Текст книги ""Фантастика 2025-16". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

Соавторы: Андрей Двок,Виктор Коновалов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 163 (всего у книги 252 страниц)

Барон, с удивленным выражением лица, разрешение дал. Я же говорил, что я всегда приезжаю как Дед Мороз?

– Баронесса, – я достал искусно инкрустированную коробочку и с поклоном протянул ее Меидин Аристи. – От всей души поздравляю Вас с праздником. Надеюсь, этот, запоздавший по вине обстоятельств, подарок будет достоин Вас и сумеет подчеркнуть Вашу несомненную красоту.

Баронесса приняла подарок и открыла футляр. Со стороны Кисила и Элдора раздались восторженные возгласы, а Беон только изумленно крякнул. В футляре на бархатистой подкладке лежала весьма крупная морская жемчужина золотистого оттенка.

Всегда бесстрастное лицо Меидин порозовело, и она подняла на меня заблестевшие глаза:

– Спасибо, она очень красива. Я с благодарностью принимаю твой подарок, – баронесса стрельнула в мужа хитрым взглядом. – Вот умеют же крестьянские мальчики из Лимерии подарки делать.

Уставившись на меня, все насмешливо заухмылялись, а я сделал непонимающе лицо. Дальше пошел уже серьезный разговор. Барон рассказал мне то, что ранее поведал капитан. Чтобы отстоять право на Мезенское баронство, надо было с крепким отрядом срочно выдвигаться в Поморию.

Барон выделил сыну шестьдесят дружинников во главе с Деяном с условием, что после принятия власти сын вернет обратно сорок бойцов, оставив себе два десятка во главе с Деяном. Смогли также нанять сто сорок пеших наемников. Выгребли все, что было в Аристи.

Слава предкам, что после того, как в баронстве завелись денежки, желающие заработать стали стягиваться в Аристи со всей Варнии. Не стали исключением и наемники. Теперь основная их масса пыталась найти найм в аристийском представительстве.

Естественно, главным над объединенным отрядом был Кисил, но я сразу обговорил, что решения на марш и бой мы будем принимать вместе. Не Кисил, не Деян единолично, а вместе. Лучше бы я сам, но Кисил – сын аристийского барона и без пяти минут мезенский барон. А я – сельский аристократ, хе-хе. Сословное общество, все дела…

Мое предложение не встретило возражений. Все-таки, моих воинов в два раза больше, я лучше знаю, на что они способны и как их правильнее использовать. Решили идти пешим маршем, так как у барона не было столько судов, чтобы загрузить весь отряд. У меня больше четырехсот воинов с полусотней лошадей, плюс карробаллиста, плюс обоз. У Кисила – две сотни воинов с шестью десятками лошадей. Неслабое войско выходит, где столько судов набрать?

Конечно, пешим маршем значительно дольше добираться, но выхода нет. С малым отрядом, который можно впихнуть на струги, смысла идти нет. Чтобы решить вопрос с мезенским наследством, дружина должна быть сильной. Так что, будем поспешать по земле, благо весь путь по дороге можно совершить.

Только в одном месте реку надо пересечь. Вот в обговоренном месте, на левом берегу Варны, нас будут поджидать оба баронских струга и кучка более мелких суденышек из бреговского и бистрецкого маноров. Они нас на правый берег и перебросят, а в дальнейшем будут ждать, когда мы обратно пойдем.

Как еще один аргумент для мезенских дворян решили использовать то, что в случае принятия наследства Кисилом, с Аристи будут союзнические отношения: выгодные условия торговли и военная взаимопомощь. Тем более, баронства соседствуют и у них общая граница.

Договорились, что Кисил возьмет с собой пару голубей из замка. Отец попросил, чтобы он послал голубя с сообщением после того, как решится дело в Мезене, и у себя тоже организует голубятню. Дело не быстрое, но впоследствии предоставляющее возможность обмениваться короткими сообщениями в короткие сроки. Выходить решили завтра на рассвете. Еще раз обговорив все нюансы, барон отпустил нас готовиться к походу.

