Текст книги "Древолюция (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Понаблюдай за ней, – сказал Алекс, – присмотрись. А потом расскажешь. Если сможешь.

Последнюю фразу она не поняла. Алекс ушел по своим делам, а Светлана принялась наблюдать. Ее настойчивая попытка подружиться с Инной не удалась. Девушка относилась настороженно к новым людям. Светланы она не избегала, но и на контакт не шла. Инна была довольно замкнутой, но зато удивительно хорошо общалась с детьми, проводя в их компании почти все свободное время. И совершенно особое место в ее жизни занимал огромный дендроид, стоявший у бывшей заправки. Инна навещала его по несколько раз на дню, разговаривала с ним и подолгу стояла, обнявшись с мутантом.

Странный союз «красавицы и чудовища» шокировал Свету. Отношение Инны к мутанту было совершенно естественным, будто она общалась с человеком, с кем‑то равным ей. Несмотря на кадры, показанные ей Поборцевым, Светлана хотела сама, лично увидеть что‑нибудь необычное. Когда дендроид оставался в одиночестве – а это бывало редко, практически только ночью, Светлана приходила к нему и также как Инна, обнимала, прижимаясь всем телом к стволу, и пыталась уловить, почувствовать нечто… Но тщетно. Ничего не получалось. «Может, попросить помочь Инну, – думала Света, – но Алекс говорил, что она отказала ему, сказала, что он не сможет услышать дерево. Почему? Почему эта слабоумная девочка может что‑то чувствовать, а они – нет? Впрочем, Алекс говорил, что и дети чувствуют тоже, но рассказы их столь удивительны и противоречивы, что больше походят на выдумки». Но постепенно поразительные и необъяснимые истории и случаи, рассказанные, а подчас увиденные ей самой, складывались в костяк загадочной и пугающей силы, точное имя которой дал Алекс Поборцев: древолюция.

Была история с потерявшимся котенком. Дети искали его и не могли найти, до тех пор, пока Танюшка, дочь Николая Вожакова, не подошла к дереву и простояла с ним несколько минут в обнимку. После чего вся компания вместе со Светланой, направилась к одному из подвалов и вытащила упавшего в малозаметную трубу котенка. На вопрос изумленной Ольхиной девочка ответила, что это дерево ей подсказало… Множество похожих случаев убедили Свету в том, что и дети в какой‑то мере могут контактировать с живыми деревьями, и это уже сенсация! А то, что дендроиды могли «видеть» сквозь стены и расстояния, давно никого не удивляло, а Ольхину и подавно.

Потом ей рассказали о потерявшемся охотнике. Жители одного из сел, с которыми часто общался Поборцев–старший, рассказали поразительный случай. Один охотник провалился в болото, потерял оружие и еду, и едва не погиб. Снег лежал уже две недели, человек промок и легко мог замерзнуть. Но в чаще наткнулся на дендроида и решил остаться и переночевать под ним. Как такое пришло ему в голову, он объяснить не мог. Просто надеялся, что могучий мутант как‑то поможет ему. Ведь ни мороз, ни снег не могли заставить дендроидов сбросить листву, и зимой их листва оставалась зеленой, и снег не держался на ней. У человека не было даже спичек, и он знал, что пережить зимнюю ночь без огня вряд ли сможет. Но от дерева не отходил. На следующий день его отыскали друзья. Невероятно, но он остался жив и говорил, что всю ночь чувствовал энергию, исходящую от дерева. Он обнял дендроида и так согревался, удивляясь, почему это тепло не может растопить снег вокруг дерева?

Света смотрела на играющую в снежки Инну, на ее простое, открытое лицо, и думала, что поразительный дар достался девушке отнюдь не случайно. Она по–хорошему завидовала ей и чувствовала, что изменяется вместе с окружающими ее людьми, по–новому учится смеяться, сострадать и, главное, чувствует себя частицей целого. Не винтиком государственной машины, которому всегда найдется замена. Исчезни он – воткнут новый, и ничего не изменится. Здесь все ощущалось не так, и всеобщее единение захватило ее. Она чувствовала себя не только частью, но и душой общины. И если с ней или с кем‑то другим что‑то случится – изменится мир.

