Текст книги "Фаранг (Дилогия)"

Автор книги: Андрей Валерьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Драккар был невероятно, немыслимо красив! Грубая резьба, покрывавшая нос, нисколько его не портила. Даже наоборот – придавала некую брутальность, но в остальном корабль был изящен. Стремителен. Силён. Было видно, что судно строилось по проекту и строилось очень умелыми мастерами.

Позади восхищённо выдохнул Лак.

– Господин. Это. Это – чудо! Даже у Властелина, – абориген автоматически высоко поднял сложенные ладони, – всех людей нет такого корабля!

Егоров на секунду впал в созерцательную нирвану, но тут снизу, с лавок, на которых лежали тела убитых дикарей, раздались стоны, хрипы и всхлипы и разом сбили всё хорошее настроение. Витька вздрогнул и огляделся. Вокруг снова стояла жуткая вонь, грязь, лежали трупы и влажно блестели потёки крови.

– Ладно. За дело, парни.

Только сейчас Виктор смог хорошенько рассмотреть поле утреннего боя и более-менее уложить в голове те события. Абордажная команда, во главе со своим командиром в полном составе валялась на дне драккара, сразу позади носовой надстройки. Шевченко со страху пару раз промазал, но остальные пять пуль он, Витя присмотрелся и уважительно цокнул языком, всадил точнёхонько в черепушки врагов. Егоров ворочал тяжеленные туши и с отстранённым интересом рассматривал мертвецов, успевая обдирать с них всё самое ценное – мечи, кинжалы и толстые железные цепи.

"Кабан! Нет, лось…"

Главарь, валявшийся с развороченной и сожжённой грудью на самом дне корабля, под остальными абордажниками, надо сказать, впечатлял! Витька, уже привыкший к виду крови и трупам, добравшись до тела вожака присвистнул и на минуту бросил свою грязную работу. Ростом этот детинушка был точно больше двухметрового Виктора, а весу в нём…

– Ух!

Неандертальца не получилось даже приподнять. Егоров кое-как содрал с тела шикарный тиснёный кожаный пояс и отличный железный тесак. Похожий на большой котёл железный шлем главаря тоже полетел в кучу трофеев.

"Хе-хе, Мельникову подарю! О, а это что?"

На шее неандертальца висела грубая железная цепь. Было видно, что эту ржавую и корявую вещицу делали сами дикари, а вот то, что на ней висело…

– Йилмаз, погляди, – Егоров вытянул из-под шеи дикаря чёрную монету, аккуратно вставленную в железный оклад, – это не дикарская работа.

Монета была пяти сантиметров в диаметре и имела абсолютно чёрный цвет. Настолько чёрный, что, казалось, кругляш всасывает в себя солнечный свет. Ни отражений, ни бликов. Ничего. Только тонкая вязь немыслимо сложного узора, идеально вырезанного на его поверхности.

Снять цепь с вожака дикарей не получилось – она была слишком коротка и не имела замка, и у Вити сложилось впечатление, что цепь с монетой была заклёпана на шее неандертальца намертво.

"Интересно"

Егоров действительно заинтересовался. Эта невзрачная вещица могла представлять немалую ценность, за которую у местных можно было получить много полезного. Витя не хотел упускать возможность подзаработать и разбрасываться трофеями не собирался. Рубить голову вонючему покойнику было противно и Егоров, недолго думая, просто выковырял чёрный кругляш из оклада. Сунув добычу в карман джинсов, Витька скомандовал.

– Ил, помоги.

Тело главаря улетело за борт. Йилмаз снова выпачкался кровью, снова сблевнул, но работу не бросил. За двадцать минут мужчины выкинули в море все тела, попутно добив трёх раненых, и собрали нехилую колюще-режущую коллекцию. Следом за землянами полз посеревший Лак, который громко пел какие-то свои молитвы, подбирая и выбрасывая за борт кусочки костей, кожи и мозга, которые были повсюду. Полностью очистив место гребца, монах черпал ведром забортную воду и, как мог, смывал следы крови.

Добравшись до кормовой надстройки и утилизировав за борт рулевого, мужчины повалились на скамью. Выглядели они как два работника скотобойни после сверхурочной работы. Руки тряслись, ноги – тоже тряслись и, почему то, очень хотелось курить. До Витьки впервые дошёл весь смысл фразы "война – грязное дело".

