Текст книги "Туфельки для мамы чемпиона (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 18
18.
И всё – таки однажды он проиграл. В Италии. Для шестнадцатилетнего трехкратного чемпиона своей страны только пятое место – удар ниже пояса. Беата не знала, как утешить сына.
Леслав молчал двое суток. Пока собирались из зала, ехали в гостиницу, улетали домой. Ни слова. Партнерша не понимала, в чем дело. А Беата знала, что однажды так должно было случиться. Леслав зашёл домой и сразу прошёл в свою комнату. Закрыл дверь.
Он появился следующим утром на кухне будто повзрослевшим. – Я кое-что понял, мам. – Что, сыночек? – Я любил себя в танцах. А не танец в себе.*– Есть разница? – Конечно. Танец – это мой способ выражать эмоции. А не моя красивая обёртка. Значит смысл во мне самом. Что именно я выражаю танцем. А не в том, как это оценивают другие. Как там бабушка говорила? "Встречают по одежде, а провожают по голове?" – По уму, Лешек, по уму. А с этим у тебя всё точно в порядке. – Ты видела судей? Я хочу попасть к тому итальянцу. Седому такому. – К Виури? Давай попробуем. Я узнаю, где он будет сборы проводить. А почему к нему? – Я слышал, что он говорил своей паре. Он сказал, что не нужно думать о судьях, нужно думать о любви. И танцевать в удовольствие. Я так понял. А ещё все знают, что он никогда не судит своих. Это редкость сейчас.
Леслав сменил партнершу. Девочка не выдержала темпы тренировок. Начались пробы. Желающих встать в пару с чемпионом было много. Мотивы у всех разные. Леслав проводил пробу за пробой.
– Что ты от них хочешь? – не выдержала Беата после восьмой кандидатки. – Она должна быть моим зеркалом, понимаешь? – Такое возможно? – Я не знаю, мам. Честно. Не знаю.
После девятых проб Леслав встал в пару с Агатой Тарновской. Летом они улетели в Россию в Калининград. На сборы, которые проводил Пьетро Виури. Именно там Зимовский впервые увидел, как это может быть. Партнёр и партнерша – зеркало друг друга. Двойняшки Игорь и Ксения Орловы были фантастически синхронны.
Стоя в зале, он буквально залип на Ксении. Тренер показывал технический элемент вместе с ней. Она такая тоненькая и послушная в его руках. Леслав поймал себя на странном ощущении где-то под рёбрами. Дыхание зачастило.
В перерыве сложилась неприятная ситуация. Русского партнёра пытались обидеть свои же. Мол, всё ему слишком легко достаётся, потому что они – дети тренера и судьи. Леслав не понимал всё дословно, но всё же русским владел весьма прилично. Он был впечатлен ответом Игоря обидчику: "Если бы хочешь доказать, что лучше нас, выходи и танцуй. И тебя не будут судить ни наши родители, ни наш педагог".Взяв сестру за руку, Орлов направился в зал. Леслав молча протянул ему руку. Игорь ответил на рукопожатие.
______________
*фраза принадлежит многократному чемпиону мира и Европы Дмитрию Жаркову. Я имею удовольствие видеть его тренерскую работу. Некоторые мысли Дмитрия я с удовольствием вкладываю в уста своих героев.
Глава 19
19.
Пока сын был на сборах, Беата успела уволиться из гимназии. Это решение далось ей нелегко. Однако, обстоятельства складывалось так, что совмещать работу и обязанности жены дипломатического работника стало невозможно.
Збигнев Зимовский был назначен постоянным представителем Польши в Европарламенте. Это требовало его почти постоянного пребывания в Брюсселе.
Зимовским там полагалось служебное жилье. Но переезжать туда Беата не планировала. Дёргать сына в последних школьных классах, когда только снова наладились дела в танцах, она полагала нерациональным. Зато моталась сама так часто, как только могла.
Она летела сначала в Брюссель к мужу. Потом собиралась к родителям. Оба болели. Всегда такие активные, они вдруг резко сдали. Сначала слегла пани Юлия. Пан Михал, всегда такой решительный, вдруг растерялся.
Это чудо, что Беата успела. Она застала живыми обоих. Через неделю во сне умерла её мама. Не дождавшись похорон жены, пан Михал ушёл следом. Из всех родственников у Беаты осталась только тётя Кася – младшая сестра отца.
