Текст книги "Мертвый континент 1 (СИ)"
Автор книги: Андрей Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Ну-с, профессор, нам налево? – оборачивается он к девушке.
Несчастная студентка еще больше сгорбилась, уменьшилась и теперь комбинезон, и без того большой, вовсе повис, как на вешалке. Лицо некрасиво перекосилось, тело сотрясает крупная дрожь. Как-то странно дернула головой, не то соглашаясь, не то отказываясь.
– Ты идти-то сама можешь? – участливо спросил Павел.
– И-и… – невнятно пискнула девушка.
– Понятно. Частичный паралич двигательной активности с полной остановкой мозговой деятельности, – со вздохом констатировал Павел. – Ладно, оставайся здесь, я потом вернусь за тобой.
Студента биофака подпрыгнула, словно спящая кошка, разбуженная внезапным собачьим лаем, в панике вцепилась дрожащими пальцами в левую руку Павла, отчаянно затрясла головой.
– Договорились, идешь за мной. Да?
– Да!!!
Глава 10
Прямой, как лезвие меча, тоннель убегает вдаль, расположенные через равные промежутки светильники сливаются в одну линию и пропадают. Павел убавляет яркость прожектора, чтобы понапрасну не расходовать энергию. Под ногами негромко хрустит гравий, звук отражается, убегает на потолок и оттуда уносится дальше и возвращается притихший, словно увидел впереди что-то нехорошее. Павел уже собрался было остроумно пошутить над выдуманными страхами девушки, но тут глазам предстало такое зрелище, что невольно прикусил язык. В слабом свете пыльных фонарей показались грубо сделанные из обрезков водопроводных труб кресты, осыпавшиеся могильные холмики. Когда подошли ближе, подземное кладбище открылось во всей красе: старые могилы рядами выстроились вдоль тоннеля. Их так много, что пройти можно только по узкой дорожке посередине, там, где проложены рельсы.
– Я …я … говорила, а вы не верили, – раздался за спиной дрожащий голосок Маши. – Видите, сколько их?
– Машенька, это всего лишь старое кладбище, – ответил вполголоса Павел. – Да, тут неприятно находится, но ничего страшного. Потерпи немного.
Когда первые могилы остались далеко позади, он почувствовал, как девушка толкает в спину.
– Ну что такое?
– Мне страшно сзади. Кажется, что могилы раскрываются и мертвецы идут за мной. Я все время оглядываюсь, спотыкаюсь. Пустите меня вперед.
– Да ради Бога!
Через несколько минут впереди показался идущий навстречу человек. Девушка с писком шарахнулась за спину и замерла там, словно гипсовая статуэтка. Павел тоже остановился, но не от страха. Когда неизвестный подошел ближе, он удивленно прошептал:
– Машка, неужели правда? Быть такого не может!
Приближающийся субъект действительно похож на живого мертвеца. Старинная пиджачная пара висит лохмотьями, вместо головы череп без нижней челюсти, шляпа с обгрызенными полями лихо сдвинута на затылок. Костяные ступни сухо постукивают по бетонным шпалам, в правой руке трость. Скелет приблизился. Глазные впадины тускло блеснули, словно внутри пыльное стекло, раздался дребезжащий старческий голос:
– Приветствую, господа! Могилы для вас готовы, извольте взглянуть.
Павел несколько секунд рассматривает удивительного незнакомца, словно диковинное насекомое, наклоняя голову то вправо, то влево. Откуда-то из середины груди снова звучит голос, предлагающий посмотреть на могилы. Девушка издает слабый стон, слышен звук падающего тела.
– Ах, вот оно что! А я думаю, ну как оно говорит без легких, нижней челюсти и языка. Смотри, Машка, как сделано, – радостно говорит Павел, обернувшись. Девушка лежит на шпалах, словно тряпичная кукла, не подавая признаков жизни. – Ну вот, обмороки начинаются. Только этого и не хватало, – с досадой произносит он.
