Текст книги "Ледышка или Снежная Королева для рокера (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
– Анна, а вы… То есть ты уверена, что это действительно надо?
Я только языком цокнула, переворачивая жарившуюся на сковородке картошку, и спокойно отозвалась:
– Надо-надо. Поверь, в некоторых ситуациях с этим рыжим чудищем будет лучше согласиться. А единственное, в чём не уверена конкретно я, так это в обоснованности моего присутствия в этой… – тут я окинула взглядом просторную кухню и едва заметно пожала плечами. – Весёлой атмосфере.
Анька, глянув на моё лицо, прыснула и уточнила:
– Проще говоря, ваш ледяной администратор сама до сих пор не понимает, как я развела её на пижамную вечеринку.
– Туше коллега, – констатировала с лёгкой прохладой, привычным движением потрясая сковородку.
Масло весело зашипело, по кухне поплыл потрясающий аромат, вызывающий активное слюноотделение. А в голове царили очень уж малодушные мысли, попенявшие чей-то не вовремя взыгравший альтруизм и неумение говорить «нет» некоторым людям.
Только толку-то? После драки кулаками не машут, а обижаться на Аньку долго я не умела в принципе, осознавая насколько ж у нас временами разный взгляд на жизнь. И что я вряд ли когда-нибудь смогу донести до её сознания, что веселье для меня не то, что бы неприятно…
Скорее уж непривычно и не соответствует внутреннему мировоззрению.
За стеной вновь что-то грохнуло, да так, что у меня сковородка подпрыгнула.
– Они там что, последнюю пижаму поделить не могут? – удивлённо похлопала глазами Анька, явно размышляя то ли ей в стенку постучать, то ли наведаться-таки в гости к соседу.
Последний вариант я бы с удовольствием посмотрела в живую. Учитывая наш слегка некондиционный внешний вид женщин, борющихся за свою красоту всеми доступными средствами, мужскую половину компании ожидает если не шок, то лёгкая встряска.
Стянув с носа пластик огурца, я откусила его и задумчиво протянула, развивая подкинутую подругой идею о внезапной делёжке одежды:
– Илья Алексеевич, да в милой пижамке с медвежатами… Пожалуй, даже я бы на такое посмотрела.
Солнцева, весело хрюкнув, тут же принялась вдохновенно перечислять, кто и в каком виде может присутствовать на соседней жилплощади:
– А ещё Верещагин в тапках-зайках, Игорёчек в неглиже, Алехин в кокетливой ночнушке, Харлей в пижамке, Исаев в боди, Полонский в стрингах…
– Короче, куда не плюнь, везде голые аппетитные телеса! – подвела итог разыгравшейся буйной фантазии Рыжей, занесённая на кухню попутным ветром Неаполь. Критичным взглядом осмотрела Арину, покорябала пальцем подсыхавшую маску из глины у Аньки, суровым взглядом оценила почти что съеденный огурец на моём бледном лице и, погрозив пальцем, довольно протянула. – Ажур, девчат! Ещё чуток подкисните и будете потом ваще атас!
И прозвучало это так предвкушающе, что я невольно задумалась, что именно представляет для Неаполь этот самый «атас». И есть ли шанс пережить его с минимальными для себя потерями.
Хмыкнув, я выключила-таки плиту и, повернувшись, прислонилась спиной к кухонному гарнитуру, сложив на груди руки в специальных перчатках:
– Вот этого я как раз и боюсь. По итогу хотелось бы узнать в отражении хоть какое-то подобие себя.
Но неформалку мой неприкрытый скептицизм не взял от слова совсем. Неаполь лишь фыркнула и бодро отозвалась, глянув на огромные стимпанковские часы на запястье:
– Да не очкуй, лапунь, фирма веников не вяжет! – и с этими словами отправилась в зал, мимоходом врезав по двери ванной. – Блондюня, выплываем! Синюшное мясо на вкус ну прямо фу!
Ещё одна жертва неформального произвола на ниве ухода за собой любимой отмокала там уже больше сорока минут точно. И явно с радостью услышала команду на выход, потому что в противном случае можно было подумать, что она всё-таки утонула, лишь бы не выходить и вновь не оказаться в лапах Неаполь.
