Текст книги "Серебряное яблоко (СИ)"

Автор книги: Анна Авильчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

– Аннабель… Ты не дослушала еще все истории…

– Ничего не хочу дослушивать, ничего с ним случиться не могло. Он могущественный и сильный. У него руки из золота и он вылечил слепую девочку, всю страну кормит: вот такая картошка у него с рук вылетает, – девочка показала руками нереально большие размеры картошки, – так что ему все по плечу. И тебя он найдет, – Аннабель гневно развернулась к стенке и начала имитировать храп.

Джейн вышла из комнаты девочки, обливаясь слезами. Ей только начало казаться, что пазл в ее душе стал собираться правильно, а теперь все вновь перемешалось. Ей снова не хватало воздуха. Она на мгновение поверила Аннабель, поверила, что Феликс найдет ее, что он жив, а она сама не сумасшедшая. Она так сильно поверила, что это и было больнее всего.

Всю ночь Джейн провела в слезах и метаниях, выпивая успокоительные уже сверх разрешенной дозы, когда на утро ее встретила разгневанная Лекси.

– Джейн, прекрати рассказывать ей об Айронвуде.

– Но я не говорю, что считаю, будто была там сама. Она думает, что это сказка.

Лекси кинула на Джейн гневный взгляд:

– Во-первых, это не помогает твоему лечению, а во-вторых, Аннабель очень смышлёная и она прекрасно знает, что ты ходишь к врачу, по поводу выдуманного мира.

– Это ты рассказала шестилетней девочке такое, а не я. Не обязательно было говорить об этом.

– Не обязательно? Ты видела себя с тех пор, как все это случилось? Что я могла сказать, мне и так многое пришлось упустить. Просто не рассказывай ей больше даже под видом сказок. Тебе это тоже пойдет на пользу.

И Джейн больше не рассказывала. Возможно Лекси была права, и подобные сказки для Аннабель не шли на пользу и ей самой. Она прилежно ходила на сеанс к своему психиатру, пыталась пройти то, что с ней случилось, осознать. Но в душе все равно помнила Айронвуд. После каждого сеанса она должна была забыть те или иные события, произошедшие в Айронвуде, и она без зазрения совести лгала доктору Коллинзу о том, что забыла (Тристан бы не одобрил эту ложь).

Ну вот, даже в мыслях она упоминала жителей Айронвуда как настоящих людей. Засыпая, она видела аллеи Великих Садов, Тристана, Вайолет, Сару и Феликса. Она давно поняла, что все эти люди – ее фантазии, и, порой, она отпускала их. Лишь Феликса отпустить не удавалось. Ей нравилось перед сном вспоминать его лицо или представлять как он говорит с ней, подбадривает ее. Иногда она даже тайно мечтала, чтобы ее мозг вновь придумал эту иллюзию, и она снова бы встретилась с Феликсом в своем воображаемом мире. Подобные мысли пугали ее, она понимала, что если это случится, она может не вернутся оттуда никогда. Она может стать одной из тех, кто годами лежит в психиатрии, считая себя Наполеоном.

Но реальная жизнь почему-то потеряла для нее интерес. И хоть доктор Коллинз постоянно твердил, что ей повезло заместить травмирующие воспоминания, порой, Джейн казалось, что было бы проще, если бы она помнила склад, а не придумала мир, которого нет. Она просто потерялась между двумя мирами.

С момента ее возвращения она всего несколько раз виделась с Анной. По неизвестной причине с ней было сложнее всего общаться. Может быть потому, что Джейн долгое время думала, что подруга чуть ее не убила. А может потому, что Анна как раз была тем свидетелем, который вынес ей "психиатрический приговор". Именно ее слова о том, что Джейн вышла, окончательно убедили ее саму в своей фантазии. Первая встреча и вовсе была очень напряжённой.

Все что Джейн смогла выдавить из себя, было лишь:

– Я что правда вышла из комнаты?

– Да, – ответила ей подруга.

