Текст книги "Мертвый континент 1 (СИ)"
Автор книги: Андрей Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Уцелевшие роботы прекратили огонь, отступили за выступы в стене. Теперь они будут ждать появления человека и откроют огонь только наверняка. Павел отполз назад. Надо думать, что предпринять. Моры так просто не уйдут, они запрограммированы на сопротивление до последнего патрона. Правда, программа самосохранения не отключена, он понял это по действиям двух уничтоженных роботов. Павел задумался. Все приборы включены, любое изменение внешней среды фиксируется и вот датчики движения сообщили, что сверху, там, где граната разбила потолок, отмечено перемещение живой массы. Павел оставляет размышления на потом, разворачивается лицом к позиции моров. Роботы тоже почуяли неладное. Оба стоят спиной к стене, стволы подняты. Приборы показывают, что потолочные плиты вот-вот рухнут, линии предполагаемых разломов подсвечены красным. Внезапно один из роботов открывает ураганный огонь. Потолок рушится, по тоннелю разносится грохот, скрежет рвущейся арматуры. Из непроглядной, пыльной мути слышится странный, неприятный звук, похожий на хриплое кряканье гигантской утки. Тяжкий удар сотрясает землю, крик стихает. Пулеметы моров стреляют непрерывно, от грохота выстрелов тоннель наполняется гулом, словно по рельсам несется товарный поезд на бешеной скорости. Павлу ничего не видно в облаке густой пыли, но и так понятно – на головы моров свалился кто-то большой, злой и очень здоровый. Теперь роботам явно не до него. Павел поднимается с пола, неторопливо стряхивает пыль. Подходит к дрезине и обнаруживает, что девушка исчезла.
– Ну, едрена мать, только этого не хватало, – раздосадовано произносит он, оглядываясь вокруг. Поднимает забрало. – Куда делась-то?
– Тута я, – пищит где-то внизу.
– Что? А ну, вылазь! – топает ногой Павел.
Под мотором, у колеса, слышится возня, треск рвущейся материи. Дрезина вздрагивает, качается, слышится тоненькое «Ой» и за спинками сидений появляется испуганное личико девушки.
– Ты что, в раздаточной коробке сидела? – сердито спрашивает Павел.
– Нет, под колесами, – пискнула Маша.
– Под колесами … – передразнил Павел. – Как ты умудрилась поместиться там? Ладно, садись уже. Скоро ехать.
– А что там за шум? – испуганно спросила девушка. – Вы так стреляли, так стреляли!
– Я выстрелил трижды и каждый раз точно в цель, – снисходительно пояснил Павел. – В белый свет, как в копеечку пуляют бестолковые моры. На шум прибежало какое-то чудище, сейчас оставшиеся в живых моры с ним дерутся.
Шум в тоннеле не утихает. Когда Павел с девушкой подъехали ближе, непроницаемая завеса цементной пыли немного спала. Сквозь серую муть видно, что последний живой мор врукопашную бьется с точно таким же чудищем, что встретилось Павлу возле стойбища подземных аборигенов. Это здоровенный крэйг. Громадная бычья туша оканчивается огромной пастью с множеством клыков, явно предназначенных для проделывания проходов в скальных породах. С боков торчат клешни размером с манипуляторы электропогрузчика, правая клешня вдвое больше левой. Подземный рак уже убил одного мора, теперь хочет расправиться с оставшимся. Но крэйгу тоже досталось по полной программе – тело исполосовано пулями, панцирь разорван снарядами, из дыр течет густая жижа, похожая на кабачковую икру. От запаха сероводорода невозможно дышать, воздух желтеет на глазах от повышающейся концентрации серы. Павел оглянулся на девушку. У нее выпучены глаза, ладони прижаты ко рту, кадык судорожно дергается вверх-вниз. Павел поспешно сдает назад, глупо машет руками, пытаясь разогнать тяжелый запах. Маша сердито трясет головой, отчего рыжие волосы разлетаются веером. Достает откуда-то из глубин голубого комбинезона большой платок, зажимает нос и рот. Зыркает глазами – вперед, мол, засиделись! Павел шутливо прикладывает два пальца ко лбу – слушаюсь.