Хоть Алёна, однокурсница и подруга Аньки, и не пренебрегала заботой о своей внешности, она явно недооценивала напор, ажиотаж и жажду действий такого борца косметического фронта. И Неаполь не смущали ни специфика кожи новоявленной жертвы, ни то, что она как бы и сама неплохо справляется.
Под жалобным взглядом бедного сахарного опоссума, питомца Чудища, на маску Алёны ушли последние бананы. Такое опечаленное выражение морды я ещё ни разу в жизни не видела.
– И всё-таки, может мне лучше завтра не идти? – вновь тихо уточнила Арина, глядя на нас огромными, расстроенными синими глазами.
Я перевела взгляд на Аньку, кивком головы указывая на расстроенную девушку. И та, вздохнув, пояснила:
– Ну, вообще-то, Арин, это твое личное право. Однако лучше мы тебе лоск наведем и перед бабулей Михася представим, так непрозрачно ей намекнем, что ты «наша» и мы тебя в обиду не дадим. Чем она потом втихомолку будет тебя всюду доставать! А она, поверь, это может…
Солнцева замолчала, многозначительно разведя руками. А я добавила, прекрасно зная, о каком именно случае, понёсшем за собой такие последствия, идёт речь:
– Тебя застали в его квартире без обоснованных причин. Чтобы вы не говорили, оправдания уже не засчитаются. Пожалуй, я не солгу, если скажу, что завтрашний прием попытка сделать хорошую мину при плохой игре…
Едва заметно пожала плечами, не обращая внимания на укоризненный взгляд подруги. Моей осведомлённости она не удивилась, как и тому, что я не афишировала лишний раз наличие у меня некоторой, совсем уж неучтенной информации. Увы, профессия обязывала быть в курсе всего…
Или всё дело в привычке всё контролировать?
– Мороз ты мой, ну хоть ты не нагнетай! – недовольно фыркнула рыжая. Но всё же не могла не признать наличие определённой доли истины в моих словах. – Хотя да, ты в чём-то права. Чувствую себя слепым котёнком, которого закинули в ведро. Карабкаешься тут, карабкаешься, а выхода-то, по сути нет… – помолчав немного, Анька хлопнула ладонью по колену. – Ладненько! Чего как не живые? У нас пижамник или как? Может, вдарим по винишку?
Я усмехнулась, глубокомысленно заметив:
– Истина, как говорят, в вине.
То, что под кодовой фразой «вдарим по винишку» может заключаться что-то ещё окромя собственно распития того самого вина, я искренне сомневалась. И даже ни капли не удивилась, когда сдав зевающего малыша родителям и освободив себя от всех лечебных масок и прочего непотребства, мы дружно решили предаться блаженному отдыху.
Всё же, завтрашний день обещал конфисковать у нас уйму нервных клеток и если сегодня не отключить мозг и не расслабиться, то далеко не факт, что завтра на этом самом приёме никто ничего не учудит.
Через два часа мы хихикали уже так громко, что явно перебивали громовой мужской смех за стенкой. Мне, виновнице особо сильного взрыва смеха, за бурное веселье девчонок было совершенно не стыдно. Кто ж им виноват, что для начала мне всё-таки решили предложить шампанское вместо любимого и качественного напитка.
Я в ответ лишь мило улыбнулась и заметила, невозмутимо потягивая красное вино из высокого бокала:
– Я не пью шампанское. Потому что пузырики бьют в голову. И тогда моя ледяная светлость требует виски, текилу… И во-о-он того красивого мальчика.
Секундное молчание сменилось взрывом хохота, и девчонки этот вопрос больше уже не поднимали, громко сетуя, что все красивые мальчики остались за стенкой. А я, вежливо улыбаясь, пыталась осознать, чем всё-таки думала, соглашаясь на предложение побыть парой Ильи свет Алексеевича на предстоящем банкете.
Нет, я прекрасно осознавала, что отказаться всё равно бы не смогла. И даже понимала, что не пролей это недоразумение виски на мой стол и не сядь он на бедный кактус, я бы нашла способ выкрутиться из сложившейся ситуации.
