Текст книги "Практикум для теоретика (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)
* * *
Декада и четыре дня до приема в королевском дворце пролетели в трудах. По утрам после завтрака мы с Вольфи разрабатывали курс математики для магов, который мой приятель после обеда обсуждал с Асти и внезапно проникшимся к нему Рихардом.
Дело двигалось на удивление быстро, наверное потому, что Вольфганг отдавал написанию учебника для магов все свое время и всю свою энергию, которой было хоть отбавляй.
Он выполнил свое обещание и через два дня забрал у меня половину часов: практически всех боевиков и одну группу общих магов. Обещанные дни отдыха мы по договоренности перенесли на дни перед приемом. Должна же я заняться собой и выглядеть не усталым заморышем, а солидной, элегантной дамой.
В освободившееся время у меня наконец добрались руки до нашего преподавательского коллектива. План был такой: посетить занятия у всех и решить, кто из них нам не подходит. Я доложила о нем ректору в присутствии Конрада и они на меня набросились, как коршуны на мышь.
Первое и главное возражение было: что я понимаю в магии, чтобы оценить работу магов?
Ответ: ничего. Работу магов я оценить не могу, потому что в магии полный ноль. Но вот работу преподавателя – легко. Если он, сидя за кафедрой, бубнит что‑то неразборчивое себе под нос, а на задних рядах ребята играют в морской бой или во что там играют у магов, то яснее ясного: нам такой не нужен.
– Даже если он уникальный специалист в своей области?
Пришлось битых два часа объяснять и втолковывать им то, что я вынесла из опыта работы школы отца и всей последующей жизни в качестве как ученика, так и учителя. Уникальный специалист – это не обязательно хороший преподаватель, и наоборот.
Привела пример: мой отец – не только гениальный математик, но и замечательный учитель, потому и школа его имеет такой успех. Вольфи такой же. А вот мой руководитель в университете был замечательным математиком, но преподавал отвратительно. Его способ мышления был никому не понятен, к счастью, кроме меня.
Спору нет, для Шимассы актуально, чтобы оба качества совмещались, но это не всегда возможно. Наша задача сейчас – не оказание магических услуг, а обучение как можно большего количества молодых магов для работы во всех отраслях жизни государства. Значит, главное – хорошо, качественно учить. Уметь как заинтересовать, так и заставить. А тех, кто учить не может, придется трудоустроить другим образом, более для них подходящим. В общем где‑то так.
Кстати, представления не имею, каковы мои друзья в качестве преподов. Думаю, Рихард должен быть очень хорош, а вот насчет Конрада не уверена.
После того как мы всласть пободались, был выработан регламент моих посещений чужих уроков. Ходить буду с амулетом, чтобы меня никто не видел. Это не невидимость, это незаметность: все вроде видят, обходят, не наталкиваются, но никто внимание не обращает.
Единственные, к кому я пойду без прикрытия, будут мои друзья (да – да, к ним я тоже пойду) и Гесперий, который все равно меня увидит. Для остальных магия шестого порядка непробиваема. Результаты будем обсуждать коллегиально.
Я и не надеялась, что по моим впечатлениями станут выгонять маститых преподов. Хорошо хоть так план утвердили.
Через день Асти вручил мне висюльку, которая должна была обеспечить незаметность, и моя инспекция началась. Естественно, для начала я отправилась к тем, кого хотела убрать.
Первым в списке оказался Либерий, мастер щитов. Занятия у него были практические, так что я надеялась на интересное зрелище. Не прогадала: было на что посмотреть. Щиты он и впрямь выставлял великолепные, сопровождал их визуальными эффектами, так что пока шла демонстрация, я получала удовольствие. А потом от потребовал, чтобы студенты разделились на пары и занялись практической отработкой этих щитов.
И вот тут все пошло вкривь и вкось, вероятно потому, что никто не понял в точности, что надо делать. Либерий показывал, но ничего не объяснял. Студентов не поправлял, а ругал и оскорблял. В общем, мне не понравился его стил преподавания. Ему место в армии, а не в Школе.
