Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Андрей Назаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

  – Всё началось более трёх лет назад. Сначала мой шрам начал сильно жечь. Ну, ты знаешь, как было в детстве, но намного сильнее. Потом... Потом я начал слышать голос, – он обернулся к отцу. Тот, казалось, был в задумчивости, но слушал. И тогда Эльнаэ продолжил:

  – Сначала я не понимал, что говорит этот голос, но каким-то образом я понял, что мне лучше оставить всё в тайне. Вскоре голос стал более разборчивым. Голос менялся. Был то женским, то мужским. Он говорил на странном наречии, но спустя время я всё же начал понимать... – Эльнаэ задумался. – Мы многого не знаем, отец... Он рассказал мне суть... Потом я ушёл. Ушел искать того, кто говорил со мной... Постой! Здесь!

  Принц натянул поводья и остановил лошадь. В тусклом свечении факелов они разглядели развилку, уходящую вертлявой лентой в заросли кипарисов. Было удивительно, как Эльнаэ распознал этот поворот. Свита короля в нерешительности закружила посреди дороги. Изар, начальник королевской стражи, хмурясь посмотрел на короля.

  Изар, пожалуй, впервые за всю свою службу вёл короля в неизвестность. Он и его бойцы хоть и были обучены воинскому ремеслу, но пороху по-настоящему не нюхали. Они жили в спокойное время. Изар думал, как давно они не выбирались в такие места, где им было действительно не по себе, где ночь пахла чем-то опасным. И этот запах был непривычен, чужд и неприятен.

  Король кивнул. Изар пришпорил вороного и поскакал первым.

  Эльнаэ больше не заговорил.

  Король больше не заговорил.

  Они скакали, уворачиваясь от лохматых ветвей, свисающих прямо в туннель дороги. Шум от копыт перекрывал все звуки леса. Пахло сыростью. Факел плясал как пьяный моряк в кабаке после месячного плаванья. Плясал, плясал, плясал. И в какой-то момент зацепил прогнившую, почти стёртую доску-указатель, прибитую к низкому столбику. На доске едва угадывалось «Вы въез...ете в Гьяфе».

  ***

  Начал моросить мелкий дождь. И несмотря на то, что даже в самые холодные зимы температура в этой части Ливеллии не опускалась ниже пяти – десяти градусов, по коже путников пробежал лёгкий холодок. Ветер и дождь не были сильными, но всё же каким-то способом они находили лазейки, чтобы проникнуть через рукава и отвороты плащей, дотронуться до кожи, пробежаться по ней и уже потом пробрать до костей. Всадники ёжились, поднимали воротники, матерились про себя на погоду и невесть откуда взявшегося принца.

  Было слишком темно. Все надеялись, что рано или поздно тучи разойдутся и выглянет луна, но она будто не хотела быть свидетелем всего, что случится в эту ночь. За очередным поворотом дорога, заросшая буйным кустарником, расступилась куда-то вширь, расплылась и затем пропала.

  – Тпруууу, – крутанул поводьями Изар и поднял руку с двумя пальцами вверх.

  Двое из охраны тут же выдвинулись вперед и разошлись по флангам на разведку метров на пятьдесят впереди основной процессии.

  Потянулись полуразрушенные, местами обугленные домики. Они стояли как привидения в ночи: тёмные и мёртвые, демонстрируя сквозь развалившиеся бревенчатые стены своё страшное, остывшее нутро, будто были вскрыты неумелой рукой хирурга. Дождь тонкими струйками стекал с крыш и барабанил по лужам.

  Всадники перешли на шаг. Лошади беспокойно фыркали и мотали головами.

  – Вон там, – показал рукой Эльнаэ.

  Вдали был виден силуэт дома, больше походящий на чёрное пятно, смазанное завесой дождя. В здании теплился тусклый свет.

  Они приблизились и оказались перед низеньким забором. Король, принц и Изар впереди. Остальные всадники сзади. Спешились. Изар придержал короля за руку:

  – Подождём разведку.

  Эльнаэ уже хотел было что-то возразить, как вернулся первый разведчик:

  – Деревня не жилая. Света в домах нет. На дороге тоже никого. Заканчивается там, в километре от сюда, может поменьше.

