Текст книги "Рыжие Пупырчатые Яйца (СИ)"

Автор книги: Анита Фрэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

  Так что, если я снова попал в «меховую историю», то именно с этим контингентом мне и предстояло хлебнуть новых приключений. Как-то так. Не будем забывать о чьих-то там пророчествах про «каждые двенадцать лет».

  Процессия шла медленно, мне даже надоело ждать. Процессию сопровождали люди, одетые иначе. Но в чём конкретно они были одеты, пока трудно было разглядеть, ибо они всё время прятались. Да! Именно прятались за основной толпой. Я видел, как их мордочки то и дело выглядывали и сразу же трусливо прятались.

  «Чудаки!» – бормотнул я и тут же испугался собственного голоса. Я давно его не слышал – со вчерашнего вечера.

  Я, на всякий случай, тоже спрятался – скрылся за одной из тачек. Конечно, можно было и внутри усесться, и даже вполне удобно, но я по-прежнему был не уверен в том, чьи же конкретно эти тачки, и не придётся ли потом выскакивать с позором, да ещё и, к тому же, ответ держать, возможно, даже в полиции.

  Когда люди приблизились, я увидел, что то были не чудаки, а чудачки. В основном.

  Группа почти полностью состояла из женщин, причём, самой холёной породы. Кожа некоторых дам была не загорелой, а очень нежной.

  А у некоторых «таки был загар», но не крестьянский, а красивый, ровный – будто после многократного посещения солярия.

  Коллектив разбавляла четвёрка бомжей, в основном мужского пола. Среди них была лишь одна женщина, вернее, тётка, сильно бомжеватого вида. Я сразу дал ей кличку «бомжеватая». Она-то и завершала всю эту огромную пешую процессию. Бомжиха шла, победно опираясь на клюку-корягу. Ну, чисто тебе Нептун с трезубцем! Только малость неопрятный и практически без зубов.

  Позади пешей процессии тащился ещё и транспорт – две телеги, запряжённые ещё парочкой бомжей. Эти рикши, вероятно, предназначались на тот случай, если кто-то из дам устанет.

  Мужчина, шедший во главе процессии, был не бомж, он выглядел довольно благородно, по крайней мере, на фоне забулдыг. То был бритоголовый безрогий лось лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Опирался предводитель на палку с металлическим набалдашником. Набалдашник светился на солнце, как фара от автомобиля.

  «А и вправду, не Голливуд ли к нам пожаловал?! – подумал я. – Никак, фильм снимают о доисторическом периоде! А те, что сзади за толпой пристроились, наверняка, из наших. Не будут же из США тащить ещё и мелкую прислугу...»

  Иностранцы народ экономный!

  В советское время, ещё ребёнком, я слышал, что миллионеры ходят в стоптанных туфельках. Будто бы даже кто-то из советских граждан съездил в Финляндию по путёвке и видел настоящего миллионера – весьма и весьма затрапезно одетого. А совсем недавно – тоже слышал, будто бы Рокфеллер сорок лет ходил в одном и том же костюмчике. А кто-то ещё, рангом пониже, но тоже миллиардер, будто бы, перерезая красную ленточку при торжественном открытии очередного, своего же, супермаркета, скатал эту ленточку и сунул в карман. Вместо того, чтобы выбросить! Гы... Что хочешь, то и думай. Ритуал, что ли, такой существует? Тайный ритуал после тайно данной кому-то клятвы?

  Не только чьи-то наблюдения, но и свои собственные могу выложить по этому поводу.

  Где-то в начале 1990-х, всё ещё работая в НИИ, увидел я и сам, наконец, такого вот оригинала. Неподдельного! Настоящего!

  Как-то вечером, после работы, Гришка, не зная, куда меня девать перед футболом, на который мы вместе собирались, взял меня с собой в один из офисов фирмы «Моторола». Ему надо было срочно выяснить, какого типа антенны и в каком количестве ставить на крышу института. Он к тому времени, как вы поняли, большим начальником стал, таки дослужился, ибо добросовестно работал.

  Сидим мы с ним в холле «-надцатого» этажа большого здания, ждём переговорщиков.

