Текст книги "Практикум для теоретика (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)
Тут с ней не поспоришь, но что‑то мне подсказывает: Нанни ни при чем. Это простое совпадение. Конечно, про свою ненависть к Леокадии она могла и наврать, но у меня был другой резон не подозревать Нанни. Женщина, которая влюбилась в Вольфи, не может лелеять коварные замыслы.
А вот то, что после праздника у нас король с катушек съехал, уже можно считать доказанным. Значит, что‑то с ним случилось именно здесь, а история со мной и Конрадом – всего лишь дымовая завеса.
Верка права: на короля было оказано воздействие. Кто мог это сделать она правильно очертила: или наш штатный менталист, или приезжий, или ведьма.
– Вер, а где можно почитать про ментальные практики ведьм?
Она меня обрадовала:
– А нигде. Они считаются тайной и передаются или в семье от матери к дочери, или от наставницы ученице. Говорят, в Элидиане на факультете ведовства этому учат, но тоже не по учебникам.
Зои! Надо ей написать и посоветоваться! Она умная, что‑нибудь подскажет. Письма идут долго, но ведь есть и экстренная почта. Если оплатить Зои срочный ответ, то уже послезавтра можно будет получить информацию.
Я поблагодарила помощницу за ценное обсуждение, и попросила ее подумать над этим вопросом: вдруг что‑то в голову придет.
Затем каждая из нас вернулась к своим делам. Верка сверяла ведомости и заносила задолжников в журнал отработок.
Мне тоже надо было заняться делами школы, а я плюнула на них и погрузилась в первый попавшийся учебник. Это был тот, по которому учил студентов Гесперий.
К счастью, это была не математика, где каждый значок имеет значение. Толстая книга оказалась на девяносто процентов состоящей из воды. Первая часть посвящалась чтению мыслей и эмпатии, вторая – внушению и воздействию на сознание и эмоции. Естественно, первое мне было без надобности, я прочитала оттуда только вводную главу. А вот про внушение стоило изучить все. На полноценное чтение ушло бы слишком много времени, я решила просто пробежать глазами: что‑то да удастся ухватить.
Каждый параграф я просматривала по диагонали, стараясь только ухватить, с какой целью применяется тот или иной прием. Учебник для этой цели представлял достаточно удобства: в конце каждого параграфа были краткие выводы. Когда я это заметила, работать стало значительно проще. Если что‑то меня интересовало, я просто выписывала на листочек номер параграфа: потом почитаю.
Верка закончила работу и ушла, а я все сидела. Во второй части книги было сорок восемь параграфов, я просмотрела тридцать два, когда Конрад закрыл книгу перед моим носом.
– Марта, сколько можно тут сидеть? Мы с Пином ждем тебя на ужин, а ты зачиталась. И чем, позволь тебя спросить?
Я показала ему обложку. У Кона глаза на лоб вылезли:
– Девочка моя, зачем тебе?
Я тут же вытащила свои диаграммы и записки и хотела начать объяснения, но он сгреб все листочки со стола и сложил в папку.
– Марта, пошли ужинать. Я есть хочу как не знаю что. Поедим и ты все мне расскажешь.
Голос разума имеет на меня огромное влияние, поэтому я не стала сопротивляться. Действительно, сначала надо подкрепиться, а затем уже переходить к делу. Но мне не терпелось привлечь Кона к расследованию и я попыталась что‑то сказать по дороге. Он меня одернул.
– Марта, давай, потерпи немного. Здесь не место для таких разговоров.
Не зря Кон у нас безопасностью ведает. Я подумала, что не знаю, кто заморочил голову королю, значит, можно подозревать любого. А в коридорах, между прочим, полно народа. Тут и преподаватели, и студенты, и вспомогательный персонал. Даже если нашего злодея тут нет, есть вероятность, что кто‑то что‑то услышит, запомнит и перескажет. Пусть неправильно, пусть все переврет, но тому, кто начеку, достаточно полунамека.