– Ты дала разряд дефибриллятора, когда я держала миссис Кларк за руку…

– Джейн, – Анна обеспокоено и печально смотрела на Джейн, – ты не подходила к пациентке, ты давала мне команды, а потом просто вышла.

После, Джейн, конечно, пыталась общаться с Анной, точнее сказать это Анна пыталась общаться с Джейн, а та решила ее не отталкивать, но толку с этого было немного. Подруга постоянно болтала о повседневных мелочах пытаясь поведать все местные сплетни, либо же рассказать о бессмысленных событиях, которые с ней происходили. Но Джейн все равно в это время была погружена в свои мысли.

Встречи с Серхио, к счастью, проходили гораздо веселее. От Серхио, разочарованного своей жизнью, которого она видела в последний раз, не осталось и следа. Он был более оптимистичен чем обычно, постоянно шутил и смеялся. Было видно, как он переживает за Джейн и пытается вернуть ее к прежней жизни. Даже предлагал ей работать официанткой в его кафе, чтобы немного отвлечься. Но Джейн ничего не хотелось делать.

Однажды выбравшись с Серхио на прогулку, она сказала ему:

– Серхио, я знаю, что я придумала некий мир. И с тех пор как ко мне пришел психиатр я больше не рассказываю о нем, и по идее не должна его вспоминать, но я хочу тебе кое-что рассказать. Пусть это плод моего подсознания, но раз мое подсознание нарисовало мне такую картинку, наверное, это все равно было связано с тобой. Так почему бы не рассказать?

– Я с радостью послушаю, Джейн. Обещаю не сдавать тебя твоему врачу.

Джейн засмеялась.

– В том мире был парень, мой друг. У него вместо человеческих ног были козлиные…

– Ухх… Извини.

– Да, я знаю, это звучит странно.

– Прости, я больше не вклинюсь в твой рассказ, просто не думал, что… Не знаю, что я думал, продолжай.

– Так вот, козлоногий парень очень хотел танцевать необычные быстрые танцы, а там даже музыки быстрой не существовало. И он придумывал движения, как мог, даже без музыки. И он был изгоем в обществе, даже показать свое творчество негде не мог. Но я рассказала, ему о тебе. Рассказывала, какой ты талантливый. Показывала ему движения, которые видела на твоих выступлениях. Помнишь те, твои авторские, за которые ты получил награду три года назад? Так вот, он все их выучил и выступил на местном празднике. Это было очень красиво. – Джейн смотрела вдаль, вспоминая выступление Тристана.

Серхио был серьёзен как никогда. Джейн даже показалось, что его глаза наполнились слезами. Видимо он был тронут, что в своем воображаемом мире она помнила о нем, гордилась им.

– Ты знаешь, пусть это было в моей голове, но я видела, как он танцевал. Парень с козлиными ногами танцевал движения, которые придумал ты. И это было очень красиво. Тогда я подумала, что вернусь домой и расскажу тебе. Расскажу о том, как парень с копытами шел к своей мечте, не смотря ни на что. А у тебя есть ноги. Человеческие ноги. И ты можешь всё.

Серхио выглядел поражённым.

– Даже не думал, что я был там, в твоих мыслях. Я тронут. И знаешь, насколько бы выдуманной не была эта история, в ней много полезного и поучительного. Пожалуй, мне стоит вернуться к танцам. Тем более, это было последним, о чем мы говорили перед твоим исчезновением. И вот сейчас эта история. Думаю, мне послан знак свыше в твоем обличье. Возможно, попробую преподавать детям.

– Это отличная идея. – Джейн сияла от радости.

– Знаешь, и кстати, людей, которые уходят в свои фантазии на самом деле очень много. Так что ты не расстраивайся, чудиков всяких странных ещё больше. Недавно я встретил одноклассника, мы разговорились, и он сказал, что начал издавать журнальчик с какими-то мистическими историями. Он был так горд этой газеткой, а я подумал "да кто читает подобную ересь, разве что бабульки какие-то". И потом он долго жаловался на то, что ему не хватает сотрудников, и ему приходиться самому делать всю работу. Оно и недурно, кто туда пойдет?

