Текст книги "Серебряное яблоко (СИ)"

Автор книги: Анна Авильчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Глава 15

Джейн с замиранием сердца вошла в комнату короля. Он сидел за столом, скрестив перед собой руки. Было похоже, что он ничего не делал перед её приходом. Просто сидел и всё. Король был одет в бежевый мухтан с золотой вышивкой. Сегодня одежда особенно подчеркивала его красоту и величие. Странно, что на нем было такое праздничное одеяние, а он так и не появился в большом зале.

– Добрый вечер, король Феликс, – Джейн учтиво поклонилась.

Он поднял свой неизменно пронзительный и холодный взгляд:

– Леди Джейн, как это вы нашли время для посещения моей комнаты? У вас же столько дел: разгромить храм, проводить Козлоногого по деревне или даже по двум деревням…

Джейн была удивлена той беззаботности, с которой он об этом говорил. Казалось ему абсолютно безразлично, чем она занимается, даже если завтра она подорвет сам дворец. Она боялась даже сдвинуться с места то ли от страха, то ли завороженная его величием, которое исходило от него, словно незримое веянье, и так и осталась стоять у самой двери.

– Вы ведь не отправите меня в темницу? – она боялась задавать этот вопрос, но в душе знала ответ. Ведь если он не сделал этого раньше, то почему сделает сейчас?

– Я не хочу, чтобы подземные камеры, которым больше тысячи лет рухнули. Не знаю, какие приемы у тебя еще есть. Ты ударила в храме человека, как кузнец молотом по металлу.

"Кузнец молотом по металлу? Кто ему такое передал?” Она еле сдержалась, что бы не рассмеяться.

Король выглядел уставшим, но в остальном имел достаточно здоровый вид, в сравнении с его состоянием в их последнюю встречу. Джейн обрадовалась тому, что он так быстро восстановился.

– Когда ты появилась в нашем мире, я был убежден, что ты принесешь немало вреда, но не буквально как животные и твари, а как человек – изощренно. В итоге ты просто как одно из чудовищ решила все разрушить, напасть на людей.

– Я не хотела ничего разрушать. Тристан лишь хотел зайти помолиться первый раз в жизни. И я не вижу в этом ничего плохого.

– Что-то до твоего появления никто из “людей зеленой воды” в храм не ходил. Мало того, что я весь тот злополучный день слушал от вельмож жалобы, о том, что Козлоногий разгуливает по Великих Садах, так позже он еще и посетил храм Матери Природы, и вы вместе устроили там погром.

Джейн думала, что при встрече с королем он будет рассержен как никогда, но в противовес ее мыслям он был даже более весел, чем во все их предыдущие встречи. Казалось, он отчитывает ее сейчас просто потому, что она зашла как раз в тот момент, когда ему нечем было заняться, и тем самым решил заполнить скуку.

– Да, я ударила одного послушника. Но вам слишком красочно описали данное происшествие. Вы видите мой кулачок? – Джейн подняла свою руку, показывая ее Феликсу.

– Мне описали слишком красочно, потому что у нас никто никого не бьет, и я даже не могу этого представить, как и все прочие жители Айронвуда.

– Но они выгоняли его оттуда вилами!

– Ему нельзя там бывать, Джейн, – он сказал это так спокойно и мягко, что Джейн на мгновение увидела совершенно другого человека. И поняла, что она не зря ныряла в море.

– Вы обещали вылечить его ноги, а не хотите даже в храм пустить.

На этих словах он резко встал из-за стола.

– Я сам разберусь со своими обещаниями, – его голос вновь стал прохладным. Ей не следовало этого говорить. Она не имела права судить об отношениях, которые существовали между Тристаном и Феликсом. Тем более, что это было в раннем детстве.

Видимо самое время показать плоды своих трудов.

Она подошла к его столу и положила медальон на стол. Она уже предвкушала, как увидит превращение броненосца в пушистого кролика. Как из нелюдимого безразличного человека выйдет чувствительный и добрый. А он там внутри непременно есть, она это знала. Но почему-то мгновения все шли, а никаких превращений не происходило.