С сегодняшнего дня о деле только в закрытых от подслушивания помещениях. К счастью, мой кабинет и наша квартира как раз к таким относятся.
После ужина, за которым Пин не позволял заниматься посторонними делами, я разложила свои записи и показала Кону. Он смотрел долго и внимательно, переспрашивал, откуда взялось то или иное утверждение, затем резюмировал:
– Выходит, мы прошляпили какой‑то заговор. Не знаю, в чем он заключается, ясно одно: все это не вчера началось. А еще я вижу, что мои методы работы устарели. Вся моя магия не дала мне столько информации, сколько твое простое рассуждение и наблюдательность.
При чем тут моя наблюдательность? Я просто людей расспрашивала, они мне рассказали. Почему они ничего не сообщали Конраду, я спрашивать не стала: для него собрать информацию опросом не представляется возможным. Все в этой стране его боятся, кроме меня.
– Марта, я не говорил именно о твоей наблюдательности, в данном случае я имел в виду принцессу Лилиану. Я видел, что Горан все время выходит из себя, но придавал этому совсем другое значеиие. Видел все через призму своей ревности. А надо было мозги включить. Выходит, с королем что‑то сделали здесь, в школе, в время празднества. А я был с тобой, решал проблемы личной жизни и не понял, что произошло. Это моя вина.
Ну вот, сейчас будет бить себя в грудь и казниться. Во – первых, не мог он всего предвидеть, да и глупо сейчас выяснять кто виноват. На повестке дня другой вопрос: что делать? Поэтому я сказала:
– На мой взгляд вина не твоя. Ты же не можешь ходить за королем по пятам и следить каждую минуту? Да он тебе и не позволит, – и тут, желая успокоить Конрада, я спонтанно выдала мысль, ценность которой сначала сама не поняла, – Если на Горана воздействовали на празднике, то готовить это должны были начать давно и в полной тайне.
У него заблестели глаза:
– Марта, ты правда так думаешь? Тогда… Надо понять, это здешний заговор или нити тянутся за границу. А еще… Леокадия сама по себе или приехала поучаствовать как действующее лицо?
Я удивилась:
– Ты полагаешь, она могла сюда прибыть по своим личным делам? Не думаю. Какие они у нее? Я вижу два варианта: или она хочет развода, или она хочет реанимировать ваш брак. Почему она тогда болтается в городе, знакомится с королем и проникает во дворец, вместо того, чтоб искать тебя и пытаться с тобой договориться?
Конрад согласился с моими аргументами. Он уже выбросил из головы чувство вины и всю эту глупость и включил мозги на полную мощность.
– Тогда, выходит, она прибыла сюда чтобы участвовать в завершающей стадии заговора. Знать бы еще, какую цель он преследует и кто его затеял. Как думаешь: это Кортал?
У меня другого варианта не было. Кто еще? Не Гремон же!
– Ну, если Леокадия – кортальская шпионка, то это напрашивается само собой. Тем более это ближайший сосед. Трудно себе представить, что козни строят те, кто отделен от Шимассы сразу несколькими государствами.
Конрад думал в том же направлении.
– Вот и мне так кажется. Смотри: здесь, в Сармионе, явно сидел агент кортальского короля, а может быть и не один. Сидел тихо: никаких диверсий или просто заметных действий не совершал.
Внедрялся, – понятливо кивнула я.
Именно. Но вот что‑то происходит и он активизируется. Одновременно с этим в Сармионе появляешься ты и ставишь тут все с ног на голову.
Я надула губы: с каких это пор простое наведение порядка так называется? Конрад со вздохом извинился.
– Ну хорошо, ставишь все с головы на ноги. Главное то, что начинаются изменения. Они привлекают к себе внимание короля, он тобой увлекается…
Ну и рассуждения! Выходит, я специально отвлекала внимание короля, чтобы заговорщики под шумок проворачивали свои делишки?
– Ты хочешь сказать, что это я шпионка?
– Нет конечно. Хотя, если бы я тебя не знал и не проверил досконально, то мог бы так подумать.