Но чем же я всё-таки думала…
Наше непринуждённое веселье и не обременённое чем-то серьёзным времяпрепровождение прервали внезапно и совершенно нагло. Неаполь, заслышав дверной звонок, лишь изумлённо выдала:
– Так, мой ирокез сейчас не понял, чьи вафли занесло на наш девичник?
После чего сползла со стула и отравилась проверять, кого занесло на вражескую территорию не самым попутным ветром. Что бы спустя пару секунд порадовать нас восторженным и полным ехидства тоном:
– Ну здравствуй, здравствуй, сексуальный коник!
Хохот грохнул вновь, и даже я не осталась в стороне, тихо хихикая и вытирая выступившие в уголке глаз слёзы. Всё же Неаполь – это, то средство, перед которым бессильны даже самые стойкие Снежные Королевы.
Особенно, в лёгкой стадии опьянения.
Посмеявшись, на такой зычный зов отправилась Анька, мимоходом сетуя, что ж понадобилось от нашей скромной компании главному нечестивцу ее универа. А мы остались на месте, как-то незаметно переключившись на обсуждение по группам. Мы с Аришой почему-то сошлись на почве готовки. Вот уж не знаю почему, но слово за слово мы уже откровенно спорили о том, какую температуру, посуду и приправы лучше использовать для приготовления того или иного блюда. Вернувшаяся Неаполь завладела вниманием Алёнки, в своей любимой, неподражаемой манере рассуждая о том, какие косметические средства натурального производства могут ей подойти.
И так увлеклись, что не сразу сообразили, что ответить на радостный крик из коридора:
– Девчата, пленных брать?
Отпив ещё немного из бокала, я усмехнулась и неожиданно выдала, с самым невозмутимым видом:
– Рыж, моя подвыпитая холодность уже вполне созрела для стриптиза!
А в ответ на несколько озадаченные взгляды девушек, спокойно пожала плечами, улыбаясь:
– Ну а что? Какой девичник без стриптизёра? И кто им виноват, что они сами в пасть голодного крокодила лезут?
– Так, Юпитеру больше не наливать, – прокомментировала мои ремарки Анька, вернувшись и плюхнувшись обратно на стул. – А то этот Юпитер устроит кому-нибудь приключения, которые её-то совесть переживёт… А вот сердце и нервы соседей – вряд ли!
– Я что, такая страшная? – выразительно вскинула бровь, невольно прислушиваясь к какой-то подозрительной возне за стенкой. Нет, не спорю, возможно, сами мужчины считали, что передвигаются они абсолютно бесшумно…
Но в реальности выходило с точностью, да наоборот.
– Твоя холодность помноженная на алкоголь, после общения с тобой по какому-то серьёзному поводу да в таком состоянии, оставляет чёткое ощущение пьяного поросёнка на дереве! – глубокомысленно изрекла Анька, подхватив бутылку вина и свой бокал. – То есть, штормит, мутит, и не понимаешь, как ты тут, собственно, оказался. А ещё нет ни одного альтруиста, жаждущего спасти тебя от такой жути жуткой, до костей пробирающей. Так, как насчёт того что бы перебраться в зал?
Против такого предложения никто не возражал. Собрав нехитрые пожитки, мы устроились в огромной комнате, убавив музыку и продолжив задушевные посиделки. И если у меня ещё оставалось хоть какое-то подобие адекватного состояния, то остальным было грубо говоря фиолетово что там задумали внезапно притихшие мужчины.
А они от слов своих не отказывались, да. И зря, очень зря мы не учли, что фантазия у мужчин в слегка нетрезвом состоянии работает по одной им ведомой схеме. Причём так криво и такими удивительными зигзагами, что теряется даже пресловутая женская логика.
Когда перед нами предстали внезапные похитители, в одинаковых одеждах и масках, не подавиться вином смогла только я и то, потому что после братьев удивить меня такими внезапным и неординарным внешним видом было проблематично.
Когда эти посетители начали почти что незаметно красться в нашем направлении, с явным намерением похитить, я скептично выгнула бровь, глядя за передвижениями по занятной траектории этих не менее занятных личностей. Жаль, что различить, кто есть кто не получалось.