  Через некоторое время появляется щёголь лет тридцати пяти, весь напомаженный, весь в новеньком костюмчике, в сияющих штиблетах. А за ним... Плетётся, отдуваясь, какой-то типчик лет пятидесяти-пятидесяти-пяти, толстенький, костюмчик, старенький-престаренький, скорее, даже ветхий, много раз утюгами полированный, на нём чуть не лопается, а брюки... Настолько коротки, что видны, кроме носков и перекошенных ботинок на шнурках, ещё и волосатые пухлые лодыжки в конопушечках. Рукава пиджака тоже сильно коротковаты. Ну, чисто тебе школьник-второгодник, выросший из формы! Кхм... Кто бы это мог быть? Водитель щёголя? Тесно-тесно к нему жмётся, между прочим...

  Думаю: «Неужели щёголь не мог выбрать себе водителя поприличнее?»

  А оказалось, вы не поверите...

  Это был никакой не водитель, а директор того самого офиса «Моторолы», непосредственный начальник щёголя-секретаря. Классический прикид миллионэра! По-другому и не скажешь...

  9.

  Мне внезапно захотелось подкрасться как можно ближе к этой странной компании, хотя вряд л это было безопасно. Но я не трус!

  Захотелось подкрасться ближе. Так я и сделал!

  Для этого пришлось ползти – то прячась за кустами, то ныряя в неглубокие ложбинки и канавки.

  Приблизившись и прислушавшись к разговору, я понял всё до единого слова. Ха! Говорили по-русски!

  Речь шла, как ни странно, о конструкции машин, об их неправильном употреблении людьми, о вреде выхлопа для дыхательных путей и о чрезмерном употреблении бензина, то бишь об истощении энергетических ресурсов на планете. Короче, вся эта бодяга была об экологии. И странно, что бодягу эту никто не записывал, ни на какие носители. И не снимал этих дамочек никто, ни нашими, ни американскими кинокамерами. Это что же, ликбез для хронических нерях или растратчиц? Да, вроде, непохожи они на крутых растратчиц, всё-таки, овчина на них была, а не норочка. И хронических на швырятельниц конфетных бумажек на тротуары, вроде не похожи, дамы, судя по всему, приличные.

  Холёные дамочки тупо смотрели в рот говорящему. Именно в рот. Озабоченные, что ли?

  Одна из матрон, самая великовозрастная, была вся размалёвана и обвешана золотыми цепочками. Если на такую кто-то и позарится, то только этот бритый старикашка с металлическим набалдашником, подумал я. Кто он? Может, всё-таки, режиссёр, только с нашей стороны, и потому такой зануда? Да нет, у режиссёров жён немеряно, все молодые, и все, как одна, изменяют. А лысину он побрил, вероятно, дабы продемонстрировать отсутствие рогов. Зря старался – внешняя безрогость ни о чём не говорит, уже не раз доказано!

  Но лысый, всё-таки, пытался что-то доказать. Для него, видать, старая матрона и намалевалась, видать, решила разогнать всех молодых соперниц. Он её набалдашником обихаживать будет, ежели чего. Если до дела дойдёт...

  Тут мой взгляд упал на аккуратную блондиночку с гораздо меньшим количеством цацек, но с пышным бюстом и с единственной золотой цепочкой на щиколотке. «Мой вкус!» – подумал я и стал присматриваться. Она была моложе остальных и опрятнее. И далеко не бедная! Хоть цепочка на ней всего одна, да и то коротенькая, на ножке, зато пахло от неё такими хорошими духами, что зашибись. Веяло, конечно, от всей толпы разом, но я был в точности уверен, что никакая другая из этих дам так ароматизировать пространство не могла. Да и стояла эта цыпочка ко мне ближе всех, прям с самого краешку толпы стояла.

  Кстати, эта цыпочка вполне могла сыграть в каком-нибудь американском фильме. Не такие уж там крутые актёры играют сейчас. То ли дело раньше! И не такие уж сейчас заумные сюжеты, иной раз заснёшь, прямо на сеансе, и поп-корн даже не поможет.

