Текст книги "Ловушка для ведьмы (ЛП)"
Автор книги: Анетт Блэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Глава 38
– ЗАВТРА летнее солнцестояние. Поздравляю! – проговорила Хармони спустя три часа, ловко уворачиваясь от сонного Кинга. – У меня забот полон рот, а уже почти полдень. Вот-вот должны вернуться сестры с Джейком и Реджи… Вы только посмотрите! Заграбастал себе все одеяло, жмот! Мужик поменьше…
– …давно бы умер от удовольствия?
– Думаю, ты готов к подарку на солнцестояние. – Она вручила ему маленькую желто-оранжевую коробку с алой лентой. – Для обертки я выбрала летние цвета, чтобы почтить солнце в самый долгий его день.
– Тогда сегодня день солнца, а никак не мой. – Сонный и растрепанный Пэкстон лениво сел в кровати. Прядь черных волос упала на лоб, а простынь, которой он укрывался, сползла ему на колени, открывая слишком притягательный, по мнению Хармони, вид. – В честь чего подарок?
– Это традиция, которую тебе, возможно, захочется кому-то передать. Только не мне.
Слегка побаиваясь содержимого, Кинг сорвал обертку с коробки. За всю жизнь его определенно не избаловали подарками. Казалось, он даже не способен хоть как-то выразить благодарность. Поэтому, открыв коробку и достав видавший виды ключ, он казался озадаченным:
– Даже спрашивать боюсь.
– Это волшебный ключ, который откроет все, что от тебя закрыто.
– А «Секрет Виктории» [44] [44]«Секрет Виктории» (Victoria’s Secret) – одна из наиболее известных в мире компаний по продаже женского белья, базируется в Коламбусе, США.
[Закрыть]он мне откроет? – спросил Пэкстон, нагло оглядывая Хармони, потом отбросил простынь и встал, доказывая, что… заведен на все сто. – Если так, я готов.
– Хорош шутить, красавчик. – Она щелкнула Кинга по лбу, чтобы сбить с его лица похотливое выражение, но оно никуда не делось. – Это символический ключ. Воспользуешься им, когда будешь готов.
– Или не воспользуюсь. Я не играю в игры. Наверное, стоило бы сделать такой принт на рубашке, чтобы до тебя наконец дошло. – Отвернувшись, он пошел в ванную и захлопнул за собой дверь.
– Лучше хорошенько пораскинь мозгами по этому поводу! – огрызнулась Хармони ему вслед.
По плану ключ должен был открыть проход в толстенных стенах Кинга и выпустить на волю его чувства. Похоже, план сработал, потому что Пэкстон здорово взбесился.
Спокойно одевшись, Хармони пошла вниз.
На кухне уже ждали Морган и Эйден.
– Сторм пригласила нас на празднование летнего солнцестояния, – сказал последний, вставая при виде Хармони. – Не возражаешь?
Хармони понимала, что их распирает от любопытства, хотя Морган, разумеется, будет отрицать все на свете.
– Вместе веселее, – ответила Хармони, мысленно занося их в список помощников.
Чуть позже с самым важным видом на свете к ним присоединился мистер Гонористый Красавчик.
Хармони оглядывала главный зал.
– Это самое подходящее место, чтобы столкнуться лицом к лицу с противником. На своей территории, так сказать. Мне нужен восточный угол, чтобы подготовиться к завтрашнему ритуалу. Там я смогу воззвать к восходу в особый для солнца день. – Уперев руки в бока, она стала обходить нужный периметр, чтобы показать трем мужчинам, где нужно расчистить место от строительного мусора. – Освободите где-то двадцать на двадцать футов. Потом сходите наверх в библиотеку и принесите сюда викторианский письменный стол из тигрового дуба. У него на ножках вырезаны фигурки Королей Дубов, не ошибетесь. Кинг, покажи Моргану и Эйдену дорогу, но стол пускай они несут вдвоем. Пока вас не будет, я вымету мелкий мусор. Буквально и в переносном смысле. И вы сможете поставить стол в центр нужного места.
