов отвели комнатушку на пятом этаже. Вернее, две. В одной поочередно принимали два хмурых неразговорчивых лекаря, в другой стихийники ожидали своей очереди.
Сегодня народу внутри собралось, к счастью, немного. Седой старичок с круглыми очками на кончике носа храпел в потрепанном кресле. Худосочный мужчина средних лет нервно ходил туда-сюда, почесывая блестящую лысину. А две старушки в одинаковых кружевных чепцах увлеченно делились последними сплетнями.
Мари мрачно оглядев присутствующих, забилась в дальний угол, мысленно уговаривая небо, поскорее выпустить ее из этой дыры. Мгновение спустя захотелось заткнуть уши. Или взвыть. Бабки, как и все вокруг, обсуждали голубя Дайры. Вот только объяснения загадочному происшествию предлагали откровенно безумные.
– Говорю тебе, Тильда, птица мертвая, просто ее зельем полужизни опоили, вот и летает, хотя осталась от неё одна оболочка, – вещала первая – в жутких полосатых чулках. Голос у нее оказался грубый, лающий. Не видя старушку, Мари бы решила, что он принадлежит мужчине.
– Это глупая легенда, Эдна, – отмахнулась вторая бабка голоском, напротив, очень высоким, почти детским. – Как пить дать, голубь от хозяйки заразился. Младшенькой дочки Рейма. У которой сила исказилась. Вот и творится с ним теперь неладное.
Мари потребовалось неимоверное усилие, чтобы абстрагироваться от изумительного диалога и сосредоточиться на собственных заботах. Собралась, было, представить будущую встречу с потенциальной бабушкой. Как та будет выглядеть, о чем пойдет разговор, удастся ли сдержать слезы. Но вместо Майи перед глазами непрошено встало другое лицо. С очерченными скулами, тонким носом и васильковыми глазами. Игриво изогнуло бровь, заставив щеки вновь запылать от смущения. Да что такое! Не хватало только всерьез увлечься сыном чужого Времени Года!
Стихийница сердито поморщилась и попыталась мысленно пририсовать к медным волосам закрученные, как у барашка, рожки, дабы низвергнуть нахала с надуманного олимпа. Но не тут-то было! Трент Вилкоэ не захотел обзаводиться не красящим мужчину атрибутом. Провоцирующе улыбнулся и послал воздушный поцелуй, совершенно обескуражив Мари.
Святое небо! И чем родственничек Далилы произвел столь неизгладимое впечатление?! Галантно поданной рукой? Ох! Мари еще в Академии гордилась тем, что ни разу не позволила себе увлечься каким-нибудь глупым мальчишкой, вся привлекательность которого заключалась в самодовольно задранном подбородке и родительском состоянии. В отличие от многих сокурсниц, хвостами бегающими за предметами обожания или страдающими по углам от безответной первой любви. А теперь сама, того гляди, потеряет голову от смазливого парня, который находился рядом двадцать минут! А говорил с ней того меньше!
– Вот увидишь, Тильда, это не запрещенная магия, а самая настоящая целительская! – попытался затмить рыжее видение лающий голос.
– Глупости, Эдна! Все кланы целителей выродились давно. Кроме Весеннего – Верга. А из них у одной Принцессы сила целебная осталась. Говорят, она вообще последняя стихийница с таким даром. Не хочет больше небо дарить его детям Времен Года.
– Конечно, последняя, – усмехнулась беззубым ртом Эдна. – Верга ведь тоже все выродились. Остались только Веста да Майя. Некому дар передавать.
Мари вздрогнула, услышав знакомую до боли фамилию. Очнулась, вынудив лицо в обрамлении медной шевелюры раствориться. Взгляд впился в двух старушек – вдруг в круговороте пустых сплетен промелькнет что-нибудь полезное.
– Отчего же? – фыркнула Тильда. – Веста уже не юна, но возраст еще позволят рожать детей. Глядишь теперь, после смерти брата, возьмется за ум и выйдет замуж. Понимать должна, что иначе на ней прервутся два древнейших рода.
– Не выйдет, – со знанием дела констатировала Эдна, чуть понижая голос. – В свое время об этой свободолюбивой девчонке разные слухи ходили. Думаю, многое – неправда. Но одно точно. Веста без памяти влюбилась в парня не из Дворца. И однажды, – старушка перешла на полушепот, – сбежала с ним, но потом одумалась и вернулась к отцу. Кто тот тайный возлюбленный – загадка. Говорили даже, что не стихийник он вовсе. А человек. Но кем бы ни являлся юноша, он оставил глубокий след в сердце Принцессы. С тех пор она не хочет никого видеть рядом с собой. Даже свадьбу с Фином Майли расстроила, хотя на этом браке настаивал Мартэн.