  Забегая вперёд, скажу что я сейчас, буквально совсем недавно, по прошествии доброго десятка лет с момента встречи с этой цыпочкой, был потрясён ужасным качеством американских кинопостановок. Взять хотя бы два их фильма – «Сказка сказок» и «Голодные игры». Чума! Насколько бедная фантазия у сценаристов.

  В первом фильме, значит, это который «Сказка сказок», там страшно чумовой сюжет, что называется «для бывалых и пуганых». Там один голимо-голый голый символизм, кровоточиво поданный: не рожай детей чисто для себя, давай им свободу, не предавай брата, сестру, блоху, дракона, людоед не виноват, что он таким родился, люби всех на всякий случай, все ведь тоже ни в чём не виноваты.

  Если «Парфюмер» не для примитивов, то тут вообще ни для кого, а токмо для любителей высокого искюйства, к коим я себя, конечно же, причисляю.

  Не для детей тут однозначно, все видели, чем две тётки в карете занимаются. Да и в спальне короля детям будет интересно. Но когда в названии есть слово «сказка», семейные просмотры неизбежны, на «Горбатую гору» тоже семейно ходили, и ничего.

  В общем и целом нескучно, хотя смотришь вполглаза, полуотвернувшись от экрана.

  Очищение через катарсис, задуманное авторами, как бы удаётся: зрительские фобии остаются на экране, а сам он, зритель, выходит из зала чистым и обновлённым. И некоторое время будет пребывать в таком помытом состоянии!

  И да, тут сильно попахивает детективом, ибо весь фильм не понимаешь, к чему такое безобразие.

  Вдруг – бац! В конце находит просветление!

  Братья-то, оказывается, лучше сестёр.

  А отцы-матери не такие уж и сволочи, ибо в финале соглашаются терпеть невестку или зятя, хоть и из-под палки.

  Но и непонятного тут много остаётся. Почему людоед так тонко различает запахи? Почему именно он?! Объективно непонятно. Прихоть авторов? Людоед, конечно же, зверюка, но и остальные персонажи ему под стать: королева жрёт сырое мясо, король любит и холит блоху больше родной дочери. Дочку он вообще не холит! И тому подобное...

  Чисто субъективные непонятки тут тоже могут возникать. Например, не все зрители обладают достаточным жизненным опытом, чтобы догадаться, почему ни в коем случае нельзя одной сестре или брату сильно возвышаться над другой сестрой или братом, изгонять из своего круга. Подачки, откуп и тому подобное здесь не проканывают, здесь часто возникает целая война амбиций, даже не игра, а реальная война, приводящая к гибели обижуемого и к последующему – неминуемому! – краху обидевшего. Хорошо, что у меня нет ни братьев, ни сестёр, а есть только закадычный друзяка Гришка. Лично мне его одного вполне достаточно.

  Чего в первом фильме нет, так это кондовости. Тут надо отдать должное продюсерам – они не скупердяи! На оформлении и на прочей чумовой эстетике они не экономили.

  Что касаемо второго фильма, упомянутого мной, там уже полная «монтана»! В не самом лучшем смысле.

  Пресловутые «Голодные игры» – это уже не так вынос мозга, как именно занос мозга обратно.

  «Вынос мозга» – вчерашний день, зрителю уже ничем мозги не вынесешь, трах и смерть показаны по-всякому, начались повторы, а это для кассовых сборов погано, очень погано. Аморалка надоела.

  Повернёмся на 180 и начнём морализировать?

  Допустим, есть страна, правительство которой в очередной раз доигралось: дограбилось, доизвращалось и т.п., что вызвало восстание угнетённых граждан. Только при чём тут ядерный взрыв? На экране ясно виден огненный гриб. И где реакция стран-соседей? Или всех соседей грибом принакрыло?

  Глупые вопросы станут неуместными, они просто не возникнут, если у создателей фильма есть мозги. Умные создатели нафантазячат новую страну, типа новую Америку, у которой напрочь нет соседей. Нет соседей – нет проблем.

  Почему именно Америку? А где возьмёшь столько мордастеньких и крепкомускульных голодающих? В других местах голодные имеют более голодный вид.

