Текст книги "Рыжие Пупырчатые Яйца (СИ)"

Автор книги: Анита Фрэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

  Нервы мои были на пределе. А тут ещё, как будто явственно ощутив мои намерения и типа возмутившись, лысый резко затормозил и остановился. Я просто вынужден был съехать вбок, в кромешную темноту, забыв о возможных болотах, чтобы только иметь возможность улизнуть, спрятаться в траве, в кустах, в ложбинах, если вдруг он за мной погонится.

  Но гнаться он за мной не собирался. Я полежал чуть-чуть на влажной от вечерней росы траве, затем решился поднять голову. Никто ко мне не приближался, никто не собирался донимать вопросами и, уж тем более, убивать. Ха! В чём же дело? Может, у него мотор заглох? Или он остановился «по нужде»? Тогда мне потихоньку надо двигаться обратно, хотя бы пешком, а лучше бегом, чтобы совсем не потерять его из виду. Вдруг там ещё какая-нибудь развилка! Вот будет номер, если я потеряю его след.

  Я припустил в обратную сторону бегом. И вскоре снова увидел его машину. В свете молодого месяца она поблёскивала металлическими деталями. И, кроме всего прочего... Она лежала на боку! То бишь лысый успел её перевернуть. Чтоб не угнали? Точно! Такое бы и мне в голову пришло, если бы я был на его месте.

  А раз машина ему временно не нужна, то дальше он пошёл пешком. В какую сторону?

  Пошарив взглядом вокруг, я заметил два желтоватых огонька, располагавшихся рядом друг с другом, как два глаза какого-то таинственного животного, наблюдавшего за мной... из космоса?! Огоньки, скорей всего, располагались на невидимой горе. Или на пригорке.

  Мне ничего не оставалось, как направиться в ту сторону. И вскоре я увидел тот пригорок, который был отделён от меня узкой речушкой. Её поверхность тоже давала отблеск, какой-никакой, и я был от души благодарен обстоятельствам, которые не позволяли небу затягиваться тучами. Будто специально для моего удобства!

  17.

  Итак, на вершине странного холма, мерцали два жёлтых огонька, похожих на кошачьи глазки. Или на два светящихся окна?! То были окна домика или сарая, вне всякого сомнения.

  Через речушку был переброшен хлипкий деревянный мостик. Крысомордый мог вполне воспользоваться им, а куда ему ещё было идти?

  Я тоже воспользовался этим мостиком – перебежал на другой берег. И таки догнал поводыря миллионерш!

  Минут десять мы со стриптизёром шли, почти в затылок, по длинной тёмной, аккуратно вымощенной мелкими кирпичиками улице, которая уверенно вела нас наверх. С двух сторон эта улица была густо усажена кустарником, из-под которого едва-едва была видна люминесцентная подсветка. Да, подсветка там была, но очень слабая, как раз достаточная для того, чтобы одинокий путник, или путники, удачно добрались до своего дома.

  Так там был действительно дом? Мой морщинистый партнёр по странным играм приблизился к его фасаду. На том чрезвычайно узком фасаде, с обеих сторон от входной двери, светились два небольших оконца. Их-то я и узрел, приближаясь к холму, сто пудов!

  Стриптизёр взошёл на низкое каменное крыльцо и постучался в дверь. Потом он долго стоял, ожидая, что ему откроют. Потом неожиданно сунул руку в карман, достал ключ и, с ругательствами, в крайнем остервенении, отпер замок сам. Затем он, войдя в дом, с таким же остервенением, грохнул массивной дверью.

  Я решил пока ничего не предпринимать, решил совсем не двигаться, а постоять-подождать. Может, ещё кого-нибудь увижу? Раз лысый надеялся, что ему отопрут дверь, значит, явно жил не один.

  Мои ожидания оправдались. Через несколько минут из той же двери вышла женщина. Она «курнула» на крыльце, сделав пару нервных затяжек, затем бросила почти целую сигарету и снова скрылась в доме. Я успел разглядеть эту особу в тусклом свете единственного уличного фонаря: то была типичная домохозяюшка лет тридцати, кстати, вылитая Диана, моя соседка по подъезду, только без бигуди в волосах. Я поймал себя на мысли, что не прочь бы и с ней познакомиться, а не только лишь с Зайкой, которую неизвестно когда ещё увижу. Да и увижу ли!