Тщательную чистку она проведет утром, а сегодня ей предстояло нечто поважнее церемониальной метлы.
Спустя некоторое время мужчины принесли стол. Эйден с Морганом, кряхтя от усилий, поставили его в указанное место.
– Наверное, это самый тяжелый стол в доме, – проговорил Кинг.
– Знаю. Разве это не круто? Я прямо тащусь! Король Дубов и Король Падубов – символы защиты. Каждый год они борются за власть в летнее и зимнее солнцестояние. Дуб – король весны и лета, падуб – осени и зимы. Поэтому наш стол – самый клевый на свете кельтский алтарь. – Мужчины украдкой переглянулись. – Неужели здоровые мачо боятся алтаря? Да не парьтесь вы. Человеческие жертвы давно вышли из моды. – Хармони повернулась к Пэкстону и дерзко выгнула бровь. – Хотя я могу сделать исключение.
Эйден подтолкнул его локтем:
– Тебе пора завязывать бесить ведьму.
Кинг стиснул челюсти, а бровь Хармони поползла еще выше.
– Садовники сказали, что я могу одолжить у них несколько саженцев. Не принесешь из сарая дубы и падубы? Девять штук, пожалуйста.
Сунув руку в карман, Морган позвенел мелочью.
– А могу я спросить зачем?
– Естественно. Мы с сестрами – потомственные пиктские ведьмы, как и наша прародительница Лили, жившая в девятнадцатом веке. Наше ремесло основано на традициях кельтов и друидов, а значит, на ритуалах, которые проводились в лесах рядом с дубами. Но поскольку цель нашего ритуала находится внутри помещения, мы принесем деревья сюда. И кстати, если тебе интересно, мистер Разоблачитель, завтра для защиты от сверхъестественного я буду использовать посох из боярышника.
– Уверяю тебя: от меня никакой защиты тебе не понадобится.
– Хотелось бы надеяться, таинственный мистер Морган. – Хармони нарисовала круг синим плотницким мелом на незаконченном каменном полу. – Обычно я таких художеств не малюю, но вы – самонадеянные мужики, а потому, хотите вы того или нет, я заставлю вас поставить деревья туда, куда нужно, даже если придется нарисовать план местности.
– Похоже, она тебя уделала, – сказал Моргану Эйден.
Кинг сочувственно похлопал друга по плечу.
Через минуту вернулись Сторм и Дестини, а с ними Реджи и Джейк. Малыш без слов подбежал к Кингу и обнял ручонкой его ногу, словно Пэкстон был центром всего мира.
– Мы соскучились, пап. – Реджи поцеловала его в щеку, и Кинг чуть не растаял на месте. – Если не вспоминать об аресте… как идет борьба за опекунство? – спросила она. – Я знаю, по телефону ты сказал, что все будет хорошо, но…
– До самого слушания я буду вашим опекуном. Никому не говори, но после фортеля с похищением, который выкинула твоя мать в Калифорнии, мой адвокат намерен законным путем перекрыть ей кислород на ближайшие полгода, пока тебе не исполнится восемнадцать. Если воровка алиментов не будет играть по-честному, я тоже не буду.
– Ура! – Реджи в восторге обняла Кинга за шею. – Сегодня просто идеальный день. Теперь только и думаю, что о праздновании солнцестояния. Дождаться не могу, когда все начнется. Чем я могу помочь, Хармони?
Взволнованность дочери по поводу ведьмовского праздничка, похоже, ввернула в хребет Пэкстона новый стальной стержень.
– Можешь помочь Сторм собирать травы в саду, – ответила Хармони, – только попозже. Джейк, а ты сможешь сегодня вечером сыграть на барабане у нашего костра?
Малыш выглядел разочарованным:
– Но Десси сшила мне костюм дракона…
– Ну, тогда у нас будет дракон, играющий на барабане. Что скажешь?
– Да-а-а!!! – воскликнул довольный Джейк и поднял руку в знак победы.
