Текст книги "В джазе только девушки"
Автор книги: Анита Лус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
«Миллионер уехал навсегда!»
Но предаваться сердечным переживаниям было некогда. Стоит Коломбо их опознать – и все: уж тогда Душечке придется жалеть Джо, проливая слезы на его могиле.
Джерри заполошно метался по комнате.
– Джо, где браслет? Куда делся мой браслет? – вопрошал он, перетряхивая простыни и одеяла.
– А почему это «мой»? – Джо прибег к своему излюбленному приему – защищаться, нападая. – «Наш браслет» ты хотел сказать?
– Ну хорошо. – Джерри в сердцах отшвырнул простыню и не стал вдаваться в споры. – Куда делся наш браслет?
– Мы им правильно распорядились, – благоразумно сказал Джо.
– Мы распорядились? – У Джерри глаза вылезли на лоб от удивления – мир все еще не переставал его поражать. – Джо, – угрожающе подступил он к приятелю, – ты опять выкинул какой-нибудь фокус?
Но Джо с негодованием отмел подозрения.
– Никаких фокусов! – с обиженным видом он взялся за ручку чемодана. – Я ничего не выкидывал… Я всего лишь поступил благородно.
«Прощай, браслет!» – мелькнуло в мозгу у Джерри.
– Ну знаешь ли! – Но закончить он не успел – в комнату без стука вошла Душечка. Чемоданы тут же полетели под кровать, но Душечка, казалось, ничего не замечала. Рассеянно скользнув глазами по удивленным «девушкам», она, не говоря ни слова, принялась выдвигать ящики стола.
– У вас, кажется, было виски… – дрожащим от едва сдерживаемых рыданий голосом, спросила она.
– Что у тебя стряслось? – забеспокоился уже и так обеспокоенный сверх всякой меры Джерри.
– Ничего, – махнула рукой Душечка. – Просто во рту пересохло…
Джо молча стоял, глядя, как Душечка бесцельно роется в ящиках. На руке у Душечки что-то блеснуло, и Джерри насторожился. Ну вот, он так и знал!
– Откуда у тебя этот браслет, Душечка? – осторожно забросил удочку Джерри.
Душечка рассеянно глянула на браслет и тусклым голосом ответила:
– Подарок.
– От кого это? – не унимался Джерри, словно не желая видеть, что девушке не до него.
– От моего миллионера… – Душечка задвинула очередной ящик. – Он уехал навсегда… Я же говорила, что я невезучая…
Вид у нее был такой потерянный, что сердце Джерри переполнилось жгучей ненавистью ко всякого рода прохвостам, выдающим себя за миллионеров и пудрящим мозги девушкам.
– Он такой же подлец, как и все! – воскликнул Джерри, выразительно глядя на Джо. – Душечка, я бы на твоем месте взяла бы да запустила этот браслет прямо ему в физиономию!
– Да? – саркастически спросил Джо.
– Да! – твердо ответил Джерри. Но Душечке не хотелось швыряться браслетами. Ей хотелось плакать.
– Такого, как он, я еще не встречала… – тихо проговорила она. – Он был так добр ко мне…
«Вешать надо таких добряков на первой же попавшей сосне», – подумал Джерри.
– Забудь его, Душечка! – от всей души посоветовал он бедняжке.
– Легко сказать! – И слезы покатились из глаз Душечки. – Я, может, впервые поняла, что такое быть счастливой, – всхлипывала она. Но вдруг лицо ее ожесточилось и она махнула рукой. – А, ладно, напьюсь – и плевать на все! – и Душечка вышла из номера.
Джо чувствовал себя скверно, чтобы не сказать совсем паршиво. Если бы не Коломбо со своими придурками, он сумел бы как-нибудь уладить отношения с девушкой.
Конечно, малышке все равно пришлось бы разочароваться, но не так скоро и необъяснимо. Джо так задумался, что не расслышал, о чем там толкует Джерри, размахивая у самого его носа руками.
А Джерри желал знать следующее.
