Текст книги "Практикум для теоретика (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)
Применим то, что у нас еще осталось – голову. Значит, кроме Гесперия был еще кто‑то.
Я была уверена, что тот, второй, уже не помнит, как его обработали. Но если она могла заморочить одного, то почему бы точно то же не проделать с другим? Так, у меня вопрос:
– Кон, а если человек или маг подвергся ведьминому ментальному воздействию, по нему это будет заметно?
– Хороший вопрос. Скорее всего да. Заторможенность, странное выражение лица… ты думаешь?…
Я отчаянно закивала:
– Думаю! Именно что думаю! Скоро обед, в столовой можно посмотреть, в каком кто состоянии и кто не пришел. Тех, кто вызовут сомнения, проверить. К тем, кто не пришел на обед, зайти и тоже проверить.
Конрад тут же записал в свой блокнот: проверить преподавателей на обеде. Мне же пришла в голову мысль:
– Кон, а почему мы ограничиваемся преподавателями? Есть же еще студенты!
Он задумался, затем уверенно ответил:
– Нет! Студенты живут по двое, по трое в комнате. Спрятать в таких условиях даму не представляется мне возможным.
Это он правду сказал. Я сразу не подумала. Но… Есть у нас небольшая группа студентов, которые живут в отдельных комнатах с душем. Эту роскошь оплачивают богатые родители. Правда, им такое позволено только на двух старших курсах. Ну и отлично. Младших отбросим, девочек тоже (не представляю себе, что они вдруг станут помогать Леокадии), остаются человек семь. Всего же отдельных блоков для богатых студентов у нас десять.
Точно! Три пустых комнаты в конце коридора второго этажа мужского общежития. Пусть Пин немедленно их осмотрит. А Конраду сказала:
– Надо еще присмотреться к тем студентам, которые платят за отдельные комнаты. Список у меня в кабинете на столе.
– Ты права, Марта. А списка мне не нужно, я их всех прекрасно помню. Семь человек: Трое на моем факультете и четверо у Гаспара.
И впрямь всех помнит.
Я позвала Пина и слезно попросила проверить пустующие комнаты: не прячется ли наша злодейка там? Через несколько минут получила ответ: там пусто, как в склепе. Все‑таки, если она здесь, то прячется не сама, ее кто‑то прикрывает. Иначе бы Конрад давно ее нашел.
* * *
На обед мы с Коном пошли вместе. Надо сказать, чуть не первый раз с новогодних праздников! Ему все время что‑то мешало присоединиться к преподавателям. А я считала своим долгом ходить на обед: это стимулирует кухню работать хорошо.
Сегодня мы уселись за угловой стол. С этого места хорошо был виден весь зал столовой, рассмотреть каждого не составляло труда. Взгляд легко ловил тех, кто выглядел как‑то странно. Первым на глаза попался Вольфи. Если бы я не знала причину, я бы сочла его самым подозрительным из всех. У мужика на физиономии было написано такое блаженство! Оно просто бросалось всем в глаза. Он сидел довольно далеко от Нанни, но таращился на нее так, что его взгляд казался осязаемым. Остальные преподаватели поглядывали на эту парочку со смущением и недоверием. Еще бы! Ведьма связалась с мужчиной без магии.
На фоне счастливого Вольфи очень трудно было выделить другие странности. Все казались мне более – менее адекватными, без особенностей.
Рунолог какой‑то чересчур возбужденный, но он, кажется, просто злится на свою соседку старушку Блажену. Авенир растерян, но это тоже легко объяснимо: не так‑то легко пережить обвинение в том, чего ты не делал. Изящный красавчик Гемгар кажется растерянным… Ах, нет, он просто пролил кисель на мантию и не сообразит, каким заклинанием это лучше отчистить.
Среди преподавателей мой взгляд неадекватного не нашел и я перевела его на студентов. Столы старших курсов располагались на максимальном удалении от преподавательских, поэтому я мало что могла разглядеть. Заметила только, что Живко Живковича нет на обеде. Его огненная макушка просто бросается в глаза, но сейчас ее не видно.
