Текст книги "Купчиха. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 68 страниц)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
– Вилька! Вилька, дрянь этакая! Сколько можно дрыхнуть?! Привал скоро, а ты не готова!
Эти крики с соседней повозки разбудили Теодора. Его очередь была отдыхать и он мог бы продолжать спать до самого ужина, но на самом деле ждал, когда мрачный и сварливый гремонский купец Пропп начнёт будить свою спутницу. Он ни за что не хотел пропустить то зрелище, которым любовался уже седьмой день.
Вот в задке повозки Проппа зашевелились попоны и из-под них показалась растрёпанная женская голова. Взметнулись округлые руки, ловкими движениями разбирая спутанные каштановые пряди, одновременно с этим женщина наконец села: над попонами появились плечи, прикрытые одной рубашкой. Она поймала улыбку Теодора и восхищённый взгляд его напарника Симона, но не стала изображать гордую недотрогу, а улыбнулась в ответ.
– Хорошенькая, – вздохнул Симон, – И почему такие милашки достаются всяким уродам?
Теодор усмехнулся. Он и сам хотел бы задать тот же вопрос.
Девушка из повозки купца Проппа была очаровательна и влекла к себе чистотой, свежестью, милым личиком сердечком, пушистыми каштановыми кудрями, приветливой улыбкой и ласковым взглядом больших тёмных глаз. Вот только всю эту прелесть можно было видеть один раз в день, после окрика купца, который будил красавицу после дневного отдыха, да и то недолго.
Разобрав спутанные кудри на пряди и расчесав их, она быстро заплетала косы, сворачивала их на затылке корзинкой и напяливала чепец, который должен был показать всем, что она замужняя дама. Следом за чепцом она натягивала бесформенную кофту бурого цвета и такую же уродливую юбку, после чего из очаровательного создания превращалась в несчастное, убогое и забитое существо, которым помыкают два мерзких Проппа: отец и сын.
Оба они не нравились Теодору, но отец хотя бы был разумным, а вот сынок производил впечатления умственно отсталого. Когда на третий день совместного путешествия в одном караване Теодор понял, что милая девушка жена этого неполноценного ублюдка, то искренне ей посочувствовал.
Между тем милашка, которую муж и свёкор называли Вилька, наконец надела поверх своего бурого обмундирования чуть более светлый фартук со множеством карманов и приладила сверху пояс с петельками наподобие ножен. В них она методично вставила ножи, поварёшку и две специальные вилки. Пропп решил сэкономить на плате караванщику и поэтому его невестка должна была готовить на всю ватагу. Надо сказать, получалось это у неё отменно, Теодор никогда раньше так хорошо не питался.
Караван въезжал в лес. Теодор знал это место. Сейчас дорога сделает крутой поворот, пересечёт по широкому каменному мосту речку-переплюйку, а через полторы лиги после этого их ждёт остановка на ночлег. Караванщик свое дело знал: не торопился и всегда завершал переход ещё по свету. День клонился к закату, солнце стояло низко над лесом, а через полчаса, когда они доедут до места стоянки, начнутся сумерки. Только-только разбить лагерь и поужинать.
– Вот почему так? – снова завёл волынку Симон, – Красотки выходят замуж за недоделков и мучаются, а нормальные парни только и могут, что облизываться.
Это были его последние слова. Прилетевшая откуда-то стрела пробила парню горло, а вторая попала прямо в сердце. Теодору повезло: он в этот момент как раз откинулся на свою лежанку, а когда увидел, что происходит, сразу вставать не стал. Вслед за стрелами, которые за несколько мгновений выкосили большую часть людей, из кустов стали выбегать вооружённые люди.
Тео залез поглубже, нацепил кожаный с металлическими клёпками доспех и взял оружие. Его не нанимали охранять караван и он не обязан был защищать добро купцов, у них с Симоном была своя задача. Но теперь он не мог не отомстить бандитам за смерть напарника, поэтому следовало сделать кое-что прежде чем покинуть повозку и ввязаться в драку.
Теодор осторожно выкатил из остановившейся повозки к краю дороги большой тюк одеял, в котором находилось то, что он подрядился охранять даже ценой собственной жизни, а затем столкнул тюк с дороги. Если он останется жив, то вернётся и завершит поруенное дело. А с мёртвого взятки гладки.