  Второго всё не было.

  – Ты видел Схи Лаана? – спросил Изар у первого разведчика, поправляя свой меч традиционной для здешних мест серповидной формы. – Деревня неширокая. Вы должны были ехать недалеко друг от друга.

  – Слишком темно...

  Тут Изар вздрогнул. Это было совсем неожиданно, потому что тень, отделившаяся от стены дома, двигалась слишком медленно, слишком спокойно и уверенно. Тут же периферическим зрением он определил вторую тень – с другой стороны от дома. Потом третью, едва различимую вдалеке, но явно приближающуюся к ним. Позади него послышались звуки стали, ползущей по ножнам. Эти звуки ни с чем нельзя было спутать. У кого-то это был быстрый и нервный «вжжж», у других медленный «тсссшшш». Воины Ливеллии обнажали кривые мечи.

  – Спокойно, добрые эльфы! – раздался голос прямо впереди них.

  Голос был многослойный – мягкий, сильный, женский, мужской, грубый и нежный. Неопределенный.

  Перед ними стоял объект среднего роста. Челюсти его двигались, явно что-то дожевывая. Перестали. Улыбнулись. Хоть лицо и осталось в темноте, создавалось впечатление, что оно беспрестанно шевелилось, менялось. И ещё. У всех, абсолютно у всех было чувство будто оттуда, из темноты лица на них, именно на них что-то очень пристально смотрит. Именно на них и ни на кого больше! Сквозь каждого! Оно как будто уже давно знакомо со всеми желаниями и тайнами, скрытыми внутри. От этого было неприятно и тревожно. Руки тёмного существа свободно свисали вниз. Лоскутки короткого кафтана медленно и еле заметно шевелились, будто поддуваемые чем-то снизу.

  – Меня зовут Гаруцца.

  Тишина. Все смотрели на короля и его реакцию. Принц стоял в стороне и тоже молчал. Король не произнёс ни слова. Он только жалел. Жалел, что не взял с собой высшего королевского жреца... любого жреца! Король, да что говорить, все эльфы чувствовали магию. Они ощущали любую потустороннюю силу намного легче, чем люди, гномы или даже степной народ. Вот и в этот раз все разом поняли, что перед ними не обычный человек. Ластреннэ не улавливал агрессию или явное зло. Нет. Он чувствовал МРАК. Было сложно объяснить себе это. Да и не было времени. Он попробовал вспомнить хоть один, хоть самый слабый защитный заговор, но не смог.

  – Король! – снова прозвучал голос. – Я пришло вернуть тебе... и себе то, что было отнято у нас людьми и гномами.

  – Кто ты? – выдавил король.

  – Я – Сила, которая низвергнет этот хаос. Сила, которая подарит мир всем, – ответил спокойный голос. Без лишних нот возбуждения или пафоса. – Пойдем в дом, и я всё расскажу.

  Король сделал шаг назад.

  – У меня... У меня нет на это времени, – произнёс Ластреннэ. Он развернулся и зашагал к коню. Это было спонтанное решение. Неожиданно он стал просто зол. Зол на себя, что проехал эти тридцать миль от столицы. На сына, который подцепил какого-то тёмного мага или ведьму, возомнившую себя невесть кем. На погоду. Зачем всё это ему было нужно? Помочь сыну? Понять его? Нет! Он не пойдет на поводу у его дурацких фантазий. Пусть хоть ещё два года не возвращается. – Я ухожу, Эльнаэ, и если ты кккхххх....