– Что это? – проронил он.

– Это медальон вашей матери. Я достала его с моря, а точнее – с корабля, – голос Джейн приобрел неуверенность. Под его ледяным тоном, она начала сомневаться в реальности того, что она сделала. Настроение его вопроса больше подходило бы выложи она ему на стол комок затхлых водорослей, пытаясь выдать их за нечто ценное.

Вся его беззаботность и на секунду промелькнувшая мягкость за мгновение исчезли.

– Я не говорил, что наш уговор еще действует, – он прошел мимо книжных стеллажей, постепенно приближаясь к Джейн, шлейф его мухтаны рассыпался на полу позади него золотыми переливами среди складок ткани. У Джейн вспотели руки, когда он подошел к ней вплотную. Она бы даже назвала это грубым несоблюдением личного пространства. Её пугал тот факт, что ему казалось, было абсолютно безразлично, что она там принесла.

– Я сделала это не для того, чтобы вы кого-то вылечили, – она взяла себя в руки и говорила очень уверенно. В конце концов, она ныряла в неведомые глубины ради него и не собирается робеть из-за его неблагодарного поведения, – это ради вас. Ведь вас никто вылечить не в силах.

– А со мной что-то не так?

– Я думаю, что вы чрезвычайно одиноки.

Он задумчиво обошел ее и взял со стола медальон:

– Вначале ты дружишь с Козлоногим, достаешь меня просьбами вылечить мальчика из деревни, теперь ты добралась и до меня. Ты возомнила себя нашим мессией или кем-то еще? Может, ты хочешь стать правителем Айронвуда? Такое понимание всех подряд просто бесценно.

Джейн недоумевала, как после событий в храме он вел себя мягче, а увидев дорогую для себя вещь, стал таким холодным и рассерженным. Что за странный человек?

Феликс погладил крышку медальона со странно-зловещим выражением лица и, не отрывая взгляда от кулона своей матери, продолжил:

– Можешь не беспокоиться о моем одиночестве. Потому что я не одинок.

– Но вся ваша семья погибла.

– Скоро я создам новую семью.

– И вы любите кого-то из них? Вы любите Кассандру? Хоть одна из них любит вас?

Он оторвал взгляд от медальона, и на его лице вновь появилась ухмылка змея, как тогда в витражной мастерской:

– Ты, я смотрю, любительница разговоров по душам. Так вот чем ты так покорила местных жителей. Не думал, что все так банально, – он снова выглядел скучающим. – Но я тебе отвечу. Да, я люблю Кассандру. А меня… Я слышал признания в любви от женщин множество раз.

– Да, вас любят за прекрасные синие глаза, силу, власть и то, что вы в любое время можете достать им хрустальную райскую птицу из рукава: всем девушкам это нравится. А любит кто-то именно Вас?

– Я и есть сила и власть. И я могу достать из рукава не только хрустальных птиц. Это и есть Я. И, как ты сказала, – прекрасные синие глаза – тоже мои.

В глазах Феликса промелькнула злость:

– Ты можешь быть свободна.

– Свободна? – Джейн оторопела от такой бездушности, – Когда вы вылечили Эдмунда, я думала, в вас есть что-то человеческое! Я достала этот кулон, хотя вы чужой человек, просто потому, что для вас никто не делал действительно важных вещей. Я думала, если ваше сердце растает, вы полюбите свой народ, и они увидят в ответ, какой хороший король у них есть.

– Какое тебе дело до нашего мира и кто в нем кого любит или ненавидит? – на его лице отпечаталась ненависть.

– Потому что вы заставили меня жить в нем. А в таком мире, каким я его вижу, я жить не хочу!

– Я не заставлял тебя. Разве это я отправил тебя в Айронвуд? Когда ты метушилась возле той женщины, я стоял где-то рядом?

Джейн вновь почувствовала холодок, прошедший по спине, как и в витражной мастерской.

– Откуда вы знаете, как я сюда попала? Откуда вы знаете о миссис Кларк и о том, что я не смогла ее спасти?