Ему повезло ещё раз. Разбойники (а кто, кроме разбойников, станет нападать на мирные купеческие караваны?) воспользовались особенностями места и повалили дерево, перерывшее дорогу, как раз на повороте у самого выезда на мост, поэтому караванщик не заметил его сразу и въехал на скорости, отчего передняя повозка перевернулась набок. Повозка Проппа врезалась в неё и встала поперёк, а их с Симоном собственная телега шла как раз за ней, поэтому тоже пострадала, зато закрыла его действия с тюком от возможных зрителей.
Закончив дела, он вскочил на парапет моста и ринулся в бой, отметив про себя, что врагов много, от охранников каравана почти никого не осталось, отец и сын Проппы лежат мертвые около своей повозки и вообще сражаться особо некому. Тео решил, что биться за чужое добро не будет, тем более что хозяева этого добра уже встретились с богами. Отомстит за Симона и займётся своим непосредственным поручением. Пятерых разбойников ему для этого хватит.
Будь Теодор горячим юнцом, тут бы и пришёл ему конец: нападение было хорошо продумано и исполнено, никто не должен был уйти живым. Но опыт своё действие оказывает всегда и даёт его носителю огромное преимущество. Тео сражался с пятнадцати лет, а с тех пор минуло уже лет сорок. За это время он побывал в самых разных переделках и научился выживать там, где другой на его месте погиб бы уже десять раз. Недаром у него была слава одного из лучших наёмников: его нанимали на такие задания, за которые другие просто не брались.
Поэтому он планомерно уничтожил пятерых бандитов, а затем ушёл от погони в лес, оторвался и схоронился в небольшом овраге до рассвета. Затем осторожно вернулся на место нападения. Надо было завершить своё задание.
Разбойники увели всех лошадей и те повозки, которые остались невредимы. Всё, что представляло хоть какую-то ценность, они забрали с собой. Трупы оттащили с дороги и сбросили в глубокую канаву. Теодор вознёс хвалу Доброй Матери, что для этого они выбрали не ту сторону дороги, где он припрятал свой груз.
Тео бросил взгляд сломанные повозки и сердце его сжалось. Купец Пропп и его сын погибли одни из первых, но где Вилька? В караване было всего пять женщин, две пожилые и три молодые, неужели их всех убили? Чуть ли не бегом спустился к трупам. Среди тел были две старухи, но молодых женщин он не увидел. Баниты увели их с собой? Очень может статься. Тогда судьбе бедняжек не позавидуешь. Не убьют, но так замучают, что те смерти будут рады.
Теодор готов был бежать вызволять бедную Вильку, но куда? И потом, у него задание не выполнено, задание, за которое он получил деньги. Для наёмника позор, если он потерял то, что обязался хранить, и при этом остался жив. Надо искать свой груз и выбросить из головы посторонних девчонок.
Он спустился с невысокого откоса в том месте, где столкнул свою ценность с дороги, и схватился за голову. Тюка нигде не было.
* * *
Всё произошло внезапно. Вот Виола встала на карачки, чтобы достать со дна повозки свою сумку со всякой всячиной, а вот она уже летит в темноту. Её прилично приложило локтем о каменный парапет моста, а затем она плюхнулась прямо на огромный, густой куст неизвестно чего. Ветки спружинили и Виола плавно скатилась на землю, стукнувшись для разнообразия бедром и спиной. Как уж она удержалась от того, чтобы не заорать, знали одни боги, но факт остался фактом: пальцы девушки крепко держали горловину сумки, а челюсти сжимались сами по себе до зубовного скрежета. Даже боль от ударов не заставила её их разжать. Как будто кто-то мудрый внушил Виоле, что тишина и скромность сейчас не только её украсят, но и спасут жизнь.
Над головой тем временем неслись звуки боя: свист стрел, звон оружия, крики, храп и ржание коней. Виола никогда раньше ничего подобного не видела и не слышала, но быстро сориентировалась и поняла: на караван напали. Так как с той стороны моста всё было тихо, она сделала правильный вывод: разбойники поджидали их на противоположной.
Ей повезло: если она прячется и будет сидеть тихо, то её не найдут. Поблагодарив в душе богов за спасение, она стянула с головы чепец. В сумерках белая тряпка способна была выдать её местоположение. Виола засунула чепец за пазуху и огляделась. Надо было прятаться. Кто бы ни победил, а она в караван возвращаться не собиралась.
