Текст книги "Бегом за неприятностями 2 (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Думаешь, мы сможем выбраться? – заинтересованно спросил старый эльф, ковыряя шпилькой в замке.
– Не уверен, но попробовать никто не мешает, – отозвался Вер.
Герулен помолчал, затем произнес так, что было ясно: это его окончательное решение и Саварду лучше не спорить.
– Мы должны дождаться, когда нам скажут, зачем нас похитили. Я хочу понимать, что происходит, и контролировать процесс. Так что будем ждать.
Как ни странно, Саварду даже не захотелось с ним спорить. Он сказал только:
– Согласен. Будем ждать. Но я не уверен, что с этой точкой зрения согласится твоя Авенара. Она дама горячая и ждать не любит. Да и моя Бетти, хоть кажется кроткой, но все же дракон.
Эльф наконец‑то справился с замком и Савард смог расправить плечи и размять заведенные за спину руки. Пока он приходил в себя, Герулен вдруг искренне расхохотался:
– Не завидую я Матильде! Угораздило же нас с тобой связаться с драконами! Даже если твоя жена тебя не любит, то все равно свою собственность не отдаст никому. Это у них в крови. Не знаю, что наша венценосная курица сможет выставить против парочки разъяренных золотых драконов!
* * *
Несмотря на коварное похищение ректора, даже скорее благодаря этому, жизнь в Академии кипела, переливаясь через край. Все рвались спасать похищенных, начиная от студентов с преподавателями и заканчивая последним сторожем на воротах.
За свое короткое ректорство древний эльф заслужил всеобщее уважение. Он каким‑то образом ввел в берега местную жизнь, которая при Марульфе была бестолковой и хаотичной. Студенты могли сколько угодно бухтеть, что раньше было лучше, а профессора возмущаться надменностью и язвительностью ректора, но все видели положительные результаты работы нового начальства.
Теперь учебные планы проверялись и утверждались с невиданной быстротой, расписание, которое у Лингеи менялось чуть не каждый месяц и утрясалось в конечном виде в лучшем случае к середине года, уже висело в холле нижнего этажа и всех устраивало. В столовой стали значительно лучше кормить, белье кастелянша выдавала белое и не рваное.
И все это при наплыве магов – беженцев, которые заняли своими палатками весь полигон, из‑за чего большая часть практических занятий боевого факультета была отложена до лучших времен.
Маги были благодарны Герулену за то, что он их приютил и всем обеспечил. Правда, на Саварда злились: этот нахальный тип заставил‑таки их всех работать и приносить пользу не только себе. Но в душе каждый понимал, что архимаг прав, поэтому когда все узнали, что он среди похищенных, начали жалеть и готовы были бежать его выручать.
То, что Матильдины посланные утащили как ректора, так и его заместителя, возмутило всех, но при этом не отразилось на внутренней жизни Академии. Все шло по начертанному ими плану и без них. Беженцы благоустраивали свой лагерь и работали на благо Академии, студенты занимались, преподаватели учили…
Без всяких ссор и споров кресло Герулена заняла Авенара. Она просто села в него и стала отдавать распоряжения, а все кинулись их выполнять. Авторитет золотого дракона был так высок, что никому и в голову не пришло выяснять, по какому праву она берет на себя чужие функции.
Бетти продолжила заниматься хозяйством Академии. Все должны были быть сыты, обуты, одеты и содержаться в тепле и уюте несмотря ни на что.
Но в первый же вечер после похищения потемневшая с лица от горя Авенара позвала внучку на совещание, куда больше никого не пригласила.
Начала без предисловий:
– Мы должны вытащить наших мужчин и наказать эту дрянь поганую. Я имею в виду Матильду.
Бетти согласно кивнула. Она и сама была того же мнения. Авенара продолжила:
– Не знаю, рассказывал ли тебе твой муж подробности, но Герулен со мной советовался… Вернее, обкатывал на мне свои умопостроения. Из них я вынесла одну важную мысль. Матильду можно ликвидировать, но на трон кого‑то надо будет посадить. Кого‑то, чьи права не вызывают сомнений. У империи должен быть император, иначе может случиться такое, о чем даже думать страшно.