  На свежем месте и мораль свежеповата:

  Хороший молодой человек, готовый убить массу молодых людей, таких же хороших, как и сам, внезапно сознаёт, что любимую-то девушку убить не сможет. И начинает искать ягоды для суицида. Отравленные ягоды. Он же в плохом лесу!

  Девушка не против такой акции, она тоже собирается кушать ягоды, чем привлекает ещё больше зрительских симпатий. Хотя, куда уж больше...

  А авторша той книжки, той чудной идейки, накушавшись ягодок, но уже других, всё рожает и рожает сценарные идеи. Ну да, ей тоже кушать хочется, поди, давнёхонько живёт в своей нафантазяченной «Панэме», поди изголодалась. Или курит дорогое чё. Тогда тем более ей денюшки нужны, много денюшек. А чё...

  Эх-х-х, будь я режиссёром или сценаристом, там, в Америке, я бы не пробился со своим сценарием. Вкус у меня, хоть и хороший, но старомодный. Как видите, излишними амбициями не страдаю.

  А что касаемо той цыпочки, с цепочкой на лодыжке и с духами, она бы и сейчас котировалась там, даже если и имеет пуританское воспитание. С такой-то красотой можно играть что угодно и когда угодно...

  Ударился я в такое ядовитое критиканство голливудских фильмов не от хорошей жизни – ситуация вынудила! А неужели буду я выслушивать весь этот бред про экологию, на которую, если по большому счёту, всем давно плевать, всем лишь бы около них самих, в радиусе полукилометра всё в порядке было, чтоб ничем не воняло, чтоб ничего не деренчало и не громыхало, как тележка рыжего Бориса, и чтоб жрачка была не очень химическая. О совершенно чистой жрачке на сегодняшний день уже никому не мечтается.

  10.

  Устав мысленно ворчать на штатовские фильмы, я загляделся на цыпочкины ножки. Ах, какие у неё, у моей цыпочки, ножки! Без единого волоска, от природы, не бритые! Где надо – розовенькие, разумеется, на пяточках! Где надо – беленькие, без сизоватых прожилок. Супер-ножки! Прямо ангельские. Нет, не буду я её больше цыпой обзывать, не заслуживает моя любимица такого вульгарного прозвища. Надо подумать, какую кликуху ей привесить, поприличнее, имени ведь все равно не знаю!

  Ноги большинства матрон, обутые в сандалии, были покрыты ссадинами и мозолями от дорожных камней и стерни. У иных даже пятки успели огрубеть и потрескаться, но не одинаково, а в разной степени. Складывалось впечатление, что все они прибыли сюда, в эту изумрудную долину, в разное время, кто-то раньше, а кто-то на пару месяцев позже. Если бы не бриллиантовые цацки и не сандалии от улётных иностранных фирм, преимущественно итальянских, у меня глаз намётан, я бы и этих дам тоже за бомжих принял.

  Мою любимицу, после долгих размышлений и внутренних терзаний, я нарёк Зайкой. И даже уже стал мечтать о ней... О нашем с ней совместном быте и о сосуществовании в этом бренном мире!..

  Сбудутся ли мечты – время покажет, думал я. А покамест мне нельзя было себя обнаруживать. Оставалось слушать лекцию о грядущей экологической катастрофе, о тотальной бесхозяйственности и об истощении мировых ресурсов.

  В масштабах планеты я мыслить и раньше не мог. А теперь вот, учитывая дикую усталость, и подавно. Но всё же сделал над собой усилие и, уже под сам-конец, немного послушал экскурсию, «учебную экскурсию для дикарей в звериных шкурах», как я её назвал.

  Скорей всего, те дамочки были жёнами миллионеров, которые, не находя себе приличного и всеми вполне уважаемого применения в этой жизни, лишь играли в заботу о природе. То была игра, вне всякого сомнения.

  Одни чудачки-миллионерши от скуки бросаются в благотворительность, а эти, видишь ли, изучают влияние машин на мировую экологию! И в шкуры, как пить дать, вырядились сами, без чужой подсказки, дабы показать, что производство тряпок тоже вредно: применение красителей, синтетических волокон и тому подобное.