В качестве укрытия её поначалу манила арка моста, но девушка почти сразу откинула эту идею. Туда надо было спускаться по камням, а в темноте недолго и ногу сломать. К тому же как раз там могли прятаться бандиты. Виола оглядела куст, который послужил её благополучному приземлению. Хорош! Густой, пушистый, почти не пострадал. Если залезть в него поглубже В наступающей темноте её никто не заметит и она сможет пересидеть нападение, а потом решит, куда идти дальше.
Но с того места, где она сейчас находилась, пробраться через кусты было невозможно, слишком густо они росли. Значит, надо тихонько ползти по периметру: где-нибудь обязательно найдётся подходящая щель. Виола превосходно знала собственные таланты: несмотря на пышные бедра она умела пролезать в самые узкие отверстия и часами сидеть затаившись. Когда от этого зависят твои жизнь и здоровье ещё не такому научишься.
Она наконец разжала пальцы, сомкнутые на горловине сумки, вытянула ремешок и пристроила полную полезных вещей торбу за спиной. Ползти предстояло на карачках, а потерять своё единственное достояние Виола была не готова.
Откос прекрасно заслонял её от тех, кто сражался на дороге, поэтому она ползла почти не прячась. Лишь бы скорее найти просвет в густо переплетённых ветвях проклятого куста. А то скоро сумерки сменятся непроглядной темнотой ночи и она рискует не спрятаться, а запутаться и выставить себя напоказ.
Локтя четыре продвижение шло как нельзя лучше, а на пятом рука Виолы наткнулась на препятствие и она чуть не завизжала от ужаса. Вместо травы, земли или камня под её ладонью было что-то мягкое и шерстистое, больше всего похожее на войлочную попону. Девушка подняла голову, села и присмотрелась.
Странный предмет. Больше всего похож на скатанный и завёрнутый в войлок ковёр или, если судить наощупь, на ценный товар, который упаковали в такой ковёр. Да, вот даже ремни идут поперёк. Верно, эта штука вывалилась у кого-то из повозки.
Объяснив себе ситуацию, Виола с облегчением вздохнула и медленно поползла дальше, одной рукой опираясь на странный свёрток. Всё же тёплый войлок был приятнее, чем мокрая земля. И тут раздался странный звук.
* * *
Он был на грани слышимости, почти полностью заглушаемый шумом схватки, и Виола никогда не обратила бы на него внимания, если бы он шёл не от странного свёртка, который она уже почти оставила позади. Чувство самосохранения твердило, что надо поскорее сматываться, не обращая внимания на всякие странности, но оно же подсказывало, что нельзя оставлять за спиной опасность. Перепуганная девушка метнулась назад и попыталась разгрести просвет в ковре и прочих упаковочных тряпках, чтобы понять, что это было.
Неожиданно ей это легко удалось. Ткани как будто раздвигались сами, обнажая содержимое.
И тут Виола снова только чудом не завизжала. Уже разинула рот, но дыхание перехватило и из него вырвался только глухой, почти беззвучный сип.
В коврах и одеялах был завёрнут труп! По крайней мере ей так показалось. Виола несколько раз в своей короткой жизни видела покойников и они всегда выглядели точно как это самое! Конечно, в сумерках видно было плохо, но облепленный землистой кожей череп с тёмными провалами вокруг глаз и бескровные губы явно принадлежали жильцу иного мира.
Она уже готова была вскочить и не разбирая дороги броситься прочь, но тут покойник издал тот самый звук, который больше всего походил на слабый стон. Живой? Дрожащей рукой Виола раздвинула мягкую рухлядь побольше и, зажмурившись от страха, приложила пальцы к шее, туда, где прямо под кожей должна была биться жилка.
Живой! Пульс был слабый, неровный, но совершенно явственный. Возможно, другая на её месте задумалась бы, но для Виолы выбора не существовало. Раз живой надо спасать. На огляделась и в последних попавших в это тёмное место лучах заметила-таки, что в паре локтей впереди стволики кустов расступались, создавая низкий, узкий, но вполне преодолимый проход. Она приподняла то, что посчитала плечами человека в свёртке, подлезла под них, ухватила поудобнее края одеял и, пристроив его голову себе на задницу, потащила беднягу в кусты.