За Либерием пришла очередь Сильвии. К моему удивлению, она оказалась асом в своем деле. Занятие строила интересно, рассказывала здорово, даже я кое‑что записала, много объясняла, много показывала, в конце все дружно сварили зелье от юношеских прыщей и оно почти у всех получилось.
Косяк был один: неправильная аудитория. Не помещение, а те, кому она преподносила косметическую премудрость. Ей бы полный класс ведьмочек, те были бы счастливы узнать про уход за кожей, а парни сидели скучные, вялые и оживились только тогда, когда их заставили варить. И то только потому, что хотели получить зачет.
Надо предложить Сильвии открыть салон и при нем обучать ведьмочек. Денег на этом деле можно зашибить! А в школе она зря тратит время и знания.
Кажется, нам стоит сначала пересмотреть программ, а затем уже подбирать учителей.
После этого я отсмотрела еще двоих, один мне понравился, второй нет, а затем оказалось, что мое окно попадает на занятие у Конрада. Я попросилась к нему и он разрешил.
От студентов я все равно прикрылась незаметностью, нечего им отвлекаться. Устроилась на заднем ряду и приготовилась полтора часа скучать.
Занятие должно было состоять из двух частей, первый час – лекция, второй – практическое занятие. Тема не очень мне понятная: „Системы „ключ – замок“.
Ха! Довольно скоро я заметила, что старательно конспектирую лекцию. Мало того, продумываю, как можно было бы то же самое рассчитать с помощью математических методов. А когда Конрад задал аудитории вопрос, поймала себя на том, что очень хочется поднять руку и ответить.
Он объяснял очень сложные вещи просто и понятно, даже абсолютно неподготовленная я въехала и разобралась в чуждом мне материале. Его удивительная харизма покоряла. Сейчас он казался не мрачным, а величественным, исполненным тайны, которую он, ее носитель, готов приоткрыть перед профанами. И действительно приоткрывал, ровно настолько, чтобы завлечь и увлечь, заставить думать и захотеть узнать больше. Если хоть у половины слушателей то же впечатление, то могу свидетельствовать: в лице Конрада Школа имеет настоящее сокровище.
А еще… Еще я поняла: очень хорошо, что в этой группе не было ни одной девушки. Я бы не выдержала, если бы какая‑то дурочка раскатывала губы на этого потрясающего мужчину. Стоп! Марта, ты влюбилась? Ой, не знаю, не знаю.
Тут лекция кончилась и началось практическое занятие. Не такое зрелищное, как у Либерия, мне так вообще ничего видно не было. На мои глаза ребята просто стояли друг перед другом и водили руками, время от времени произнося странные для слуха слова. Но Конрад ходил между студентами, поправлял, показывал. Учил, одним словом.
А я переключилась на то, что начала продумывать во время лекции. Прикидывала, какой математический аппарат тут можно применить, записывала свои мысли и тут же облекала в формулы… Одним словом, строчила, как заведенная.
Когда занятие кончилось и студенты ушли, я так и осталась сидеть на заднем ряду, не в силах пошевелиться. Конрад подошел ко мне.
– Ну как, тебе понравилось? Какие впечатления?
Я протянула ему свою тетрадь:
– Вот.
Сначала он бросил беглый взгляд, ожидая, вероятно, каких‑то общих замечаний, но затем остановился, еще раз все перечитал и обратился ко мне с новым, незнакомым выражением лица:
– Объяснишь? Я не все понял.
– Вероятно, из‑за системы записи, – стала вдруг оправдываться, хотя никогда этого не делаю.
– Систему записи тоже объяснишь. Меня удивляет, что ты что‑то поняла. Бьюсь об заклад, что ученички мои не поняли и половины из того, что тебе удалось ухватить. Как?
А вот это обидно.
– Ну, не полная же я дура. Вы очень просто и понятно все объяснили, я и поняла.
Он помолчал, переваривая сказанное, потом бросил:
– После приема у короля мы это обсудим. Как я вижу, твою математику можно применить не только к Рихардовым порталам.