Как ученый, она пыталась понять и осмыслить все это, вывести какую‑то линию, сформулировать закон нового бытия, но быстро осознала бессмысленность научного подхода. «К черту науку, – подумала бывший научный сотрудник, – сейчас и без опытов видна правота Галеева. Живые деревья – не враги человечеству, а самые настоящие друзья, надо только понять и принять их, как эта девушка. Какая ирония: слабоумная, которая не могла найти работу в сибирском захолустье, может стать спасительницей мира. Если мы сможем донести до мира эту весть»…

* * *

– Спасатели! Спасатели прилетели!

Истошный крик на улице сопровождался ударами в било. Лесник подвесил железку на ветку дерева специально на случай всеобщего сбора. После памятного столкновения с мародерами в него до сих пор ни‑кто не стучал.

Алекс выскочил из постели и выглянул в окно. В небе над городом барражировал вертолет. Не военный, а длинный, зеленый, с рядом круглых иллюминаторов. Вертолет снижался, ища место для посадки.

– Что там? – спросила Света. Она приподнялась на кровати, прижимая к груди одеяло.

– Вертолет! – ответил Алекс. – Одеваемся!

Повторять было не нужно. Через десять минут Алекс и Светлана выскочили на улицу, куда уже сбежалась добрая половина дымовцев. Вертолет сел на площадь перед заправкой. Люди бежали на место посадки, кричали и размахивали руками. Алекс увидал выходящего из дома Вожакова.

– Ну, что, дождались? – весело спросил он их. – Наконец‑то!

Из вертолета выпрыгивали люди. Но не в оранжевых комбинезонах спасателей, а в маскировочной форме и с оружием. Армия! Пусть будет армия, кто угодно, мы так долго этого ждали, подумал Поборцев, останавливаясь вместе со всеми у вертолета. Лопасти машины прекратили вращение, и гул двигателей затих.

Военные выстроились полукругом. Алексу не понравились их лица: будто не спасать их прилетели, а арестовывать. Суровые, неразговорчивые, отстраненные. Один из солдат грубо оттолкнул Влада, запросто подошедшего к нему… Последним из вертолета вылез невысокий, по сравнению с рослыми вояками, человек, и Поборцев тут же узнал его: Курмаев! Что он здесь делает? Зачем столь важному человеку прилетать в Дымов? Алексу стало тревожно, он дернул Свету за рукав:

– Узнаешь?

Светлана ахнула.

– Не высовывайся, – посоветовал Поборцев и постарался, чтобы Курмаев случайно не увидел его, спрятав лицо за чей‑то мощный затылок. Между тем представитель президента заговорил, и толпа поутихла:

– Граждане, жители Дымова! Я представляю правительство России, и прилетел, чтобы ознакомиться с положением дел в Свердловской области. И в вашем городе…

Поборцев подумал, что Курмаев здесь неспроста. Наверно, мои материалы «выстрелили», подумал он. Это было здорово, вот только такой отдачи он не ожидал. Представитель президента лично пожаловал в Дымов! А может быть, у него здесь другой интерес? В любом случае, им со Светланой лучше уйти. Особенно Светлане. Если Курмаев узнает ее, может быть очень плохо.

– Я должен убедиться, что в городе соблюдаются все права граждан России, существуют законность и правопорядок. Прошу вас не обращать внимания на вооруженных людей. Они прибыли для вашей защиты от мутантов.

– Нам не нужна защита от мутантов, – сказал Вожаков. – Они нас не трогают.

Курмаев резко повернулся и посмотрел на Николая:

– А почему, вы знаете?

Николай протиснулся вперед и остановился перед куратором:

– Потому что они не хотят людям зла. Мы не трогаем их, и они нас не трогают.

– Вот именно! – поддакнул из толпы Влад.

– Мутанты уничтожили Россию! – сказал Курмаев, оглядывая стоящих перед ним людей. – Посмотрите, как вы живете: в глуши, без связи с внешним миром, без машин и дорог! Кто же еще виноват в этом?