Битва на рельсах продолжается. Избитый, с оторванной лапой, мор остервенело лупит крэйга, рвет когтями пробитый панцирь. Серное чудище в ответ пытается ухватить клешнями за туловище или хотя бы отпилить ноги. Пока ничего не получается и клешни напрасно секут воздух, цепляются за рельсы. Последнее обстоятельство не на шутку взволновало Павла – дурной рак испортит дорогу и как тогда ехать дальше? Наконец мору удается выломать правую, большую клешню. Крэйг ревет, словно сбесившийся паровоз, неуклюже пятится, пытаясь задом проломить бетонную стену. И ему это удается! После минутной возни камень не выдерживает, по все длине плиты, от пола до потолка, разбегаются трещины. Железобетон хрустит, слышны хлопки лопающейся арматуры. Трещины расширяются, образуя один растущий пролом, громадный кусок бетона с грохотом валится в провал. В образовавшуюся дыру задом вползает раненый крэйг, уцелевшая клешня угрожающе растопырена, клыки злобно щелкают и секут воздух, но даже издалека видно, что половины зубов уже нет. Когда чудище окончательно исчезает в темном провале, мор отступает. Он изранен, металлокожа висит клочьями, кровь заливает туловище, потоком стекает на землю. Понятно, что долго мор не протянет. Павел трогает дрезину, колеса тихо перестукивают по стыкам. Место сражения моров с крэйгом медленно приближается. Пыль осела, трупный запах крэйга почти улетучился.
Весь тоннель, от пола до потолка, забрызган кровью моров и коричневой жижей из внутренностей крэйга. Разорванные в клочья останки убитых моров валяются на полу, бетон и земля залиты кровью и серой. Стены, пол и потолок в этом месте словно содраны с мясом, повсюду торчат обрывки проводов, скрученная арматура, порванные кабеля свисают, словно лианы в тропическом лесу. Умирающий мор с трудом переползает рельсы, скатывается с насыпи в неглубокую яму. Выбраться сил уже нет, он так и остается на дне. Дрезина осторожно пробирается по рельсам, которые едва различимы в крошеве камней, земли и крови. Когда страшное – с точки зрения Маши – место остается далеко позади, она спрашивает, глядя снизу в глаза:
– Павел Андреевич, как вы с ними так быстро справились?
Павел солидно так прокашлялся, слегка выпрямил спину.
– Я только начал их в чувство приводить, как появился крэйг. Двоих завалил, остальных отдал этому вонючему чудику, а то гранат уже мало осталось. Он их и уделал.
– Как это отдал? – удивилась девушка.
– Дурак вышел на шум или кровь почуял. Потолок обрушился и он прямо на головы морам свалился. Я с крэйгом раньше встречался, едва справился. Ну, а моры слабоваты оказались.
– А кто это вообще такой – крэйг? – еще больше удивилась девушка.
Дорога впереди пуста, мотор работает хорошо и Павел подробно объяснил Маше, отчего, по его мнению, появился такой зверь, как крэйграунд или крэйг. Девушка внимательно выслушала. Некоторое время обдумывала новость, потом спина выпрямилась, щеки надулись, пальцы заботливо уложили растрепавшуюся рыжую прядь. Маша строго посмотрела на дилетанта биолога, раздался уверенный голосок:
– Не думаю, что в условиях длительной изоляции от внешнего мира могла развиться такая странная форма жизни. Животные, не использующие кислород, известны давно. Но это, как правило, маленькие ракообразные или вовсе простейшие. Не вижу условий для эволюции до гигантских размеров.
– А он, рачок, видит, – возразил Павел. – Вон какую ряху наел на дармовых харчах. Тот крэйг, что я видел, поселился на заброшенном продовольственном складе и питался тухлыми консервами. Местные туземцы лишились из-за него деликатесного лакомства. И вообще, почему животное должно быть обязательно маленьким? Вот вы, уважаемая коллега, чем можете объяснить, что в природе существует обычный, большой, слон и карликовый? Почему одни люди рождаются нормального размера, другие лилипутами, а третьи страдают гигантизмом и им не остается ничего другого, как становиться профессиональными игроками в баскетбол?