Беата бродила по Гданьску после похорон родителей. Збигнев прилетал буквально на несколько часов. Леслав был в России. Пусть он запомнит бабушку и дедушку живыми.
Каждый камень мостовой был знаком. Вот школа. Вот парк. Качели, кажется, убрали. Беата чувствовала себя маленьким потерявшимся ребёнком. Теперь некуда и некому позвонить. Не к кому прийти.
Возле рынка мельком увидела знакомую пожилую женщину. Кажется, это тётка Роберта. Но окликнуть её было неудобно.
Водитель автобуса посмотрел на неё странно. Но не узнал. Школьный красавец Павел Полак сильно располнел. Интересно, какой сейчас Роберт? Тоже снова набрал вес?
Прошлое проносилось яркими картинками перед глазами. Вот мама в своём синем бархатном платье. И отец в парадом мундире. Она сама с тонкими льняными косичками. Вот Робин-бобин на качелях. Смеётся. Они летают.
Беата не стала продавать квартиру в Гданьске. Просто закрыла её на ключ. Она приедет ещё. Вот только чуть оправится.
Глава 20
20.
Из Калининграда Леслав вернулся крайне серьёзным. – Я видел, как это, зеркальные партнёры. Но, видимо, такое дано только двойняшкам. Там была русская пара. И они потрясающие! – рассказывал он родителям. – Ну, с двойняшкой мы тебе уже не поможем, – улыбнулся Збигнев, – Ты думай, как похожий эффект может быть достигнут. – Или попробуй зайти с другой стороны, – вдруг задумчиво произнесла Беата. – Это как? – Не пробуй быть похожим. Они одинаковые, а вы с партнершей – разные. – Так ведь все такие, – никак не мог понять мысль матери Леслав. – О, я кажется, понимаю, о чем мама говорит, – Збигнев внимательно оглядел сына, – Ты должен показать контраст между своей мужественностью и её женственностью. Между твоей силой и её нежностью. Между твоей властью и её податливостью.
Ошарашенный Леслав никак не мог понять, откуда сейчас внутри него взялся какой-то энергетический комок. И откуда эта картинка в голове – юная Ксения Орлова в руках седого Пьетро Виури. Контраст. И неуемное желание отобрать у него Ксению.
На Кубок Балтики в очередной раз выходил, как в последний бой. Ещё совсем мальчишка, в сущности. Он только-только сильно вырос и стал шире в плечах. Фрак приходилось менять каждые полгода. Такого танцевания от Зимовского не ожидали.
Беата услышала за паркетом разговоры, что мол, у чемпиона сейчас два пути. Или он сольется, как случается с большинством. Отсутствие прогресса съест мотивацию. Учёба и взросление отнимут силы. Или произойдёт скачок в развитии. И тогда новые вершины будут покоряться, несмотря ни на какие сложности.
Они выиграли. Агата сияла на пьедестале. Леслав обнял партнёршу. Она прижалась к нему. Отличные снимки получились.
Беата только и успела, поздравить ребят с победой. Умчалась в аэропорт, чтобы попасть на рейс в Брюссель. Леслава домой отвезёт водитель. Он уже взрослый. Пару дней справится дома один. Тем более, Александр обещал заехать проведать. А в выходной Леслава ждёт дед на традиционную партию в шахматы.
Пан Анджей отошёл от официальной работы. Его всё ещё часто приглашали для консультаций в министерство. Несколько семестров он читал лекции в дипломатической академии. Но силы были уже не те. Единственный внук был его отрадой. Они, слава Богу, стали друзьями. Иногда Беате казалось, что взрослого сына понимают уже только мужчины. Отец, дед и дядя.
Александр всегда её поддерживал. Все годы её замужества и материнства Беата знала, что он рядом. Вначале она просто не замечала, как брат мужа на неё смотрит. Потом у неё был маленький ребёнок. Она была погружена в него выше головы. Но как-то само так выходило, что часто в нужный момент рядом был именно Алекс, а не Збигнев.
Нет-нет, Збигнев Зимовский был прекрасным отцом. И абсолютно всё свое свободное время проводил с семьёй. Не позволяя себе так иногда необходимое мужчинам уединение. Но характер его работы предполагал частые отъезды, перелёты, смену стран и часовых поясов.
На субботник в школу сажать деревья с Леславом ходил Алекс. Скворечник с ним делал тоже Алекс. И на двухколесном велосипеде учил кататься тоже он.