– Знаешь, кажется, мне только что был послан знак в твоем обличье. Я хочу у него работать, – вдруг выпалила Джейн.

Она и сама не знала, что ее так внезапно привлекло к этой газете. Джейн терпеть не могла все мистическое. Возможно, с ее нынешним статусом ей сейчас и место лишь на подобной работе. Она будет писать непонятные истории, выдуманные кем-то таким же безумным как она сама, а главное, что эта работа вдали от людей. Тем более – ей всегда нравилось что-то писать, сочинять. Не случайно она себе столько всего насочиняла.

Серхио был поражен такой активностью Джейн. И поначалу не хотел давать ей номер телефона, но все же он решил, что если Джейн, хоть что-то заинтересовало, это уже хорошо и поддался.

Вскоре Джейн уже вовсю писала статьи для этой газеты. Одноклассник Серхио – его звали Дарий – оказался весьма странным человеком. Хотя, наверное, и Джейн сейчас выглядела аналогично, потому что Дарий принял ее в коллектив как родную.

В основном, он давал ей разные вырезки из старых газет, в которых описывались те или иные паронормальные случаи, а Джейн из этих вырезок формировала полноценную статью. Девушке понравилось на этой работе, конечно, это было не тем, о чем можно мечтать, где можно строить карьеру и т. д., но подобное занятие прекрасно отвлекало ее от грустных мыслей. Когда она читала откровенно сумасшедшие статьи и чьи-то безумные интервью, ей казалось, что она сама не так уж и безумна. Что она действительно просто заместила в своей голове плохие события вот и все. Ведь доктор Коллинз все время говорит, что ее иллюзии не так страшны, как кажутся. И сейчас Джейн в этом убеждалась: люди из ее статей говорили о таких невероятных вещах, которые приводили ее в шок. А ее Айронвуд – всего лишь фантазия, которую она давно приняла и осознала, а значит – она уже на пути выздоровления.

В офисе Дария была жутко захламленная кладовка. Однажды Джейн наткнулась там на старую раму для зеркала. Каждый раз, когда она уходила из офиса последней, она пробиралась в кладовку и разговаривала с собой, смотря в раму. Если бы кто-то увидел эту веселенькую картину, доктора Коллинза тут же признали бы худшим психиатром в мире. Он уже готовил документы Джейн для снятия с психиатрического учета, пока она разговаривала сама с собой в затхлой кладовке. Но, по правде говоря, он прекрасно справился со своей работой. В общении с тартулой Джейн не видела ничего плохого. Подобная самостоятельная терапия помогала ей не падать духом и неважно, что она переняла этот метод с воображаемого мира. И вообще, раз мир воображаемый, выходит, она сама и придумала подобную форму общения с собой.

Джейн хвалила себя за то, что борется со своими иллюзиями, подбадривала, что совсем скоро вернется к своей прошлой жизни. И после этих бесед на душе становилось легче как и тогда, когда она хвалила себя в тартулах Айронвуда. Единственное отличие было в том, что в этой раме она не видела тень своего лица, а лишь запыленную стену, перед которой она сидела. Видимо, несмотря на ее попытки вернуть Джейн Салли, та девушка все же где-то окончательно потерялась.

Глава 3

Когда доктор Коллинз уже поздравлял Джейн с завершением их лечения, Джейн все-таки заказала витражную картину с птичками. Ей казалось, что этим последним штрихом она распрощается с Айронвудом навсегда. Ей нужен был какой-то символ, который помог бы отпустить остатки своих фантазий. Она долго искала подходящего витражника. Ей хотелось найти мастера со своим собственным виденьем, чтобы он мог почувствовать, что это были за птички на каком-то вербальном уровне. И она нашла его: Рассел работал в мастерской за городом, когда Джейн впервые туда приехала, то увидела что витражная мастерская расположена вблизи того старого завода, где держали Джейн и других девушек. Осознав близость расположения мастерской и такого знакомого для девушки места, она поняла, что это не случайно. Он именно тот витражник. Рассел – мужчина лет сорока, но уже имеющий следы седины в волосах, оказался приятным разговорчивым человеком и сразу к себе расположил.