"Куда уж грязнее…"

Егоров сплюнул и вернулся с небес на землю.

– Йилмаз, как думаешь, почему они привязанные были? Они же не рабы, а воины. У каждого под лавкой – полный набор оружия лежит.

– Не знаю, – турок дрожал. Его знобило, – не знаю, Виктор. Но, если бы они смогли освободиться, мы бы проиграли.

Егоров кивнул. Он припомнил, как огромный гребец, рыча, грыз моток кожаных ремней, которыми он был привязан к веслу. Вытащить этот дрын из уключины он тоже не мог, потому что и ноги у него тоже были на совесть примотаны к упорам. Как трещало ломаемое весло. Как он размозжил дикарю голову. К горлу снова подкатил ком. Через силу сглотнув и помотав головой, Витя вернулся к разговору.

– Даааа… без пулемёта нам бы крышка была.

Схема не срасталась. Понять, отчего дикари пошли в атаку, обезоружив и "посадив на поводок" подавляющее большинство своих бойцов, Витя не мог. В одном Йилмаз был прав абсолютно – они бы проиграли. И пистолеты бы тут не помогли.

Лак вылил ведро воды на то место, где умер рулевой и вопросительно посмотрел Виктора.

– Да. Полей на меня водички, полей…

После купания голова прояснилась, а настроение – улучшилось. Пустой корабль хоть и вонял, как самая распоследняя помойка, но смотрелся уже очень неплохо. Оставалось лишь ещё разок окатить всё водой и попытаться смыть с бортов запашистую смазку.

– Я там кожаные ремни видел. Возьмём на буксир и потащим к острову. Как думаешь, осилим?

Турок флегматично пожал плечами и не ответил.

– Держи!

Витька вручил лётчику швабру, сам взял другую и скомандовал.

– Лак, а ты – нам воду лей. Вот отсюда и нач…

Тук-тук-тук.

– Эй!

Мужчины от неожиданности подскочили на полметра. Виктор отшвырнул швабру, вытащил пистолет и навёл его на дощатый настил.

– Хей!

Снизу снова тихо и очень осторожно постучали.

– Хей.

Голос был старческий, дребезжащий и, какой-то… неверящий, что ли.

Витька посмотрел на своих товарищей, приложил палец к губам и осторожно постучал стволом пистолета по доске.

– И тебе хей. Ау? Кто там?

Под досками замерли, потом снова зашебуршились, а затем, с нескрываемым страхом и огромным трудом проскрежетали.

– Hello. Don't shoot, please!

– Здравствуйте, меня зовут Уилл Джеймс Воррингтон.

Старик, которому на вид можно было смело дать лет сто, говорил очень-очень медленно, вспоминая каждое слово. Он был таким же рыжим, конопатым, как и дикари и имел немыслимых размеров седую, с рыжеватым отливом, бороду.

– Я сержант ВВС армии США.

Сказав эти несколько слов, дремучий дед взял паузу, прикрыл свои бледно-голубые водянистые глазки и принялся тяжело дышать. Одет этот Уилл был в богато украшенные железом меха и на пленника или раба он никак не походил, хотя и обнаружили его крепко связанным и запертым в чулане. Витька задумчиво посмотрел на Лака – из всех аборигенов только он мог понимать речь старика.

– Лак. Бери всех своих, – Егоров шваркнул дубинкой по палубе "Птицы", – и идите мыть драккар. Немедленно!

Дед засмеялся, а потом закашлялся.

– Он не драккар. Его зовут "Ураган".

Уилл Воррингтон открыл глаза и спокойно посмотрел на Виктора.

– Вы русские?

– Русские.

Витя дождался, пока Лак уберётся с борта "Птицы" и подсел ближе.

– Успокойся Уилл. Войны не было. Мир, дружба, Кока-кола.

– Боже, как я хочу глоток ледяной колы…

Витька невольно сглотнул. От заморской химии с колотым льдом он бы тоже сейчас не отказался.

– Рассказывай, старик, – на запах, шедший от деда, ему было наплевать, – кто ты такой.

