Текст книги "Туфельки для мамы чемпиона (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 86
86.
Ирма уверенно шла по запутанным коридорам аэропорта. За ней пыталась успеть Беата. Они поднимались по лестнице, снова поворачивали. Потом лифт для персонала. Ещё коридор.
– Ирма, стой. Я больше не могу. Туалет есть здесь? – не выдержала Беата. – Ещё один коридор осилишь? На леденец. – Постараюсь.
Беата умылась холодной водой. Вышла к Войцеховской в коридор. – Ты ведь знала? Да? – Ты сейчас о чем спрашиваешь? О себе или о Роберте? – Обо всём. – Я не смогла его остановить. Да, я знала с момента, как тебя в клинике увидела. Не обижайся. У меня ж четверо. Марк не хотел отпускать Роберта одного. Он не взял его с собой. И меня не взял. Я не знаю всех подробностей. Но твой Тухольский точно железный. Он всех вывез. И собаку ещё забрал. – Собаку? – Да, представляешь. Ребёнку эти вояки не отдали переноску с собакой. Роберт забрал. – Он звонил? – Нет. Новатны. Его второй пилот. Роберт сам ни за что бы не рассказал ничего про себя. А Ежи сказал, что без памперса с Тухольским он больше никуда не полетит. Шутил, конечно. Значит страшно было реально. – Я его люблю. И не разу ему этого не сказала. – Он знает, я думаю. Он так на тебя смотрит… Тысячи женщин всего мира отдали бы многое, чтобы на них так хоть один раз посмотрел мужчина. Вы когда рядом, вокруг вас будто кокон какой-то. Тёплый. – Я чуть с ума не сошла. – Мы с тобой должны научиться их отпускать в небо. Это их работа. Их жизнь. Я каждый раз молюсь за мужа, пока он в рейсе. Знаю, что и он тоже.
Они потихоньку пошли дальше. – Сейчас твоя задача стоять рядом со мной. Надевай эту куртку. Так будешь меньше бросаться в глаза чужим. Свои тебя в лицо знают. Мы будем стоять в первом служебном коридоре. Рейс будут разгружать через телетрап. Сначала врачи пойдут. Потом раненых вынесут. – Раненых? А Роберт? – Спокойно. Среди пассажиров трое с огнестрельными ранениями. Тухольский цел. Ну, не плачь! Ты чего? – Ирма обняла Беату, – Слушай меня. Беата попыталась успокоиться. Кивнула. – Экипаж пойдёт последним. С ними захотят военные поговорить. Это точно. И необходимо. Но у них главный – однокурсник Роберта по училищу. Не будет его дёргать сразу. Поэтому мы их ждём. Встречаем. А потом дадим закончить работу. Ты побудешь со мной. Кофе пока выпьем. Поняла?
Беата ещё раз старательно кивнула.
Через стеклянную стену было видно летное поле. Мимо проходили какие-то люди. На Ирму и Беату никто не обращал внимания. – Смотри туда, влево, – глянув на часы, велела Войцеховская. – Куда? – спохватилась Беата, ошалевшая от тревоги и ожидания. Ирма повернула её голову. Указала ладонью.
Чёрная точка и мерцающие огни. Потом силуэт самолёта. Касание земли. И машина быстро катится по полосе, оттормаживая. – Ну, слава богу, – выдохнула Ирма, – дома. Они дома.
Слёзы у такой спокойной и невозмутимой бригадира бортпроводников, видевшей в своей летной жизни и смерти на борту, и пожары, и аварийные посадки, покатились из глаз. Будто она была самой обыкновенной женщиной.
Рядом не дышала Зимовская. У неё пульс стучал в ушах. Ладони намокли. Только бы не рухнуть. Только бы увидеть его. Ничего другого не надо.
Борт с польским флагом подрулил к телетрапу, совсем как обычный регулярный рейс. Пошли вперёд техники. Состыковали шлюз. Пограничный наряд встал поодаль. Слышно было, как открылась дверь выхода.
Быстрым шагом прошла бригада медиков. Провезли инвалидные коляски.