А когда один из них встал напротив заинтересованной Неаполь, та выдала, созерцая единственный обнажённый торс и разведя руки в сторону:
– Воу, какой брутал, какая страсть, какие мышцы… Бери меня, скорей, я вся покорна вашей власти!
Не знаю, кто больше обалдел от такой постановки вопроса, сама Неаполь или же, собственно некий очень даже знакомый нам товарищ, но загоготав, этот «предводитель» закинул её себе на плечо и под громкий хохот утащил из квартиры.
После чего похищение, собственно, перешло из стадии «подберись к жертве» в стадию «поймай жертву». Если, конечно, сможешь…
Аньку, попытавшуюся возмутиться, украли сразу же, не дав и слова против возразить. Затем утащили Арину. Дольше всех, наверное, сопротивлялась Алёна, но и ей не удалось избежать уготовленной участи.
А вот я, заметив что для меня приготовлено сразу два похитителя, отставила бокал в сторону, мило улыбнулась и… Сиганула прочь с дивана. Сдаваться на милость победителя просто так я не собиралась, так что пришлось похитителям отстаивать своё право украсть мою ледяную светлость, и никто им не гарантировал, что это было легко.
Как соседи не оглохли от стоявшего в квартире крика и хохота, не знаю. Но, не смотря на всю мою прыткость, меня всё-таки отловили и, закинув на плечо, унесли следом за остальными.
Транспортировка закончилась в соседней квартире, где нас поставили на пол возле полноценной барной стойки. Мой похититель, чем-то до ужаса неуловимо знакомый, встал сзади, удерживая мои запястья и не давая освободиться.
Впрочем, в отличие от Аньки я и не торопилась получать долгожданную свободу. Скорее мне хотелось посмотреть, что же из этого выйдет.
И продолжение представления не заставило ждать. Перед нами гордо курсировал предводитель стаи, с довольной Неаполь, болтающейся на его широком плече. Та на жертву походила весьма отдалённо. Подпёрла щёку кулаком, ногами в изрядно потрёпанных джинсах периодически дёргала и вздыхала, томно так и счастливо.
Личность главаря была опознана ещё при первом его явлении. Уважаемого Илью Алексеевича было проблематично не узнать в силу некоторых обстоятельств, и он же был единственным, кого удалось опознать без особых проблем.
О чём Анька ему и поведала, весело крикнув:
– Эй, вожак аборигенов с папуасами! Снимай личину, я твою рыжую небритость за километр пяткой чую!
– Ну я так не играю, – обиженно выдал Харлей, всё же снимая маску. Его жертва заинтересованно глянула на открывающийся ей снизу вид…
И с явным удовольствием протянула:
– Какой первобытный пещерный человек… Я уже на все согласная без шкуры мамонта в подарок!
Я тихо прыснула, остальные были не так сдержаны в своей реакции… И я даже не удивилась, как в ответ на такой хохот с низу кто-то недовольно постучал в потолок.
Анька же тем временем не умолчала, явно наслаждаясь происходящим:
– О, могучий повелитель шкур и баб… Ты уж поведай пленницам-то своим, на кой ляд нас всех упёрли!
В ответ, Илья Алексеевич попробовал изобразить командный голос, гаркнув:
– Тыц! Гарему слово не давали! Итак, дамы, теперь вы полностью в нашей власти и мы…
– Статья сто двадцать шестая любимого УК РФ, – невозмутимо заметила я, удовлетворённо наблюдая за тем, как слегка вытягивается лицо начальника. Народ комментарий оценил и захихикал…
А вот наглая неизвестная личность, стоящая за моей спиной, не придумала ничего лучшего, как закрыть мне рот ладонью. И совершенно не думая о том, что если бы я действительно хотела продолжить портить представление, то вполне могла бы укусить его.
– Бардак на корабле, – недовольно проворчал Харлей. – Всем пеньковый галстук и на рею!
Мы даже наверное испугались такого грозного рыка… Пока Анька не отозвалась бодрым тоном:
– Так точно, капитан! Вы с нами за компанию?