Это был обычный вылет, обычного военно-транспортного самолёта. Старенький «Дуглас» взлетел с базы НАТО в Италии и взял курс на Кипр. Шёл тысяча девятьсот семидесятый год от Рождества Христова. А затем – всё было точно так же, как и с чартерами. Тряска, падение и долгое блуждание над открытым морем.

– Нас было пятеро. Я уже не помню, как их звали, но помню, что нас было пятеро. Мы упали там, – старик махнул рукой в сторону далёких гор на берегу, – и нас осталось двое. Мы долго шли и вышли к воде…

А дальше история была совсем проста. Пара вооружённых до зубов американцев, выбралась на берег моря, где тут же вляпалась в конкретную драку нескольких сотен местных ребят. В итоге оглушённого Уилла и его грозное оружие уволокли с собой "неандертальцы", а что стало со вторым лётчиком, он и понятия не имел.

Егоров припомнил рассказ Лака.

– Его Томом звали? Это был Том?

Старик задумался, а потом беззвучно заплакал.

– Да. Его звали Том.

Уилл не стал рассказывать, что с ним произошло, а просто в двух словах объясним сгоравшим от любопытства людям, что путём интриг, драк, запугивания и собственных знаний, он за тридцать лет своей жизни среди дикарей выбился "в люди", став едва ли не самым видным шаманом и, по совместительству, воспитателем наследника вождя племени.

Витька довольно потёр руки. Пусть этот дедок ещё ничего конкретного и не сказал, но то, что к ним попал ценнейший источник информации, и так было ясно.

– Окей, Уилл, – преодолевая брезгливость Егоров похлопал деда по плечу, – сейчас мы тебя помоем, переоденем и накормим, а после – поговорим обстоятельно.

Дед не ответил. Он продолжал тихо лить слёзы по усам и бороде и на дальнейший разговор был сейчас не способен.

Новые расспросы старик пришлось отложить. Дед (от волнения или, скорее, от мыла) на полном серьёзе впал в полубессознательное состояние. Временами он мычал и ыкал на языке дикарей, пускал слюну, но большую часть времени бывший американский сержант просто спал в своём закутке на «Урагане». Да и времени на то, чтобы растормошить старика у Виктора и его команды просто не было. Они гребли. Все. Даже раненный матрос, даже женщины, даже ребёнок. Тащить за собой большой корабль, да ещё против течения и при встречном ветре было очень тяжело, но люди, окрылённые победой и чудесным спасением, старались изо всех сил.

– Слышь, майор, – Витя пыхтел как паровоз, ворочая неподъёмное весло, – я вот думаю – зря мы так патроны то…

Обливающийся потом Шевченко только пожал плечами.

– Да кто же знал, что их привязали? Как думаешь, сколько их там?

Была на острове возле самолёта засада или нет, они так и не успели узнать. Лак, пересчитавший во время генеральной уборки "Урагана" количество скамеек, заявил, что не хватает пяти или шести дикарей. Впрочем, это могло ничего и не значить.

– Пять. Или шесть. Наши ребята продукты послезавтра должны привезти. Поднажми, майор. Надо успеть.

– Иииии… раз! Ииии… два!

Они не успели, но всё обошлось. Ночная прохлада оживила деда и тот успокоил всех, заявив что никакой засады на острове вождь не оставлял, сразу дав команду двигаться дальше. Мужчины облегчённо выдохнули – гоняться за папуасами по джунглям им не хотелось, тем более что патронов оставалось всего четыре штуки.

Несмотря на немилость, в которую попал шаман у своего юного господина, бывший воспитанник продолжал регулярно заглядывать в чулан и выслушивать советы старика.

– Умом он не блистал. Всё в силу и рост ушло.

Старик заперхал и растянул губы в улыбке.

– Я ему и посоветовал гребцов к вёслам привязать. Чтобы ему одному вся слава досталась. Хе-хе. Он так и сделал. Его воины были против, но он… умел убеждать.

"Ага, вот откуда шесть пустых лавок!"

– Дед, а скажи мне вот что, – Егорова разбирало любопытство, – а почему? Почему, старик?

Уилл его понял.