Девушку настрой Авенары несколько удивил. Драконица, выросшая в горах, а в империи познавшая только горе и муки, вряд ли может быть ее патриоткой. Поэтому ей было интересно услышать, как бабушка объясняет свою позицию.
– У драконов нет государств, они живут кланами, и мне было не очень понятно, почему вы все тут держитесь за империю. Но Гер мне объяснил и я прониклась. Если бы все шло так, как при императоре Юстине, это была бы благословенная страна для создания любой расы. И ты, и твой муж смески, где еще вам было бы так комфортно? Поэтому не удивляйся. Я защищаю права своих потомков, настоящих и будущих.
Бетти бросилась бабушке на шею. Та похлопала ее по спине.
– Ну, девочка, успокойся. Будет тебе. Лучше давай поговорим о делах насущных. Где по – твоему сейчас твой и мой мужчины?
Ответ мог быть только один:
– Где‑нибудь во дворце императрицы. В казематах, если сказать точнее.
Авенара вздохнула.
– Я тоже так думаю. Если бы не это, уже летела бы туда и сравняла бы проклятое кубло этой ведьмы с землей. Но при этом могут погибнуть наши.
Беттина всплеснула руками:
– Бабушка! Ты можешь в одиночку разрушить императорский дворец? Но он же огромный и там полно народу. Солдаты, маги… Тебя могут поймать или убить. Да там на стенах, небось, защитный плетений как на Академии, если не больше.
Драконица рассмеялась.
– Сразу видно, что ты воспитывалась не в нашем клане и не знаешь наших возможностей. Даже ты, юное существо, можешь такое, что уж говорить обо мне.
– Но драконы не такие уж сильные, их нельзя выставить против целой армии. Так в "Расоведении" написано, а я привыкла верить учебникам.
– А что там написано про золотых драконов?
Бетти задумалась, вызывая в памяти страницу учебника.
– Там про них мало. Практически только то, что они – воплощенная магия. Только что это значит не расшифровывается.
– Все правильно. Понимаешь, солнышко мое, воплощенная магия – это именно оно и есть. Это только на вид мы с тобой состоим из плоти и крови. При желании каждая частица нашего тела может быть преобразована в магическую энергию, а затем собрана обратно. Знаешь, почему дракону нужно летать? Почему я тебя каждый день гоняю на облеты Академии? Потому что в полете мы впитываем потоки магии, разлитые в воздухе, крепнем и растем за их счет. Поэтому для нас разнести по камешку один дворец – это просто тьфу! Для начала впитываешь всю магию из плетений и из магов, а потом шарахаешь заклинанием посильнее, и все!
Слова Авенары привели Беттину в ужас.
– Бабушка, там же люди!
– Вот и я о том же. Не просто люди, а наши возлюбленные. Они, кстати, не люди никаким боком. Но не в этом суть. Надо пробраться внутрь и их вызволить, а уж потом…
Она хищно сощурила золотые глаза и стало ясно, что Матильда уже может начинать копать себе могилу и заказывать венки. Бетти задумалась:
– Но как мы туда попадем? Нападение – не лучшая идея, надо, чтобы нас туда пустили добровольно.
– Поэтому я и не тороплюсь, – задумчиво ответила Авенара. Пусть пригласят на переговоры. Сейчас у Матильды есть ценные заложники. Зачем они ей, если она не собирается торговаться?
– А они там…, – прошептала Бет побелевшими от страха губами.
– Ничего, – успокаивающе похлопала ее по спине бабушка, – Им ничего не сделают, если хотят договориться. Матильде что‑то от нас нужно, иначе их убили бы еще в урочище. Ты боишься, что им там плохо? Ну что ж, чем тяжелее плен, тем слаще потом свобода.
Продемонстрированное Авенарой восхитительное бездушие драконов, вошедшее в пословицы и поговорки, рассердило Бетти, но в то же время привело ее в более конструктивное умонастроение.
