Текст книги "Фаранг (Дилогия)"

Автор книги: Андрей Валерьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Вожделенный берег, которому они все так обрадовались, на поверку оказался сплошной чередой гор и холмов, густо поросших настоящими джунглями. Покрутившись с полчаса над оказавшейся такой негостеприимной сушей, Закари вновь вернулся к морю и, безуспешно вызывая на аварийной частоте своих коллег, пошёл вдоль изрезанной скалами береговой линии, в надежде увидеть хоть какое-то подобие пляжа.

В общем, самолёт он утопил.

Глава 1

– Выкинь ты его от греха подальше. Выкинь и забудь. А лучше – в море утопи.

Шевченко опасливо смотрел на вновь почерневший кругляш, лежавший на столе.

– Выбрались и слава богу! Забудь, Витя. У меня тут, – майор торопливо полез в карман, – вот. Для тебя…

На стол легла пачка банкнот. Те самые евро, что находились в сумке у Йилмаза, странным образом оказались у пилота.

У Витьки отвисла челюсть. Кроме постоянно ноющей боли в груди о потерянной Катеньке, в голове постоянно крутились мысли о том, как же ему жить дальше. Причём не вообще, а конкретно – что жрать. Деньги, которыми он так весело разбрасывался в первый день возвращения, кончились давным-давно.

– Откуда?

– Оттуда.

Пилот подмигнул и рассказал историю о том, что он то свою долю у турецкого лётчика забрал сразу, несмотря на ехидные смешки окружающих. Сам же Витька таскаться с лишним весом не пожелал и пачки, причитавшиеся лично ему, а также Кате и Антону, оставил в сумке Йилмаза.

"Ну кто ж мог знать!"

– Держи, Витя, – Шевченко отдирал деньги от сердца с кровью и зубовным скрежетом, – твоя… э… половина. А медальку – утопи. Вот ей Богу!

"Половина" майорских денег была равна всего одной пачке пятисотенных купюр. Пятьдесят тысяч евро. Хотя, как сейчас припомнил Егоров, доля каждого превышала триста тысяч. Мысленно махнув на такую мелочь рукой и списав "недостачу" на прижимистость щирого украинца, Витька сунул пачку денег в карман.

– Нет, батя… "пулемёта я вам не дам".

Майор вздохнул.

– Я так и думал.

Придя в себя после недельного запоя, Виктор Сергеевич Егоров собрал мозги в кучу и быстро набросал план дальнейших действий. Основная мысль и стратегическая цель, которую он поставил себе ещё ТАМ, не изменилась ни на йоту. Жить богато, долго и счастливо со своей любимой женщиной. Где и как – неважно. Главное – вместе.

Дальше в дело вступила элементарная логика. Выяснив у майора с какой скоростью они катили перед переносом, Егоров отобрал у Володьки скутер и принялся кататься по ночной Паттайе. Пару раз он едва не залетел под встречные автомобили (уж слишком непривычно было ехать по "встречке"), но назад, в соляную пустыню, он так и не вернулся. Витька совсем уж было собрался впасть в отчаяние, как Пётр Александрович случайно за ужином ляпнул что-то насчёт аккумуляторов.

– Да она, наверное, как аккумулятор работает. Или, точнее, как конденсатор, – майор хлопнул рюмку водки и закусил, – уффф, гадость! Огурчиков бы… малосольных… и холодца…

У Витьки "щёлкнуло". Он припомнил всё, что говорил о медальонах шаман, сложил два и два и получил четыре. Вкратце мысль была такая – при минимальном использовании артефакта, тот давал молнию и восстанавливался почти сразу, но полная зарядка требовала времени.

"Три. Ровно три месяца!"

Вождь дикарей утопил своих преследователей первого июня, а "залетели" обратно они тридцать первого августа. Егоров повеселел.

"Подождём!"

– Я так и думал. За Катей пойдёшь?

– Пойду. За деньги, батя, спасибо. Подожду ещё, – Витька посмотрел на часы, – два месяца, восемнадцать дней и где-то двенадцать часов – и пойду.

– Ну добре, – украинец помолчал, – но это уж – без меня.