Жизнь у Виолы и раньше была не сахарная, но так надрываться ей пришлось впервые. Живой покойничек оказался на удивление тяжёлым, а ползти, таща его за собой, было изматывающе трудно. Хорошо хоть узкий лаз под кустами был достаточно широким, хоть и низким, к тому же он не заканчивался тупиком, а вёл вперёд куда-то вглубь леса. Задрав повыше юбку, Виола упорно ползла в полной темноте, не думая ни о чём. На это уже сил не хватало. Сколько времени прошло, она не знала, какой путь преодолела тоже. Но внезапно кусты кончились и девушка оказалась на небольшой полянке в лесу. Вместе с кустами кончились и силы. Она повалилась прямо на траву, выбралась из-под своей ноши, перекатилась на спину и замерла, уставившись в небо.
По нему бодрым аллюром неслись куда-то облака, то открывая полное звёзд небо, то снова пряча его за своей завесой.
Тут до Виолы дошло, что она давно не слышит звуков схватки. То ли с караваном покончено и разбойники убрались восвояси, то ли купцам удалось отбиться Сейчас ей это было безразлично: она не собиралась возвращаться в любом случае. Вот только спасённый Что делать с ним?
Это был сложный вопрос, сложный и болезненный. Выжить в лесу с этакой обузой на руках нечего было и думать. Придётся как можно скорее выходить к людям, а значит возвращаться в семейство Пропп. Виола только-только размечталась, что наконец сможет освободиться от своего чудовища и его семейки Такой удобный случай! Если караван сумел отбиться, все сочтут, что она или погибла, или попала в лапы к разбойникам. Искать уж точно не будут. Она могла бы начать новую жизнь в новом месте и под другим именем. А что? Руки у неё приделаны нужным концом, работы она не боится, умеет и знает достаточно, чтобы найти себе хорошее место. Только бы выбраться к людям подальше от этого места и желательно не в Гремоне. Но теперь об этом можно забыть. Чтобы получить помощь ей придётся назвать себя, а там уж добрые люди вернут её в лоно семьи. О судьбе мужа и свёкра она не знала ничего, но твёрдо верила в народную максиму: «Дерьмо не тонет». А значит впереди всё тот же привычный ад.
Если только спасённый ей поможет. Или наоборот, умрёт за ночь и тогда ей не придётся о нём беспокоиться. Рассудив, что до утра она всё равно не сможет ничего предпринять, девушка стала готовиться к ночлегу.
Она стащила с себя одежду, встряхнула хорошенько и развесила на кустах. Всё-таки в Проппах было что-то хорошее: они одевали Виолу традиционно некрасиво, но на качестве не экономили: коричневое сукно достойно выдержало испытание. Добротная ткань нигде не порвалась, только промокла и пропиталась грязью. Ничего, утром всё подсохнет и можно будет худо-бедно привести себя в порядок. О костре не приходилось мечтать, оставалось устроиться на ночлег как есть и надеяться не замёрзнуть до утра.
Конец весны это всё-таки не середина лета, после того, как село солнце, ощутимо похолодало. Виола сообразила, что мокрая и грязная юбка не согревает, а только отнимает у неё тепло. А вот живой покойник укутан так, что к нему влага не проникает и, судя по толщине свёртка, одеял у него предостаточно. Нечего, пусть поделится теплом и уютом!
Виола расстегнула ремни, превращавшие человека в подобие тюка, развернула одеяла, которых на нём наверчено было немало, ощупала тело и, убедившись, что оно относительно тёплое, легла рядом и постаралась натянуть на себя и беднягу все тряпки, до которых смогла дотянуться. Попутно определила, что рядом с ней мужчина. Подумала, что многих бы на её месте это остановило, хихикнула про себя и закрыла глаза.
В коконе из одеял она быстро согрелась, а как только это произошло, пришёл крепкий, спокойный сон. Надо сказать, нежданный напарник очень этому способствовал. Лежал тихо, не шевелился, не стонал и прочих звуков не издавал, даже дышал беззвучно. То, что он жив, выдавало только биение сердца. Всё это было очень странно, но Виолу сейчас это волновало меньше всего. Спать! А обо всём остальном она подумает утром.