– Скандал был жуткий, помню, – закивала Тильда, прикладывая сморщенную ладонь к отвислой щеке. – Объявить о разрыве помолвки за неделю до свадьбы! В присутствии гостей из других Дворцов! Ох какой характер надо иметь, чтобы не побояться позора!
– Женщинам клана Верга чужое мнение нипочем, – Эдна от негодования плюнула на пол. – Майя без мужа дочь воспитывала. Апрелия не постеснялась сбежать и родить ребенка от сына Зимы. На их фоне Веста сама невинность. Одни слухи и никаких доказательств.
– Оттуда такая уверенность, что отцом ребенка Апрелии был кто-то из наших? – Тильда подозрительно покосилась на приятельницу.
– Я знаю, с кем путалась бесстыжая девчонка, – та горделиво расправила мощные плечи. – Я ж раньше на срединную территорию ездила – по долгу службы. Когда секретарем работала при старшей Сильване. Своими глазами видела, как Апрелия гуляла с парнем из нашего Дворца.
– И кто же такой смелый? – Тильда придвинулась к подруге ближе, боясь, что она передумает и не поделится вожделенным секретом.
– Тот, кого, как и клан Верга, не волнуют последствия, – бабка впилась глазами в лицо собеседницы, желая во всей красе увидеть реакцию на новую сногсшибательную информацию. – Сын Мастера. Тот, что с Королем дружит. Как его? А! Грэм!
Кажется, после этих слов Эдна перешла к известным ей сплетням о клане Иллара. Но Мари уже не слушала. Не могла. Кровь прилила к лицу, ноги превратились в лед. А еще что-то случилось с сердцем. Оно несколько раз дернулось, будто хотело убиться о ребра, а потом почти перестало стучать. Перед глазами стояли двое. Мужчина, помолодевший на полтора десятка лет. И девушка с зелеными Весенними глазами, точь-в-точь как у двоюродной сестры. Мари понятия не имела, как выглядела Апрелия Верга, но почему-то воображение нарисовало ее именно такой.
Нет-нет, это не Грэм, – отчаянно шепнул здравый смысл. Не мог, не мог Иллара оставить девушку в столь щекотливом положении. Тем более родственницу Весты, к которой относился с неподдельной теплотой. Глупая сплетница Эдна ошибается. Взбрело же ей в голову сказать, что у Принцессы был роман с человеком! Кто в здравом уме поверит в это?! Стало быть, и про Грэма с Апрелией неправда!
Мари закрыла глаза, прижалась затылком к шершавой стене. Снова попыталась представить лицо матери. Однако память воспротивилась и вернула девушку в август прошлого года. В день, когда на срединной территории отмечали праздник Лета. Нарисовала самую эффектную пару, танцующую в свете ярких костров. Стихийник Зимы галантно держал за талию таинственную гостью из Дворца в алом сарафане. А она заразительно смеялась, приковывая восхищенные взгляды. Силы небесные! Что за отношения все-таки связывают Грэма с Вестой?! Что, если учитель всегда был неравнодушен к Принцессе Весны? Вдруг Иллара – ее тайный возлюбленный, в ожидании благосклонности представительницы Королевской семьи польстившийся на ее родственницу? А потом все вышло из-под контроля. Появилось нежелательное последствие – младенец, которому не было места в этом мире.
Нет! Мари сжала зубы до мерзкого скрежета. Нет! Грэм может быть кем угодно. Но не убийцей.
– Зу, вы слышите?
– Что? – Мари подняла глаза на девушку лет двадцати с короткими льняными волосами, стоявшую над ней, сложив на груди тонкие руки.
– Я спрашиваю, вы на прием? – повторила незнакомка устало. – Если да, то проходите.
Ситэрра огляделась и с удивлением обнаружила, что осталась в помещении одна.
Комнатка лекарей встретила теснотой и обшарпанными стенами давно не видевшими ремонта. Большую часть помещения занимали шкафы со склянками всевозможных форм и размеров. Возле двери ютился круглый стол с двумя шаткими табуретами.
– Я Милла Греди, – представилась девушка. – Прохожу здесь практику, пока местные лекари в отпуске. На что жалуетесь?