  Матроны продолжали тупо пялиться на поводыря, а тот, видать, уже иссяк словесно, стал буксовать и слишком часто бэкать-мэкать. Стал нести полнейшую ахинею и, само собой, сильно нервничал по этому поводу. Несколько раз даже судорожно зевнул. И на его лице было написано крайнее раздражение.

  Так, изредка прислушиваясь к ахинее и большей частью предаваясь собственным мечтаниям, я почти закляк там, у себя, в своём укрытии. Размять бы члены! Но это я сильно размечтался. Может, кто-то из бомжовенькой охраны этих баб солидно служит в каком-нибудь отделении полиции. Не уж, если осторожничать – так до конца. Хотя и не в моём характере это было.

  Вдруг откуда-то издалека донеслись пронзительные мужские возгласы. Голос лектора с набалдашником резко прекратился, а лицо озарилось мультяшной – почти диснеевской! – улыбкой. И он, и матроны, и бомжи – все стали глядеть в одну и ту же сторону.

  Через несколько минут группу ряженых миллионерш атаковала другая группа – коллектив мужланов с видеокамерами и здоровенными мохнатыми микрофонами. То были папарацци или просто невоспитанные репортёры, приглашённые на «акцию»? Кто их знает. А, может быть, как раз припоздавшая группёшка голливудовских продюсеров, режиссёров и операторов?! Может, именно их тут так долго не хватало, может, именно они гвоздь программы, может экология тут вовсе ни при чём, а просто лосю, что без рог, нечем времечко было занять?

  Короче, появились эти горлопаны, будто с небеси с валились, чуть всех с ног не посбивали: и дамочек, и бомжей, и их всеобщего поводыря! А потом долго трогали их, типа мацали, и не просто трогали их за всё, включая и одежды, а грубо хватали, наперебой пытаясь «проинтервьюировать». И комплиментов разных было море... Но речь, опять же, была исключительно русская! Уф-ф-ф... А может, всё-таки, то были американцы? Ну, типа штатовско-постсоветские эмигранты?!

  Честно говоря. Я после этого налёта саранчи, после этой дебиловой акции, вообще ничего не понял. От слова «совсем».

  Через полчаса люди с камерами убежали, примерно с той же скоростью, что и появились, а лектор снова забормотал. Под это глупое бормотание, похожее на журчание канализации, я заснул.

  Проснулся я тоже от журчания, но журчал уже не голос и даже не ручей: ко мне ползла жёлтая струйка мочи. Запахло уриной! Кто-то совсем рядом со мной, с моим телом, справлял нужду – прямо на капот автомобиля, под которым я расположился. Ещё немного, и я готов был поверить: моя жизнь отныне будет состоять из одних отвратительных зрелищ, сопровождаемых исключительно «туалетными» запахами. Что ж, если разобраться и хорошенько вдуматься: кем я был приглашён в эту подозрительную экспедицию? Мусорщиком! Не месье Карденом и не мадам Шанелькой. Поэтому рассчитывать на особое амбрэ не приходилось. Спасали только Зайкины духи. Без них вообще можно было бы застрелиться...

  Мне срочно надо было передвинуться, снова требовалось как можно быстрее сменить дислокацию, но шуршать травой не хотелось, и я лежал, ожидая быть подмоченным – получить, так сказать, бесплатный сеанс уринотерапии.

  11.

  В итоге вышло то, чего я и боялся: мои рубашка и джинсы подмокли. Подлечился основательно! Кстати, если уж лечиться этим методом, то желательно брать детскую мочу, а ещё лучше – свою собственную, это во всех медицинских журналах написано. А тут – урина чужого дядьки! Хотя, с другой стороны, и в этом варианте был положительный момент, всё-таки, натюрель, а не синтетика вонючая. «Всё-таки не химия», – подытожил я, смирившись со своей судьбой.

  Мужчина, справив нужду, отошёл, шорох его шагов стал тише. Я отважился выглянуть. Моего процедурщика не было видно. Да и никого другого видно не было. Звуки голосов тоже не были слышны. Я выполз из-под машины и, не вставая на ноги, стал вертеть шеей. Вроде, никого рядом не было, даже процедурщика. Я привстал на колени, слегка отряхнулся и снова осторожно огляделся. Снова никого. Тогда я, наконец, осмелился высунуть нос из-за машины. Невдалеке обозначилась фигура, опиравшаяся на капот серого «мерседеса». За которым я ещё совсем недавно прятался! Типа в самом начале. Уф-ф-ф! Выходит, вовремя я улизнул! Интуиция не подвела.