  Неожиданно король упал на колено и схватился за грудь. Он очень давно не чувствовал боль, поэтому поначалу даже не понял, что случилось. Строго говоря, он и потом не понимал... Ему будто высыпали в лёгкие груду горящих углей. Одновременно замутило в животе и захотелось вывернуть желудок наружу. Он повалился на бок, стараясь поднять голову и произнести: «Помогите!». В ушах шумело так, что до него доносились лишь приглушенные звуки – крики его охраны. Сквозь текущие слёзы он в исступлении смотрел на то, как какие-то силуэты набрасываются на его воинов. Мелькание мечей сквозь струи дождя. Лязг металла и хруст раздираемой плоти. И крики... Снова крики. Один из приближенных охранников бесцеремонно схватил короля за широкий ворот кафтана и потащил в сторону лошадей. Королю было всё равно. Боль пронзала его тело так, что единственной мыслью было только избавление от нее. Ластреннэ увидел, как Изар с еще пятью воинами прикрывали отступление, отчаянно отмахиваясь мечами от буквально набрасывающихся на них фигур. Это были эльфийские силуэты, но уж больно странными были их движения, их положения тел и болезненная худоба. Похоже они были не вооружены, но не жалели себя, стараясь добраться до шеи, укусить или задушить. Когда им удавалось повалить кого-то из свиты короля, тёмные фигуры просто набрасывались сверху, норовя разорвать тело руками и зубами. Воины пытались отбросить эти создания, рубили их мечами. А потом, потом что-то огромное вышло из-за ближайших деревьев... Ластреннэ зажмурил глаза и, наконец, смог заорать от пронзающей его боли. Страха уже не было, была лишь боль. Даже это...что бы оно ни было... Этот многорукий великан, разбрасывающий его людей как щепки. Он, даже если он и реален, он не важен... На миг стало совсем темно. Крики смолкли, и вдруг всё прошло.

  Первая мысль Ластреннэ, когда он очнулся, была почему-то о том, что он лежит на спине в скрюченной, совсем не королевской позе. Так его не должны видеть придворные! Он приподнял голову, и вместе с этим движением все воспоминания хлынули в мозг, как будто они застоялись где-то на краю черепной коробки, а сейчас снова влились обратно в голову. Снова слякоть, тьма, дождь.

  Король сел. Зрение прояснилось. Вот Изар, почему-то держится за бок. Напряжен – в оборонительной позе. Вот ещё пара воинов из свиты. Крайнего справа, кажется, зовут Ульмье. Трупы вокруг. Был же еще великан?! Теперь нет. Стоны раненых. Чуть поодаль стоят силуэты этих странных эльфов. Их заметно убавилось. Они отошли. Воспоминания о боли. Что бы ни происходило сейчас, как бы много потерь они не понесли, пусть он чувствует грязь и песок у себя на зубах, пусть он весь до нитки промок, это всё равно было блаженством по сравнению с той выжигающей всё нутро Болью.

  Его вырвало. И тут же в голову снова пришла неуместная мысль о том, как же стыдно перед своими солдатами, перед Изаром: «Боги, теперь они видели блюющего короля! Все видели! Придётся казнить... Ха ха... Ладно, отдалить от трона уж точно. Ссылка! Верный способ... Как же хорошо жить без Боли...»

  – Это было необязательно, король, – голос был успокаивающим. Теперь почти женским. – Но мы можем повторить.

  – Нет, – выдавил, почти выхрипел Ластреннэ, смахивая остатки блевотины с подбородка. – Что ты хочешь?

  – Всего лишь чтобы ты выслушал меня.

  – Король, – перебил Изар, выплёвывая сгусток крови. Он все ещё стоял, прикрывая своего короля от Гаруццы. – Не слушай её. Мы ещё можем уйти. Отбиться.

  Голос начальника стражи был хриплым. Ластреннэ уловил нотки неуверенности и даже страха. Он посмотрел на сына. Тот стоял поодаль и безучастно смотрел. Все ждали ответа короля, но заговорила Гаруцца, и по голосу её, только по едва заметной вибрации и переливам в мужской баритон, можно было понять, что оно, кем бы оно ни было, теряет терпение.

  – Послушай, я дам тебе всё, что у вас отняли. ВСЕ земли. ВСЮ власть над теми, кто унизил твой род. Поверь! Во мне течет кровь Творцов, – тёмный силуэт как будто увеличился. – Твой сын был избран мною много лет назад. И теперь пришло время вернуть. «Корням – землю, ветвям – небо, ворону – мясо!»

