Текст книги "Брак по контракту со злодейкой (СИ)"

Автор книги: Ангелишь Кристалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Никогда не думала, что однажды буду стоять перед зеркалом и испытывать почти физическое раздражение ко всему, что отражается вокруг. День официального выхода в свет подкрался слишком быстро, хотя с самого начала было ясно – избежать его не выйдет. Меня провели через настоящий марафон подготовительных процедур: ароматные ванны сменялись безжалостным натиранием кожи до покраснения, затем последовали бесконечные примерки, растянувшиеся на мучительные четыре часа, а под конец – макияж, окончательно лишивший ощущения времени и собственного тела.

К тому моменту бока ныли от корсета и тонких игл, которые то и дело соскальзывали во время подшива очередного платья. Губы были искусаны от нервного напряжения и осознания полной беспомощности перед происходящим, ведь обещание уже дано Вэлмиру – я появлюсь рядом с ним. Пусть договор так и не был подписан, одно условие будет выполнено: на этом приёме связь между нами получит публичный и окончательный разрыв.

Когда двери наконец закрылись, а служанки оставили меня наедине с собственным отражением, тишина показалась почти оглушающей. В ней было слишком много мыслей и слишком мало воздуха. Платье сидело безупречно – именно так, как и должно было, подчёркивая чужую мне утончённость и навязанную роль, в которой предстояло провести вечер. Я медленно выдохнула, пытаясь убедить себя, что всё происходящее – лишь необходимый этап, ещё один шаг к свободе, пусть и обставленный с показной роскошью и чужими ожиданиями.

Отражение смотрело на меня внимательно и холодно, будто задавая вопрос, на который не хотелось отвечать. Эта женщина в зеркале выглядела уверенной, собранной, почти равнодушной, и только я знала, сколько усилий стоило сохранить подобное выражение лица. Сегодня нельзя позволить себе ни слабости, ни сомнений. Каждый взгляд, каждое движение будут оцениваться, обсуждаться и, возможно, использованы против меня.

Я ещё раз мысленно прокрутила план, выверяя детали и возможные последствия. Вэлмир привык считать, что держит ситуацию под контролем, но этот вечер должен расставить всё по своим местам. Публичность станет моим щитом, а холодная вежливость – оружием. Главное – не отступить и не поддаться на попытки сыграть на чувствах, которых, по его мнению, у меня быть не должно.

Шорох шагов за дверью вырвал из размышлений. Время вышло. Я выпрямила спину, привычным движением расправила складки платья и позволила себе короткую, почти незаметную улыбку – не для окружающих, а для себя. Этот вечер станет точкой невозврата, и отступать я не собираюсь. Пора заканчивать фарс, который я сама же и начала.

Вопреки моим ожиданиям, на пороге появился сам Вэлмир и, остановившись, медленно оглядел меня с ног до головы. На мгновение даже показалось, что он утратил способность говорить, но это впечатление мгновенно разрушалось его привычно безэмоциональным выражением лица, где читалась разве что безграничная скука. Чёрные глаза сегодня казались скорее серыми, даже серо-голубыми, но при этом оставались такими же холодными и отстранёнными.

Вряд ли подобная глыба льда вообще способна испытывать что-то столь банальное, как удивление или восхищение. Приходится признать: сегодня я действительно выглядела впечатляюще. Чёрное платье, расшитое золотыми нитями по лифу и подолу, с алыми вставками на талии и рукавах, подчёркивало каждый изгиб и выгодно выделяло достоинства юного тела, в которое меня так любезно поселила судьба.

Волосы цвета воронова крыла оставили распущенными и напитали магией – новый тренд, как оказалось. Они мягко блестели и шелестели при каждом движении. Сверху сияла диадема с рубинами, будто без неё я выглядела недостаточно величественно. Великолипно, конечно.

Ради этого меня и наряжали как фарфоровую куклу? Так усердно старались выделить среди знати и подчеркнуть новый статус? Какой в этом смысл, если сам герцог проявляет ко мне не больше интереса, чем к одной из бесчисленных ваз, расставленных в его коридорах?