  Выглядела неизвестная особа аппетитно в своём крепдешиновом платье. Если честно, мне она понравилась даже больше Зайки. Если бы Диана не была такой занудой, я бы и с ней познакомился поближе.

  Сожительница – или дочка?! – стриптизёра несла себя с достоинством, и мне это понравилось. Как немного надо женщине, чтобы понравиться мужчине, и как немногие женщины это понимают!

  Пышка в крепдешине была сама женственность. Старому хрычу она точно годилась в дочери, а вот мне – в самый раз подходила! Давно я не бывал в женской компании, давненько...

  Тут меня буквально понесло, я вдруг, совершенно неожиданно для себя, размечтался о несусветных подвигах. Мне живенько представилось, как я, такой весь молодой и шустрый, овладеваю этой кралей в отсутствие её престарелого хозяина. Уйдёт же он когда-нибудь снова, не будут же матроны из вышеупомянутой долины дожидаться его вечно! Если у него там целая солидная база сформировалась, с подземными хранилищами еды, колёсных шин и шмоток, то как же он бросит всё это надолго. Да и перевёрнутая тачка долго ждать не будет, украдут её или разберут на части, у нас таких умельцев много.

  Про свою тачку, совсем даже не перевёрнутую, а значит, ещё более удобную для угона, я почему-то напрочь забыл. Да и про себя забыл, если честно, меня с того момента стали волновать исключительно пышкины проблемы. Как отбить её у крысомордого и какие методы лучше применить в этом деле.

  Однако, слишком уж долго стоять, уперевшись локтем в колючий куст растительной ограды, не было смысла. Я легко перескочил через ту аккуратно подстриженную ограду и проник на небольшой дворик. Не возвращаться же в машину! Тем более что спать мне уже совершенно перехотелось. Короче, я решил обследовать местность вокруг дома, в котором жила та странная пара.

  Откуда они прибыли в эти края? И почему всё здесь, на этом безлюдном холме так аккуратно оформлено, где надо – вымощено, где надо – подстрижено, а где надо – и подсветками оживлено.

  Пока мы с крысомордым приближались к дому, я ещё много чего заметил. Например, теннисный корт и волейбольную площадку. Не ахти какие современные спортивные сооружения, но всё-таки. Значит, лысый старец следил за своим здоровьем. Но кто ему в этом помогал? Кто ему всё это соорудил? За какие заслуги? За какие-такие деньги? Если работа его заключалась в выгуливании богатых баб на лугах и в читке им же, там же, лекций глупейшего содержания, то заработки лично у него не могли быть такими уж большими. Тут явно чувствовалось чьё-то постороннее финансирование.

  Ну, что ж, раз он, предположительно, приехал из Америки, а может, из Швейцарии, кто его знает, то удивляться не приходится. Хотя, если вы помните, версия про заграницу была инициирована мной. Только мной и никем другим. И если бы он оказался банальным чинушей местного разлива, я тоже, если честно, не удивился бы.

  Так думал я, слоняясь по двору загадочного строения, строго по подсвеченным дорожкам, которые, точно так же, как и та дорога, что вела от мостика наверх, были аккуратно выложены мелким, хорошенько отшлифованным кирпичом.

  Дом действительно выглядел загадочно. Если не сказать «странно». Фасад его был непомерно узким – это давало иллюзию непомерно длинного барака, так как в глубину двора он уходил метров на двадцать, если не больше. И место для него было выбрано более чем странное – прямо над речным обрывом, над отвесной кручей. Двор тот можно было назвать двором лишь с большой натяжкой. Стандартного двора, как такового, не было, так как в его задней части, то бишь позади строения, над самым обрывом, ограда напрочь отсутствовала. Я это выяснил очень быстро, мне ведь сразу пришло в голову обойти всё «здание» вокруг! Я ведь неуёмный разведчик по природе.