Ирма крепко держала Беату за руку, не давая ринуться в противопоток, растолкать всех и добраться до Тухольского, чего бы ей это ни стоило.
Стали выходить пассажиры. Ирма щелкала счётчиком. – Семдесят три. Все. Пошли потихоньку ближе, – потянула Беату за собой в "гармошку", – Куртку застегни, холодно.
Беате сейчас было не до одежды. Ирма обняла по очереди четырёх парней-бортпроводников. Потом вышел молодой лётчик. Кивнул обеим. Улыбнулся по-мальчишески. – Беги, – шепнула Войцеховская, – Пять минут. Потом военные, помнишь?
Бежать то было всего ничего. Один поворот, метров десять-пятнадцать. Беата не бежала, летела. Роберт стоял на площадке шлюза. Выронил шинель.
Беата с разбегу запрыгнула ему на руки. Обвила руками и ногами. Прижалась. Он поймал. Не мог не поймать её. Подхватил.
Несколько секунд ни один не мог ни слова произнести.
– Я тебя люблю! Слышишь меня? – жарко зашептала Беата. Говорить не получалось. Голос предательски исчез. – Моя девочка, родная моя, – гладил её по волосам Роберт, – Это я тебя люблю. Больше жизни. Я там кое-что понял. И решил. – Всё, что угодно. – Тогда мы заведём нашему сыну собаку. – Что? – опешевшая Беата смотрела ему в глаза. Неужели он знает? Нет, не похоже. – Мы родим сына. Или дочь. И заведём нашему ребёнку собаку. – Уже, – только и нашла Беата, что ответить. – Что? – была очередь Роберта зависнуть. Беата улыбалась. Интересно, догадается?
Через несколько секунд выражение лица Роберта вновь стало осмысленным. – Жабка… Ты серьезно? Скажи мне сейчас. Я же прав? – Пан капитан всегда прав, – смеялась Беата. – Я буду…. Папой? Да? Бетя… Она только кивала. И снова плакала. А он так и держал её на руках, обнимая.
Свою самую драгоценную ношу.
Глава 87
87.
– Ты, надеюсь, понимаешь, что мы женимся, – заявил Роберт, едва они сели в его машишу на служебной стоянке.
Беата кивнула.
– Нет, слушай, так не пойдёт. Я всё не правильно делаю, – спохватится Роберт, – Собрался делать предложение впервые в жизни и так вот чуть всё не испортил. – Ты ничего не портишь. И такое предложение меня очень устраивает. – Что, вот так не на коленях и без кольца? – От кольца не откажусь. И от колена тоже. Но так тоже отлично. А можно я спрошу? – Давай. Спрашивай. – Ты сказал, это впервые…. – Да. Совершенно точно. Я впервые хочу жениться на любимой женщине. И впервые собираюсь просить её стать моей женой.
Беата не стала додумывать. Если захочет, Роберт ей сам расскажет. Ну, или она при случае спросит об этом Красицкого. Ей достаточно слов Роберта. Если он говорит, что впервые, значит так и есть.
– Принцесса, а ты… А нам… Доктор… Ты же была? – Я тебе сейчас кое-что покажу, – Беата полезла в сумочку. Достала черно-белый квадратик, – Знакомься, – протянула Роберту снимок дрожащий рукой, – Доктор сказала, что у нас всё отлично. И можно всё, кроме неприятностей и огорчений.
На этом снимке ничего не было понятно. Размытое что-то. И тёмная точка. Будто самолёт из тумана. Ребёнок? Его ребёнок? Не сон, не шутка. Хотя какие тут шутки. Совершенно непонятное, но абсолютно точное подтверждение того, что он станет отцом.
Это означает очень простую и одновременно безумно сложную вещь. У него есть семья. Жена и ребёнок. И за их благополучие и счастье он будет биться. Остро почувствовал, что будет совершенно сумашедшим отцом. И свихнувшимся на жене мужем.
Тонкие женские пальчики пробежались по складке между бровями. Он поймал её ладонь. Поцеловал в центр. – Спасибо тебе, моя девочка. Так что там доктор сказал про радости? Их можно? Все?
