Текст книги "Практикум для теоретика (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)
– Врет и не краснеет! – услышала я ответ короля, – Я не сплю с женщинами днем, у меня есть другие дела.
– А у меня есть возможность проверить или возразить? Она же тут же визжать принимается.
– Все, можешь посылать ее с такими отговорками куда подальше. Сильвия мне надоела хуже горькой редьки. Марта гораздо забавнее. Давно не видел такого прямого взгляда. И эти волосы… Роскошное золотое руно.
– Хватит уже волочиться за моими студентками и преподавательницами, они здесь для другого, – сердито перебил его ректор.
В ответе короля зазвучали капризные нотки:
– Твои студентки и преподавательницы гораздо забавнее моих придворных дам. С ними хоть поговорить о чем‑то можно. По Марте, например, видно, что она девушка образованная.
– Оставьте Марту в покое, Ваше Величество, – произнес глуховатый голос Конрада, – Она не ведьма и беззащитна перед вами, но если вы ей повредите, неважно каким способом, то будете иметь дело со мной.
Голос короля заледенел:
– Вы угрожаете мне, ар Герион?
– Предупреждаю, Ваше Величество. И напоминаю: вся защита вашего дворца создана моими руками.
– Тогда защитите и вашу девочку.
– Уж постараюсь.
Голоса звучали угрожающе, я даже испугалась. А вдруг и вправду из‑за ничтожной меня начнутся неприятности у всех? Тут ректор решил ввести разговор в более конструктивное русло.
– Успокойтесь, успокойтесь. Не надо бросаться словами, о которых вы оба потом пожалеете. А тебе, Горан стоит подумать: насколько отношения с тобой пошли на пользу тем, кого ты обольстил своей магией? Напоминаю: они практически лишились способности пользоваться своими мозгами. Так что я тебя умоляю: отстань от моего проректора. Если она из‑за тебя лишится мозгов, пострадают все. В кои‑то веки удалось найти адекватного сотрудника, толкового, работящего. Марта для нашей Школы – просто спасение! Все эти великие маги и могучие ведьмы просто – напросто неорганизованны и не привыкли планомерно работать. Я и сам такой. А она уже сумела загнать их в рамки и заставить уважать порядок. Она и студентов построит, вот увидишь!
Король молчал, поэтому ректор вдруг заорал, не на шутку обозленный:
– В конце‑то концов! Это твоя страна или моя в полной жопе?! Тебе нужны хорошо обученные маги или нет? Или ты ставишь интересы своих штанов выше интересов собственного государства?!
Никогда бы не подумала, что Рихард ар Арвиль может кричать на короля, пусть и не своего родного государства. Но тот даже не стал ему возражать. Наоборот, кротко ответил:
– Ты прав, я погорячился. Не буду трогать эту вашу бесценную Марту, ну, по крайней мере не буду обольщать. Если я ей понравлюсь просто так, уж не взыщите.
Он еще что‑то сказал, но я уже не могла разобрать. Звук становился все тише. Я вынула половинку фасолины из уха и уставилась на Верку. Она виновато пожала плечами:
– Это все, госпожа Марта. Фасолина нагрелась и стала портиться. Я же говорила – устройство одноразовое и действует недолго. Если надо, можно взять еще одну фасолинку.
– Не стоит, Верка, все, что надо, я уже услышала.
Она теперь чувствует меня сообщницей и называет по имени, прибавляя, правда, „госпожа“. Ну и пусть. Должна я хоть кому‑то доверять в этом змеюшнике? Видя, что она ждет от меня комментариев по поводу услышанного, задала вопрос:
– Верка, я так понимаю, фасолина – это приемник. А что является передатчиком?
Я не надеялась получить ответ, но девушка с готовностью бросилась в объяснения.
– Горошина. Я зачаровала и бросила несколько под стол ректору, в такое место, где их не выметут. Горох может быть сколь угодно сухим, а вот фасоль нужна свежая. Весной у нас с вами ничего бы не вышло.