  Мужчина нервным жестом дёрнул дверцу «мерседеса». То был предводитель странной группы. Рядом с ним, и даже чуть поодаль, никого не было. Куда же подевались остальные?

  Остальных я разглядел немного позже – очень далеко на горизонте. Крошечные силуэты в затрапезных шкурах удалялись и казались муравьишками на фоне закатного неба.

  Солнце неуклонно садилось, а я, вроде, и не так долго дремал. Ух, и быстро же несётся время на природе! Не то, что дома у телевизора...

  Не один я пялился вслед миллионершам, предводитель тоже провожал их взглядом. Но не с тоской. На лице его была гадливость! Впрочем, удивительного мало: не любят у нас миллионеров.

  Хотя, чуть позже выяснилось, что причина раздражения у безрогого морщинистого лося была совсем другая. Это выяснилось аккурат после того, когда он достал из "мерседеса пачку тетрадей, похожих на те, которые он держал в руках во время своей лекции.

  – Я ещё и половины материала им не выдал, а их уже, видите ли, тошнит. Видите ли, у них изжога! Кормят их, вроде, прилично... – бормотал он с ненавистью себе под нос.

  Если бы не ситуация и не мой страх, я бы объяснил ему подробно, на примерах, откуда у человека, даже при отличном питании, даже при супер-медицинской диете, разработанной супер-специалистами, может взяться изжога. Причиной не всегда является еда, далеко не всегда. Её могут вызывать некоторые люди! Только одним своим присутствием! Не верите? Ни разу не замечали такого? Так слушайте же, будет интересно.

  Когда вы едете в вагоне, в одном купе с каким-то незнакомцем, чаще – с незнакомцами, у вас изжога, чисто от их присутствия возникнуть не может. Почему? Она обычно возникает на третий день! Да-да, эта изжога, никак не связанная с пищей, раньше возникнуть не может, так как возникать ей полагается лишь на третий день. А в поезде вы проводите всего лишь одну ночь. Как правило. Другое дело – каюта корабля. Круизного. Там вы можете жить с кем-то целых три недели!

  Теперь подробнее, из моего личного опыта.

  Кто не плавал по северным морям, кто не посещал Дувр-Гавр-Амстердам-Копенгаген с борта теплохода, да ещё и на халяву, в качестве туриста от родного НИИ, по совершенно бесплатной льготной путёвочке, тот не знает истинной северно-круизной романтики.

  Мы с моим закадычным приятелем Гришкой, живя в одной каюте и, практически, бездельничая, наслаждались всеми благами круиза. Но не очень долго, так как Гришка, если вы, конечно, помните, стал к тому времени крутым начальником, и нёс ответственность за финансы всего нашего огромного института. А был как раз 1998 год. Июль-месяц. Который мечтал плавно перейти в август. Именно в августе поднялась во всей нашей стране паника, грянул невиданный по силе кризис, но кому-то уже в июле об этом «шепнули». Жаль, что не все, кому заранее «шепнули», находились дома, рядом со своим родным банком. Некоторым пришлось срочно возвращаться из отпусков, из дальнего и ближнего зарубежья.

  Над нашим кораблём закружили вертолёты – это путешествовавшие вместе с нами бизнесмены срочно возвращались назад, в Россию. Взяли с собой и Гришку, так как было в одном из вертолётов свободное местечко. Гришка попросился к ним – и всех делов! У нас в стране, хоть и ругают её крепко, иногда можно просто попроситься, чисто по-человечески, и к тебе прислушаются, не будут требовать формальных или документальных аргументов. У нас в таких случаях не стервозничают, а душевно входят в положение. Широка ты, всё ещё, русская душа!

  А ко мне в каюту подселился симпатичный парень. Тоже просто попросился, так как сосед его страшно храпел, типа портил ему весь отпуск.

  – Ты, часом, не храпишь? – с улыбкой спросил он.