На следующий день с утра ко мне подошел ректор и чуть ли не силой утащил на свое занятие. Решил похвастаться своими талантами, когда узнал, какое впечатление вчера сумел на меня произвести Конрад.
Что сказать? Все, как я и ожидала. Яркое, запоминающееся представление. Рик учил студентов строить почтовые порталы, перемещать небольшие предметы на небольшие же расстояния.
Задача состояла в перемещении коробочки, в которой было что‑то спрятано, из одного угла аудитории в другой, да не как‑нибудь, а порталом… Пообещав, что лучший получит содержимое в собственность, он по очереди вызывал студентов, а они творили что попало.
Коробочка то не двигалась с места, то вдруг взлетала ракетой, то падала на пол и ползла, как живая… Рик каждый раз смеялся и объяснял, что не так. Через некоторое время у ребят стало получаться: коробочка уже исчезала, но пока не спешила появляться. Приходилось ректору извлекать ее из подпространства и снова помещать на исходную позицию.
В конце концов один парень сумел переместить бедную вещицу, правда, не туда, куда нужно, а на стол профессору.
Рик развел руками:
– На сегодня это лучшая попытка, но я не могу ее засчитать. Продолжим в следующий раз. А пока тренируйтесь. Только ограничьте свою деятельность полигоном, а то профессор ар Герион вам покажет, что драконы на ужин едят.
Когда студенты ушли, он открыл мне, что лежало в коробочке: серебряная монета. Если вспомнить, что многие здесь из бедных семей, это хороший стимул.
* * *
Больше никого из профессоров я не посетила, зато успела‑таки подготовиться к разговору о женском образовании.
Я пообщалась со всеми девицами, учащимися в Школе, занесла данные в таблицу и пришла к выводу: что‑то делать надо не с ними, а с мужчинами, вернее, с отношением общества к образованным и работающим женщинам.
Из четырнадцати только трое оказались тут потому, что хотели получить профессию и жить независимо. Две магички и моя Верка. Кстати, девицы сплошь были ведьмами, кроме тех двоих, которые тоже стремились к знаниям. Остальных прислали учиться отцы или женихи, которые желали получить в хозяйство обученных ведьм.
Надо отметить, что все девицы хорошо или отлично учились, несмотря на декларируемое отсутствие желания. Наверно, я неправильно формулировала вопросы, вот и получала противоречивые ответы.
Скорее всего дело обстояло так. Девушки не стремились к получению образования когда поступали, просто подчинялись указаниям мужчин, но не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Очень быстро им становилось интересно учиться.
Те, кто были на старших курсах, уверяли, что поступление в нашу школу – величайшая удача в их жизни, о которой они и не подозревали, когда только пришли сюда.
Вывод я сделала такой: надо поощрить мужчин присылать учиться своих дочерей и невест. Как? Подумать надо. Не всем же нравится, когда дома дура неотесанная, с которой кроме как о том, что она суп пересолила, и поговорить не о чем. Партнерство и помощь в семейном бизнесе тоже чего‑то стоит, а ведь для овладения профессией нужна школа.
Выучившиеся же успешные женщины станут образцом для следующих поколений.
* * *
День накануне торжественного приема я отдыхала. Позволила то, что позволяла только в отпуске. Выспалась, отлежалась в ванне, снова валялась в постели, но уже с книжкой. Книжка, правда, была не о любовных приключениях, а о системах защиты, ее мне Конрад одолжил, но все равно. Я даже выписки не делала, а это что‑нибудь да значит.
После обеда меня вызвал Рихард и прочел лекцию о правилах поведения во время королевского приема. Получалось, надо ходить за ним хвостиком и все действия повторять, иначе я рискую кого‑нибудь смертельно обидеть. Смертельно, в смысле, за обиду одна расплата – смерть. Другой вариант – я опозорюсь и все будут меня презирать. Хрен редьки не слаще. Хотя презрение незнакомых людей я перенесу легко, особенно если они будут во дворце, а я в школе. Но все равно неприятно.
В общем, если король хотел устроить мне гадость, то он в этом преуспел.