Вэлмир закрыл за собой дверь и медленно подошёл ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Казалось, он пытается подобрать слова, но в итоге не проронил ни единого слова. Лишь на мгновение его взгляд задержался на моём лице, будто проверял, готова ли я к предстоящему вечеру. Не дождавшись от него ни тени эмоций, я чуть сильнее выпрямила спину, скрывая усталость и раздражение за учтивым спокойствием. Он протянул руку – жест сдержанный, но безупречно вежливый, словно продуманная часть церемонии, и я вложила свою ладонь в его пальцы, потому что так требовал статус, договор и обстановка, где даже малейшая несдержанность будет замечена и тщательно разобрана по косточкам. Стоило заранее подготовиться и не забывать, что одна ошибка будет стоить позора.

– Нам пора, – тихо произнёс он, и в этом голосе не было ни тепла, ни раздражения, лишь привычная сдержанная ровность человека, который давно научился скрывать всё лишнее.

Мы двинулись к выходу, и с каждым шагом я всё острее ощущала, как корсет впивается в рёбра, а мысли запутываются между страхом, усталостью и странным упрямством довести нашу историю до логического финала. Снаружи уже ждали слуги, коридоры наполнялись приглушённым светом и звучанием шагов, и весь дом, казалось, подталкивал нас к неизбежности – выступить перед обществом в идеально отрепетированной роли пары, которой мы никогда не были.

Я позволила себе короткий взгляд на его профиль и неожиданно поймала себя на мысли, что понимаю его больше, чем хотела бы признать. Возможно, для него этот вечер означал не меньшее испытание, чем для меня, просто он умел прятать тревогу в ледяной гладкости взгляда. Но сочувствовать сейчас означало ослабить собственные позиции, поэтому я отвернулась, снова надевая на лицо безупречную маску.

Где-то впереди шумел светский зал, наполненный знатью, где нам предстояло сыграть последнюю партию, и я была готова – спокойно, достойно и без проявления лишних чувств. Сегодня всё должно встать на свои места, а наши отношения быть разорваны. Так или иначе, скоро появится та, чьё место я сейчас нагло занимаю.

К этому моменту настоящая Эления уже успела выйти замуж и была отравлена, мне посчастливилось обойти её участь. Зато её жизнь досталась с бонусом в виде обязательств и сомнительных родственников. Герцог был нужен лишь как надёжной защиты от мерзкого Луиджи и его не менее отвратительной мамаши. Свою цель я выполнила – опасность отведена, статус получен, так что теперь можно оставить ледышку Вэлмира в покое и перестать маячить у него перед глазами. Тем более что своего места в этом огромном доме я так и не нашла, хотя с момента нашего знакомства прошло не так уж много времени.

Мы погрузились в карету молча. В воздухе повисло напряжение, которое лишь подтверждало мои выводы и подталкивало к мысли, что решение о разрыве связи было правильным. Я отвернулась к окну, стараясь не обращать внимания на корсет, неудобные украшения и прочие радости светской жизни, а затем незаметно для себя погрузилась в мысли о прошлой жизни. Там всё было намного проще: недоделанный проект, за который обещали приличную сумму, шумная общага с друзьями, которые упорно звали гулять и обижались на мои редкие отказы, и мать, которой на меня было совершенно наплевать.

Интересно, что она почувствовала, когда узнала о моей смерти? Если вообще узнала. Может, просто махнула рукой и продолжила жить дальше, даже не пытаясь организовать похороны собственного ребёнка. От этой мысли губы сами собой тронула кривая, горькая улыбка. Забавно, но само переселение в другой мир не произвело на меня такого впечатления, как равнодушие человека, которого принято называть матерью.

– Над чем смеёшься? – Вэлмир даже не пытался скрыть внимательности во взгляде, хотя его голос по-прежнему звучал ровно и холодно, будто мы обсуждали очередной отчёт слуг.

– Ни над чем, – ответила я слишком спокойно, чтобы это можно было принять за правду.

Я снова уставилась в окно, словно за стеклом ожидалось нечто важное, отвлекающее от его личности. Отвечать больше он не стал, будто решил, что углубляться в причины моих эмоций нет необходимости. И это, как ни странно, было очень похоже на нас обоих.