На Витькин вопрос о дальнейших планах, бывший лётчик лишь пожал плечами. Новости, которые приходили из Украины, были одна хуже другой. Сначала в интернете проскочила информация о том, что в джунглях Таиланда был найден разбившийся военно-транспортный самолёт ВВС Украины. Естественно, Киев пошёл в отказ, заявив, что этого не может быть, потому что указанный борт давным-давно разобран на металлолом. В ответ Бангкок предъявил железные доказательства в натуральную величину и отменил заказ на сотню бронетранспортёров.

Правительство незалежной встало на уши. В дело немедленно влез Интерпол, ООН и, конечно же, США. Таиланд, ни много ни мало, обвинил Украину в военной контрабанде. Дело приняло крутой оборот. Оправдания директора авиазавода, что, мол, этот самолёт уж месяц как разобран, в расчёт не принимались. Все ответственные были немедленно и показательно арестованы. Апофигеем кампании по показательной порке "новых оружейных баронов" было задержание и заключение под стражу военного пенсионера Петра Шевченко.

Майор, узнав об этом, только схватился за сердце, а Витя злобно выматерился. Понять, причём тут был бывший лётчик, было абсолютно невозможно. Затем через десятые руки пришла информация о том, что супруга ТОГО Петра Шевченко слегла с инсультом, а дочь заложила квартиру, чтобы нанять адвоката и майор, уже неделю пребывавший в полном ступоре, решил действовать.

– Домой поеду. Понимаю, что они не моя семья, а его…

Пётр сник и сразу стал каким-то старым.

– … но не могу я их бросить. Деньги есть. Глядишь, как-нибудь и подсоблю.

«А я? Тут два месяца на пляже загорать буду?»

Егоров набрал номер Володьки.

– Привет, это я. Закажи нам два билета. Один до Киева, второй – в Алма-Ату.

С билетами случилась закавыка. Немедленно приехавший за документами Володя, полистал Витькин паспорт и нервно присвистнул.

– Фьюу! А… Извините, а как вы сюда…

– Вова, – Егоров сам себе напомнил горбатого главаря и подпустил фирменной джигарханяновской хрипотцы, – Вова. Зачем тебе это знать?

Владимир Боренко струхнул. Он уже сто раз пожалел, что с руганью и хлопаньем дверями ушёл от своего шефа и связался с этими мужиками. Деньги у них водились, он это нутром чувствовал. А ещё, шестым чувством пятой точки, Вовка ощущал запах крови – Виктор Сергеевич и дядя Петя смотрели на него уж как-то очень спокойно. Вовка промямлил нечто невнятное о том, что с такими делами он связываться не хочет.

– С какими делами?!

Виктор Сергеевич пугал молодого парня до усрачки.

– С такими! Отметки у вас где?

– К-какие отметки?

Выяснилось, что несмотря на то, что документы были в полном порядке, в них отсутствует мааааленькая деталь. А именно – виза королевства Таиланд и отметка о пересечении границы. Боренко утёр лоб и заявил, что если его, например, поймают, то просто депортируют из страны и внесут в чёрный список нежелательных лиц, потому как виза, пусть и просроченная, у него имеется. И отметка погранслужбы.

– А вы сразу в тюрьму загремите. Без вариантов.

'И денег мне не видать…'

Мужики молча переглянулись. Было заметно, что о таких вещах они до сих пор не задумывались.

– А как-то решить это дело…

Витька потёр пальцами, но парень, подпрыгнув на месте, замахал руками.

– И не думайте!

Вторым неприятным моментом стала новость о том, что 'это вам не СНГ', и что законы королевства принято исполнять. Тайцы, несмотря на непрекращающиеся внутренние разборки, тщательно следили за тем, чтобы фаранги соблюдали все правила.

– Мы здесь никто и звать нас никак. Туристов только из-за денег и терпят.

Было понятно, что в принципе, если знать кому и как, то даже здесь это было возможно, но… кому и как?

Майор медленно покачал головой, мол, не надо. Егоров припомнил всё, что он слышал о тайских тюрьмах и поёжился.

– Сам не хочу!