Ни фига себе! Мне и в голову не встало, что я могу вызвать подозрения. Обидно такое слушать, особенно от того, кому душу отдала.
Спасибо, дорогой.
Марта, не обижайся. Просто ты оказалась на редкость хорошим отвлекающим фактором. На фоне здешней нудной жизни трудно быть незамеченным, малейшее отклонение от шаблона – и тебя засекут, обратят особое внимание. Шпион сидел тихо, пока не появилась ты. Вернее, пока Горан в тебя не влюбился.
Он правда так думает?
– Кон, а ты уверен, что король в меня именно влюбился? По – моему, эта гипотеза не выдерживает никакой критики. Я не красавица, обычная девушка – простолюдинка, во мне нет ничего, чтобы привлечь такого шикарного красавца, избалованного женщинами, как Горан. Да, его заело, что я не втрескалась по уши, но это все.
Конрад подхватил меня со стула и закружил по комнате, целуя везде, куда мог дотянуться.
– Ты уверена? А я не могу понять: если я в тебя влюбился до потери рассудка, то почему не мог король?
После этого мы незамедлительно переместились в спальню и я так и не рассказала Конраду, почему верю в его любовь, но ни на минуту не могу поверить в любовь Горана.
А ночью проснулась и долго лежала без сна, но не двигалась, боясь потревожить Конрада. Зато навспоминалась и наразмышлялась вдоволь.
С чего началось мое знакомство с королем? С того, что он попытался меня очаровать своей магией. Вот так сходу: без знакомства, без разговора, просто увидел и применил свои чары чуть ли не на полную катушку. Меня это и тогда удивило, а сейчас, в свете того, что произошло потом, вовсе кажется подозрительным.
Что ему втемяшилось? Не думаю, что так он пытается покорить любую женщину, оказавшуюся в радиусе взгляда. Да они в его объятья должны сами падать, как переспелые груши с дерева. Король, да еще такой красавец! А он попытался очаровать первую увиденную им в Школе незнакомую девушку, тем более он тогда не знал, кто я такая. Что‑то должно было его подтолкнуть, но что? Или кто? Выходит, шпион и диверсант действовал уже тогда?
Тогда возникает следующий вопрос: кто он? Гесперий? Сильвия? Или кто‑то, на кого мы вообще не думаем?
Затем Горан стал за мной ухаживать, с одной стороны вроде настойчиво, с другой… Он не искал со мной встреч специально. Складывалось представление, что он бросался на штурм только тогда, когда я по каким‑то причинам появлялась в пределах видимости, или у него был железный повод для встречи.
Воля ваша, но влюбленные так себя не ведут. Они сами находят и повод, и причину, чтобы увидеть предмет своей страсти.
И кстати, каждый раз, как мы с королем встречались, он вел себя неразумно, как балованный ребенок, а не как государственный деятель. При этом все, начиная с Рихарда, меня уверяли, что Горан умен, что он достойный наследник трона своего отца. А я видела совсем другое.
Дальше я перешла к воспоминаниям о появлении короля на празднике. Все были заранее уверены, что он не придет. А он притащился и стал устраивать мало что не скандал. То, что он заставил Рихарда пойти проверять мою спальню вообще ни в какие ворота не лезет. Странно, что мужчины сочли это нормальным.
А теперь принцесса жалуется, что у планомерного, рассудительного брата стало семь пятниц на неделе. Она это видит на отношении к ней, любимой, но я думаю, что это отразилось на всех государственных делах.
Король, который уезжает охотиться в одиночку тогда, когда к нему прибыло посольство дружественной страны, ведет себя по меньшей мере странно.
И тут я чуть не подскочила! Дура бестолковая! Надо было записать еще одно событие: король изменил свое решение относительно брака принцессы Лилианы. Вместо жениха из империи ее сговорили за младшего кортальского принца. Филодор, кажется? И произошло это практически тогда же, когда Горан познакомился со мной.