Дорога тянулась долго и одновременно слишком быстро. Карета мягко покачивалась, и единственным звуком оставался перестук копыт. Между нами лежала пропасть из недосказанностей и чуждого молчания, которое уже стало привычным. Мы были супругами лишь по документам и обстоятельствам, и каждый – по-своему – терпел эту вынужденную игру до завершения сделки, которую нужно было достойно закрыть.

Когда колесо задело камень и карету чуть повело в сторону, у меня едва заметно перехватило дыхание, но я постаралась сохранять спокойствие. Вэлмир даже не повернул головы, только расслабленно уперся рукой в подлокотник, демонстрируя, что подобные мелочи его не касаются. Он был безупречен и чужд, словно часть интерьера, идеально вписанная в любую обстановку. Я же чувствовала себя чужачкой, которую на время допустили в этот мир – ровно до тех пор, пока в ней была необходимость.

Скоро показались огни особняка, где уже собиралась знать. Музыка долетала приглушённым эхом, и весь фасад сиял золотыми отблесками, как тщательно отполированный символ чужой жизни, куда меня приглашали лишь в качестве дополнения к титулу герцога. Карета замедлилась, и внутри стало как-то прохладнее – не от воздуха, а от понимания, что следующий шаг уже нельзя будет отыграть назад.

– Постарайся вести себя спокойно, – негромко произнёс Вэлмир, будто давал дельный совет деловому партнёру. – Сегодня лишнее внимание нам ни к чему.

– Поверь, – я даже не повернула головы, – привлекать его у меня нет ни малейшего желания.

Он коротко кивнул – не как жених или муж, а как человек, который отметил удовлетворительную готовность к мероприятию. Карета остановилась. Снаружи раздались голоса слуг, двери отворились, и яркий свет хлынул внутрь, разрезав нашу тихую, холодную тишину. Вэлмир первым выбрался наружу, затем протянул мне руку – безукоризненно, по правилам. Я вложила ладонь в его пальцы не из нежности, а потому что так требовала сцена, на которую мы вот-вот должны были выйти.

И мы шагнули к парадному входу вместе – как идеальная пара, за которой с интересом будут наблюдать весь вечер, не подозревая, насколько тонкой оказалась ниточка, связывающая нас друг с другом.

Мраморные ступени сияли под светом магических фонарей, а у входа уже тянулась изящная вереница гостей, сопровождаемая шуршанием шёлка и приглушёнными голосами. Слуги почтительно кланялись, лакеи открывали двери, и весь этот тщательно отрепетированный блеск казался отдельным спектаклем, где каждый знал свою роль. Мы с Вэлмиром без слов включились в это действо – он уверенно вёл меня вперёд, сохраняя в движениях спокойную власть, а я держала голову чуть выше обычного, чтобы не дать усомниться в достоинстве своей позиции.

Внутри нас окунул в себя светский зал – просторный, залитый теплом многочисленных люстр. Музыка струилась мягкой волной, перемешиваясь с тихим смехом, редкими вздохами и шелестом тканей. Пары плавно кружили по зеркальному полу, словно мир за пределами этой роскоши никогда не существовал. Но настоящий интерес кроется не в бальном зале – там, где обсуждают чужие судьбы, всё решают аксессуары, улыбки и интонации.

На нас обратили внимание почти сразу. Несколько голов повернулись одновременно, взгляд за взглядом цеплялся за наш образ, и по залу словно прокатилась лёгкая волна перешёптываний. Вэлмир, как всегда, выглядел безупречно – холодный, собранный, недосягаемый. Я же была рядом – как красивая деталь композиции, которую так и хочется рассматривать, оценивая, подходит ли она к общему интерьеру.

– Их светлости герцог и герцогиня, – негромко объявил распорядитель, и зал будто бы вздохнул, подтверждая мою догадку о том, что наш выход ждали.

Вэлмир слегка наклонился ко мне и почти беззвучно сказал:

– Улыбнись. Хотя бы немного, а то заработаешь репутацию хуже моей.

Я подчинилась – ровно настолько, чтобы это выглядело естественным, но не давало повода заподозрить искренность. Его губы дернулись в подобии ответной улыбки – вежливой и очень далёкой.