– Что будем делать, бабушка? – спросила она.
– Ждать. Ждать и готовиться. Матильда от нас не уйдет, даже не сомневайся. А пока надо подобрать ей хорошую замену. Хорошую – это значит ту, которая будет нас устраивать.
– В смысле целиком и полностью поддерживать политику императора Юстина? – догадалась девушка.
– В точку, – подтвердила Авенара, – так что садись и займись.
Она вытащила из стола ректора две толстенные папки и выдала их внучке.
– Тут досье на двух претендентов, принцев Валера и Винсента. Гер не смог выбрать лучшего. Валер на два года старше, но права на трон у него несколько подмоченные из‑за сомнительной женитьбы. Но что я тебе говорю?! Прочти, разберись и выбери. Как скажешь, так и будет. Герулен не успел, а я такую прорву бумаг прочесть не в состоянии. Это же не роман!
Беттина вздохнула, взяла папки и расположилась тут же, в кабинете, потому что выносить материалы Авенара не разрешила. Если это хоть как‑то может помочь и приблизить возвращение Вера, она будет корпеть над ними хоть круглосуточно.
Авенара покрутилась рядом с внучкой, убедилась, что та полностью ушла в работу, махнула рукой, создав у стенки застеленную чистым бельем кровать на случай, если Бет захочет отдохнуть, и исчезла.
* * *
На следующий день на закате у ворот Академии появился герольд в цветах императрицы и унылый клерк из ее канцелярии. Они принесли послание, на котором значилось «руководству Магической Академии».
Но до этого в Академии произошло много интересного.
Во время обеда вернулись лисилийские маги вместе с Марульфом Лингеи. Они отсиделись в каком‑то странном мире, где всего было мало: населения, растительности, животных и магии. Поэтому, собственно, и не вернулись раньше: слишком долго восстанавливали потраченные силы. Авенара отправила их отдыхать, хотя Лингеи рвался в бой. Вся эта борьба с Матильдой пошла ему на пользу: он будто проснулся от долгого сна и теперь жаждал деятельности. Чтобы отправить его спать пришлось пообещать, что скоро он сможет приложить свои силы к великим делам.
Часа через три после возвращения магов Бетти вызвала бабушку в кабинет ректора и продемонстрировала результаты своей работы. К выбору будущего императора она подошла добросовестно. Выписала для каждого в два столбика плюсы и минусы, при этом учла отдельно и этапы биографии, и личные качества: черты характера, привычки, знания и умения. Отдельно для каждого были сформулированы политические убеждения, насколько Бет смогла об этом судить по предоставленным материалам. Сам Герулен не сделал бы лучше.
Авенара глянула на усыпанные бисерным почерком внучки листы и не стала их читать.
– Скажи мне кратко: Винсент или Валер?
– Винсент.
– А почему? Можешь пояснить в двух словах?
Беттина вздохнула. У нее была готова целая система доказательств, почему нужно выбрать именно этого претендента, но если в двух словах…
– Из этих бумаг Винсент представляется весьма приличным человеком. А Валер… Он какой‑то мутный.
Драконица кивнула. Ее устроил выбор внучки. Он полностью совпадал с Геруленовым, но великий юрист не смог так кратко и внятно сформулировать причину, по какой Винсент предпочтительнее. Зато теперь было ясно, что делать.
– Надо послать к Винсенту парочку наших магов и транспортировать его сюда. Пусть посидит в безопасности пока вся эта заварушка не закончилась.
– Бабушка, это к Гранту. Скажи ему, он пошлет кого‑нибудь из преподавателей. И пусть посланные найдут меня, прежде чем телепортироваться. Оба претендента сейчас скрываются от Матильды за границей, но в досье есть то, как их найти.
Когда два боевых мага и один специалист по иллюзиям отправились в Лисилию, чтобы оттуда переправиться к горным эльфам, где скрывался Винсент (у него мама оказалась эльфийкой – полукровкой), перед воротами и возникли посланники Матильды.
Вышедшая на площадку над воротами Авенара предложила подсунуть письмо под створки, потому что доверия к императрице больше нет и никто не собирается пускать ее людей внутрь.