Володька брался выбить скидки в магазинах. Он знал лучшие (и худшие) заведения города. Мог провести индивидуальную экскурсию по всем злачным местам Walking street, снять жильё и даже организовать девочек по вызову, но играть в игры с Законом отказывался начисто.

– Подделка визы – это ж оскорбление Короля. Да нафиг надо!

Ещё Володька шарахался как от чумы от наркотиков и оружия. Местные этим делом, конечно, втихаря промышляли, но курортная Паттайя, где постоянно тусовалось не менее миллиона 'жирных' туристов была настолько плотно обложена сетью полицейских осведомителей, что появление нового игрока в этом бизнесе каралось сразу и… по закону.

– Запомни. Мы ни к наркотикам, ни к оружию отношения не имеем. А сюда мы, – Витька усмехнулся, – случайно залетели. Не веришь? Вот тебе настоящий пилот. А самолёт наш в джунглях лежит. В общем так, Вова…

Егоров навис своими двумя метрами роста над сбледнувшим с лица Володей.

– … сроку тебе – два дня. Думай.

– Your passport, please.

Весь обвешанный значками, орденами и медалями пограничник внимательно посмотрел на очередного туриста. Высокий европеец в крепком и чистом походном снаряжении не выглядел подозрительно. Обычный свихнувшийся на экологии белый. Таких, сержант, тащивший службу на глухом погранпереходе на самом севере лаосской границы, повидал немало. Места тут были неспокойные, но любители экстрима появлялись здесь всё чаще и чаще. Выяснив, что целью его прибытия является транзит, сержант молча шлёпнул пару печатей, сделал отметку в паспорте и махнул рукой.

– Next, please.

Казавшаяся неразрешимой задача по легализации в королевстве была решена быстро и авантюрно. Вовка, ходивший в глубокой задумчивости целых три часа, пошептался о чём-то со своей девушкой, беженкой из Лаоса по имени На и предложил опасный, но вполне реальный план.

– Наташа у меня из Лаоса, но её народ и по эту сторону границы живёт. Если её сюда смогли переправить, то уж вас ТУДА – запросто. Только, – ушлый гид поднял руки вверх, – ни я, ни Наташа ближе десяти километров к границе не поедем. Сведём с кем нужно – и пока! Дальше сами.

Ну и стоить это будет, конечно…

Володька скромно потупил глаза.

– … по две штуки с носа.

'Ах ты ж… шо не зьим, то поднадкусию?'

От такой наглости Витька сначала потерял дар речи, но затем, поразмыслив и уточнив у смуглой Наташи, которая подрабатывала у него кухаркой и уборщицей, подробности предстоящей операции, согласился.

Слава богу, в банке наличие визы никого не интересовало. Управляющий отделения вбил в компьютер паспортные данные, и ячейка для хранения денег была арендована. У банка их уже ждал прокатный внедорожник с водителем, который за солидный бакшиш должен был отвезти всю компанию за тысячу километров на северо-восток, в джунгли, подождать денёк-другой и привезти их обратно. Расчёт с водителем и самим Вовкой – по приезду, вот здесь, на ступенях этого самого банка, где Витя только что спрятал все наличные деньги, показав, что брать с них, кроме анализов, нечего.

С проводником-контрабандистом Наташа договорилась быстро. Разговаривали они на каком-то совсем уж невообразимом языке. Мяукающем и гундосом. Низкому смуглому мужичку в камуфляже предложение об оплате постфактум не понравилось, но Наташа как-то смогла его убедить. Витька, для полной ясности велел майору вывернуть карманы и распотрошить рюкзак, показав проводникам, что никаких ценностей, кроме чистых носков у них нет.

Путь по джунглям занял три часа и, к удивлению Вити, не отнял много сил. Они не спеша прогулялись под зонтиками с камуфляжной раскраской по широкой, хорошо утоптанной тропе, которую даже тропический ливень не смог превратить в болото. Пару раз проводник давал команду остановиться, а сам доставал из кармана бумажник и уходил в кусты с кем-то шептаться. А затем всё закончилось. Они переправились через узкую речку по подвесному мостику и безымянный проводник передал группу путешественников очень похожему на него типу, который через три минуты вывел их из осточертевших джунглей на нормальную просёлочную дорогу, за которой лежало большое поле.