– Сержио, покажи кого привел с собой, – попросил Кисил. – А потом посидим за чаркой вина. Давно не виделись, хоть поговорим нормально.

– Я не против, пойдем глянем. Лагерь дружины прямо под стенами замка приказал разбить, – я приглашающе махнул рукой и пошел на выход. – Скоро будешь не Кисил Аристи, а Кисил Мезен?

За мной потопали Кисил Аристи и Элдор Тессен.

– Ну, если все получится, – смутился Кисил.

– Что за настрой?! – я обернулся и ободряюще хлопнул его по плечу. – Всех непонятливых взбодрим и объясним им, кто главный в мезенском Поморье.

Кисил уже более уверенно улыбнулся.

Еще на лестнице я услышал громкий разговор, а входя в Большой зал, и увидел беседующих. Беляна, супруга Кисила, у одного из узких окон (а скорее бойниц), в окружении местных дворян разговаривала с тем самым незнакомцем, которого я увидел, поднимаясь к барону. Я «притормозил» в дверях и с интересом прислушался.

– Моя госпожа, – громко и горячо говорил этот незнакомец. – Надо взять больше воинов! Изменник Корнилий собирает большую силу! По моим данным, учитывая силы тех, кого он подбил на мятеж, у него будет не меньше тысячи человек! Сотни четыре настоящих, опытных воинов: дворян, дружинников и наемников, а также порядка шести сотен ополченцев!

– Я видел, сколько с собой собирается взять Ваш муж, – продолжал голосить поморец. – Этого мало! Попросите тестя дать больше дружинников или, хотя бы, собрать ополчение!

– Филипп, – пыталась успокоить его Беляна. – Вам ведь мой супруг объяснял, что собирать ополчение некогда. Пока соберем крестьян, уже поздно будет идти в Мезен. Барон выделил дружинников и нанял наемников, а главное – с мужем идет баронет Ларош со своей дружиной. Они уже прибыли к стенам замка. Вы его должны знать. Несколько кругов назад они, вместе с нашими воинами, ходили к Китовым островам бить тилинкитов.

– Меня в том походе не было, с нашей дружиной старший брат ходил, – чуть утих поморец. – Извините, госпожа, но что мне все про этого Лароша какие-то сказки рассказывают? Ваш тесть выделяет всего две сотни воинов. Да, хороших, но всего две сотни! А кого приведет ваш Ларош? Быдло лапотное с копьями и дубинами? Или он в своих вонючих деревнях эсфальдских алебардщиков или вестерийских кавалеристов подготовил?! Да и сам он, как мне рассказали, только недавно из подлого сословия поднялся!

– За языком следи, – громыхнул басом Доналл Кедрик.

Поморец только досадливо махнул рукой.

Опа, а вот это уже – явный перебор. Мерно топая по посыпанному сеном каменному полу, я зашагал прямиком к хамоватому горлопану. Меня тут же заметили и разошлись в стороны, освобождая дорогу к мезенскому дворянину. Я смотрел только на него, не обращая внимание на окружающих. Лишь заметил краем глаза, как на все лицо осклабился Доналл.

Вплотную подойдя к Филиппу, я окинул его взглядом: одежда, пошитая из довольно дорогого материала, обильно, но безвкусно расшита узорами, на боку меч с богато украшенной рукоятью, крепкая фигура, рост – мне под подбородок и наглый вызывающий взгляд, который стал еще и насмешливым, когда он пробежался по мне. А что? Я в доспехе и походной одежде, а они, хоть и качественные, но богато не выглядят.

– Милейший, мне кажется, вы совсем не привыкли следить за своим языком, – я уперся взглядом в поморца. – Даете оценку незнакомому вам человеку… Вас научили отвечать за свои слова или это в обучении было упущено? В какой деревне дают такое воспитание?

– Чтоо?! – вспыхнул Филипп.

– Прошу, прекратите! – зазвенел голос Беляны. – Сейчас не время ссориться!

– Достопочтенная, благородный человек должен отвечать за свои поступки, – повернулся я к Беляне. – За слова – в том числе. Если своим действием или словами нанес другому благородному человеку оскорбление, то есть два выхода из возникшей ситуации: или извиниться, или доказать свою правоту на поединке.