– Ты что, совсем сбесился? – вопрошал он задумчивого Джо. И, не дождавшись ответа, продолжил, переходя на трагический шепот. – Вокруг полно бандитов! У нас земля горит под ногами! А он, видите ли, разыгрывает из себя Гаруна Аль-Рашида! – Гарун аль-Рашид, наверное, в гробу перевернулся от такого сравнения. Разве помнило бы его забывчивое человечество, подари он нравящейся женщине один лишь браслет, пусть и бриллиантовый? Тоже привычка у этого Джерри – все преувеличивать.
– На что мы будем жить? – не унимался Джерри. – Как мы отсюда выберемся?!
Ответ Джо мог успокоить кого угодно, только не Джерри.
– Не бойся, – сказал ему Джо, – со мной не пропадешь! Нечто подобное Джерри слышал не далее как пару дней назад, когда Джо уговорил его отдать пальто в заклад и поиграть на скачках. И потому этими заверениями был сыт по горло и, схватив чемодан, решительно направился к двери.
– Начинаются прежние штучки! – сердито бормотал он, вываливаясь в коридор, но железная рука Джо втащила его обратно.
– Куда тебя понесло? – свистящим шепотом поинтересовался Джо. – Не терпится попасть в объятия Коломбо?
Джерри непонимающе уставился на него, потом, повинуясь движению дружеской руки Джо, стал медленно отходить от двери к окну. Нет, в объятия Коломбо ему ни в коем случае не хотелось!
«Кажется, у них не все дома…»
Так судьбе было угодно распорядиться, что номер, в котором поселился Коломбо, находился как раз под номером четыреста тринадцатым, где в настоящий момент обе «жилички» пребывали в ужасном волнении и тревоге.
А тот, кто стал причиной их беспокойств, Коломбо Белые Гетры, нервно ходил по номеру, зло цедя слова сквозь зубы. Все остальные, сидя в креслах, внимали ему.
– Маленький Бонапарт зарвался! – Слушатели согласно кивнули. – Не пора ли ему отправиться к своему старому дружку Чарли Зубочистке? – Все опять дружно закивали головами. – Но только на этот раз, – Коломбо обвел всех суровым взглядом, – чтоб никаких свидетелей!
В этот самый момент сверху вдруг что-то посыпалось. Чемодан, за ним – еще, потом – какой-то громоздкий инструмент в чехле, а следом показались дамские ножки в туфлях на высоких каблуках, а за ножками – и сама дамочка, которая, обхватив руками и ногами колонну, поддерживающую галерею, лихо съехала на галерею третьего этажа.
Один из сопровождающих Коломбо, тот самый, что приставал к Джерри в лифте, кинулся к окну. В окне появилась вторая пара ног, а следом и вторая дамочка. Обе принялись, не мешкая, собирать свои чемоданы, явно намереваясь спуститься еще ниже таким же способом.
Громила был в восторге.
– Смотрите! – орал он, – те самые, что были в лифте! – И он отдернул штору. – Эй, девочки, составьте нам компанию!
«Идиот, – подумал Коломбо, угрюмо глядя на любезничающего „адвоката“. – Ни одной юбки не пропустит! Ни о чем другом думать не способен!» Даже тогда, когда решается столь важный вопрос, как будущее Маленького Бонапарта – главы американской мафиозной семьи.
Странные дамочки, увидев громилу и стоявшего за ним Коломбо, вдруг дружно ахнули и, бросив вещи, в мгновение ока провалились сквозь землю.
– Шеф, – растерянно повернулся к Коломбо громила, – по-моему, у них не все дома…
– А может, эти девочки – вовсе и не девочки? – засомневался вдруг Коломбо, обладатель прекрасной памяти на лица. – Те же рожи… – пробормотал он и, открыв дверь, вышел на балкон. Внимательно взглянул на брошенный багаж. – И те же инструменты… – Он сделал знак рукой, и один из гангстеров стащил чехол с несчастного контрабаса.
Коломбо провел пальцем по дырам в его верхней части.
– Вот наша визитная карточка. Все ясно! Музыканты из гаража! – Трос сопровождающих недоверчиво уставились на шефа. – Эти дамочки не любят Чикаго, – угрожающе протянул Коломбо. – Ну что ж, пусть остаются здесь навсегда! Пошли! – И взмахом руки велев всем остальным следовать за ним, почти бегом покинул номер.
И тут же в номере оказались «странные дамочки», выбравшиеся из своего убежища под балконом.