– Я знаю всё. И ты правильно сказала – Ты не смогла ее спасти.

Он надавил на больное. И прекрасно это осознавал. К голове Джейн начало подступать что-то горячее, какие-то потоки незримой слабости, от которой она чуть не начала рыдать.

– Это было не в моих силах, – ее голос начал дрожать, но она не хотела, чтобы он видел ее слезы.

– Изменить, что-либо в Айронвуде так же не в твоих силах. И я знаю, зачем ты достала этот кулон. – Он тряхнул им прямо перед её лицом. – Ты лишь хотела сыграть на моих чувствах к семье. И обеспечить себе ход домой взамен. Не думала ты обо мне либо о жителях этой страны. Ты думала лишь о себе, – он с силой бросил кулон на стол. Громкий лязг наполнил комнату. Он не отрывал взгляда от Джейн, смаковал, как легко он понял ее задум.

В душе Джейн поднималась целая буря эмоций. Люди всегда были так счастливы и благодарны, если она им помогала, делала для них что-то. А здесь ее искренний поступок перекрутили в элементарную выгоду. Она вспомнила, как исполняя свой задум, действительно немного надеялась, что, расчувствовавшись, король отправит ее домой. Так ли он не прав сейчас? И насколько она действительно думала о нем и сколько о себе. Она говорила себе, что делает это ради всего королевства, но может это просто прикрытие. Может люди прикрывают благородными делами свои собственные стремления и сами этого не замечают.

Джейн уже собиралась выйти прочь, не в силах больше тяготится самоосуждающими мыслями, как Феликс успел сказать:

– Ты свободна, я…

– Третий раз не повторяете, – закончила за него Джейн и вышла за дверь без поклонов и почестей.

Коридоры дворца промелькнули мимо нее как в тумане. После людей в большом зале, она искренне верила, что встреча с королем внесет свет в ее печальные мысли. Но этого не случилось. И как он сказал? ”Ты ее не спасла”. Джейн надеялась, что миссис Кларк все-таки выжила или, что ее просто нельзя было спасти, но оказывается, это она ее не спасла. Она. По лицу Джейн начали катиться слезы, за ними она уже не видела куда идет. Каким-то чудом ей наконец, удалось добраться до своей спальни. В комнате была Сара. Она стелила постель, не поднимая глаз. Джейн не видела девушку все эти дни. Мелиса говорила, что Сару отпустили подготовиться к свадьбе, но, несмотря на это, удивительным оставался тот факт, что она даже не заходила в гости.

–Леди Джейн, добрый день, – голос девушки был сухим и безэмоциональным. Она прятала глаза под пододеяльником и начала торопиться с работой.

– Здравствуй, Сара.

Джейн не хотелось разговаривать, но поведение Сары ее насторожило. Она не выдержит, если та решит прекратить общение с Джейн из-за событий в храме.

– Сара ты не спросишь, почему я плачу?

– Простите леди Джейн, у меня много работы, я уже поменяла вашу постель, для вас все готово, – на этих словах девушка спешно покинула комнату Джейн.

Слезы из ее глаз стали падать с еще пущей силой. Джейн опустилась в кресло у окна и закрыла глаза. Надо же вельможи и дамы отреагировали достаточно спокойно на ее поведение, для них ее общения с простыми жителями деревни было почти таким же диким и странным, как и общение с людьми серого дома. Они восприняли все это как странности и чудачества девушки из другого мира. А вот такие жители деревни как Сара больше не желают общаться с Джейн. Сара – всего лишь молодая девушка, для которой подобные убеждения не могут быть превыше всего, и Джейн понимала, что настоящее осуждение ее действий идет от семьи витражника. Ее охватила печаль: эти люди заменяли ей семью, пока она была в Айронвуде, а теперь для них не существует Джейн. Ее окутало разочарование и отчаяние: она не вернется домой и не изменит ничего в Айронвуде. Она абсолютно бесполезна. Может, когда-то она выйдет замуж за кого-то из вельмож и создаст свою семью. И тогда это место обретет смысл и счастье. Может, когда-то…