Ходячий скелет в третий раз предлагает ознакомиться с могилками. Павел раздраженно хватает за грудки, энергично встряхивает. Кости осыпаются, словно высохшие иголки с ели, в руках остается только клок старой материи. На полу, в куче пластика и тряпок, блестит металлом телескопическая трубка искусственного позвоночника. На конце два треснутых стеклянных глаза, в середине старый динамик, соединенный проводами с пластмассовой коробочкой. Торчат ржавые спицы креплений, в тазобедренной кости спрятан двигательный механизм. Рядом валяется сломанный черенок от лопаты, который Павел сначала принял за трость.
– Ну, юмористы, блин! – смеется он. – Эй, Машка, поднимайся, хватит в пыли валятся.
Поворачивается к девушке, осторожно тормошит. Студентка с трудом открывает глаза, маленькие пальцы судорожно вцепляются в железные плечи Павла.
– Что, что!? Вы расправились с ним?
Павел молча показывает большим пальцем за спину. Девушка изумленно смотрит на кучку костей, взгляд останавливается на металлических деталях. Вопросительно поднимает глаза.
– Это кукла, – кивает Павел, – просто кукла. Ученые тоже шутят, правда?
Маша поднимается с пола, неверяще смотрит на остатки механической куклы с электроприводом.
– А мне рассказывали, что здесь настоящие живые мертвецы есть. Я сама их видела, правда!
– Ну да, таких как этот, – согласился Павел. – Ну что, идем дальше?
Оплывшие могильные холмики, покосившиеся кресты или прямоугольные куски бетона с полустертыми надписями плывут навстречу, словно вехи судьбы. Сколько же народу здесь было, невольно думал Павел, тысячи, а может и больше. Каково им было тут, глубоко под землей, без надежды когда-то увидеть солнце и небо? Поневоле начнешь ненавидеть весь мир и желать ему гибели. Он взглянул на девушку, что опять бежит впереди. Интересно будет посмотреть на ее дедушку. Шаги гулко звучат в тишине, отражаются эхом от бетонных стен. Внимание Павла невольно привлекают провода экрана, что густой сетью переплели стены и потолок. Кажется, что от них исходит некое излучение, которое действует на человека. Почему-то появилось чувство неуверенности, страха, какое-то беспокойство овладело, словно вот-вот должно произойти что-то страшное и непонятное.
– Маш, ты как себя чувствуешь? – спросил он.
– Плохо, – отозвалась девушка. – Будто давит что-то, голова тяжелая, усталость во всем теле. Хочется лечь прямо на землю.
– У меня тоже самое. Ты не знаешь, что за провода на потолке?
– Какой-то экран или излучатель особого вида энергии, не знаю, – слабым голосом отозвалась Маша. – Мне дедушка рассказывал, что людям здесь долго находиться нельзя, вредно.
– Потому и кладбище сделали, верно?
– Может быть. Пойдем быстрее, а? Только держи меня за руку, – попросила девушка.
Павел сначала взял под руку, потом обхватил за талию. Когда почувствовал, что девушка падает без сил, взял на руки. Маша благодарно посмотрела в глаза, попыталась обхватить за шею, но сил не было. Сжалась калачиком, закрыла глаза.
Стали попадаться разрытые могилы. Вначале одна, две и Павел подумал, что это работа оголодавших глумов, но когда разоренные захоронения стали попадаться все чаще, он насторожился. Грабить мертвых – это по-нашему, по-людски. Есть просто жулики, а есть гробокопатели в законе – археологи. Мол, не для себя, для исторической правды. Но здесь-то кому понадобилось? Вдобавок, видно, что могилы не грабили, а именно разоряли: останки разбросаны, черепа раздроблены на маленькие кусочки, кресты изуродованы. Создается впечатление, что некто мстил таким способом умершим. Далеко впереди показалась чья-то фигура. По очертаниям вроде человек, но что-то в облике было такое, что Павел насторожился.
– Маш, хватит спать. Просыпайся!