– А зачем дракон? – спросил Эйден.
– Это отголоски легенды о святом Георгии Победоносце, – ответила Сторм. – Вообще-то надо было бы заиметь единорога и парочку лошадей, но мы не ровно дышим к драконам.
Эйден отсалютовал ей стаканом:
– Очень рад это слышать.
Кинг как раз собирался просверлить Эйдена удивленным взглядом, как в комнату вошла Дестини с большой коробкой в руках.
– Куда положить наши наряды и прочие ритуальные штучки? – спросила она, неуклюже приподнимая неудобную коробку, но было заметно, что ничего тяжелого внутри нет.
В дверях появился Морган с саженцами в каждой руке:
– Куда девать деревья?
– Вдоль синего круга, помнишь? – напомнила Хармони.
Но стоило ему увидеть Дестини, которая маневрировала по комнате с коробкой, он бросил саженцы прямо на пол и выхватил коробку из ее рук, словно Дестини была хрупкой принцессой-феей.
Сама «фея» даже взглядом его не удостоила.
– Куда? – спросил Морган.
– Надо же! Разоблачитель оказался джентльменом, – съязвила Хармони. – Тащи в общую спальню.
То ли поймав настрой Реджи и Джейка, то ли просто пропитавшись их энтузиазмом, Пэкстон потер руки. Так или иначе, он был благодарен Богине, которую постоянно вспоминала Хармони.
– Что дальше? – спросил он.
– А дальше мы с сестрами должны искупаться в океане, чтобы очистить и защитить себя. Ну и чтобы подготовиться к полночному костру и ритуалу на рассвете.
– Нагишом? – невинно поинтересовался Джейк.
Глава 39
УСЛЫШАВ заданный внуком в лоб вопрос, Кинг проглотил язык и закашлялся от комка шерсти, который вдруг образовался где-то в глотке. По крайней мере, Пэкстон был уверен в его наличии на сто процентов.
Морган с Эйденом ухмылялись, как бабуины.
Тройняшки собирались пойти поплавать… в самых прекрасных в мире купальниках – иными словами, в чем мать родила. И, похоже, этот факт радовал их не меньше, чем самого Кинга и его друзей. Впрочем, он вполне спокойно принял эту новость. Да ладно, кому он врет? От одной мысли о купании нагишом его прошибала дрожь, хотя это и было связано исключительно с тем, что купаться таким образом будет Хармони.
Пэкстону чертовски хотелось поплавать с ней без одежды. Не слишком умно после волшебного ключа, который она преподнесла ему в качестве подарка, и после ночи обалденного секса, в течение которой он сотни раз терял самообладание, а это не нравилось ему еще больше, чем… ну, скажем, чем неудачные попытки откашлять треклятый комок шерсти.
Как бы там ни было, прошлая ночь была самой лучшей и самой пугающей в его жизни. Кинг действительно боялся того, что с ним происходило. Ну и черт с ним! Ему хотелось, чтобы было еще страшнее. Ему хотелось, чтобы она снова и снова пугала его. Кто смог бы обвинить его в этом? Любой мужик, проведя ночь с Оргазматроном, был бы на взводе и осторожничал на каждом шагу. Если, конечно, ему бы не хотелось, чтобы с такой женщиной спали другие.
Хармони Картрайт усовершенствовала искусство мультиоргазма. Каким-то образом она управляла Большим О, растягивая его по времени и умножая во столько раз, что число экстазов, испытываемых ею один за другим, было близко к бесконечности. После вчерашней ночи Кингу стоило бы воспользоваться эластичными бинтами. Неслабая была тренировочка. Хорошо, что он уже таскался повсюду с тростью. Болело все: спина, руки, ноги, а особенно – сполна удовлетворенный член. Для полного счастья оставалось поплавать голышом с Хармони.