Вечером ко мне на ужин пришли сразу все, начиная с ректора и заканчивая моей помощницей. Притащили кучу разных продуктов для готовки, вина, фруктов, орехов и сладостей. Запомнили, значит, мой демарш насчет объедания меня любимой. Пин выставил свое угощение: пироги с мясом, рыбной и овощной начинкой, пирожные с кремом и ягодами, жареные колбаски и горшочки с грибами в сливках. Грибы ему Зорко принес, его внуки насобирали маслят, да не в лесах, как у нас, а в саду под яблонями. Здесь они считаются выдающимся деликатесом, да по сути им и являются.
Мои гости налегали на вкусности, а я скромно наслаждалась фруктами. Рик меня предупредил, что завтра на приеме будет стол – куда там нашему. Король станет угощать, отказываться – значит нанести ему оскорбление. Придется съесть все, что положат на тарелку.
Ну прямо как в детстве. Маменька навалит какой‑нибудь гадости, вроде тушеной морковки, и попробуй не съешь. А когда принуждают, даже вкусное становится противным.
Рихард меня успокоил: никто наваливать не будет, но по кусочку придется попробовать всего, что предложат. Это еще терпимо.
Заодно выяснила, что из нашей компании идут четверо: мы с ректором, Гаспар как главный армейский маг и, естественно, Конрад, как маг, отвечающий за безопасность дворца и королевских особ.
Теперь я спокойна. Хоть и не королевская особа, но под охраной двух таких орлов не пропаду.
* * *
Наутро явилась обещанная Регана. Я как раз заканчивала завтрак, она постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Ну что сказать? Дама фантастических достоинств. Рослая, немолодая, очень красивая на лицо и совершенно необъятная. Таких, как я, из нее пяток можно выкроить. Вдобавок сразу видно, что ведьма, даже объяснять не надо, это ясно и без слов.
Здороваться она не стала, просто осмотрела на меня, обойдя со всех сторон, заставила встать со стула, еще раз обошла…
Затем скомандовала:
– Заносите!
И два здоровенных рабочих внесли в комнату огромный сундук. За ними вошли две девушки и внесли сундучок поменьше. Рабочие ушли, а девушки остались. Регана объявила:
– Мне все ясно, будем работать. Где тут ванная?
Меня никто ни о чем не спрашивал, а я вела себя кротко, чувствуя, что отбиваться бесполезно. Отвели в ванную, раздели, в очередной раз вымыли, затем Регана еще раз меня оглядела, уже голую, и прокомментировала для своих помощниц так, как будто меня здесь не было или я была предметом.
– Отлично. Значительно лучше, чем я ожидала. Фигура без особенностей. Загар, конечно, не в моде, но… Оставим. Ей идет, цвет лица такой сразу свежий. Волосы… работать с такими трудно, но оно того стоит… Лицо… Обратите внимание, девочки. Изумительное лицо. Ни одной резкой, примечательной черточки. Совершенно никакое, а значит, может быть любым, даже прекрасным.
После чего меня взяли в оборот. Достали из маленького сундучка всякие баночки, скляночки, расчески, щетки и еще кучу всякой ерунды и набросились как грифы на падаль. Мучили часа четыре: мяли, растирали, мазали чем‑то и опять растирали, обливали и все начиналось по – новой. Когда я совсем умаялась, принялись за волосы. Умастили какими‑то на редкость вонючими составами, подержали, смыли, снова умастили, но уже чем‑то приятно пахнущим, промыли, высушили, разобрали на прядки…
Сначала я еще попискивала, но вскоре перестала. Когда тебя несет потоком, отдайся ему: куда‑то вынесет.
Наконец, когда мне уже было все равно, меня начали одевать. Вынули из большого сундука целый ворох платьев и Регана их по очереди ко мне приложила. Оставила синее, золотистое и жемчужно – серое, остальные велела убрать. Зато вытащила откуда‑то нижнее белье, какого я еще не видела. Оно все состояло их драгоценного шелкового кружева с Окраинных Островов. Красиво и совершенно неприлично.