  Стараясь не тереться об оштукатуренную стену, я крался, высоко поднимая ноги. На моё счастье, грунт между дорожками был твёрдым, то бишь явно ни разу не вскапывался, поэтому утопать по щиколотку в цветочных клумбах или грядках мне не пришлось.

  Попытка найти хотя бы ещё одно, третье окно, кроме тех двух, которые я уже видел, потерпела фиаско. Длиннющий каменный барак имел только два оконца, и оба были расположены на узеньком фасаде. Очень, очень странное строение. Меня разбирало любопытство: что же там за ними, за этими длинными стенами...

  18.

  Вскоре на одной из тех сплошных боковой стен я заметил небольшое вентиляционное отверстие, заглянуть в которое было нельзя – слишком высоко оно располагалось. Но и стоя внизу, непосредственно под ним, можно было пользу получить. Оттуда было можно различать вполне отчётливые звуки. И запахи! Помещение, откуда доносились ароматы и звон посуды, было, несомненно, кухней. Запахи горячей пищи меня взбодрили, я, вообще-то, люблю поесть, хотя по мне и не скажешь. Но куда больше взбодрила меня бурная застольная беседа:

  – Где ты сегодня шлялась, что делала? – послышался голос нудиста с дряблыми членами.

  – А что? – ответила моя крепдешиновая кукла, а кто ж ещё.

  – Ты должна мне всё докладывать.

  – Зачем?

  – Так мне будет спокойнее. А то работаешь-работаешь, а отдачи никакой. И никакого уюта, кстати... Совсем обнаглела!

  Образовалась тишина. Такая тишина часто образовывалась в перепалках, которые иногда устраивали мои «предки». Такая тишина означала передышку. Иногда краткую. Иногда долгую. Длина передышки обычно зависела от темы и важности беседы. А иногда она вообще не кончалась, ибо стороны разбегались по своим комнатам, так и не сказа друг другу последнее «прости». Именно этот, последний вариант, устраивал меня меньше всего. Мне что, до утра стоять тут в ожидании информации?!

  Вот уж вляпался, так вляпался. Нет, можно было, конечно и уйти с того объекта. Покинуть гостеприимный холм, перебежать через мосток, найти свою машину, до утра залечь на её заднем сидении, нажраться снеди, прихваченной в долине, напиться пива, прихваченного там же... А потом что? Потом терзаться мыслью, что упустил какое-то важное высказывание, дающее ключ к разгадке всей этой, затеянной неизвестно кем, кутерьмы?

  Нет уж, коли ввязался – терпи. А то уважать себя перестанешь.

  Я стоял и ждал, словно изваяние, переминаясь с ноги на ногу.

  Внезапно послышалось коровье мычание. Откуда-то изнутри дома. Вот те на! Там у них что, домашний коровник? Или так громко включили телевизор, что сериал про доярок достиг и моих ушей?

  Крепдешиновая куколка вполне могла сойти и за любительницу сериалов, но такие дамочки обычно выключают телевизор перед приходом мужа, чтоб, часом, не подумал о супруге плохо. Мол, примитивная дура она, мол, кроме сериалов ничем и не интересуется.

  Мычание повторилось, и неоднократно. Надо же, наш изысканный любитель ресторанных блюд из «Интерконтиненталя» живёт в хлеву. Может ли такое быть? Конечно же, не может. А если этот факт в натуре существует, если лысый добровольно поселился в одном дому с коровой, значит тут кроется какая-то тайна. Возможно, связанная с живодёрством. Или с вивисекцией?! Да нет, такое даже в страшном сне бы не приснилось – ни ему, ни мне, ни крепдешиновой красотке. Слишком уж дикое предположение.

  Однако же, мычание продолжалось. Именно оно вдохновило меня на дальнейший подвиг. На подвиг стояния в том дворе до конца. До полного выяснения всех обстоятельств.

  Ожидание моё снова стало приносить плоды.

  Сначала я услышал стук внутренней двери. Дверь стукнула не единожды, а дважды. Или даже трижды. Или больше. Кто-то несколько раз покидал кухню и возвращался обратно. С моего места все детали трудно было разобрать.