Всю ночь она скакала на Кинге, а теперь он был готов повторить все снова и снова. Он и сам поразился, осознав, о чем думает. Впрочем, ничего удивительного: она вдохновляла, тонко манипулировала его ощущениями и как по нотам разыграла… его первый в жизни мультиоргазм. Ну, оргазмов было всего два подряд, но Пэкстон чуть не умер от кайфа. И провалиться ему на месте, если ему не хотелось большего… до того момента, как появился этот дурацкий ключ, воспользоваться которым у него просто-напросто духу не хватит.
Некоторые удовольствия в жизни не идут человеку на пользу, и мегера Хармони, очевидно, была в их числе.
– Пап, – позвала Реджи, возвращая Кинга в реальность.
– А?
– Мы с Джейком идем наверх, чтобы принять собственную ритуальную ванну. Хармони дала мне немного масел эвкалипта, лемонграсса, розмарина и лаванды, которыми они с сестрами собираются намазаться перед купанием. А потом у нас с Джейком тихий час. Долгий-предолгий.
– Думаю, это отличная идея, – пробормотал в ответ Кинг, глядя, как они уходят.
Повернувшись к залу, он заметил Хармони, которая смотрела на него так, словно он был луковицей, а она могла слой за слоем снимать с него кожуру, чтоб все-таки докопаться до самых сокровенных его тайн. Такой ее исследующий пронзительный взгляд был не очень-то по душе Кингу, зато, черт возьми, очень и очень по душе ему была сама Хармони.
– Идемте пере… раздеваться, – сказала она сестрам, не сводя глаз с Пэкстона. – Нам еще к костру и ритуалу готовиться.
– Разве вам не стоит поберечь энергию для ритуала?
Хармони наклонила голову, как будто собиралась поведать ему большой-пребольшой секрет:
– Определенные… чувственные… упражнения увеличивают нашу силу.
– Тогда ты должна быть чертовски сильной.
Как назло, по залу разнеслось эхо его слов. Хорошо, что Реджи с Джейком уже ушли.
Восемнадцать минут спустя восхитительное сексуальное и совершенно беззастенчивое трио спустилось вниз. На всех трех были короткие кружевные черные пляжные халаты, под которыми, судя по всему, ничегошеньки не имелось.
Как только девушки прошли по кухне, чтобы выйти на пляж через черную дверь, Морган с Эйденом бросились на кухню и прилипли к окну, в то время как Пэкстон долго и нудно ковылял за ними.
– Они уже дошли до пляжа? – спросил он, настойчиво подбираясь к цели.
– Пока нет, – ответил Морган, чье лицо расплющилось о стекло.
Кинг отчетливо понимал, что оба его друга одновременно превратились в жадных до подглядываний подростков с бушующими гормонами, и все-таки собирался к ним присоединиться. Развернувшись, он медленно направился обратно в главный зал.
– Из старой башни будет лучше видно! – крикнул он из-за лестницы. – Сдохните от зависти.
– Так не честно! – завопил Эйден, и оба неудачника бросились вверх по ступенькам. – Мы не помним дороги.
Пэкстон злорадно ударил по кнопке «Вверх».
К тому моменту, как Эйден с Морганом добрались до башни, пытаясь перевести дыхание, он уже открыл ставни и створку окна.
– Два взрослых мужика несутся по лестнице сломя голову, только чтобы поподглядывать за девчонками, – саркастично поставил диагноз Кинг.
Эйден усмехнулся:
– А на мой взгляд, мы – трое физически и сексуально здоровых мужчин, которые наблюдают за тремя физически и сексуально здоровыми женщинами, которые сами и пригласили нас за ними понаблюдать. А вот и халатики.
– Это то, что я называю ведьмобутерброд, – проговорил Кинг. – Наверное, поэтому у меня слюнки текут.
Морган схватился за грудь:
– Они мажут друг друга маслом. Меня сейчас инфаркт стукнет.
Эйден посмотрел в небо, будто собирался вознести благодарную молитву:
– Жизнь просто не может быть прекраснее.
– Еще как может, – ухмыльнулся Морган. – Вот если бы мы намазывали их маслом…
– А потом они нас… – дорисовал фантазию Кинг.