Джейн открыла глаза и начала рассматривать витражи. Снова. Она так часто это делала, что могла бы по памяти нарисовать витраж своей спальни. Телевизора ведь в Айронвуде нет, да и других развлечений не бывает, приходится занимать себя, даже таким, казалось бы, скучным занятием. Чем дольше Джейн в этот раз смотрела на окна своей комнаты, тем больше ей начинало казаться, что они довольно таки некрасивы. Есть множество неидеальных моментов и композиция нарисована плохо. И стекла какие-то фальшивые, словно пластиковые или бумажные. Ужасные витражи. Маркус прав, лучше бы поставили в окнах красивые скульптуры. Она отвернулась к книжной полке в поисках какого-то непрочитанного томика, но поняла, что не сможет сейчас читать. Как бы она не хотела отвлечься, вряд ли ей удастся сконцентрироваться на каком-то сюжете.

Ее взгляд вновь скользнул на витражи. Какой обман! Зачем она пытается убедить себя, что они отвратительны? Ее обидела реакция короля, но омрачать эти шедевры совершенно незачем даже в своих мыслях.

Смотря на этот витраж, невозможно поверить в то, что такую прелесть может создать плохой человек. Но ведь на самом деле может.

В её мире заключенные часто создают прекрасные вещи. Однажды она видела восхитительные иконы написанные человеком, осужденным за убийство. Так странно было смотреть на них: с одной стороны – так красиво и духовно, а с другой… Как много этой красоты в душе человека совершившего такое преступление? И как он смог создать что-то настолько чудесное, не имея этого внутри? Или, может, он все-таки нашел это чудо, уже после своего страшного поступка?

Она отвела взгляд от окон и, взяв со столика телефон, включила его. Джейн еще долго пересматривала их семейные фотографии. На этой теплой ноте долгий вечер закончился упоительным сном.

Проснувшись с телефоном в руках, Джейн сразу вспомнила о Тристане и осознала, что больше откладывать их встречу не может. Она давно обещала принести ему музыку, и как раз найден хороший повод для визита. Она шла к серому дому с тревожным сердцем. Ее огорошили абсолютно все люди, с которыми она имела хоть какое-то общение в Айронвуде. Леди Карга, угрожавшая Джейн самой ужасной расправой, которую только можно будет устроить в этом мире. Маркус, на чьем лице она впервые увидела какое-то неведомое отторжение, настолько обаявшийся Джейн, что закрывает глаза на все свои убеждения. Незамужние дамы дворца, придумавшие любовную историю себе на потеху. И, наконец, король Феликс, которому было совершенно наплевать на ее поступок, сделанный от всего сердца. И что теперь ей ждать от жителей серого дома? Чего ей ждать от Тристана?

По дороге Джейн неоднократно спотыкалась о подол своего платья. Кажется, что даже ее одежда не пускала ее дальше. Проходя склады, девушка с какой-то странной горечью посмотрела в их сторону. Такое чувство возникает, когда видишь место, которое для тебя когда-то что-то значило, либо место, в котором произошли важные события. Но склады для нее ничего не означали, и чувства, возникшие в ее сердце, так и остались неизведанными. За одним из складов промелькнул черный шлейф мухтаны. Джейн резко остановилась, вглядываясь в это место. Она знала, что с минуты на минуту здесь появится король и сама не понимала, почему не шла дальше и чего ждала. Ее сердце начало стучать все чаще и чаще, когда из-за угла появилась неизвестная ей черная птица с длинными перьями, волочащимися по полу. Джейн выдохнула от напряжения и быстро пошла к серому дому. У его калитки она на мгновение остановилась, но потом все-таки подняла руку и постучала. Дверь открыла Лана. Она широко улыбалась, приветствуя девушку:

– Джейн, я так рада тебя видеть. Заходи.

"Тристан им ничего не сказал" – пронеслось в голове у Джейн.

– Здравствуй, Лана. У меня было много дел, прости, никак не могла вырваться.

– Знаю я твои дела, небось, проблем было уйму из-за того, что вывела нашего общего друга в деревню.