Ответа не последовало. Девушка окончательно скисла и то ли спала крепко, то ли была в обмороке. Павел положил ее на плечо, так чтобы в случае чего руки были не заняты. Забрало опускается, закрывая лицо, по панели пробегают быстрые буквы, сообщающие, что все системы в порядке и боеприпасов хватает. Появляются и исчезают красные кружки с крестиком посредине – прицелы. Еще несколько шагов и Павел останавливается. Навстречу медленно идут странные человекоподобные существа. Большие и маленькие, горбатые, скособоченные и прямые, длинные, как оглобли. Первым двигается гориллообразное, темное и волосатое чудовище с безобразно большой головой. Ноги толстые, короткие, кривые. Руки, напротив, очень длинные, несуразно тонкие по сравнению с квадратным туловищем. Неприятно поразила голова: макушка вытянута вверх этаким клином, до половины заросшим клочьями седых волос. Дальше – голая кость. Уродов общим числом около двух десятков, как показалось Павлу. Но возможно, он ошибся, потому что у некоторых он насчитал по две головы и три руки. Но ведь этого не может быть? Существа остановились шагах в пяти, рассматривая крупного, сильного мужчину с маленькой женщиной на плече. Молчание длилось около минуты. Павел увидел, как из-за могил повылазили совсем уж отвратительные создания: крупная треугольная голова, переходящая в толстое, длинное туловище с короткими лапами. Пятипалые конечности оканчиваются крепкими когтями. Получается существо вроде крокодила, только без хвоста и лап не четыре, а шесть. И цвет у чудищ какой-то темно коричневый, переходящий в черный. Такими изображают зловредных микробов в рекламе дезинфицирующих средств. Павел скосил взгляд на девушку, что спит на его плече. Теперь понятно, чего так боялась. Он убавил мощность прожектора, изменил фокусировку луча. Свет льется ровно, по всей ширине тоннеля. Так лучше видно всех.
– Ну, мальчики и девочки, все собрались? Можно начинать? – громко произнес Павел, не обращаясь ни к кому.
– Это ты о чем? – хрипло проревел гориллообразный.
Павел так удивился, что вздрогнул и отступил на шаг. Всмотрелся, взгляд остановился на безобразной пасти гориллы. С уголка серых губ сорвалась длинная капля мутной слюны, ляпнулась в пыль. Гориллообразный облизнулся длинным черным языком, громко причмокнул.
– Это я о том, что нам надо пройти. Вы не против?
– Люди здесь не ходят, – скрежещущим голосом сообщил горбатый карлик с двумя головами.
– И правильно, нечего им тут делать, – согласился Павел. – Но у меня особый случай, надо срочно попасть в бункер, а дорога туда только здесь. Ваших сокровищ я не трону, пройду аккуратно, никого не задену. Договорились?
– Нет! – взревело гориллообразное чудище и сделало шаг навстречу.
– Постой, убить успеем, – удержал его рукой карлик. – Мы тебя не знаем. Кто ты и что здесь надо?
– Меня зовут Павел. Кто я и чем занимаюсь, для вас значения не имеет. Я должен попасть в бункер.
– Что тебе надо там? – упрямо повторил карлик.
Павел вздохнул, окинул взглядом собравшихся существ. Притихли, смотрят внимательно, словно для них это жизненно важно.
– Я хочу поубивать там всех и взорвать бункер. Это уважительная причина?
По толпе существ пробежал шорох, шевеление.
– Вот как?– с интересом произнес карлик. – Ну-ну ... А за что ты так не любишь обитателей бункера?
– Они убили моего друга. Я обещал отомстить. Трое уже мертвы, остальные спрятались за железными воротами. Мне пришлось выбить кусок стены и войти в ваш тоннель. Я знаю, вы убиваете чужаков, но у меня нет другого выхода. Вернее, входа в бункер.
– В конце тоннеля тоже железные ворота. Как ты собираешься их открыть?
– Она откроет, – кивнул Павел на девушку.
– Хорошо, – наклонил голову карлик. Вторая осталась неподвижной. Павел посмотрел внимательней и понял, что это не голова, а какой-то отросток, заросший волосами и оттого похожий на голову.
– Недавно был сильный взрыв в дальних пещерах. Твоя работа? – спросил карлик после минутного молчания.
– Да. Если это каким-то образом вам повредило, мне жаль. Но взорвать пусковую шахту было необходимо.
– Нет, нам не повредило, – ответил карлик. Лицо странно искривилось, обнажились редкие, кривые зубы, рот растянулся до оттопыренных ушей. Это он так улыбается, решил Павел. Гориллообразный, внимательно слушавший разговор, тоже как-то обмяк. Опустился на задницу, оценивающе посмотрел на Павла. Карлик оглянулся на остальных, словно спрашивая у них согласия, громко произнес:
– Хорошо, мы пропустим тебя. Можешь идти.