Объяснений этому может быть масса. Парень из богатых, генеральский сын, он часто позволяет себе больше, чем средний студент. Уходит и приходит когда хочет, ночует в городе. Говорят, раньше часто пропускал занятия, только с моей системой отработок дисциплина у него наладилась.
А был ли он сегодня на лекциях? У кого бы спросить? Я быстро прикинула: моего урока у них нет, Нанни тоже, а вот пара у Либерия… Подошла к магу, заговорила, выслушала соболезнования и пожелания здоровья, а затем спросила невзначай:
– Не помните, Живко сегодня был на занятиях?
Либерий ответил не задумываясь.
– Нет, этого студента я сегодня не видел. Он еще вчера отпросился, у его матери день рождения.
Отпросился у Либерия? На целый день? Он должен был отпрашиваться у своего декана или у меня! И когда же он ушел?
Все эти вопросы завертелись в голове и я поспешила с ними к Конраду, который подошел к заданию ответственно и теперь разговаривал со всеми преподавателями по – очереди.
Он как раз общался с целителями, когда я потеребила его за плечо.
– Конрад, можно тебя на минутку?
Он извинился, встал и мы отошли в сторону. Там я сообщила, что Живко нет на месте. Можно ли определить, ушел он или остался?
– Нет, Марта, мой счетчик не определяет, преподаватель прошел или студент. Даже мужчин от женщин не отличает. Только магов от ведьм. А вчера тут ходили, бродили…
Тогда надо посылать Пина в комнату Живко. Срочно. Если Леокадия спряталась у него… Мы переглянулись с Коном и бегом ринулись домой.
Пин поворчал немного: ему надоело искать ведьму по разным комнатам. Но я все же его уговорила, что это в последний раз. Если его помощь в поимке понадобится еще, то мы с Коном будем ему должны.
Он согласно хмыкнул и исчез. Появился минуты через три и спросил:
– Живко – это такой рыжий нахальный парень?
– Точное описание!
– Тогда он лежит в своей комнате без сознания. Ведьма там тоже была, но раньше. Ушла еще утром.
Мы вскочили и понеслись в мужское общежитие. Встретившему нас на входе Василу не надо было ничего объяснять. Он просто подхватил связку ключей от всех комнат и побежал за нами на четвертый этаж.
Мы успели вовремя. Живко лежал на кровати без признаков жизни, бледный, с синими губами, и, казалось, не дышал. Конрад упал перед ним на колени, прислонил ухо к груди, пытаясь прослушать сердцебиение, я остановилась за его спиной в растерянности, один Васил не потерялся. Тут же развернулся и побежал за целителями.
Кон наконец нащупал у парня пульс и послал в него легкий магический импульс, чтобы сердце заработало сильнее. Не знаю, помогло ли такое лечение, но тут появилась Лаура. А если человек еще жив, то она не даст ему помереть, пусть и не надеется.
Дальше начался настоящий сумасшедший дом. Все бегали, кричали, суетились, толкали меня, пока я не сообразила и не спряталась в углу.
* * *
Оттуда меня достал внезапно возникший из воздуха Рик.
– Пойдем, Марта. Там пришел король и желает тебя видеть.
Ну вот. А я от него спряталась, думала отсидеться. Нет, пришел зачем‑то. Что ему надо от бедной девушки?
Рик дотащил меня до дверей своего кабинета и бросил, извиняясь, что не может войти с мной. Дальше сама. Я осторожно сунула нос в щель и предварительно осмотрелась.
Горан удобно развалился в кресле ректора, перед ним стоял поднос с чаем, пирожными, фруктами и вином. Значит, нам предстоит пообщаться наедине. Демоны! Могла бы – уже паковала бы свои вещи. Но против контракта не попрешь, нет у меня таких денег.
Остается надеяться, что король не станет приставать ко мне со своими глупостями, а придумает что‑нибудь более конструктивное. Ладно, хватит стоять, надо уже войти и во всем разобраться.
Толкнула дверь, быстро прошла вперед и изобразила глубокий реверанс, стараясь не смотреть на короля.
– Марта Аспен по вашему приказанию прибыла.