  Это была старая дедовская присказка, ходившая у эльфов издревле. А деды услышали её от своих дедов. А те деды жили так давно, что уже мало кто мог вспомнить или даже представить. Возможно, они и общались с богами в те далёкие времена. Что она обозначала, знали лишь приблизительно. Каждый трактовал суть по-своему, но была и классическая трактовка. Общий смысл её сводился к тому, что каждый в этом мире должен быть на своём месте, уготованном богами ещё на заре веков. И чтобы ты не делал, всё вернётся на круги своя... Но, возможно, был и другой смысл. Возможно...

  Король Ливеллии слишком хорошо помнил боль и сейчас он бы сделал всё, чтобы избежать её. Буквально всё. Он отчётливо понимал ничтожность их шансов против такой магии. Их смерть, а именно о ней он и думал, будет напрасной. К тому же, слова Гаруццы заинтересовали его. Что она предложит?

  – Пойдём в дом, – сказал он, поднимаясь, стараясь, чтобы его голос не дрожал, стараясь сохранить достоинство. – Изар, опусти меч.

  ***

  Следующий день был ясным, свежим и почти тёплым. Стража на городских воротах Дѐвитмэля уже издали заметила всадников и тут же передала во дворец весть о возвращении короля, хотя было странно, что из двадцати трёх всадников возвращается только восемь. Бóльшая часть стражи куда-то исчезла, да и Изар едва держится в седле, постоянно прижимая ладонь к боку. Но нет, вот он поднял руку, обычном жестом давая сигнал пропустить карету со свитой. Стража на оборонительных вышках нахмурилась:

   – И кто это с ними еще? Что за уродец.

   – Да отсюда разве разглядишь? Закутан весь. Дева что-ли. Отворяй побыстрее! Король ждёт!

   – И чего он только эту карету таскает, коли всегда верхом?

  – А спит думаешь где? Или вот устанет на лошади прыгать? Дурак ты, Вилье?

  – Хм, что ж королю разве и спать негде? Все гостиницы его. Да и резиденций понастроил.

  Процессия, не останавливаясь, въехала в столицу. Дѐвитмэль, как его ещё называли «Город на ветвях», утопал в зелени: изумрудных садах и розариях. Желтоватые, приземистые дома с типичными закругленными крышами и узкими, но длинными щёлками окон, румянились в лучах восходящего светила. В тихих патио шептались фонтанчики, перекликаясь с шелестом лимонных и апельсиновых карликовых деревьев.

  Через Пальмовую улицу вновь прибывшие двинулась сразу к главной площади. Оттуда направо сквозь внутренние ворота во дворец. Было достаточно рано. Бόльшая часть города спала. Только утренние торговцы – в основном люди – неспешно разворачивали свои палатки. Людей в городе жило немного. Если они и приезжали в Ливеллию, то в основном не от хорошей жизни. Многие убирали улицы, работали в конюшнях, правда, были и торговцы, бондари, кузнецы. И хотя официально в пяти королевствах уже давно установился мир и равноправие рас, в глубине души значительная часть эльфов не принимала людей, как равных себе. Эльфы помнили прошлые притеснения и проигранную Великую Войну. Помнили, что когда-то они были хозяевами практически всех территорий, которые сейчас занимают пять королевств. Они были первыми, кто заселил материк. Раса номер один. Говорят, они даже общались с богами!

   Когда за королём и его спутниками сомкнулись тяжелые двери, обитые серебряными вставками в виде драконов и лилий, стены дворца услышали первые приказы:

   – Срочно! Позвать к трону Явеллина Ди" Тьяссе, пусть прихватит своих командующих. Послов Республики, Драбанта и Бурых Гор, где бы они ни были, не выпускать из города. Под любым предлогом... Что? Мне наплевать! Причины? Не надо объяснять никаких причин. Впрочем, скажите, что выясняете... Пообещайте им, что король скоро вызовет на аудиенцию и всё объяснит. Тяните время... Посла Айнах Ад"Дира срочно во дворец к трону. Сейчас же!

  ***

  Эльнаэ подставил лицо лёгкому вечернему бризу, доносившемуся со стороны озера Тáйдушо. Город располагался в приятной близости от воды, но не настолько, чтобы его касалась рыбацкая суета и периодическая вонь от разделываемой прямо на причале рыбы. От городских ворот Дѐвитмэля до озера можно было добраться пешком менее, чем за полчаса. С высоты лоджии королевского дворца Эльнаэ мог даже разглядеть, как поблёскивает на солнце вода.