– Благодарю, – наклонил голову Павел. – А теперь я спрошу. Можно?
– Да.
– Кто вы и почему согласились помочь?
– А ты не догадываешься? Посмотри на нас внимательно, – предложил карлик.
– Вы не такие, как люди, – осторожно произнес Павел, – но мыслите по-человечески. Не мне давать определение вашей сущности.
– Ты прав, – мрачно ответил карлик. – Мы действительно только мыслим по-человечески, но не люди. Мы – результат неудачного эксперимента тех, кто сейчас прячется в бункере. На нас ставили опыты, а потом выбрасывали в тоннель, которым никто не пользовался. Не в этот, в другой. Сюда мы пробрались потом. Думали, сумеем отсюда попасть в бункер, чтобы отомстить. Один раз чуть было не получилось. С той поры люди закрыли ворота в тоннель, замуровали запасные выходы. Кстати, повтори, как ты попал сюда?
– Недалеко отсюда были замазанные цементом двери в стене. Я их выбил.
– Отлично! Скоро выйдем на прогулку, братья!
Толпа монстров ответила радостным гулом и шипением.
– Ты оказал нам неоценимую услугу, Павел, – повернулся к нему карлик. – Мое имя сэр Арчибальд. Из всех нас разговаривать по-людски могу только я и вот он, Силач, – указал карлик рукой на гориллообразного. – Остальные лишены такой возможности, так как у них иначе устроена гортань. Но они были людьми и умеют мыслить. Передают информацию звуками, жестами или мысленно.
– Так вы телепаты? Я слышал о таком, но не верил, – признался Павел.
– Ты тоже можешь стать телепатом. К телепатии способны все люди, но пока вы обладаете речью, эта способность дремлет, она как бы хранится про запас. Те из нас, кто лишились возможности говорить, довели эту способность до совершенства.
– И ты тоже телепат?
– Нет, но я слышу мысли других. Вот ты, например, думал, что сильнее нас и если мы откажемся пропустить тебя, то собирался убить нас. Так?
– Ну, ты же понимаешь, что ваш отказ загонял меня в угол, – чуть смущенно ответил Павел.
– Оглянись, – велел карлик.
Павел оборачивается. В сантиметре от головы в неподвижном воздухе застыл целый лес шипов, клешней, когтей и клыков. С потолка на длинных лапах свисает множество паукообразных монстров, крупные тела покрыты костяными пластинами, толстой шкурой с шипами или просто очень густой, жесткой шерстью. Конечно, убить его сразу они бы не смогли, но вот девушку разорвали бы в клочья за мгновение. Да и ему пришлось бы несладко в рукопашной схватке с таким количеством чудовищ. Карлик с пышным именем сэр Арчибальд сделал небрежный жест рукой, монстры растворились в темноте.
– Ладно, не сердись. Ведь все закончилось хорошо, – сказал Павел. Чтобы перевести разговор на другую тему, спросил: – А почему могилы разрыты?
– Месть, – буркнул карлик. – В них похоронены те, кто сделал нас такими. Их останки не будут покоиться в земле.
– Ага, ну, это ваши дела, меня не касается. Так я могу идти?
– Валяй, – разрешил карлик. – И поторопись, твоя спутница совсем сомлела. Излучение в тоннеле плохо действует на людей.
Павел быстро идет вперед, стараясь не глядеть на совсем уж чудовищных тварей, что время от времени высовываются из черных дыр в стене или прямо из разрытых могил. « Ладно, Машка спит, – подумал он, – вот веселуха будет, если проснется»! Почему–то вспомнились слова карлика об излучении в тоннеле. Что это такое, отчего происходит и с какой целью вообще чего-то там излучать? То, что кабельная сеть отражает внешнее излучение, понятно, но она, оказывается, тоже выполняет роль антенны. Павел вспомнил, как много лет назад некоторые ученые озаботились проблемой передачи энергии на дальние расстояния без проводов. Разговоров было много, но научиться преобразовывать электромагнитное излучение в электрическую энергию так и не сумели. Дело не пошло дальше немногочисленных неубедительных опытов. Странно, но здешние монстры прекрасно чувствуют себя под кабельной сеткой. Жаль, забыл спросить, чем они тут питаются. Все здоровенные, неужели такие морды наели на крысах и пауках?