Ну, это как сказать. Посажу в горшок несколько фасолинок и поставлю на окно. Тогда у меня всегда будет материал для таких устройств. Но вслух я этого говорить не стала, а задала именно тот вопрос, с которого хотела начать:
– Скажи, почему ты это сделала? Почему дала мне возможность подслушать ректора и короля? Ведь это неэтично и незаконно.
Она ответила так, что я поняла: девушка обдумала свои слова не один раз. А значит, не в первый раз подслушивает ректора. Вот только плохо это или хорошо?
– Знаете, госпожа Марта, вы первая отнеслись ко мне как к человеку. Не пожалели времени, чтобы вникнуть в мои проблемы и помочь решить их. Вы не навязывали мне своего мнения, а дали возможность выбора. Дали возможность жить достойно и осуществить свою мечту. Я теперь ваша помощница и вижу свой долг в том, чтобы помогать вам.
– Даже если это нарушает правила?
– Госпожа Марта, вы очень хороший человек. Я понимаю, вы уважаете правила. Я и сама их уважаю, но не все так просто. Вы даже не понимаете, куда попали. Вы ведь не маг и не ведьма. А они на правила плюют с высокой горки. И уж тем более не станут уважать права тех, кто слабее, а люди поодиночке слабее магов. Поэтому кто‑то должен вас защищать. Я ничего не могу сделать против тех, кто стоит выше меня, если даже они замыслили против вас дурное. Но профессор Гаспар мне сказал: „Кто предупрежден, тот вооружен. Чтобы отразить удар или избежать опасности надо прежде всего о ней знать“. Он прав. Вот я и делаю самое малое, что могу: даю вам информацию.
Я подошла к своей новой подруге и обняла ее. Получилось смешно, если учесть разницу в габаритах, но я готова была заплакать, так тронула меня искренность Верки. Потом отстранилась. Меня радовало, что теперь есть возможность узнать о планах магов относительно меня, но пугала мысль о том, что будет если об этом станет известно.
– Верочка, дорогая, ты же понимаешь, что никто – никто не должен узнать о том, что мы с тобой сейчас делали?
– Ясное дело, госпожа Марта. Никто ничего. Все между нами. Сами только не выдайте, а я как камень буду.
Она точно, как камень будет молчать. А я теперь не знаю, как с кем себя держать. Одно ясно: и ректор, и его друг Конрад мне друзья. А от короля лучше держаться подальше. И еще надо узнать поподробнее, что это за королевская магия такая и есть ли меры превентивной защиты. Короче, нет ли амулетика какого, чтобы при всем желании у меня от одного вида Горана не слетала крыша.
К моему счастью тут принесли заказ от госпожи Мирки: две летних мантии, две зимних, а еще кучу белья, которое я точно не заказывала. Посыльный сказал, что за все уплачено, взял чаевые и испарился, а мы с Веркой прервали столь драматически начавшийся рабочий день и стали изучать содержимое коробки. Это отвлекло от насущных проблем и позволило и ей, и мне успокоиться.
После того, как все, присланное портнихой было осмотрено, оценено и сложено обратно, я смогла вернуться к повседневной, хотя и не совсем обычной работе. Надо было готовиться к первому дню нового учебного года. Тут тебе и торжественное собрание, где придется выступать с речью перед студентами и преподавателями, тут и первое занятие.
Для начала я выбрала себе первокурсников, но уже вторая пара в первый день должна была пройти у пятикурсников. Мы с ректором решили, что целители и без математики обойдутся, а вот общим магам и боевикам она понадобится. Будут они со мной заниматься по два раза в декаду плюс дополнительные для особо умных и отстающих, туда же прибавьте и собственно проректорские обязанности… Нагрузку я себе обеспечила по самое не хочу. Ничего, лиха беда начало.
Проверив списки групп и велев Верке вывесить их в нижнем холле, я уселась писать свою тронную речь. Тут бумажка и помощь Пина не прокатят, выступать я буду перед студентами. Они народ безжалостный, юная девица без магии вызовет у них только смех и ни капли уважения, если я не найду нужные слова. А уж тех, кто читают речи по бумажке, студенты презирают, по себе знаю.