   Когда оно заговорило, принц вздрогнул от неожиданности. Он не услышал ни открывшейся двери, ни шагов.

   – Ты прекрасно справился. Сегодня мы сделали первый шаг на нашем долгом пути.

  Оно выбрало низкий женский голос, который всегда выбирало при общении с принцем, даже тогда, когда Эльнаэ начал слышать этот голос у себя в голове несколько лет назад.

   – Спасибо, – принц выпрямился и посмотрел в её белые, холодные зрачки, отзеркаливающие огни недавно зажжённых пламенников, словно глаза ночного зверя.

   Оно не стало менять облик женщины с тонкими чертами на смуглом лице: тонкие губы и брови, прямой красивый нос с чётко выделяющимися лепестками ноздрей. Оно любило это лицо, обладательница которого была давно мертва. Оно любило, когда в нём признавали женщину. В конце концов его как-то должны были запоминать, так пусть это будет образ ведьмы. К тому же именно в образе Гаруццы было легче черпать магическую энергию и говорить с духами.

   – Твой отец всё делает как надо. Нам пришлось долго беседовать, но теперь он не отвернётся от предначертанного. Помогай ему в подготовке.

   – А куда поедешь ты? – спросил принц.

   – Нам нужны союзники. Я слышу сильных чародеек. Я призываю их.

   Эльнаэ видел, что Гаруцца довольна. Её планы начали осуществляться.

   – Кого ты слышишь? – спросил он снова.

   Гаруцца улыбнулась и закрыла глаза. На груди блеснула золотая брошь в виде черепахи.

   «Если бы не эти белые глаза... Вот так, с закрытыми веками... её лицо просто прекрасно... Если бы она оставалась всё время в этом обличии...» – подумал принц и тут же заставил остановиться поток мыслей. Он догадывался, что при желании она может читать их.

   – Мой славный принц, – она облокотилась о периллу лоджии. – я слышу пятерых ведуний. Три откликнулись на зов. Две выбрали другой путь... и они пожалеют об этом.

   Эльнаэ кивнул.

   – Ты едешь встретиться с ними?

   – Только с той, кто давно ответила на мой призыв. Она живёт в Савошских топях, не так далеко отсюда. У неё особая миссия. Другая, очень сильная колдунья, сейчас на пути с гор Айнаха в Девитмэль. Она прибудет через несколько дней. Последняя же из троих живёт далеко от этих мест – в болотистых лесах, рядом с Бурыми горами, – Гаруцца прищурилась. – Эта чародейка обещала пробудить местное зверьё – болотных чертей... Но оставим пока север без сильного контроля. У нас есть более важные цели.

   – Собрать силы Ливеллии, – понимающе кивнул принц.

   – Не только, – Гаруцца положила тонкую красивую руку на плечо Эльнаэ. – Ты говорил, что при рождении я передала часть себя не только тебе.

   – Авилеро... – произнёс принц и, помолчав, добавил. – Ты уверена, что в нём...

   – Да. Без него я уязвима, – Гаруцца посмотрела на Эльнаэ своими блёклыми глазами. В голосе чувствовалась не тревога, а, скорее, интерес. – Только когда он будет рядом, как ты сейчас, я смогу закончить, что начала, я обрету полноту своей силы, стану бессмертной.

   – Авилеро нужен тебе для полного перерождения, чтобы снова стать богом?

   Гаруцца едва заметно кивнула и на секунду задумалась. Она не могла сказать всю правду. Она никогда не расскажет, что, передав им часть своей божественной сути, она оставалась смертна, но убить её могли только двое – Эльнаэ и Авилеро. Они – её сила и одновременно её слабость. Стоит ли рисковать? Эльнаэ нужен для влияния на короля, он лоялен, он будет с ней... Авилеро... должен умереть. Она выпьет часть своей Силы из него, а потом избавится от этой обузы. Так решила Гаруцца.

  Колдунья наклонила голову в сторону принца и тихо произнесла:

   – Мне не слышно эхо своей Силы в Авилеро, подобно тому, как я услышала его в тебе. Я не чувствую его, поэтому нам придётся искать твоего друга другим способом. Разошли умелых агентов в приграничные земли. Ищите эльфа с необычными способностями, либо с «тёмным прошлым».