– Сержио! – воскликнул выходящий из-за спины Кисил. – Поединок сейчас недопустим! Тем более, между союзниками.

– Поединок? – смешливо отозвался Филипп. – С чем эта орясина на поединок выйдет? С оглоблей?

– Он что, совсем идиот? – услышал я холодный голос капитана Тессена.

Меня накрыло. Я почувствовал, как кровь приливает к голове, отдавая в ушах тяжелыми ударами. Даже не учитывая мою прошлую жизнь, а только жизнь того молодого человека, каким я выгляжу на Этерре, и то, так со мной разговаривать? Я уже здесь успел пройти и Крым и рым, и не привык, что кто-то мне может так грубить.

Моя левая рука метнулась к горлу поморца, и я впечатал его в стену, крепко сжав горло и придавив большим пальцем кадык. Взвизгнули присутствующие дамы, а мужчины наоборот притихли.

– Нельзя пока выходить на поединок? – спросил я в никуда. – Только ради уважения к вам, достопочтенные Кисил и Беляна.

Лицо Филиппа налилось кровью. Левой рукой он попытался разжать мой захват, а правая рука метнулась к мечу. Ее я накрыл своей правой рукой, когда он уже схватился за рукоять. Так мы и застыли: он пыжился и пытался вырваться или вытащить меч, а я держал его за горло и кисть правой руки.

Я чувствовал, как мои мышцы вспухли под доспехом чугунными шарами. Вообще, поморец был мужик неслабый, физически развитый хорошо. Но со мной он сделать ничего не мог, просто дергался как червяк, надеваемый на крючок.

– Поединок… оглобля…, – задумчиво пробормотал я. – Чтобы тебя убить, мне не нужно никакого оружия. Мне достаточно надавить сейчас большим пальцем, и я сломаю тебе кадык.

– Вы, оба, прекратите, наконец! – крикнула Беляна. – Сержио, отпусти Филиппа!

– Как скажете, – и я оттолкнул от себя уже задыхающегося поморца и повернулся к Кисилу и капитану. – Так мы идем смотреть мою дружину?

– Я с вами! – громыхнул басом Доналл.

Доставила мне эта стычка удовлетворение? Нет. И если бы такой разговор произошел у нас с Филиппом с глазу на глаз, я бы «разрулил» ситуацию более мягким способом. Но в текущей ситуации, на глазах местных дворян? Без вариантов.

Так здесь все работает. Право силы, слегка прикрытое легким налетом богатой одежды и куртуазности в обращении. Хищные звери. Сделаешь шаг назад, за тобой шагнет вся стая. Побежишь, – бросятся и разорвут. Хочешь быть наверху, покажи свою силу и поддерживай свое реноме.

Я развернулся и пошел к лестнице. Позади зашумели и двинулись за мной остальные гости баронского замка. Ну да, цирк приехал. Да что говорить, я их прекрасно понимаю, сейчас лютый голод на зрелища. Я уже и сам таким становлюсь.

– Слушай, мои сразу после марша сейчас обустраивают лагерь, – обратился я к Кисилу. – Коней уже наверняка распрягли. Давай, ты их в пешем строю посмотришь? А в конном строю ты их завтра проверить сможешь.

Кисил согласно кивнул головой, и мы ускорили шаг.

Глава 5

Глава 5. Цветань, 527 круг Н.Э.

– Госпожа, разрешите мне вызвать на дуэль и наказать эту деревенщину, – горячо прошептал Филипп, догнав выходящую из донжона Беляну.

– Прекратите задирать Лароша! – так же шёпотом ответила баронета. – Вы сами, первый его задели.

– Как Вы можете сравнивать, достопочтенная Беляна? Он – вчерашний крестьянин, а мои благородные предки уже несколько поколений служат Вашей семье. Он должен быть счастлив хотя бы тому, что ему дозволено находиться в нашем кругу.

– Я очень ценю верность Вас и Вашей семьи нашему роду. И не хочу, чтобы Вы по глупости погибли. Да-да, Филипп Шенкур! Мне Ваша служба будет нужна в Мезене, а Вы делаете все, чтобы поскорее расстаться с жизнью.