Так что придется потрудиться, как сочиняя, так и заучивая. Еще неплохо будет перед зеркалом прорепетировать, проконтролировать, как это смотрится со стороны. Ребята должны сразу понять, что я человек серьезный и проникнуться. Тогда с ними можно будет работать.
* * *
После обеда, который нам принес Пин, я отправила Верку проверить готовность завтрашнего главного места действия, то есть актового зала, а сама стала править уже написанное. В голову пришли разные мысли, которым было в тронной речи проректора самое место, и я спешила их вставить, пока не выскочили из головы.
И тут пришел король. Я уж надеялась, что Горан, вдоволь наругавшись с нашими магами, давно отбыл в свой дворец, а он тут как тут! Увидев, как он робко, как будто вызванный на ковер студент, просовывает нос в щелочку, я чуть со стула не грохнулась. Но справилась с собой, поднялась ему навстречу и предложила проходить и присаживаться, если он желает со мной побеседовать. Как я надеялась, что он откажется! Но король пожелал.
Чудо! Сейчас я ничего к нему не испытывала. Он остался ровно таким, как запомнился: невероятно красивым, привлекательным, сексуальным, не знаю еще каким… А я любовалась этой красотой с чувством посетителя музея. Божественно прекрасное произведение великого искусства, не имеющее ко мне ни малейшего отношения. Никакого сиреневого тумана. Я полностью владела всеми моими чувствами и мир не замыкался для меня на этом, бесспорно, очень привлекательном мужчине. Когда удалось это осознать, у меня даже вырвался вздох облегчения.
Кажется, короля задело мое отношение. Вместо того, чтобы сказать новому проректору пару слов и ретироваться, он уселся с явным желанием пообщаться и стереть то впечатление, которое у меня возникло в результате его непродуманных действий.
Для начала он извинился, делая вид, будто причаровал меня совершенно случайно, сам того не желая. Если бы я не знала правды, поверила бы в ту же минуту. Надеюсь, я ничем не выдала, как все обстоит на самом деле.
Затем Горан начал легкую беседу, в которой оказался истинным мастером. Для начала спросил меня, как я догадалась, что он король.
– Не знаю. Везде я видела королевские портреты, там изображен совсем другой человек. Но я все равно сразу поняла, едва услышала ваше имя.
– Везде висят портреты моего деда. Это такой способ показать мне, что я мизинчика его не стою. Неприятнейший был человек! Жуткий тиран. Своим самодурством и приверженностью старому привел королевство на грань катастрофы. Но все его поминают добром, а меня и отца клеймят на каждом перекрестке.
Это да. Подавляющее большинство не любит нового и не принимает его, пока оно не обратится в хорошо знакомое общее место.
Но вот история с портретами… Не знаю, может, я чего‑то не понимаю, но уж повесить правильный портрет чиновников заставить можно. Я‑то у себя в комнате неправильный сняла, вернее, Пин снял, когда заметил, что он мне не нравится.
Нечто подобное я высказала королю. Он засмеялся.
– Ничего вы не понимаете в королевских делах, Марта. Я не препятствую вешать тот портрет, который чиновник считает нужным. Но этих протестующих проверяют в первую очередь. И знаете, многих уже сняли не за портрет, а за реальные злоупотребления.
– Другие могут вешать правильный портрет, но быть ничуть не лучше. Подхалимы тоже весьма опасны.
Король одарил меня лукавой улыбкой.
– А вы не так наивны, как казалось. Но мы и их проверяем. Мой отец, Марта, желал этой стране самого лучшего: просвещения и процветания, полагая, что одно связано с другим. Я тоже придерживаюсь этого мнения. Но мой отец был слишком добр и мягок, к тому же он не мог влезть во все дела сам, а недостойные этим пользовались. Вместо просвещения и процветания у нас воцарился хаос. Хотя… Кое‑что ему удалось сделать. А я стремлюсь продолжить его начинания. Например, он, после визита в разные государства, перевел Школу Магии из провинции в столицу и отдал ей здания, принадлежавшие королевскому гвардейскому полку. Даже земли еще прирезал.