  Затем послышался голос крысомордого.

  – Ну, что ты мечешься туда-сюда, нет, чтобы сесть рядом с мужем, как приличная жена, примерная хозяйка...

  От этих слов крепдешиновая кукла буквально озверела, перешла на крик, и всю дальнейшую беседу она вела на крике.

  – Рядом с мужем?! Я не ослышалась? А где тут муж, давай поищем его вместе, может, он спрятался где-то под столом?!

  – Я здесь, любовь моя. Не надо никуда заглядывать, – сменил свой тон поводырь миллионерш – с нагло-агрессивного на дружественно-ласковый. – Я лишь хочу уюта, больше ничего.

  Куколка парировала в ожидаемом стиле.

  – Зачем тебе уют?! Ты же всё равно дома не бываешь. Приходишь только переспать...

  – Переспать иногда не грех... Восстановить члены...

  – Ага... члены...

  – Ты на что это намекаешь, дрянь?!

  Крысомордый вновь сорвался на непристойности. Но крепдешиновая кукла была не промах, видимо, всегда была готова ответить в нужном стиле.

  – Будто не догадываешься...

  – Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай! Жрать давай!

  – Сам бери! На плите всё стоит!

  – А на столе когда-нибудь стоять будет?!

  – Будешь придираться – и на плите стоять не будет... Я не робот и не дешёвая прислуга, чтобы постоянно перед тобой маячить и исполнять все твои прихоти. Тем более что у меня изжога. Думаю, что от тебя! Лишь только ты появляешься, у меня сразу начинается изжога...

  О! Снова про изжогу! Теперь уже из другого источника. Не много ли за один день про изжогу? Видимо, не зря я получил этот опыт на корабле, по крайней мере, знаю, о чём речь. Или о ком. О супер-токсичных особях! Одной из которых, несомненно, являлся поводырь миллионерш.

  – Да пошла ты! Жри сама эту дрянь, а я спать пойду...

  – Голодный ляжешь?!

  – А как иначе? Чего от тебя ещё ждать?!

  Грохнула сковородка. Потом дверь. Морщинистый покинул кухню, так и не пожравши!

  Мне стало весело. Старый импотент ругался с молодой недотраханной кралей! Зануда ещё тот... Его и без изжоги вряд ли кто-то выдержал бы.

  Из вентиляционного люка продолжали доноситься запахи. Я не переставал глотать слюну. Чего бы это и себе пожрать? Угораздило же бросить зонный провиант в машине!

  Я прошёл вдоль здания до самого конца, добрался до самой его тыльной части, которая практически висела над обрывом. Оригинальная задумка! Что ли, крысомордый использовал задний фасад для прыжков в речку прямо из дому? Жаль было денег на специальную вышку, такую, как используют пловцы в бассейнах? Не думаю. Слишком уж оригинальная идея. От него такой идеи вряд ли можно было ждать. Значит, тут была задумка более коварного порядка. Какая? В скором времени я узнал об этом. И суток не прошло.

  А пока что я стоял, опершись на угол дома, вернее, крепко вцепившись в него – чтобы не упасть с обрыва. Любовался звёздами, которые решились, наконец, составить компанию молодому месяцу. И... выплыли-таки! В массовом порядке...

  Эх, такую красоту – да на видео заснять, подумал я. Но долго думать в таком ключе мне не дали.

  19.

  Внезапно до моих ушей донёсся ещё более душевный разговор, уже не из вентиляционного люка, дежурство под которым я давно покинул, а, как мне почудилось... прямо из-под земли!.. Или из погреба, вентиляционный люк которого был засекречен, но, всё-таки, существовал.

  Говорили полушёпотом. На сей раз оба голоса были мужскими, но звучали совершенно одинаково. Мне даже показалось, что сморщенный болтает сам с собой, но текст беседы явно был «на два голоса»:

  – Шепчи потише, а то коровища услышит!

