Текст книги "Ловушка для ведьмы (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35

ВСКОРЕ наладили электричество и подали ужин.

– Не переживай, котенок, – сказал за столом Кинг. – Я не собираюсь садиться в тюрьму, поэтому давай не будем тратить нервы на то, чего еще не произошло. Мой адвокат считает, что дело у нас в кармане. Я дал ему имя женщины, у которой ты жила какое-то время, так что он сможет допросить и ее.

– Папуль, не отдавай меня маме.

– За последние три года она ни разу мне не позвонила, значит, не очень-то волновалась о тебе. Поэтому вряд ли ты к ней вернешься.

– Не хочу возвращаться.

– А я не позволю этому случиться. Мой адвокат будет за нас бороться. Но наше положение куда более ненадежное, чем мне бы хотелось. Ты должна это знать. Я хочу, Редж, чтобы ты и Джейк жили со мной. Что бы ни случилось, запомни: я рядом, чтобы защитить вас от мертвых ведьм с Восточного побережья и до сих пор живых с Западного.

– Эй, – вмешалась Хармони, – ты сейчас имеешь в виду тех ведьм, которых так называют из-за мерзкого характера. Прекращай сейчас же. Они и мы – не одно и то же.

– Прошу прощения, ты права.

После ужина Кинг пошел прогуляться вокруг замка. Его семья была в опасности. Под своей семьей он понимал Хармони, Реджи и Джейка. Проклятье. Его чувства к Реджи и Джейку были нормальными и объяснимыми, в отличие от тех, что он испытывал к Хармони. Он чувствовал, что бежит от чего-то, что его пугает, а ведь раньше он никогда ничего не боялся. По крайней мере, Пэкстон такого не помнил. Как могли трое… нет, двое… нет, все-таки трое людей вдруг стать дороже собственной жизни? Так или иначе, на двоих он имел право, а вот третью рано или поздно ему придется отпустить.

В данный момент единственное, что имело значение, – их безопасность. Кинг уже начал обдумывать, как бы увезти их подальше от злополучного замка.

Рабочим тоже лучше уехать. Он заплатит им, чтобы недельку-другую посидели без дела.

– Кинг! – Прямо над Пэкстоном на выступе скалы стояла Хармони. Ее волосы развевались на ветру. Она жестом позвала его и прокричала: – Джейк в беде!

За одну секунду Кинг умер тысячу раз самыми разными смертями, увидев, как Джейк ползает вдоль балки, подвешенной над главным залом на гибких канатах.

– Поднимите сеть! – рявкнул Пэкстон сразу всей команде рабочих.

Слава Богу, что эта сетка безопасности вообще была ими предусмотрена.

Когда сеть стали поднимать, колено Джейка соскользнуло по дереву, и все, как один, затаили дыхание. Однако что-то (или кто-то) предотвратило падение, и малышу удалось вновь обрести равновесие.

– Где Реджи? – спросил Кинг.

– Даже и не… О-ох, она наверху, на балконе… – Хармони показала вверх, и сердце Кинга снова остановилось.

Его дочь висела на перилах, пытаясь дотянуться до противоположного конца балки, однако под весом Джейка балка качалась и отдалялась от Реджи.

Рабочие успели поднять сетку, которая теперь была прямо под Джейком, однако под Реджи по-прежнему были метры убийственного полета до пола.

Бросившись наверх, Кинг забрался на балку, обхватил дочь за талию и потащил к балкону. В этот момент Джейк с криком упал. Пэкстон отвлекся, потерял равновесие и тоже упал. Ему показалось, что он сломал лодыжку. Спина слилась с полом. В голове гудело. Люди зачем-то бежали к нему, вместо того чтобы помочь Джейку.

Сквозь толпу прорвалась Реджи с Джейком на руках, и Кинг облегченно выдохнул:

– Слава Богу…

– Деда! Деда!!! Было так весело! А можно еще раз?

Кинг потерял сознание.

– Просто растяжение, – уже откуда-то издалека проговорил Курт.

Открыв глаза, Кинг обнаружил себя не в большом зале с кучей народа вокруг, а в общей спальне в компании одной Хармони. Она села рядом на его койку.

– Очень болит?

– Плевать. Как Джейк?

– На нем ни царапины. Чего не скажешь о тебе.

– Да ничего у меня не болит… Ай!