То есть, мы живем в бывших казармах. Ну, для казарм жилье, можно сказать, отличное. Но если сравнить с великолепными строениями Элидианского университета…
– Наверное, это было очень разумное начинание. Пока Школа не очень велика, это здание ей подходит.
Горан рассмеялся:
– Вы не представляете, что она из себя представляла раньше. Сейчас в год получают дипломы около полусотни магов, а раньше…. Хорошо, если десяток.
Ни фига себе! Выходит, работа проделана не такая уж маленькая!
– Сейчас я вкладываю в нее огромные средства. Книги закупаю, оборудование… Вон, ар Арвиля позвал аж из самого Валариэтана. И студентов стало гораздо больше, появилось деление на специальности…
– Вы перестраиваете работу Школы Магии, – понимающим тоном поддержала я его.
– Ну, это у меня пока плохо получалось. Ар Арвиля я считаю своим учителем и восхищаюсь им, но… Он гениальный маг, но ему плохо удается держать в руках других. Слишком добрый. Я говорю сейчас не об учениках, а об учителях. Как могут студенты учиться, если их никто не учит?
Действительно затруднительно.
– Я надеюсь, нам в этом году удастся организовать работу, – откликнулась я, – Господин ректор придумал несколько нововведений. Например, штрафы за прогулы преподавателей.
Это была моя идея, но я предпочла, чтобы ректор выдал ее за свою. А то еще превратят в жабу, а мне не пойдут бородавки.
– Вы не боитесь, Марта?
– Чего например?
– Ну. что маги разбегутся.
Он не сказал: „что вас убьют“. Уже радует.
– Ничего. На то жалованье, которое вы им положили, мы легко найдем новых, более дисциплинированных.
– Даже среди учебного года?
Я пожала плечами. Да какая разница! В том же Элидианском университете полно ребят, которые мечтают о преподавательской карьере и годами не могут пробиться сквозь стену своих старших товарищей. Позови их сюда и пообещай приличный контракт на три года – набегут, можно будет брать по конкурсу. Думаю, в других местах то же самое. Вкратце описала королю ситуацию.
– Но почему тогда Рихард с таким трудом набрал даже этих?
Король явно хотел сказать: эту инвалидную команду. Я попыталась объяснить логически. Ар Арвиль пришел из Научного Центра в Валариэтане, с собой позвал тех, кого знал лично. Так там привыкли вести дела, и он действовал в соответствии со своими представлениями. А знакомые зачастую – это не лучший выбор. Ты думаешь, что сможешь на них положиться, а они думают, что ты будешь их прикрывать и всегда держать их сторону, даже если они неправы. Конфликт интересов. Ректор звал сюда на труд и подвиг, а приехали по большей части те, кто жаждал денег даром. Но они стали разбегаться, едва выяснилось, что денег просто так не дают, а старый друг обернулся этаким цербером. Так что приехавшие стали разбегаться, а старые кадры не приняли ректора – новичка.
– И что же делать?
– Не знаю, у меня нет подобного опыта. Но я бы стала строить все так, как будто начинаешь с нуля и не бояться.
Я, в сущности, так и делаю, только молчу. Иначе меня побьют.
– И вы надеетесь, что изменения наступят?
– Я верю в это.
Действительно, в моей жизни они (изменения) наступали так часто, что я не верю скорее в то, что все останется неизменным. Привела королю понятный пример. Молодые матери часто впадают в отчаяние от того, что их дитя, несмотря на все усилия, пачкает штанишки. Им кажется, что так будет всегда. Ничего подобного, проходит всего год, и ребенок уже отлично справляется с задачей вовремя проситься и даже начинает самостоятельно ходить на горшок. А еще через пару лет про эту неразрешимую когда‑то проблему мать забудет, как про страшный сон.
Этот образ я взяла из жизни собственной семьи. Моя мама любила впадать в панику по любому поводу, например, что у Карла все нет детей(их сейчас у него трое), Марк никак не растет по службе (он уже капитан), я никогда не выйду замуж. Отец в таких случаях ей напоминал, что в детстве тот же Карл писал в штаны до трех лет включительно, а она рыдала, думая, что он и под венец пойдет с этой постыдной привычкой. Ничего, все обошлось. Когда родился Симон, Карл уже умел сохранять штанишки в сухости.