Мы двинулись дальше – навстречу приветствиям, поклонам и вежливым фразам, отточенным до совершенства. Каждый собеседник казался актёром, играющим роль друга дома, хотя в глазах всех без исключения отражался живой интерес. Меня рассматривали, сравнивали, оценивающе взвешивали, словно редкую диковинку, принадлежащую герцогу – но не как человеку. Я держалась спокойно, не позволяя себе ни одной лишней эмоции. Статус, обязанность – вот и вся формула.

В какой-то момент Вэлмир слегка сжал мои пальцы, привлекая внимание, и спокойно произнёс:

– После приветственной части ты можешь отойти в сторону. Тебя представят как нужно. Никто не будет тебя тревожить.

Фраза прозвучала слишком аккуратно, чтобы не заметить её истинного смысла. Он заботился – но строго в пределах формальностей. И всё же это было лучше, чем полная отрешённость.

– Благодарю, – так же спокойно ответила я.

Музыка усилилась, гости переместились ближе к центру зала, готовясь к первому официальному танцу, а я заволновалась. Здешних танцев я не знала, но их прекрасно помнило тело, что, честно говоря, не давало никаких гарантий, что я не ошибусь. Как на зло, герцог отпустил мою руку, чтобы обменяться формальными приветствиями с приближёнными, и на мгновение мне показалось, что нить между нами ослабла окончательно. Впрочем, возможно, она никогда и не была прочной.

Я остановилась у мраморной колонны, позволяя себе короткую передышку и попробовать здешнее вино, которое разносили специально назначенные слуги. Со стороны мы с Вэлмиром выглядели идеальной парой – но внутри всё давно трещало по швам. И сегодняшний вечер должен был стать последним аккордом этой тщательно разыгранной симфонии.

Музыка сменилась на более торжественную, и объявили открывающий танец – тот самый, где по традиции участвуют хозяева вечера и самые влиятельные гости. Я уже приготовилась остаться в стороне, наблюдая из-за колонны, но распорядитель неожиданно назвал моё имя вместе с титулом. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать – меня только что пригласили в центр зала. Причём первой партнёршей герцога, что было намеренно выделено распорядителем.

Вот уж чего-чего, а этого я не ожидала. Вэлмир невозмутимо повернулся ко мне, словно всё было заранее оговорено, хотя я прекрасно знала – мы подобные детали не обсуждали. Его взгляд был внимательным, спокойным, но не ледяным. Скорее… оценивающим. Он протянул руку – не для формы, а как приглашение, от которого нельзя отказаться, если не хочешь стать главным поводом для сплетен на ближайший год.

Секунду я стояла неподвижно, прежде чем вложить пальцы в его ладонь. Они были тёплыми – и почему-то это стало самым неожиданным открытием за весь вечер до сего момента.

– Ты знал? – тихо спросила я, когда мы вышли к центру зала под десятками взглядов.

– Нет, – таким же спокойным шёпотом ответил он. – Но отказаться сейчас – значит поставить тебя под удар.

Значит, он делал это ради меня. Не из вежливости, не ради имиджа – просто чтобы не дать толпе разорвать моё имя на кусочки. Это было… странно.

Музыка мягко рассыпалась вокруг, и мы начали двигаться. Танец оказался куда сложнее, чем я ожидала: с поворотами, сменой позиций и близостью, от которой становилось неловко. Мир будто сузился до его руки на моей талии и моего дыхания, которое почему-то никак не могло стать ровным. Его взгляд – напряжённый, сосредоточенный – держал моё внимание крепче, чем это позволяли приличия.

– Ты сегодня слишком задумчива, – едва слышно произнёс он, когда очередной поворот приблизил нас почти вплотную. – Это тревожит.

Я была уверена, что подобной фразы никогда от него не услышу.

– У тебя всегда есть повод для беспокойства, – ответила я спокойно, стараясь скрыть внезапную растерянность. – Я всего лишь часть списка.

– Не говори глупостей, – впервые в его голосе прозвучала тень раздражения. – Если бы ты была частью списка, я бы не стал сейчас танцевать с тобой в центре зала.

Мы замолчали. Между нами возникло странное, тягучее напряжение, не похожее ни на раздражение, ни на холод. Оно напоминало ожидание – как перед грозой, которая давно собиралась над горизонтом. И именно в этот момент я заметила её.