Хотела уже отказаться, понимая, для чего мне это: чтобы королю было приятно раздевать очередную жертву. А потом подумала: под платьем все равно никто не увидит, а демонстрировать белье перед Гораном я не собираюсь. Обойдется. Мало ли, что он король. Зато вещички… Я таких никогда не носила. Хоть будет что вспомнить.
Регана, видя, что я не протестую, сначала удивленно подняла брови, а затем коварно улыбнулась.
После белья пришла очередь платья. Общими усилиями выбрали жемчужное. Мне оно понравилось тем, что крой достаточно строгий, без оборок и выкрутасов. Все‑таки я не светская дама и не девица на выданье, а проректор уважаемого учебного заведения. Регана, правда, ратовала за золотистое, но оно было слишком вызывающим и я от него наотрез отказалась.
Затем сделали прическу. Кудри перевивали длинными нитями жемчуга, а затем закалывали где‑то на затылке. Смотреть, кстати, не позволяли, даже зеркало из комнаты вынесли.
Наконец Регана села напротив меня, разложила на столе кисточки и краски и занялась лицом. Меня расписывали как фарфоровый чайник, а я даже глазами хлопать не могла, потому что ведьма погрозила мне пухлым пальчиком и все просто отнялось. Как она обошла мою защиту, не знаю и знать не хочу. Пусть потом с этим Конрад разбирается.
Нанеся последний мазок, дама поднялась.
– Ну, не идеал, но неплохо, неплохо…, – констатировала она и ко мне вернулись речь и способность пользоваться своим телом.
А Регана скомандовала:
– Несите зеркало, девочки, покажем, что получилось.
Ой! Ой, и еще раз ой! Это не я! Из зеркала на меня глядела фантастическая красавица, аристократичная, синеглазая, с медово – золотыми волосами, убранными в великолепную прическу. Самым поразительным было то, что я не казалась накрашенной. Можно было подумать, что это мое настоящее лицо. Не знала бы правду – сама бы обманулась.
Ведьма отослала помощниц и лукаво мне подмигнула:
– Не бойся, девочка, не бойся своей красоты. Она – сила.
– А почему глаза синие?
Регана надула губки:
– А какими они должны быть? Конечно синие, под цвет сапфиров. Ведь Горан подарил тебе сапфировый убор?
Регана знает? И называет короля просто Гораном в частной беседе? Кто она? Дама же наклонилась ко мне поближе:
– Мой тебе дружеский совет: не связывайся с королем. Он платит мне за то, чтобы я сделала тебя красивой, и я это делаю для него. Но этот совет я даю бесплатно и от души. Ты хорошая девочка, а короли для таких – неподходящая компания.
Я удивленно подняла брови, побуждая женщину высказаться. Расчет оказался верен.
– Что удивляешься? Тридцать лет я была любовницей короля Ставра. Любила его до безумия, на все для него была готова, а он… Детей мне родить не позволил, мол, нечего плодить бастардов. Потом женился на этой… Королеве. И ведь не любил ее, хоть она была красивая женщина. Очень красивая, как сынок ее. Она его тоже не любила.
Регана сморгнула, прогоняя непрошеную слезу и помотала головой.
– Я не могла на это смотреть, хотела уйти, а он меня не отпускал. Меня, ведьму! А потом королева умерла, но мне это ничем не помогло. Ставр взял молоденькую фаворитку, а я… Теперь я то, что ты видишь. Врагу не пожелаю, тем более такой милой девочке. Ладно, заговорилась я с тобой, а мне еще во дворец, принцессу Лилиану одевать.
И тут же ядовито заметила:
– Смотри, не обляпайся и ничего не потеряй. Король оплатил прокат, а не покупку. Все придется вернуть, кроме бельишка. Его можешь потом послать королю по почте.
Она ушла, а я еще долго крутилась перед зеркалом, привыкая к новому облику и пытаясь переварить сказанное. Получалось плохо, в смысле переваривания. Я даже не могла сформулировать свое отношение, одно понимала точно: восторга не вызывает.