   – Я поговорю с отцом, – ответил Эльнаэ. – Люди любят болтать о чужаках, особенно об эльфах, осевших в людских землях. И всё же, его изгнали из этих краёв так давно... Он может быть где угодно. Возможно даже его уже нет в живых.

   – Ищите.

   Она ушла так же бесшумно, как и появилась.

  Эльнаэ поймал себя на мысли, что столь скорый отъезд этого непостижимо притягательного и в то же время пугающе сильного создания огорчает его. Внутри себя он уже давно считал её полубогом. Их связь была очевидна. Только рядом с ней он чувствовал спокойное течение мыслей и пьянящий прилив сил. Ему было приятно, что и её силы зависели от него. По крайней мере, так объясняла сама Гаруцца...

  Принц очень смутно помнил тот день на озере. Для того, чтобы выжить, она передала часть своей сущности им, таким молодым... таким живым... Они убежали, но даже на расстоянии, даже спустя годы она продолжала питаться их энергией как паразит. Она могла умереть столько раз, но благодаря им каждый раз выживала. Эльнаэ понимал теперь, почему он стареет быстрее, чем другие эльфы, и откуда брались неожиданные приступы усталости, но он никогда не пожалеет об этом.

  Как же он испугался, когда она коснулось его – будто его лёгкие подожгли изнутри. И как же теперь он ненавидел Авилеро за то, что тот оказался рядом. Гаруцца уверена, что передала часть себя не только Эльнаэ. Теперь придется искать Авилеро – его старого друга детства, изгнанного из королевства сразу после происшествия у Дворца Трёх Теней. «Отец оказался глупцом, – размышлял Эльнаэ, прохаживаясь по лоджии, – зачем избавляться от свидетелей, если ни черта не понимаешь смысла произошедшего?» Найти изгнанника будет совсем непросто, и принц это понимал. Эльнаэ испытывал ревность и чувствовал растерянность. Он хотел ОДИН пройти этот путь вместе с НЕЙ. Быть её незаменимым и единственным помощником и источником силы. Он совсем не хотел делить этот путь с кем-то ещё. «Лучше бы ты оказался мёртв», – подумал Эльнаэ.

  Осада форта Байỳ

  276 год (конец зимы) от Союза Пяти Королевств

  Королевство Ливеллия

   Конец зимы выдался на редкость прохладным. Возможно, в каком-нибудь богатом монастыре или святилище летописцы и отметили бы эту зиму как самую затяжную за последние сто лет, да где теперь сыщешь этих летописцев? Или даже монастыри... Позёмка звенела по тонкой корке льда, покрывающего хрустальной простынёй землю. Жёлтые травы пробивались местами из-под снежного покрова. Колоски вереска, затронутые ветерком, соприкасались с коркой льда и издавали причудливый тонкий звон. Дни стояли морозные, сухие.

   Откуда ни возьмись, снова закружил снег. Неприятно захолодил лицо. Сторожевые на смотровых башнях ссутулились и присели на дощатый пол, облокотясь спиной о стену. Вряд ли сегодня кто появится: ни свои, ни чужие. Как обычно.

   Вот уже как месяц прошёл после первых вестей о том, что Ливеллия нарушила Вечный Союз. Был ли это слух? Нет. Сначала перестало поступать продовольствие с юга, потом прискакал гонец из Твердрека и зачитал известия о войне и обращение от короля Отакара Фичгрота:

  "Дорогие сограждане!

  Сыны мои и дочери!

  В ночь на девятый день после праздника Проснувшегося Огня, в наших восточных землях известного как «Громыхающий Змей», на нашего доброго соседа Республику Левэр вероломно, без объявления войны, напала эльфийская Ливеллия. Таким образом, Ливеллия нарушила Вечный Союз, длившийся 276 зим.

  Мы считаем своим долгом срочно выступить с войском на помощь своему верному союзнику. Полная мобилизация будет производиться по всей стране в течение 20 дней с подписания данной резолюции. Мы ожидаем, что остальные участники Союза осудят этот дикарский акт и присоединятся к борьбе с противником.