Эйден внезапно просиял:
– Как думаете, масло съедобное?
Морган рассмеялся, а Кинг, зачарованный зрелищем, медленно проговорил:
– Мы больные ублюдки. Только посмотрите! Три ошеломительных сладострастных русалки… три символа женской сексуальности… Морские звезды, возвращающиеся туда, где они появились на свет…
– Русалка, – саркастично вставил Эйден, – это сирена, чей непреодолимый зов ведет мужиков к гибели.
– Не совсем, – покачал головой Морган. – Русалка изображена как сирена только в древних мифах, хотя зов ее действительно силен.
У Кинга отвисла челюсть:
– Этому вас учат в семинарии?
– А разве русалки, так или иначе, не связующее звено между страстью и разрушением? – поинтересовался Эйден.
– Раз так, я выбираю страсть, – решительно заявил Кинг.
Эйден кивнул:
– Тогда мне – разрушение.
– Эй, – привлек к себе внимание Морган, – как бы нам с вами не нарваться на русалочье бешенство. Впрочем, это Кинг все начал.
– Не слишком поэтичные высказывания для сволочного солдафона? – Эйден хлопнул Пэкстона ладонью по спине. – Меняешь жизненные принципы, дружище?
– Типа начинаю верить в колдовство?
– Типа становишься человечнее. Неужели у тебя в груди выросло сердце?
Кинг кивнул в сторону тройняшек, чьи аппетитные попы мелькали на поверхности воды:
– Она хочет, чтобы выросло.
– Надо же! – воскликнул Эйден. – Даже не представляю, с чего бы это она.
– Разве ты еще не искупил свои грехи, Кинг? – спросил Морган. – За то время, что у тебя было, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами?
– Сукин ты сын! За неделю я уже третий раз это слышу.
– Мне сказать больше нечего. – Морган свесился из окна. – Бог любит троицу.
– А давайте как ни в чем не бывало прогуляемся по берегу и посидим на пляже.
– Ты что, Док Холлидей [45] [45]Джон Генри «Док» Холлидей (англ. John Henry «Doc» Holliday, 14 августа 1851, Джорджия – 8 ноября 1887, Колорадо) – американский зубной врач, азартный игрок, один из наиболее известных ганфайтеров Дикого Запада. Вспыльчивый и неуравновешенный Холлидей, имевший репутацию хладнокровного убийцы, в то же время весьма отличался от своих приятелей благодаря образованию и манере поведения. Его имя стало нарицательным для людей, которые любят рисковать, не задумываясь о последствиях.
[Закрыть]? – покачал головой Кинг. – Как ни в чем не бывало?
– Ой, да ладно! – отмахнулся Эйден. – Ты не меньше меня хочешь спуститься к ним.
– А я вот не уверен, – сознался Морган. – Вы же знаете ту из них, которую здесь все называют милой оптимисткой?
– Ты о ней отзывался не очень-то лестно, – заметил Эйден.
– Ну да, о ней я и говорю. Короче, стоит ей зыркнуть на меня, у меня как будто переключатель щелкает.
– На почве секса? – спросил Кинг.
– Если бы. – Морган состроил жалобную физию. – Но нет. У меня как будто мозги отключаются, и я стою перед ней, как истукан. Ну, и не только я стою. У меня тоже стоит.
Казалось, слова Моргана поставили Эйдена в тупик:
– Как она может тебя пугать, если ты не веришь в сверхъестественное?
– Меня не сама ведьма пугает, но я, черт возьми, понятия не имею, что именно. Она самая загадочная из них троих, вам так не кажется?
– Может быть, – отозвался Кинг. – Например, Хармони самая открытая. Даже слишком. Пугающе открытая.
– Потому что ты можешь влюбиться, а? – поддел Эйден, не спуская глаз с сестер. – Вот Сторм настоящая бунтарка. Я бы устроил с ней пару мятежей.
Морган подтолкнул его локтем:
– Хорош заливать. Ты уже вляпался.
– Я бы с радостью. – Эйден побледнел. – Ты забыл, что случилось на островах?