Но никогда ни одним словом или жестом он не показывал свое отношение к Беате. И даже женился. Дважды. И дважды же развёлся.
Молодой профессор политологии Варшавского университета. Умница, полиглот и красавец, Александр Зимовский был самой желанной добычей всех столичных незамужних дам. И никто, казалось, не знает, кем давно занято его сердце.
Пани Магда не понимала, как помочь сыну. Она всё видела и знала. К чести Беаты, та никогда не проявляла женского интереса к младшему брату мужа. Будь он трижды красивый, обоятельный и сильный мужчина. Беата видела только Збигнева. Будто туннельное зрение у неё. Дышала только мужем и сыном.
Несколько раз пани Магда обходными маневрами знакомила Алекса с разными девушками. И дважды он шёл у неё на поводу. Оба раза закончились разводом.
Глава 21
21.
Перед Рождеством вдруг не стало пана Анджея. К таким событиям нельзя быть готовыми. И вроде осознаешь, что немолодые люди могут уйти в мир иной гораздо вероятнее, чем юные, но когда это случается, всё равно оказываешься ошарашен.
Один из студентов на лекции затеял дискуссию о коммунистах в Польше и якобы внешнем управлении страной из Советского союза. Пан Анджей, всегда сдержанный, пытался вести беседу спокойно. В адрес профессора посыпались оскорбления и обвинения. Студент не стеснялся в выражениях. В профессора Зимовского кинули бутылкой с водой.
Он умер прямо на кафедре. Сердце, выдержавшее Варшавское восстание, переговоры во время Карибского кризиса, несколько смен режимов, не выдержало оголтелого хамства.
Збигнев примчался из Брюсселя уже вечером. Алекс, Беата и Леслав не отходили от пани Магды. С той моментально слетел налёт аристократичности. Она по-бабьи рыдала на плече младшего сына.
Наутро пришлось отбиваться от репортёров, которые ради сенсации были готовы на всё. Один ушлый журналист пробрался в школу к Леславу, чтобы сфотографировать его и задать вопросы о его отношении к работе деда при коммунистах.
– Это они ещё про твоих крестных не знают, порвали бы нас на куски, – Збигнев был в ярости, – Не запирать же нам сына дома! Не сидеть же за закрытыми дверями. Кому угодно, только не нам.
Почти неделю они держали осаду. Прошли официальные мероприятия. Прощаться с Анджеем Владиславом Мартином Зимовским приехали даже бывшие главы государств. Действующие же прислали телеграммы с соболезнованиями.
Леслав очень старался не плакать. Но коробочка с оловяннными солдатиками сама попалась ему на глаза. Он бережно погладил её. Династия, говорите? Он её продолжит.
Утром он просил отца и дядю о содействии. Ему нужен был дополнительный педагог по праву. И летняя стажировка в МИДе. Хоть курьером.
Решение о поступлении в дипломатическую академию Леслав принял легко. Осталось выдержать экзамены. Сначала школьные, а потом и дополнительные академические. Но там нужно было сдавать иностранный язык. Леслав выбрал русский. Ещё три остались в запасе.
Глава 22
22.
Когда Роберт думал о том, какой дом он хочет, его воображение активно пробуксовывало. Он совершенно точно знал, какие эмоции хочет там испытывать. А ещё точнее то, какие не хочет. В тридцать семь уже пора бы иметь собственный причал. А вот как это должно выглядеть, совершенно не представлял.
Вон у его школьного друга и напарника по разгрузке рыбы Алекса Красицкого в родном Люблине свой дом и трое детей. Роберт любил к ним приезжать. Его совершенно не напрягали виснущие на нем, как обезьянки на пальме, дети. В этом доме пахло домашней едой, чистой скатертью и живым огнём в камине. А в кабинете Алекса, где обычно Красицкие селили гостя, ещё и книгами.
Так, сидя на удобном диване и рисуя для младшего Красицкого самолёт, он краем глаза увидел по телевизору репортаж о большом рождественской приёме для послов иностранных государств. Куча лощеных мужчин. И женщины в бриллиантах им подстать. Поворот головы, жест. Платиновая блондинка повернулась лицом в камеру. Роберт застыл на вдохе. Он не сразу увидел рядом с ней высокого мужчину постарше. Только её. Жабку. Бетю. Беату Торочинскую.