После пережитых за последние два дня событий, всё виделось и чувствовалось по-новому. Каждое прикосновение отзывалось новой нотой.
И всё же он купил кольцо. Придирчиво выбирал из десятка возможных. Обнаружил вдруг, что помолвочное кольцо и обручальное – это разные вещи.
Вроде ведь и женат был, но от первой женитьбы даже эмоций не осталось. Всё по-настоящему вот сейчас. Впервые.
На смотровой площадке над Вислой ветрено. Дрожат оставленные молодожёнам пристегнутые к перилам замочки. Весна ещё только мерещится в воздухе. Туристы с любопытством рассматривают мужчину, стоящего на одном колене перед хрупкой блондинкой.
Роберт не думал, что будет так волноваться. Хотя и не сомневался в её ответе. Даже назвал её полным именем: Беата – Эльжбета. Его принцесса сделала удивлённое лицо.
Кольцо с бриллиантом на своём пальце Беата разглядывала с удовольствием. Любовалась. Жаль, пока это не обручальные. На Роберте золотой ободок будет отлично смотреться.
Глава 88
88.
Это была очень странная неделя. Сначала Роберт получил свою государственную награду. Орден Воинского креста. В парадом зале, полном журналистов и военных. В присутствии высшего авиационного руководства и представителей посольств. Всему экипажу вручили награды, которые обычно присваиваются за участие в военных операциях за пределами страны.
Беата сидела в одном ряду с министром обороны, ничуть не смущаясь. Осанка королевы. Взгляд, полный гордости.
Потом был большой банкет, где Беата оказалась в центре внимания мужчин в форме. Роберт скрипел зубами, когда очередной генерал прикладывался к её руке. Беата улыбалась. А сама тихо сжимала ладонь Роберта. И старалась оказаться всегда чуть позади него.
Через пять дней ему совсем в другой обстановке отдали орден Военной доблести. Это награда мамы. И пафосный Орден Белого орла – высшую государственную награду Польши. Это отца. Уже в закрытом кабинете Министерства безопасности. Среди тяжёлой мебели и красных ковровых дорожек. Туда он шёл один. Человек в штатском молча отдал ему коробочки с наградами. Пожал руку.
За что Филип и Мария Тухольские получили их, не сказал. Роберт и не спрашивал. Подумал только, что перед собственными родителями ему не стыдно. И он подождёт. Жизнь длинная. Откроют архивы. И тогда он покажет своему сыну, какими были его дедушка и бабушка. И сам посмотрит.
Вернулся домой усталый, выжатый этим событием до капли. Благо в рейс только почти через сутки. Беата уловила его настроение. Присела рядом. Обняла.
Он достал из внутреннего кармана кителя награды родителей. И картонки удостоверений. Беата ахнула. Прочитала имена в документах.
– Мы потом расскажем сыну, какими они были. Про твою маму, умевшую согреть словом. Про отца, так верившего в чужого мальчишку. И так любившего небо и самолёты. Про моих, сделавших, как видно, немало для безопасности нашей страны.
Роберт помолчал. Опрокинул в себя коньяк, поставленный перед ним Беатой. – А ещё мы расскажем ему, что у него был старший брат. Каким он был умным и сильным. Покажем его награды.
Беата всхлипнула. – Не плачь, принцесса. У тебя всегда будет двое сыновей. И это правильно.
Следующим утром им по почте пришла небольшая посылка. Семья девочки, собаку которой Роберт забрал из аэропорта, прислала им мягкую игрушку – точную копию того пса. "Это на память. Для Ваших детей. " – было написано на открытке детским почерком.
Глава 89
89.
Роберту всегда казалось, что это женщинам хочется свадьбу. Чтобы было много гостей. Платье, фата, букет. Кольцо, чем дороже, тем лучше. Фотограф, оператор. Платья подружек в тон. Банкет, торт, оркестр. И чтоб без этих католических штучек. А после обязательно шикарный автомобиль, аэропорт, острова с белым песком.