Наконец за мной пришли, чтобы отвезти во дворец. Завалились всей честной компанией с шумом и смехом, а увидели меня – и остолбенели. Первым опомнился ректор:
– Марта! Потрясающе! Ты просто красавица! Увидел бы на улице – ни за что не узнал!
Ему стал вторить Гаспар, а Конрад так и стоял молча. Казалось, ему очень не нравится то, что он видит. Затем так же без слов он протянул мне коробочку с серьгами и брошью.
– Надень, я их проверил, ну, и кое‑что подправил. Если вдруг во дворце ты почувствуешь опасность, положи руку на брошь. Я мигом буду рядом.
Поблагодарила, взяла украшения, вдела серьги, которые сразу оттянули уши, и приладила брошь. Заодно порадовалась, что выбрала это платье: к золотистому сапфиры решительно не подходили.
* * *
Дворец короля Горана не произвел на меня большого впечатления. Я и раньше видела королевские резиденции, по сравнению с ними дворец в Сармионе проигрывал по всем статьям. Большой, но какой‑то приземистый, украшений чересчур много и располагаются они бестолково. В общем, вид негармоничный. Лиатинский королевский дворец был милым и уютным, Элидианский – великолепным, близким к совершенству, а этот… Выстроили гигантский сарай и обляпали его со всех сторон архитектурными излишествами.
Я думала, нас сразу отведут в тронный зал, но суровый и надменный господин, про которого Конрад мне шепнул, что это дворецкий, предложил нам отдохнуть перед приемом: еще не все гости в сборе. Нас повели по каким‑то залам, коридорам и галереям в отдельную гостиную.
Внутри царила совершенно варварская роскошь: ковры, гобелены, редкие хотейские напольные вазы и рыцарские доспехи, панели из драгоценных пород дерева и мозаики из не менее драгоценных камней, великолепные резные предметы мебели, никак не связанные друг с другом…. Все это было в таком количестве и перемежалось в таком беспорядке, что в глазах рябило. Казалось, это не дворец, а сокровищница какого‑то удачливого пирата.
– Что, не нравится? – склонился к моему уху Рихард, – Согласен, вкуса маловато. Осколки былого величия вперемешку с трофеями нового времени. Горану, кстати, тоже не нравится. Но все же сделай лицо попроще, неуважения нам не простят.
Я постаралась изобразить доброжелательную улыбку. Судя по довольному хмыканью ректора, мне удалось. Когда же мы дошли до места назначения, я уже обвыклась и перестала обращать внимание на обстановку. В небольшой и на удивление уютной гостиной нашу компанию ждали удобные кресла и столик с закусками и прохладительными напитками.
Мы даже не успели присесть, как вдруг откуда ни возьмись выскочила девица. Именно выскочила, потому что спокойных, плавных движений в ее арсенале, кажется, не было. Я сразу поняла, что это и есть принцесса Лилиана, потому что она до боли напоминала своего брата. Те же разноцветные светлые волосы, те же миндалевидные глаза цвета грозового неба под длинными ресницами, тот же пухлый рот, похожий на цветок, вот только манеры девушки коренным образом отличались от стиля ее брата.
Если Горан двигался плавно, как опытный воин и держался с истинно королевским достоинством (исключая некоторые моменты), то его сестра повадками напомнила мне воробья. Такую пластику можно увидеть у первокурсниц, к третьему курсу все девчонки начинают двигаться более женственно. Делаем вывод: принцесса – совсем юная девушка, почти дитя.
Она рассмотрела нашу компанию и приняла надменно – томный вид, который ей не шел. Произнесла, жеманно растягивая слова:
– Господа… Господин ар Арвиль, рада вас видеть, вы у нас редкий гость. Господин Гаспар Корнерийский, господин ар Герион…
Каждый, кого она называла, склонялся перед ней в придворном поклоне.
– Представьте же мне вашу спутницу, я ее впервые вижу.
Ректор принял удар на себя:
– Ваше Высочество, перед Вами Марта Аспен, наш новый проректор по учебной работе.
Я изобразила лучший реверанс, который только смогла и улыбнулась сладко – сладко, как будто торт увидела.