– Гормональные нарушения, – уверенно ответила девушка.
– Слишком упрощенный взгляд на проблему демонстрируете, профессор. На самом деле все гораздо сложнее и гормоны здесь ни причем. Многообразие форм и размеров живых существ обусловлено целым комплексом разнообразных факторов, влияющих на эволюцию жизни. Понять закономерности и причины еще, к сожалению, не удается. Гормоны, хромосомы и прочие дезоксирибонуклеиновые кислоты, а также днк-метилтрансферазы – всего лишь вершина айсберга.
Рыжая голова медленно поворачивается. Брови забираются на середину лба, глаза распахиваются до пределов, отпущенных природой. Девушка, не мигая и не шевелясь, с полминуты глядит на невозмутимое лицо, изрезанное не морщинами от долгих раздумий, а шрамами от осколков и пуль, всматривается в глаза, в которых читается ожидание скорых тревог и опасностей, а вовсе не мучительная работа мысли. На лице девушки появляется выражение страха и неуверенности, переходящее в смятение. Словно спохватившись, Маша опускает взгляд. Узкие плечики поднимаются, голова чуть наклоняется вбок.
– Ну, я всего лишь учусь на первом курсе, еще не все знаю, но все равно как-то странно, – неуверенно произносит она. – Наверно, информация о фауне Мертвого Континента еще не полная, есть много непознанного.
– Вот-вот, вы совершенно правы, коллега. Неполная информация о непознанном – самое хреновое обстоятельство, серьезно влияющее на качество нашей с вами работы. Того и гляди, свалится это самое непознанное нам на голову всей своей неполной информацией. Вот тогда и начнется процесс познания!
У студентки опускается челюсть, глаза сходятся на переносице, из полуоткрытого рта раздается блеющий звук:
– Да-а!?
Дрезину сильно встряхивает на разрыве рельса, девушка в панике хватается за поручни, в спешке едва не прикусывает язык. Павел невозмутимо всматривается вдаль, даже не заметив толчка. Несколько минут езда продолжается в полном молчании, затем Павел сбрасывает обороты, мягко тормозит. Дрезина замедляет ход, перестают мелькать фонари, стук колес становится реже. Машина катится дальше как бы по инерции и останавливается. Девушка вопросительно смотрит на Павла, переводит взгляд дальше. Впереди, примерно в полусотне шагов, пол тоннеля покрыт серой шевелящейся массой. Слышен шум тысяч маленьких ножек, шорох, писк. Павел кривится, раздосадовано осматривается по сторонам, словно ищет, чем бы швырнуть в серую массу. Девушка привстает с сиденья, глядит внимательнее и едва не вскрикивает от страха и отвращения. Тоннель кишит крысами. Тысячи и тысячи грызунов сплошным ковром усеяли пол, стены, некоторые лезут на потолок, но срываются и падают в общую массу на полу. Сотни животных расположились на проводах, по десятку сидит на фонарях, отчего свет потускнел и кажется, будто вот-вот погаснет совсем.
– Сколько их! – пораженно шепчет Маша. – Откуда они взялись?
– Разве это важно? – цедит сквозь зубы Павел, разглядывая крыс. – Надо думать, как пробираться дальше. Эти твари сожрут тебя на минуту.
– А тебя не тронут? – с обидой спросила девушка.
– Шкуру не прокусят, не по зубам.
Павел не шутил. Его бронекостюм действительно надежная защита и от более опасных созданий, а вот Маша в голубом костюмчике лаборантки подвергается серьезной опасности.
– Вот что, рыжая красавица, садись-ка на мое место. Твоя задача давить на газ, а я сяду впереди и буду прокладывать дорогу огнеметом. Сильно не газуй, а то слетим. Да, и смотри, чтобы крысы тебе за шиворот не залезли. Вопросы есть?
– Нет, – упавшим голосом ответила девушка, торопливо натягивая на голову капюшон.