– Понимаете, это должны быть птички какие-то особенные, может даже такие, каких нет и никогда не было в нашем мире.

Рассел внимательно слушал Джейн, а потом сказал:

– Я думаю, мы вас не разочаруем и создадим непременно то, что вы хотите. Эти птички будут необычными, я вас уверяю.

И подписав с Джейн договор, он уехал на своей инвалидной коляске назад в дом. Да, Рассел не мог ходить, и это было ещё одним знаком, что витражник именно тот.

Джейн спокойная и умиротворенная вернулась в тот день домой. Она знала, что на картине будут именно те птички.

– Где ты была? – спросила мама, явно обрадованная увидеть дочь в прекрасном настроении.

– Я ходила к местному витражнику, – в воздухе повисло напряжение, Джейн рассказывала тогда в больнице как познакомилась с королем и мама нервно заерзала на стуле. – Я заказала у него картину.

– И что на ней будет изображено?

– Просто две красивые птички на природе. Я даже не знаю, какие именно, как мастер увидит, – мама с облегчением выдохнула. Видимо подобный лёгкий и безмятежный сюжет совсем не наводил на мысли об Айронвуде.

– Витражи, наверное, дорогое удовольствие…

– Да, так и есть. Но у меня были отложены сбережения, ты же знаешь.

– Знаю, кажется, ты хотела купить новый планшет – твой же постоянно глючит и камера у него слабая.

Джейн замерла. Она вообще забыла о том, что у нее есть планшет, не говоря уже о том, что она когда-то хотела покупать новый. С тех пор как Джейн оказалась дома, она никак не могла привыкнуть к технологиям. В своем выдуманном мире она ими не пользовалась два месяца и успела совершенно отвыкнуть. Когда она была на работе, в офисе той мистической газетенки, она вообще не звонила родителям. Мама все время волновалась, ведь раньше Джейн не упускала свободной минутки, чтобы поболтать с мамой. Но теперь она просто забывала, что может кому-то звонить.

– Да я как-то не пользуюсь последнее время планшетом. В газете у нас есть рабочие ноутбуки, а пишем мы из старых заметок. Так что… Может, когда я вернусь в кардиологию, мне понадобиться новый, а пока – нет.

Мама слегка улыбнулась. Услышать от Джейн, что она планирует возвращаться в кардиологию, было ей бальзамом на душу. Но Джейн не собиралась возвращаться в профессию, просто хотела отвлечь маму от вопросов о потраченных деньгах, сославшись на то, что планшет просто не нужен сейчас.

– Вот и хорошо, – весело сказала мама, – витражной картины у нас в доме ещё не было, наверное, будет очень красиво.

Она поцеловала Джейн в щёку и ушла в спальню.

А Джейн поехала на работу. Когда она зашла в офис, Дарий усердно рылся в газетных вырезках, впрочем, как и всегда. Он поднял голову:

– Джейн! Привет, я подготовил для нашей газеты настоящую бомбу. Это просто прорыв, в начале у нас появляется такой сотрудник как ты, а придумать целый мир не каждому под силу, и у тебя настоящий талант в писательстве, а теперь еще и этот восхитительный материал.

Джейн посмотрела на него с недоумением.

– Подожди, я придумала целый мир… И откуда ты об этом знаешь?

– Хм, да, – он засмущался, – Серхио сказал мне… Ну, что ты ходишь к психиатру и все такое… Но, как по мне, это очень круто. Все гениальные люди немного свихнутые, – он поднял вверх большие пальцы на обеих руках, показывая как же это классно быть сумасшедшим.

– Э… Ладно, с моей гениальностью мы разобрались, а что за бомба?