– Извините баронета, но Ваша уверенность в том, что я обязательно проиграю дуэль этому мальчишке, оскорбительна! Я его разделаю, как повар смуктуна*!

* – основная морская промысловая рыба на Этерре; взрослые особи в среднем достигают длины от 50 до 70 см; средний вес – 3 кг; жирная, с прекрасными вкусовыми качествами; источником питания являются беспозвоночные, ракообразные и небольшая рыба.

– О, предки! Да что же это такое? Я Вам жизнь спасаю! Вы хотя бы удосужились узнать, с кем ищете ссоры. За спиной «этого мальчишки», – передразнила поморца Беляна. – Вражеских трупов больше, чем у любого другого известного мне дворянина.

– Уймитесь, Шенкур, – закончила разговор Беляна. – И Вас, и Лароша мы с супругом хотим видеть союзниками. Постарайтесь больше не задирать его, а лучше бы вы с ним и вовсе подружились. Прибыв в Аристи и поддержав нас в споре за наследство, вы уже заработали право на свой манор, так не испортите все своей горячностью.

К лагерю подошли двумя группами. Впереди: Кисил, я, Беляна и капитан Тессен. Сразу за нами остальные дворяне. Удивительно, но не стали запрягать лошадей. Ведь обычно даже чтобы соседний дом посетить, лошадей или повозки используют. Пешком ходить им невместно.

Но я поперся пешком, пришлось и остальным присоединяться. На подходе к лагерю ко мне подбежал Сток и, громыхнув по груди кулаком, доложил:

– Господин, личный состав дружины занимается обустройством полевого лагеря. Происшествий не случилось. Ротмистр Сток доклад закончил.

Кисил Аристи и Элдор Тессен удивленно переглянулись.

– Хорошо, Сток. Дружине строиться в две шеренги у дороги, с вооружением. Пластунов – в маскхалаты, имущество и лошадей не брать. Возниц не привлекать, – отдал указание своему ротмистру.

Сток снова громыхнул кулаком по груди и побежал к лагерю. Возницы у меня не были воинами. Это были обычные деревенские мужики, в обязанности которых во время похода входило решение различных тыловых вопросов.

– Простолюдин даже не поклонился! – услышал я восклицание Филиппа.

На поморца зашикали. Надо же, и этот приперся. Я оглянулся и нашел взглядом Филиппа в толпе. Тот смотрел на меня исподлобья, не отворачивался и взгляд не прятал. Я хмыкнул, надо к нему присмотреться, может он чего-то и стоит.

Пока строилась дружина, окинул взглядом полевой лагерь. Охрана была выставлена. Уже стояли палатки, аккуратно выровненные, словно по бечевке. Впрочем, почему словно? Именно по натянутой бечевке и ровняли.

Распряженные лошади паслись в сторонке под присмотром дежурных возниц. Повозки, составленные впритык, закрывали часть периметра. По остальной части периметра уже начали вкапывать заостренные колья. Часть таких заранее подготовленных кольев перевозилась на повозках или переносилась дружинниками. Немного в стороне копали отхожее место и плели для него загородки из веток возницы незадействованные в присмотре за лошадьми.

Мной был разработан алгоритм оборудования полевого лагеря дружины. И бойцы были хорошо натренированы и знали свои действия «от» и «до». Полевой лагерь обустраивался при каждой стоянке войска. Будь то ночевка, дневка или более продолжительное размещение. Ставился лагерь поэтапно, в зависимости от состава войска и времени стоянки.

Сначала выбиралось удобное место. Важным являлось наличие возвышенности, воды, леса и пастбища. Затем специально обученный человек отмечал флажками и табличками границы лагеря и места расположения подразделений.

Затем ставилось простейшее ограждение (повозки, колья и т. п.), палатки, оборудовалось отхожее место. Потом начиналось ограждение лагеря рвом и насыпью, оборудовались въезды. Если существовала угроза нападения неприятеля, то ров и насыпь возводились до развертывания палаток.