Потолок становится выше, потом резко уходит вверх и пропадает в темноте. Над головой застрекотало, послышались щелчки, перестукивание коготков. Павел поднимает глаза. Несколько существ, словно огромные пауки прыгуны, стремительно промелькнули в воздухе и исчезли в вышине. Еще несколько минут быстрой ходьбы и вдалеке показалась железная лестница, ведущая с широким дверям. Одна створка больше другой, на ней громадное красное колесо. Павел подергал рукоять, но круг и не подумало повернуться. Он осторожно положил девушку на широкую железную ступеньку. Посмотрел на собравшихся вокруг монстров, мотнул головой – уматывайте, мол, девицу напугаете. Карлик понимающе кивнул, что-то прошамкал на непонятном языке и толпа мутантов растворилась в темноте. Павел склонился над девушкой, пальцы легко коснулись щеки.
– Маш, – позвал он, – просыпайся, приехали.
Никакой реакции. Покопался в аптечке, в ладони появляется маленький флакон. Раздается короткое шипение, струя едко пахнущей жидкости попадает на палец. Павел машет ладонью перед лицом девушки, та морщится, неожиданно громко чихает и открывает глаза.
– Фу, гадость какая! – возмущенно бормочет спросонья Маша. – Убери сейчас же!
Отчаянно трясет головой, маленькие ладошки стремительно мелькают перед лицом.
– Хорошо, хорошо, убрал, – говорит Павел, старательно вытирая ладонь за спиной о землю. – Ты давай, разбирайся с дверями.
Девушка с трудом, опираясь на руку Павла и перила, поднимается. Некоторое время смотрит на двери, потом взгляд перемещается в сторону. Маша подходит к стене, мгновение раздумывает, потом нажимает ладошкой неприметный кирпич. К удивлению Павла, он тотчас выскакивает, Павел едва успевает поймать. Раздается громкий щелчок, красное колесо рукояти вздрагивает.
– Спасибо, а теперь крути, – сонным голосом произносит Маша и показывает пальчиком на руль.
На этот раз колесо словно само крутится, только подталкивай. Железная дверь бесшумно отворяется до половины. Павел тянет рукоять на себя, из черного проема веет слабый ветерок, пахнущий железом, пылью и сгоревшим пластиком. Спохватившись, включает прожектор, яркий луч торопливо бежит по темным углам просторного помещения. Внутри никого, только мусор, пыль и пустые полки.
– Что здесь было? – спросил Павел, входя внутрь.
– Какой-то склад, а-ах, – зевая, ответила Маша.
Включает фонарик, идет вперед. Павел оглядывается: из-за кучи земли возле разрытой могилы поднимается волосатая рука, пальцы сжаты в кулак, большой торчит вверх. Затем высовывается голова карлика, смешно трясется. Павел машет рукой, показывает на дверь – ваша, мол, закрывать не буду и поспешил за девушкой. На второй двери замок без затей, простая защелка. Павел осторожно приоткрыл на два пальца, посмотрел – вроде никого. Быстро перебежали за груду ящиков. Девушка присела на песок, незаметно задремала. Павел решил не беспокоить. Забрался повыше, чтобы все рассмотреть.
Бункер огромен, почти в половину футбольного поля. Покатый потолок поддерживают железобетонные дуги, сходящиеся в одну точку в середине купола. Пространство заполнено многочисленными контейнерами, железными ящиками в несколько рядов. Тут и там разбросаны детали механизмов, стоят покосившиеся мачты, стрелы подъемных кранов и горы разнообразного хлама. По периметру крыши горят прожектора, заливая неярким светом огромный бункер. Не везде освещение исправно. Резкие, угловатые тени черными сколами лежат на бетонном покрытии. Напротив, под стеной, расположились жилые и лабораторные модули. Там темно, тихо и ни одного огонька не видать в круглых окнах. Но самон главное – в бункере нет ракет! В центре пустая поворотная площадка для железнодорожной платформы или вагона. Злой и вконец расстроенный, Павел не скрываясь подходит к поворотной площадке. Хорошо заметный радиоактивный след ведет к воротам напротив, второй, слабее, ведет назад. Этот след от платформы с первой ракетой, что удалось уничтожить. Две оставшихся уже на пути к пусковым шахтам. Или уже там.