– Это было больше года назад, – покачал головой Морган. – Хочешь и нас заразить своим целибатом?
– Он прав, – поддержал его Кинг. – Тебе пора выпустить зверя из клетки. Ты в жизни не найдешь женщину, любящую рисковые приключения больше, чем их любит Сторм.
– В последнее время я думаю о том же, – согласился Эйден.
– Так думай получше, – сказал Морган.
Эйден поморщился:
– Лучше некуда.
Внимание друзей привлек смех девушек. На Пэкстона этот звук подействовал, как глоток холодного воздуха в жаркий день. Разве что он не остыл, а наоборот, завелся.
Морган протер глаза и уставился на сцену, разворачивающуюся на пляже.
– Мужики, – словно не веря собственным глазам, пробормотал он, – нам машет Хармони. Зовет нас вниз. Побежали.
Глава 40
ПОСЛЕ того, как Морган и Эйден бросились на пляж глазеть на русалок, Кинг еще какое-то время оставался в башне, раздумывая над тем, как долго ему удастся продлить реконструкцию замка, чтобы Хармони подольше оставалась рядом.
Если работы закончатся в срок, он ее потеряет.
Если задержка будет слишком долгой, он потеряет покупателя.
Если он продаст замок, то разобьет сердце собственной дочери.
Пэкстон закрыл окно и запер створки. Если русалки и правда ведьмы, то есть самые настоящие, натуральные ведьмы, и если у них получится прогнать Гасси ко всем чертям, у Хармони больше не будет причин оставаться в замке. Вот тебе и хорошие новости с плохими.
Через десять минут, как извращенцы-выпускники школы отъявленных вуайеристов, Кинг и его друзья сидели на песке рядом с кружевными халатиками и, пуская слюни, наблюдали за резвящимися в воде секс-бомбами.
– Они серьезно похожи на русалок, – объявил Эйден.
Морган рассмеялся:
– У тебя рубашка от слюней промокла, Эйден.
– Ныряйте! – крикнула из воды Сторм.
Эйден сложил ладони рупором у рта:
– Чего?!
– Прыгайте к нам… В воду!
Не прошло и секунды, как Эйден был уже на ногах.
Пэкстон бросил горсть песка прямо ему в зад.
– Эй, Тузик, не усердствуй, а то еще прикажут сидеть и служить.
Морган успел схватить Эйдена за край рубашки:
– Ты же не хочешь, чтобы они поняли, как тебе неймется?
– Да мне по барабану! – Эйден выхватил рубашку у Моргана, рванул к воде и нырнул. В штанах, в обуви… В общем, при всем параде.
Сторм взвизгнула, когда он вынырнул возле нее и макнул в воду по самую макушку. В мгновение ока оказавшись на поверхности, она вернула ему «комплимент». Вдвоем они отплыли от сестер и направились влево, где прямо в воду спускались обрывистые скалы, и где, по всей видимости, их ждал их собственный мир.
– Всегда восхищался готовностью Эйдена броситься в омут с головой, – сказал Кинг.
– А я и сейчас восхищаюсь. Причем так сильно, что последую его примеру. – По пути к воде Морган снял с себя рубашку и бросил на берег, но ветер подхватил ее и понес обратно к морю.
Кинг усмехнулся.
Даже несмотря на страх, который отнимал у него дар речи, Морган тянулся к Дестини. Поравнявшись, они заговорили и поплыли куда-то вдаль, словно не замечая, что бросают Хармони одну-одинешеньку.
Пэкстон чувствовал себя редкостным неудачником, пока она не поплыла прямиком к нему. Может, она выйдет из пенного прибоя, как нимфа, и увлечет его за собой в башню, где и погубит… Довольно страшная мыслишка, если учесть, чем все закончилось в вагоне и комнате с игрушками.