Герольд был очень возмущен таким отношением и долго вопил, пытаясь оскорбить сидящих внутри ограды и вызвать хоть кого‑нибудь на поединок. Никто, естественно, не откликнулся: мало чести для мага победить обычного человека. Клерк же оказался более разумным. Он кротко сделал то, что было предложено: опустился на корточки и пропихнул конверт под воротами.
Секретарь ректора поднял его и передал Авенаре. Та на глазах у всех разорвала конверт и пробежала послание глазами. Все ждали, что она огласит слова Матильды, но драконица вдруг переменилась в лице и сунула бумагу в карман.
– Передай, что мы подумаем! – крикнула она бедному чиновнику, – Можете прийти за ответом завтра в это же время.
– Что она хочет? – бросился к Авенаре Марульф во главе с несколькими профессорами.
– Ничего особенного. Просто ее требования вас абсолютно не касаются.
– Как? – возмутился Лингеи, – Как это может нам не касаться? Требования к Академии…
– Нет, дорогой. – перебила его драконица, – Это требования ко мне лично. Ко мне и моей семье. Так что Академия тут ни при чем и решения буду принимать я. Можете быть свободны.
Лингеи пару раз хлопнул ртом, желая высказать наглой дамочке все, что он о ней думает, но не нашел слов. Остальные вообще не решались противоречить золотому дракону, а то мало ли что. В конце концов, она берет всю ответственность на себя.
Авенара же быстрым шагом устремилась в кабинет Герулена. Бетти бежала за ней, понимая, что раз речь зашла о семье, то значит все дело в ней. Другой семьи у Авенары не наблюдалось.
В кабинете прекрасная дама плюхнулась в кресло и вытерла со лба капельки пота.
– Ой, давненько я так не волновалась. Девочка моя, эта сучка требует тебя. Пишет, что отпустит всех наших и пойдет на переговоры с магами, если ты явишься во дворец и отдашь себя в ее руки. Ты понимаешь, что происходит?
Бетти на минуту задумалась, затем вскинула голову:
– Выходит, это тянется все та же старая история с Ансаром Эгеленом и браслетами, блокирующими магию.
Авенара живо заинтересовалась.
– Ну‑ка, ну‑ка, расскажи. Гер что‑то такое говорил, но я то ли прослушала, то ли забыла…
Пришлось Беттине излагать в подробностях историю сватовства Эгелена и их с Лиссой бегства с защиты диплома. Не обошла молчанием и то, что браслеты, которыми ей грозил жених, он получил из сокровищницы императоров по приказу Матильды.
Авенара внимательно слушала, накручивая прядь волос на палец и снова распуская. У нее это было признаком напряженной работы мысли.
Когда Бетти замолчала, драконица резюмировала:
– Выходит, с самого начала ей нужна была ты и никто иной. Ну как же я не сообразила! Артефактор! Дракон – артефактор! Уникальное существо. Эта гадина не так глупа, как я думала. Весь сыр – бор с Академией был всего лишь прикрытием, дымовой завесой… Ей нужно перенастроить под себя и ребенка артефакты власти, вот и все. Их создавали маги древности. Это сейчас в артефакторы идут слабые маги, а тогда не существовало узкой специализации. Самые мощные маги вкладывали свои силы в материальные носители, это было в порядке вещей. Пожалуй, Матильда или кто там ее консультирует по таким вопросам, права. Только ты способна выполнить то, что ей требуется. Сила дракона это позволяет.
Авенара откинулась на спинку кресла и зловеще захохотала.
Бетти была полностью согласна с ее выводами, ее смущало только то, что Эгелен сватался к ней тогда, когда она не владела всей своей силой. Ведь для работы с императорскими знаками власти того, что ей оставлял обряд песчаников, было явно недостаточно.
Потом до нее дошло: Эгелен собирался на ней жениться, а значит взять контроль над ее силой на себя. Он нашел бы, как заставить Бет сделать то, что нужно Матильде, а потом мог и убить, с него сталось бы избавиться от ненужного и опасного свидетеля. Только он плохо представлял себе, что такое золотой дракон. Да и откуда ему знать, если Беттина сама пока не разобралась толком?