Маша слишком резко поворачивает рукоять, дрезина дергается. Павел укоризненно качает головой. Девушка морщится, взгляд серых глаз становиться сосредоточенней. Мотор набирает обороты, дрезина плавно трогается с места. Когда до скопища крыс остаются считанные шаги, Павел поднимает левую руку, один за другим грохочут выстрелы. Точно посередине дороги, появляются ослепительные вспышки. На рельсах словно расцветают фантастические заросли огня и света, из бело-желтого превращающиеся в оранжево-красные. Тысячи сгорающих заживо крыс одновременно истошно визжат и пищат, в трубе тоннеля эти звуки превращаются в крик потустороннего многоголового чудища. Горящие твари дождем падают с потолка, на их место забираются новые, спасаясь от огня. Страшный круговорот продолжается довольно долго, прежде чем крысы понимают, что спасаться надо иначе. Грызуны бросаются прочь от огня, серая масса, словно приливная волна хлынула навстречу людям. Маша коротко взвизгнула, мотор взревел и дрезина рванулась вперед. Стук железа меняется на жирное чавканье, кровь и раздавленные внутренности потоком хлынули на стены, залили платформу, сиденья и людей. Девушка опустила голову, заслонила лицо капюшоном. За считанные секунды она вся покрылась красно-коричневой жижей и стала похожа на некое кошмарное создание сумасшедшего инженера генетика. Павлу досталось меньше. Он не обращал внимания на такие мелочи, но вот заляпанное кровью забрало огорчило. Попытки протереть рукой привели к тому, что грязь только размазалась. Пришлось включить сначала инфракрасное зрение, потом рентгеновское. Дрезину сильно тряхнуло, колеса застучали по бетону шпал. Павел соскочил на ходу, крикнул девушке:
– Стой!
Маша крутанула рукоять газа на себя, дрезина замерла. Павел мельком глянул на дорогу, перевел взгляд на колеса и ужаснулся. Дорога завалена мертвыми грызунами так, что не видно рельс. На колеса налипло столько крысиной плоти, что они превратились в сплошные комья мяса и шкур, словно обода заросли водорослями. Только сверкающая сталью полоса нижней части, отмытая кровью до сияющей чистоты, указывала, что это такое на самом деле. Не раздумывая, Павел хватает за край платформы, приподнимает передок и опускает на то место, где должны быть рельсы. Не получается, колеса с чваканьем погружаются в тела мертвых крыс. Тогда он ногами расчищает место и колесная пара опускается на красное от крови железо. Таким же путем на место ставятся задние колеса. Все время, пока Павел занимался дрезиной, девушка неподвижно сидела наверху. Кровь и внутренности успели чуть-чуть подсохнуть, взялись корочкой и теперь она была похожа на один громадный кусок мяса. Вокруг мечутся обезумевшие крысы, сзади пылает пожар и черный дым от сгоревших животных мрачной тучей ползет вдоль тоннеля, укрывая потолок и гася фонари. Сильно потемнело, стало трудно дышать от смрада. Павел прыгнул на сиденье рядом с девушкой. Снизу громко чавкнуло, брызнула кровь, несколько крупных крыс шарахнулись прочь. Ладонь в железной перчатке ложится на рукоять, пальцы крепко сжимают рубчатую поверхность резиновой накладки. Мотор ревет, перекрывая все остальные звуки и дрезина катится дальше, постепенно набирая скорость.
Глава 11
Крысы остались далеко позади. С колес осыпались останки мертвых животных, кровь засохла толстой коркой. Впереди показались коробки автоматической стрелки. Девушка ловко переключила положение рельс и дрезина повернула. Из сумрака выплыла ржавая стена железа, полностью перекрывающая тоннель. Кажется, они добрались до цели своего путешествия. Едва заглох двигатель, как девушка проворно соскочила с дрезины. Павел не успел ничего спросить, Маша принялась скакать и делать странные телодвижения, словно под одежду забрались насекомые и щекочут. Удивленный, Павел опустился на сиденье и молча наблюдал, как в результате прыжков и наклонов в стороны грязный, в засохшей крови комбинезон постепенно сползает на землю. Через несколько секунд девушка полностью освободилась от заскорузлого мешка. Она отбежала в сторону и первым делом посмотрела на Павла.