– А Тристан что-то рассказывал о нашем выходе?

– Да, говорил, как счастлив был увидеть море, – на этих словах Лана задумчиво посмотрела под ноги, отводя взгляд от Джейн, – как красивы цветы в парке и все такое прочее.

– Лана, ты тоже можешь выйти, – перебила ее Джейн.

Но вспомнив о событиях в храме тут же добавила:

– Можешь пойти, например, к морю и тут же назад или можно подобрать время, когда в саду бывает мало людей.

– Не надо, Джейн. Чтобы ты ни говорила, знаю, что у тебя были проблемы, и до сих пор удивляюсь, как их ещё нет у Тристана, – она вздохнула, – Тристан по тебе очень скучал, переживал за тебя. Он там, в саду, дёргает руками и ногами. – Она нахмурилась, явно не понимая, что такое он там творит, и как это ещё по-другому можно было назвать.

Джейн улыбнулась. Танцы Тристана уже хороший признак и выходит телефон, она взяла не зря.

– Хорошо Лана, я пойду в сад, а потом к вам зайду.

Джейн завернула за дом и увидела Тристана, танцующего хип-хоп. Она не стала окликать его и просто смотрела, стоя в тени дерева. Джейн восхищалась этим человеком: несмотря на все отвержение, которое он получил в жизни от людей, несмотря на события последних дней, он все равно продолжает заниматься тем, что приносит ему удовольствие, как бы нелепо это не выглядело со стороны. И, что самое главное, можно сказать, что он изобрёл новый вид танца в своем мире, стал первооткрывателем чего-либо и в этом ему не помешали его "противоестественные" ноги.

В какой-то момент он заметил ее и остановился.

– Джейн, тебя не арестовали, Слава Матери Природы! – он подбежал и обнял ее так, что ей стало тяжело дышать. – Как ты? Почему так долго не приходила? Я так сильно переживал!

Она вздохнула с облегчением. По крайней мере, он не зол на нее.

– Все хорошо. Не знаю, почему нас не арестовали. Я три дня не выходила из комнаты, боясь нападок, и вчера я все-таки вышла, была у короля, он всего лишь отчитал в лёгкой форме и всё.

Тристан был удивлён.

– Надо же! Главное, что все хорошо и тебя не постигло наказание!

– Ты не говорил остальным, что ходил в храм?

– Нет, сказал, что неплохо прогулялся и все. Старался не нахваливать им внешний мир, чтобы они не захотели выйти. Сказал, что ничего особенного там нет. Они спрашивали, не произошло ли каких-то конфузов, и… – Тристан грустно опустил глаза, – мне пришлось солгать. Я не хотел их расстраивать и сказал, что ничего не произошло. Я никогда в жизни не думал, что смогу солгать. Но мне пришлось, и теперь я стану страшной корягой. Хотя, знаешь, я и сейчас живу страшной корягой, не думаю, что что-то изменится и после, так что возможно и ничего страшного в моей лжи нет.

Джейн знала, что переубеждать друга в его точке зрения не имеет смысла, и просто решила отвлечь:

– Смотри, что я тебе принесла, – Джейн достала из сумочки телефон. – Только у меня не так много заряда, давай я пару раз включу песню, а ты под неё попробуешь потанцевать, а потом включим уже на самом празднике, и ты сделаешь импровизацию.

– Импро… Что?

– Ну, то есть станцуешь так, как будешь чувствовать без заранее выученных движений.

– Хорошо, я согласен. Я так хочу уже услышать маленький оркестр. Включай.

Джейн включила одну из подвижных, зажигательных песен, Тристан прикрыл рот руками, восторженный и удивленный до глубины души.

– Джейн, как мне хочется танцевать. Эта музыка просто создана для моих движений, – Тристан бросился танцевать, не теряя ни секунды песни.