  «Коровища»?! Так в этом доме действительно жила корова? Да ещё такая, которая могла, каким-то странным образом, понимать людскую речь? Нормально! Корова, которая всё понимала и которую, в связи с этим, надо было опасаться... Два мужика, голосами похожие друг на друга и одновременно на крысомордого, боялись какую-то корову? А что, если обычная корова однажды мутировала и стала проявлять человеческие качества? Такое в наше время никого не удивит, все хорошо начитаны фантастикой!

  Дальше шёл ещё более оригинальный текст.

  – Да не услышит она, не волнуйся... Уже напялила наушники, мне в пику, слушает своего Кокера...

  Корова-мутант слушает Кокера?! «Как, всё-таки, наука далеко шагнула!» – сказал бы кто-нибудь из посторонних наблюдателей, не ведающий про всю эту запутанную ситуацию в целом. Но я-то был уже не посторонний в этом деле, я был его непосредственным участником, и мне фундаментальная наука, вкупе с шибко умными очкастыми учёными, здесь не казалась главной составляющей. Моя недремлющая интуиция подсказывала мне, что здесь замешаны скорей преступники, нежели учёные.

  Говорившие находились совсем рядом, иначе бы я не услышал того полушёпота. Но звук шёл не сбоку и не сверху, а снизу... Как бы из-под земли!

  Глянув под ноги, я узрел едва заметные узенькие лучики, выбивавшиеся из щели между фундаментом и грунтовкой. Я лёг на землю, попробовал заглянуть туда, но щель была микроскопически мала. Зато шёпот стал намного громче, а слова разборчивее.

  – Слушай, лично мне она до чёртиков надоела, а тебе?

  – Не понял... Ты передумал становиться губернатором?..

  Какая прелесть! Лишь только речь заходит о губернаторстве – обязательно жди какой-нибудь гнилой истории. Либо сам губернатор фуфлом окажется, либо ему подлянку приготовят. Ну, и житуха пошла, не соскучишься...

  Ответ предполагаемого губернатора вообще «положил меня на лопату».

  – Не передумал, но эта горгона даже жрать перестала нормально готовить. Она издевается надо мной, буквально стебётся! Может, притащим другую, а?

  Ого! Значит, всё-таки, речь не о корове, а о моей любимой пышке! Ничего себе....

  – А эту куда денем? Мужу, что ли, назад вернём? Он не за это нам заплатил, если ты помнишь...

  – Никого никому возвращать не надо! Просто чуть раньше прокатим её, в качестве репетиции... Вот и всё!

  Из щели повеяло сигаретным дымом. Оба выродка замолчали. Они, скорее всего, нервничали.

  Слово «прокатим» в народе имеет особый смысл, особенно в мужском коллективе, наипаче – в подростковой его категории. Нужно ли напоминать, что не каждая девица будет рада такой «прокатке». Не каждая, далеко не каждая стремится поскорей лишиться девственности, хотя в наше время это может показаться странным.

  Но если брать мою любимую крепдешиновую куклу, то девственность ей уж никак не пришьёшь. Ну, не тянет она на девственницу, даже чисто по внешнему виду, и уж тем более не тянет после речей о каком-то там мифическом муже, которому её уже вернуть не так-то просто. Который даже деньги заплатил, чтоб ему её не возвращали! Чудеса...

  Понятно, значит поводырь миллионерш ей не муж. Хоть какое-то утешение мне. В награду за все мои муки. Значит, можно было снова начинать мечтать о пышке, уже в усиленном режиме, а не вяло, как до этого момента.

  Сексуальные разговорчики и сопутствующие им действия являются весьма захватывающей темой, но с выборами в губернаторы как-то не вяжутся.

  Губернаторы, конечно, тоже люди, где-то в бане или на природе могут и разоткровенничаться в этом смысле. Но, исходя из настроения будущего «кандидата» и его помощника, они не собирались эту тему афишировать, отнюдь.

  Выходит, они сначала взяли пышечку к себе, в надежде, что она окажется супер-полезной, что помогло бы «кандидату» выдвинуться на высокий пост, а теперь вот, судя по всему, резко передумали иметь с ней дело. Из-за какой-то жрачки, поданной не вовремя?!