– Ну и что такого? Чего уставились? – возмущенно крикнула Маша.
Освободившаяся от мешковатой одежды девушка выглядела совсем иначе. На ней короткие, до колен, бриджи, темно-синяя маечка и все, если не считать мягких спортивных туфелек.
– Фигура у тебя, Машка, как у чемпионки мира по фитнесу, – произнес Павел, откровенно разглядывая девушку во все глаза.
– Я иногда занимаюсь, – небрежно так ответила Маша, задирая носик. – Но не всегда есть время.
– Ну да, а если бы всерьез занялась спортом, то ваще полный отпад, – совершенно серьезно согласился Павел.
Девушка сердито сощурилась, ожидая подвоха, но в этот момент нога Павла соскользнула с края платформы, он глупо замахал руками, пытаясь удержаться. Не получилось и Павел с маху сел на рельс, комично вытянув ноги. Забрало падает, закрывая лицо. Павел вздрогнул, съехал с рельсы на землю. Маша громко хихикнула. Смущенный Павел быстро поднялся, поправил шлем, забрало вернулось на место. Стараясь не смотреть на девушку, прошел мимо и направился к воротам. Маша лукаво посмотрела вслед, на лице расцвела радостная улыбка. « Раскатал губищи-то, олух царя небесного, – думал Павел. – Четвертый десяток уже, а туда же, сучок старый, глаза выпучил. Делом занимайся, от девиц одни неприятности и хлопоты. Тоже мне, спасатель женщин от злодеев … Под ноги лучше смотри»! Как раз в этом момент носок сапога цепляется за выступ. Не удержавшись, Павел бежит вперед, спотыкается еще раз, падает и с шумом съезжает по гравию на землю. Бормоча сквозь зубы ругательства, приподнимается на руках, чтобы встать рывком. Замечает краем глаза, что всего в сантиметре от лица протянута проволочка, настолько тонкая, что едва можно увидеть. Павел на мгновение замирает, потом осторожно отползает. Со стороны похоже, как будто пятится испуганный рак гигантских размеров.
– Павел Андреевич, что с вами? – встревожено спрашивает Маша, едва сдерживая хохот. – Вы не ушиблись?
Вместо ответа Павел показывает на пальцах, чтобы замолчала и отошла подальше. Не переставая улыбаться девушка, отходит на пару шагов. С веселой усмешкой наблюдает, как ее спутник что-то там ковыряет в земле, осторожно перекладывает камешки с места на место. Маша иронично улыбается. На лице буквально написано: глупые мужчины! Павел осторожно разгребает землю. На поверхности показывается металлическая окружность чуть больше обеденной тарелки, в центре стакан взрывателя, сверху еще одна мина, противопехотная. Проволока привязана к выступу на взрывателе верхней мины. Павел несколько секунд рассматривает всю конструкцию, презрительно улыбается: сразу видно, совсем ученый человек минировал. В гнездо взрывателя вставлен детонатор от обычной гранаты, спусковая скоба обрезана почти до основания. Установлено так, что малейший рывок освобождает пружину ударника и мина взорвется, за ней вторая. Все просто, но эффективно, сработает без осечки. Другой конец привязан к колышку. Павел рвет проволоку, осторожно выкручивает детонатор. Убедившись, что других сюрпризов нет, вытаскивает обе мины. За спиной слышится тихий вскрик. Девушка стоит, прижав руки к груди, лицо бледное, как мукой обсыпанное, глаза огромные. Павел успокоительно кивает, складывает мины в выбоину в бетоне. Медленно подходит к воротам, внимательно осматривает пол, стены, потолок.
– Идите сюда, профессор, – обращается он к девушке, – все чисто.
Маша крадется на цыпочках, едва не падая от страха. Павел терпеливо ждет. Когда девушка останавливается в двух шагах с застывшей на губах улыбкой, он с видом народного целителя делает пассы руками, громко говорит:
– Вернись из астрала, приказываю тебе!