Боже, какой идиот придумал ей это прозвище?! Беата всегда была принцессой. И снисходительно терпела его "жабка" в ответ одаривая детским "Робин-бобин", словно напоминая, что он когда-то был пухлым.
Со спины вдруг подошёл Алекс. Мельком глянул на друга, потом в экран. Вздохнул. – И ты променял это чудо на Маринку?
Это было безжалостно. Впрочем, Красицкий всегда был черезчур прямолинеен. Зато предельно честен. Удара в спину от такого человека можно не ждать. – Её в школе дразнили Жабой, – будто сам себе сказал Роберт. – Кретины, – коротко, но метко резюмировал Красицкий. Роберт только кивнул.
Дальше шли новости о событиях в Европе. А Роберту мучительно хотелось отмотать назад сюжет с Беатой.
Роберт почувствовал, что время пришло. Что все эти "ещё год накоплений, и куплю" – просто форма трусости. И однажды он решился встретиться с агентом. Парень оказался неожиданно толковым. Начали с простого. Квартира или дом. Роберт хотел дом. Значит пригород. Потом решали по какому шоссе. Логично было бы выбрать юго– запад. Ближе к аэропорту. Уже через неделю можно было приехать смотреть. А пока ему неплохо и в гостинице аэропорта.
Роберт стоял у окна. Внизу серой лентой вилось шоссе. Как интересно смотреть на спешащие автомобили с небольшой высоты. Когда самолёт снижается, как-то не до рассматривания. Пассажиром Роберт летал редко. Авиакомпания активно пользовалась его личными передвижениями, чтобы закрыть дырки в графике. Он не возражал. Тем более, что это были самые высокооплачемые рейсы.
Роберт приехал по указанному агентом адресу чуть заранее. Как в аэропорт перед вылетом. Чувства были схожие. Казалось бы, пилот его уровня мог бы давно спокойно приезжать на работу. Тухольский же каждый раз чувствовал приятное волнение. Если ощущение менялось, значит будет что-то вне графика. Или, не дай бог, ЧП. То полоса в тумане, то роды на борту, то посадка вручную. Сейчас чувство волнения было правильным. Ровным и светлым.
Дом был похож на него самого. У Роберта это разу мелькнуло в голове. Такой же крепкий, двухэтажный, с рыжими витражами на дверях. Светлые стены, огромные окна. От соседей и улицы его отделяла живая изгородь из какого-то интересного кустарника. Часть кустов были зелёные, а часть – жёлтые и бордовые. Большой газон. Широкое крыльцо. На заднем дворе гараж и мастерская.
– Пан Тухольский, Вы простите, но я скажу, – молоденькии агент помялся, – Только не подумайте, что это для того, чтобы продать. Этот дом, он как Вы. Он на вас похож. Как собака на хозяина. Понимаете? Я такие вещи сразу вижу. Роберт засмеялся. Надо же! – Я сам только что об этом подумал, Марек. Спасибо. Ты прав. Пойдём внутрь посмотрим!
Глава 23
23.
В апреле в Варшаве всегда проходит большой международный турнир. Обычно приезжают пары со всей Европы. Отличная возможность для поляков на домашнем паркете попробовать соревноваться с серьёзными соперниками.
Беата приехала в зал после разминки. Леслав был почти готов. Агата уже в платье. Много знакомых лиц и среди танцоров, и среди судей и гостей. Беата заметила на другой трибуне русского доктора, работающего в Варшаве. У них с женой танцевальная студия и развивающие занятия для малышей. Приятная молодая пара. Сами танцоры.
Виталий приветственно махнул Беате. Подошёл. Познакомил со своими друзьями из Москвы. Она знала в лицо эту профессиональную пару. Владимир и Жанна Орловы. Привезли на турнир своих старших детей. Указали ей на Ксению и Игоря. Беата обомлела. Вот про кого, оказывается, рассказывал Леслав!
– О! Так это ваши ребята двойняшки? – Да, точно. Наши! – заулыбалась Жанна Орлова. – Какая пара чудесная! Мой сын про них после сборов у Виури рассказывал. Я мама Леслава Зимовского. – Я судил ваших в Будапеште. У них большое будущее, – кивнул Владимир.