  Опять не вяжется, ну, что ты будешь делать.

  Интуиция подсказывала мне, что мне с этим кроссвордом возиться ещё долго. Жаль, не давала и других подсказок, более конкретных.

  На тот момент мне было ясно лишь одно: пышечка в опасности, и я просто обязан её спасти. Мера опасности мне была пока что не очень понятна, но одно то, что в этом деле фигурировал крысомордый поводырь миллионерш, уже одно это вгоняло меня в трепет. И не напрасно, как оказалось позже.

  Радовало лишь одно: у заговорщиков пока что не было тщательно разработанного плана. И на этом можно было их подловить. В ближайшем будущем. В короткой перспективе.

  Я отряхнулся от прожектёрских мыслей, напряг слух и не напрасно это сделал.

  – Так ты серьёзно хочешь от неё избавиться?

  Ответ послышался не сразу, а секунд этак через десять.

  – Да я бы с превеликим удовольствием избавился от этой дряни, но...

  – Что «но»?

  – Поздновато. Уже слишком поздно. Электорат не поймёт. Мы её в ролике засветили – раз пять. В качестве моей обожаемой супруги. К её роже зрители успели привыкнуть.

  – А может, найти похожую рожу? О, точно! Найди-ка похожую морду среди остальных идиоток. Их там жуткое количество скопилось, скоро некуда селить будет. Неужели ни одной похожей дуры не найдётся?

  Ого, куда они клонят, подумал я. Им действительно нужны людские голоса, взаправдошние голоса электората. А пару миллионов баксов выложить за место слабо? Как поступают среднестатистические кандидаты...

  Крысомордый, в отличие от собеседника, в этот раз проявил рассудительность.

  – Не помню, чтобы там, в долине, хоть одна похожая была... Там ведь в основном одно старьё, одни жирные старухи.

  – А новенькая? Не подойдёт? Дать ей одежду попросторней, для большей полноты фигуры, сигарету в зубы, паричок похожий, косметику и всё такое прочее. Научить её ужимкам, голос, интонацию сменить и так далее...

  Это они Зайкину кандидатуру обсудить решили, не иначе.

  – Блондинка слишком молода, – ответил крысомордый. – лет двадцать, не больше. Рано или поздно, кто-нибудь заметит разницу.

  – Ну, ладно, поздно – так поздно...

  После этого безрогий лось с крысиным рылом ударился в занудство, завёл свою обычную шарманку.

  – Слушай, ты не мог бы проследить, чтобы щи нормальные хоть раз были в доме сварены?

  Собеседник не на шутку взбеленился.

  – Ага, сейчас! Только шнурки поглажу! Какой ты умный! Если я начну вертеться около неё непосредственно перед твоим приездом, то она, рано или поздно, догадается, что нас двое. Мне надо сматываться с её глаз пораньше! Как можно раньше! Заблаговременно!

  Я прибалдел. «Догадается, что нас двое»! Кого это «нас»?! Значит, у них морды одинаковые и всё остальное тоже одинаковое? Они оба крысомордые, что ли?! Скорей всего! А иначе бы их крепдешиновая вмиг разоблачила...

  20.

  Я понимал, что все мои дедуктивные версии, которыми я, буквально ещё накануне, так гордился, разлетались в прах, лопались, как мыльные пузыри. Приходилось срочно лепить новую мозаику – в свете новых фактов, так удачно выявленных, исключительно благодаря моей настойчивости, моему упорству и, что ни говори, моей смекалке. Ай, да я! Какой я молодец, что не смылся раньше со своего поста.

  Почивать на лаврах, расслабляться, было слишком рано, тут к гадалке не ходи. Надо было срочно мозговать дальше. По возможности выискивая новые пути добычи информации.

  Если разобраться, у меня под самым носом находился целый кладезь информации – булочка-пышка под смешным названием «горгона». Какая же она горгона? Она ведь с виду явная тефтеля. Я в людях разбираюсь хорошо. Тоже мне, нашли горгону! А если у неё изжога на крысомордую породу, то тут задействован закон физиологии, характер куколки тут ни при чём.