И вот тут мне стало совсем непонятно. Пока принцесса должна была выйти замуж в дальние страны, все было тихо и гладко. Но стоило ей обрести жениха из соседней страны, как началось что‑то непередаваемое. Я не могу утверждать, не знаю точно, когда Горан решил выдать сестру за кортальского принца, до нашего знакомства или против, но что‑то мне подсказывает, что я права.
Появление Леокадии указывает на то, что здесь мы имеем дело с происками кортальских тайных служб.
Спрашивается: зачем? Зачем Корталу невменяемый король соседней страны? Чем их не устраивает Горан, такой, какой он есть, на троне? Что это имперцы от обиды гадят, я не поверю. Слишком далеко границы империи от Шимассы. Между ними даже толковой торговли нет, да и незамужних принцесс на свете больше, чем холостых принцев. Об этом даже в газетах пишут.
Если понять, с какой целью все это устроили, будет проще найти виновников. Но у меня в голове не укладывается. Бред какой‑то. Полное безумие, никакой логики.
Ладно, если я не могу понять цель, попробуем зайти с другой стороны. Папа всегда учил: если теорему не удается доказать в лоб, попробуйте это сделать от противного. Если не выходит начать с начала, надо идти с другого конца.
Я не могу понять зачем, но может быть, если я смогу понять как, и первый вопрос прояснится?
Вспомнила все, что прочитала в учебнике. Естественно, в голове пока сумбур, прочитала не все, только про внушение, материал не улегся, но кое‑что удалось понять. Главное я уяснила: ментальное воздействие не способно идти против природы человека. Можно усилить имеющиеся чувства или внушить мысли, если они лежат в русле личности человека. Заставить убить того, кто не способен на убийство, невозможно. Точно так же невозможно внушить любовь к тому, кто безразличен. Легче поменять минус на плюс и превратить любовь в ненависть, а ненависть в любовь. Взрастить же страсть на пустом месте маг – менталист не способен.
Существуют, конечно, запретные техники, например, полное подчинение, но вряд ли их применили к королю.
Кстати, Гесперий тогда на балу в школе тоже баловался запретным: затуманивал сознание, усиливая легкое воздействие алкоголя. Опасная методика: если бы на моем месте был человек сильный и от природы агрессивный, Гесперий мог и сам пострадать.
Но одно я могу сказать определенно: никакой техники, описывающей общее дестабилизирующее воздействие на психику, в книге я не нашла. Ментальная магия этим не занимается. Зато если психика нестабильна изначально, то внушать всякие вредные мысли в раз легче.
* * *
Так промаявшись полночи, под утро я уснула без задних ног. Проснувшись же не нашла Конрада рядом: он уже убежал, оставив мне записку:
«Марта, любимая, я тороплюсь во дворец. Никуда из школы не уходи. Ночью вернулся Горан и мне надо успеть надеть на него усиленный амулет от ментального воздействия до того, как он выпустит Леокадию из‑под домашнего ареста. Вечером вернусь и продолжим наш разговор. Кажется мне, что ты на верном пути и мне интересно, к каким выводам ты придешь».
Я порадовалась, что Конрад серьезно отнесся к моим изысканиям. Сейчас переделаю текущие дела и снова засяду за книги. Элидианский учебник можно, думается, пропустить, а вот книгу Дионисиуса почитаю. Возможно, на более высоком уровне менталистика дает большие возможности.
Как всегда, планы пришлось корректировать.
В рабочем кабинете меня ждала целая стопка личных писем. На мой рассказ о грядущей помолвке откликнулись все родственники разом. Кроме их посланий моего внимания дожидался конверт от Соледад.
Чтобы не терять времени решила начать с родни. Быстро прочитаю и быстро отвечу, пусть не копят обиды за невнимание. Письмо Соль я отложила на потом. Там могла быть информация, которую стоило хорошенько обдумать, а это лучше делать в спокойной обстановке.
Итак, для начала я прочла письма от родителей.
Мама была в восторге от того, что я собралась выйти за знатного господина. Ее, правда, смущало, что он маг и от титула отказался. Еще она не желала понимать, почему свадьбу нужно откладывать и обещала прислать мне образцы тканей и фасоны модных подвенечных платьев, чтобы я выбрала.