– О! Я много слышала о госпоже Аспен от брата. Я мечтала с ней познакомиться.
Она вдруг ухватила меня за руку и, криво улыбнувшись мужчинам, потащила меня прочь из гостиной. Я не решилась отбиваться и звать на помощь, все же мы не в трактире, а в королевском дворце. Пришлось бежать за принцессой.
Маленькая хулиганка проволокла меня за собой по коридору, втащила меня в небольшую и довольно грязную комнату, заставленную старыми вещами, там остановилась, перевела дух и резко, без подготовки бросила вопрос:
– Что у тебя с ректором?
– А?
Ну ни фига себе вопросики! Я прямо обалдела от такого и сразу не нашла нужных слов. Она стала сердиться.
– Что у тебя с ар Арвилем? Он твой любовник?
Я тоже разозлилась. Нашлась на мою голову принцесса! Протащила меня бегом через пол – дворца, а теперь задает глупые вопросы.
– С чего вы взяли, Ваше Высочество? Он мой ректор и мой друг, это все.
Она фыркнула, отметая мои слова.
– Не верю! С чего это он сделал тебя проректором? Простую девушку, даже не мага?
Ну надо же, с виду приличная барышня, а какой в голове кавардак! Будь это моя студентка, я бы с ней живо разобралась, но она принцесса.
– А вы не можете предположить, что ему понравились мои профессионализм и деловые качества?
Наглая красавица дерзко хмыкнула:
– Не может такого быть! Откуда у молодой красивой девушки профессионализм и деловые качества? В твоем возрасте такие должности получают только через постель!
Ой, я сейчас совершу страшное государственное преступление и убью нахалку на месте.
– А вы, Ваше Высочество, знаете об этом, вероятно по личному опыту? Боюсь, с вашими деловыми качествами вам бы даже постель не помогла.
Реакция девушки меня удивила:
– Ты обиделась? Хочешь сказать, что все это неправда? У тебя с ар Арвилем ничего нет?
– Вот именно!
– Ой, прости! А брат уверял, что ты это… в общем, вы любовники. Вот вечно он так!
– А в чем дело, Ваше Высочество? – и тут меня пронзила догадка, которую я не смогла удержать в себе, – Вы влюблены в нашего ректора?
– Это так заметно? Ну как, как в него можно не влюбиться?! Он такой… Такой…Это самый прекрасный мужчина во всем мироздании!
Я бы могла привести примеры более прекрасных мужчин, но если девушка влюблена, то да, для нее лучше Рика никого быть не может.
– Вот, ты тоже с этим согласна.
Отчего она так решила? Потому что я не возражаю? Впрочем…
– А брат не позволяет мне выйти за него замуж! Наговаривает, выдумывает всякие глупости, например, что ты – его любовница. Не ожидал, что я возьму и проверю. Мог бы придумать что‑то поумнее.
Так, приехали. Король не желает выдавать сестру за Рихарда, что, в общем, разумно. Она в него влюблена до безумия, иначе чем можно объяснить ее сегодняшнюю выходку? Но главное, я уверена, что наш ректор обо всем об этом ни сном, ни духом!
Я осторожно начала:
– Ваше Высочество, а господин ар Арвиль знает о ваших чувствах к нему?
Она стушевалась.
– Нет, я ему никогда ничего… Это же неприлично!
– Тогда о каком замужестве речь?
– Ты не понимаешь! Мой брат – король. Если он прикажет Рихарду на мне жениться…
– То Рихард наотрез откажется и уедет из страны.
Кажется, я разрушила все ее представления об устройстве этого мира.
– Не может быть! Почему?!
– Потому что любить по приказу невозможно, Ваше Высочество. Даже если до этого вы ему нравились, то после такого унижения он на вас и смотреть не захочет.
– Но я красивая, разве нет?
– Вы очень красивая.
И я принцесса!
Наивная. Нашла себе преимущество. Это для тех, кто хочет при дворе пробиться, имеет значение. Арвиль же архимаг. Его интересуют совсем другие вещи, хотя… Чужая душа потемки. Но говорить надо именно с этой позиции. Пусть от влюбленности в мага девушке будет хоть какая‑то польза.