– Да. Они, – он показал на свой корабль, – стали мне почти родными. И я не хотел их смерти. Но ещё больше я не хотел вашей смерти. Там, на киле, который торчит из воды, я увидел маленькую табличку. "Сделано в США". Ты понимаешь меня, русский? А на острове я видел следы. Обуви. С каблуком. Здесь нет такой обуви. Здесь вообще обуви нет. И бутылка. "Кока-кола".

Дед, собравший свои мозги в кучку, временно перестал капать слюной и вполне разборчиво объяснял Вите свои поступки. Почему он фактически предал своих, ради неизвестных ему землян.

– Я понял тебя, Уилл.

Витька прижал к себе притихшую Катю и задумался. Судя по лицам мужчин и женщин, задумались все. Перед ними сидела наглядная картинка, изображающая их собственную перспективу в этом мире.

– Милый, – жёсткие потрескавшиеся от ветра и солнца губы любимой едва касались уха, – я. Не. Хочу. Так. Жить.

От Катиного шёпота Витю пробил озноб.

"Сам не хочу!"

– Витенька, – умоляющий шёпот женщины рвал сердце и выворачивал наизнанку Витькину душу, – сделай что-нибудь, пожалуйста. Я домой хочу.

Катя по-детски всхлипнула.

– К маме.

– Завтра утром снова будет жарко и я снова не смогу говорить. Отнесите меня обратно на мой «Ураган».

Старик скрипел и смотрел на окружающих его мужчин, как свою собственность.

– И принесите еды. И воды. И пусть рядом со мной будет женщина.

Деда покачивало из стороны в сторону, а язык у него снова начал заплетаться. Витька аккуратно прислонил невесомое тело Уилла к мачте и покладисто кивнул.

– Окей. Всё сделаем. Уилл, расскажи мне, что вы здесь делали?

Даже в темноте было видно, как оскалился старик.

– Принесите огня и мой сундук. Я видел, ваши черноногие его забрали. А пока – слушай…

Оказалось, что «Ураган» был не просто пиратской посудиной. Это было самое настоящее учебное судно, на котором наследник вождя обучался основам профессии капитана корабля. Кроме стремления поубивать и пограбить всё, что попадётся по пути у дикарей была ещё одна цель. Как бы это не невероятно звучало – «Ураган» являлся самым настоящим исследовательским кораблём, который находился в самой настоящей географической экспедиции. Вождь племени, пославший сына на далёкий север, ума имел чуточку больше чем у своего отпрыска и понимал, что для борьбы с империей нужны знания и ресурсы. Прежде всего – источник железа. Его то «Ураган» и искал, попутно описывая далёкие берега и разыскивая вещи Древних.

Виктор подобрался и навострил уши, а Йилмаз, Олег и Пётр затаили дыхание.

– Что за Древние?

Дед слабо махнул рукой и заплакал.

– А вы думаете, как я здесь оказался? Это не стихия. Не божественное вмешательство. Это, – старик закашлялся, – это просто кто-то где-то нажал кнопку. Вещи Древних.

У Егорова пересохло во рту, а перед глазами поплыли разноцветные круги.

– А мы? А нас… как? Кто? Ты знаешь, где эта кнопка?

Олег выронил нож, а пожилой украинский лётчик, выслушав перевод, схватился за сердце. Старик закрыл глаза и кивнул.

– Принесите огня.

– ЛАААААК! Тля! Где огонь?!

– И сундук.

– Лаааак! Сундук сюда, живо!

– Мам, не плачь, мам…

Антошка, слыша, как тихо плачет мама, тоже захлюпал носом и прижался щекой к самому родному в мире плечу.

– Не буду, Тоша, не буду, – Катя невидяще смотрела в кромешную тьму душного трюма и гладила сына по отросшим вихрам, – это я так… устала просто.

– Ничего мам, дядя Витя говорит, что завтра мы на наш остров придём. Там и отдохнём. Пойдём на пляж? А? Шашки возьмём. Маску и ласты. Я тоже понырять хочу.

– Конечно, милый. Мы обязательно пойдём на пляж.

Катя прижала ребёнка к себе.

– А теперь давай спать.

– Спокойной ночи, мам.

– ЛАААААК! Тля! Где огонь?!

Крик с палубы разбудил всех обитателей трюма. Над головой, гулко топая ногами, забегали матросы, раздался разухабистый русский мат и посыпались звонкие оплеухи.