  В том вопросе было панибратство, в хорошем смысле этого слова, а в улыбке – обещание не дать скучать. Поэтому я согласился. Не раздумывая. Была ещё одна причина для согласия. Корабельное начальство, согласно широте, уже своей, души, тоже ведь могло типа «попроситься», то бишь подсунуть ко мне кого-нибудь из своих-блатных. Кого я, может быть, сразу не одобрил бы. Может, даже старого хрыча. А тут такой красивый, жизнерадостный парнишка. И не скупой. Особенно на анекдоты. Анекдоты колет – зашибись!

  Наше путешествие продолжилось. Оно было просто замечательным. Первые три дня. Потом меня стала мучить изжога. Подумалось: «Это потому, что я в Петров пост мясо-молоко трескаю».

  Я зачастил на камбуз – за содой. Через пару дней со мной здоровался весь персонал камбуза. В принципе, не такая уж и страшная ситуация, думаю я, только бы сода не кончилась.

  Опасения вскоре подтвердились.

  Путешествие было долгим – до его конца оставалось ещё целых двадцать четыре дня. Где-то на его середине, где-то через полторы недели, на подходе к Амстердаму, шеф-повар тактично сообщил мне, что выделяет последнюю порцию соды. Намекнул, что я перетаскал почти весь их стратегический запас.

  Я предложил деньги. Шеф-повар возмущённо замахал руками: мол, не в этом дело, просто кондитерский цех оголять неохота – вся выпечка может застопориться.

  Ну, думаю, влип! Придётся, думаю, в Амстердаме группу бросить и рвануть по аптекам-супермаркетам.

  Как назло, местный гид – будто специально для меня приглашённый! – говорил исключительно по-фламандски. В крайнем случае по-английски. А все члены нашей группы уже к тому времени слышали мой английский. Очень неплохой, кстати. Где я его нахватался – отдельная тема. А группа была исключительно пожилая, нервная. Пришлось переводить экскурсию. Не бросать же старичков на произвол судьбы. Один старик, прямо, на моих глазах начал было доставать успокоительные таблетки!..

  Вернувшись на борт, уселся в каюте, тупо гляжу на остатки соды в стакане. А впереди – трехдневный путь в открытом море.

  Вот, думаю, как некрасиво посты нарушать. А с другой стороны, какая тут моя вина? В меню яичница, сосиски да пирожные, мясные супы да мороженое. Был там, конечно, один диетический стол, один на весь ресторан, но уже, после всего, клянчить у камбузников особую диету как-то неудобно, вроде. «Всю нашу соду слопал, а теперь ещё и вари ему отдельно!» Так и скажут, думаю...

  В коридоре послышался топот бегущих ног – то обитавшие в соседней каюте музыканты помчались на репетицию. На теплоходе было много всяческих артистов, приглашённых развлекать отдыхающих, но меня уже ничто не радовало.

  К счастью, тоска моя была недолгой. Мой сосед вдруг ворвался в каюту и крикнул:

  – Людка, которая в команде Пороховщикова за костюмы отвечает, живёт одна в двухместной каюте, приглашает меня с ней поселиться! Я спрашивал у капитана, он разрешил, хоть мы с ней и не расписаны. Само собой, пришлось купить ему ящик коньяку.

  Надеюсь, помните, что мой сосед был вовсе не скупой.

  – А как же я? – спросил я предателя.

  – Ты ничего не понимаешь! Она столько рассказать про всю нашу эстраду может! А я тебе потом всё расскажу...

  Собрав шмотки в чемодан, он выпорхнул из каюты. Я сначала хотел было обидеться, но...

  Буквально через пару часиков изжога моя куда-то подевалась. Исчезла напрочь! И очень долго не появлялась. Этот факт отвлёк меня от мыслей о неверности некоторых парнишек.

  Ближе к полудню следующего дня встретил я на палубе обеих: «Людку» и "предателя. Шли под ручку. Парень шмыг ко мне – типа поздороваться.

  – Ты не обиделся?

  – Да нет, – равнодушно мямлю я, а у самого в желудке: «бз-з-з-з-з-з-з...» Изжога стала потихоньку возвращаться! Буквально через пять минут общения впору было снова за содой бечь...