Его будущая жена била рекорды непредсказуемости. А Тухольский не знал, на какой угол молиться, чтобы ничего не сорвалось.
Беата на его вопросы о том, что и как она хочет на свадьбу, опустив глаза, попросила только о венчании. И ещё об одной поездке перед свадьбой. В Москву. Поговорить с Ксенией – не состоявшейся невестой Леслава.
К выбору колец Роберт, замученный шутками женатых коллег, готовился основательно. Перед Беатой выложили десяток вариантов с камнями, белым, жёлтым и красным золотом, предложили сделать любые гравировки.
Она глянула на будущего мужа снизу вверх своими глазищами. – Роберт, а можно они будут одинаковые. Я хочу такое же, как будет на тебе. Продавщицы переглянулись. Роберт кивнул. Они снова засуетились.
Пару колец из белого и жёлтого золота Беата увидела сразу. Простые, но современные. Выбрала моментально, не задумываясь и не разглядывая остальное. – Эти. – Уверена. – Да. Я хочу эти. – Хорошо, принцесса. Примеришь?
Беата поставила тонкий пальчик. И сосредоточилась на Роберте, старательно надевавшем ей колечко. Подумала, что надо будет просить его об этом почаще. Её жених делал это сногсшибательно. Вон и все продавцы застыли с открытыми ртами. Поздно, дамы, этот парень занят. И мороженого хочется. Вот того, как вчера. С манго. – Мы можем прямо сейчас пойти есть мороженое? – шепнула на ухо Роберту. – Конечно. Я сейчас. Подожди меня минуту, Жабка.
И кинулся к кассе. Кажется, они купили кольца быстрее, чем вчера Беата выбрала пирожное.
Уселись в кондитерской недалеко от Университета. Три сорта мороженого ждали своего часа. Роберт взял кофе и штрудель.
– Ты хочешь какой-то конкретный костёл? Здесь в Варшаве? Или в Гданьске? – Здесь. Тот, где мы были на наше первое Рождество. Помнишь? – Тогда давай сходим в воскресенье. После службы договоримся с ксёндзом. Платье выбрала? – Мы с Ирмой идём на следующей неделе. А потом я полечу. – Тебе важно быть там? Всё-таки перелет. – Я должна с ней поговорить. Она совсем закрылась от жизни после гибели Леслава. Хотя очень старается. Танцует. Учится. Но будто не живёт. – Тогда давай так. Ты летишь рейсом, на котором будет Ирма. А потом прилечу я. И обратно уже вместе. Мне уже интересно познакомиться с этой твоей русской семьёй.
Глава 90
90.
Как точно он определил положение этих людей в жизни. Её русская семья. Ксения – названая дочь. И Юленька – крестница. Володя с Жанной, которые за тысячу с лишним километров умудрялись быть близко к ней. Игорь и младшие мальчишки – принимающие её и доверяющие. Беата чувствовала, что не может вступить в свою новую жизнь, не поговорив с Ксенией.
Она летела в Москву с маленьким чемоданчиком, который ей не дали даже везти на колёсах. Роберт проводил до выхода на посадку. Внутри самолёта бортпроводник положил на багажную полку. А в Москве подхватил встречавший её Орлов. Ирма весь полет не выпускала её из виду.
Орловы ждали шестого ребёнка. Жанна посмотрела на Беату долгим взглядом. Но ничего не сказала.
В беседе выяснилось удивительное для неё обстоятельство. Старшие дети в этой семье оказались приемными. Жанна упомянула об этом вскользь. Никто не делал из этого тайны. Но Беата за все годы, которые она знакома с Орловыми, и подумать о таком не могла.
Игорь был копией Володи. Даже мимика и движения такие же. Ксения – кудрявая, как Жанна. – Как же вы решились? – Понимаешь, это было с первого взгляда ясно, что дети наши. Все заметили сходство. Потом мы узнали, что ребята из детдома. И оставить их там просто не смогли.