У самого края зала стояла женщина лет сорока: слишком простое тёмное платье, слишком спокойный взгляд, слишком неподвижная поза для подобного мероприятия. Она не смущалась официальностей и не пыталась изобразить радость от происходящего – лишь внимательно рассматривала нас с Вэлмиром, словно пыталась провести какие-то невидимые параллели.

Наши взгляды встретились. Я почувствовала, как по коже пробежал лёгкий, ни на что не похожий холодок. Не страх и не тревога – скорее инстинктивное ощущение, что эта женщина знает обо мне куда больше, чем должна. Не обо мне, а о настоящей Элении.

Музыка оборвалась, танец завершился. Гости зааплодировали, а я едва удержалась, чтобы не оглянуться снова. Вэлмир отпустил мою руку, но не сразу – словно проверял, не потеряла ли я равновесие и смогу ли передвигаться без его помощи. Какое-то нестандартное у него поведение сегодня…

– Всё в порядке? – прозвучало слишком серьёзно для светского мероприятия, пока мы отходили в стороны закусок.

– Да, – сказала я ровно. – Просто показалось, что за мной наблюдают.

Он коротко скользнул взглядом по залу, и его лицо впервые за весь вечер приобрело не ледяную, а настороженную выраженность.

– Если кто-то сегодня решит наблюдать за тобой – я это замечу, – тихо произнёс он. – Обещаю.

Пока я пыталась вернуть себе обычное спокойствие, поток гостей начал рассеиваться по залу, образуя небольшие кружки для разговоров. Приглушённый смех, звяканье бокалов, шелест тканей – всё сливалось в единый фон, за которым легче было спрятать собственные мысли. Я уже собиралась отойти в более тихий угол, когда услышала голос – высокий, певучий, с лёгкой насмешливой ноткой, которая неизменно звучала в каждом её слове.

– Эления, дорогая! – тон был слишком радостным, чтобы быть искренним, от чего я едва не поморщилась.

Я медленно обернулась. Ко мне стремительно приближалась, похоже, та самая «приятельница» прежней хозяйки тела – безупречно одетая, ослепительно улыбающаяся, с внимательными глазами зелёными, в которых ни на секунду не выключалась оценка происходящего. Она обняла меня так, будто мы не виделись целую вечность, и тут же принялась щебетать, не давая вставить слово.

– Ты просто обязана это услышать. Представляешь, эта несчастная, которая недавно устроила тот фарс… да-да, та самая, что опозорилась на приёме у виконтессы… так вот, она каким-то чудом умудрилась сюда заявиться! В таком виде, словно только что вылезла из дешёвой лавки. Я думала, её просто не пустят, но нет – её действительно впустили. Ровно на три минуты. А потом вышел распорядитель, даже лица не меняя, и под ручку, с улыбкой, проводил её за ворота. За шиворот, можно сказать. Ты бы видела лица окружающих!

Она смеялась легко и звонко, искренне наслаждаясь чужим унижением, как хорошей постановкой в театре. Я молчала, прислушиваясь к себе. Прежняя Эления, вероятно, откликнулась бы таким же смехом, добавив парочку едких замечаний. Но во мне, к моему удивлению, поднялось лишь тихое чувство неловкости за ту неизвестную девушку и лёгкое раздражение от того, с какой лёгкостью здесь обращаются с чужой судьбой, словно с карточкой в колоде.

– Ты сегодня так тиха, – заметила она наконец, склонив голову набок. – Обычно ты первая смеёшься в подобных случаях.

Я собралась с мыслями и едва заметно улыбнулась – спокойно, сдержанно, будто этот светский маскарад больше не касался меня так, как раньше.

– Наверное, настроение другое, – мягко ответила я. – Или просто устала наблюдать за бесконечными спектаклями. Когда-то это было весело, а сейчас так банально и скучно…

Она удивлённо вскинула брови, будто услышала от меня нечто совершенно несвойственное, но быстро спрятала удивление за очередной ослепительной улыбкой и перевела разговор на последние новости. А я вдруг ясно почувствовала, что стою здесь как чужая – с чужими людьми, чужими привычками и чужими шутками, в которых мне больше не хотелось участвовать.