– Ах, да. Мне удалось достать газету тридцатилетней давности, но фишка не в том, что она старая, а в том, что эта самая газета когда-то считалась одной из самых читабельных и популярных, но… – он многозначительно приподнял брови, – после одного скандального выпуска ее закрыли. Это ли не подозрительно? А почему закрыли? Да потому что такая серьёзная газета написала странную историю, которая больше почти и не упоминается нигде. Вот в ней-то мы разберемся и напишем ее по-новому.

Какой ужас. Этот человек постоянно верит в какие-то заговоры и небылицы. Но что поделать, она сама выбрала эту работу, тем более здесь, по крайней мере, ее сумасшествие считают гениальным.

– Ты хочешь, чтобы и нас закрыли?

– Ох, ты сама знаешь, что нашу газету всерьез не воспринимают (Джейн-то знала, но для нее стало открытием, что Дарий об этом знает, казалось, он считал их газету лучшей в мире). Но наш читатель – это человек, который мыслит шире и глубже и он-то понимает, что все, о чем мы пишем – правда. И в этот раз мы раскроем очередную правду. – Дарий, развеселенный, удалился на свой стул, а Джейн тем временем стала разбираться в своих заметках.

Девушка читала статьи, в которых различные бабушки и прочие женщины истерично рассказывали о похищении инопланетянами и всё подобное в том же духе. Они все тоже гениальные? Вряд ли. И не то, чтобы Джейн не верила в инопланетян, просто всегда была убеждена, что им нет никакого дела до землян. Наконец, дописав статью об очередном похищении, где неизвестная миссис Норис рассказывала, как инопланетяне угрожали убить самого президента, если она не поедет с ними. Эта женщина героически согласилась, чем фактически спасла всю страну, но так и осталась неизвестным героем.

Джейн выключила компьютер и вздохнула. Кажется, эта работа совсем не способствует ее выздоровлению, постоянно копаясь в этих сумасбродных историях, она как будто пребывает в психиатрической больнице вместе с себе подобными. Кажется, придется сказать Дарию о том, что она увольняется. Джейн посмотрела, как ее начальник весело стучал по клавишам, что-то подпевая себе под нос. Ладно, она поможет ему написать его бомба-статью, а потом уволится.

– Хорошего вечера, я все!

– Ой, подожди, – он потряс перед ней старой жёлтой газетой, – доверяю тебе наше сокровище, смотри прочти до понедельника и не пей ничего рядом с газетой!

– Хорошо, я поняла.

– Ии… Когда у тебя будет очередной приступ, ну ты опять начнёшь видеть другой мир, пожалуйста, спрячь в надёжном месте, а то мало ли что ты с ней сделаешь во время иллюзий.

"Какой придурок", по-доброму подумала Джейн. Но вслух сказала:

– Ладно, как только увижу другой мир, сразу спрячу.

– Джейн, когда-то мы напишем и о тебе, – он подмигнул ей.

Девушка вышла в двери, даже не попрощавшись. От одной мысли о том, что она может оказаться на одних страницах с миссис Норис, Джейн бросило в холодный пот. Она ещё одна героиня, спасавшая людей с физическими отклонениями в Айронвуде – месте, о котором никто никогда не слышал. "Точно надо увольняться и поскорее".

* * *

Джейн пребывала в прекрасном настроении, потому что сегодня она заберёт свою картину.

Когда она подъехала к дому Рассела, то на мгновение бросила взгляд на старый завод. Последние месяцы она все время считала себя сумасшедшей и копалась в себе: от чего она смогла увидеть нереальное, что в ней было не так. Но сейчас, смотря на место своего заточения, она все равно была рада, что видела Айронвуд, что почувствовала все те эмоции. Только снова оказавшись возле этого места, она поняла как давно по-настоящему не вспоминала выдуманный мир. Она смотрела на завод и перед ее глазами вновь метались бедные жители Великих Садов, которые даже не пытались защищаться, хотя могли. Они так привыкли жить в идеальном мире, где их защитит король, что сами не пытались спасти свою жизнь. Хм, мир без насилия. Конечно же она его выдумала. Истина. Разве мог такой мир существовать на самом деле? Место, где никто никого не грабит и не убивает…

Внутри что-то снова закололо. Феликс. Да, он не настоящий, как и все другие но всё же…Потеряла она его по-настоящему. Может, то же самое испытывают дети когда перестают видеть своего воображаемого друга. Человека не было, но друг-то был. И любовь была.