Он посмеялся и согласился, что изменения наступают так медленно, что наблюдатель не сразу может их увидеть, а потом вдруг оказывается в новой реальности. Его отец король Ставр начал реформировать армию, поначалу дело шло ни шатко, ни валко, а сейчас она быстро превращается в мощную, боеспособную машину.
Я выразила надежду, что и со Школой Магии выйдет то же самое. Надо только не терять надежды и стараться.
Затем король свернул речь на меня:
– Марта, а кем вам приходится Франк Аспен?
– Отцом.
Откуда король знает про моего отца? И что именно? Мне было неловко. Я всегда гордилась папой, но в данных обстоятельствах признать себя его дочерью звучало хвастовством. К счастью, король это так не воспринял.
– Меня учил математике его ученик. Он боготворит вашего отца. Занимался со мной по его учебнику. А как вы вдруг увлеклись магией, Марта?
– Случайно. Еще дома, в Лорне, один маг попросил помочь ему с расчетами. Никто из наших „взрослых“ математиков не захотел с ним работать, а я по неопытности согласилась. Потом поняла, что погорячилась, но отказываться из гордости не стала. Мы опубликовали несколько совместных работ. Тогда я была еще студенткой. А когда получила диплом, то меня пригласили в Элидиану.
Я выпустила почти всю историю с Лоренцо, королю про это знать не обязательно. Он в ответ рассказал, как отец послал его за границу набираться ума – разума. Оказывается, почти всех преподавателей – иностранцев в Школу набрали в Элидиане, даже тех, кто не оттуда родом, потому что Горан там учился, сначала в простом университете, а затем в магическом. Ставр хотел послать сына в кортальскую Академию Магии, все‑таки Кортал – родина его матери, но тамошний закон не позволял обучать иноземных принцев в элитных учебных заведениях страны.
Мы вспомнили прекрасную столицу Элидианы, повосхищались ее красотами. Выяснилось, что он знает тот кабачок, куда обычно я ходила в выходные с коллегами. Тоже в свое время там заседал.
В общем, разговор вышел интересный, содержательный, совсем ничего общего не имеющий с обольщением и игрой в чувства, просто прелесть! Мы разговаривали, как два нормальных, доброжелательно друг к другу настроенных человека. Голова у меня при этом была ясная, что не могло не радовать.
Не думала, что от общения с королем можно получить удовольствие, как от общения с обычным человеком, да еще и неглупым. И что ему понадобилось меня обольщать?
Закончили мы на том, что король пообещал мне всемерную поддержку, а я тут же вспомнила, где лежит листок со списком, на что нам нужно дополнительное финансирование и вручила монарху.
Он засмеялся:
– Все вы, девушки, корыстные. Но, правда, еще ни одна не выпрашивала у меня денег на оснащение кузницы и покупку мышей для вивария. Пришлю вам своего финансиста, решите с ним эти вопросы. Думаю, не сразу, но все получите.
На сразу я и не надеялась, да и все получить не рассчитывала. Хоть четверть, и то хлеб.
– А лично для себя ни о чем попросить не хотите?
Ну, Марта, пользуйся моментом. Надо поговорить с королем о положении женщин, особенно ведьм. Ведь какой потенциал пропадает!
– Лично для себя? Хочу. Хочу просить Ваше Величество о серьезном разговоре.
Он как‑то хищно улыбнулся, видно, подумал не о том. Не будем его сильно разочаровывать, но и оставлять в заблуждении не стоит.
– Прошу, Марта!
– Нет, не сейчас, как‑нибудь потом. Сейчас я еще к нему не готова, мне надо собрать данные.
– Разговор, для которого женщине надо собрать данные? Интересно. Ну что же, Марта, он за мной. Думаю, скоро увидимся, и тогда вы мне сообщите, что уже готовы обо всем поведать.