Я на короля не смотрела, а он на меня пялился в безмолвном изумлении. Не ожидал увидеть стриженую. Наконец его прорвало:
– Что с тобой случилось? Где твои чудесные волосы?
– Сгорели во время нападения, Ваше Величество. Это ужасно?
Он покачал головой.
– Не сказал бы. Но… Ты выглядишь младше моей сестры. Такой хрупкий цветочек. Бедная Марта.
Ну вот, в этом тоже включилась функция защитника. От кого он будет меня грудью закрывать? От себя?
– Со мной все в порядке, Ваше Величество. Я перепугалась, но все уже в прошлом. Завтра снова приступлю к работе.
Тут я бросила быстрый взгляд из‑под ресниц и оглядела комнату. Первое мое впечатление было неверным. Мне показалось, что мы с королем наедине? А вот и нет. В углу за чайным столиком сидел тот, кого я совершенно не ожидала здесь увидеть. Красавец Эберхард фар Арвиль. Нарочно сел в такой угол, чтобы я не могла его заметить и делает вид, что его тут нет. С мужчиной бы это сработало, но у женщин угол обзора шире.
Машинально сравнила его с королем и пришла выводу, что, хотя внешне один другому практически не уступает, но Горан приятнее. От него не веет так холодом. Но что он тут делает? В каком качестве король притащил его на эту встречу и о чем пойдет речь?
Ответ не заставил себя ждать.
– Марта, я должен с тобой серьезно поговорить. Мне не хочется огорчать тебя, особенно сейчас, когда ты подверглась нападению. Но ситуация складывается не самая приятная. Ты – проректор уважаемого магического учебного заведения и я не могу не обращать внимание на твой образ жизни. Мне уже жаловались, что ты ведешь себя недостойно.
Он спятил? Где и когда?
– Я, Ваше Величество?
– Именно ты, Марта! Я не стал распекать тебя публично, ведь в этом случае я обязан был бы тебя уволить. Я предпочел поговорить с тобой для начала приватно.
Ага, приватно. В присутствии совершенно постороннего мужика. Ну ладно, сделаем вид что не заметили.
– Я вас слушаю, Ваше Величество.
– Ты ведешь себя недопустимо, Марта. Ты открыто живешь с женатым мужчиной.
Произнеся это, он стрельнул глазами на Эберхарда, как бы ожидая от того помощи и поддержки. Тот сидел не шелохнувшись.
Я промолчала. Все правда, я живу с Коном открыто уже не первую декаду. Где ты раньше был, красавец, ревнитель чужой нравственности? Горан, видимо, ожидал, что я начну оправдываться, поэтому тоже молчал. Ему надоело первому.
– Может, в Элидиане это допустимо, но наша Шимасса – патриархальное государство. Здесь такого не прощают. Я могу понять, что Конраду ар Гериону нужна была женщина, а тебе мужчина, я даже могу понять, что вы влюбились друг в друга. Если бы вы поженились, никто слова бы не сказал. Но это невозможно. У него есть жена, законная жена, какая бы она ни была. А он переехал в твои покои и делает вид, что его жена – это ты. Для мужчины такое может быть предметом гордости, но для тебя это позор, Марта!
Ага, а открыто стать твоей фавориткой не позор, так надо понимать?
– И что же нам было делать, Ваше Величество?
– Ну, если вам так невмоготу… Встречаться тайно. А вы устроили семейную жизнь на глазах у всей столицы.
Врет и не краснеет. О наших отношениях знают в школе, но здесь маги, у них к этому особое отношение. А в других местах мы ведем себя сдержанно. Чего он вообще от меня хочет? Чтобы я бросила Конрада?
Король между тем не унимался:
– Поэтому я говорю тебе: это надо прекратить. Иначе я буду вынужден кого‑то из вас уволить и выслать из страны. И, боюсь, это будешь ты.
Ну еще бы! Безопасность собственного дворца он из страны выслать не сможет. Только вы зря пугаете, Ваше Величество. Конрада вы не уволите, а если уволите меня, то и он не останется. И остается вам шуметь, хлопать крыльями в надежде, что мы испугаемся. А вот и нет! Лично мне не страшно. Ничего вы нам не сделаете, только крови попортите немерено.