Кажется, рыжий байкер обиделся. Во всяком случае, повернулся и пробасил недовольно:
– Зайчуля… Не выбивай из образа!
– Молчу-молчу…
Тем временем Илья Алексеевич подхватил с дивана пиратскую треуголку, надел её и снова принялся расхаживать перед нами из стороны в сторону. Неаполь, заметившая изменения в образе, хрюкнула и прокричала, нещадно картавя:
– Пиастр-р-р-ры, пиастр-р-ры!
Смех пошёл очередной волной, только я тихо усмехнулась, качая головой. А суровый мужчина слегка лохматой наружности погладил своё добычу по несколько тощему заду:
– Хорошая птичка, славная птичка…
Неаполь в долгу не осталась, согласно покивав головой:
– Кеша хор-р-роший!
– Отставить бунт на корабле! – суровый и грозный начальник топнул ногой. – У нас, значит, требования вот какие. Завтра берём на абордаж бравую старушку, а настроение – штиль, в команде полная разруха. Так вот, товарищи… Свистать, как говорится, всех наверх! Бум поднимать командный дух. Смекаете?
Я переглянулась с Анькой и, таки прикусив мешавшую говорить ладонь, бодро отрапортовала вместе с ней:
– Так точно, кэп!
Чем несказанно порадовали этого самого «кэпа», который потёр руками и едва не уронил собственную добычу на пол. Однако, Неаполь даже испугаться не успела. Её поймали, осмотрели внимательно и усадили на спинку дивана.
Где неформалка и устроилась, скрестив ноги по-турецки и подпирая лицо ладонями, не сводя с Ильи Алексеевича действительно влюблённого взгляда. Что-то мне подсказывает, что некий рыжий и очень самоуверенный мужчина, брутальной внешности может оказаться вскоре потерян для общества окончательно и бесповоротно.
Хотя бы потому, что таким взглядом на просто понравившегося в хмельном угаре парня не смотрят. И не облизываются. И не усмехаются предвкушающе.
– Ну и какие варианты по поднятию боевого духа команды, о великий рыжий Воробей? – осведомилась я меланхоличным тоном, остро жалея о том, что руки у меня заняты. Очень хотелось сложить их домиком, в жесте истинного Тёмного Властелина.
Ещё и посмеяться так, злобно и загадочно, чтобы мужчины не расслаблялись и не считали, что мы сдались легко и безоговорочно.
– Капитан Джек Воробей! – Харлей с достоинством выпятил грудь, поправляя меня.
А Рыж не долго думая добавила негромко и как бы не для всех:
– Скорее Деви Джоунс…
– Ну заюшка…
Попытка устыдить неугомонное Чудище провалилась сразу и без каких-либо проблем. Мы только засмеялись, глядя на невинно хлопающую глазами Аньку, надувшегося Харлей и вспоминая, как не так давно смотрели «Пиратов Карибского моря».
Да и не мы одни, как я посмотрю. Иначе с чего бы такое быстрое и дружное падение в детство и воспоминания о старом добром «Острове сокровищ»?
Внезапно хихикнула Арина, демонстрируя нам наглядно, как действенно работает спонтанно придуманная схема по укреплению коллектива, и поинтересовалась:
– Так что теперь, капитан? Нас в трюм, а сами выкуп пропивать?
Капитан озвученную мысль оценил и воспринял на ура, уперев руки в бока:
– Хорошая идея. На самом деле мы хотели вдарить рому и устроить веселенький разгул. Но раз уж вы сами заикнулись о выкупе – по девять песо с человека и не меньше!
Оглядев насмешливым взглядом собственные короткие до неприличия шорты и просторную, но тонкую футболку, я иронично протянула:
– Какая жалость, кошелёк дома забыла… Рыж?
– Всю жизнь в пижаме таскаю откуп от пиратов – согласно покивала та головой, глядя на собственные клетчатые пижамные штанишки.
А Алёнка, до этого хранившая молчание, задумчиво так поинтересовалась:
– А золото пойдёт?
На этом предложение капитана переклинило. Он задумался, сверля нас многозначительным взглядом, погладил бороду и…
Расплылся в пакостной улыбке, протянув:
– Нет! Этого добра итак хватает! Все, решено – берем натурой!