Затем на насыпи строилось ограждение, которое в последующем постоянно модернизировалось. Следом ставились деревянные вышки: у въездов, по углам лагеря и т. д. Нет предела совершенству! Для тех, кто понимает: немаловажным было и то, что в течение всей стоянки войска, бойцы были постоянно заняты чем-то полезным.

Было еще, конечно, множество нюансов. Шатер командира находился в центре лагеря, рядом с площадкой для построений. Вокруг ставились палатки дружинников, вмещающие по десять человек. В отдельной части лагеря размещались лошади, обслуга и хозяйственные постройки. Там же оборудовалось отхожее место. Да еще много разных особенностей, обо всем и не расскажешь.

Наконец дружина была построена и ко мне снова подбежал Сток:

– Господин, дружина по вашему приказанию построена!

Ровные ряды воинов застыли вдоль дороги. Бойцы были выстроены в две шеренги по подразделениям. Дружина внушала уважение: откормленные и натренированные бойцы, в большой степени унифицированное вооружение, идентичные сюрко и качественно исполненное изображение герба баронства на них и щитах воинов. А почему нет? Красильня у меня своя и рисовать есть кому.

Все это разительно отличалось от того, что привыкли видеть местные. По крайней мере, в Варнии, о других королевствах пока не могу судить. Кисил Аристи пошел вдоль строя, с интересом разглядывая моих бойцов. Я, Элдор и Сток сопровождали его. Беляна вместе с остальными дворянами стояли отдельной группой напротив строя дружины и тоже с интересом глазели на дружинников.

На правом фланге стояли одетые в металл кирасиры, дальше – уланы, затем – копейщики и стрелки. На левом фланге, как кусочек лесонасаждений, разместились одетые в маскхалаты пластуны. Круглые щиты кавалеристов и большие миндалевидные щиты копейщиков радовали глаз единообразием и красотой раскраски.

– Сержио, а что это за нашивки на сюрко? – поинтересовался Кисил и указал на пластунов. – И что это за странная одежда на них?

Я объяснил систему принятых в моей дружине званий и знаков различия. Обстоятельно рассказал для чего и в каких случаях используются маскхалаты. После окончания смотра я дал команду на возвращение воинов в лагерь, и мои бойцы еще больше укрепили положительное впечатление об оряховской дружине четкими перестроениями по команде и движением в ногу. Мои дружинники продолжили обустройство лагеря, а дворяне, возбужденно переговариваясь, вернулись в замок.

Ночевка в замке обошлась без приключений, а на рассвете, наскоро позавтракав, колонна уходящих в поход войск потянулась в сторону Поморья. Войско провожал и барон с супругой, и все население замка. Провожающие столпились на обочинах, а моя дружина и тут отличилась. Проходя мимо Беона тер Аристи, воины грянули песню:

Ты не плачь, нe тоскуй,

Под окном не сиди,

На дорогу не гляди,

Из далекой сторонки

Друга милого не жди.

Слышишь – горны звучат…

Пыль всклубилась вдали.

Из чужбины притекли

Со штандартами баронства

Вои северной земли.

Их сверкают щиты,

Так же шаг их гремит,

Что же грудь твоя дрожит?

Под штандартом аристийским

Милый друг твой не стоит.

Сокрушили его

Вражьи копья, мечи!

Пред окошком в ночи

Ты не жги до бела утра

Воску ярого свечи.

Ты не плачь, не тоскуй,

Под окном не сиди,

На дорогу не гляди,

Из далекой сторонки

Друга милого не жди!

(На основе «Русской песни» Сл. П. Ободовского)

Еще один слом шаблона и мокрые глаза у провожающих женщин. Не приняты здесь строевые песни. Да и сами песни отличаются даже от такой, устаревшей, на мой взгляд. Но это для меня такая песня воспринимается как безнадежно устаревшая, слишком медленная. У местных, песни еще медленнее и заунывней.

Как вой кота, который в цутаре* пары себе не нашел. Глядя на произведенный песней эффект, я в очередной раз убедился, что не зря морщил единственную военную извилину и адаптировал земные песни на местный лад. Таким же порядком прошли город от Северных до Южных ворот. Не стали в обход города идти, и горожанам зрелище устроили, и путь сократили.