Не так давно, ещё даже в подростковом возрасте, когда у Джейн были проблемы, она представляла как кто-то, некий человек, утешает ее, разговаривает с ней. Ей так было легче переносить свои неприятности. Будто зашёл вдруг человек, которому безумно важны все мысли Джейн, до единой мыслишки и она выговаривала ему все свои чувства. Надо же, получается и у нее были воображаемые друзья! Она ещё тогда боялась, как реально с ними говорила, и вот…вот во что все это вылилось. Главное, что все уже позади. Она выздоровела. Окончательно. Сейчас она заберет свою картину. И витражный сюжет будет лишь отголоском, напоминанием об этой чудесной и одновременно жуткой иллюзии.

Джейн пошла к мастерской, тонкая поморозль поскрипывала под ее ногами, создавая умиротворяющую музыку. Когда она вошла, Рассел сидел за своим рабочим столом. Он широко улыбнулся и протянул ей большой сверток бумаги.

– Вы не против если я открою прямо сейчас?

– Конечно. Советую вам выйти на улицу и посмотреть на солнце.

Джейн расплатилась за картину и, последовав совету витражника, вышла на улицу. Благо, что, несмотря на то, что зима уже пришла в город, сегодня был по истине солнечный день. Рассел остался в мастерской, не желая мешать ей в этот момент. Джейн развернула бумагу и сразу рассмотрела птиц: они не были невиданными ею ранее, экзотическими. Нет. Мандариновки. С картины на нее смотрели любимые птички ее племянницы. Джейн ахнула и невольно улыбнулась. Как прекрасно, что на ее картине именно они. Она смотрела на витраж, солнце заливало каждое разноцветное стёклышко, и в этих отблесках она видела всю свою жизнь. Все только хорошее, что в ней произошло. Джейн отвела взгляд от картины лишь на миг, только для того, чтобы перевести дыхание от этой красоты, и вдруг увидела прямо перед собой Феликса. Он стоял, будто настоящий, живой. Надо же, кажется от картины она вновь помешалась. Джейн начала вспоминать приемы, которые доктор Коллинз говорил применять, если вдруг она опять увидит Айронвуд. Но тут же передумала их выполнять, она была так счастлива снова его увидеть. Так счастлива. Может позвать его прогуляться? Обнять? Или сказать, что она любила его всегда, и даже тогда когда не знала?

Феликс так сильно изменился с их последней встречи, как-то волосы иначе лежат, и одежда современная и теплая. Видеть на нем пальто было вообще дико непривычно. Конечно, сейчас ведь зима и фантазия Джейн приодела его по погоде. И Аннабель ведь говорила, что король найдет ее. С тех пор как племянница это сказала, мысль засела в голове. И вот…он нашел ее. Теперь они не в Айронвуде, а в ее мире. Может, он будет теперь всегда рядом?

– Джейн? – Феликс осторожно подходил к ней.

В глазах Джейн вдруг встали палаты из психиатрической больницы, где она не раз бывала на практике. И вдруг ей стало очень страшно. Она не может поддаться на это. Нет, она не хочет лежать в психиатрической больнице. Там так ужасно, ужасно…

– Нет, не подходите ко мне, – она в ужасе вытянула руку обозначая дистанцию. Феликс замер даже не пытаясь двигаться в ее сторону.

– Нет, вас не существует. Уходите, пожалуйста.

Джейн видела как в глазах Феликса застыло какое-то недоумение. Так странно, она даже никогда не видела на его лице подобную эмоцию. У него будто вовсе и не было его надменности и самоуверенности. Это в очередной раз доказывает, что его никогда не было. Вот сейчас он совсем другой, она придумала его совсем иным.