– Совсем обленились, тля! Я вас научу… … …!

Егоров орал как ненормальный.

– Катерина, подъём! Оля, Жанна, Антон. Все сюда!

Наверху испуганных женщин встретила сюрреалистичная картина. По бортам с факелами стояли полуголые матросы, в центре палубы возле мачты важно восседал дикарский шаман, а вокруг него прыгали орущие благим матом мужики.

– Кать!

Витька орал громче всех и со всей дури лупил кулаком по мачте прямо над головой деда.

– А знаешь, почему мы здесь оказались? Это эти хмыри нас сюда затащили! Экспериментаторы, …уевы! Вот этой штукой!

Егоров вытащил из кармана чёрный кругляш, которым хвастался днём.

У Кати отнялись ноги.

В эту ночь никто так и не заснул.

– Лак, факел сюда. Ближе. Ближе. Уилл, – Егоров несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, – ещё раз. Повтори ещё раз, только по порядку, медленно и внятно.

Дед посмотрел на занимающуюся зарю, криво усмехнулся и снова раскатал по палубе карту.

– Мы находимся здесь…

Уилл Джеймс Воррингтон прекрасно разбирался в картографии. За долгие годы своих путешествий он сумел нанести на листы тонко выделанной кожи очертания побережья общей протяжённостью более семи тысяч морских миль. Огромный южный континент, о котором капитан Кхап имел самое смутное представление, был картографирован на девяносто процентов. Более того, на большую, два на три метра, карту были нанесены сотни островов и указаны все расстояния! Причём в морских милях.

Витька в десятый раз оглядел этот титанический труд и в десятый раз поразился тому объёму работ, которые провернул сержант.

На карте были отмечены сотни поселений, нарисованы дороги, мосты и даже было указано примерное количество жителей для каждого района. Но и это было не главное.

– Те, кого вы называете дикарями-фаангами, на самом деле и есть дикари. Жестокие, дикие, безжалостные. Им неведомо ни письмо, ни счёт, ни искусство. Всё, что там сейчас строится – дело рук бирманцев. "Ураган" тоже построили здесь, в Ранкуне.

Старик указал на точку на карте. Порт Ранкун, столица бирманского государства, находился в трёх тысячах миль к югу отсюда.

– Я думаю, фаанги – это выродки. Остатки древнего народа, который жил здесь давным-давно. Там, в джунглях, лежат в руинах огромные города и стоят гигантские пирамиды. Выше египетских. А от жаркого северного берега и до самого ледяного юга идёт дорога.

Старик задумался, а потом вспомнил нужное слово.

– Хайвей. Каменный. Почти пять тысяч миль длиной. С мостами. Им до сих пор пользуются.

У фаангов не было государства, вершиной их самоорганизации был племенной союз.

– Всего таких союзов пять, в каждом столько племён, что запомнить из всех невозможно. В моём, – старик поморщился, – союзе больше ста племён и родов.

– Так ты, типа, старший шаман всего союза?

Уилл ухмыльнулся.

– Ага. А тот длинный, которого вы из пистолета завалили – старший сын главы союза.

Витьке поплохело. То, что наследника будут искать и искать тщательно, было ясно, как божий день.

– А… а… э… а они знают, куда вы направились?

Прохладный утренний бриз оживил старика. Он громко и коряво захохотал, видя страх, который был написан на лицах всех присутствующих. Особенно перепугались матросы "Птицы", которые принялись громко стенать и рвать на себе волосы.

– Лак, заткни их! – Витька сжал зубы, – ну? Говори.

– Нет. Не знают. Мы были здесь, возле самого северного храма Древних.

– И там ты эту штуку и раздобыл?

Витя показал старику свой трофей. Тот помотал головой.

– Нет. Это наследный медальон, которым вожди союза пользовались много поколений. А теперь он – твой.

Егоров закрыл глаза, досчитал до десяти и, чувствуя, как у него немеет язык, а по спине бегут мурашки, спокойно попросил.

– Уилл, расскажи, что именно сделал твой вождь, и как эта штука работает.