* * *
Разбудили Виолу лучи солнца: яркие, щедрые и отнюдь не первые. В первый момент она не поняла, где находится, но потом ломота во всём теле напомнила ей о вчерашних приключениях. Она открыла глаза и бросила взгляд на своего дохлого компаньона. Он всё так же тихо спал, но сейчас выглядел не в пример лучше. Или просто вчера в сумерках ей померещилось? Да, кожа облепляла кости черепа, цвет лица был землистым, а вокруг глаз залегли густые тени, но он был значительно больше похож на живого, хоть и тяжело больного человека. А ещё стало заметно, что он молод и скорее всего хорош собой… Был, когда был здоровым.
Виола вздохнула с облегчением: парень спал и помирать не собирался. Где-то в глубине души шевельнулся неприятный червячок, подсказывавший, что лучше бы уж помер. Развязал бы ей руки. Но стоило представить себе, что она проснулась бы в объятьях трупа, и сожаления как не бывало. Но что-то она залежалась: пора была вставать и действовать.
Она выкарабкалась из кокона, в который за ночь превратились одеяла, встала и огляделась.
То, что она в темноте приняла за полянку, не заслуживало такого громкого названия. Просто небольшой прогал в зарослях локтей пять в диаметре, заросший густой травкой, чем-то похожей на бородатый мох. Куда ни посмотри, везде были всё те же непролазные кусты: ивняк, ракитник, кизильник и что-то ещё в этом роде. Виола даже догадаться не могла, как ей удалось пробраться сюда в темноте да ещё и полумёртвого парня на себе притащить.
Солнце поднялось уже довольно высоко, прогнало туман и почти высушило влажное платье, которое она вчера так расчётливо пристроила на куст. Девушка расстроенно покачала головой: верх был ещё туда-сюда, а юбка безнадёжно испорчена. Правда, она нигде не порвалась, но пятна глины и какой-то чёрно-зелёной гадости въелись намертво. Возможно, отстираются, но где и когда приведётся ей теперь стирать?
Бельё тоже было грязным, особенно панталоны, в которых она и ползала, но о них Виола беспокоилась меньше всего: в сумке лежали сменные. Две пары. Сейчас она ликовала и хвалила себя за то, что не выбросила сумку и не потеряла. Она собрала её на случай побега и всегда носила с собой, даже когда просто шла к общему костру чтобы приготовить еду. Мужу и свёкру втирала, что там хранятся приправы и особые ингредиенты, чтобы они не вздумали лезть проверять. Приправы там действительно хранились, а ещё две смены белья, немного денег, аптечка, полная зелий и бинтов, рукописная книга рецептов, доставшаяся Виоле от бабушки, которую она никогда не видела, пара лёгких кожаных туфелек, удобные шаровары, которые девушка поддевала под юбку во время путешествия, мешочек с дешёвыми украшениями и вышитый платок на голову.
Решив, что сейчас юбка ей не понадобится, она свернула грязную тряпку, в которую та превратилась, и засунула в торбу. Бросила подозрительный взгляд на продолжавшего спать попутчика и полностью переоделась. Теперь из вчерашнего на ней осталась только кофта. Место юбки заняли шаровары. Изгвазданные башмачки она оттёрла травой, но обратно надевать не стала, заменила на туфли.
Пояс с ножами, вилками и ложками нашёлся в траве. Виола отстегнула его, когда снимала юбку, но искать в темноте не стала. Он так и валялся около того места, где она выбралась из кустов. Ему она обрадовалась больше всего. Ещё бы: целых четыре ножа! Маленький, чтобы чистить овощи, побольше чтобы их резать и два здоровых: для мяса и для хлеба. При случае все можно использовать как оружие. Правда, из двузубых вилок, которыми она доставала мясо из котла, одна потерялась, как и большая поварёшка, но и того, что осталось, было довольно. Нашлось бы что этими ножами резать, а ложками и вилками есть
Приправ-то у неё хватило бы на целую армию, а вот того, что ими приправлять, не было. Совсем.
С этим надо было что-то делать. Она планировала сбежать, но не без еды же!
Решение пришло само. Надо вернуться на место, где на караван напали, и посмотреть. Вдруг хоть что-то осталось. Она слышала, как трещали, ломаясь, повозки, возможно, какую-то бандиты бросили или караванщикам пришлось оставить. А ведь не секрет, что в каждой из них припрятаны мешочки с крупой или мукой. Если ещё удастся разжиться котелком или хотя бы кружкой
Виола перебрала своё хозяйство, сложила всё в сумку и сунула её под голову спящему доходяге. Пусть подушкой поработает. А она быстренько сбегает к дороге и посмотрит, чем там можно поживиться. К счастью, пояс она уронила прямо у выхода из тоннеля под кустами, так что сомневаться, в какую сторону двигаться, не приходилось. При свете солнца её путь был хорошо заметен по двум довольно глубоким колеям, проделанным коленями, и третьей, широкой, но мелкой, оставшейся от упакованных ног бедолаги.