На цыпочках, насколько позволяли им высокие каблуки, подкравшись к двери, они прислушались.
– Ну хорошо, – тяжело дыша, прошептал Джерри, – а дальше что будем делать? Мгновение Джо молчал, словно что-то обдумывая, потом отрывисто бросил:
– Сначала вылезем из этих идиотских тряпок. – Джо дернул себя за юбку.
Они тихонько приоткрыли дверь и выглянули в коридор. Пусто. Но вот в конце коридора показался бой, везущий коляску с полулежащим в ней инвалидом. Приятели потихоньку выбрались за дверь. Увидев Джо, бой разулыбался во весь рот.
– Крошка! – крикнул он, помахав рукой. «Крошка» Джо мило улыбнулся в ответ. Решение созрело мгновенно. И не успел коридорный завезти коляску с инвалидом в номер, как следом за ним туда же, стараясь не шуметь, вошли и Джо с Джерри.
Бедный коридорный, говорит Джерри, был так удивлен дальнейшим, что лишь таращил глаза, не говоря ни слова. Правда, открыть рот не мог – ему его предусмотрительно завязали полотенцем. Как и руки. Инвалида, по словам Джерри, они не тронули.
Несколько минут в хорошем темпе – и вот уже из номера вновь выкатилась коляска, а на ней, закутанный в пледы до носа, в темных очках и шляпе, надвинутой на очки, полулежал «инвалид» Джо, которого катил бой в курточке с погончиками – Джерри. Вот только обмундирование ему было явно маловато, словно как начал он служить в отеле с юного возраста в этой форме, да так и вырос в ней, не меняя. И потому рукава курточки спускались чуть ниже локтя, а брюки едва доходили до лодыжек, так что туфли на высоких каблуках в которых враскарячку шел «бой», были у всех на виду. Эти-то туфли на проклятых каблуках едва не погубили «девочек».
Благополучно миновав коридор, они спустились на лифте, растолкав всех желающих это сделать, и вырулили в холл, где уже несли дежурство двое из компании Коломбо.
Неловко ступая на высоких каблуках, Джерри повез «инвалида» Джо к выходу. Ему казалось, что все только на них и смотрят. От страха по спине у него бегали мурашки, и он все ускорял и ускорял шаг, стуча каблуками по мраморному полу холла. Этот-то стук и привлек внимание одного из ребят Коломбо, который сначала мельком взглянул на странного боя, тащившего коляску с закутанным по уши инвалидом, а потом, услышав стук каблуков, опустил глаза вниз и ахнул. Сомнений не оставалось – они!
Гангстер закричал, и в ту же секунду Джерри пустился вскачь, что было мочи толкая коляску перед собой. Забежав в какой-то коридорчик, он помчался по нему, не останавливаясь, и в конце концов оказался на кухне, где уткнулся носом в некое действо, напугавшее его еще больше.
Посередине кухни стоял огромный торт на тележке. Верхушка его была снята, и в торт усаживался парень, которому тут же вручили «машин-ган». Парень присел – попробовал, удобно ли. Вроде бы все в порядке.
– Осторожнее! – напутствовал его «шеф-повар». – Ты все понял?
– Да! – весело ответил парень. – Начну после второго куплета. – И он запел, сильно фальшивя: «Наш друг веселый парень. Об этом знают все! Об этом знают все!»
Парень опять присел, и подручные «повара» накрыли его верхушкой торта. Напоследок «повар» успел дать последнее напутствие:
– Смотри, не помни торт! А то я обещал дочурке принести кусочек…
– Ладно! – И парень исчез в огромном торте вместе со своим пулеметом, столь хорошо знакомым и Джо, и Джерри, в ужасе наблюдавшим сейчас за этой сценой.
Джо сбросил с себя плед и, вскочив, подобно чудом исцеленному, бросился на глазах у изумленных «поваров» вслед за Джерри в какую-то дверь… Пробежав еще по одному коридору, приятели оказались в большой комнате, где буквой «П» стояли столы, покрытые белыми скатертями и увитые гирляндами цветов. Точно, банкетный зал отеля «Ритц»… За спиной послышались шаги, отступать было некуда, и Джо, потянув за собой Джерри, нырнул под один из столов. Длинная скатерть, свисавшая до пола, скрыла их от глаз преследователей. Тяжело дыша от безумного бега, они сидели, согнувшись в три погибели, с ужасом ожидая своей участи.