– Ты все правильно понимаешь, дорогая моя девочка. Тебе придется туда пойти и отдаться в руки Матильды. Это должно быть ужасно, но придется тебе потерпеть. Я бы сама отправилась, но она ждет тебя. Так что если ты хочешь спасти наших мальчиков…
Бетти захихикала. Ладно Вер, но назвать мальчиком Герулена, который был много старше Авенары… Драконицу же ничто не смущало. Она рвалась в бой, но понимала, что прямым ударом ничего не достигнет, поэтому приготовилась использовать обычную тактику драконов: приманивание. Так охотятся драконы: помещают нечто привлекательное для их жертвы на видное место, садятся в засаду и терпеливо ждут. И не важно, что приманкой в этой ситуации будет служить ее родная внучка. Зато когда подойдет момент действовать, она точно не промахнется. Драконы выжидают удобного момента с фантастическим терпением и пользуются им с невероятной быстротой.
Поэтому Авенара сказала внучке:
– У нас на подготовку сутки. Сейчас разработаем план… Не знаю, стоит ли звать кого‑то со стороны…
– Лиссу с Джимми надо позвать обязательно, у них свежий взгляд со стороны, да и в выдумке им не откажешь, – Авенара согласно кивнула на слова внучки, – Еще Марульфа Лингеи, – предложила Беттина, – Он – друг моего Вера, к тому же был вхож во дворец и может знать расположение основных помещений и служб.
Драконица махнула рукой:
– А, зови своего Марульфа. Он приличный малый и не вовсе дурак, пусть Герулен и считает по – другому. Но нам он может быть полезен.
* * *
Марульф действительно принес пользу. Он первым пришел на зов Авенары и тут же нарисовал примерный план дворца, указав, где могут располагаться казематы. Бывший ректор неплохо знал это строение, так как большая часть охранных плетений императорской резиденции принадлежала его авторству. Лингеи еще до того, как стать ректором Академии, работал вместе с архитектором, перестраивавшим дворец в середине правления Юстина при императрице Аделаиде, так что основа магической охраны здания была ему отлично известна.
Ее он тоже на всякий случай нарисовал для Беттины. Вдруг понадобится.
Еще он рвался сопровождать юную драконицу в логово Матильды. Ему очень хотелось посмотреть гадине в глаза и сказать все, что он о ней думает. За годы ректорства слов в ее адрес у него накопилось немало.
Авенара фыркнула и отмела эту идею. Матильда хочет видеть Бетти? Вот пусть ее она и увидит. Не надо злить и отвлекать императрицу до того, как Герулен с Савардом будут на свободе. А вот потом…
Она не стала пояснять, что никакого потом не планируется. Если Матильда выживет и спасется после нападения на дворец золотых драконов, ей очень повезет. Но тогда крики Марульфа будут уже бессмысленны. Если только не считать того, что он наконец выпустит пар.
Пришедшие во время того, как Лингеи рисовал план, Лисса с Джимми устроились в креслах. Лисса стала тихонько приставать к Бет, выясняя, что все‑таки понадобилось Матильде от Академии, а ее мужчина завис над работой Марульфа, да так, что на какое‑то время выпал из жизни.
Он сидел так тихо, что даже Марульф, который терпеть не мог, когда ему заглядывали через плечо, не обратил на него внимания и не стал отгонять. Он обратил внимание на Джимми только тогда, когда Лисса, недовольная тем, что ее парень отвлекся, спросила:
– Ну и что ты там высмотрел?
Лингеи повернулся к математику и и тоже спросил:
– С вашей точки зрения это так интересно?
– Что? – отозвался парень. Затем затряс головой, будто прогоняя наваждение, – А, да, очень интересно. Странный он какой то, этот ваш дворец.
И снова замолк.