– Нет, ну зашибись. Просто полный пипец! Столько дряпаться по этим сраным подземельям, сто раз чуть не убился и на тебе, шиш без масла вместо ракет! – громко произнес Павел. – Ну, и чего теперь?
– Дедушку надо разыскать, – неожиданно пропищал знакомый голос снизу и сбоку.
Павел обернулся, ласково посмотрел на девушку сверху вниз.
– Это само собой, Машенька, дедуган твой отыщется. Ты, кстати, уже можешь начинать поиски. Но я-то здесь по другой причине!
– Разыщем дедушку, он поможет, – упрямо повторила Маша.
– Ну, идем, – согласился Павел.
Шаги гулко звучат под высокими каменными сводами бункера, старый бетон хрустит под железными каблуками. Павел полностью погружен в думы, пальцы бессознательно сжимают осколок бетонной плиты. Засохшая смесь цемента и глины с треском крошится на мелкие кусочки, словно сахарный кубик. Девушка опасливо отодвигается, со страхом и восторгом смотрит на человека в броне. Павел задевает ногой вывернутый бордюрный блок, спотыкается. Со злости так поддает носком сапога, что блок разламывается на две части, половинки тяжело гупаются на пол. Павел идет дальше, а девушка пораженно качает головой, глаза округляются.
– Ну, где может быть дедушка? – хмуро спрашивает он, останавливаясь возле первого модуля.
– Не знаю, – пискнула Маша.
– Понятно, – вздохнул Павел.
Без замаха тычет кулаком в дверь. Пластиковый прямоугольник вылетает вместе с железной рамой и с ужасным шумом падает на пол. В комнатке поднимается облако пыли. Видно, что здесь давно никто не живет. Таким «макаром» Павел проверяет все помещения на первом этаже. Маша идет за ним, зажимает уши ладошками, изредка трясет рыжей гривой волос, стряхивая пыль. Когда первая линия модульных блоков кончилась и Павел собрался было учинить расправу со второй, девушка робко спросила:
– Может, посмотрим там? – и показала пальцем на дверь в стене.
Павел равнодушно жмет плечами, шагает в указанном направлении. Едва он поднимает руку, как вперед выскакивает девушка и, размахивая перед лицом руками, кричит:
– Не надо стучать, я знаю, как открыть!
Поворачивается, маленькие пальчики быстро бегут по кнопкам на пульте. Павел терпеливо ждет. Несколько секунд ничего не происходит, потом надрывно воет старый электромотор, створка медленно отъезжает. Маша входит внутрь, раздается громкое «ой»! Павел шагает следом, видит разбросанные по полу бумаги, следы борьбы и труп в углу. Пробитая голова лежит в луже засохшей крови. Девушка обессилено садится на пол, слышен плачь. Павел оглядывается. Стены пробиты, из оконной рамы торчат осколки стекла, вещи, приборы разбиты, перевернуты. Комнату буквально изрешетили пулями.
– Похоже, что дед не захотел открывать дверь и тогда его жилище расстреляли, – задумчиво произнес Павел. – Ой, извини, Маша, я сочувствую твоему горю.
Девушка ничего не ответила, только махнула рукой и отвернулась. Павел смущенно развел руками. Взгляд случайно упал на вывернутую при падении руку убитого. Пальцы сжимают клок бумаги. Павел взглянул на плачущую девушку, осторожно потянул бумажку за уголок. Это оказался носовой платок. Он развернулся, Павел увидел неровные строчки, написанные второпях плохой ручкой. Расстелил платок на столе, пригладил концы. Буквы плохо видно, но прочесть можно. В записке дед Маши сообщал, что сумасшедшие физики погрузили ракеты на платформу и повезли на северо-восток, к стартовой шахте – номер неразборчивый – мотодрезина спрятана в ангаре шестнадцать. Далее дед предлагает Маше догнать психов и помешать старту ракет. В конце идут цифры и буквы – коды для открывания ворот в бункере и на стартовой площадке. Павел не поверил такой удаче. Он еще раз прочитал записку, посмотрел на убитого. Судя по прыгающим буквам, отсутствию некоторых окончаний и корявому почерку, дед писал второпях, под пулями. Чудо, что он успел дописать до конца.