– Ни на что, – Мари нахмурилась. Не хватало, чтобы ее пыталась лечить девчонка, которую и настоящим лекарем назвать нельзя. Но признаться пришлось, ведь без справки зу Кортэ на порог не пустит. – Из школы прислали. У меня глаза красные.
Оставалось надеяться, что эта Милла найдет простое объяснение недомоганию и не станет ненужными лекарствами пичкать.
– Давай посмотрю, – Греди нацепила на лицо выражение крайней сосредоточенности. Деловито свела тоненькие, совсем белые брови. – Хм. Похоже на аллергию. Интересно на что?
– Я в Погодной канцелярии работаю, может, дело в каком-нибудь ингредиенте? – осторожно предположила Мари, не слишком веря в правильность поставленного диагноза.
– Вряд ли, – Милла неприятно прищурилась, приподнимая веко пациентки. – Ого! Тут совсем другая причина, малышка. Сядь пока. Я лекарство приготовлю.
– Что со мной? – Ситэрра сердито смотрела, как Греди расставляет на столе десятка полтора баночек с разноцветными порошками.
– Ничего страшного. Просто кто-то во Дворце балуется с запрещенными травками.
– Хотите сказать, меня пытались отравить? – Мари прошиб пот.
– Нет, конечно, – весело отозвалась Милла, ловко добавляя в отдельную чашку по щепотке разных порошков. – Твоему здоровью ничего не угрожает. Но рассудок затуманить эта гадость может. Тебе повезло, что аллергия проявилась. Она бывает у одного стихийника из пары сотен. Прости, но я не имею права рассказывать, что это за трава, но в службу стихийного правопорядка обязательно сообщу, что во Дворце кто-то прыткий завелся.
– А мне что делать? – рассердилась Мари. Кто-то ее опаивает, а Греди предлагает сидеть, сложа руки.
– Для начала выпить это, – Милла протянула кружку, куда только что добавила воды и тщательно перемещала содержимое. – Лекарство снимет аллергию, сотрет последствия воздействия травы и даст временный иммунитет на нее. А затем будешь внимательно следить за глазами. Если опять покраснеют, придешь ко мне. Будем дальше тебя лечить. Не смотри волком. Пей!
Мари сделала осторожный глоток. Напиток оказался терпким, щиплющим язык.
– До дна! – велела Милла, стуча пальцем по столу. Дождалась, когда пациентка выполнит требование и сунула ей зеркало. – Гляди. А я пока справку напишу, что ты здорова. Иначе зануда Кортэ не отстанет. Меня четыре года изводила, хотя знала – ни к чему мне дурацкие классификации вьюг. Нужному ремеслу меня отец лично обучал.
– Он тоже лекарь? – Мари не отрывала взгляда от отражения, но в зеркале ничего не менялось. – Работает здесь?
– Нет. Гораздо выше. Я тут оказалась, чтобы никто не подумал, что меня в верхние клиники по блату устраивают.
– Значит, отец на тринадцатом?
– Выше.
– Но выше только канцелярии и Дората. И… Ого! – до Мари дошло. – Твой отец – Хорт?!
– Да, – Милла подала пациентке листок бумаги и подмигнула. – Не надо паниковать, Ситэрра. Я хоть и молодая, но свое дело знаю. Папа постарался. Учитывая, что из четверых детей, только самая младшая и захотела пойти по его стопам. Кстати, ты бы лучше в зеркало смотрела, а не на меня.
– Ах! – не поверила увиденному стихийница. Пока она восторгалась родословной Миллы, кожа вокруг глаз снова стала упругой и обрела нормальный цвет.
– Не забудь, что я тебе сказала про повторное покраснение, – напомнила дочь Королевского лекаря на прощание.
Пока Мари поднималась в Погодную канцелярию, мысли перескакивали с одной на другую. Образы мелькали, заставляя сердце сжиматься. Печальных Апрелию и Грэма сменила Веста с гневно сведенными бровями. Принцесса с ненавистью смотрела на двоюродную сестру, посмевшую посягнуть на ее мужчину. А потом появилась таинственная фигура с размытым лицом, орудующая в приютской кухне. Посмеиваясь, она сыпала в кастрюлю с супом порошок из склянки, как у Миллы.
– Глупости, – сердито объявила Мари разыгравшемуся воображению. Никто бы не стал проникать в приют, чтобы отравить общую еду сироток. Разве кто-то из самих обитательниц постарался. Но зачем вредить самой младшенькой затмевающими разум травками? Кроме того, нужно было постараться, чтобы миновать посуду остальных девушек. Странно все очень. И крайне запутанно.