Первый раз металлический медальон Уилл Воррингтон увидел в первый же день своего плена. Он сначала подумал, что на шее вождя клана, которому он попался в лапы, болтается большая монета, но потом обратил внимание, с каким благоговением смотрят на эту заурядную вещицу остальные и всерьёз ею заинтересовался.

– Это вещи Древних. Их иногда находят в развалинах. Очень редко. Вожди, у которых есть такие медальоны, умеют призывать молнии. Они поражают ими врагов на расстоянии.

Старик хмыкнул.

– Они думают, что это волшебство.

– Электричество?

– Да. Обычное электричество.

Работали эти штуки так. Вождь брал медальон, садился на самого быстрого скакуна и нёсся во весь опор – для того, чтобы кругляш сработал требовалась определённая скорость. Над вождём появлялась туча, а медальон начинал светиться. Тут нужно было не прогадать, если вождь упускал момент, то молния шваркала всадника и у племени появлялся новый вождь, но если дикарь вовремя показывал медальоном направление удара, то молния била куда нужно. Дальше – больше. До Уилла дошли слухи о том, что некоторое время назад произошла великая битва между двумя кланами, в которой оба вождя с успехом применили своенравное оружие. Узнав, что это произошло в тот самый день и примерно в то же самое время, когда он здесь оказался, сержант сложил два и два и получил четыре.

– Это был отец отца моего юного господина. Он победил в том бою, а его противник сжёг свой медальон и сгорел сам. Такое случается. Такое, – старик с сожалением посмотрел на кусочек тьмы в ладони Виктора, – случилось. Этот медальон сгорел. Совсем. Он стал чёрным и потерял всю свою силу. Этот мальчишка сжёг его. Будь он проклят!

До Вити дошло сразу.

– Это что же получается. Тот сжёг свой медальон и затащил сюда тебя с самолётом, а твой малолетний придурок – затащил нас?

Дед спокойно посмотрел на него своими бледными глазками.

– Да. И теперь ты можешь его выкинуть. Никто не знает, как он устроен, но если он почернел…

Старик покачивался и медленно скрипел, продолжая свой рассказ. Имперскую галеру, что следовала за ними по пятам, вождь решил уничтожить молнией. "Ураган" дождался бури, поднял свои удивительные треугольные "косые" паруса и помчался вперёд, подгоняемый ветром и вёслами. Но, то ли вождь что-то напутал со скоростью, то ли как-то криво показал медальону цель, но факт есть факт – кроме утопленной молнией имперской галеры вторая молния попала в мачту "Урагана", сломав её в одну секунду, заодно спалив медальон и жидкую бородёнку предводителя.

– Как он не погиб – я так и не понял. А потом… – Старик замолчал, – я услышал гул турбин и инверсионный след в небе.

Земляне застонали.

Егоров судорожно потёр лоб и дрожащим голосом спросил.

– А починить его можно?

– Нет.

– А новый найти?

– Эти медальоны – очень большая редкость. Их можно найти только в больших храмах. Там. На юге.

Старик неотрывно смотрел на кругляш в руке Егорова и пускал слюну.

– Я был не против. Я думал – я уйду домой… я… уйду… домой…

Витька жёстко посмотрел на земляков и, ни слова ни говоря, треснул деда в челюсть, отчего тот моментально заткнулся и мешком свалился на палубу. Егоров сунул в карман бесполезную железку, скрутил в рулон карту и поднялся на ноги.

– Лак. Этого связать и под навес. Мужики, – Витька задумчиво пожевал губы, – надо поговорить.

Глава 12

На малой земле, естественно, Мельникова они не встретили. Видимо, не найдя ныряльщиков и обнаружив следы пребывания на островке целой орды дикарей, Дима-сан сделал правильные выводы и в темпе умотал назад, на Новую землю, приводить в полную боевую готовность земное ополчение. "Птица" не спеша дотянула до бухты на Большой земле "Ураган" и встала на якорь. Трофейный корабль пришлось подтянуть верёвками к берегу так, чтобы корма судна крепко села на прибрежный песок. Выползший из трюма, весь обмотанный тряпками, капитан Кхап такую парковку трофея одобрил и посоветовал Виктору дополнительно привязать высокий нос корабля к паре ближайших пальм.