А на дороге их уже ждал грузовик.

Единственная заминка вышла с лаосским погранцом. Неимоверно толстый и важный чиновник что-либо делать при оплате 'потом' наотрез отказался. Не помогли даже гарантии контрабандистов, которых, судя по всему, он знал давным-давно. Пришлось вывернуть карманы и перетрясти бумажники.

– Сто сорок долларов и восемьсот бат.

Егоров протянул чинуше комок мятых бумажек. По местным меркам это были нехилые деньги, но пограничник снова отказался!

'Да подавись!'

Витька расстегнул браслет своего Zenith'а. Изделие швейцарских мастеров с честью выдержало путешествие в 'мир иной' и все сопутствующие приключения и выглядело так, будто только что из магазина. На титановом корпусе и сапфировом стекле не было ни царапины.

Погранец подарок заценил. Живо нацепив часы на свою пухлую руку, чинуша достал из стола кучу печатей, бумажек и смастерил в документах гостей все необходимые отметки. После чего потерял к нищим европейцам всякий интерес и пренебрежительно махнул ладонью. Валите, мол. Нечего моё время занимать!

Уже в самолёте, по пути домой, Виктор Сергеевич запоздало подумал о том, что не приключись с ним история с островами, дикарями и морскими сражениями, он ни за какие коврижки не согласился бы на такую авантюру с контрабандистами. А так… чего… срослось – и слава богу.

'Ха! А я – молодец, едрёныть!'

Витька стоял в холле родного бизнес-центра и с изумлением читал информационное табло при входе. Оное табло извещало всех посетителей, что кабинет номер семьсот сорок на седьмом этаже отныне занимает исполнительный директор Егоров В. С.

'Да я крут нереально!'

Седьмой этаж был показателем. Там обитало всё высшее руководство рекламного холдинга и там водились самые красивые секретарши в городе.

'Видимо 'я' этим туркам продал всё, включая родину. Хе-хе-хе…'

Витька довольно хмыкнул и совсем уж было собрался направиться к лифту, как в вестибюле появился новоиспечённый исполнительный директор собственной персоной. Во рту мгновенно пересохло, а ноги у Вити намертво приросли к полу. Смотреть на самого себя, любимого, со стороны было… страшно.

"Мамочки!"

Оставалось только стоять и смотреть, как вальяжной походкой мелкого царька мимо него шествует бледнолицый "брат". Сопровождали господина директора аж две ассистентки модельной внешности и водитель-охранник.

Выдохнуть и перевести дух Витька смог лишь когда вся процессия скрылась в лифте. Ноги вновь обрели чувствительность, а язык – способность говорить. Но вот идти – знакомиться, резко расхотелось. Растеряно почесав в затылке Егоров поплёлся на выход.

Катю, ту – другую Катю, он смог увидеть лишь издалека и мельком. Женщина, на взгляд Виктора, сильно изменилась и внешне и внутренне. Жила Екатерина Андреевна в роскошном особняке с высоким каменным забором и злющей охраной. Даже зайти в проулок, где стоял дом, оказалось проблемой, а уж напроситься в гости…

Чёрный, наглухо тонированный "Лексус" выезжал из ворот особняка и нёсся к закрытому для посторонних входу в бизнес-центр, где теперь работала Катя. Пересечься с ней у Вити получилось лишь в торговом центре, где Катя вместе с Антошкой шлялась в сопровождении нехилой охраны по бутикам.

У Егорова упала челюсть. Это была не его Катя! Ледяной взгляд. Резкие и злые реплики. Испуганно оглядывающийся на мать ребёнок. И силикон, силикон, силикон…

"Да что же с тобой случилось, милая?"

Губы, накаченные заморской дрянью. Грудь, рвущаяся из абсолютно непристойного декольте и голые, до ягодиц, ноги на умопомрачительных каблуках. Мимо него шла чья-то кукла Барби.

"Нет, Катя…"

Витька покачал головой, отвернулся и пошёл своей дорогой.

"… быть блондинкой тебе не идёт!"