– Так я и думала. – Она вручила ему стакан воды и пару таблеток. Пэкстон запил их одним глотком.

Хармони убрала волосы с его лба, и Кингу это понравилось.

– Не думаю, что ты потерял сознание из-за того, что упал. Скорее всего из-за страха за свою семью.

– Скажи это моим людям.

– Да какая тебе разница, что они подумают? – Она сложила куполом ладони над пульсирующей лодыжкой, и Кинг ощутил тепло, которое немного притупило боль.

– Я босс. Поэтому должен быть неуязвимым.

– Если бы кто-то из их детей или внуков свисал с потолка, они бы тоже сознание потеряли. И они это знают. Курт и еще пара человек и вовсе красиво позеленели.

– Я должен вернуться вниз. Помоги мне встать.

– Да не вопрос. А ты без вертолета летать умеешь?

Пэкстон даже позволил Хармони поддерживать его, пока пытался переместить вес на пострадавшую лодыжку. Встать без поддержки, однако, не удалось. Прекрасно. Это точно придаст статусу босса нужный лоск.

– Подожди-ка секундочку, – сказала Хармони. – Сейчас вернусь.

Вернулась она с тростью, увенчанной золотым набалдашником. Эта штуковина годами мозолила Кингу глаза.

– Я прямо почувствовала энергетику кольца, когда взяла эту трость с подставки, – сказала Хармони. – Вытащила все остальные трости и перевернула подставку вверх тормашками, потому что была уверена – вторая половина кольца где-то там. Но не тут-то было. – Она пожала плечами и приподняла трость. – Знакомая вещица? Мне кажется, именно с ней изображен на фреске Никодемус.

Пэкстон выругался и раздраженно заговорил:

– Посвящу тебя в одну страшную тайну. От фрески мне тоже не по себе. Так и тянет потерять сознание и вдоволь спокойно поваляться. Я должен оградить свою семью от этого треклятого места.

– Может, лучше выставим отсюда Гасси?

– Слушаю твои предложения, – сказал Кинг, – но ведь и она тоже все слышит, разве не так?

– Мы с сестрами обсуждали возможность, – она прилипла губами к его уху, а он обхватил ее голову ладонями, потому что ему ужасно нравилось, когда Хармони так близко, – проведения ритуала, – закончила она шепотом.

– И что это значит?

– Или мы с тобой поедем на прогулку на велосипедах, или ты поверишь мне на слово прямо сейчас.

– Когда?

– Через полторы недели. Мы должны дождаться летнего солнцестояния, чтобы привлечь силу и энергию солнца.

Пэкстон понял только, что Хармони имеет в виду какой-то магический ритуал и, черт возьми, был до одури ей благодарен за то, что у нее есть хоть какие-то идеи. Связанные с ведьмовскими штучками, сильно попахивающие шизофренией, зависящие от лунных фаз – плевать. Сейчас он был готов на все.

– Думаешь, мы сможем все это время жить под одной крышей?

– Последние несколько дней мы с сестрами только и делали, что забрасывали дом защитными заклятиями. А теперь, когда нас всех демонстративно выставили из замка, тебе придется кое-что объяснить людям.

– Как, черт возьми, я все это объясню?

– Скажи, что мы бьем противника его же оружием. Они или примут твое объяснение, или нет, но они мужчины, а потому подробности их вряд ли заинтересуют.

Пэкстон рассмеялся:

– Это ведьмовская мудрость или женская интуиция? Помоги мне встать. – Хармони попыталась, но у него закружилась голова. – Что за таблетки ты мне дала?

– Из аптечки Курта. Он сказал, что ты ничего не будешь чувствовать, когда примешь их… О-о.

Кое-как встав с койки, Пэкстон проковылял до царской кровати, рухнул на нее и потянул Хармони за собой.

– Как ты себя чувствуешь? Как алкаш над бочкой виски, или дружелюбие начинает бить через край?

– Как дружелюбный алкаш. – Он провел пальцами по буквам на ее груди и прочел вслух: – «Имею лицензию на острые ощущения». А можно мне демоверсию?

– Давай я закрою дверь и помогу тебе отвлечься от боли.

– Народ начнет ломиться…

– Не начнет. Рабочие разъехались по домам, а у каждого из постояльцев уже около часа имеется собственная спальня.