Тронная речь Маленького Бонапарта
Ждать пришлось недолго, послышались голоса и шаги десятков людей, задвигались стулья – все усаживались за стол.
Джо невольно повернул голову направо и перед самым носом узрел ноги в черных лаковых ботинках и белоснежных гетрах. Джо закрыл глаза – сомнений не оставалось: Коломбо Белые Гетры собственной персоной. Надо же, как удачно! Джо толкнул Джерри локтем в бок и кивком головы показал ему на страшные ноги. Едва взглянув, Джерри тут же заработал локтями с явным намерением вылезти из-под стола и бежать. И лишь железная хватка Джо предотвратила эту смертельно опасную выходку, заставив Джерри остаться на месте и замереть.
– Все в порядке? – послышался совсем рядом голос Коломбо. Джо вздрогнул от неожиданности, как-будто Коломбо обратился с этим участливым вопросом прямо к нему.
– Мы с Джонни, – послышалось в ответ, – совсем было загнали их в угол, но в суматохе потеряли…
«Шибче бегать надо!» – злорадно подумал Джо. Джерри же ни о чем думать не мог. Стоя на четвереньках и оцепенев от страха, он судорожно пытался вспомнить какую-нибудь молитву, но в голову, как назло, ничего не приходило.
– А вы где были, идиоты? – опять послышался раздраженный голос Коломбо, и оба приятеля под столом вздрогнули. Это к ним?
– А мы их после банкета, – послышался грубый голос, – ам – и нету! – Все, кроме сидевших под столом, захохотали. Джерри снова сделал поползновение к тому, чтобы выскочить из укрытия, и Джо опять пришлось взять его за шиворот и пригвоздить к полу. Джерри в ужасе закрыл глаза.
– Ух, я бы тебя! – зло процедил Коломбо. Нога в белой гетре дернулась от раздражения.
– Не волнуйся, шеф! – успокаивающе заговорил один из гангстеров. – Не взяли сейчас – потом возьмем. Далеко не уйдут.
Как в воду глядел! Оба «субчика» сидели сейчас совсем рядом – ногу протяни и достанешь.
Но вот все голоса затихли, и в наступившей тишине было слышно, как в зал вошел еще кто-то и быстрыми мелкими шагами прошел к голове стола, к перекладине буквы «П».
Это оказался сам глава всея мафии Маленький Бонапарт, прозванный так за удивительное сходство с французским императором, печально кончившим свое правление на острове Святой Елены. Маленький Бонапарт, тоже итальянец, росточком едва ли фута три с хвостиком, но воли и коварства у него хватило бы на десяток здоровяков.
В сопровождении охраны он быстро прошел на свое место во главе стола и встал, картинно подняв руку в приветствии, стоя под огромным транспарантом, приветствовавшим всех собравшихся здесь любителей итальянской оперы. Это был ежегодный съезд и ежегодный банкет, и присутствие глав всех филиалов считалось обязательным.
Ожидая, пока стихнет овация, которую устроили Маленькому Бонапарту «любители итальянского пения», Маленький Бонапарт слегка наклонил голову в знак признательности.
– Благодарю, – повторял он, прижимая руку к сердцу, – от всей души благодарю…
Наконец овация стихла, и «отец родной», вперив взор куда-то в дальний угол зала, несколько секунд молчал, а потом открыл рот и приступил к ежегодному отчету о проделанной работе.