Сидеть на лавке, обняв трясущимися руками расслабившийся живот было очень неуютно. Егоров приютился на знакомой с детства деревяшке в тёмном углу двора, где обычно тусовались местные хулиганы и где пробегала вытоптанная тропка для желающих срезать путь через близлежащий парк. На шпану Вите было плевать. Всю эту малолетнюю кодлу с пивом и музыкой из мобилок он разогнал одним взглядом. Он сидел и ждал единственного человека, с которым хотел встретиться и поговорить. Узнать что ему делать дальше, как быть, как жить. Испросить совета и благословения.

С папой.

Сумерки вступили в свои права – небо над Алма-Атой налилось тёмной синевой, а из-за крыши дома показался краешек луны. Неожиданно для себя Витька, который ненавидел ту сухую, вонючую и пыльную смесь, которую здесь по недоразумению называют воздухом, встал, закрыл глаза и с наслаждением сделал глубокий вдох. С гор потянуло свежестью и прохладой. Здесь, на южной окраине города, чувствовался запах хвои. Ещё пахло сухой опавшей листвой. Пылью, тополями и полынью.

Пахло домом и детством.

Папа показался, когда окончательно стемнело. Витька лишь чудовищным усилием воли удержался, чтобы не подбежать и не обнять этого человека.

– Пап, здравствуй.

Тёмная фигура остановилась и неуверенно переспросила.

– Сынок, это ты?

– Да, пап. Есть минутка поговорить?

Весь страх и мандраж у Вити исчезли в одну секунду.

Отец смотрел на него с гордостью. С нескрываемой гордостью и счастьем. Впрочем, руки у родителя ещё тряслись, но в целом, держался он молодцом. Витька приосанился и тоже возгордился своим отцом.

"Кремень!"

Конечно, поначалу батя счёл всё это розыгрышем, а загар – макияжем. Но, после звонка, ДРУГОМУ сыну он… поверил. Рассказ об эпопее на островах, о любви и о дружбе бывший десантник выслушал не перебивая. В полном молчании. Когда Витька выдохся, отец долго молчал, вертя в руках медальон. История о том, что его сын… ЕГО СЫН вспомнил его слова и пошёл драться с дикарями потрясла Сергея Николаевича до глубины души.

– Я знал, – голос у бати предательски дрогнул, – я знал, что ты у меня ТАКОЙ. Сынок, я…

Батя сграбастал Витьку и крепко прижал к своей груди.

– Сыночек…

Домой они не пошли, оккупировав столик в кафешке у ближайшей автомойки. Маму, по обоюдному молчаливому согласию, в это дело мужчины решили не впутывать – со здоровьем у неё в последнее время не всё было в порядке.

– Дальше что делать думаешь?

– Назад пойду. Туда.

Витька показал медальон.

Отец задумался и катнул желваки.

– Не показывайся здесь никому. И никому ничего не говори. Загребут. Это, – отец показал на телефон Вити, – опасное свидетельство.

На экранчике обшарпанной "Нокии" светилась фотография пляжа, моря и торчащего из воды хвоста самолёта.

Витя хмыкнул и посмотрел на сотку новым взглядом. О таких вещах он до сих пор как-то не задумывался. Становиться подопытным кроликом у спецслужб ему совсем не хотелось.

– Блиииин!

– Что?

– Мне надо срочно улетать назад. Пап, майор то уже, небось, засветился… или вот-вот засветится!

Через пару часов позвонила встревоженная мама и отец, впервые на памяти Вити, ей соврал, сказав, что выпивает с мужиками пиво и ест шашлык в пяти шагах от дома. Мама облегчённо вздохнула, попросила не задерживаться и дала отбой, а Витя нацарапал на бумажке новый, никому не известный адрес электронной почты.

– Да, пап. Ты скайпом умеешь пользоваться?

Отец на прощание лишь горько усмехнулся.

– Разберусь. Прощай, сыночек.

«Чёрный… сука! Чёрный… да что ж ты не светишься. гад?»

Кругляш приятно холодил ладонь и не думал светлеть. Перед носом маячили улыбчивые рожи шамана и майора.

– Ну що, сынку, говорил я тебе – выкинь!

– Да, – дедок, почему-то говорил по-русски с одесским говором, – да поломанная она ты що выкинь! Слушайте военного, молодой человек!