– Ой, солнышко, поторопись, не то я усну и пропущу самое интересное.

– Я умею кончать быстро.

Глава 36

НЕСКОЛЬКО дней спустя пришло письмо от адвоката. Отправив Гилду поиграть с Джейком на улице, Кинг усадил перед собой Реджи:

– Милая, у меня плохие новости. Но прежде чем ты их услышишь, ты должна знать: мне кажется, я нашел выход. Готова?

– Нет, но я рада, что Джейку весело. Он запомнит дом именно таким.

– Не надо играть в ясновидящую. Тем более ты все равно не угадала. Пойдем лучше, посидим на солнышке и посмотрим, как играет Джейк.

Взявшись за трость, Пэкстон повел дочь на улицу. За кухонной дверью была небольшая клумба с травами. Реджи сорвала листик мяты, растерла его пальцами и поднесла к носу Кинга. «Влияние Хармони», – подумал он, а вслух сказал:

– Запах свежести, чистоты. Так и хочется пожевать жвачку.

– Мне нравится это место, – улыбнулась Реджи.

От ее слов лучше Пэкстону не стало. Они сидели на мраморной скамье, глядя, как Джейк бегает за бабочками вокруг фонтана с дельфином в центре.

– Такое чувство, – сказала Реджи, положив голову Кингу на плечо, – что меня обложили со всех сторон.

Он погладил ее по голове.

– Мои адвокаты забросали твою мать запросами, но она все отправляет обратно на мое имя. Плюс она подала встречный иск об опеке над тобой.

– Я не поеду к ней.

– Дело не в этом, но… она не включила в свое прошение Джейка, а это нам на руку.

– Джейка для нее не существует. Он не вписывается в ее представление о социальном статусе.

– То есть ему не место в светском обществе Малибу?

– Еще бы. Последний ухажер, которого я помню, был звездой какого-то сериала. К тому же вдвое младше ее.

– Подобная информация может нам помочь. Значит, ей до смерти не хочется, чтобы ее окружение узнало о том, что она стала бабушкой. Я собираюсь в Калифорнию, чтобы уладить наше будущее. Раз и навсегда.

– Разве она не сможет арестовать тебя там?

– Пока я буду там, никаких контактов с тобой у меня не будет. А значит, я не нарушу никаких законов. Однако я могу попытаться убедить твою мать, что ее могут арестовать за кражу алиментов, которые я посылал ей в течение трех последних лет.

– Что бы ты ни решил, – проговорила Реджи, – не отдавай ей замок. Я серьезно. Это наш дом.

Кингу пришло в голову, что он не единственный, кто подозревает, что меркантильная Белинда легко бросит дочь за энную сумму денег. До сих пор он даже не осознавал, как сильно Реджи полюбила замок. Вообще-то он и не задумывался о том, что она уже считает это место домом. Сможет ли его отважная девочка пережить еще одно разочарование? И, если уж быть до конца честным, сможет ли он стать тем, кто ее разочарует?

– Кстати, она меня искала? – спросила Реджи, а потом повторила: – Мама искала меня?

– Да. Она наняла частного детектива, чтобы найти тебя, но его фирма обанкротилась.

– Чушь собачья. Обычно она тщательнее заметает следы.

Что ж, Кинг хотя бы попытался сделать так, чтобы Реджи думала, будто ее матери не плевать на нее.

– Думаю, она испугается и отступит. Поэтому я и еду туда, чтобы сыграть роль плохого парня.

Огромные темные глаза Реджи наполнились слезами.

– Ей не нужен мой замечательный малыш, папа. Я знаю, что ей плевать на меня, но как она может быть безразличной к нему?

– Иди сюда. Обними своего старика.

– Ты старый? Сторм говорит, ты первоклассный жеребец.

– Сторм стоило бы держать свое мнение при себе!

Реджи рассмеялась:

– Тогда не было бы так весело.

За то короткое время, что она здесь, Хармони с сестрами успели оказать на нее ощутимое влияние. Сегодня на Реджи была блузка с надписью «Эй, ты! Прекращай меня смешить!». А ведь целый шкаф уже ломился от старой и совершенно новой одежды. Кинг поцеловал ее в лоб, а через секунду к ним подбежал Джейк.

– Дедуль, это тебе. Возьмешь его с собой в Калифрону, – проговорил сорванец с широченной улыбкой и вручил Пэкстону пирожок из грязи.