И именно в этот момент я поймала на себе чей-то взгляд – спокойный, внимательный, совершенно не похожий на любопытство остальных. Вэлмир наблюдал за мной издалека, словно пытаясь понять, кем именно я сегодня являюсь для этого зала – украшением, союзницей или загадкой.

Моя «приятельница» и не думала оставлять меня в покое. Она держалась рядом так плотно, словно боялась упустить меня из поля своего внимания – или новый повод для пересудов. Слова лились из неё непрерывным потоком, и я понимала, что в этом и заключалась её истинная стихия.

– Кстати, – она доверительно понизила голос, хотя вокруг и так стоял гул, не позволяющий уловить чужие разговоры, – мне шепнули, что твой бывший поклонник снова где-то здесь крутится. Ты помнишь, конечно… Луиджи. Какая жалость, что всё закончилось так некрасиво. Хотя… для некоторых это даже слишком мягкое выражение. Но, признаюсь, он выглядел тогда так, словно земля ушла из-под ног. Ты должна чувствовать себя настоящей победительницей.

Она улыбнулась так широко, что на миг мне показалось – губы вот-вот лопнут от усилия. Я сдержанно кивнула, хотя внутри всё сжалось. Победительницей я себя точно не ощущала – только уставшей пешкой, которая однажды перепутала сторону доски. Новость о присутствии бывшего жениха где-то в опасной близости от меня не привела в восторг, потому я начала осторожно осматривать зал.

– И всё же, – продолжила она, не дав мне ни малейшей передышки, – ты теперь герцогиня. Это звучит слишком заманчиво, чтобы грустить из-за прошлых неудач, правда? Титул, положение, власть… Ты ведь понимаешь, насколько удачно тебе всё это досталось?

Фраза была сказана словно между прочим, но в её голосе скользнула едва уловимая зависть. Я почувствовала, как внутри поднимается желание поставить её на место, но тут же подавила этот порыв. Смысла не было. Мы говорили на разных языках – и мир у нас был разный.

– Положение всегда обязывает, – спокойно ответила я. – И редко достаётся просто так.

Она хотела было расспросить подробнее, но её внимание внезапно переключилось на очередную группу вошедших гостей. Я последовала её примеру – скорее из вежливости, чем из интереса – и на миг совершенно забыла как дышать.

На дальнем краю зала, почти растворяясь среди множества людей, стояла девушка. Светлые волосы мягкой волной спадали на плечи, ловя свет люстр так, что вокруг неё словно появлялось тонкое сияние. Платье – простое, но безупречно сидящее – не кричало о себе, однако взгляд почему-то возвращался именно к ней. Она не смеялась, не жестикулировала, не пыталась занять центр внимания. Она просто стояла, и в этом было что-то настолько притягательное, что даже музыка на мгновение перестала иметь значение.

Лица я толком не видела – мешали танцующие пары, движущиеся фигуры, блики света на хрустале. Но ощущение не отпускало: кем бы она ни была, её появление здесь – не случайность. Внутри что-то отозвалось лёгким, настороженным звоном, как тонкая струна, которую едва коснулись.

– Ах да, – тем временем продолжала моя собеседница, не заметив моего отсутствующего взгляда, – тебя ведь будут сегодня официально представлять как полноправную хозяйку? Это, должно быть, так волнительно… Хотя, конечно, ты уже привыкла держаться на высоте.

Я кивнула машинально, всё ещё пытаясь уловить силуэт незнакомки. Но она уже исчезла из моего поля зрения, словно растворилась среди множества драгоценного блеска и шелка. Только странное ощущение пустоты осталось – как после короткого сна, где было что-то важное, но детали ускользнули.

Разговор рядом постепенно превратился в привычный фон – слова о статусе, выгодных партиях, драгоценных украшениях и последних скандалах сливались в один непрерывный поток. Я отвечала автоматически, учитывая правила приличия, но мысли снова и снова возвращались к той светловолосой незнакомке. Не знаю почему, но ощущение её присутствия не отпускало, словно тонкий шлейф аромата, за который никак не удаётся ухватиться.