Папе не нравилось и то, что Конрад дворянин, и то, что он маг. Примиряла моего отца с ним единственно профессиональная деятельность моего будущего мужа. Он твердо верил в то, что преподаватель по определению должен быть человеком приличным. Насчет того, что поженимся мы не сейчас, он философски заметил, что когда муж и жена хорошо знают характер друг друга, это облегчает тяготы семейной жизни.
Ага, сам‑то он женился скоропалительно и кроме общей информации об имени, семье, возрасте и внешности невесты, ничего о маме не знал.
Карл сухо поздравлял и спрашивал, что подарить на помолвку. Симон распинался о единении душ и сердец, а Марк коротко сообщал, что если жених вздумает меня обижать, то он приедет и начистит ему рыло.
Почему он его в свое время Альфу не начистил?
Было огромное желание написать всем сразу и сказать прямо: не вмешивайтесь, это моя жизнь и все решу сама. Но меня бы не поняли. Пришлось сочинять пять разных ответов.
Затем были занятия со студентами, прием провинившихся, разные другие дела по моему ведомству. Наконец, прежде чем засесть за изучение труда Дионисиуса, я налила себе чая и вскрыла письмо от Соль.
* * *
Моя любимая подруга сообщала, что наконец‑то решила осчастливить мужа наследником. Вообще‑то это будет наследница, но Бруно она об этом говорить не торопится. Пусть все девять месяцев радуется будущему сыну. Все равно дочку любить будет до потери сознания, маленькие ведьмы способны очаровывать близких с момента рождения.
Я порадовалась за подругу. Все‑таки семья – это прежде всего дети. А с богатством Бруно вырастить малышку в довольстве и достатке и дать ей хорошее образование проблемой не будет.
Затем Соль перешла на мои дела и сообщила столько всего интересного… Кое‑что я уже знала, но были и совершенно бесценные сведения.
Для начала она поздравляла с тем, что я наконец нашла своего мужчину и определилась в жизни. Очень она за меня рада. По ее мнению Конрад зря меня пугал "разделением жизни", в этом браке больше плюсов, чем минусов. Если бы она была способна предложить такое Бруно, не сомневалась бы ни минуты.
Затем предостерегала против Леокадии. Напомнила, что та – ведьма, а значит имеет в арсенале значительно больше способов борьбы со мной, чем есть у меня против нее. Советовала найти союзников среди ведьм. Мужчины против такой красивой женщины мне помогать не станут.
Соль подтвердила также мое опасение, что Леокадия способна на сильное ментальное воздействие: она умеет не только очаровывать мужчин, но и заставлять их плясать под свою дудку. То есть способна на внушение. На магов она может влиять только кратковременно и не более одного раза: поняв, что происходит, ни один маг больше не поддастся. А вот король…
Его способности дают определенную защиту, но не абсолютную.
И тут Соледад напомнила мне, чем ведьмы принципиально отличаются от магов: они не могут накапливать магию в себе, поэтому пользуются зельями и артефактами. Леокадия тоже может их применить, она, хоть в академиях и не училась, но основу ведьминской науки где‑то превзошла. То, что не сделают красивые глаза, совершит напоенное магией зелье или незаметная штучка, прикрепленная к одежде.
А вот это уже интересно. О зельях я и не думала, как и об амулетах. И напрасно: свести с ума короля гораздо легче зельем, чем чем‑то иным. По крайней мере ослабить волю и сделать доступным внушению. Зои, помнится, варила нечто подобное для судебного ведомства: там с помощью зелья допрашивали подозреваемых. Она еще ругалась, что маги такого не приготовят, зелье чисто ведьминское, вот ей и приходится тратить свое время.
Думаю, и Леокадия способна сварить такую гадость. Амулеты, распознающие яд, могут на ведьмино зелье и не среагировать, оно ведь в принципе не ядовито. Тогда становится понятно, почему у Горана вдруг стала такая неустойчивая психика. Если ему в еду подливают подобную гадость, странно еще, что он сохраняет рассудок.