– От тебя ничего не утаишь, Эйнштейн. – Кинг взъерошил волосы малыша и сжал плечо Реджи, которая вытирала чумазое личика сына уголком блузки. – Надо найти Хармони, чтобы узнать, сможет ли она с сестрами присмотреть за вами, пока я буду в отъезде.

Через полчаса он отыскал Хармони в бильярдной. Его просьба застала ее врасплох:

– Когда ты уезжаешь? – Она кружила по комнате, размахивая… чем-то дымящимся. – Это курительный сбор трав, – ответила она на так и не заданный Кингом вопрос.

– Если получится, хотелось бы завтра утром.

– Не очень подходящее время. – Хармони глянула на сестер. – Мы торопились с защитными заклинаниями, чтобы уехать на выходные назад в Салем. Из Шотландии приезжает Вики, наша сестра, и мы планировали вечеринку по поводу ее возвращения домой.

Кинг разочарованно вздохнул:

– Мне тошно от одной мысли, что будущее Реджи и Джейка все еще под вопросом. Кроме того, в данной ситуации крайне важно нанести неожиданный удар.

– Может, мы возьмем Реджи и Джейка с собой?

– Серьезно?

– Мы их любим, так что с удовольствием. – Хармони взглянула на сестер, которые тут же согласились со всем возможным энтузиазмом.

Чувство облегчения и благодарности затопило Пэкстона.

– Реджи это понравится. И если что-то пойдет не так, Белинда в жизни не узнает, где ее искать.

– Все может пойти наперекосяк, да?

– С Белиндой по-другому не бывает. Наш общий знакомый несколько лет назад рассказал мне, что она заставила своих родителей переписать на нее дом. Потом затолкала их в дом престарелых и продала жилье.

Сторм передернуло, словно она была лично знакома с Белиндой.

– Что-то чувствуешь, Сторм? – спросила ее Хармони.

– У этой женщины на уме только собственная выгода. Она… мелочная. Живет в своем крошечном мирке и ничего не видит дальше собственного носа. Эгоистичная и злобная. Как собака – не бросит кость, пока не сможет укусить кого-то побольнее забавы ради.

– Мне все это известно, – сказал Кинг, – но слыша это, я понимаю, что должен был бороться за Реджи много лет назад.

Хармони щелчком сбила несуществующую пылинку с плеча Пэкстона.

– Ты был ребенком. Прости себя. – Она провела ладонью по его щеке и отступила. – Твои цыплята будут с нами в безопасности. Повеселятся от души. Да и мы тоже. Езжай в Калифорнию и надери кое-кому противную малибушную задницу.

– Не будь тут твоих сестер, я поцеловал бы тебя прямо сейчас.

– Так вперед, – подначила Сторм. – Вот ведь извращенец.

Улыбаться не очень-то хотелось, но Пэкстон все-таки подмигнул тройняшке-бунтарке. Команда рабочих получила неожиданный оплачиваемый отпуск. Может, Кинг с тростью выглядел не самым внушительным боссом на свете, но после случившегося люди относились к нему как будто с бoльшим уважением.

На рассвете Хармони проводила его к вертолету и поцеловала на прощание. Это, конечно, была мелочь по сравнению с проводами, которые она устроила ему ночью. Даже подарок подарила. Правда, из его собственного винного погреба, который она, очевидно, изучила вдоль и поперек.

– Еще никогда Шатонёф-дю-Пап [42]  [42]Шатонёф-дю-Пап (Chateauneuf-du-Pape) – одна из самых обширных территорий производства вина не только в южном регионе, но и во всем районе Кот дю Рон. Вино изготавливают из сортов винограда Сира (50%) и Гренаш (50%). Он обладает исключительно красивым темно-рубиновым цветом, изысканным и сложным букетом, оттенки которого зависят от года сбора урожая. Вкус Шатонёф-дю-Пап характеризуется зрелостью танинов и полнотой. Это красное сухое вино идеально подходит к тушеному мясу, дичи и острым сырам.


[Закрыть]не казалось таким вкусным, – прошептал Кинг прямо в губы Хармони.

Она погладила его по щеке:

– Будь осторожен. – Улыбка не смогла скрыть беспокойства в ее глазах. – Звони мне на сотовый и держи в курсе, о’кей? Реджи будет нервничать, и я тоже.