Все остальные присутствующие, не сговариваясь, пожали плечами: они не находили в императорском дворце ничего странного. Но на то и иномирец, чтобы удивляться самому обыкновенному. Вдруг увидит свежим глазом то, что до него никому не бросалось в глаза?
Кажется, до Джимми дошло, что его поведение всех смущает, поэтому вдруг смутился сам. Опустил очи долу и робко спросил у Авенары:
– Когда надо будет принимать решение?
Она бросила на него лукавый взгляд:
– До завтра время есть. Даже до послезавтра. На закате сюда придут за ответом на ультиматум Матильды. Если тебя до сих пор не поставили в известность, сообщаю: она требует, чтобы к ней явилась Беттина. – И вы решили согласиться?
Драконица кивнула.
– Думаю, у нас нет другого выхода. Если атаковать дворец снаружи и разрушить, наши мужчины погибнут под завалами. Пока мы докопаемся до казематов, где их держат, пройдет много времени. Пусть они маги, пусть очень сильные и умелые маги, но без воздуха никто долго жить не может.
Джимми понимающе кивнул и Авенара продолжила:
– Мы решили брать укрепление изнутри. Для этого туда пойдет Беттина. А у тебя есть другое предложение?
Парень замотал головой.
– Пока нет. Но какая‑то идея бьется на поверхности, осталось уцепить ее за хвост и вытащить…
Он распрямил спину и с радостной улыбкой посмотрел на всех.
– А можно, я заберу с собой этот рисунок? Мы же все равно сейчас ничего не решим.
Авенара хотела что‑то сказать, но тут вмешалась Бетти.
– Конечно бери! Сейчас уже поздно, мы все идем отдыхать, а к утру, глядищь, ты ее поймаешь, свою идею.
Драконице ничего не оставалось как согласиться. Она отдала листок с рисунком Марульфа Джимми и назначила следующую встречу на время после завтрака.
Математик показал, что понял и тут же вцепился в Лингеи, требуя пояснить, где что нарисовано. Стал отмахиваться, когда Лисса позвала его в спальню, и в результате потащился за Марульфом в его кабинет, где мужчины просидели еще битых два часа за закрытой дверью.
К Лиссе он вернулся довольный донельзя. Под руководством Марульфа ему удалось перерисовать план дворца на новый лист вдвое крупнее, каждая линия и размер теперь были подписаны, а магические потоки обозначены разными цветами.
Джимми радостно потирал руки:
– Кажется, у меня действительно есть идея.
Лисса сморщила носик:
– Ты прямо сейчас собираешься претворять ее в жизнь?
Джимми виновато потупился:
– Нет, я ее сейчас запишу. Еще полчасика, дорогая?
Но прошло полчаса, а он все черкал что‑то на бумаге, досадливо морщась. Дочь демиургов так и заснула, впервые, кажется, пожалев о том, что выбрала себе чересчур умного мужчину.
* * *
Герулен с Савардом сутки просидели в камере прежде чем кто‑то додумался принести им еды. То, с каким опасением тюремщик просовывал в крошечное окошко на двери куски хлеба и бутылку с водой, показывало, насколько страшны ему заключённые.
Окошечко было смотровое, в него в лучшем случае проходил кулак. Для кормления пленников полагалось открыть другое, побольше, в которое проходили миски с кашей или похлебкой, но на такой риск никто идти не собирался. Магов тут, видно, боялись до дрожи. Савард исследовал стены и констатировал: заклинания тут не сработают. Камень особым образом обработан и призван поглощать любую магию.
Но хорошо, что хоть вспомнили и покормили.
Кроме ломтей серой ковриги им еще закатили по два сваренных вкрутую яйца. На этом щедрость Матильды заканчивалась.
Вообще обстановка оказалась на редкость убогой.
Кроме крюков, к которым поначалу подцеплялись их оковы, да дыры в полу для отправления естественных надобностей другой мебели предусмотрено не было. Спать полагалось на наваленной в углах соломе, к счастью свежей и чистой. Савард был уверен, что команду сменить подстилку дал кто угодно, только не императрица. Скорее всего это была инициатива какого‑нибудь мелкого начальника, который жаждал выслужиться и распорядительностью привлечь внимание вышестоящих. А так как главная тут была женщина, то он счел важнейшим фактором для этого чистоту и порядок.