– А вот это, боюсь, для господина ар Арвиля не плюс, а минус. Он‑то сам не принц, а маг. А маги, они совсем не такие как мы, обычные люди, что уж говорить о нашем ректоре! Он – уникальная личность и очень сильный маг. Я понимаю ваши чувства, Ваше Высочество, хоть и не разделяю их. Но подумайте сами: что, кроме вашей небесной красоты, в можете ему предложить? Титул? Для него это не имеет ни малейшего значения.
Говорила я от фонаря, может, Рихард спит и видит себя принцем, но надо же марку держать!
Девушка задумалась:
– А красоты недостаточно?
– Ну подумайте сами: Что вас в нем привлекло? Только ли красивые глаза?
– М – мм…. Он сильный, остроумный, говорит так, что заслушаешься, никого не боится и… и вообще он лучше всех! Не только по красоте!
– Вот именно!
Кажется, до принцессы дошло.
– Значит, ты считаешь, что мне не на что рассчитывать?
– Ну почему… Вы ведь еще совсем молоденькая, Ваше Высочество. Сколько вам лет, простите за нескромный вопрос?
– Шестнадцать…
Ого, да она меня на десять лет моложе. Прямо материнский инстинкт просыпается.
– Ну вот. А господину ар Арвилю знаете сколько? И я не знаю. Но много. Маги, они живут долго и стареют медленно. Чтобы его привлечь, надо быть не просто красивой. Надо что‑то из себя представлять.
Неожиданно у Лилианы засверкали глазки:
– Да? ты тоже так думаешь? Знаешь, у меня потенциал магический в два раза больше, чем у Горана. Я хотела магии учиться, поехать в Элидиану или Кортал в тамошнюю Академию магии. А братец уверяет, что мне не нужно учиться, что и так сойду для династического брака.
В общем, разговор сошел на женское образование. Мы с принцессой за него дружно ратовали, а оппонент в виде короля блистательно отсутствовал, появляясь лишь в виде фигуры речи. Наконец, когда я поверила, что Лилиана совсем на мой счет успокоилась, она вдруг сказала:
– А тебе правда Рихард не нравится?
Не стала кривить душой.
– Почему не нравится? Очень нравится, он отличный ректор и прекрасный человек. Я его просто обожаю.
Почему‑то мое признание принцессу успокоило лучше заверений в том, что Рик мне безразличен. Девушка довольно рассмеялась.
– А, знаю, знаю, тебе нравится другой. Только не говори, что это мой брат.
– Не скажу. Это совсем другой человек.
Ну не соврала ведь? Я Конрада имела в виду. Из этих трех он самый лучший, хотя не все со мной согласятся. А Лилиана спохватилась:
– Слушай, уже скоро начнется прием, иди обратно, я тебя до нужного поворота провожу. И не вздумай с Гораном связываться. У него невеста есть, принцесса Ксения из Ремолы. Она ничего, милая. А Горан будет петь, что ты идеал – не слушай. Таких идеалов у него…
Да я уж и сама догадалась. Но… надо дать понять девочке, как понравиться своему кумиру. В смысле, пусть уже перестанет строить из себя неизвестно что, а держится естественно. Даже если с Риком не поможет, то в целом на пользу пойдет.
– Хотите совет, Ваше высочество? Господину ар Арвилю нравится все естественное. Так что поменьше жеманства. Будьте собой и у вас есть все шансы обратить на себя его внимание.
Она аж взвизгнула на радостях:
– Ой, ты действительно так думаешь?!
До нужного поворота мы не дошли: на нас внезапно выскочил Конрад. Принцесса снова ойкнула, на этот раз испуганно, и исчезла, а он схватил меня за плечи:
– Куда ты подевалась?! Я уже весть дворец облазил, слуги тебя нигде не видели и ни одна следилка не показывает.
Я смотрела на него, хлопала глазами и не могла сообразить. Как так? А где мы тогда с принцессой были?