– А если бы мы поженились, Ваше Величество?
– Но это невозможно! Жених твой женат! У меня и свидетель есть. Господин фар Арвиль, подойдите.
Так этот красавец здесь в качестве свидетеля? Но чего? Того, что Кон женат? Странно, однако. Какое Эберхард имеет отношение ко всей этой истории?
Красавчик тем временем встал и подошел к ректорскому столу.
– Здравствуйте, Марта.
И улыбается, гаденыш. Мне так противно стало, что я даже не поздоровалась. Кивнула ему молча. Он не обиделся, а продолжил говорить мягким, обволакивающим голосом.
– Вы можете на меня сердиться, но я должен сказать. Если Конрад обманул вас и вы находитесь в заблуждении…
Тут я не выдержала и ляпнула‑таки:
– Ни в каком заблуждении я не нахожусь. Я прекрасно знала, что у него брак по магическому договору с ведьмой Леокадией. Брак временный, находится в процессе расторжения. Когда это произойдет, мы поженимся.
– То есть, вы знали, что Конрад женат? Тогда ваше поведение непростительно, дорогая.
Если с королем я прикидывалась скромницей, то не видела причины строить из себя невесть что с фар Арвилем.
– Что же такого непростительного я сделала?
– Вы не понимаете, дорогая? Вы нарушаете общественную нравственность, открыто живете с чужим мужем. Госпожа Леокадия подала жалобу королю и он вынужден разобраться.
Сволочи все! Ведьма набралась наглости пожаловаться, а король и рад за это уцепиться. Но сейчас я вижу: он бы на это не пошел, если бы не Эберхард. Берти, чтоб его! Кажется, я разозлила посла не на шутку.
Я только хотела рот открыть, как красавчик запечатал мне его злым взглядом и одной фразой.
– Вы собираетесь ссылаться на свои права? У вас их нет. Вы не маг и не ведьма, хоть и работаете в магическом учебном заведении. Вы должны соответствовать высоким нормам морали, иначе вы не можете занимать свое место.
Я встала.
– Да пожалуйста! С удовольствием сложу с себя это проректорство, оно мне на фиг не сдалось! Только лишняя работа и никакого удовольствия. А с преподавательской должности меня уволить нельзя, у меня контракт.
– Контракт легко разорвать! – возразил он.
– Думаю, вы его не читали, а то бы так не говорили.
Глаза у Берти хищно сверкнули, он ехидно улыбнулся и произнес:
– Наверняка там есть пункт о том, что вас можно уволить в случае нарушения вами закона. А ваши отношения с Конрадом…
– На нарушение закона не тянут, – огорчила его я, – всего лишь на пренебрежение обычаями страны.
Эх, парень, ты не понял, с кем связался. Я свой контракт знаю наизусть, а уже здесь проштудировала свод законов. На ночь как роман читала, пока Кона у меня не было. Надо же было знать, каковы местные законы.
Эберхард живо обернулся к расслабленно сидящему в кресле Горану.
– Ваше Величество, это верно, то, что она сказала?
Король явно наслаждался происходящим, для его это был театр. Он ответил красавчику Берти с милой улыбкой:
– К сожалению она права. Закон запрещает прелюбодеяние замужней женщине, но в данном случае, действительно, есть только обычай. Все, что я могу сделать, это лишить Марту Аспен ее должности проректора в связи с неприемлемым поведением, нарушающим нормы общественной морали.
Затем он обратился ко мне ласковым, задушевным тоном:
– Марта, я совершенно не хочу, чтобы ты оставила проректорство. У тебя здорово получается, школа просто преобразилась. Но… Ты не должна больше афишировать свои отношения с ар Герионом. Вам придется разъехаться по разным комнатам и жить порознь пока вы не сможете пожениться.
Его слова совершенно не понравились Эберхарду. Я видела, что посол просто рвет и мечет, но сказать ему было нечего. Он только раздувал свои породистые ноздри и скрежетал зубами так, что всем было слышно.