– Вы! – ответил Вожаков. Курмаев замолчал, не ожидая столь прямого и оглушающего ответа. Поборцев почувствовал уважение к Николаю и укор себе. Это он должен был выйти и сказать в лицо Курмаеву.

– Виноваты вы, – повторил Вожаков. – То есть правительство. Если бы вы не начали эту войну, в России все было бы по–другому! Дендроиды лечат нашу землю. Их нельзя уничтожать, они не враги людям.

– Кто вам это сказал? – спросил Курмаев. Он обвел толпу пристальным взглядом, и Поборцев почувствовал, что глаза представителя президента вот–вот найдут его даже сквозь чью‑то голову. – Насколько я знаю, эти сведения распространены в интернете, но у вас тут даже телефона нет. Откуда вы это знаете?

– Мы это видим, – ответил Николай.

– Вы что, здесь главный? – спросил Курмаев.

– Вроде того, – сказал Вожаков. Его жена прижималась к нему, с тревогой глядя на солдат. Дочку она держала на руках.

– Так. Значит, вы можете мне сказать, есть ли среди жителей Дымова, э–э… слабоумная девушка лет двадцати, – он протянул Николаю фотографию Инны.

– Пошли отсюда, быстро! – проговорил Поборцев Свете. – Только не беги, а то заметят.

Они повернулись и пошли к домам, изо всех сил стараясь не бежать, чтобы не привлечь внимание. Мысли Алекса кружились лихорадочной каруселью. Так вот зачем он прилетел! Ему Инна нужна! Раньше над деревьями опыты ставил, теперь над людьми хочет! Так ему Вожаков и скажет! С площади доносились отрывистые фразы, но Поборцев не прислушивался. Главное – предупредить Инну и ее мать, и поскорее увести их из города. На площади их, кажется, не было, значит, сейчас они дома.

– Света, постой здесь. Если что – предупредишь!

Алекс взлетел вверх по лестнице. Инна жила на четвертом этаже. Он забарабанил в дверь, открыла мама.

– Варвара Ивановна, собирайтесь скорей! Надо уходить!

– А что случилось?

Из соседней комнаты показалась Инна.

– Привет, Алекс, – сказала она.

– Привет, Инна, быстрей собирайся! Одевайся! Я помогу! – он заметался по комнате, не зная, где у них лежит одежда.

– Что случилось? – повторила мать.

– За ней прилетели, – Алекс указал на Инну. – Из Москвы. Они не должны вас найти!

– Как? – не поняла Варвара Ивановна. – Кто прилетел из Москвы? Почему не должны найти?

Алекс вскипел. Куча ненужных вопросов, когда у них совсем нет времени!

– Они хотят забрать вашу дочь, потому что она может говорить с деревьями! – еле сдерживая раздражение, пояснил он. – Они станут использовать ее как лабораторную крысу!

– Но вы сами говорили, что ее дар нужен всем. Почему мы должны бежать?

– У меня нет времени вам объяснять! – закричал Алекс. – Вам нужно спрятаться, немедленно, бежать в лес! Когда они улетят, вернетесь!

– Я не верю вам, – сказала мать, – сначала вы говорили, что у Инны дар, нужный людям, а теперь хотите спрятать ее от людей! Сюда прилетели из Москвы ради нее, и мы пойдем к ним.

Поборцев в ярости взмахнул рукой, еще больше напугав Варвару Ивановну.

– Вы сами не знаете, что делаете!

– Алекс! – через открытую дверь донесся крик Светланы. – Они идут сюда!

Поборцев подскочил к окну и увидел группу солдат, направлявшихся к дому. И на площади что‑то происходило. Толпа раздалась и поредела, люди начали разбегаться. Он размышлял две секунды:

– Беги отсюда! – крикнул он Свете и выскочил на лестничную площадку. Он уже не успеет. Эх, жаль, в доме нет черного хода, правда, по чердаку можно перебежать в другую парадную…

– Беги в лес! Быстро!! – прикрикнул он сверху. Светлана в последний раз взглянула на него и побежала. Но было поздно. Солдаты заметили девушку и побежали следом. Света завернула за угол и пропала из вида.