Во дворе залаяла собака. Значит старшие дети вернулись. Беата вышла их встречать. Ксения пряталась за спину брата и высокого парня, похожего на викинга. Он смотрел на Ксению с нескрываемым обожанием. Было видно, что она смущена. Может быть считала неправильным показаться Беате с другим мальчиком за руку. А она очень обрадовалась за Ксюшу. Они познакомились.
Слава поцеловал руку Беате. Ксюша обняла. – Какой мальчик интересный, – шепнула Беата Ксюше на ухо, – Он так на тебя смотрит! Необыкновенно! Та смутилась. – Мы друг друга с трёх лет знаем. Как вы долетели? – Отлично! Ты уделишь мне немного времени? – Да, конечно, пойдёмте в библиотеку.
Ксюша с Беатой разместились в мягких креслах. Девушка нервничала. – Мне очень нужно с тобой поговорить. Для меня это важно, – начала Беата, – Понимаешь, моя девочка…, – Беата волновалась, – Ты единственная, с кем я могу это обсудить. Ты, конечно, ещё молода. И может быть осудишь меня. Но я расскажу. – Ну что Вы… Разве я могу осуждать Вас за что-то? – Збигнев был на пятнадцать лет меня старше. Лешек родился, когда мне было двадцать. И вот когда все это случилось, когда они погибли… – Беате сложно давались слова, – я встретила Роберта. Через четыре месяца. Мы одноклассники. Роберт замечательный, знаешь! И он очень терпеливо ждал, пока я смогу начать жить. Ты понимаешь меня?
Ксюша кивнула. О, как хорошо она понимала, о чем сейчас говорила Беата! – И вот… Словом, у нас с Робертом будет ребёнок. Он хочет на мне жениться. А я сказала, что должна поговорить с тобой. Это глупо перекладывать на тебя ответственность. Я и не буду. Просто мне нужна твоя поддержка.
Ксюша глубоко выдохнула. Взяла Беату за руку. – Помните, как Вы взяли с меня обещание, что я буду жить? Я тогда не понимала, как я его исполню. И с Вас такого обещания не имела права взять. Но я думаю, что пан Збигнев очень бы хотел, чтобы Вы были счастливы. И жили полной жизнью. Познакомите меня с Робертом? – Конечно! Обязательно! Ещё несколько минут они сидели обнявшись, пока слезы не высохли. – Маме то скажете? – Теперь да. А этот Слава очень симпатичный. Чувствуется в нем порода. Что-то от скандинавов.
Беата вернулась к Жанне на кухню. Взялась помогать. – Беат, скажи мне, если я неправа. Срок то какой? – Ох… Пятнадцать – шестнадцать недель. Так заметно? Хотя, боже мой, кого я спрашиваю! – Ну, на самом деле у меня то это только третья беременность. Первые двойняшки совсем по-другому. Заметно, конечно. Ты светишься вся. Расскажешь о нем? – Его зовут Роберт. И он меня спас. Мы, вот как Слава с Ксенией, знакомы с детства. Только нам шесть было. В одном классе учились. Потом как-то развела жизнь. Он лётчик. И, знаешь, он танцует. Вернее, мы танцуем.
Жанна ахнула. – Неужели? Ты вышла на паркет? Вот это да! А можно Володе сказать? А? И как тебе там – на другой стороне? – Знаешь, это почти чудо. И я там себя счастливой чувствую.
Беате было необыкновенно тепло в этом доме, полном детей. Она приглядывалась, как у Орловых что устроено. Володя – талантливый архитектор. Дом был продуман до мелочей. И все же тянуло домой. Под словом "дом" возникал в голове тот, что с рыжими витражами в дверях. Так похожий на её Роберта.
После чудесного вечера во дворе, после чая из самовара и долгих разговоров, Беата помогала Жанне с посудой. На очередной вытертой тарелке раздалось громкое "Ах! “. Жанна схватилась за поясницу, потом за живот. Сомнений не было, время пришло. – Воооовааа! Примчался Орлов. – Сейчас, Жанусь, бежим. Ни испуга, ни волнения своего не показал. Вместе с Володиной мамой Беата вывела Жанну к машине.