Павел наклонился, жесткая ладонь коснулась вздрагивающих рыжих волос.
– Перестань плакать, Маша. Твой дед успел сообщить самое главное. Вот, посмотри, – тихо произнес он.
Не переставая всхлипывать и вытирать слезы, девушка посмотрела на записку.
– Он рассчитывал на меня, а я, как последняя дура, гулять пошла … Никогда себе этого не прощу!
Слезы полились потоком, рыдания становятся еще сильнее. Павел от бессилия машет руками.
– Маша, пожалуйста, перестань плакать, это уже не поможет. У нас нет времени! Скажи, где ангар шестнадцать?
– Там! – девушка неопределенно махнула рукой за спину.
– Где там? – терпеливо спросил еще раз Павел.
– А вы что, хотите догнать их? – подняла заплаканные глаза девушка.
Павел вздохнул.
– Ну не кататься же, Машенька.
Девушка молча поднимается с колен, на ходу вытирает слезы. Павел спешит следом. Они переходят на другую сторону поворотной платформы, останавливаются возле железнодорожного контейнера с номером шестнадцать. Павел сбивает замок, двери распахиваются. Внутри небольшая тележка на железных колесах, два жестких сиденья, сзади простенький бензиновый двигатель, похожи на лодочный мотор.
– Ты поворотной платформой управлять умеешь? – спросил Павел.
– Да.
– Разворачивай в нужную сторону, а я тачку на рельсы поставлю.
Тяжкая, словно смертный грех, стена железа неторопливо ползет вверх. Пальцы сжимают рукоять газа, мотор нетерпеливо взревывает, расстреливая тишину очередями голубого дыма. Педаль тормоза давит ногу, словно говорит – отпускай, хватит давить! Павел отпускает педаль, дрезина плавно трогается с места. Тотчас рядом оказывается голубой комбинезон, писклявый от возмущения голос верещит прямо в ухо:
– Не смей оставлять меня здесь!
Павел до упора выжимает тормоз, отпускает рукоять газа.
– Машенька, тебе со мной нельзя. Останься здесь, тут безопасно.
– Ни за что! Мне страшно одной. И потом, мертвый дедушка … Нет и не уговаривай меня. Я еду с тобой, – твердо заявила девушка.
– И чем ты мне поможешь? Только отвлекать будешь.
– Ворота открывать. Отдай записку!
Павел молча указал пальцем на нагрудный карман комбинезона – у тебя, мол.
– Вот видишь, уехал бы без меня и все, попал! Я остаюсь, – произнесла Маша голосом прокурора.
На лице Павла появилось выражение фальшивого восторга, из-под полуопущенного забрала раздался тяжелый вздох. Он пожал плечами, глаза поднялись к потолку – прости меня, Господи, ты же видишь, что я не хотел. Двигатель угрожающе затрещал, колеса крутнулись на месте и дрезина покатилась по рельсам. Павел взглянул на счетчик радиации – прибор показывает, что уровень достаточно высок, чтобы считать его естественным фоном. Значит, ракеты с « грязными» двигателями везли здесь. Надо торопиться. По самым приблизительным подсчетам, с момента выезда прошло больше суток. За это время можно уехать очень далеко и без спешки подготовить старт. Конечно, флот вряд ли пропустит момент пуска, но все же шанс проскользнуть мимо радаров есть – никто не ждет ракетно-ядерного удара. Если по случайности или обычной безалаберности пропустят ракету, то будет беда. Взрыв заряда мощностью в десятки мегатонн на небольшой высоте уничтожит все живое в радиусе сотен километров. Первый подорвут на подлете к кораблям, второй полетит дальше и шарахнет над сушей. Мало не покажется!