Зал постепенно наполнялся всё больше, музыканты сменили мелодию на более лёгкую, и пары снова двинулись в танце. Я поймала себя на том, что машинально скольжу взглядом по толпе, будто пытаюсь найти подтверждение собственной догадке – и когда наконец увидела её вновь, стало ясно: это была не случайность.

Теперь она стояла ближе к центру зала. Свет люстр мягко касался её волос, делая их почти серебристыми. В её позе не было ни робости, ни нарочитой уверенности – лишь естественное достоинство, к которому невозможно придраться. Несколько дам уже шептались, украдкой поглядывая в её сторону. Она, похоже, не замечала внимания – или просто не придавала ему значения.

– Кто это? – спросила я как можно небрежнее, будто речь шла о новом украшении на витрине.

Моя собеседница обернулась, нехотя отрываясь от своих мыслей, и на миг в её взгляде мелькнуло раздражение оттого, что центр разговорной оси сместился.

– Ах, она, – с заметной снисходительностью произнесла она. – Новая фигура на нашем светском поле. Что-то вроде дальней родственницы какого-то мелкого дворянского дома. Имя… – она на секунду задумалась, – кажется, Райлин. Или что-то похожее. Не слишком важно. Хотя, признаю, внешность у неё слишком уж выразительная. Такие всегда привлекают внимание, даже если им нечего предложить.

Я сдержанно кивнула, хотя внутри возникло странное ощущение, будто меня пытаются убедить, что передо мной пустая оболочка, в то время как сама оболочка как будто жила собственным светом.

Музыка сменилась вновь, и распорядитель объявил танец для приглашённых гостей повыше рангом. Толпа расступилась, освобождая пространство, и я уже знала, что увижу, прежде чем позволила себе посмотреть в центр зала.

Вэлмир шагнул вперёд. Сдержанный, уверенный, в своём привычном образе человека, который не привык уступать ни пространство, ни право выбора. И именно к нему вывели ту самую девушку – светловолосую, спокойную, будто в её мире не существовало ни шёпота, ни зависти, ни чужих ожиданий.

Она опустила взгляд в лёгком реверансе, затем вложила ладонь в его руку. Движение вышло плавным, отточенным, но при этом не выученным, а естественным – словно она всегда принадлежала этому месту. Музыка разлилась мягкой волной, и они закружились в танце.

Я наблюдала, и внутри всё стало странно тихо. Не было ревности, злости или боли. Только ощущение, что внезапно сложился последний фрагмент картины, который до этого упрямо терялся где-то на краю поля зрения. Вэлмир смотрел на неё не так, как на меня или кого-то ещё. Не мягко, не страстно – а внимательно. Будто пытался разгадать сложную формулу, которая внезапно стала иметь значение.

Толпа ахнула от восторга – красиво, гармонично, словно музыка писалась именно под их шаги. И никто уже не сомневался, кто стал центром этого вечера.

– Смотри, – тихо прошептала моя назойливая «подруга», выдыхая с завистью, – новая фаворитка судьбы. Вот увидишь – скоро о ней будут говорить все, а ты останешься на заднем фоне. Кстати, я всё же вспомнила, как её зовут. Жозель, кажется.

А я вдруг поняла, что она ошибается лишь наполовину. Об этой девушке будут говорить не как о случайной гостье, а как о той, вокруг кого незаметно начнёт выстраиваться новая история. Та самая, ради которой судьба двигает фигуры по доске, не спрашивая разрешения у тех, кто оказался рядом.

И именно в этот момент меня осенило. Эта светловолосая девушка – не просто красивая гостья. Она – настоящая главная героиня этой истории. И сейчас она танцует с моим фиктивным мужем – герцогом, который до этого казался холодным и недоступным, но, похоже, наконец нашёл человека, способного нарушить его идеальную ледяную симметрию.

Музыка всё так же лилась над залом, а история моей фиктивной помолвки тихо подошла к финалу, будто сама перелистнула последнюю страницу. Слёзы медленно скатились по щёкам, и всё же я улыбалась – легко, свободно и немного горько от понимания, что наша с ним история действительно завершилась. Иначе и быть не могло. Я знала это с самого начала.

Конец первой книги