"Тьфу ты!"

Витька проснулся и, не открывая глаз, прислушался. По крыше бунгало привычно колотил дождь – сезон ливней здесь, на островах в Сиамском заливе был в самом разгаре. Егоров полежал с закрытыми глазами ещё пару минут, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Этот дурацкий сон снился ему всю последнюю неделю. Чем ближе был конец ноября, тем сильней Виктора разбирал ужас.

А вдруг?

А вдруг эта штука окончательно "сдохла"?

Вдруг ничего не получится и он никогда больше не увидит Катю?

Егоров старательно давил в себе панику, занимаясь целыми днями в местном спортклубе. Вариантов, при которых он мог спокойно заснуть, у него было всего два. Или алкоголь, или тяжёлый физический труд, но пить, после двухнедельного запоя в Паттайе по возвращению из Алма-Аты, Витька больше не мог. Послав к чёрту оплаченную гостиницу и обратный авиабилет, Витя, при помощи вездесущего Вовки, устроился безбилетником на круизную посудину, которая шла на близлежащие острова, и окончательно перешёл на нелегальное положение. Сняв в аренду бунгало, Егоров за пару дней облазил весь островок, перезнакомился со всеми владельцами ресторанчиков и надыбал некое подобие фитнесс-центра, где коренастый тайский инструктор принялся делать из него качка.

Сначала получалось не очень – мясо на Витькиных костях упорно не желало нарастать, но инструктор попался не менее упорный и дело потихоньку сдвинулось с мёртвой точки. Всего за месяц вес Виктора, пришпоренный белковым питанием и небольшими дозами стероидов, перевалил за девяносто килограммов. При двухметровом росте этого было явно недостаточно, но, по крайней мере, Егоров перестал сутулиться и развернул, наконец, свои широченные плечи. И всё равно, даже ежедневных трёх-четырёхчасовых тренировок Вите было мало. Он ворочался на кровати, вертел в пальцах медальон и… не спал. Местные ребята, видя, как небедный европейский турист неделю за неделей кукует в одиночестве, сначала предлагали ему девочек, потом мальчиков, а потом трансвеститов. Проституток и жён напрокат Витя послал подальше, из всего набора предложенных удовольствий подписавшись только на настоящий тайский массаж. Делал его пожилой дядечка. Делал так, что Витька буквально вырубался. Массажист укрывал его одеялом и, взяв с тумбочки положенный гонорар, спокойно удалялся.

А потом инструктор по фитнессу отвёл своего самого платёжеспособного клиента в неприметное место, где по ночам местные ребята развлекались, молотя друг друга ногами и руками.

И Витька "заболел".

Качалка была заброшена сразу и бесповоротно – всё свободное время, с утра и до позднего вечера, Егоров проводил в подпольном бойцовском клубе. Новый инструктор – худой и абсолютно каменный на ощупь таец одобрительно покивал, глядя на сухопарую фигуру европейца. Крепкие мышцы, приведённые в порядок за месяц изматывающих тренировок в спортзале, тренер тоже оценил положительно, но растяжка и координация движений двухметрового ученика ничего кроме жалостливой улыбки у мастера не вызвала.

И начался ад.

Три оставшиеся недели октября пролетели, как один миг, зато Витя узнал о своём теле очень много нового. Он и не подозревал, сколько мышц, сухожилий и суставов в нём находится. Болело – всё! И это при том, что ни в спарринги, ни к макиваре его не ставили. Ему вообще что-либо трогать и уж тем более бить, поначалу не позволяли. Растяжки, стойки, прыжки и отжимания занимали всё время. Вес у Егорова снова пополз вниз, зато тело стало каким-то деревянным и нечувствительным к боли. Особенно ноги. Потому что в один прекрасный момент тренер решил, что за каждое неправильно, по его мнению, выполненное упражнение, Егоров должен был полста раз пнуть голенью по деревянному чурбаку, обмотанному верёвкой. Поначалу было очень больно, но затем Витя привык. Он механически, "автоматом", лупил лоу-кики, а затем снова шёл отжиматься и прыгать.

И снова. И снова.

Пока однажды утром не зазвонил телефон.