Мне королевское указание тоже не понравилось. Кроме того, что я люблю Кона и хочу быть с ним вне зависимости, нравится это кому‑нибудь или нет, сейчас это еще и вопрос безопасности. Поэтому я ответила королю:
– Ваше Величество, благодарю за добрый совет. Я ему последую как только минует опасность. Сейчас присутствие в моих комнатах господина ар Гериона гарантирует меня от повторного нападения. Когда же злоумышленник будет пойман, я сделаю так, как вы сказали.
Вот так! А если злоумышленник – это Леокадия, то после ее поимки у нас с Коном должна появиться возможность пожениться. По законам Шимассы убийц, даже незадачливых, казнят. А у меня к этой стерве жалости ни капли. От нее всем только вред и будет лучше. Если она исчезнет. Но говорить этого вслух я не стала.
Король, как ни удивительно, принял мои аргументы.
– Хорошо, Марта, пока это вопрос твоей безопасности, поступай как тебе будет лучше. И поверь, несмотря ни на что я хорошо к тебе отношусь и беспокоюсь за тебя. А сейчас ты можешь идти. Мы с господином фар Арвилем еще должны поговорить с ректором. Позови его, Марта.
Я снова присела в глубоком реверансе и быстро вышла из кабинета. Так быстро, что чуть не зарядила дверью в лоб Верке. Поганка подслушивала.
Ни говоря ей ни слова, чтобы нас не засекли, я схватила ее за руку и утащила в свой кабинет. Мне повезло, Рихарда искать не пришлось, он там и сидел. Сообщив, что король хочет его видеть, я выперла ректора и заперла дверь. Затем обратилась к Верке:
– Что ты там делала? Подслушивала? Зачем?
Она презрительно фыркнула:
– Подслушивала? Я? Делать мне нечего. Я по просьбе господина ректора смотрела магические потоки через стенку. Ему это трудно, он маг, а для ведьмы – плевое дело.
Их магические техники для меня нечто запредельное, но смысл действия я хотела бы понимать.
– И что ты там увидела?
– Господин фар Арвиль зачем‑то старательно вызывал в Его Величестве чувство раздражения и пытался направить его на вас.
Но как же?… Король от подобных воздействий должен быть защищен получше многих. К тому же я не думаю, что Берти сильный менталист. Спросила Верку и получила интересный ответ.
– Тут как раз все дело в том, что воздействие очень слабое. Его любой амулет принимает за фоновое и не отсекает. Этот господин очень ловкий, знает, как надо. Обычно этой методикой пользуются опытные ведьмы, только внушают приязнь. Я сто раз видела, как это делала госпожа Сильвия.
– А Эберхард?
– Я не знаю точно. Похоже, он сначала внушал королю теплое чувство к себе, а когда тот раскрылся, смог просунуть и раздражение, направленное против вас. Последнее я видела. Тоненький такой ручеек, как ниточка, должен был действовать как щекотка. Конечно, я этому специально не училась, могу и ошибаться.
Что‑то мне подсказывает, что она на сто процентов права. Умница.
Верка же добавила:
– А когда этот посол отвлекся на вас, я ниточку‑то и перервала. Вы заметили? Король сразу подобрел.
Еще бы я не заметила.
Так, срочно пишу письмо Зои, пусть приезжает и приступает к работе, у меня будет с кем посоветоваться, а заодно стану таскать ее с собой на все мероприятия. Пусть контролирует потоки. Заодно и Верку мою обучит.
Скотина Берти, натравил на меня короля! Но тогда выходит, что он заодно с Леокадией? Бред какой‑то. Зачем гремонцу дружить с кортальской шпионкой? Особенно сейчас, когда интересы Кортала противоположны гремонским?
* * *
Когда король наконец покинул школу, я тоже пошла к себе. Хотела сначала переговорить с Рихардом и узнать у него, чего от него добивался его родственник, но потом решила, что лучше он сам все расскажет в присутствии Конрада. Поэтому просто написала записку с просьбой зайти. Вроде я его на ужин приглашаю.
Сунула эту бумажонку Славену, который копался у стола, собираясь уходить с работы, и велела поискать родное начальство.