  Тефтеля-то она тефтеля, но они, тем не менее, серьёзно побаивались её. Или просто опасались, что нечаянно сболтнёт лишнего. Или учудит что-нибудь этакое! Потому и раздражались каждый раз без меры, лишь только речь о ней заходила. Думаю, что щи тут тоже ни при чём, просто крысомордому поводырю так удобнее всего выплёскивать свою врождённую злобу и всю ту черноту, которая копилась у него в душе, по поводу и без повода, в ходе всей его дурацкой жизни. В том, что и раньше жизнь его была дурацкой, и будущая жизнь будет не лучше, я почему-то не сомневался. Тот ещё выродок. Кто ж его родил такого? Вернее, кто родил их обоих, этих аморальных близнецов-садистов, говорящих одинаковыми голосами и с виду, как уже понятно, одинаковых?

  И как им удалось протиснуться поближе к губернаторскому креслу? Которое они, уж несомненно, собирались делить на двоих, пользоваться им, так сказать, по очереди. Всё-таки, без денег, без посторонних финансовых вливаний тут не обошлось. Одни спортивные сооружения типа «для здоровья», расположенные рядом с их бараком, который и сам такой недешёвый, такой непомерной длины, чего стоили! Ведь никто ими не пользуется, этими благами, кроме них.

  И потом... Как, всё-таки, могла крепдешиновая кукла влиять на политическую жизнь региона? Я чувствовал, что ей с самого начала была отведена какая-то таинственная роль. А иначе какой смысл был засвечивать её в целых пяти роликах? Когда это чинуши так яростно подчёркивали историческую роль «своих обожаемых благоверных»? Так яростно, что все непременно должны были их жёнушек запомнить?

  Больше всего меня волновало слово «прокатим». Если эти двое её ещё ни разу не прокатили, то я был готов! Ну, раз такой товар зря пропадает...

  Но тут, конечно, явно речь шла не о сексе, и уж тем более не о любви – слишком зловещими были интонации заговорщиков! И слишком загадочным намёк на какой-то «тоннель»! Да-да, они планировали прокатить её именно в тоннеле, на этом много раз делался акцент.

  Я хотел ещё чуток послушать, моё любопытство и мой запал ещё не иссякли, но голоса внезапно прекратились. Лучики света тоже исчезли: там, в подвале, вероятно, выключили свет.

  Ладно, решил я, схожу к машине. Перекушу, а там подумаю что дальше делать. На голодный желудок одни несуразицы в голову обычно лезут.

  Выбраться из того дворика проблемы не составило – перепрыгнул через стриженый кустарник, и всех делов. В плане безопасности тоже проблем не было, так как собаки на холме отсутствовали. Тут, конечно, я испытал большое недоумение. Ну, как какому-нибудь шизофренику вздумается влезть на эту территорию и нагадить по полной программе: разбить окна в доме, избить и ограбить престарелых близнецов, изнасиловать крепдешиновую кралю?

  Даже если допустить, что окна в длиннющем бараке бронированные, а дверь несусветно укреплена, всё равно можно было накуролесить по-чёрному.

  Перед спуском с холма к речушке, перед тем как пойти по направлению к мостику, я решил заглянуть на теннисный корт, вернее в ту изящную мелкую постройку, которая при нём имелась. Вдруг там дверь открыта, вдруг там ценный теннисный инвентарь. Воровать я не имел привычки, но стащить какую-нибудь вещь из-под носа крысомордого садиста, почему-то вдруг посчитал за честь.

  У самого входа в тот домик, который сильно смахивал на западное пляжное бунгало, я вдруг услышал мягкий, вкрадчивый мужской голос. Который информировал меня о всех последствиях моего вторжения в бунгало. В этом сообщении, в частности, перечислялись статьи закона, согласно которым я мог угодить в нехорошее место: в полицию, в психушку, в платный санаторий для трудновоспитуемых, вплоть до тюрьмы.

  Пока невидимый рассказчик информировал меня, я обратил внимание на то, где я стою. То была квадратная площадка, находящаяся перед самой дверью в бунгало, очерченная по периметру узкой, но хорошо различимой, даже в полной темноте, фосфорной полоской.