– За ней! – громко скомандовал кто‑то. Поборцев вытащил из куртки пневматический пистолет и, не целясь, стал стрелять в бегущих солдат. Причинить какой‑либо вред он вряд ли мог, да и не стремился. Лишь бы задержать их, отвлечь от Светланы. Это получилось. Пистолет стрелял громко, в проулке меж домов выстрелы звучали почти как настоящие. Кто‑то из солдат залег, другие спрятались в ближайшие парадные.

– Получите! Я здесь! – кричал Поборцев, без перерыва давя на курок. Слишком поздно он вспомнил, что настоящий пистолет давно бы потребовал перезарядки, а в его обойме было почти пятьдесят крошечных шариков. Интересно, догадаются ли об этом те, внизу? Он отошел от окна и вовремя: выпущенная откуда‑то снизу очередь прошлась по потолку комнаты, оставляя в нем уродливые отверстия. Все, теперь окно под прицелом, и они пойдут на штурм, подумал Алекс. Через распахнутую входную дверь он услышал топот множества ног по бетонной лестнице.

– Вот и все, – сказал Поборцев Варваре Петровне. – Не вышло у нас ничего.

– Мама, мне надо к дереву! – вдруг сказал Инна. Мать растерянно посмотрела на Поборцева. Топот ног приближался.

– Поздно уже, – сказал Алекс. – Хотя…

Он вытащил их на лестницу и указал на чердачную дверь:

– Туда! – затем просунул руку с пистолетом в лестничный проем и быстро опустошил обойму, еще на некоторое время задержав наступавших. Но через минуту солдаты ворвались в комнату и схватили Алекса, щедро осыпая ударами кулаков и прикладов.

– Вы что? Я тут ни при чем! – кричал Алекс, но его не слушали. Он отбивался, как мог, пока очередной удар по голове не заставил мир взорваться и потухнуть…

* * *

Сознание возвращалось рывками. Он слышал звуки и видел странные расплывчатые предметы, не понимая, где находится. Горсть холодного снега, кем‑то жестко размазанная по лицу, окончательно привела в чувство. Поборцев лежал на снегу, и опухшие от побоев глаза увидели серое безразличное небо и такие же безразличные лица, склонившиеся над ним. Одно из них он узнал.

– О–о, вот и наш главный идеолог, – усмехнулся Курмаев, разглядывая избитого Поборцева. – Понятно, откуда такая информированность у населения! Ловко вы из Москвы скрылись, и концов не нашли. Вот только меня не обманешь. Я и твой голос хорошо запомнил, и Дымов тоже, так что найти тебя не представляло особой сложности.

– Так вы за мной прилетели? – удивился Алекс, разлепляя разбитые, запекшиеся от крови губы. Он попытался подняться, но не смог. Сильно мутило, один из передних зубов сломался и рассек губу изнутри.

– Да кому ты нужен? – презрительно процедил Курмаев. – Официально и ты и Ольхина считаетесь пропавшими без вести. Так что не усугубляй. Вы, гражданин Поборцев, нарушили данную вами подписку… а сейчас военное время, понятно?

– Вы снова мне угрожаете? – спросил Алекс. Несмотря на боль, ему стало приятно от мысли, что почти всесильный Курмаев угрожает избитому, полуживому журналисту. Значит, уважает, заключил Поборцев.

Представитель президента до ответа не снизошел.

– Где девушка? – спросил он.

– Какая девушка? В Дымове… не одна девушка, – проговорил Алекс. По знаку главного два солдата шагнули к Поборцеву и поставили на ноги.

– Мне нужна только одна. Та, которая разговаривает с деревьями, – холодно пояснил Курмаев. – Где она?

– Разговаривает с деревьями? У вас богатая фантазия, господин Курмаев… – усмехнулся журналист. Удар в живот лишил воздуха, заставляя согнуться и упасть на колени. Стоявший по правую сторону верзила в камуфляже удовлетворенно улыбнулся. Бить он умел. В голове Алекса мелькнула мысль, что он сейчас – как партизан на допросе. И если удары он выдержит, то испытание смертью вряд ли. «Я не герой, – подумал Поборцев, – и у меня нет идеи, за которую я мог бы умереть. Наверно, вообще нет идей, за которые следовало бы умирать…»

– Мы все равно ее найдем, – сказал Курмаев. – Рано или поздно. Городок ваш небольшой, мои люди прочешут его за пару часов.