Все это Савард в присущем ему грубоватом стиле выложил Герулену. Тот согласился с сокамерником: если бы все зависело от императрицы, им бы и соломы не досталось.
Еще сутки они провели на более чем скудном пайке и никто даже не пытался с ними говорить. Мнение Герулена, что они заложники, подтверждалось.
Наконец, когда потерявшие представление о времени мужчины забылись сном, в коридоре за дверью раздался топот множества ног и голоса. Они разбудили Саварда, Герулен же продолжал спать и видеть сны.
Вер приподнялся на локте, чтобы выяснить, что случилось, и увидел как маленькое окошечко открылось. В его заглянули ясные голубые глаза молодой и красивой женщины. Послышался голос:
– Вам видно, ваше императорское величество?
Глаза хлопнули два раза ресницами, затем носик под ними недовольно сморщился.
– Что тут может быть видно? Внутри темно!
Действительно, сейчас Саварду было гораздо лучше видно императрицу, чем императрице Савард. На ее кукольное личико падало достаточно света, чтобы никогда ее не видевший вблизи маг мог рассмотреть то, что возникло в крошечном окошке.
Он чуть не плюнул. Таких красивых куриц он избегал всю жизнь, считая, что они опаснее ядовитых змей. Куда смотрел Юстин? Как он мог жениться на этом ничтожестве? Ведь невооруженным взглядом видно, что эта цыпочка из себя представляет. Отнюдь не светоч мысли, зато бестолкового эгоцентризма хоть отбавляй. И из‑за такого пустого места страдает целая империя? Мрак.
Тут он услышал знакомый голос:
– Что вы хотите увидеть, ваше величество? Заключённых? Имеет ли это смысл? Сообщите им свою волю, этого достаточно.
Эти ленивые интонации, гнусавые гласные, которые он тянет как тянучку… Дейрел, чтоб ему пусто было! Везде растёт, где его не сеют!
– Свою волю? – переспросила Матильда, – Ах, да! Слушайте меня! Вы – заложники! Я выставила вашей дурацкой Академии ультиматум и если они его не примут, то вы умрёте!
Савард снова опустился на солому и прикрыл глаза. Никакой новой информации императрица не сообщила. Он и так отлично понимал, что происходит. Хотелось подробностей: в чём состоит ультиматум. Но дамочка явно не собиралась удовлетворять его интерес.
Матильда же, не получив отклика, заволновалась:
– А они там вообще живы? Молчат и даже не шевелятся.
Дейрел постарался ее успокоить:
– Вам просто не видно, ваше величество. Они живы и все слышат.
На эти слова Савард откликнулся:
– Иди в задницу Дейрел. Не мешай спать. А то сейчас Гер проснется и ты узнаешь о себе много нового. Вот только оно вряд ли будет интересным.
– Такое проявление пренебрежения оскорбило императрицу до глубины души. Ее проигнорировали! Затеяли перебранку, как будто они тут одни!
Но так как до узников было не дотянуться, она накинулась на мага и обвинила его во всём, что сумела сходу придумать. Звучало это не как гнев могущественной властительницы, а как жалобы маленькой девочки: никто меня не любит, не жалеет, не уважает…
Савард искренне рассмеялся, услышав, как императрица распекает своего придворного мага. Затем раздался другой голос и у Вера волоски на затылке встали дыбом. Он узнал Ансара Эгелена, которого поклялся в порошок стереть за то, что он хотел сделать с Бетти!
– Ваше Величество, успокойтесь. Ваши враги в темнице. Пусть себе ругаются, это знак их слабости. Все равно вы победите, а им не жить.
А парень не полный идиот. Успокоил курицу на раз. Матильда перестала визжать, как резаная и страстно задышала. Даже в камере было слышно, как она пыхтит.