* – март (см. Глоссарий).

Отойдя от города, сразу отправили конные дозоры: головной, тыловой и боковые. С Кисилом договорились, что эту ношу разделим поровну между баронскими дружинниками и моими. Шли ходко, я ехал на небольшой, но выносливой кобылке, сберегая Князя до предстоящего боя.

Тот шел в поводу, и даже к моей заводной лошадке не приставал. Наверное, «думал о высоком». Видимо, хорошо о нем в замке позаботились, ха-ха-ха. Ну а я сейчас старался его ничем не грузить и по прямому предназначению не задействовать. По возможности таскал ему вкусняшки и рассказывал, как рванем по поморским девчонкам, когда разгоним мезенских изменников. Конь согласно фыркал мне в лицо и толкал меня головой в грудь. Мол, давай уже скорей, девчонки вечно ждать не будут. Меньше слов, больше дела!

Князь за прошедшие круги, стал для меня не просто средством передвижения, а боевым товарищем. Много раз выручал и даже иногда спасал в бою. У него и так характер был боевой, а прошедшие бои и стычки приучили его к рисковому ратному труду. На поле боя Князь не стеснялся задействовать как свои зубы, так и копыта, мог сбить грудью вражеского воина.

За дневной переход мы дошли до Варны. Там, как и было спланировано, нас ждали баронские струги и суденышки из Брегово и Бистрец. Переправляться решили на следующий день, так как уже стемнело. А полночи по темноте переправляться, чтобы потом ночевать на чужом берегу? Увольте!

Так что, переночевали, а с рассвета начали погрузку на переправочные средства. Первой партией решили отправить наемников, мотом моих воинов, и последней партией – баронских дружинников. Подходя к берегу, чтобы на месте контролировать ход погрузки, издали услышал знакомый голос:

– Тюленья вонючка! Куда ты весла укладываешь?! Я тебе их сейчас в ж…у засуну! А ты что вытаращился, как кот, который на стерню гадит?! Учишь вас, учишь, а все без толку! Свинские свиньи!

Даже на душе потеплело. Я тронул поводья и направил Князя на голос. Подъехав поближе, увидел привычную картину: по юту «Жемчужины» бегал широкоплечий, кривоногий, заросший до самых глаз черными жесткими волосами мужик. Шкипер Блум! На лице появилась непроизвольная улыбка.

Рядом у рулевого весла, как всегда невозмутимо, стоял крепкий рыжий мужчина средних лет. Кормщик Торбен! Не обращая внимание на разоряющегося шкипера, он с философским видом смотрел вдаль. Зато команда, выполняя распоряжения Блума, летала как наскипидаренная.

С переправой промучились целый день. Особенно трудно пришлось с лошадьми. Даже погрузку-разгрузку имущества было осуществить легче, чем сделать это с пугливыми животными. Провести лошадь по узким мосткам над водой оказалось серьезным испытанием.

Потратить много времени на переправу пришлось и из-за большого количества повозок в этом походе. Но тут такое дело, если маршрут движения проходит по дорогам, я не стесняюсь использовать большое количество повозок. Это и возможность взять больше полезного груза, и меньшая усталость воинов на марше, и возможность, при необходимости, с помощью повозок укрепить оборону.

Если же маршрут пролегает по местности непроходимой для гужевой повозки, моя дружина несет все на себе. Тут и скорость марша несколько падает, и объемы полезного груза уменьшаются, и перед боем желательно отдохнуть чуть дольше. При возможности, конечно, так-то враг спрашивать нас не будет, притомились мы или нет.

После выгрузки струги сразу разбежались к «портам приписки», а мы стали разбивать лагерь. Пока основная масса бойцов занималась подготовкой в ночевке, я, по согласованию с Кисилом, отправил пластунов в ближнюю, а уланов в дальнюю разведку.

Кисил не спорил, уступив мне инициативу практически с самого начала похода. Всю дорогу он хмуро наблюдал за бойцами, сравнивая отряды нашего объединенного войска. И это сравнение явно было в пользу оряховцев. И на марше, и в лагере, да и при выполнении любой задачи, хоть боевой, хоть хозяйственной.