Глаза девушки сразу оживают, краска возвращается на лицо. Она возмущенно фыркает, отворачивается.
– Открывай ворота, – улыбаясь, попросил Павел.
Маша важно достает исписанный платок, внимательно рассматривает, будто видит первый раз. Металлическая крышка пульта летит на землю, небрежно сорванная железной рукой Павла. Маленькие пальчики пробегают по кнопкам, загорается зеленый огонек. Железная стена медленно, с натугой ползет вверх. Павел опускается на одно колено возле стены приготовившись стрелять во все, что движется. Девушка прячется за его спиной. Темная полоса поднимается выше. Глазам открывается громадное пустое помещение, ярко освещенное прожекторами. В дальнем конце зала стоит готовая к запуску ракета на платформе подъемника. Вокруг никого, царит абсолютная тишина. Створка прячется в потолке, громко лязгает стопорный механизм. Павел и Маша входят в зал. Эхо шагов отдается от стен, уносится вверх и возвращается сдвоенным железным стуком. Внимание сразу привлекает ракета. Она закреплена в удерживающем механизме, этакой своеобразной оболочке, подключены кабели, провода. По всему видно, что запуск уже подготовлен, осталось только поднять платформу.
– Видишь, Маша, не зря мы так торопились, – говорит Павел. – Только вот почему хозяев не видно?
В центре зала поворотная платформа развернута в сторону вторых ворот. Створка опущена.
– А почему никого нет? – шепотом спросила девушка.
– Ну, людей мало, подготовили здесь все для пуска и повезли вторую ракету дальше, в другую шахту.
– А эту запустят дистанционно?
Павел нахмурился. А ведь студентка права, подумал он, запуск можно автоматизировать. Сработает таймер, двигатель включится и ракета взлетит сама. Черт, а если это произойдет с минуты на минуту!
– Стой здесь и ничего не трогай, – приказал Павел, бросаясь к ракете. Едва он сделал первые шаги, как раздался хлопок, короткий свист и сверху падает крупноячеистая сеть. Под колени сильно бьет стягивающий трос, зал переворачивается вверх дном. На мгновение перед лицом мелькает грязный бетон пола, затем стремительно удаляется. Не прошло и секунды, как Павел оказался подвешенным в проволочном мешке на высоте нескольких метров. Извернувшись, он увидел, как из всех щелей, укрытий и ям выскакивают низкорослые люди в лохмотьях, дико вопят и размахивают руками. Несколько дикарей бросаются на девушку, ловко скручивают веревками руки и ноги.Трос, на котором он висит, перекинут через кронштейн и натянутой струной уходит вниз, к лебедке. Возле подпрыгивают радостные туземцы, один, по обычаю, размахивает полосатым флагом. Сплетенные из полудюймового стального троса ячейки рвутся под железными пальцами, словно бумажные. В образовавшуюся дыру просовывается рука, раздается выстрел. Граната взрывается точно под барабаном лебедки, куски троса, обломки и земля взлетают к потолку, прыгающие туземцы исчезают в огне. Дурацкий полосатый флаг, кувыркаясь, пролетает рядом с сеткой. Но Павел ничего этого не увидел. Едва прозвучал выстрел, как он прыгнул головой вниз в прореху, перевернулся в падении и стал на ноги. Тотчас со всех сторон на него обрушился шквал пуль, он буквально утонул в фонтанах пыли. По броне забарабанили острые куски железа, осколки бетона и камней. Павел кувырком ушел от огня, пригнулся и длинная очередь трассирующих пуль смела толпу туземцев. Оставшиеся в живых дикари с воплями кинулись прочь, потрясенные тем, что странный человек так легко разорвал железную сеть, остался цел и невредим под шквальным огнем.
– Павел! Отпустите, гады противные! – прозвучало за спиной.
Павел оборачивается – на возвышении сразу десяток дикарей вцепились мертвой хваткой в девушку. Маша отчаянно вырывается из цепких лап, ей удалось освободить одну ногу и несколько аборигенов уже валяются на земле, корчась от боли. Но остальные навалились скопом, один приставил нож к горлу. Едва Павел шагнул, как он крикнул:
– Стой на месте! – и сделал движение, словно собрался перерезать горло.