– Буду звонить.

Днем уже в Малибу Кинг стоял напротив дома Белинды. Ему не нужен был частный детектив, чтобы понять: уже долгое время сад не знал заботы садовника, а сам дом не красили и того дольше.

Какое-то время ушло на то, чтобы дождаться, пока откроется дверь. Бывшая жена улыбалась, и это напугало его больше, чем следы времени на некогда безупречном лице.

На барной стойке у нее за спиной стояла початая бутылка «Джек Дэниэлс» [43]  [43]«Джек Дэниэлс» (Jack Daniel’s) – популярная марка Американского виски (подвид Теннесси виски) и купажей. Выпускается в винокурнях города Линчбург, США, с XIX века.


[Закрыть].

– Ты не переубедишь меня в том, что я должна вернуть Реджину, – с порога заявила Белинда.

– Она предпочитает, чтобы ее называли Реджи.

– Ты ее украл.

– Ты вышвырнула ее на улицу, она пришла ко мне. Я здесь, чтобы все уладить. Я привез ее обратно. Подпиши чек на сумму алиментов, которые ты присвоила за последние три года, и она твоя.

– Может, просто не будешь платить следующие три года?

Кинг покачал головой:

– Может, я не буду платить следующие шесть месяцев?

– Даже лучше.

– Ты понятия не имеешь, как выросла твоя дочь. Алименты перестанут капать в твой карман, как только ей исполнится восемнадцать. А это случится через полгода.

Одного взгляда на лицо Белинды хватило, чтобы понять – она никак не ожидала подобного поворота. Наверняка она пообещала своему адвокату часть денег, которые они вдвоем смогут вытрясти из Пэкстона. Потому что любительница веселой жизни, стоявшая сейчас перед ним, явно не могла себе позволить сразу оплатить тяжбу по поводу опеки.

– Я не могу отказаться…

– …от своего образа жизни, – закончил за нее Кинг. – Это я и так знаю. Допустим, у тебя два варианта: сегодня же я привожу сюда из отеля Реджи с сыном, и весь твой мирок узнает, что ты стала бабушкой, или ты передаешь мне право опеки. Все документы у меня с собой.

На лице Белинды появилась хорошо знакомая злобная кошачья улыбочка, которую непосвященные легко назвали бы милой и соблазнительной. Пэкстон знал эту улыбку, потому что однажды уже пал перед ней.

– Допустим, у тебя… один вариант, – лукаво проговорила бывшая. – Думаю, несколько дней за решеткой помогут тебе придумать для меня предложение получше.

Зазвенел дверной звонок.

– Пораскинь мозгами на досуге, – промурлыкала Белинда, открывая дверь и впуская в дом копов.

Пэкстон был арестован на месте. За похищение.

Глава 37

КАК только лодка причалила, Хармони бросилась вверх по ступенькам, чтобы увидеть, стоит ли вертолет Кинга на отведенной для него посадочной площадке. Разочарование не заставило себя ждать – вертолета еще не было. Адвокату потребовалось несколько дней, чтобы вытащить Пэкстона из тюрьмы. Обвинение в похищении – это не детские шалости. Судя по всему, у сучки Белинды были высокопоставленные друзья.

Хармони так соскучилась по Кингу, что хотела встретить его дома без лишних глаз.

Реджи все понимала, поэтому они с Джейком остались с Дестини и Сторм. Они собирались съездить на экскурсию по Салему и посетить некоторые исторические места. Через несколько дней они вернутся, чтобы не пропустить летнее солнцестояние, так что пока Пэкстон целиком и полностью принадлежал Хармони.

Шкафообразные охранники, которые пытались не пустить ее в самый первый день, отдали честь в знак приветствия и открыли дверь в замок. Внутри было жутко и одиноко, ни одного огонька. Благо, она знала, как попасть в общую спальню. Койки вынесли, осталась только огромная кровать, которую теперь они делили с Кингом.

Он должен был вернуться с минуты на минуту, поэтому Хармони быстренько приняла душ, надушилась в нужных местах и тщательно нарядилась: бюстгальтер и трусики цвета лайма и коротенькая кружевная ночнушка в тон.

Через минуту он вошел в комнату. Видимо, приземлился, когда Хармони была в душе.