Мои дружинники отличались от баронских, как кадровые военные от «мабуты»* в моей прошлой жизни. И наемники, и баронские дружинники поначалу пытались поиздеваться над дисциплиной и исполнительностью моих бойцов, ржали над использованием угольных фильтров.

* – Термин военного сленга советского времени. Имеет несколько равнозначных версий происхождения. В нашем случае – военнослужащий запаса, призванный на военные сборы (он же «партизан»).

Но, к счастью, усталость в походе быстро свела на нет попытки насмехаться над оряховцами. А когда уже на третий день похода среди «юмористов» появились первые засранцы (извините за мой французский), желание посмеяться пропало вовсе.

Мы уже проходили это в военном конфликте с Вранским графом, и баронская дружина переняла тогда опыт соблюдения гигиены и санитарии у моего десятка. Но с тех пор прошло уже несколько кругов. Состав баронской дружины сильно изменился, а в походы кроме моей дружины никто больше не ходил.

Это я со своими бойцами носился, как взмыленный конь, по всему баронству, вырезая разбойников и отражая набеги тилинкитов, а дружинники барона и стража поселений сидела по казармам, занимаясь исключительно охраной замка и населенных пунктов.

На следующее утро, собрав лагерь, мы немного задержались с выходом, дожидаясь результатов разведки. Я поймал момент и провел усиленную тренировку. Собственно, занимался я каждый день. Это такое дело… Раз себе дашь поблажку, два, а потом обязательно начнут находиться причины, чтобы не заниматься собой.

На это всегда воображения хватает, поэтому я никогда и не отлынивал. Разница была лишь в насыщенности тренировок, а это зависело от наличия свободного времени и физического состояния. Совсем нет времени – провожу легкую разминку, время чуть больше – делаю полноценную зарядку, еще больше времени – добавляются тренировки с оружием.

Есть возможность заниматься больше? Дистанции бега и количество «подходов» при выполнении упражнений увеличивается. Время, выделяемое на личную тренировку, может разниться от десятка минут до нескольких часов. В этот раз я себе смог уделить целых два часа.

Мои бойцы давно к таким зрелищам привыкли, а вот для остальных цирк тот еще был. Но я старался не обращать внимание, лишь иногда пробегая взглядом по окружающим. В один из таких моментов увидел и наблюдающего за мной Филиппа Шенкура. Ни злости, ни насмешки я в его взгляде не заметил, только интерес и задумчивость.

Ближе к полудню вернулись пластуны и уланы. Маршрут был свободен, и наша колонна устремилась на восток. Шли в том же порядке, со всеми предосторожностями.

Я не упомянул о том, что Беляна пошла в поход вместе с мужем. Несмотря на грозящую ей в походе опасность, она отказалась оставаться в Аристи. И это было не просто упрямство. Без ее личного присутствия, бороться за наследство в Мезене будет намного сложнее. Сейчас она ехала в подрессоренном фургоне вместе с двумя служанками, в центре войсковой колонны.

А вечером, во время подготовки войска к ночевке, на нас вышли два мезенских дворянина с отрядом из двух десятков кавалеристов. Это, как и Филипп Шенкур, были верные роду Мезен дворяне. Но, в отличие от безземельного Шенкура, эти баронеты были владельцами маноров и привели с собой по десятку конных воинов.

Увеличение нашей кавалерии на два десятка бойцов, это хорошая новость, но была и плохая. Дворяне предупредили, что Кисил опоздал. Корнилий Рогоза провозгласил себя бароном, и часть дворян за щедрые посулы и подкуп, его поддержала.

Большая часть дворян Мезена заняла нейтральную позицию и собирается присягнуть на верность победителю спора за наследство. К сожалению, баронская дружина вместе с ее капитаном поддержала мятежника.

Оба дворянина рассказали, что Корнилий Рогоза откуда-то уже знает, что мы идем в Мезен пешим маршем, и знает примерный состав войска. Рассказали, что Рогоза собрал дружину и ждет Кисила, перекрыв дорогу к замку.