Джейн показала ему несколько простых движений, которые она видела на выступлениях Серхио. Тристан с радостью повторял их и тут же легко запоминал. Его танец был таким необычным и неповторимым, что можно было с твердостью утверждать, что он создал новый вид танца, не только в этом мире, но и в мире Джейн тоже. Хоть его движения и были похожи на хип-хоп, но так как у Тристана были копыта вместо ног, он не мог двигаться равномерно, и в общей картине все это выглядело очень самобытно и атмосферно. В мире Джейн представление ее друга смело можно было бы назвать современным перфомансом.

Наконец, вдоволь, отрепетировав и натанцевавшись, они пошли в дом к жителям серого дома. Все были рады видеть Джейн, обнимали ее и целовали. Девушка вновь почувствовала уже подзабытое чувство счастья. Здесь, к большой ее радости все осталось по-прежнему. Все-таки здорово, что Тристан соврал. Если бы Лана и Шон знали, что постигло Тристана в храме, они бы не принимали Джейн так тепло и, возможно, винили бы ее в случившемся.

Они вместе дружно накрыли на стол и сели пить чай с ароматными булочками. Жители серого дома были так рады приходу Джейн, что в ее душе растеклось блаженное тепло. Она даже подумала о том, что если ей придется жить в этом мире всю жизнь, она могла бы жить именно здесь, в этом доме с забором, а не во дворце. И только она об этом подумала, как “люди зелёной воды” завели свою хрустальную песню, которая звучала словно хор маленьких ангелов. Их песня была будто подтверждением ее мыслей. Их дом – один из лучших домов в мире. Дом, где звучит душа.

***

Феликс шел по пляжу и оглядывался в поиске кого-то. Он сам не знал, кого ищет, ведь совершенно ни в ком не нуждался. Очевидно, что он на пляже совершенно один. Песок разносился лёгким ветром, а волны подкатывали к берегу каждый раз с новой силой. Где-то из-за скалы появилась фигура. Отец. Феликс замер в оцепенение и на миг почувствовал в сердце какую-то неведомую ранее слабость, как будто вся его мощная и твердая броня, которая как он думал, составляла все его яство, рухнула в одночасье. Отец беззаботно поздоровался с ним, как будто они встречались вот так каждый день все прошлые годы. Феликс не сразу заметил в руках Отца какой-то большой металлический предмет. Предмет представлял собой стальные трубки образующие два треугольника. Трубки заканчивались двумя колесами, словно у телеги. Феликс понятия не имел что это и зачем Отец это принес.

– Садись, прокатимся?

– На этом?

– Конечно. – Отец показал на два маленьких сиденья посреди основной трубы.

Феликс сел вслед за Отцом.

– Жми на педали, а то не поедем, – весело крикнул Отец.

Феликс не понял куда нужно жать. Но внезапно без всяких усилий, ведомые неизвестной силой они поехали вдоль берега. Ветер развевал волосы, годы начали отматываться назад. Ему снова стало шесть лет, а потом снова тридцать, потом снова шесть и снова тридцать… Кажется, он всю свою жизнь вот так и ездил с Отцом на неизвестном ему предмете. И эта жизнь была одной из лучших когда-либо прожитых людьми. Где-то внутри Феликса начало расти что-то легкое и необъятное, от чего стало весело и беззаботно, что-то такое от чего захотелось улыбаться.

– О, надо же, – Отец обернулся и посмотрел на сына, – а я думал, ты не умеешь улыбаться. Но ты умеешь и будешь…

Его слова растаяли где-то в воздухе…

Феликс открыл глаза и понял, что заснул сидя за столом. Раньше с ним такого никогда не случалось. И зачем он вылечил этого увечного? Непомерная трата сил на исцеление мальчика, сказывалась на физическом состоянии короля до сих пор.

Он махнул головой пытаясь прийти в себя после увиденного во сне. Феликс совершенно не понимал, что все это значило, и чувствовал, что видел не просто сон. Никогда раньше ему не снился Отец, он даже был уверен, что совершенно не помнит его лица, но когда увидел, осознал, что узнал бы его и через сотни лет. В его душе закралось чувство тревоги, ему не нравилось, когда он чего-либо не понимал и не мог контролировать. Его способности иногда помогали ему увидеть события через расстояния, как с девушкой из другого мира. Когда он впервые увидел ее, перед его глазами тут же встала картина того, как она пытается спасти умирающую женщину с помощью каких-то приборов. И этот сон не случайность, он что-то означает.