Хармони стояла по пояс в воде. По безупречным изгибам ее тела стекали блестящие капли. Зацелованные солнцем светлые волосы укрывали точеные плечи, частично пряча грудь. Но только одну. Вторая – настоящее свидетельство существования совершенства в этом далеко не идеальном мире – целиком завладела возбужденным вниманием Кинга, маня большими темными ореолами.
Чувствуя, как кровь нагрелась и устремилась куда-то вниз, а сердце бешено колотится в пересохшем горле, он встал и сорвал с себя всю одежду под пристальным взглядом Хармони. В воду он вошел с тростью, но когда стало достаточно глубоко, чтобы плыть, бросил ее на песок. Причем маневр получился удачнее, чем до этого у Моргана с рубашкой. Позже трость не понадобится. Хармони поможет ему выбраться на берег.
Чем ближе подбирался Пэкстон, тем дальше в глубину отступала Хармони, уводя его, как настоящая сирена, вправо, подальше от Моргана с Дестини.
Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, его русалка нырнула и исчезла.
Словно богиня, она появилась из воды у отвесной скалы и встала во весь рост, ожидая, когда он присоединится к ней, а через несколько мгновений скрылась за каменной стеной.
Пространство между скалой и выступающей из воды ближайшей глыбой всегда напоминало Пэкстону вход в частную лагуну. Там он и нашел Хармони, лежавшую по пояс в воде у самой пасти волшебной водной пещеры, как окрестил это место Кинг еще ребенком. Сейчас его мегера казалась ему соблазнительной русалкой, которая только и ждет… нет, прямо призывает к тому, чтобы ее изнасиловали. А может быть, она ждала подходящего момента, чтобы заманить его в темную морскую пучину и обречь на вечные муки под водой?
Хармони убрала влажные волосы, открывая жадным глазам Кинга блестящую от воды грудь с заострившимися сосками, на которых поблескивали мелкие капли. Похотливое море лизало треугольник светлых волос у нее между ног, смывая песок и словно подготавливая ее к яростному вторжению, которое уже рисовал в уме Пэкстон. Казалось, Хармони испытывает блаженство от каждого ласкового удара волн.
Хармони… Волшебная богиня, которая вторглась в его жизнь и которая пылкими взглядами буквально приглашала его вторгнуться в ее податливое тело.
Добравшись до нее, Кинг навис над ней и принялся изучать ее тело своим, его ноги по-прежнему оставались в воде. Волосы Хармони превратились в гладкие волны на влажном песке у нее под головой. Пэкстон потерся отвердевшим членом о нежные складки, окружавшие мягкое тепло, в которое он стремился.
Солнце пригревало спину, стук сердца уже отдавался в висках. Кинг легко скользнул в горячее гладкое лоно. Хармони выгнулась дугой, чтобы принять его глубже, и он погрузился в нее на всю длину.
На несколько мгновений Пэкстон остановился, чтобы в полной мере ощутить отчетливую пульсацию, встретившую его внутри, и то, как жадно сжимают его внутренние мышцы; чтобы испить до дна магию истинной женственности, с которой он никогда не встречался раньше или попросту не замечал, не желая тратить на это время, как и на то, чтобы сполна насладиться ею… до тех пор, пока не узнал Хармони.
С каждым сокращением ее мышц в тело Кинга летели миллионы стрел чистого удовольствия, пронзавшие самые отдаленные и сокровенные уголки. Они добрались и до сердца. Озарение было таким мощным, что он едва не вышел из Хармони, однако не смог заставить себя оторваться от нее. Потому что не пережил бы сейчас шок от того, что их разделили.
Она снова выгнулась под ним, их взгляды встретились. В ее затуманенных глазах плескалась мольба. И, почти выйдя из нее, Кинг резко, грубо и глубоко погрузился обратно. Хармони улыбнулась и вздохнула, закрыв глаза.
Он пытался как-то совладать с доведенной до апогея дикой сексуальной энергией, которую будила в нем эта женщина. Каждый миллиметр его тела превратился в оголенный нерв. Однако она обняла его ногами, требуя большего, и все мысли, которые еще могли просочиться в мозг, отступили с бегством.