Стала такая коварная и меркантильная, самой противно. Но что прикажете делать, если от осмотрительности зависит твоя жизнь? Правильно, собирать информацию и стараться разговорить каждого, у кого есть хоть кусочек этого добра. Я понимаю, Рику не очень приятно сдавать своего брата. С другой стороны, мы с Конрадом ему друзья, а от своей так называемой семьи он ничего доброго в жизни не видел. Как я поняла, если бы его мамочка не была сама по себе достаточно состоятельной, ни папаша, ни братец не озаботились бы его питанием и воспитанием.
Дома меня ждал страшно расстроенный Пин. Вся эта история сильно на него подействовала. Считается, что домовые привязаны к дому. Ерунда. Когда с ними по хорошему, они привязываются к людям и на все для них готовы. Если, конечно, это не противоречит их таинственному кодексу, о котором никто ничего не знает.
Больше всего домовые боятся, когда в их доме умирают.
Попытка со мной расправиться привела моего любимчика в ужас, а когда еще и Живко нашли на грани жизни и смерти, то Пин понял, что дело пахнет далеко не фиалками и может закончиться несколькими трупами.
Выразилось его подавленное состояние тем, что он не стал убираться, а еду принес из столовой, не пытаясь даже разжечь печку и что‑то приготовить. Когда я его позвала, пробурчал что‑то неразборчивое откуда‑то из‑под раковины, но даже не вылез.
Пришлось мне самой подмести, растопить печь и накрыть на стол. Все же гостя пригласила, да и Конрад должен вернуться.
Они пришли вместе. Встретились у ворот, когда Рихард провожал короля, и, как я поняла, еще долго там стояли и разговаривали даже после получения моей записки.
У меня к этому времени весело булькал чайник на плите, стол был накрыт и ужин дожидался, когда его съедят. Если отключиться от всего, что этому предшествовало, получался чудесный вечер в кругу друзей.
Но настроение у всех было подавленное.
Живко не умер, но пока никак не хотел приходить в себя. Его матушка, вместо празднования дня своего рождения, прилетела сюда и сидела с сыном, проклиная нашу школу на разные лады, хотя причем тут она?
Удалось выяснить, что это именно он привел сюда Леокадию. Конрад с Грегоричем проделали за день огромную работу, опросили кучу народа и восстановили три последних дня Живко чуть ли не по минутам. Ну что сказать… У парня все они прошли под знаком этой вредной ведьмы. После того, как Рихард наказал его за неподобающее поведение с Нанни, парень ударился в загул. Ушел на ночь в город, завалился в кабак… Так как он у нас не бедный, то и кабак выбрал дорогой. Там и увидел Леокадию.
Дальше все просто.
Познакомился с ней, провел на территорию, пользовался ее расположением, а затем…
Понятно, для озабоченного мальчишки такая дамочка была как подарок судьбы. Взрослая, невероятно красивая ведьма и вся твоя! Заполучить в любовницы такую роскошную штучку, особенно после афронта у Нанни… Он должен был чувствовать себя на коне. А Леокадия знала на чем сыграть, чтобы вообще выключить у парня голову. Боюсь, его даже не пришлось обольщать, он это сделал сам.
После первого нападения на меня он понял, зачем красотка пришла к нему, и не смог сдержать своих чувств. Возможно, обвинил ее во всем, но сдавать не стал. Она испугалась, что раскрыта и постаралась избавиться от ненужного свидетеля. Воспользовалась подручными средствами. Хорошего быстродействующего яда ей достать было негде, поэтому она подсыпала пареньку порошок корня водяной лилии, который сперла у наших целителей.
Этот порошок – не яд, а составная часть многих лекарств, вызывает снижение давления и используется в малых дозах. Поэтому он лежал открыто в шкафчике у двери и любой мог войти и просто взять.
Леокадия от души сыпанула эту дрянь в чай Живко. Как только смогла заставить его это выпить?! Гадость страшная. Но результат не замедлил себя ждать: парень просто потерял сознание. Если бы мы нашли его часом позже, никакие меры не смогли бы вернуть парня к жизни.