Джейн развернулась и крепко сжимая картину побежала прочь от дома витражника.

– У вас что-то случилось? – крикнул Рассел издалека.

Джейн расстерялась, она ведь не попрощалась с мастером, но вернуться уже не могла.

– Простите, все хорошо, но мне нужно срочно бежать, – крикнула она ему уже издали.

Рассел удивлённо пожал плечами и вернулся обратно в дом, а Джейн бежала что есть мочи, не замечая тяжести витража.

Она проезжала остановки, чьи-то дома. Дома нормальных людей…и везде видела лишь его лицо. Кажется, за одно мгновение Джейн уже стояла возле своего дома. Когда она вообще села в автобус и дошла сюда? Все как в тумане.

Хорошо, что впереди выходные, она проведет их с семьёй, приедут Лекси и Аннабель. Все это забудется, а когда-то и совсем-совсем забудется.

* * *

Близился праздник Нового года и Джейн с родителями и семьей сестры собирались в поездку в их загородный дом. И хоть время нелетное для посещения дач, семья Джейн всегда выезжала в канун Нового года на природу. Аннабель любила походить по нетронутому снежку, пообсыпать снежинки с ёлок. Папа с Виктором готовили мясо на костре, а мама с дочками утепляли растения.

С утра Джейн должна была встретиться с Серхио в кафе, пропустить по чашечке горячего какао, пока Лекси с Виктором и Аннабель доедут до города. Джейн надела свое любимое голубое пальто с пушистым воротником и отправилась на встречу с другом. С утра у нее было на удивление хорошее настроение. Ночью она убедила себя, что не все так плохо. Она уже четко осознает свою иллюзию, она смогла уйти от Феликса и даже особо с ним не говорила. Она справиться со своим психозом, как бы сложно это не было.

Джейн вышла из дома и бодро пошла по лужайке в сторону автобусной остановки. Через несколько домов от собственного, она бросила взгляд на противоположную сторону улицы. Там стоял Феликс… Снова такой уставший и другой, и снова в теплом пальто. Какая же белиберда! Джейн ускорила шаг и больше не поворачивала голову на дома напротив. Ее разбирала злость. Да он даже выглядит иначе, это не он. Она даже не смогла придумать его таким, каким он был в Айронвуде.

Она шла уже очень быстро, но при этом ей казалось, что кто-то гонится за ней. Она слышала еле уловимый бег за спиной и чье-то прерывистое дыхание. Должно быть, ей все это лишь чудится. Она так сильно хочет убежать от всего мира, что ей мерещится преследование.

Кто-то резко схватил ее за руку, вернув в реальность. На миг она испугалась, растрёпанные волосы попали в открытый рот. Она обернулась. Он стоял так близко, так до боли близко.

– Ты будешь долго от меня убегать?

– Раз, два, три, четыре…

– Что ты считаешь? – в его глазах царствовала злоба. – Неблагородно говорить о том, что я спас тебе жизнь, но ты, кажется, совсем об этом забыла.

Он так и не отпустил локоть Джейн. Она вывернула свою руку.

– Вас не существует, – она растерянно смотрела на свой локоть. Каким бы ненастоящим не был Феликс, ее рука действительно пекла от его грубого прикосновения. – Что вы от меня хотите?

– Ты снова говоришь, что меня не существует? Что с тобой случилось Джейн? Я так долго тебя искал и не думал, что когда найду, увижу тебя такой. Ты убегаешь от меня, а твои глаза… Они потухли, кажется, ты вовсе и не улыбаешься никогда.

Джейн смотрела на него безотрывно, как очарованная. Феликс видел ее всего второе мгновение и столько о ней знает… Интересно… А и правда, когда она в последний раз улыбалась? Ей так хотелось ему рассказать, забыть обо всем, что говорил доктор Коллинз, просто забыть.

– Помните, я говорила вам в пещере, что возможно я просто сумасшедшая и на самом деле Айронвуда не существует и он лишь плод моего воображения? Так вот выяснилось, что так и есть, – Джейн перешла на шепот, – я придумала этот мир и вас тоже, а теперь я почти здорова и, пожалуйста, больше не приходите ко мне.