– Ну, стою, дальше что? – хмуро сказал Павел.
– Иди туда, там тебя свяжут, – мотнул головой дикарь.
Павел взглянул в указанном направлении. Ему велено подойти к ржавой конструкции странного вида, когда-то бывшей погрузочной или еще какой, мачтой. Вершина срезана, сохранилось только основание. Понятно, дикарям нужна его жизнь.
– Слушай, вождь или кто ты там … Меня интересует ракета. Вон она, – показал Павел рукой на всякий случай. – Я сломаю ее и мы уйдем.
– Нет, иди туда или я убью женщину, – упрямо повторил дикарь.
Павел оглядел зал. Бетонный пол весь покрыт ямками от пуль, усыпан мусором и осколками камней. Вокруг валяются десятки убитых и раненых туземцев, под сводами раздаются стоны, кряхтенье и жалобные вопли. Самые храбрые аборигены вцепились в девушку, не отпускают, но видно, что им страшно – вдруг большой человек начнет стрелять? Что ему рыжая девица, другую бабу найдет. Все остальные попрятались кто где, даже автоматы и древние винтовки побросали. Павел вздохнул, посмотрел на Машу и неожиданно мирно произнес:
– Да ладно, вождь, не парься. Иду я.
Старая конструкция угрожающе заскрипела ржавыми суставами, когда он прислонился спиной, сверху посыпалась труха. Обрадованный таким исходом вождь визгливо заорал на подчиненных. Аборигены неохотно повылазили из укрытий, робко приблизились к страшному большому человеку. Встали вокруг, не решаясь подойти ближе. Вождь опять завопил и тогда самые храбрые начали привязывать руки толстыми цепями. Когда замотали от кистей до плеч, немного успокоились. Привязали ноги, на всякий случай обмотали обрывок троса вокруг пояса. Вождь снова что-то гавкнул. Подвели девушку, привязали обычной веревкой за руки, ноги оставили свободными. Управившись с делами дикари разбрелись по залу в поисках чего нибудь полезного и только некоторые из них стали оказывать помощь раненым, при этом беззастенчиво грабя беспомощных товарищей. Павел покачал головой, отвернулся. Девушка тоже заметила странное поведение дикарей, удивленно спросила:
– Чего это они так?
Павел вспомнил, что он видел в племенах дикарей, предположил:
– Женщин мало, на всех не хватает, вот они и радуются, что избавились от конкурентов.
– Да ну, не может быть, – засомневалась девушка.
– Ну, не знаю тогда. Уроды, наверно.
Маша замолчала, отвернулась. Немного погодя тихо спросила:
– А ты чего сдался?
– Да так … надоело все. Ракеты примитивные, пока долетят, их десять раз сбить можно. А тебя жалко терять, рыжих совсем мало осталось, – пояснил Павел, тоже отвернувшись.
– Если мы выберемся отсюда, первым делом окрашусь в другой цвет, – рассердилась девушка. – Защитник рыжих несчастный!
Примерно через полчаса грабеж закончился. Оставшиеся в живых аборигены собрались вокруг вождя, стали хвастаться трофеями, некоторые втихаря что-то торопливо пожирали.
– Эй, великий вождь! – крикнул Павел. – Тебе чего от нас нужно?
Был ли этот туземец вождем или нет, но после такого обращения он надул щеки, грудь выпятилась, нижняя губа свесилась на подбородок, словно кусок недоеденного блина. Дикарь важно приблизился к пленникам. По мановению руки один из приспешников сует ржавый ящик под задницу. Усаживаясь, дикарь многозначительно произносит:
– Ты прав, я уже великий вождь. Только мне удалось захватить вас в плен целыми и невредимыми, как и просили.
– Вот как? И кто же тебя уговорил, великий вождь? – вкрадчиво спросил Павел.
– Ученый человек. Он дал моим воинам оружие и обещал дать еще больше, а также много еды. Имя у него странное – Роман … э-э … Шухич. Или не Шухич? В общем, дурацкое имя.