Вероятно, песчаник прибег к обычному средству успокоения для не очень умных женщин: стал ласкать императрицу прямо в тюремном коридоре. Затем снова зазвучал его голос:
– Ваше Величество, вы им сказали всё, что хотели? Так идемте же отсюда! Здесь не место для прекрасных дам, тем более для вас, Ваше Величество.
Он так выделял голосом слова "Ваше Величество", что невольно закрадывалась мысль: это замена другим, более ласковым и интимным. Императрица тут же растеклась сладкой лужицей и позволила себя увести. Топот ее каблучков перекрывал грохот от сапог стражников.
Наконец все ушли. Все, кроме Дейрела. Тот сунул нос в окошко и сказал:
– Эй, Савард, скажи этой скотине Герулену, что он зря меня недооценивал. Он здесь так и сдохнет, а я буду править от лица этой милой дурочки. Осталось дождаться, пока Беттина Комин наладит нам трон и корону, чтобы мальчишку можно было считать наследником, а там…
– Ты не боишься мне это сообщать? – удивился Вер.
– Не боюсь. Ты отсюда не выйдешь, а значит, не сможешь никому рассказать.
Он еще что‑то говорил, упиваясь властью над теми, кто еще недавно был для него недосягаемой вершиной. А Савард тем временем обрабатывал информацию.
Дейрел сказал: Беттина Комин. Выходит, он еще не знает, что она теперь Савард? А может он не в курсе, что она дракон? Нет, не может быть. Ансар Эгелен должен был это знать, а значит, Дейрел тоже поставлен в известность. Или он не понимает, что такое золотой дракон?
А ведь не понимает!
Эгелен – чистокровный песчаник, у Дейрела тоже в предках только люди, эльфы и те же песчаные демоны. Расоведение – не тот предмет, которым студенты особо увлекаются. Научаются различать приметы разной крови и на этом останавливаются. Откуда им знать про драконов, особенно золотых?
Помимо воли на губах у Вера заиграла хищная улыбка. Пусть Дейрел разоряется и дальше. Посмотрим, что будет, когда тут появится Беттина!
* * *
Утро выдалось серым и дождливым. Мелкий дождичек сеялся из низких обложных туч, делая все вокруг мокрым и противным. Такая погода пришлась драконице не по нраву. Бетти с трудом уговорила бабушку хоть один раз до завтрака совершить облёт Академии и удостовериться, что все в порядке.
Авенара согласилась, но настроение ее, и так унылое, от этого только еще больше испортилось.
Так что военный совет, объявленный драконицей, начался в обстановке общей подавленности. Авенара завела речь о том, что не уверена, живы ли до сих пор Герулен, Эверард и Маелис. Ей, видите ли, страшный сон приснился, а у драконов они бывают вещими. После чего она изложила то, что ей привиделось: там были темные казематы, груды мертвых тел и реки крови.
Обсуждать вещие сны ни у кого желания не было, но сказать Авенаре в лицо, что это просто выражение ее страхов, никто не решился. Так все и мялись, не рискуя столкнуть беседу с нежелательной колеи.
Первым не выдержал Марульф. Стоило секретарю сунуть нос в кабинет и намекнуть, что надо подписывать бумаги, как он вскочил, извинился, и вышел. Как ни странно, его уход подействовал на остальных положительно. Авенара отвлеклась и вспомнила, что вчера у Джимми была какая‑то идея.
Пока дамы обсасывали тему вещих снов, математик сидел тихо. Но когда драконица сказала, что готова его выслушать, он тут же взбодрился, встал и вытащил на свет давешний рисунок. Со вчерашнего для он дополнительно покрылся прямыми линиями и разноцветной штриховкой, которые были призваны выделить некие части дворца.
Впрочем, от сгрудившихся вокруг Джимми женщин смысл этих дополнений ускользал. Так что все с интересом слушали, когда он начал свои объяснения.
– У нас, как я понял, задача проникнуть во дворец и вывести оттуда наших друзей живыми и здоровыми.
Все дружно закивали, подтверждая его мнение.
– Отлично! Проникать будешь ты, Беттина, под видом очередной пленницы. Это я тоже правильно понял?