  Наступают трудные времена, и я прошу Вас собрать всю свою веру и верность и встать на защиту отечества во имя его славы и жизни наших детей!"

   Помнится, как посол закатал обратно лист с текстом послания и, развернувшись на каблуках, удалился в недра резиденции управляющего. Тут же поползли слухи. Они наполнили форт, как черви наполняют прогнивший труп. Слухи – это хаос и ничего хорошего они не приносят. И тогда на второй день управляющий фортом, капитан Кессен Фойердаль, сам вышел на балкон своей резиденции с речью. Его уверенный голос подействовал ободряюще, но ничего, по сути, капитан так и не прояснил. Стало понятно только, что он сам не обладает полной картиной событий. Готовит ли противник нападение на форт Байỳ, который являлся своеобразными воротами на восток Драбанта, никто толком не знал.

   – Думаешь, дойдёт до нас? – Ясномысл достал флакончик размером с мизинец и, открыв, быстро вдохнул пару раз. – Уффф! – Он фыркнул, убирая эликсир. – Без этой отравы не знаю, как выходить в ночь.

   Его напарник недоверчиво повёл бровью:

  – Я бы не стал доверять всему, что даёт Уйка. Она хоть и знахарка, но, если можно без колдовства... Лучше б подалее от этого... Подалее.

   Ясномысл только отмахнулся:

  – Так что думаешь-то? Я вот мыслю, что даже ежели и залупились на нас лесные, то мы им сообща-то ухи и притупим. Не уж-то нам хномы не поможут.

   – Хм... Тут дело непростое. Я вот что слыхал. Говорят, лесные давно уже готовились. Наверняка двинули прямым ходом через Благодатную равнину на Ларракию. Что там сейчас, один Всевидящий Нотук знает. Но наш ковёр судьбы он по-другому точно ткёт. Эт я тебе говорю. У нас, чую, другой удел. У нас тут что? Прааавильно – леса да болота. Правда на границе стоим. За нами выход для эльфушек прямиком хоть на наш людской Драбант, хоть на горных эльфов – на Айнах. Смекаешь?

   – Ну?

   – Чего ж ну?! Коль востроухие с гор не поддержат лесных, а это уж мне не известно, но может такое быть! Может! Так вот, тогда чтоб горные на подмогу не приползли, да с нашенской ратью не соединились, то тут-то их и надо отрезать от Речного народа. То бишь, брать форт наш, да и дальше выстраивать кордон на север до самого моря, – размышлял, тряся головой второй сторожевой. Он был чуть покрупнее Ясномысла, с широкими чертами лица и приятной улыбкой с ямочками. Все звали его Четвертак, и был он четвертым сыном в семье.

   – Хм, дело говоришь Четвертак. И спорить не буду.

   – Знамо дело! У нас в академии главный урок по стратегии был такой. Разбирали три случая как защищаться будем: первый – коли Айнах Ад"Дир войною пойдет, второй – если Ливеллия...

   Прошло несколько секунд, а продолжения всё не было. Ясномысл повернул голову и увидел, что Четвертак, прикрыв глаза, уже похрапывает.

   – Эй – эй! – Ясномысл легонько толкнул напарника в плечо, – А третий? Третий-то?

   Четвертак завертел красными не выспавшимися глазами, глянул на товарища и сонно закончил:

   – А третий, ежели оба эльфийских королевства нападут: горные с Айнаха и лесные из Ливеллии.

  В эти дни караул сменялся два раза за ночь. Дозорные на южной башне определяли этот момент просто: до тех пор, пока луна не коснется макушки северного бастиона, куковать им на стене да глядеть в оба.

  Оба караульных уже давно с нетерпением поглядывали на ход луны, которая в эту ночь, как назло, ползла по горизонту будто нехотя, останавливаясь и подолгу прячась от них за чёрными тучами. «Но ничего, скоро сменят, – думал Ясномысл. Он вновь встал на ноги и оглядывал горизонт за стеной. – Этим-то куда проще будет – оба почти вообще не спят. Всегда бодрые, черти. Хоть ночью, хоть днём. Да... таких точно надоть только сюды ставить – поближе к главным воротам».