– Ну привет, уголовник! – поздоровалась она, однако Пэкстон даже не ответил.

Его взгляд был прикован к треугольнику светлых волос под прозрачными трусиками. Перекатившись на живот, Хармони скрестила в воздухе согнутые в коленях ноги и зазывно глянула на Кинга через плечо.

Он выронил сумку и трость и по-животному бросился вперед. Хармони вскрикнула, когда Пэкстон всем весом пригвоздил ее к матрасу. Она смеялась, а он покрывал поцелуями ее тело. Она даже представить не могла, что на такое безрассудное приветствие способен ее совершенно не спонтанный, даже предсказуемый… любовник. Ну да, кто же еще? Любовник. Почему бы не признать это?

Кинг потянул ночнушку вниз, обнажив одну грудь, и поймал губами затвердевший сосок. Затем поцеловал трикветр – вытатуированный у нее под правой грудью символ троицы, заключенный в сердце.

– Господи, – выдохнула Хармони, – как же мне это нравится! Вот избалуешь меня, что потом делать другим мужчинам?

– Никаких других, будь я проклят.

– Секундочку, мистер, будьте осторожны. Подобные заявления подводят вас слишком близко к скользкому краю пропасти под названием «Обязательства». Не хочешь же ты ворваться в очередную комнату с игрушками без пуленепробиваемых трусов?

– Как раз ворваться без трусов я и собираюсь. Это достаточно непредсказуемо?

Отстранившись, Пэкстон зачарованно смотрел на налившуюся от желания и блестящую от его ласк грудь.

– И что ты собираешься делать с тем, что видишь, летчик?

– Что я собираюсь делать? Съесть ее.

– Я хочу чувствовать тебя внутри. – Хармони легла на спину, согнула колени и развела ноги в недвусмысленном приглашении.

– Ты пугаешь меня, ведьмочка. Я уже не уверен, что смогу когда-нибудь тобой насытиться.

– Сдается мне, меня на тебя хватит.

Видимо, в Калифорнии произошло что-то такое, что изменило Кинга и его жизненный курс, хотя «читать» его было трудно. Так или иначе, его движения были неторопливыми, глубокими, какими-то бескорыстными и… потрясающе приятными. Он использовал свои «вторые мозги», полностью настраиваясь на нее, а не на себя. Он двигался, чтобы не получать, а дарить наслаждение. Между ними происходил не просто секс, это был акт настоящего соития, в котором главную роль играло не тело, а… сердце.

Да нет, не может быть.

Скорее, речь шла об эмоциях, а не о сердце в целом. Несмотря на тонкий слой самозащиты, Хармони шла туда, куда вел ее Кинг. Он дарил удовольствие ей, она – ему.

И он завел ее на совершенно новую, еще не изведанную ею территорию. Повсюду были стены. Стены, которые было страшно даже измерить, не говоря уже о том, чтобы попытаться разрушить. Стены, окруженные забором с железными шипами и колючей проволокой, которые способны порвать в клочья того, кто осмелится хотя бы приблизиться. И все же Хармони попробовала измерить эти страшные стены. Вечность показалась вполне возможной. По крайней мере, для ее оргазма. Никогда в жизни у нее не было такого долгого экстаза. Их крики слились в тихом полумраке. Что-то подхватило их и понесло выше… еще выше, туда, где они столкнулись и взорвались, как две звезды, при встрече сокрушившие друг друга и пролившие свой последний свет во вселенную.

Возбужденные, хотя и насытившиеся, они лежали, запутавшись руками и ногами, трогали друг друга, кусали, щипали и целовались снова и снова, безо всяких слов возвращаясь в реальный мир, как два перышка, подхваченные легким и теплым летним ветерком.

Кинг убрал влажные волоски с лица Хармони.

– Откуда, черт возьми, ты такая взялась?

– А что? Я очень отличаюсь от других твоих женщин? Или все потому, что я не валяюсь тут, как дохлая рыба?

– Прекрати свои шуточки. – Он целовал разгоряченную кожу, потом сосредоточился на длинных стройных ногах, отдавая дань своему восторгу от них, и наконец нашел на бедре Хармони татуировку в виде кельтского орнамента с золотистым морским коньком. – Что символизирует морской конек? – спросил он. – Зная тебя, можно предположить, что у него есть свое значение.

– Скажу после ритуала, – ответила Хармони. – Не хочу повышать планку твоих ожиданий.