Стала дальше читать письмо и тут глаза вообще на лоб полезли. Оказывается, зелья могут быть в разном виде. Не только жидкость или порошки, а, например, ароматические свечи или соли для ванны. Маг их воздействие не определит, это за гранью его восприятия. Но есть ведьминские методы, которые дадут самый точный ответ, только ведьма должна быть доверенная.
Надо как можно скорее сообщить об этом Конраду: пусть изучит, что нового появилось в королевском обиходе с осени. Новые блюда в меню, напитки, пряности, косметические средства, свечи – все надо проверить.
Только вот кого попросить сделать такую экспертизу, когда все вокруг внушают подозрение? Даже Лауру я не могу считать ни в чем не замешанной. Не потому, что на нее думаю, а потому что нет доказательств, что это не она. Варит она что‑то в своей лаборатории, а затем продает. Что варит – неизвестно, может, как раз то самое зелье.
Больше всего сомнительна Сильвия, но она вся на виду. Нанни? Она здесь недавно появилась, а короля обрабатывают уже не первый день. Правда, с ее появлением процесс из вялотекущего стал острым, но я склонна списывать это на совпадение. А то так и меня можно обвинить, мы в этом уже убедились.
Наибольшее доверие вызывает Верка, но ее квалификация пока что совершенно недостаточна для проведения экспертизы.
Вот Соль молодец! Написала мне про мою собственную безопасность так, что ее информацию можно применить ко всему, что вокруг происходит. Она как будто знает, что мне нужно больше всего.
В самом конце письма были такие строки:
"Узнав, что тебе придется вести войну с бывшей женой ар Гериона, я поспрашивала о ней и получила интересные сведения: Леокадия – не просто авантюристка, она еще шпионка и воровка.
Марта, я знаю, ты добрая девочка и не желаешь никому зла. Но послушай моего совета: Леокадия не должна остаться в живых. Не тешь себя иллюзиями, что ее можно заставить дать твоему Конраду развод и выкинуть из своей жизни. Она на это не пойдет, а если и согласится, то запросит невозможную цену.
Как ты понимаешь, речь идет не о деньгах.
Я не призываю к убийству. Лучше всего для вас будет, если ее казнят за преступления. Твой Конрад, естественно, придет в ужас, так что лучше ничего такого ему не говори, но тем не менее постарайся вести дело в эту сторону.
Леокадия очень хитрая, но большим умом не отличается. А ты умная, но простодушная, моя девочка.
Зато ты способна составить план и выполнить его.
Если Леокадия прибыла в Шимассу, это неспроста. У нее должно быть какое‑то задание и вряд ли оно понравится королю. Шпионов принято казнить, как ты знаешь. Заставь ее открыться, проявить себя. Думаю, твою безопасность Конрад сможет обеспечить.
То, что я тебе советую – чистой воды авантюра. Знаю, ты к этому не склонна. Но подумай и реши, стоит ли один раз подвергнуть себя опасности ради многих лет спокойной и счастливой жизни. По – моему стоит".
* * *
Она права. Моя Соль, как всегда, дает мне хороший совет. В прямом противостоянии я не справлюсь с Леокадией, она сильнее. А вот спровоцировать ее смогу, надо только придумать как.
Обсудить с Конрадом? Мне кажется, это пока несвоевременно. Он не готов отправить ее на плаху. Жена все‑таки, хоть и беглая. А я далеко не такая добрая девочка, как думает про меня Соледад. Если гадюку казнят, у меня на душе полегчает.
Так что надо искать союзников в другом месте, а Кона предупредить только тогда, когда он уже не сможет спасти свою экс – супругу.
Да, я не хитрая, изворачиваться и лгать не умею. А вот придумать план по выведению змеи на чистую воду могу, тут Соль права. Только мне для этого нужна информация, желательно достоверная, а не так, как сейчас: одни догадки.