Джейн. Вот опять он вспомнил о ней. Она достала с моря кулон его матери, прыгнула в море на глубину за этим кулоном. Зачем она все это делает? Она просто пытается сломать его, сделать слабым. Он уже вылечил мальчика из-за ее уловок, но она хочет уничтожить его. Хочет залезть в самое нутро души и найти там самые слабые и болезненные места.

Феликс бросил взгляд на кулон, лежащий на столе, на миг он увидел свою мать в этом украшении. Нет, он не позволит прошлому поглотить его. Не существует счастливой семьи, детства и всего что может быть с этим связано. Эта Джейн пытается выбить у него почву из-под ног. Теперь ещё и сон про Отца. Феликс должен взять себя в руки и оставить в прошлом мысли о семье, пока они не поглотили его безвозвратно.

Дверь резко распахнулась и Феликс, чьи мысли так дерзко прервали, обернулся удивленный чьей-то наглости и бесстрашности. В дверях стояла пожилая Леди Карга, мать одного из вельмож Верховного Совета. Поразительно, как она вообще так легко распахнула массивные дубовые двери, кажется этой женщине уже больше ста лет. Но не в стиле Феликса удивляться подобным мелочами, главное – чтобы непрошеный гость поскорее удалился.

– Король Феликс!

– Да, Леди Карга. Это я и меня очень интересует, почему вы позволяете себе не стучать.

– Простите, Ваше Величество. Я думала, что теперь в Айронвуде можно совершать любые противозаконные поступки. Кажется, сейчас люди делают все, что им заблагорассудится.

– С каких пор в Великих Садах люди делают все, что им вздумается? – старуха с первой секунды своего появления разгневала короля. – Если вы будете распространять подобные речи, я не посмотрю на то, что вы из самого знатного рода Айронвуда.

– О, Ваше Величество, вы так строги ко мне. Почему же ваша строгость и соблюдение наших законов не распространены на эту сомнительную девицу из другого мира и этого недочеловека с копытами?

У Феликса возникло странное чувство противоречия. Жители Великих Садов так часто жаловались ему на Джейн и Козлоногого, что ему хотелось никогда их не наказывать. Просто для того, чтобы не делать так, как того хотели другие. Его мнение было единственно важным в этом мире, а все толкались у его двери, преподнося ему свое.

– Вы хотите, что бы я наказал их?

Старуха чуть не задохнулась от возмущения, чем безумно порадовала Феликса.

– Вы спрашиваете, стоит ли их наказать? Странно, что вы ещё не успели этого сделать. Простите, не мне вам указывать, но общество недовольно бунтом в храме. Это подрывает все наши устои!

– Я накажу их, – рявкнул он Леди Карге. – Но я сделаю это в определенный момент.

– А пока они будут….

– Да, пока что они будут на своих местах, – он посмотрел на нее с ненавистью, она перебила его мысли, не сказав при этом ничего нового. Ну почему все эти люди такие скучные и одинаковые?

Леди Карга понявшая взгляд лучше слов, поклонилась и вышла со словами:

– Будем рассчитывать на ваше мудрое решение и вашу волю. Вы наш защитник и повелитель.

Дверь за старухой захлопнулась. Феликс ещё долго смотрел на закрытую дверь. Он не собирался арестовывать Джейн и Тристана за события в храме. С другой стороны – недовольство со стороны народа росло и раздражало его изо дня в день, и с этим нужно было что-то делать. Решения для короля всегда давались легко, но он не понимал, что происходит сейчас. То, что он решил не наказывать Тристана, объясняется просто: король не видел для него худшего наказания, чем вся его жизнь с козлиными ногами. А Джейн… Это она сподвигла Козлоногого на незаконные действия и что главное – пыталась влезть в душу к королю с неизвестно какими намерениями. Уже существовало немало причин для ее ареста, но он не хотел делать этого. Он сам не понимал почему. С ее появлением кольцо его жизни будто заимело новый виток. И хоть Джейн была странной и творила невесть что, все ее действия отличались от всего того, что происходило в Айронвуде изо дня в день. И эта новизна имела свой вес. И Феликс не мог от нее отказаться.