С рассказа об этом начался наш ужин. Недурная приправа. Несмотря на то, что теперь наши повара готовили отлично, аппетит всех покинул. Слишком нервным оказался день. Все трое уныло ковырялись в тарелках, время от времени отправляя в рот по кусочку, зато языки и уши работали без устали.
Когда Конрад закончил рассказ про Живко и безуспешные попытки поймать злобную ведьму, выступила я с изложением того, что произошло в кабинете ректора.
Сейчас я еще лучше поняла, почему все боятся моего мужчины. Пока я говорила, он так на меня смотрел… Умом понимала, что сейчас он видит перед собой не меня, а тех гадов, что захотели вдруг испортить нам с ним жизнь, но ничего не могла с собой поделать! Изнутри поднималась паника. Под его взглядом хотелось влезть под стол и сжаться там в комочек.
Но я взяла себя в руки и договорила., хотя только Добрая Мать знает, чего мне это стоило.
Конрад продолжал молча сверлить меня взглядом, в котором я видела ужасную, мучительную смерть. Хорошо хоть не мою.
Интересно, на короля он так же глядит? Тогда Его Величество тоже должен бояться Конрада до потери пульса.
Рихард сидел тихо, как мышка, и был на себя не похож. Видно, что‑то знал, но не мог решиться нам об этом сообщить.
Я закончила свой рассказ и по обыкновению задала вопрос:
– Конрад, а с тобой король об этом говорил?
– Не осмелился. Думаю, если бы говорил со мной, то не стал бы к тебе приставать с тем же самым.
Затем обернулся к другу:
– Рик, скажи мне, по – твоему, что все это значит?
– Не знаю я! – вдруг заголосил ректор не своим, а каким‑то чужим, высоким, писклявым голосом, – Ничего не знаю! Меня не ставят в известность о своих планах ни король, ни брат, ни папенька! Только требуют и указывают!
– И чего же они от тебя требуют, друг любезный?
От голоса Кона у меня мурашки по спине забегали и я вспомнила, что давно не посещала отхожее место. Кажется, наш ректор почувствовал то же самое. Он вскочил и заверещал:
– Прекрати! Прекрати меня пугать! Все запугивают, делать вам больше нечего.
Я приложила пальцы к губам, сделав этим знак Конраду помолчать, пересела поближе к ректору, положила ему руку на плечо и заговорила самым мои ласковым голосом, которым до сих пор разговаривала только с малыми детьми:
– Рихард, успокойся. Здесь твои друзья. Никто не собирался тебя пугать.
– Да?! А чего он тогда…
Я была в шоке: мужик чуть не плакал. Довели беднягу. Я могла себе представить Рихарда – интригана, но это было бы нечто очень легкое, изящное и не всерьез. Для него интрига была игрой. Но сейчас он стал не игроком, а игрушкой, и его это очень тяготило. Пришлось успокаивать.
– Конрад очень разозлился на тех, кто на тебя наехал, а ты же его знаешь… Я сейчас сама его боюсь, но ведь он не хотел пугать ни тебя, ни меня. Так что расслабься и расскажи, что сказали тебе король и твой брат.
– Они ничего мне не говорят, – пожаловался Рик, – Только командуют: пойди туда, позови того, запрети это… Даже обосновать не пытаются. Мальчика на побегушках себе нашли. Надоело все, сил нет. Брошу я эту школу дурацкую и пойду порталы строить.
Мрачный Конрад доел наконец все, что лежало на тарелке, отодвинулся от стола и сел так, чтобы глядеть в пустой угол комнаты и не смущать никого тяжелым взглядом. Услышав последнюю реплику Рихарда, заметил:
– Тебе с самого начала надо было именно этим и заниматься. Портал – вещь простая. Точка входа, точка выхода, расчет, заклинание и дальше только следи, чтобы ничего не сбилось. Обучал бы себе телепортистов и горя не знал. Нет, чего‑то глобального захотелось. Магическое образование в целой стране! Друг короля, ни много, ни мало. Я сразу сказал, что это дружба тебе еще аукнется.
– Конрад, не бухти! Видишь, ему и без тебя плохо.