Одно плохо: я сижу здесь, в школе, и пообещала Конраду, что наружу не выйду. Как в таких условиях собирать и информацию? Только свидетелей расспрашивать.
Надо будет привлечь всех, кого можно и кого нельзя. Даже тот, кто настроен против меня и поддерживает Леокадию, может проговориться.
А еще в школе явно есть и другие агенты кортальского короля. Надо подумать, как их вычислить, а уж через них можно и на Леокадию воздействовать.
Не знаю как и где, но подловлю эту гадину, а тогда мне понадобится свидетельство ее незаконной деятельности.
Достоверная информация… мммм… записывающие кристаллы!
Я поднялась с кресла и потопала к Асти. У него этих ценных штучек пруд пруди. Может одолжить мне несколько штучек. Десятка два, например. А что? Я же верну.
Еще надо расспросить об отличиях его амулетов от ведьминских. Должен же он знать, раз такой классный специалист.
Асти я застала беседующим с новенькой целительницей по имени Эльвира. Красивая дама сидела в единственном на всю мастерскую кресле, а Громмель, стоя перед ней, разливался соловьем. Что удивительно, несмотря на поздний час, наш пьянчужка был абсолютно трезв. От него не пахло даже пивом.
Увидев меня, Эльвира хотела было подняться, но я махнула рукой: сидите, сидите. Затем спросила артефактора:
– Асти, у тебя есть записывающие кристаллы?
Он, не отрывая глаз от ведьмы, махнул рукой:
– Там, в третьем ящике сверху. Можешь взять сколько нужно.
Ого! Обычно он не позволяет прикоснуться к своим сокровищам и скрупулезно отсчитывает нужные штучки, причем от степени опьянения его поведение не зависит. Неужели Эльвира на него так подействовала?
Я открыла указанный ящик и нашла ряды аккуратно подписанных коробочек. Никогда не думала, что пьянство и педантизм могут уживаться в одном человеке, но вот убедительный пример такого сочетания.
Записывающих кристаллов там нашлась целая куча. Я сгребла их в карман не считая. Оставила немного на донышке, чтобы Громмель не слишком громко ругался, и все.
Мне они нужнее, ведь ими может пользоваться любой, даже не маг. Сжать в кулаке покрепче и записывай два часа подряд. Правда, ни остановить, ни пропустить кусочек не получится, для этого нужно быть магом. Так я же не один кристалл взяла, а много. Буду фиксировать все, что смогу. К счастью, штучки эти многоразовые: запись можно стереть и зарядить магией по новой. Когда все закончится, верну их Громмелю, пусть займется.
Дома пересчитала добычу: двадцать один кристалл. Здорово. Можно будет попросить кое – кого тоже для меня кое‑что записать. Например ту же Верку. Сейчас она у нас признанная невеста Гаспара, поэтому ей прислали приглашение во дворец. Лаура тоже там будет в качестве одного из деканов. Ее Милчич лично пригласил. Мало ли свидетелями каких сцен они могут стать. Пусть все фиксируют, потом разберемся, что нужно, а что нет.
Кристаллы я припрятала у себя в кабинете. Есть в архиве маленький сейф для особых нужд, он не магический, а механический, открывается комбинацией цифр и поэтому стоит пустой: магам такое непривычно. Конрад в свое время только плечами пожал, когда я спросила, почему сейф простаивает без дела. Не нравится им механика потому что не поддается магии.
Вот туда‑то я и запихнула свой улов. Кстати, хорошая идея. Все, что удастся записать, тоже сюда спрячу и ни одна магическая сволочь не доберется.
Только я уложила камушки в сейф и набрала на внутренней стороне дверцы свой любимый код из квадратов простых чисел, как за мной пришел Конрад и порадовал:
– Горан вернулся во дворец, завтра будет прием в честь послов из Гремона. Мы приглашены, если ты помнишь.
Это, конечно, очень мило, но меня сейчас интересовало другое.
– Кон, а Горан выпустил Леокадию?