  Я резко выскочил из этого пространства, и голос прекратился. Даже не докончив очередную фразу. Я снова осторожно ступил ногой на очерченный фосфором квадрат, и дядька с поучительными интонациями снова начал свою занудную лекцию. Я снова выскочил – и снова мой нравоучитель заглох.

  "Ого! – подумал я. – Тут всё просчитано до мелочей. Но почему тогда возле барака я не слышал ничего подобного? Может, меня просто отсняли на видео, хорошенько рассмотрели, но не сочли нужным связываться с «сопляком? А что, если оба крысомордых метят в депутаты или губернаторы, то перед выборами ссориться с местным населением им как бы не с руки. Пока оно, население, ведёт себя спокойно...»

  Докапываться до всех тайн усадьбы крысомордых братьев-близнецов почему-то больше не хотелось. Переварить бы то, что я уже услышал из подвала, и даже кое-что увидел, там на крылечке, где стояла и нервозно курила моя зазноба. Скорей бы её выручить из этого кошмара. Но сначала предстояло познакомиться, типа «официально». Нас ведь «друг другу не представили»! Вот где вся моя энергия понадобится. И вся смекалка! А тратить силы и, уж тем более, чем-то рисковать ради простого любопытства, ради западных технических новинок, которые и новинками-то пробудут недолго. Как все когдатошние новинки, которые теперь старьё. Нет, на это ни сил, ни отваги у меня пока что не находилось.

  Единственное, на что бы я ещё отважился, это разведать, откуда доносится коровье мычание, так как теперь оно доносилось уже совсем из другого места, из того, где уже начинался спуск с холма.

  Как я уже сказал, вниз, к речушке, вела красивая кирпичная дорожка с едва заметной люминесцентной подсветкой. Кончалась она прямо у мостика. А у начала её, на самой верхушке холма, находилось ещё несколько мелких строений, уже не бунгало, а обычных сараев, но аккуратных, сколоченных, что называется, «досочка-к-досочке». Именно от этой группы сараев и доносилось теперь мычание. Ха! А я было подумал, что изнутри длинного барака! Видимо, в тот момент, когда я стоял под вентиляционным люком и прислушивался, ветер и донёс коровьи звуки до моих ушей.

  Я дёрнулся и побежал к сараям.

  Все двери тех сараев были наглухо заколочены. Склады? Но одна дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Меня она заинтересовала ещё больше, когда я узрел, в слабых лучах уже надвигающегося рассвета, едва мерцающую полоску фосфора на земле – перед самой приоткрытой дверью. Эта полоска описывала уже не квадрат, а полукруг. Я, конечно же, ступил ногой в тот полукруг.

  «Не трогайте корову! Она бодливая! Может нечаянно убить!» Это короткое высказывание невидимого информатора повторялось скороговоркой, и ничего другого пока не слышалось. Никто пока не собирался уводить меня в полицейский участок и, уж тем более, упрятывать в психушку или в тюрьму.

  Ну, тогда, конечно, стоило заглянуть внутрь сарая! А то потом себе не прощу, что не заглянул.

  Стоило рискнуть, дабы окончательно убедиться, что мычание доносилось не из пышкиного барака.

  Войдя внутрь и слегка присветив себе зажигалкой, я обнаружил, что сарай пуст. То есть, совершенно пуст, от слова «совсем». Не было там не только коровы, но и ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что корова там когда-либо находилась. Голые стены, голый бетонный пол. Запахи какие-либо тоже отсутствовали.

  Обойдя всё помещение и присветив зажигалкой подольше, я заметил стоящий в углу, прямо на полу, смешной металлический предмет, напоминавший старомодный радиорупор. Но информатор вещал не из него, так как поучения информатора сделались гораздо тише, лишь только я вошёл в лже-коровник и дошёл до того угла.

  У непонятного устройства была другая функция. И через пару секунд я с ней познакомился! Из рупора вдруг раздалось такое громкое мычание, что я чуть не оглох, даже за уши схватился.