Если он думал, что его предложение останется без ответа, то не на тех напал. Неаполь, следившая за господином Харлеем цепким взглядом, промурлыкала:
– Вот даже ща не знаю, мне откупиться прямо здесь или в плену остаться?
Как сказала бы Харон, попадание и накрытие. Причём полное. Обалдевшее выражение лица, пусть и минутное, сторицей окупило некоторое неудобство нашего положения и всю ситуацию в целом. И, конечно же, вызвало новый всплеск хохота, от которого сотрясались стены.
– Капитан, я извиняюсь, а вас как, одного нам всем на откуп хватит? – я невинно похлопала глазами, дождавшись пока утихнет хохот. И очень скептично добавила. – Вы, конечно, крут, могуч… Да только кажется мне, что ваша личная добыча вас и без нашей помощи на лоскутки порвёт.
Словно подтверждая мои слова, Неаполь согласно облизнулась, глядя на байкера с таким выражением лица, что впору было начинать опасаться.
Уважаемому Харлею, конечно же. Это ведь в его адрес, судя по взгляду неформалки, готовилось фактически самое натуральное сексуальное домогательство со всеми вытекающими последствиями.
– Да что я, с командой, да не поделюсь? – видимо, инстинкт самосохранения Харлею всё-таки ещё не совсем отказал, потому, как он подозрительно косил взглядом на алчно глазеющего стилиста. – Вот кто вас похитил, того и это… Целуйте, во! Согласны?
А вот это предложение было уже куда любопытнее, чем попытка выкупить себя натурой. Хотя бы по той простой причине, что было очень уж интересно, кому захотелось потаскать меня на плече, да ещё при этом, успев активно за мной побегать по залу. Нет, у меня было определённое…
Ладно, назовём это предчувствием. У меня было некоторое предчувствие, которое мне одновременно хотелось подтвердить и опровергнуть, потому как несло оно за собой не самые приятные последствия для моего душевного равновесия.
Анька, переглянувшись с нами, уловила общий азарт, охвативший женскую половину компании, и выразила наше общее мнение:
– Да фиг с вами, похитители. Мы это, как его… Сдаёмся на милость победителя!
Чем несказанно обрадовала господина Харлея, тут же активно начавшего потирать руки в предвкушении знатного развлечения:
– Океюшки… Раз сдаётесь, будь по сему! Вспомните свои слова, когда окажитесь в плену пирата, которого после поцелуя не признали!
Новая вводная переворачивала всё с ног на голову и трубный глас рыжего чудища, искренне возмутившегося таким произволом, громко возвестил об этом:
– Ну скелетоны в панталонах… Не, я всё прекрасно понимаю… Но что бы так? Устроили девичник, а попали в рабство? Так я ещё точно не влипала…
Пакостная улыбка на моём лице появилась сама по себе и я, коротко хихикнув, припомнила Солнцевой все её попытки взять меня на «слабо», ехидно и довольно протянув:
– Трусим, Рыж?
Та повелась моментально, изумленно выдав:
– Я?!
– Ну не я же, – я выразительно вскинула бровь, едва заметно пожав плечами и хитро прищурилась, глядя на неё.
В ответ на меня так посмотрели, что впору было провалиться на месте за ведение такой подрывной деятельности, однако я лишь слегка приподняла бровь, а Рыж…
Недовольно посопев, она усмехнулась:
– Лады, касатики. Мы согласны на плен суровых флибустьеров… До полуночи. Идёт?
– Канает! – широко улыбнулся Харлей, хлопнув кулаком по ладони. И похищение плавно начало превращаться в фарс, особенно когда наши похитители вернулись с галстуками в руках.
Честно говоря, пью я мало, редко и пьянею, соответственно, тоже не совсем сразу. Чему тому виной – физиология или же чётко дозированное потребление, не знаю. Зато когда меня поставили на пол и завязали глаза, я точно поняла, что мои мысли и моё состояние очень далеки от определения трезвости.