– Ровно десять лет занимаю я пост руководителя этой ассоциации. – Коротышка обвел рукой сидящих в зале «любителей пения». Да уж, живучим и хитрым он оказался, как никто другой на его месте, думали, наверное, недоброжелатели, сидевшие в этом зале. – Вы оказали мне доверие и, надеюсь, вы в этом не раскаиваетесь… – Все, кто раскаивался, уже давно пребывали в лучшем из миров. – За истекший год мы заработали сто двадцать миллионов долларов, – продолжал Маленький Бонапарт. – Причем, как известно, наши доходы налогами не облагаются. – Кончив на этом «за здравие», Маленький Бонапарт перешел к части «за упокой». – Ну, конечно, – скорбным голосом произнес он, – были и у нас… потери. – Маленький Бонапарт печально опустил голову. Потом опять заговорил, глядя в упор на Коломбо. – Я прошу почтить минутой молчания память семи членов нашей славной ассоциации, ее чикагского филиала, которых сегодня нет в этом зале, так как они уже в лучшем мире…
Все встали. Маленький Бонапарт прикрыл глаза, а открыв, увидел, что Коломбо и его люди по-прежнему сидят, не желая вставать ради того, чтобы почтить память такого предателя, каким был Чарли Зубочистка. Маленький Бонапарт побагровел, глаза его засверкали от ярости.
– А ты, Коломбо? – угрожающе проговорил он. И вдруг заорал с мощью, столь неожиданной для его маленького тела: – Вста-а-ать!!!
Коломбо раздумывал ровно секунду, но все говорило за то, что упираться сейчас не следует, и он медленно поднялся из-за стола, а за ним и его «адвокаты».
Маленький Бонапарт удовлетворенно хмыкнул.
– Садитесь, – велел он и продолжил тронную речь. – Так вот, господа делегаты! В жизни каждого делового человека наступает день, когда он начинает задумываться об отдыхе… – В зале зароптали. И правильно сделали, ибо все знали, что Маленький Бонапарт видит все и ничего не забывает. – Спокойно, спокойно! – Коротышка поднял обе руки, успокаивая разволновавшихся «любителей пения». – Оглядываясь вокруг себя в поисках преемника, – с выражением вселенской озабоченности на физиономии продолжал Бонапарт, – я перебрал многие кандидатуры. – У всех присутствовавших похолодело в животе. Такой разбор мог означать только одно – пулю в лоб. Но следующие слова успокоили собравшихся. – И из многих кандидатур наиболее подходящей мне представляется кандидатура главы чикагского филиала. – И Маленький Бонапарт благожелательно посмотрел на Коломбо, а «любители пения» опустили глаза. – Правда, кое-кто со мной не согласен… – с озабоченным видом продолжил Маленький Бонапарт. – Говорят, что он слишком вспыльчив и самонадеян… Но я считаю, что на него вполне можно положиться… – Маленький Бонапарт удовлетворенно прикрыл глаза. – Конечно, он допустил оплошность, дав уйти свидетелям печального… – Маленький Бонапарт вновь вперил взор на Коломбо, – … инцидента в гараже…
Коломбо, который, похоже, единственный из всех сидящих в зале, еще не понял, к чему идет дело, счел нужным оправдаться.
– Они оба уже почти покойники! – с несвойственной ему горячностью заговорил он. – Я их чуть было не сцапал сегодня… – Тут Джерри опять было полез из-под стола, и Джо снова пришлось применить грубую силу.
– Чуть было? – насмешливо переспросил Бонапарт. – Другими словами… – Глаза его вновь засветились гневом. – Ты упустил их дважды? – Но вот лицо Маленького Бонапарта опять стало благостным. – Может быть, кое-кто скажет, что это большая оплошность… – Сам Маленький Бонапарт думал об этом еще хуже, но свои истинные чувства он не привык высказывать. – А вот я скажу, кто из нас не ошибался? Один Бог без греха! – И оратор воздел руки и очи к небу. Потом продолжил, вернувшись на грешную землю. – И в знак нашего уважения, Коломбо, поскольку мне сказали, что сегодня день твоего рождения, я велел испечь торт.
– Весьма благодарен, – ответил начавший чуять неладное Коломбо. – Но вы опоздали на два месяца… – И он вопросительно уставился на Маленького Бонапарта.
Того это известие, похоже, не смутило.
– Неужели опоздали? – удивился он. – Ну так мы его задним числом справим!
Тут «любители пения» дружно встали и приступили к своему «любимому» занятию – запели с чувством: «Наш друг веселый парень, Об этом знают все!»
В этот момент в столовую вкатили огромный торт, и, когда хор запел во второй раз припев: «Об этом знают все!» – вершина торта съехала в сторону, из глубин этого кондитерского шедевра поднялся парень с пулеметом и принялся методично уничтожать всех сидевших за столом рядом с Коломбо.