* * *
На этих словах король встал и покинул мой кабинет, не прощаясь. Я тоже вскочила, бросилась к дверям, чтобы проводить высокого гостя, но не успела даже „ой“ сказать. Тут же мне навстречу вошла Верка. Судя по всему, она стояла за дверью и ждала, когда король выйдет. Небось еще и подслушивала.
Но я не стала об этом упоминать, так как за Веркой вошел Конрад.
– Марта, все в порядке?
– В полнейшем, – поспешила его заверить, – Все хорошо. Король поговорил со мной о том, о сем и ушел. Я вручила ему список на дополнительное финансирование.
Мужчина облегченно рассмеялся. Вот когда он смеется или даже просто улыбается, то становится очень симпатичным.
– Что, клетки для вивария, инструменты для артефакторов и стазис – лари в столовую?
– Ага, еще мыши…
Хохот Конрада стал громче.
– Представляю себе!.. Бедняга Горан, он впервые в жизни видит женщину, которой нужны мыши настолько, что она требует у мужчины их ей купить. Кстати, Марта, ты мышей боишься?
Я задумалась. Пожалуй нет. Змей боюсь и пауков, а мышей… Они миленькие. Вот крысы противные. Но их я тоже не боюсь. Если вдуматься, то и пауков со змеями я скорее не люблю и опасаюсь, нежели боюсь на самом деле. А вот магов – менталистов с сегодняшнего дня не просто боюсь, а панически. Что у Горана за магия такая?
Изложила все это Конраду и услышала в ответ:
– Марта, ты действительно хочешь знать?
– Это что, государственная тайна?
– В общем да. Но раз уж ты подверглась воздействию, глупо было бы утаивать. Да, не забыть бы… Завтра я тебе амулет принесу, Асти его уже делает.
Ага, опять кто‑то пытается заболтать мой вопрос и не ответить.
– Конрад, прошу, не надо уходить от ответа. Если вас смущает присутствие Верки… Она может тут же поклясться, что тайну эту сохранит.
Маг посмотрел на мою помощницу и со вздохом сказал:
– Не стоит, я и так вижу, что не проболтается. Кремень – девчонка. Гаспару повезло.
Верка тут же покраснела как свекла. Видно, роман с главным армейским магом идет полным ходом. Надо сказать, меня поначалу удивило, что у него нет уже сговоренной ведьмочки, а потом дошло: он не местный. Пришлых здесь не жалуют вне зависимости от должности и ранга, ведьм для них не предусмотрено. Так что он с моей Верочки еще будет пылинки сдувать.
В Ответ на слова мага девушка пробурчала что‑то утвердительное и Конрад приступил к рассказу.
– Вообще‑то это магия не шимасских, а кортальских королей. Кортальских принцесс неоднократно отдавали замуж за шимасских владык, поэтому их магия утвердилась в династии. Последней кортальской принцессой в роду короля была его матушка, а он похож на нее как две капли воды, поэтому дар так силен. Заключается он в неотразимом обаянии. Причем действует эта пакость не разбирая пола и возраста. Даже животные подвержены. У магов и ведьм есть защита, но не абсолютная.
– А для чего она, такая магия?
Цель мне была совершенно непонятна.
– Для короля в такой магии заключен большой практический смысл. Ведь он может воздействовать как на отдельного человека, так и на толпу. Представь: если в толпе находится злоумышленник, желающий убить короля, то обаяние заставит его отказаться от этого намерения. Потом злодей об этом может пожалеть, но время будет упущено. Есть много вариантов. Король может применить очарование в полную силу и получить по уши влюбленного идиота, страдающего из‑за минутной разлуки, а может только частично. Например, убедить кого‑нибудь в своей правоте и уговорить поставить подпись под документом, который бы тот в здравом уме и твердой памяти не подписал ни за какие коврижки. На тебя он выпустил свое обаяние не в полную мощь, но ты была к этому не готова, вот и подействовало… Я даже испугался. У тебя были такие глаза…
Ага, пробрало меня до кишок. До полного помутнения в мозгу. Я поняла одно:
– То есть, король полностью контролирует свой дар?