  И Ясномысл был прав. Самых чутких сторожевых выделяли именно на южный, самый ответственный бастион, который носил имя Толстый Ригдар в честь знаменитого полководца, сложившего голову на этих землях ещё во времена Татэ – войны с орками. В те времена здешние земли горели огнем и обильно орошались кровью всех народов. Форт Байу был легендарным. Он выстоял три осады орков и только при четвертой пал. Спустя пять лет – при знаменитом прорыве Ригдара – его отбили.

  Теперь же форт Байу стар. Каменные стены местами поросли мхом, покрошились, где-то даже начали образовываться трещины. Драбант лишь один раз за последние двести лет вложил средства в реконструкцию донжона, конюшни, двух осевших бастионов и очистку оборонительного рва метров в пять шириной, который обрамлял форт. Была построена система шлюзов, но и она сильно пострадала от времени. Вода застаивалась и воняла, особенно весной. Сам форт представлял собой шестиугольник, защищённый со всех сторон каменными стенами, по углам которого находились шесть круглых невысоких бастионов: Толстый Ригдар на юге; Смелый Юм – по имени героя местных сказок – на севере; на востоке один бастион сильно просел и накренился на бок, другой стоял на его фоне прямой и гордый – их звали Брат Шибáла и Сестрица-Огневица, тоже взятые из старинного эпоса здешних земель; оставшиеся два бастиона на западе прозвали Бивни, потому что только их успели покрасить в белый цвет лет пятьдесят назад, после чего работники-маляры из столицы были вызваны обратно по какому-то срочному делу и больше не возвращались. Весь форт удобно размещался на небольшом холме. Впрочем, было сложно назвать холмом небольшое возвышение в три-четыре метра по сравнению с окружающей Байу равнинной местностью, но всё же это было важно при обороне – достигалась необходимая для удобного обстрела вражеских позиций высота. На западе к форту прилегал Петляющий лес, вырубленный метров на тридцать от стен. По лесу армии не пойдут, а вот по полю... Открытая местность раскинулась здесь к югу, на который грозно взирал Толстый Ридгар, к востоку и северу от форта. Если же пройти километров двести на восток, можно было выйти на главный тракт, соединяющий восточный Драбант и Айнах Ад'Дир. Тракт назывался угольным и являлся основной артерией, через которую Драбант торговал с горными эльфами. Четвертак был совершенно прав, говоря о важности этого пути, ведь именно по нему должны были пройти войска горных эльфов для соединения с ратью Драбанта. Конечно, только в случае, если айнахцы готовы будут ввязаться в «братоубийственную» войну со своими лесными сородичами. Это был один из главных вопросов, над которым ломали голову во всех уголках пяти королевств. Но ответ на него знали пока только в штабе Ливеллии и в столице Айнаха – Шэ д" Иль Фиѐсс.

   Ясномысл заметил эльфов, только когда они были уже в паре метров от него. Он вздрогнул.

  – Ох, да чтоб вас! Опять... как кошки! Четвертак, да ты видал?! Хоть бы пёрнули предупредительным. У меня аж сердце зашлось... Ещё, блин, этот леший всю ночь в лесу воет, как его сюда вообще занесло так близко к людям!?

  Четвертак от неожиданности встрепенулся, разлепил глаза, но, увидев вновь прибывших, только укоризненно помотал головой.

  Эльф, что повыше, с зеленоватыми, ясными глазами, подал Четвертаку руку и помог подняться.

  – Это вы так затылками через стену дозорите?! Враг и высунуться, пади, боится. – усмехнулся эльф.

  – Да ладно тебе, Ави, – махнул рукой Четвертак. – Мы тут окоченели совсем под утро. Кто вообще в такую погоду на штурм пойдет?

  -Угу, – буркнул второй эльф с прозрачными голубыми глазами северного волка, которые выдавали в нем коренного горного эльфа. – Идите уже в сторожевую, Авилеро для вас печь раскалил добела. Заснёте, не успеете и сапоги снять.

  – Я уж вижу, – Ясномысл улыбнулся, показывая зеленоглазому эльфу пальцем на щёку.