В зале началась паника. Погас свет, «любители пения» попадали на пол, отшвыривая стулья и стараясь спрятаться под столами. Лишь Маленький Бонапарт аккуратно заткнул уши ватными тампончиками, предусмотрительно вынутыми из нагрудного кармана, и теперь спокойно наблюдал за бойней. Он не любил стрельбы и шума, но если приходилось к ним прибегать, всегда обставлял действо красиво и с выдумкой.
Ну, кажется все. Чарли Зубочистка отмщен и может спать спокойно, да заодно и опасный соперник, слишком возомнивший о себе, Коломбо Белые Гетры, убран с дороги. В Чикаго можно теперь ставить своего человека. Аминь!
«Ни один мужчина не стоит женских слез!»
Едва раздались первые выстрелы и погас свет, Джо, как быстрее соображающий, ткнул Джерри локтем в бок и, пробормотав: «Пора удирать!» – вылез из-под стола и кинулся вон из зала.
И до сих пор Джерри не понимает, почему за ними погнались следом. Ведь сам Коломбо и его люди лежали изрешеченные пулями, а люди Маленького Бонапарта не могли знать в лицо незадачливых музыкантов. Но, видно, принцип «не оставляй свидетелей» столь незыблем, что «забота» о живом свидетеле автоматически переходит от убитого мафиози к его соратникам.
Так это или нет, доподлинно не известно, но только вслед рванувшим из зала приятелям понеслось:
– Это те самые свидетели Коломбо!
– Держи их! и за убегающими приятелями ринулась толпа «любителей итальянской музыки» с нескрываемым желанием уложить этих субчиков рядом с Коломбо, чтобы тот не переживал на том свете о допущенном проколе со свидетелями.
Несчастные музыканты метались по всему отелю, как зайцы, гонимые безжалостным охотником, и с каждой минутой надежд на спасение становилось все меньше.
Наконец им удалось, прижавшись к стене, пропустить преследователей мимо себя, и они, не мешкая, повернули к лестнице.
Запыхавшись, они влетели на четвертый этаж и кинулись к своему номеру, еще не зная толком зачем, но номер казался им сейчас самым безопасным местом.
Закрыв дверь на ключ, они несколько минут не могли двинуться с места и, сидя на кровати, лишь тяжело дышали.
Нужно срочно что-то делать… Джо обвел глазами комнату. Да, похоже, опять придется переодеваться в дамские тряпки.
И через полчаса, когда пыл погони уже несколько поугас, но люди Маленького Бонапарта по-прежнему впивались глазами во всякого, кто попадался им на глаза, из лифта в холл вышли две леди, одетые, несмотря на жару, в теплые демисезонные пальто с меховыми воротниками. Правда, дамы были без шляпок. Их деловому виду мог бы позавидовать сам Джон Пирпонт Морган, и странные дамочки, ни на кого не обращая внимания, двинулись к выходу.
Дежурившие у лифта «любители пения» лишь мельком глянули на странных дамочек, еще не зная об их проделках столько, сколько успел узнать Коломбо, и продолжили разговор. Джо, пряча нос в пальто с леопардовым воротником, навострил уши.
– Прямо из рук ушли! – сокрушался один из гангстеров – огромный детина дебильного вида.
– Не беспокойся! Наши ребята ведут наблюдение на шоссе, на вокзале и в аэропорту. – «Любитель пения» сплюнул мимо плевательницы. – Не уйдут, голубчики! – заверил он.
Даже под слоем белил и румян можно было видеть, как побледнел Джерри.
– Ты слышал, Джо? – прошептал он, глядя прямо перед собой. Джо молча шел рядом, держа его под руку.
– Но за яхтами наблюдения нет… – так же шепотом ответил он. И вдруг тоном, не допускающим возражения, приказал: – Немедленно звони Осгуду!
– Зачем? – удивился Джерри. – Что я ему скажу?
– Скажешь, что согласен под венец. – Джо уже начинал злиться на недогадливость приятеля.
– Под венец?! – закудахтал Джерри. – Под венец? А кто говорил: «Законы! Приличия!»?! – У Джерри в голове не укладывалось, как можно быть таким двуличным, но то, что он через мгновение услышал от Джо, заставило его подчиниться.