Сон, наконец, ушёл. Потускнел и стёрся из памяти. Витя открыл глаза и потянулся. По крыше всё так же стучал дождь, и идти куда-либо не было ни малейшего желания.

– Да?

– Витя, здравствуй…

– Майор?!

Егоров подскочил с кровати и заорал в трубку.

– Майор, ты где?! Ты куда пропал, ты…

О Шевченко не было ни слуху ни духу с тех самых пор, как они расстались в аэропорту Бангкока. Попытки разузнать через интернет о судьбе арестованного на Украине "оригинала" тоже закончилась ничем. Будучи в полной уверенности в том, что майора уже замели, Егоров старательно прятался на островке, не показываясь лишний раз в общественных местах и сильно жалея, что когда-то связался с Вовкой. Это было слабое звено – гид был единственным, кто знал где он находится и знал его номер телефона.

В ответ на Витькин град вопросов лётчик ответил затяжным молчанием.

– Пётр Александрыч? Алло?

– У Володи я. Пора бы нам встретиться и поговорить.

Откровенно говоря, состояние у Вовки было препоганое. Живот болел, ноги холодели, а по спине табунами бегали мурашки.

С Вовкой случился жим-жим.

Он поверил сразу и бесповоротно. История, которую ему рассказал дядя Петя, поначалу показалась молодому парню безумно интересной и привлекательной.

Целый мир! Какие возможности! Приключения. Дикари и острова. Прекрасные женщины и куча золота!

Два дня Володя прыгал по дому, размахивая руками и представляя себя в роли первооткрывателя нового мира. Выросшему на романах Джека Лондона и Луи Буссенара парнишке очень не хватало романтики дальних странствий. Попытка уехать на край света, предпринятая им год назад, на поверку оказалась очередным выживанием в давным-давно поделённом и упорядоченном мире. Никакой романтики. Только деньги, деньги, деньги…

Володя сразу же дал номер телефона Виктора и с нетерпением стал ждать тот момент, когда он увидит этот фантастический медальон. Артефакт из другого мира, который… который… который…

На третий день до осторожного и весьма разумного молодого человека наконец дошло в какое г. он вляпался. Вовка был невеликим мыслителем, но имел хорошо развитую интуицию, которая ему частенько помогала. Сейчас интуиция просто визжала и орала благим матом, предупреждая о грядущих проблемах.

Живущий за тысячи километров от родного дома, Володя частенько зависал в Рунете, почитывая новости и шарясь по пиратским библиотекам. Там то он и наткнулся на книжку одного малоизвестного начинающего автора об освоении спецслужбами параллельного мира. Книженция была так себе, на троечку, но, припомнив её сюжет парень занервничал – параллели были очевидны.

О чём он и сообщил сидящим за столом у него дома Петру Александровичу и Виктору Сергеевичу. Мужчины отодвинули чай и переглянулись. Под тяжёлым вопросительным взглядом Егорова майор поник и, кивнув, свесил нос.

– Чудом ушёл.

Витька вспомнил фильм ДМБ и мысленно хмыкнул.

"Чудом…"

– Говори, н-ну…

Пётр Александрович Шевченко благополучно добрался до родного города, и даже смог устроиться на постой к другу детства, жившему неподалёку от его дома. Про другие миры майор умолчал, скормив другу байку о секретном эксперименте и подписке о неразглашении. Друг, взбодрённый немалой материальной помощью, деятельно взялся решать вопросы. Он спустил на взятки все деньги майора, но ничего так толком и не добился – «оригинал» продолжал сидеть в СИЗОСлужбы Безопасности Украины.

– Это хорошо что я не всё ему отдал, – майор махнул рукой, – очки одел, бороду наклеил и дочке всё, что осталось передал.

Возвращавшийся после рандеву с дочерью Пётр Александрович стал свидетелем, как его приятеля вели к машине люди в штатском.

– Пришёл бы на минуту позже и всё.

В то, что его сдадут сразу, он не сомневался, а потому, не медля ни секунды, Шевченко развернулся и пошёл из города ПЕШКОМ.

– Как в анекдоте: "огородами, огородами и к Котовскому".