Кстати, а откуда он взялся? Если вывалился из повозки, то только из второй, той, в которой ехали два весёлых наёмника, один пожилой, а второй молодой. Оба всю дорогу ей улыбались, а на свёкра и мужа глядели с плохо скрываемым отвращением, поэтому Виоле они скорее нравились. По крайней мере от них она каждый день слышала спасибо за приготовленную еду, а это уже немало. Странным в них было то, что они не присоединились к охране отряда, а ехали в отдельной повозке, место в которой наняли у расторговавшегося купца, возвращавшегося домой. Она ещё никак не могла понять, что они охраняют, а оказалось не что, а кого. Что с ними сталось? Удалось ли спастись?
Эти мысли вернули её к упакованному бедолаге. Его следовало напоить и покормить, но как это сделать? У неё ничего нет. Выходит, это ещё одна причина наведаться на место нападения. Там, кажется, под мостом протекала речка. Можно будет набрать воды.
Проверив, всё ли в порядке с её подопечным и удостоверившись, что он пока жив и ничего не просит, Виола нырнула под свод ветвей. И почему она вчера так упорно ползла? Здесь вполне можно было уместиться просто пригнувшись пониже. Хотя с таким багажом
В результате расстояние, которое она с неимоверным трудом преодолела ночью, сейчас оказалось совсем небольшим, меньше лиги. Вот уже через ветви кустов стал виден парапет моста
И тут Виола нос к носу столкнулась с грязным, кудлатым человеком, который двигался ей навстречу. Храбрая девушка внезапно ойкнула и потеряла сознание.
* * *
Поняв, что порученный ему груз потерян и скорее всего безвозвратно, Теодор заметался. Не зная, что делать, он ещё раз обследовал трупы, чтобы убедиться: молодого виконта Эгона среди них нет. Убитые охранники и купцы были свалены в канаву вперемешку с бандитами, но никого, хоть отдалённо напоминавшего его подопечного, там не нашлось. Затем Тео спустился под мост, надеясь, что упакованный во множество одеял виконт просто свалился в речку. Конечно, пролежав всю ночь в воде, он должен был простудиться и умереть, но Теодора сейчас и такой расклад устроил бы. Ему бы хоть труп доставить по назначению! Конечно, за мёртвого не заплатят как за живого, зато не будет жалобы и в Гильдии никто не придерётся. Он спустился по мокрым, скользким камням до самой воды, но и там никого не нашёл.
Зато выбираясь обратно на дорогу Тео вдруг заметил нечто странное у кустов, которыми тут всё заросло. Присмотревшись, он узнал валявшийся в траве предмет. Поварёшка! Конечно, она могла не означать ровным счётом ничего, но сердце старого наёмника забилось надеждой. К сожалению здесь всё заросло низкой и плотной травой, если вчера и были какие-то следы, то к утру стебли расправились и всё скрыли. Но Тео не зря слыл одним из лучших. Ему хватило и намёка, чтобы присмотреться к окружающему повнимательнее.
Через пару шагов его взгляду открылся низкий и узкий лаз под ветвями. Неопытный человек ничего бы не заметил, но Теодор сразу понял: здесь кто-то что-то тащил. Есть вероятность, что тащили как раз его подопечного. Он оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг кроме покойников никого нет, а затем нырнул в кусты.
Узкий лаз петлял среди стволиков растений, густая молодая листва заслоняла обзор. Продвигаться в низком тоннеле из ветвей для довольно крупного и массивного Теодора было непросто, но опыт воина и следопыта брал своё. Внутри зарослей травы не было и стали хорошо заметны следы. Он оказался прав! Тут кто-то полз и волочил за собой ну, если это был не тюк с виконтом Эгоном, то Тео не достоин собственного имени!
Вдохновлённый увиденным, он прошёл ещё немного и на очередном повороте вдруг столкнулся нос к носу с той самой Вилькой, судьбу которой уже успел оплакать. Видимо, она его не узнала, потому что в испуге вытаращила глаза, ойкнула и рухнула без чувств.