Особенно, когда восхищённо протянула, ни сколько не стесняясь реакции окружающих:
– Таки вечер перестаёт быть томным! – где-то кто-то подавился воздухом, а я невозмутимо добавила, изогнув губы в тонкой усмешке. – Месье похититель, при поцелуях руки ниже ватерлинии прошу не опускать!
– Что б я ещё раз её напоила? – простонала Рыж едва слышно, себе под нос. – Да никогда!
Уточнять, что эта светлая мысль посещает её голову каждый раз, когда мы решим устроить себе лёгкие посиделки, я не стала. Лишь тихо фыркнула, замерев и ожидая, каким же будет продолжение истории с пленением и рабством. Очень уж хотелось понять, правильно я догадываюсь о личности своего похитителя или есть повод всё же удивиться и усомниться в своих аналитических способностях.
И продолжение не заставило себя ждать! Полностью сломав нашу святую уверенность в том, что нет ничего более непредсказуемого, чем женская логика.
Я ждала чего угодно. Я ожидала любого развития событий. Но меньше всего я предполагала, что вместо полноценного поцелуя (и мне даже было почти неважно с кем) меня погладили пальцем по чувствительному запястью и аккуратно, почти невесомо чмокнули в щёку.
Вопрос «И это всё?» удалось проглотить с трудом. Как и погасить бурное возмущение, так и рвущееся наружу. Острое разочарование такой подлостью со стороны парней, осело тяжёлым камнем внизу живота, и я вряд ли смогла бы описать его словами.
Поэтому лишь задумчиво проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Рыж, как ты там обычно говоришь? Охренеть, какой пассаж? Вот сейчас я поняла истинный смысл это фразы…
Самое смешное, что я где-то на краю сознания точно знала, кто ж это был. Вот то ли пяткой чую, как Анька Харлея, то ли ещё каким органом чувств… Но определённо догадываюсь… Да нет, почти уверена, кто ж там прячется за маской и пользуется тем, что мы ничего не видим.
Только вот чисто из корыстных соображений и в качестве мелкой мести (пусть она мне же боком и выйдет) говорить правду совершенно точно не собиралась!
– Ну, так что, пленницы? – довольно захохотал Харлей. – Сдаётесь?
Я промолчала, но сделала себе пометку добавить к плану отмщения за бедный кактус ещё и запрет на обсценную лексику и крепкий алкоголь.
– Да ни в жисть! – открестилась Рыжая, явно пытаясь активно думать и перебирая все возможные варианты.
К сожалению, их было слишком много, что бы вот так вот сходу угадать. Но вот вдруг послышался смех Алёнки:
– А я знаю! Это Игорь!
Фыркнула, качнув головой. И почему я ни капли не удивляюсь такому повороту событий? Что-то я сомневаюсь, что Липницкий позволил бы кому-то трогать его девушку. Даже если их собственные отношения сложно назвать нормальными.
Удача одной из пленниц нашего капитана не очень-то и порадовала. Он расстроено вздохнул и пробасил:
– У-у-у… Одну мы потеряли! Братва, не катит! Признает кто ещё, лично в челюсть огребёте, а сами потом рабами на галеры!
Желание сдать одного зеленоглазого и вредного брюнета стало просто невыносимым. Но я держалась, только смеясь едва слышно, когда голос подала молчавшая до этого Неаполь, ахнув восхищённо:
– Какой суровый капитан! Да я твоей рабой готова быть без всяких там цепей-условий!
Народ закашлялся и зафыркал, на такое элегантное признание. И тут же послышался счастливый голос рыжей, решившей, что она угадала своего пленителя:
– Лександрыч! – минутное молчание и немного растерянное. – А…
Но договорить ей не дали и у меня закралось нехорошее такое подозрение, плавно перерастающее в уверенность, что Анька определённо не угадала, кто ж её из квартиры унёс. А я всё ещё сомневалась, сдавать мне похитителя или не сдавать, но решив, что так оно будет интереснее, я задумчиво произнесла, делая вид, что решила действовать старым добрым методом исключений:
– Ну, раз так… Ставлю на Полонского.