  Хорошо, что подошла туристка из нашей группы, утащила меня в бар – они с мужем праздновали день рождения дочуры, оставшейся в Москве.

  Сидел я, праздновал и думал: интересно, как там «Людка»? Небось, скоро тоже на камбуз дорогу протопчет. Или в прибрежную аптеку – до берега всего-то два с половиной дня осталось.

  Так, в принципе, всё и вышло. Но я делал вид, что ничего не замечаю. Не хватало ещё делиться опытом с новой жертвой! Вмиг, думаю, вернёт мне Людка своего нового любовника и спасибо не скажет. А оно мне надо? Тем более что главный мой приятель – Гришка. Он же и единственный. Кроме Гришки мне вообще никого не надо. Ну, разве что Зайка... когда-нибудь бы... согласилась... Но тут я понимаю, что слишком широко размечтался...

  12.

  Получается, что у меня изжоги от этого хмыря быть не могло, ведь ещё не минуло трёх суток с момента общения с ним. А дамочки, как теперь уже стало ясно, достаточно «накушались» таким общением, у каждой из них в крови, судя по всему, накопилось достаточно яда против него или, скорее, противоядия специфического вкуса, которое и проявлялось желудочной изжогой.

  Получается также, что изжога эта – всё равно что защитная реакция. Защита от вредного для здоровья субъекта? А может, и опасного, кто знает. Сие явление пока ещё никто не изучал, по крайней мере, лично я не слышал, чтоб кто-то изучал его.

  Меня уже порядком начал раздражать этот тип, этот наглый дамский поводырь. Поговорить бы с ним по душам! Вот только чем закончится беседа?

  Незнакомец был по возрасту почти старик, но осторожность ведь никогда не помешает! У меня ведь не было ни оружия, ни палки, ни чего-нибудь ещё подходящего случаю. Поди-знай, что у него на уме, и на что он вообще способен, когда его никто не видит!

  Прошло несколько минут, и начальник странной группы стал прохаживаться между тачками – как на авторынке. Словно выбирал развалюшку поприличнее. Подойдя к зелёному «пикапу», он брезгливо глянул в заполненный водой кузов, затем плюнул в него. Прямо на головастиков! Мне стало жаль многоголовых тварей.

  У старой «шкоды» бритоголовый задержался дольше и, уже в который раз, воровато огляделся по сторонам.

  Я наблюдал за происходящим из-за «опеля». «Опель» был очень старый: без единого колеса, в употребление точно не годился, поэтому визита лысого в мой закуток бояться было нечего.

  Рядом с «опелем» выстроились примерно такие же таратайки, даже ещё более ржавые – отличная линия обороны! Можно было, наконец, активнее подвигаться, то бишь круче поразмяться.

  Постояв у «шкоды», поводырь миллионерш вдруг стал раздеваться – сбрасывать с себя меховой прикид, сшитый на манер римской тоги. Он совершенно обнажился! Хм! Не хватало мне ещё старческого стриптиза. Я почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота. Без звериных шкур поводырь богатых дам выглядел вообще отстойно.

  Я зажмурился, затем открыл глаза и... Нифигасе! Стриптизёр исчез... Растворился в воздухе!

  Ну, исчез, так исчез. Мне только легче. Я решил покамест сделать лёгкую зарядочку, типа размяться. На всякий случай ограничился пятью приседаниями, столькими же наклонами, вращанием кистями и стопами. Разминка завершилась двумя прыжками.

  Затем я приостановил движение. Прислушался. Огляделся вокруг. Никого!

  Ещё немного поразмявшись, я сделал большой шаг в сторону, и... Голый поводырь нарисовался снова! Там же, где и был несколько минут назад. К счастью, он меня не заметил, так как, вероятно, всё время стоял спиной.

  Я снова сделал шаг – уже в другую сторону. И снова старый стриптизёр исчез... Ха! Продолжив эту опасную игру в «полупрятки», я несколько раз сделал шаги туда-сюда. Результат неизменно был прикольным, поводырь богатеньких бабёшек то появлялся, то исчезал.