– Кто сказал, что ты все придумала?

– Об этом говорят много фактов и мой доктор Коллинз. Он разбирается в этой теме, люди часто придумывают себе что-то, чтобы заместить плохие воспоминания.

Феликс смотрел на нее так, будто только сейчас понял, что в Айронвуд и в случае с Джейн пришло чудовище, а не Человек.

– Не волнуйтесь за меня, – Джейн беззаботно махнула в сторону рукой, – я почти здорова. Мне не следовало бы с вами говорить, это не способствует моему выздоровлению. Хотя я считала, что уже здорова. До вчерашнего дня, по крайней мере. – Джейн совсем расслабилась. Подумаешь, ничего плохого, если она немножко поговорит с Феликсом. Так приятно на него смотреть, аж сердце поёт. – Вам кстати очень идёт пальто, и я рада, что вы увидели снег, – она рассмеялась впервые за долгое время, – да я знаю, что вы ненастоящий, но я рада, что вы увидели снег.

Джейн думала, что сейчас Феликс начнет ее уговаривать, будто он самый что ни на есть настоящий, но он не стал.

– Я тоже рад, что увидел снег, он такой необычный.

Они оба посмотрели в небо, словно по волшебству – оттуда начали падать одинокие снежинки.

– Скоро Новый год, про который я вам рассказывала, и шарики ёлочные увидите, они будут в витринах всех магазинов. Ах, да, вы же не знаете, магазины – это места где можно покупать еду и предметы.

Он смотрел на Джейн с такой теплотой и этот взгляд словно возвращал девушку с небес на землю. Феликс никогда так не смотрел ни на кого, это не его взгляд.

– Я знаю о магазинах Джейн, а шарики я сейчас постоянно изготавливаю… В витражной мастерской, из которой ты сбежала.

Джейн замерла в недоумении. Нет, это ловушка ее мозг придумывает все логично, все подстраивает.

– Нет, вы не работаете в мастерской Рассела.

– Работаю. И твой витраж сделал я, я же говорил тебе, что видел заморских птиц, но не успел их сделать, и тут заказ – невиданные птички. Я так мечтал, чтобы это была ты. И ты пришла за ними, но почему-то считаешь все ненастоящим. Зачем тогда ты их заказала?

– На память о своей иллюзии.

Он вздохнул.

– Как знаешь, можешь не помнить меня, не знать, или считать выдумкой, но я искал тебя, что бы ты помогла мне вернуться.

– В Айронвуд?

– А куда же ещё? Я провел здесь уже пять месяцев, а они там встретились с этими тварями и я даже не знаю, остался ли кто-то из моих людей в живых. Но, если кто-то выжил, я должен их спасти, ведь я их король. Джейн… Мир, который ты выдумала, сейчас погибает, а я не могу в него вернуться. Можешь называть его гибель своим выздоровлением. Как хочешь. Только помоги мне вернуться и тогда забудь нас всех навсегда, но пока не забывай.

В душе Джейн все разрывалось и ломалось на тысячи частиц. Она совершенно ничего не понимала. Он вправду сейчас здесь или это иллюзия. Или что все это значит?

Джейн осматривалась по сторонам: люди бежали по своим делам, проходя мимо них с Феликсом не обращая никакого внимания.

– Мне пора, меня ждёт друг.

– Я приду вечером к твоему дому…

– Меня сегодня не будет дома.

– Пусть так, Джейн, ведь они тоже там остались… Маркус и Козлоногий, не знаю, кого из них ты любила, но ты бросаешь их сейчас. Ты же так боролась, условия мне ставила, а сейчас ты их просто оставляешь.

– Маркус погиб, я видела, – тихо сказала Джейн.

Они с Феликсом долго смотрели друг другу в глаза, а потом он решительно развернулся и ушел прочь. Джейн смотрела ему вслед и очнулась только от непрерывного телефонного звонка Серхио.