– Умеешь ты задавать вопросы не в бровь, а в глаз. Хотел выпустить и извиниться, но мы с Грегоричем поймали его раньше и представили доказательства ее беззаконной деятельности. Надо сказать, король вернулся гораздо более адекватным, чем уезжал. Выслушал нас и принял доводы во внимание.
– Леокадию посадили в тюрьму?
Конрад скривился, как будто гадость в рот залетела:
– Если бы! Ее просто выпроводили из дворца и запретили возвращаться. Даже из страны не выслали, хоть Грегорич и настаивал.
Меня это несколько удивило:
– Грегорич? Не ты?
Он обреченно махнул рукой.
– А я не мог. Мне Горан сразу рот заткнул тем, что Леа до сих пор еще моя жена. И мне еще придется с ней встретиться и попытаться уговорить на развод.
– Это мне понятно, но сейчас надо выяснить другое. И я задала вопрос, которого Конрад не ожидал.
– Скажи, а в каком расположении духа вернулся король? Все такой же нервный агрессивный?
Мой любимый задумался так, что лоб прорезала глубокая вертикальная складка. Затем все разгладилось и он даже улыбнулся:
– А ты знаешь, сегодня он был гораздо спокойнее чем тогда, когда уезжал. Я думал, он нас с Грегоричем слушать не станет, будет орать и слюной брызгать, но он только сопел недовольно, зато выслушал и принял адекватное решение.
Это что Леокадию из дворца выгнал? Ничего себе адекватное. Шпионку мог бы и в темницу. Стоп. Вот еще вопрос:
– Кон, а какие доказательства ее шпионской деятельности ты нашел? С чем вы пришли к Горану?
– У нее в белье был спрятан амулет связи с одним – единственным каналом. Прямой выход на первого заместителя кортальского главы внешней разведки. Кстати, отца принца Филодора. Еще там нашлись ее рукой писанные заметки обо всех придворных и членах кабинета министров.
Понятно. С такими доказательствами в тюрьму ее упечь не получится, а вот выгнать из дворца как нежелательную персону – пожалуйста. Хотя, если бы король захотел, легко бы выслал. Тогда почему?…
Конрад по глазам прочел мой невысказанный вопрос и пояснил:
– Это я просил Горана не высылать Леокадию. Сказал, хочу проследить, с кем она связана. А на самом деле мне надо заставить ее активировать третью печать на договоре. После этого отправлю ближайшим порталом куда подальше.
Соль была права: он не захочет избавиться от нее окончательно и бесповоротно. Не сделает ничего, что могло бы послать Леокадию на плаху. Будет уламывать и уговаривать, теряя время и увязая в ее паутине. Благородный.
А вот она не упустит случая прижать Конрада. Не знаю, что ей может быть от него надо, но чует мое сердце: просто так гадина его не отпустит. И ладно бы деньгами взяла. Кон еще заработает, да и у меня приданое в банке растет.
Хуже если ей понадобятся от него шпионские услуги. А я подозреваю, что это так и есть.
После этого я прочитала Конраду избранные места из письма Соль и напрямую спросила: не думал ли он о том, что короля могли опоить ведьминским зельем.
Он снова сверкнул на меня глазами и пообещал, что проверит все, что только сможет, на наличие ведовства. Специально завтра же выпишет из Элидианы одну ведьму, которой можно доверять: декана факультета ведовства. Она хоть и страстно любит деньги, но в своей профессии ас, честь свою бережет и с Корталом никак не связана.
Всю ночь я не могла заснуть, крутилась и вертелась так, что под утро Конраду это надоело и он усыпил‑таки меня заклинанием. Зато мне пришла в голову мысль снабдить кристаллами Лилиану. Она – девица активная, упорная и не идиотка, в собственном дворце обязательно что‑нибудь нароет.
Так что утром, несмотря на недосып, я постаралась встать пораньше и сбегать в свой рабочий кабинет. Конрад уверял, что сегодня я могу не заморачиваться работой, а потратить свое время на одевание и прическу, но я – то знала: мой внешний вид подождет. Надо приготовиться к тому, что может произойти все, что угодно.