Появление Кхапа все встретили с восторгом и, хотя до полного выздоровления капитану было ещё далеко, тот факт, что он снова "на мостике", вызвал у команды "Птицы" и землян нескрываемое облегчение и энтузиазм – профессионального моряка в экипаже, состоящем сплошь из сухопутных крыс, очень не хватало.

– Я не верю. Так не бывает.

Виктор сидел в ручье и мотал головой.

– Кать, а ты? А ты ВЕРИШЬ?

– Верю. Так бывает. Я верю, потому что ОЧЕНЬ ХОЧУ верить. Я верю в то, что Кхап нашёл майора случайно. Я верю в то, что майор случайно нашёл нас. И что случайно у него есть самолёт и два пистолета. А ещё я верю в то, что старик оказался на своём корабле в этой части планеты тоже случайно и он, – Катя сорвалась на крик, – случайно знает как нам отсюда выбраться!

Зеленоглазая красавица с трудом выбралась из узкой промоины, где они принимали ванну и села погреться на солнышке.

– Витя, час назад я искупала сына. А только что я вымыла тебя и смыла грязь и соль со своего тела и на это я потратила самую последнюю каплю шампуня. А заряда в твоей бритве больше не осталось, и ты будешь отныне ходить с бородой. А я ненавижу бороды. И я сама теперь не смогу содержать своё тело так, как привыкла. Но это, любимый, не главное.

Екатерина снова спрыгнула в холодную воду и оседлала ошарашенного таким монологом Егорова.

– Самое главное, – Катины пальцы активно приводили Виктора в боевую готовность, – самое главное… я… не уверена… что… выношу тебе… ребёнка… здесь… без… медицииииии… ны…

Женщина остановилась и пронзительно посмотрела на своего мужчину огромными зелёными глазами.

– И в то, что мы теперь вместе, навсегда, я тоже верю. Это не случайности Витя, это судьба.

Через час вусмерть заезженный Витька пришёл в себя на зелёной лужайке под сенью пальм. Было плохо, но… хорошо…

– Да. Судьба.

"Как там, у древних римлян? Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит? Интересно, а я кто?"

Отправив матросов наводить на уже слегка отмытом «Урагане» идеальную чистоту, Виктор собрал общее совещание, на котором, помимо всех землян, присутствовали Кхап и Лак. Настроение у тайцев было отличное! Они живы, здоровы, свободны и богаты. Враги повержены, а трофеев – полный трюм и только угрюмые лица союзников омрачали их радость.

Пришельцы из другого мира тоскливо пялились на чёрную монету, которую без перерыва крутил пальцами Виктор и молчали. У них в руках был ключ для возвращения домой, но он был сломан! А старик им сразу заявил, что искать замену – дело безнадёжное.

Первой нарушила тяжёлое молчание Екатерина. Женщина, буквально час назад изливавшая на мужа водопады нежности и любви, смотрела на Виктора жёстко и требовательно. Егоров против воли поёжился – это было что-то новое, раньше Катя себя так не вела.

– Егоров. Делай что хочешь, но вытащи нас отсюда! Нам надо найти ещё один медальон. Неважно где и неважно как. Жизни, как у Уилла я не хочу!

Оля и Жанна дружно закудахтали "да-да-да", а мужики присвистнули и сделали вид, что их здесь нет – смотреть на растерянное лицо Вити были неприятно. Тот сидел истуканом, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Женщины сорвались. Они в три голоса требовали сделать невозможное и отправить их домой. Возражения и аргументы не принимались – Виктора просто не слушали. Наконец, через десять минут нежданная буря выдохлась, девчонки умолкли, а Егоров, на всякий случай, попросил у них прощения, вздохнул и высказался.

– Помнишь, о чём мы с тобой говорили, когда купались? Прости, Катя, но я НЕ ВЕРЮ, его словам – старческий бред дикарского шамана звучит для меня очень неубедительно. Эта штука, – Витя показал медальон, – просто кусок тёмного металла и всё. И всё…

Йилмаз и Олег нехотя кивнули, а Пётр Александрович глухо ругнулся.

– Я не верю в то, что какая то монетка может переносить с планеты на планету самолёты и сотни людей. Я понятия не имею, как мы здесь оказались и что с нами произошло, но вот в ЭТО, – Витька снова показал монету, – я никогда не поверю! Поняла?!