– Можно подумать, что мне или тебе хорошо. Какого демона этот красавчик Эберхард решил нас разлучить? Ему что, Леокадия приплачивает?
Все возможно, – подтвердила я со вздохом, – Может, и приплачивает. Но мне кажется, что то ли он ее использует, то ли она его. А вот конечная цель неясна. Посадить тебя на гремонский трон и управлять как марионеткой? Ты же не дашься.
Рик сердито хмыкнул:
– Дастся, не дастся… Для моего братика это аргумент. Он привык всех как фигурки на игровом поле расставлять. А кто фигурку спрашивает, хочет она тут находиться или нет? Вот то‑то и оно.
Ну и дурак. Живые люди далеко не всегда действуют так, как тебе хочется. А если они сопротивляются твоим планам, можно не сомневаться: ничего у тебя не выйдет. Чтобы получилось, они должны хотеть сделать по – твоему.
Студента можно заставить выучить все наизусть, стоя над ним с палкой. Но как только ему придется применить полученные знания, вот тут становится ясно: палка может заставить запомнить, но не понять. К тому же, стоит ее на минуточку убрать, как студент тут же радостно выкидывает из головы все в нее вбитое. И это в учебе.
А в жизни?
Можно заставить людей пожениться, но их нельзя заставить друг друга любить.
Неужели Эберхард не понимает, что все, кого он нагнул, поспешать распрямиться как только он отвернется? Рик говорит, что он любит загонять людей в безвыходное положение… Когда‑то соседский пес загнал нашу кошку в угол между домом и пристройкой, откуда не было выхода.
Так наша ласковая, мирная кошечка встала на задние лапы и вцепилась ему в морду. Подрала в клочья нос и выцарапала глаз.
А люди могут в такой ситуации сделать что‑нибудь похуже. Особенно Конрад. Или Эберхард сам в безвыходной ситуации?
Дальше мы вдвоем с Конрадом битый час старались вытащить из Рика, что ему сказал брат, а что король. Какие указания он получил?
Выяснилось, что никаких. Его только стращали тем, что наш с Конрадом союз может быть для него источником всевозможных неприятностей и следует его разрушить. И вообще, Конраду не место в школе, пусть полностью перейдет в дворцовое ведомство и займет штатный пост придворного мага, отвечающего за безопасность.
Хотя король несколько раз намекал, что ар Герион его пугает и он бы предпочел видеть на его месте более приятного человека. В связи с этим Рик получил предписание найти кого‑нибудь на место Конрада. Не свет же на нем клином сошелся, есть и другие специалисты.
Из всего этого я поняла одно: нас решили разлучить. Понятно, что я никому, кроме наших студентов, не нужна. Но и они обойдутся, если что. Так что попытки Леокадии меня убить в эту схему отлично вписываются.
А вот Конрад – ценный кадр. Богатый и знатный человек, сильный маг, вдобавок бастард короля Губерта XIV. Не знаю точно, какие в Гремоне правила престолонаследия, но есть же условия, при которых Конрад может претендовать на трон? Уверена, условия эти весьма фантастические, но при старании и их можно выполнить.
Конрад этим заниматься не будет, ему становиться королем на фиг не нужно. Но у других могут быть иные цели и задачи.
То ли Леокадия хочет быть гремонской королевой, то ли Эберхарду почему‑то срочно надо сместить своего сюзерена… Не пойму.
Зато если это так, понятно, на чем они спелись. И, небось, каждый думает, что он использует другого. А король Горан каким боком сюда попал? Ему гремонский престол нужен как рыбке пудра. Гораздо удобнее жениться на тамошней принцессе и просто дружить. А для этого менять короля ни к чему.
Обо всем этом я сказала Конраду, когда Рик наконец закончил жаловаться на тяжелую жизнь и ушел.
Произошло это не скоро, потому что кроме Эберхарда и короля Рихарду вдруг вздумалось пожаловаться на то, что его женщины не любят.
Ну ни фига себе? Принцесса по нему с ума сходит, придворные дамы сохнут, все ведьмы как одна облизываются, но стоило Нанни выбрать другого, как он стал ныть. Думаю, это потому, что по времени совпало с визитом коварного братца.