Роберт прилетел на следующий день. Забрал Беату в отель. С обещанием в воскресенье быть на помолвке Ксении и Славы. Беата взахлёб рассказывала ему новости. Про новорождённого, которого назвали Эдуардом, про то, что старшие дети – приёмные. При Ксению и её жениха, которые познакомились в детском доме совсем маленькими. Про дом Орловых, в котором всё продумано для детей.
Было немного странно показывать Роберту Москву. Он бывал здесь и не раз. Но сейчас она рассказывала Тухольскому о своей Москве. О бабушке с дедушкой, о своём русском Рождестве в детстве. И о том, как всю ту давнюю поездку она вспоминала о Роберте.
Когда они улетали в Варшаву, Роберт чувствовал, что теперь это и его русская семья. Они быстро наши общий язык с Володей. Младшие двойняшки были в восторге от знакомства с настоящим летчиком. А Беата так трогательно смотрелась с малышом на руках, что Роберт едва сдержал слезы.
Глава 91
91.
Роберт с Беатой не стали дожидаться, пока наступит месяц с буквой "Р".* Женились в мае. В разгаре тёплой весны. Когда Варшава тонет в цветах и зелени, воздух наполнен ароматами свежести.
Но некоторые традиции всё же соблюли. Купили Беате закрытые туфли и платье, целиком закрывающие ноги.
Фаты не было. Но в костёл с непокрытой головой заходить не принято. Вместо фаты невеста надела шляпку-таблетку с вуалью.
Роберт в светло-голубом фраке. Строгий. Серьёзный. Рядом с ним у алтаря Марк. С другой стороны – Ирма.
Обе тётушки, прибывшие по такому случаю из Гданьска, уселись рядом, не желая слушать про "сторону невесты" и "сторону жениха". Обе тихонько вытирали слезы.
Беату к алтарю вместо отца должен был повести Алекс Зимовский. Его жена сидела рядом с Кирсановыми на стороне невесты. Со стороны жениха Ежи Новатны с девушкой, Алекс Красицкий и Адам Мицковский. Тот узкий круг людей, с которыми молодожёны хотели разделить свой праздник.
Беата в маленькой комнатке готовилась выйти к жениху. Божена Красицкая держала её за руки. – Давай, попей ещё немного. – Только глоток. Я не хочу сегодня думать ни о чем, кроме праздника. – И правильно…, – Божена глянула в окно, взгляд у неё как-то резко поменялся, – Давай, пять глотков, и нас скоро позовут. Я на минутку к Зимовскому.
И Божена пулей вылетела на улицу, где Алекс Зимовский ждал, когда их позовут внутрь. Взгляд её был направлен на дорожку, ведущую к церкви.
Алекс тоже обернулся посмотреть, куда направляется разъяренная женщина. И мгновенно понял, в чем дело. Из такси вышла и уже собиралась пойти внутрь знакомая им обоим дама.
Зимовский прибавил шаг, без труда нагнал Божену. Они вдвоём заступили дорогу незваной гостье.
Марина Новак-Тухольская была слегка нетрезва. Видимо, для храбрости.
Алексу и Божене хватило пары минут на резкий разговор и ещё минуты, чтобы растирающая по физиономии поплывшую тушь и помаду Марина снова уселась в такси и уехала.
– Беатка не должна даже знать, что эта сюда приезжала. Убила бы, – кипятилась эмоциональная пани Красицкая. – Не волнуйся. Я Бетти в обиду никогда не дам. Никому. И ваш любимый Тухольский это прекрасно знает.
С чувством выполненного долга они вернулись в костёл. Орган зазвучал. Божена уселась рядом с мужем. Алекс повёл невесту к жениху.
Горели свечи. И ни одна не потухла.
________________________
По традиции польские свадьбы устраивали только в «счастливые» месяцы – то есть те, в названии которых содержится буква «R»: в марте (marzec), июне (czerwiec), августе (sierpień), сентябре (wrzesień), октябре (październik), декабре (grudzień). По повериям у невесты должны быть закрытые туфли, чтобы счастье не убежало. Платье длинное, чтобы семейная жизнь была долгой. И свечи во время венчания не должны потухнуть.