После медленного вальса в полуфинале Беата со своего места разглядела Леслава, готовящегося к выходу на танго. Она всегда старалась "держать" сына взглядом. Ещё с детских турниров. Пока она смотрит только на него, он будто подпитывается её энергией.
Сейчас Леслав стоял рядом с русской парой. Партнерша – тоненькая, темненькая и явно кудрявая, как мама. Партнёр – копия отец. Когда пары вышли на танго улыбка Леслава была адресована совсем не Агате. Сын улыбался Ксении Орловой!
Это же не способ выбить соперников из борьбы? Бедная девочка. На ней всё танго не было лица. После танца к ним выскочила мама. К фокстроту Ксения пришла в себя.
Беата внимательно наблюдала, стараясь удержать в поле зрения две пары. Русские действительно фантастически синхронные. Партнёр мощный, ногами они оба работают здорово, верхняя линия изящная и открытая. Скорости приличные. Очень красивые ребята.
Но уже Леслав поймал неведомую волну, которая несла его вперёд. И он выиграл. Русская пара – бронзовые.
Когда Леслав с Агатой в качестве танца победителей выбрали быстрый фокстрот, Беата подумала, что это, конечно, выпендреж. И она теперь точно знала, перед кем.
Догадка подтвердилась уже вечером. – Мам, ты её видела? – Ксению? Ты же про неё говоришь? – Да. Она чудесная. Правда? – Правда. Но я не поняла, что это было перед танго в полуфинале? – Что, так заметно? – Леслав покраснел и опустил глаза. – Заметно, – засмеялась Беата, – И быстрый фокстрот в конце тоже для неё? Леслав кивнул. Беата обняла сына. – Ты совсем взрослый, мой мальчик. Я всё время забываю, что тебе восемнадцать, а не восемь.
Глава 24
24.
Подготовка в Академию шла полным ходом. Дома Леслав только ел и спал. Остальное время проводил на учебных занятиях или в танцевальном зале.
Беата беспокоилась. И ничем не могла сейчас помочь сыну. Разве что приносить ему в комнату чай с бутербродом и старательно не замечать, как он переключает окно почтовой программы, когда она, постучав, входит в его комнату.
Экзамены были близко. Беату и Збигнева радовала уверенность сына в своих силах.
– Мам, я хочу попасть в Сопот на сборы к Виури в июне, – Леслав уже убегал на тренировку. – Хорошо. Ты с Агатой это согласовал? Сколько длятся сборы? – Две недели, мам. – Но как? Экзамены же в Академию. – Я все продумал. Попадаю на основные пять дней. – Агата знает? – При чем тут Агата? – Как, причём? – не поняла Беата сына, – Ты собрался менять партнёршу? – Нет. Я пока ничего Торновской не говорил про сборы. Менять… Мам, я не знаю. Я хочу туда попасть….-Потому что туда приедет Ксения, – закончила Беата. – Да. Поэтому. – Хочешь встать с ней в пару? – Хочу. Но это будет большая подлость по отношению к ней и её брату. Они сейчас могут выиграть многие старты. Я своим "хочу" отодвину Игоря назад на несколько лет. – А про свою партнёршу ты совсем не думаешь? – Так, как ей бы хотелось, нет. Она всё виснет на мне. Всем рассказывает, что мы пара в жизни. Но, мам, знаешь, я когда почти год назад Ксению увидел, будто мир цвет поменял. Понимаешь? – Понимаю. Я тебя понимаю, сыночек.
В июне, сдав выпускные экзамены на максимальные баллы, Леслав уехал в Сопот на пять дней. Вернулся оттуда окрыленный. С горящими глазами. Влюблённый и счастливый.
Лето, на которое так рассчитывала Беата, выдалось напряжённым. Леслав, поступив в Академию, устроился на стажировку в МИД. Отец составил протекцию. У самого Збигнева работы было по горло. Готовилось несколько крупных многосторонних соглашений. Он как-то осторожно попросил жену без особой необходимости без водителя не ездить.
В начале августа Леслав принёс домой первую зарплату. Беата отказывалась брать у сына эти деньги. – Ты лучше отложи. Пригодятся. Подарки своей Ксении будешь делать. – Боже, мам, я осёл! У неё день рождения через три дня! Как я успею? – Придумаем что-нибудь, – Беата набирала телефон мужа.
Через три дня янтарное сердечко на цепочке вместе с букетом, купленным в лучшем цветочном магазине Варшавы, было доставлено сотрудником посольства Польши в России домой к Орловым.