– Естественно. Ты правильно меня поняла, Марта. Берегись, не расслабляйся, постоянно носи амулет на работе и когда тебя пригласят во дворец. От направленного ментального импульса он защитит. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь.
У меня остался еще один вопрос, который я стеснялась задать, но и не задать не смогла.
А то… Ну, то как вы меня вылечили…
Он вдруг тоже смутился, потупился и стал мяться.
– А, не бери в голову. Простой магический фокус, некий прием, не очень известный… Но помогло же?!
– Помогло…
Ой. темнит что‑то маг. Что там с этим дурацким поцелуем? Чует мое сердце, какая‑то засада.
* * *
Не судьба мне речь составить! После ухода Конрада пришел Рихард. Движением руки выгнал Верку и обратился ко мне:
– Привет, как дела? С утра тебя не видел. Чем занимаешься?
Показала ему полупустой листочек.
– Вот, речь себе пишу. Только с вами разве напишешь? Ведь не даете! То король ваш, то Конрад, то вот вы теперь…
– Ладно, ладно, я сейчас уйду. Пиши себе. Только скажи: на завтра все готово?
– Я еще сама посмотрю, но с утра Верка ходила проверяла, уверяет, что все: студенты почти все собрались, поселились, преподаватели тоже, аудитории и кабинеты в порядке, продукты для праздничного обеда завезли, зал украшен и снабжен глушителями случайных шумов и усилителями голоса для выступающих.
– Зал? Я думал, мы во дворе собрание проведем.
Я тоже так сначала думала, но теперь у меня была на этот счет свежая информация.
– На завтра предсказатели дождь обещали.
Рихард явно был недоволен.
– А погодники? Неужели тучи разогнать не могут?
Пришлось его уговаривать.
– Какие у нас погодники… Так, одно название. Профессор Гилон уже декаду слезно умоляет их, чтобы дождь был, а то сухо, как в пустыне, все растения повяли, поливать не успевают, и ничего. Так что дождь отменять не будем, он природе нужен. Проведем торжественную часть в зале, так надежнее.
– Ну. если природа просит… Хорошо, в зале так в зале. Список выступающих есть?
– Вон на углу стола лежит. Сначала вы, потом Лаура, за ней я…
Ректор меня остановил:
– Нет. Впиши: первым выступит король Горан, я за ним, далее по плану.
– Король? Он у нас речь говорить будет?
Арвиль развел руками:
– Да, выпала такая честь. Он и на торжественный обед останется. Слушай, Марта, он действительно тебя очаровал так, что ты была как невменяемая?
Признаваться было стыдно, но такое в карман не спрячешь.
– Действительно. Как посмотрел прямо в глаза – я себя осознавать перестала. Просто тупая дубина с глазами. Спасибо ар Гериону – расколдовал.
– Да, он молодец. Марта, один вопрос: а что он сделал, чтобы тебя расколдовать?
Ну, он вопросики задает. Не стану отвечать, и все.
– Вы лучше у Конрада спросите, я все равно не помню ничего, – соврала я.
– О, даже так? Ну, Горан, это тебе даром не пройдет. Так, Марта, слушай внимательно. На торжественном обеде садись от короля подальше, лучше рядом с Коном. Он прикроет, если что. На всякий случай проверь план рассадки и карточки напиши.
Э, а я хотела просто сесть рядом с ректором. А все остальное пустить на самотек. Теперь придется заниматься. И когда я речь буду сочинять?
Но вопрос моей речи волновал ар Арвиля меньше всего. У него были другие заботы.
– И еще. Конрад, как я понял, рассказал тебе об особенностях королевской магии. Самое в ней плохое – это что соображалка отключается. А у тебя она – самое главное. За нее, родимую, я тебя и проректором сделал. Король тебя очаровал, надеюсь, случайно, но на будущее держись от него подальше, чтобы мозги не растерять.
Ага, случайно. Это он мне выдает желаемое за действительное.
– Я буду стараться.
– Горан же заходил к тебе сегодня?
Я не стала отпираться. Расскажем, как дело было и послушаем комментарии ректора.