– Совсем похож, – несколько обиженно отозвался стоящий напротив меня Верещагин и, стянув повязку с головы, я сощурилась от света. Оглядела это чудо-юдо с ног до головы и…
Показательно поморщилась. Чем вызвала ещё один обиженный и в чём-то даже оскорблённый взгляд Олега, вкупе с заливистым смехом Солнцевой. Впрочем, на её реакцию я не обиделась, зато с удовольствием наблюдала за вытянувшимся лицом Верещагина, которому, конечно, удалось получить меня в плен…
Но уже предчувствующему, какие от этого самого плена могут быть неприятности. И это сторицей окупало всё и сразу. К тому же, лучше уж Верещагин, чем тот же Демьян.
Боюсь с ним у нас так и остался вежливый, холодный нейтралитет, периодически становившийся вооружённым, когда он забывал о том, что и кому говорит.
– Ариш, одна осталась, – гоготал довольный ситуацией Харлей. – Чё думаешь, варианта всего два!
– Это Демьян, – уверенно произнесла девушка. И, конечно же, тоже не угадала, потому как глаза ей лично развязал посмеивающихся Михаил свет Александрович собственной персоной.
Проигрыш был полным и бесповоротным, большинство им было довольно (не считая оставшегося без пленницы Исаева), а остальные тихо недоумевали, как могли так внезапно ошибиться. А капитан этого отряда начинающих гопников, с взыгравшим в одном месте детством, радостно улыбнулся во все свои тридцать два зуба:
– Гарем пополнен, за это надо жахнуть!
Вот только счастье его длилось недолго. Его личный «попугай», благополучно забытый им на диване, встала прямо на нём, вытянувшись во весь рост и нависая над парнем, упёрла руки в бока и изволила возмутиться в своей неповторимой манере:
– Чёт я конкретно не вкурила… Я чё, одна в пролёте?!
Если кто-то думал, что Харлей на такие претензии смутиться или растеряется, то явно не понимал с кем, собственно, имеет дело. Он сплюнул, вытер несуществующий ус…
И сграбастал Неаполь в объятия, что бы тут же получить страстный, жаркий поцелуй. Хохот плавно перешёл в довольный и завидующий свист.
– Кажется, я всех простил… – с трудом оторвавшись от довольной неформалки, обалделым тоном протянул Харлей и направился в сторону прихожей, непринуждённо удерживая добычу на себе. – В номера! Нам срочно в номера!
«Добыча» счастливо щурилась, обхватив его руками и ногами. И ничего не имела против внесённого мудрым капитаном рационального предложения. Как и того, что её второй раз за день унесли в неизвестном направлении.
– Дурдом… – провыла Рыж, уткнувшись лбом в плечо Богдана. – Осспади, ну какой же с вами дурдом…
Я лишь согласно кивнула головой, игнорируя внимательный взгляд Верещагина. И позлорадствовала про себя, когда на общем совете было принято решение отложить «пленение» на потом. Потому как только этого ещё и не хватало бедным соседям, и так настырно стучавшим в потолок, в попытке нас утихомирить.
Вернувшиеся довольные и растрёпанные Харлей и Неаполь оценили обстановку и быстро организовали всех присутствующих так, что я невольно позавидовала таким шикарным способностям. И наш поздний ужин плавно переместился в квартиру Алехина, где мы и продолжили тихо, мирно отдыхать.
Хотя с последним я бы поспорила. Слова тихо и мирно в отношении байкеров применять было в принципе бессмысленно, а учитывая, что градус алкоголя гулял в головах у всех присутствующих, то даже я, обычно спокойная и невозмутимая, веселила компанию рассказами в лицах о житие-бытие обычного такого администратора…
На мойке и в книжном магазине. Анька активно комментировала, вставляя ремарки на тему ленивых сусликов. Народ веселился и банально ржал. А соседи…
Соседи приходили пару раз и слёзно просили вести себя тише, периодически начиная угрожать. Потом перешли к крайним мерам, начав выключать свет и тем самым пытаясь разогнать наш небольшой, но такой могучий шабаш.
В конце концов, после ещё одного выключения и в который раз ощутив чью-то потерявшую совесть конечность на собственном бедре, я хлопнула ладонями по столу, отправляясь разбираться с творившимся безобразием..