Колеса стучат по рельсам, мелькают осветительные лампы, стены несутся мимо серой полосой. Так все тихо и спокойно, что Павел стал беспокоиться. А вдруг мину подложили? Сейчас как бахнет! Павла аж передернуло, как представил разлетающиеся в разные стороны обломки дрезины и мелкие окровавленные кусочки мяса – это все, что останется от двух человек. «Да нет, какие на хрен мины! – с раздражением на самого себя подумал он. – Ну откуда тут противотанковые мины возьмутся? Да и не умеют яйцеголовые химики-физики с ними обращаться. Бред полный. Вот разве что разобрать рельсы или еще как нагадить – это да, могут». Сбросил скорость, включил на полную мощность прожектор. Девушка заметила странные манипуляции, затеребила рукав:
– Мы разве не торопимся?
– Еще как, – ответил Павел, – но на дороге могут остаться сюрпризы. Если слетим с катушек, набегаемся, так что надо осторожней.
Примерно через полтора километра дорога стала поворачивать. Павел еще снизил скорость, погасил свет. Когда до окончания поворота осталось совсем мало, остановился. Показал Маше, как управлять дрезиной, приказал сидеть тихо, а сам отправился вперед. Сразу за поворотом тоннель вытягивается в струну и тянется, сколько хватает глаз. Павел осторожно выглядывает, идет вдоль стены. Прямо перед ним шкаф распределительного щита. Он загораживает обзор, Павел делает шаг влево и тотчас металлический ящик буквально разлетается на куски. Сразу несколько десятков мелкокалиберных снарядов врезаются в шкаф, от взрывов трясется земля, целый рой трассирующих пуль запоздало крошит бетон, рвет на мелкие кусочки провода. Свет меркнет в облаке пыли, с потолка дождем сыпятся осколки бетона, стекла, падают куски арматуры.
Павел мгновенно падает на землю. Огонь не стихает несколько минут, в тоннеле буквально не остается ни одного целого квадратного сантиметра. Мусор и обломки засыпают землю толстым слоем, даже рельс не видно. Едва грохот стихает, Павел осторожно поднимает голову. Его засыпало полностью, почти похоронило в крошеве камней и песка. В инфракрасном свете хорошо видно, что в двухстах метрах отсюда четверо моров изготовились к стрельбе. Пулеметные стволы горят ярким оранжевым цветом, но запасные темные, холодные. Значит, боекомплект почти цел. Медленно, не спуская глаз с неподвижных моров, ползет обратно. Роботы прекрасно видят его, но не стреляют. Понимают, что бесполезно. Только один зашевелился. Прямоугольная туша с тяжелыми пулеметами на плечах до половины высунулась из-за укрытия, лазерные прицелы горят холодным вишневым светом.
Павел осторожно отводит левую руку, приподнимает кисть над рельсом. Перекрестье электронного прицела фиксируется точно на снарядном ящике второго, не использованного, пулемета. Программа безопасности сразу зафиксировала луч, робот дернулся вниз, но поздно – раздается приглушенный хлопок выстрела, граната за доли секунды достигает цели. Ослепительная вспышка, грохот взрыва и обезглавленный робот валится на бетон. Уцелевший пулемет бесцельно стреляет в потолок и глохнет – снаряды закончились. Ослепший, безоружный мор тяжело ворочается на полу. Взрывом снесло датчики, смонтированные на голове, нарушило управление и теперь это слепая, глухая и почти беспомощная полумашина-полузверь. Из рваных ран течет кровь, края металлокожи загибаются кверху, словно засохший сыр. Однако системный блок в груди не пострадал. Программа безопасности посылает сигнал бедствия. Оставшиеся двое роботов открывают ураганный огонь, а третий стремительно бросается к поврежденному собрату. Пули и снаряды снова крошат бетон над головой Павла, но ниже не достают. Значит, он находится в мертвой зоне. Осторожно перемещается левее, ближе к рельсам. Улучив момент, когда интенсивность огня стихает, дважды стреляет. Первая граната разрывается на потолке, обрушивая вниз целый камнепад. Стрельба обрывается, через секунду возобновляется вновь, но в этот краткий миг Павел успевает поймать в прицел мора. Вторая граната взрывается точно в середине груди, робота буквально разрывает на куски. Клочья металла, еще живой плоти, лапы взлетают к потолку и падают вниз. Сильно достается безголовому роботу. Ему разворотило правую часть груди, оторвало руку. Мертвое тело валится на бетон, в луже крови шипят и дымятся металлические останки.