Состав войска Корнилия Рогозы мезенцы смогли узнать досконально. К сожалению, у мятежников почти двукратное преимущество в количестве воинов. Дает надежду то, что основу войска Рогозы составляют ополченцы. Это наш шанс на победу в предстоящем бою.

Соотношение сил выходит следующим. Сто шестьдесят всадников мятежников, против наших ста тридцати пяти. Двести лучников, против наших ста тридцати одного стрелка с луками, арбалетами, фустибалами и одной карробаллистой. Семьсот восемьдесят пеших воинов, против наших трехсот шестидесяти.

Всего, если считать расчет карробаллисты, мы вели шестьсот тридцать два воина плюс гражданская обслуга. Нас, если верить данным примкнувших к нам мезенцев, ждали тысяча сто сорок воинов и ополченцев.

Ожидается, что мы выигрываем в качестве стрелков и особенно пехоты. Пехота мятежников состоит из семи сотен плохо вооруженных ополченцев и восьмидесяти наемников. Больше наемников Рогоза просто не смог нанять, элементарно не хватило денег. У нас пехота состоит только из профессиональных воинов, но такое количественное превосходство, пускай и плохо вооруженных вражеских ополченцев, – серьезнейшая угроза.

Командиры, посвященные в реальные расклады перед боем, погрузились в депрессию и бродили со злыми, угрюмыми лицами. Меня такое преимущество врага в размере войска тоже откровенно пугало. Но я твердо знаю, что показывать это я не имею права, поэтому старался выглядеть абсолютно спокойным.

Подчиненные должны видеть командира знающим, бодрым и уверенным. Мои бойцы в меня верили. Для этого за последние круги было сделано немало, и сейчас я был обязан соответствовать их сложившемуся представлению обо мне. Невозможно переоценить такой козырь в бою, как уверенность воина в себе, в своем командире, в победе. И я собирался в полной мере использовать этот козырь.

– Разреши зайти, Кисил? – я остановился перед двумя дружинниками, охранявшими вход в его шатер.

Воины сдвинулись, перегораживая мне вход в шатер, и положили руки на рукояти мечей. Хм, молодцы, даже чем-то родным повеяло. Вспомнилось, как я, только попав на службу к Беону тер Аристи, тоже часто назначался в личную охрану, оберегая то Сиарис, то Кисила, а то и самого барона.

– Проходи, Сержио, – донеслось из-за полога и воины расступились, освобождая мне дорогу.

Войдя внутрь, я увидел, что в шатре присутствуют только Кисил и Беляна. Как и у остальных, настроение у них было подавленным. Удачно, что больше никого не было. Я хотел озвучить свои мысли по предстоящему бою и заручиться согласием Кисила, чтобы на военном совете просто поставить задачи, а не устраивать филиал древнегреческого клуба риторики.

– И чего киснем? – я с веселой улыбкой отвесил легкий поклон молодой чете.

Кисил посмотрел на меня вопросительно, а Беляна настороженно и с недоверием.

– А есть причины веселиться, дружище? – грустно вздохнул Кисил. – Похоже, этот мерзавец, Корнилий Рогоза, обыграл нас. Я очень жалею, что взял с собой супругу… Присаживайся, Сержио.

Беляна только возмущенно фыркнула.

– Пфф, пусть он свою бабушку в кости обыгрывает! – бодро отреагировал я.

Кисил вопросительно приподнял брови, а Беляна несмело улыбнулась.

– У Рогозы не осталось близких родственников, – пояснила Беляна.

– Тем хуже для него, – ответил я. – История семьи закончится на этом мерзавце. Причем закончится, покрытая позором предательства.

– Это было бы справедливо, но он собрал такое большое войско, – грустно вздохнул Кисил.

– Даа, где их всех хоронить будем? – сделал я кислую мину.

Теперь заулыбались оба супруга. Ну вот, другое дело.

– Мы разобьём мятежников, – уверенно заявил я, глядя в глаза Кисилу.

На самом деле такой уверенности, которую показывал своим собеседникам, я не чувствовал. Но что поделать, если оказалось, что свою уверенность надо не только подчиненным, но и командирам внушать.