– Приличия – приличиями, – отчетливо прошептал Джо, – но существует еще женский морг!
И Джерри оставалось лишь быстро-быстро закивать головой в знак согласия и, достав из глубин кармана одинокую монетку, отправиться звонить Осгуду.
В ожидании Джерри Джо прогуливался по холлу. Дверь ресторана оказалась открытой, и Джо услышал, как оркестр Красотки Сью начал свои вечерние выступления. Интересно, что сделала бы с ними Красотка за пропущенный вечер, останься они с Джерри в оркестре, подумал Джо. Но почему-то мысль эта его нимало не взволновала. Он подошел ближе к двери и вдруг ясно услышал тоненький и донельзя печальный голосок Душечки. Забыв о конспирации, Джо шагнул в ресторан.
Публики в зале было пока немного – вечер только начинался. Душечка, одетая в черное вечернее платье, стояла на сцене и печальным голосом выводила слова блюза о разбитой любви и погибшей надежде.
«Я не нужна ему с моей любовью», – чуть не плача, пела Душечка, и публика, не зная, что совсем недавно девушку бросил миллионер, лишь млела и вздыхала, удивляясь глубине вхождения Душечки в образ покинутой девушки. Увы, но в этот образ Душечку ввели против ее желания…
Джо почувствовал нечто, похожее на неведомые ему прежде угрызения совести. И, когда Душечка дошла наконец до последних слов, что, дескать, жизнь кончена и жить нечем, Джо, забыв о парике, пальто и туфлях на высоких каблуках, вдруг вышел на сцену, подошел к Душечке, обнял ее и приник к ее прелестным губкам нежным поцелуем. Какая муха укусила Джо? Этого никто не знает…
– Джозефина? – выдохнула изумленная Душечка, когда Джо наконец отпустил ее.
Весь оркестр с нескрываемым интересом пялился на эту потрясающую сцену! Посетители в зале не знали, что и подумать – то ли так было задумано, то ли у дамочки крыша поехала… Скорее, второе, учитывая ее теплое пальтишко, надетое в теплую южную ночь.
Красотка Сью, затрудняясь сделать какие-либо выводы, прибегла к испытанному способу разрешения всех проблем.
– Винсток! – разнесся по залу ее вопль.
Джо по-прежнему держал Душечку в объятиях, глядя на нее с нежностью и состраданием.
– Ни один мужчина не стоит твоих слез, Душечка, – прошептал он и сорвал с головы парик.
– Джозефина? – прошептала удивленная Душечка, во все глаза глядя на недавнюю подругу.
– Эй, – послышались голоса в зале, – да ведь это не женщина!
– Что это такое?! Прекратите это безобразие! – требовали другие.
– Держите его! – закричали люди Маленького Бонапарта, прохлаждавшиеся в ресторане после трудного дня.
Масла в огонь подлил Джерри, безуспешно до этого рыскавший по холлу в поисках Джо и по страшному шуму в ресторане понявший, что он, должно быть, там. И точно! Джо, в пальто с леопардом и в туфлях на высоких каблуках, но без парика, стоял на сцене и обнимался с Душечкой, а вокруг творилось нечто невообразимое.
Джерри с порога замахал руками, но Джо, похоже, и сам понял, что пора стать благоразумным, и в два прыжка очутился рядом с Джерри.
– Заметано! – возбужденно зашептал Джерри. – Осгуд ждет нас у причала!
– Но ведь мы-то не у причала! – остудил его пыл здравомыслящий Джо и, повесив своей безумной выходкой им с Джерри на «хвост» людей Маленького Бонапарта, что было духу помчался к причалу.
В зале стоял шум, посетителей поубавилось. Красотка билась в истерике, и ее отхаживал Винсток, а девицы из оркестра не могли в себя прийти от изумления – а ведь им предстоит еще вспомнить вечеринку на седьмой верхней! И лишь Душечка по-прежнему стояла на сцене с опущенными руками и еле слышно шептала:
– Джозефина?.. – и вдруг лицо ее осветилось улыбкой, заплаканные глазки засияли, она спрыгнула со сцены и тоже помчалась к причалу.