– Мне нравится таинственность, но я должен быть честным. У меня самый ужасный во всем мире вкус на женщин.

– Дожилась! Ну спасибочки.

– Как раз тебя это не касается, потому-то ты меня и пугаешь. Меня вообще пугают всякие исключения, потому что они исключения. Вот, например, Белинда – прекрасный пример того, каких сук я всегда выбираю.

– И почему, по-твоему, так происходит?

– Если б я знал.

– Может, тебе нравятся подлые и гадкие бабы?

– Ты спятила?

– Если ты выбираешь эмоционально недоступную женщину, твои собственные чувства остаются нетронутыми, а значит, неуязвимыми.

– Да пошла ты на…

– С удовольствием. Ну же…

Кинг снова оказался внутри Хармони, однако ничего неторопливого, тягучего и щедрого на этот раз в его действиях не было. Он брал ее дико, грубо, для себя. Поцелуи были требовательными, ласки – почти жестокими, но все это вело их обоих к такому же обоюдному, но совершенно не похожему на предыдущее завершению. Как на ковре-самолете, неслись они в страну экстаза на серебристых лучах луны…

Отголоски пережитого волнами накатывали на Хармони, пока она дрейфовала в чувственной дымке. Внезапно она проснулась и увидела сидящего рядом Кинга, посвежевшего после принятого душа.

Он открыл маленькую коробочку с леденцами, взял один и протянул ей:

– Мятную сиську?

Хармони взяла леденец, изучила его со всех сторон, убедившись, что действительно держит в руке конфету в форме груди, сунула ее в рот и с хрустом разгрызла.

– Черт возьми! – притворно возмутился Пэкстон. – Ты же буквально раскусила ее. С членом я такого позволить не могу.

Он встал, и Хармони чуть не зарычала, потому что только сейчас заметила, что на его белых боксерах была нарисована красная пожарная машина, на которой имелась надпись «Достань бесплатную игрушку».

Пэкстон определенно собой гордился:

– Вот видишь? Мятные сиськи и надписи на трусах… Я могу быть непредсказуемым.

– Один такой момент не освободит дух навсегда, – заявила Хармони, но все-таки потянулась к обещанной бесплатной игрушке. Схватившись за край трусов, она потянула их вниз. – Супер-пупер-охренительно! Да здравствует король! За такие сокровища стоит побороться.

Что она и сделала.

«Сокровища» принадлежали ей еще целых… три дня.

В их последнее совместное утро Хармони проснулась первой. Больше не будет ночей, наполненных сексом, похотью, любовью… неважно.

Иногда ей казалось, что Кинг пытается без слов показать ей, что чувствует. В другие моменты она думала, что он вот-вот скажет ей все напрямик, но он так и не доходил до главного.

Всю жизнь Хармони надеялась встретить человека, который не испугается обязательств, а вместо этого нашла Кинга Пэкстона и теперь не могла даже думать о том, чтобы просыпаться рядом с кем-то другим. К счастью или нет, из-за сложившейся «призрачной» ситуации их будущее оставалось под вопросом до тех пор, пока она не выполнит самую важную часть своего магического задания и не освободит замок от Гасси.

Сегодня сюда приедут сестры, Реджи и Джейк. Сейчас у нее будет последняя возможность всю свою энергию вложить в то, чтобы заняться с Кингом любовью, потому что потом их будет окружать энергия других людей. А чужая энергия, какой бы положительной, чудесной и долгожданной она ни была, так или иначе отвлечет их друг от друга.

«Последняя возможность», – повторила про себя Хармони, глядя на спящего рядом мужчину, чем-то напоминавшего ей дикого зверя. Она уже обожала его черные как смоль волнистые от природы волосы, помнила, какими глубокими могут быть глаза цвета виски и как умело он пользуется своим скульптурным телом – широкоплечим, мускулистым, сильным.

Мужественный. Ненасытный. Уязвимый – верил он сам в это или нет – и абсолютно не скованный в страсти.

Чтоб подохли все хрустальные шары! Она влюбилась. По-настоящему, по уши, до дрожи в коленях. Окончательно и бесповоротно. Жестко, без прикрас. Ее любовь была чистой, неподдельной, противоречивой, запутанной, безвозвратной… и отполированной до блеска, как магическое зеркало.