– Пани Беата, я все отвез, не волнуйтесь, – отзвонился Зимовской мужчина, – Очень милые люди оказались. – Спасибо, Владик, привет от меня жене передавай.
Глава 25
25. На чемпионат мира в Роттердам Леслав летел один. Родители обещали приехать на сам турнир. Но тут уж главное, чтобы рейс из Нью-Йорка не подвёл. Збигнев работал в ООН. Летал теперь к семье через океан. Так часто, как позволял график. Иногда придумывая повод лично появиться в столице.
Сына среди танцоров, готовых к выходу на паркет, увидели сразу. – Он взрослый, Збыш, посмотри, – шептала Беата мужу. – Конечно, родная, мужчина совсем, – Збигнев накрыл своей ладонью руку жены, – Ксения – это в белом платье? Беата кивнула. – Представляешь, какие у нас будут красивые внуки!
Внуки? Беата даже не сразу осознала, что именно сказал ей муж. Ей тридцать семь. У нее внуки? Бог мой, Лешек же недавно родился. Беата была растеряна. Осознавать, что твой сын, жизнью которого ты жила столько лет, становится совсем взрослым, и у него уже может быть своя семья, было сложно. Должно быть, так же сложно было её родителям, когда она выходила замуж. Видимо, всё возвращается. "Спираль жизни" – так называл это её отец.
Когда твой единственный сын на чемпионате мира стоит на пьедестале и держит флаг твоей страны, сложно просто радоваться. Грудь распирает от чувств. Гордость за своего ребёнка. За страну. Польша уверенно держала позиции в самом верху мирового рейтинга спортивных танцев. Вице-чемпионы. С одной стороны, обидно, что не первые. Итальянцы пока сильнее. Но это же даже не Европа! А мир!
Старшие Зимовские умчались на обратный самолёт в Нью-Йорк. Плевать, что почти трое суток без сна. Зато они видели триумф сына!
В середине декабря Леслав выскочил из комнаты радостный. Родители прилетели домой аж до Нового года. – Вы не представляете, что сейчас случилось! – Лешек, хорошее? – обернулся к сыну Збигнев. – Я ребёнка назвал! Представляете! – Какого ребёнка? – не поняла Беата. У неё в голове уже крутились разные мысли. Если Леслав с Ксенией виделись у июне, а потом в ноябре, то никакого ребёнка они ещё не могли сообразить. – У Ксении сестра родилась, – захлебываясь словами, объяснял Леслав, – Они там в Москве имя не могли выбрать. Ксения мне написала. Я назвал малышку. – Как? – у Беаты отлегло. – Юлия. Я назвал её Юлия, – широко улыбался Леслав, – Она будет Юлия Владимировна, как бабушка. У Беаты слезы прокатились сами. Сразу. – Мааам, ну ты чего? – кинулся Лешек к матери, – Это же хорошо. Русская Юленька. – Хорошо, сыночек, конечно, – Збигнев открыл шампанское, – За Юлию Владимировну! Пусть растёт счастливой!
Перед Рождеством Зимовские получили посылку из Москвы. Такие душевные подарки от Орловых, что Беата снова расчувствовалась. Леславу большой вязаный шарф и банка малинового варенья, армянский коньяк для Збигнева, а ей – тончайшая оренбургская шаль. Невесомая и очень тёплая. Подарки привёз русский доктор Виталий. Кирсановы частенько мотались из Варшавы в Москву и обратно.
Перед новым годом оказалось, что у Збигнева в январе будет свободная неделя. Решили ехать в Египет понырять, давно не выбирались вместе с сыном. Это была их традиция. Только вдвоём. Беата радовалась, что её мужчины могут пообщаться один на один. Её и так много в жизни сына. А отец для Лешека – главный авторитет.
Она знала, о чем сын будет говорить со Збигневом. О женитьбе. Он уже успел озвучить это матери. И даже кольцо купил для Ксении. Беата сама помогала выбирать. Принять решение сына было не сложно, как ни странно. Хотя мало кто женится в девятнадцать лет. Но Лешек был таким счастливым, что сомнений не было. Это настоящее. То самое. Значит они со Збигневом просто обязаны его поддержать.
Пока мужчины будут в Египте, она съездит в Гданьск. Проведёт тётю Касю. И к родителям на кладбище нужно попасть.