До Таиланда майор добирался полтора месяца. Ни разу не остановив попутку или автобус, лишь изредка забираясь на товарные составы. Из родного Тернополя он кое-как добрался до Одессы, где за небольшую мзду его посадили на кораблик, шедший в Грузию.

– А оттуда в Баку. Потом Дубаи. Потом приехал сюда. Я уж, если честно, и не надеялся добраться. Думал – пограничники остановят. Но бог миловал.

Витя подпёр кулаком щёку и задумчиво посмотрел на пожилого человека. Рассказу Шевченко, он, конечно же, поверил, но мозги у несостоявшегося коммерческого директора рекламного холдинга всегда варили очень хорошо.

"Хвост привёл?"

Даже при том бардаке, что царил на просторах родного СНГ, поверить в то, что спецслужбы прощёлкают такой невероятный факт, как сорящий деньгами двойник торговца оружием, он не мог. Да и ВОСЕМЬ погранконтролей, которые пересёк по пути сюда лётчик не могли его не заметить, тем более, что дело было на контроле Интерпола.

– Уффф… ладно, – Егоров устало потёр лицо, – а сюда то ты зачем приехал? А?

Украинец растерялся.

– Дак, сынку… дак куды ж мне… теперь идти то?

В глазах Петра было столько боли, что вся злость на майора у Вити разом испарилась. Он был таким же, как и сам Егоров – неприкаянным и никому ненужным ЛИШНИМ человеком.

– Прости, батя, – Витька положил на стол медальон, – сегодня последний день ноября… а он, сука, чёрный!

Егоров выудил из кармана распотрошённую пачку денег, честно отслюнявил треть купюр и пододвинул их к бывшему гиду.

– Это тебе. За всё хорошее.

Володька, честно говоря, удивил. Он наотрез отказался брать деньги и уезжать подобру-поздорову. Новость о том, что они, возможно, уже под колпаком спецслужб Володя воспринял стоически.

– Меня с собой возьмёте?

"Даже так?"

Егоров, почему-то этого ожидал. Он подмигнул ошарашенному лётчику, хлопнул парня по плечу и тут же сгрёб деньги обратно.

– Да запросто. Вот только машинка починится – так сразу с собой и возьмём!

Деньги у Вовки отродясь не водились, майор тоже был гол, как сокОл, так что всё, чем сейчас располагали «концессионеры» были остатки Витькиной доли. После генеральной ревизии Егоров с досадой узнал, что умудрился, даже особо не шикуя, спустить почти половину имевшейся у него суммы.

"Вот ведь!"

Виктор задумчиво рассматривал новые часы, купленные в dutyfree Суварнабхуми "всего" за пять тысяч евро. Новейшая модель любимого "Зенита" блистала титаном и белым золотом.

"На хрена? А первым классом в Алма-Ату? Вот я… а вывезу Катю, на что жить будем?"

Про то, что ТАМ, в сумке Йилмаза, его ждут не дождутся почти три миллиона евро, Витя как-то позабыл.

Егоров почесал макушку и новыми глазами посмотрел на топорик Кхапа, который он самым наглым образом приватизировал. Ручка у этого инструмента была, понятное дело, деревянная, а вот само лезвие… Любопытства ради, сразу по приезду в Паттайю, Виктор отпилил малюсенький кусочек мягкого металла и отдал на экспертизу местному ювелиру. Тот мудрил минут пять, а затем сообщил, что это типичный, классический электрум, то есть сплав золота и серебра пятьдесят на пятьдесят. Тогда Егоров просто принял это к сведению и положил топорик в банковскую ячейку к остальным деньгам.

"А если…"

Простейший вариант как заработать деньги лежал на поверхности. Надо было только не полениться его поднять.

Вечером, совершая традиционную испытательную поездку на Вовкином скутере, Витя заметил, как у него немеют руки и ноги. Ещё ничего толком не сообразив, Егоров ударил по тормозам – онемение пропало, а мягкий серебристый свет плавно угас и спешно вытащенный из кармана медальон снова стал кусочком тьмы. Руки у Витьки затряслись и он едва не уронил металлический кругляш.

Медальон ожил! Он снова светился!

Издав торжествующий вопль и напугав случайных прохожих, Витька снова завёл скутер.