Ногти Хармони вонзились в кожу на спине Кинга, клеймя его, отчего и без того огромный член увеличивался еще и еще, повышая его способность дарить и получать наслаждение и, наконец, заставляя по-новому, с полной ясностью взглянуть на женщину, бывшую причиной всему, что с ним происходило.
Секса ради спортивного интереса отныне было недостаточно.
Почти вырвав ногти из кожи Пэкстона, мегера обхватила ладонью его мошонку. Слава Богу, не сильно до боли, но в то же время весьма немилосердно, поскольку ею очевидно владело исступленное, неистовое желание не только доставить удовольствие, но и получить его. Она с нажимом погладила его у самого основания, сделав еще толще и тяжелее, но Кинг упрямо цеплялся за нарастающее блаженство.
Хармони прикусила его сосок, и он до скрипа стиснул челюсти.
Растеряв остатки самообладания, он двигался внутри нее беспощадно, почти жестоко, а ей хотелось грубее, глубже, быстрее. Она сказала, что хочет испытать наслаждение, которое подхватило бы их из воды и унесло так близко к солнцу, что они сгорели бы дотла… и, да простит его Бог, именно так все и было!
Крик Пэкстона утонул в бешеном поцелуе, заглушившем и крики Хармони.
По его телу все еще пробегала мелкая дрожь вперемешку с постепенно ослабевающими волнами пережитого экстаза, остатками тихого восторга и яростного удовлетворения, пока он лежал в обнимку со своей русалкой, плохо понимая, где кончается он и начинается она. Под ними тихо плескалась вода, приятно будоражившая разгоряченную кожу. Забавы ради посыпав треугольник светлых волос песком, Кинг полил его водой и погладил пальцами, смывая песок. Хармони возбудилась снова. Он был уверен, что осчастливленный донельзя член на ближайшие несколько дней впал в кому, однако стоило ей взять его в руку, как Пэкстону представилась возможность воочию узреть феномен сродни воскрешению Лазаря. И они снова станцевали танец неистовой страсти.
Хотя торопиться было некуда, все произошло быстро. Таким же коротким оказалось и ослепительное блаженство, настигшее их одновременно и исчезнувшее быстрее, чем ракета в небе. Через минуту Хармони откинулась на спину, чтобы перевести дыхание.
– Это был прямо какой-то нетерпеж, Пэкстон, – сказала она, прерывисто дыша. – Или все-таки вожделение?
– Нечто большее, – признался он, противореча самому себе.
– Ну, тогда это был качественный секс. Правда, песочек время от времени задалбывал.
– А по-моему, это было намного круче, чем просто секс.
– И все же не вожделение? Ведь не могло же это быть вожделением. Слишком интимно. Пугающе интимно, – добавила Хармони. – Это твои слова.
– Кажется, у меня проблемы, – проговорил Кинг так, словно только что узнал о смертельном диагнозе.
Перекатившись на бок и подперев голову кулаком, Хармони с горящими глазами приготовилась все свое внимание уделить тому, что он скажет:
– Выкладывай.
– Похоже, это была страсть.
– Стоп-стоп-стоп! Минуточку. Ты хочешь сказать, что испытываешь ко мне ту самую страсть, в комплекте с которой идет сильная заинтересованность в партнере и краткосрочные обязательства?
– Ну, ничего подобного я не чувствую к твоим сестрам, хотя вы похожи как двое из ларца, только трое…
– Технически ларец был не один. Представь, что он раскололся на две половины. В одной из них я и выросла. Потом вторая половина тоже раскололась надвое, но не разделилась, и Дес со Сторм росли в этой самой второй половине.
– Это объясняет, почему меня совершенно к ним не тянет, – сказал Пэкстон. – Они другие. Может, все, что произошло сегодня, – действительно просто нетерпеж.
Вскочив на ноги, словно разъяренная морская нимфа, Хармони поддела ногой песок и швырнула в лицо Пэкстону.
– Тупоголовый дурацкий болван! Когда зазудит в следующий раз, сам себе почеши!