– Шухевич, – подсказала Маша.
– Да, правильно, – кивнул дикарь, – именно так его зовут.
– А для чего мы ему нужны?
– Мне не все равно? – удивился дикарь. – Он дал оружие, теперь я смогу захватить власть в племени, старый вождь уже выжил из ума, ему пора на покой.
– Понятно, – кивнул Павел. – А почему вы не помогаете своим раненым?
– Это не мои воины, а старого вождя. Мои были рядом.
После этой фразы будущий предводитель племени счел разговор оконченным и важно удалился.
– Маш, что за Шухич такой, а? – спросил Павел.
– Не Шухич, а Шухевич. Древний герой украинского эпоса. Я ж говорила, что эти придурки в бункере чокнутые потомки таких же чокнутых украинских эмигрантов. Они побрали себе псевдонимы. Роман Шухевич – это тоже псевдоним, настоящего имени того дурака я не знаю.
– И чем он прославился, этот Роман? Наверно, с драконами сражался, – шутливо предположил Павел.
Девушка помолчала, потом повернулась к Павлу.
– Ты когда нибудь слышал слово nachtigal?
– Ну, в переводе с немецкого означает соловей.
– Во второй мировой войне на Восточном фронте действовал батальон диверсантов под названием Нахтигаль. Он комплектовался исключительно из предателей и украинских националистов. Все военнослужащие должны были в совершенстве владеть русским языком, потому что группы диверсантов действовали под видом советских солдат или партизан. Они не взрывали мостов, не сражались в открытом бою, только убивали исподтишка людей с особой жестокостью, причем всех, и русских и своих украинцев. Ты знаешь о сожженной вместе с жителями белорусской деревни Хатынь? Жгли они, немцы только наблюдали. Этот батальон был предназначен для карательных операций против мирных жителей. Только для этого! Солдатам нахтигаля поручали то, что не хотели делать даже эсэсовцы.
– Ну а этот Шухевич тут причем?
– Он был командиром батальона Нахтигаль.
Павел задумался. Курсантом он не был отличником, особенно по истории войн и военного искусства. Рассказ семнадцатилетней девушки удивил и расстроил его. Почему-то она знает, а для него это новости.
– Теперь вы понимаете, почему он хочет запустить эти ракеты, Павел Андреевич?
– Знаешь, когда ты рассказывала об этом прошлый раз, я, честно говоря, не поверил, – признался он, – с тех пор прошло столько лет, столько всего произошло … С трудом верится, что еще есть люди, живущие какими-то древними проблемами. Украина давно самостоятельна, никто ничего не делит. И вот некий придурок, который, кстати, никогда не бывал на Украине, вдруг решает отомстить, причем не конкретным лицам, а сразу всем людям только за то, что они другой национальности. Ты хорошо знаешь …
Железные ворота, расположенные напротив, дрогнули. Раздался лязг, щелчки, взвыли электромоторы и стальная стена медленно поползла вверх.
– Сейчас познакомитесь, – упавшим голосом произнесла Маша.
Когда расстояние от нижнего среза железной стены и пола достигло метра, в образовавшуюся щель прошмыгнул невысокий мужчина. Ворота тотчас замерли, через мгновение створка пошла вниз. Мужчина на минуту остановился, окинул взглядом зал. Когда увидел пленников, радостно заулыбался. Прихрамывая, подошел ближе.
– Так, так, – произнес он, – очень хорошо. Попались-таки, голубчики. Эй, стул мне!
Услужливые дикари принесли ящик, отбежали в сторонку. Они все-таки побаивались Павла и предпочитали стоять подальше.
– Ну шо, москалики, потрапыли у халепу? – произнес мужчина по-украински.
Маша брезгливо скривила лицо, отвернулась. Павел посмотрел на неизвестного. Худой, бледный, карие глаза слезятся, отчего мужчина все время вытирается грязным платком. На голое тело надет халат, который много лет назад был белым. Такого же цвета лабораторные штаны украшены снизу густой бахромой, на ногах рваные солдатские ботинки. Мужчина выглядит, как завсегдатай городской помойки.