– Заходил. И на этот раз я ничего не почувствовала. Да, он красивый, привлекательный, приятный собеседник, но мозги у меня не отключались, если вам это интересно.
– Хорошо, что он держит слово и больше не применяет к тебе свою магию. Но! Ты ему понравилась, Марта, и он будет пытаться тебя завоевать.
Я пожала плечами.
– Чему там нравиться? Ни кожи, и рожи.
– А вот тут ты неправа. Думаешь, нравиться – удел таких, как Сильвия? Очень ошибаешься. Не спорю, она поначалу производит впечатление. Роскошные формы, ухоженная кожа, туда – сюда… Но на третий день общения от нее уже тошнит. Самовлюбленная дура. Ты совсем другая, с тобой приятно разговаривать, и с каждым днем в тебе открываются все новые и новые достоинства. И не клевещи на свою внешность. Она у тебя очень миленькая и ты всем нам нравишься. Кое‑кто, не будем называть фамилии, в тебя даже влюблен.
Интересно кто? Ясно, что речь идет о самых близких друзьях, другие бы с ним не стали делиться такими подробностями. Асти отпадает. Он сам или все‑таки Конрад?
Ректор между тем продолжал:
– Но я не об этом. Я о той опасности, которую для тебя представляет король.
Опасность, это точно. Влюбиться в короля – это еще глупее, чем влюбиться в мага. Тут уж мне точно не светит долгой и счастливой совместной жизни.
Ар Арвиль все развивал тему.
– Сталкиваться с королем ты будешь регулярно. Раз в месяц он приходит с визитом ко мне, вроде как посоветоваться. Это традиция. Горан любит посидеть, поболтать, выпить без чинов, а во дворце это невозможно. Так вот: я буду тебя предупреждать о его визитах. В эти дни постарайся найти себе работу где угодно, кроме административного корпуса.
Уж постараюсь. Как ни мил Горан, но неприятности мне не нужны. А он их может принести целую кучу. Например, всеобщую зависть. Оно мне надо? Так, слушаем ректора дальше.
– У нас, кроме торжеств по поводу начала и окончания года, есть еще четыре студенческих бала. Он на них регулярно является. И три раза в течение года нам с тобой придется присутствовать на балах во дворце. Это обязательно, пропускать нельзя. Только если будешь лежать при смерти. В этих случаях держись поближе ко мне или к ар Гериону и не забывай про амулет.
Он потер лоб и поглядел на меня как‑то странно.
– Эх, я бы дал тебе по – настоящему хороший совет, но боюсь, ты его не примешь.
Пусть дает свой совет, хуже не будет. Потому что у меня один тихий ужас и никаких идей.
– Попробуйте. А вдруг вы ошибаетесь и совет ваш придется ко двору?
– Ну ладно. Если что, ты сама попросила. Так вот, совет мой заключается… Или нет, не так. В общем, заведи себе постоянного мужчину. Вот. Лучше из магов, с ними Горан связываться и соперничать точно не будет, ему маги в королевстве вот как необходимы!
Я смотрела на ректора, выпучив глаза. Нет, я понимала, что с его точки зрения совет резонный, но менять шило на мыло? Насколько для меня маг предпочтительнее короля, если учесть, что любви я ни к кому не испытываю?
Ректор неправильно оценил мое тупое молчание и вдруг заулыбался:
– Марта, если ты согласна рассмотреть мою кандидатуру, я в свою очередь готов…
О боги, нет! Только не это! Соль, где ты? Мне очень нужен твой трезвый взгляд на этот бред!
* * *
Увидев мою неадекватную реакцию на свое предложение, ректор пошел на попятный.
– Прости, если задел твои чувства. Кажется, я погорячился. Поторопился как всегда. В общем, Марта, думай, решай и береги себя. Увидимся, надо думать, уже на торжественном собрании.
Я с ним попрощалась и, взяв себя за шкирку, потащилась еще раз все проверить. Чувства чувствами, а работа работой. В коридоре меня догнала Верка и предложила показать, что, где и как сделано. Вот и отлично, с ней мне намного спокойнее.