Но вполне очевидно, что девушке из другого мира нужно ясно дать понять, что ей не позволено абсолютно всё.

***

Джейн возвращалась во дворец в прекрасном настроении. В сером доме всегда царила некая магия, и в этот раз волшебство их сердец смогло исцелить ее душу свои теплом и уютом. Ей стало казаться, что птицы поют громче и веселее, а солнце светит ярче, чем обычно. Кажется, все налаживается. Вдохновлённая общением с людьми зелёной воды, она подумала, что и во дворце ее дела обстоят неплохо. Несмотря на свои разные взгляды на происходящее, все по-прежнему с ней общаются, а это уже очень хорошо.

Джейн встала на первую ступень лестницы, ведущую во дворец, когда увидела в парке скопление людей. Любопытство взяло верх, и она поспешила вдоль алей к озеру, где стояло больше всего жителей Великих Садов. Со всех сторон люди что-то оживлённо обсуждали. Несколько раз Джейн услышала слово "арест". В душе у нее похолодело. Неужели король объявил арест Тристана? В одной из группок людей, сидящих возле озера, Джейн заметила Мелису. Она подошла к девушке и спросила:

– Что-то случилось? Тристана отправили в темницу?

Мелиса игриво заулыбалась:

– Не волнуйтесь, леди Джейн, про вашего возлюбленного ничего не слышно, – надо же, откуда и Мелисса подхватила эту идею про их роман?

– Но я слышала, кого-то арестовали.

– Да, давно уже такого не было. Никто толком не знает в чем дело. Арестовали одного из наших рыбаков. Какой-то Буно или Бруто.

У Джейн сердце ушло в пятки:

– Бруно… Его зовут Бруно, – Джейн хаотично мяла руками ткань своего платья. Как же так? Как его могли арестовать? Он ведь ни в чем не виноват. Она же сказала рыбаку, что отвезти ее в море – приказ короля. Она не понимала, что происходит. Это все какая-то шутка. Король не арестовал их с Тристаном за реальный проступок, но бросил в темницу человека, который помог Джейн достать дорогую для него вещь. Все это нелогично.

– Вы знакомы с ним? Он не из Великих Садов, а с соседней деревни. Леди, Джейн подождите… Леди, Джейн что случилось? Он ваш друг?

Джейн со всего духу бросилась к дворцу, не обращая внимания на крики Мелисы ей вслед.

Она перескакивала по две ступеньки за раз. Витражи на окнах мелькали с каждым новым коридором. Сейчас эти стекла снова показались ей отвратительными.

Джейн стремительно толкнула массивную дверь и ворвалась в комнаты короля.

– Что ты себе позволяешь? – он резко встал из-за стола. А тот в свою очередь шумно отъехал от такого напора его рук.

– Зачем вы арестовали его? Он думал, что действует по вашему приказу. Я соврала ему.

– Ты солгала. Верно. Вот для тебя это и будет уроком. Ты ничего не поймешь, если я посажу в темницу тебя, но ты начнешь себя вести подобающе, если я посажу кого-то из-за тебя. Не надо лезть мне в душу Джейн, это худшее что ты могла сделать.

– Это худшее? Вы так думаете? Так вот это покажется вам сущим пустяком…

На его лице пробежала тень удивления.

Джейн резким и точным движением схватила со стола кулон и, размахнувшись, бросила его на пол. Её туфель изрядно истрепанный от стремительного бега, приземлился на кулон сверху. Она вложила в это движение всю злость и обиду бушующие в её сердце. И створки кулона треснули, а засушенный цветок, лежащий внутри, рассыпался на труху. Этот человек не заслуживал такого подарка и не ценил его, и она имеет право его отнять.

От кулона будто бы повеял какой-то странный ветер, тонкие голубые нити, исходящие из створок растекались во все стороны.