Нервы Егорова, пребывающие в изрядном расстройстве и напряжении, не выдержали, и последнее слово он прокричал, резко подавшись вперёд. Народ охнул и дёрнулся, а Катя испуганно сжалась и коротко кивнула. В глазах женщины плескался страх.

Витька запоздало вспомнил, как с Катей разговаривал Гоша и мысленно схватился за голову. Он сам себе сейчас напоминал Игоря.

"Вот я бараааан!"

– Кать, прости. Кать…

Ледяной взгляд зелёных глаз холодил сердце. Женщина очень по-мужски катнула желваки и ещё раз коротко кивнула.

– А во что ты веришь, Егоров?

Голос у женщины был предельно уставший и… равнодушный. Витьку продрало до кишок.

"Катенька, пожалуйста, не надо!"

– Мы все устали. Нам всем надо отдохнуть. Отоспаться и отъесться. Нам надо думать о том, как жить дальше здесь, а не гоняться за призрачной мечтой за тридевять земель.

Женщины выслушали сумбурную и горькую речь вождя в полнейшем молчании. Затем встали и покинули собрание, отправившись заниматься текущими делами. Витя проводил Катю глазами полными боли и отчаяния, но встать и побежать за своей женщиной он не мог. Вокруг сидели его ПОДЧИНЁННЫЕ, которые ждали его решения. Егоров собрался, встряхнулся и прогнал все лишние эмоции.

– Ну что, братцы… я думаю сделать надо так…

План у Витьки был совсем простой – жить богато, безопасно, долго и счастливо. Разумеется с Катей. Деталей, как именно это сделать, у него пока не было, но общая, стратегическая цель, имелась. Ещё у Вити имелись надёжная связь с внешним миром в виде Кхапа и его корабля и кое-какие данные о политическом и экономическом раскладе на южных землях. Это были конкурентные преимущества, которые Виктор Сергеевич из рук выпускать не собирался. Идеи о том, что предпринять дальше, рождались прямо здесь и сейчас, цепляясь друг за друга.

Во-первых, капитан Кхап заверил Виктора, что за определённое, но небольшое количество хорошего железа, он, конечно же, сможет нанять и привезти сюда работников. Самому горбатиться на стройках, ловить рыбу или копаться в земле, Вите не хотелось.

Во-вторых, Лак и Кхап, задумчиво переглянувшись, нехотя отвергли новую идею Вити о переезде их небольшой компании на север, на земли, подвластные Властелину всех людей. Лак признался, что хотя, Властелин велик и светел, но вот чинуши, которые и составляют собственно государственную власть, быстро отберут у них всё добро.

– А вас, скорее всего, убьют. Вы – фаранги. Чужаки. А значит – никто.

– Я понял, Лак. Этот пункт вычёркиваем.

В-третьих, тайцы пожаловались на то, что железная птица по имени Са Мо Лот, утонула и из воды виден только хвост.

– Нужно много людей, канаты и ворот, чтобы его вытащить.

Земляне слова капитана восприняли с сомнением. Птичка эта весила чересчур много. Впрочем, про "Боинг", лежащий на дне, Витька сразу велел забыть. Начинать свой путь в местные олигархи с воровства он не собирался.

– Этот самолёт общий. Он принадлежит всем жителям Новой земли, понятно?

"А у меня есть ещё один козырь…"

Егоров посмотрел на спасённого им украинца. Майор понимающе кивнул, мол, да, конечно, долг платежом красен. Делиться со всеми в Витькины планы не входило.

– А вот двадцать шестой Петра Александровича принадлежит только нам. И больше никому, ясно?

"То есть, принадлежит МНЕ…"

– Вот за ним-то мы сейчас и пойдём…

За поход к солёному озеру и немедленному налаживанию торговых отношений с северным королевством Сиам все проголосовали единогласно.

После собрания, когда самые общие намётки действий на ближайшее будущее были готовы, в полный рост встала другая проблема.

Люди.

Решение предводителя уходить к самолёту уже на следующее утро, земляне встретили ошеломлённым молчанием. Первым подал голос майор.

– Места там… не очень. Женщинам там тяжеловато придётся. Пока мы там ковыряться с разбором будем…