Канцелярия встретила безумной суетой. Взмокшие стихийники побросали все дела и, выпучив глаза, бегали с ведрами, до краев наполненными снегом. Выносили на балконы и вытряхивали вниз.
– Ситэрра! Где тебя носит?! – заорал через весь зал Эж Юнт. – Живо к внутреннему кубу! Я сказал: БЕГОМ!
Не понимая, что за буря разыгралась на ровном месте, девушка поспешила выполнить распоряжение куратора. Все-таки на ее памяти он ни разу не выглядел столь ошалевшим. Оказалось – и впрямь буря. Во внутреннем кубе, где испытывали готовые погодные зелья, мело так, словно кто-то приказал заново засыпать несчастную Эзру. И, что самое странное, погодники вместо того, чтобы прекратить сумасшедшую пляску белых мух, выгребали снег всевозможными подручными средствами – от лопат до собственных ладоней.
– Мари, где ты была?! – встретил изумленную стихийницу Хэмиш Альва в насквозь пропитанной потом рубашке. Русые волосы главы канцелярии прилипли к лицу, по щекам ручьями бежала вода. – Умеешь плести узор исправления?
– Да, – растерянно пролепетала Мари. – Но зачем это делать мне?
– Затем, что сие – последствие твоего зелья, – простонал начальник. – Самого первого, в которое ты по незнанию свою кровь добавила. У меня, наконец, дошли руки его испытать. Использовал всего одну каплю! А эффект умопомрачительный! Буря не останавливается и не поддается даже мне! Мы уже второй час снег выносим! Останови это безумие. Умоляю!
Просить дважды не потребовалось. Мари сосредоточилась, вспомнив уроки Грэма, на которых этот узор он заставлял отрабатывать особенно часто. Когда не получалось, учитель напоминал овраг, разделяющий владения Королей и срединную территорию. Тот самый, в котором они с Яном чуть не погибли в прошлом июле. Поэтому теперь, несмотря на волнение и сложность плетения, девушка принялась сгибать пальцы уверенно и четко. Результат превзошел ожидания. Белые хлопья, беснующиеся внутри куба, насторожились, услышав беззвучный приказ. Замерли в невесомости на мгновение. А потом разом упали на белоснежный ковер.
Вздохи облегчения погодников слились в единый радостный стон. Кое-то даже не преминул прокричать "Ура!". Ведра с грохотом попадали на пол. Хэмиш восхищенно зааплодировал Мари.
– Браво, девочка! Отличная работа!
– Мне так жаль, – пробормотала она, пряча глаза от смущения.
– О! – глава канцелярии всплеснул руками. – Твое зелье замечательное! Это я сглупил, когда решил испытать его без тебя.
– Вы не уничтожите его? – не поверила ушам стихийница.
– Конечно, нет. Уберу в тайник. Вдруг настанет день, когда нам понадобится буря, несокрушимая ничьими стараниями. Кроме твоих, разумеется.
– И почему я об этом не подумала, – шепотом вспылила Мари – так, чтобы начальник не услышал. Отвернулась в попытке спрятать негодование, раскрасившее лицо, и заметила прислонившегося к дверному косяку Грэма. Иллара внимательно наблюдал за ученицей с лукавой улыбкой на губах.
– Пояс на тебе? – спросил он очень тихо, дождавшись, когда Мари подойдет ближе.
– Нет, в сумке. Терпеть их не могу!
– Тогда ты действительно достойна похвалы. Можешь считать, что сдала экзамен по созданию узора исправления. Однако, – Грэм еще понизил голос, и Ситэрре практически пришлось читать по губам, – в ближайшие сутки тебе придется надеть Пояс. Идем.
– Куда? – задала Мари глупый вопрос, будучи слишком обескураженной событиями дня.
– В Зеркальный зал. А затем… затем в особое место.
Началось! – промелькнуло во внезапно опустевшей голове. Колени ответили дрожью, голос пропал, поэтому стихийнице пришлось просто кивнуть, чтобы показать учителю, что его слова поняты. Насколько же проще воспринималось задание Весты, когда впереди были месяцы! Теперь вдруг стало страшно. А если она не справится? Мари ведь не представляла, во что ее хочет втянуть Принцесса!
Первый неприятный сюрприз ждал в Зеркальном зале.
– Извини, Ситэрра, но у меня нет выбора, – Грэм молниеносно коснулся шеи ученицы сзади.
Мари не успела ни возмутиться, ни сообразить, что именно делает Иллара. Сознание померкло слишком быстро.