– Да по следам найдем! – сказал стоявший рядом с Курмаевым военный с бородой, здорово напоминавший чеченского боевика. Алекс с сожалением понял, что они правы. На свежевыпавшем снегу следы ног видны прекрасно. У беглецов нет шансов…

– Зачем она вам? – спросил Алекс. – Займитесь лучше страной.

– Одно другому не помешает, – тонкие губы Курмаева изогнулись в усмешке. – Я изучаю мутантов с тех пор, как они появились. Девушка мне нужна для, так сказать, более глубокого изучения. Ведь ты же сам с восторгом говорил, что она способна понимать их и общаться с ними. Большего мне и не нужно. Она одна заменит целый исследовательский центр, как ты считаешь?

Поборцев не ответил. Он чувствовал себя идиотом. Растрепал про Инну на целый мир, не подумав о том, что могут найтись люди, которые захотят использовать дар девушки для своих целей. «Дурак безмозглый, – ругал себя Алекс, – хотел как лучше, думал, что рассказ об Инне научит людей искать пути контакта с дендроидами, попытаться понять их… Но вышло только хуже…»

У верзилы запиликала рация. Он поднес ее к уху и довольно ухмыльнулся:

– Отлично. Тащите ее сюда. Только аккуратно, поняли?!

Поборцев понял, что Свету нашли. Что сделает с ней Курмаев?

Вдалеке послышались крики. Трое военных, вскинув оружие, двинулись вперед, но остановились, признав своих. Двое солдат с трудом тащили высокого и грузного человека. Он вырывался изо всех сил, и военные с матюгами волокли его по снегу. Алекс понял, кто это, и испытал смешанное чувство радости и горечь разочарования. Они нашли Инну, зато хоть Светлане удалось уйти! Инна вырывалась и даже сумела заехать одному из солдат по голове. Тот лишь выругался и сильней заломил ей руку. Поборцев понял, что это им давали приказ не трогать девушку, иначе эти парни заставили бы ее идти смирно. Варвара Петровна бежала за ними, пытаясь уцепиться за дочку. Один из солдат оглянулся и ударил женщину в лицо. Мать Инны упала. На нее запрет не распространялся.

Курмаев с интересом смотрел на приближавшуюся компанию. Наконец, Инну подтащили к нему.

– Здоровая, зараза! – выругался один из солдат. – Упирается, как…

– Это она, – коротко сказал второй. «Это он ударил женщину, – подумал Поборцев, – сволочь!»

– Я вижу, – сказал представитель президента. – Молодцы, первый приз ваш. Где нашли?

– У дерева этого, черного, – сказал солдат. – Так вцепилась в него, еле оторвали.

– Отпустите ее, – приказал Курмаев.

Инну отпустили. Она стояла напротив Курмаева, тяжело дыша, с растрепанными волосами.

– Не надо так! – возбужденно сказала девушка.

– Конечно, не надо! – ласково проговорил Курмаев. – Мы и не хотели так! Мы просто хотим с тобой поговорить, понимаешь? О деревьях.

– Он ударил маму! – пожаловалась Инна.

– Кто? – спросил куратор. Инна показала. Курмаев сделал едва уловимый знак. Человек–гора шагнул вперед и молниеносным ударом отправил ухмылявшегося солдата в нокаут. Его напарник побледнел.

– Он больше не будет этого делать, – сказал Курмаев. – И никто не будет вас обижать. Ни тебя, ни твою маму. Я тебе обещаю.

– Не верь ему, Инна, не верь! Не слушай… – закричал Поборцев. Курмаев зло взглянул на журналиста – Алексу заткнули рот и отволокли в сторону.

– Дай команду на сбор, – бросил Курмаев в сторону. – Больше нам тут делать нечего.

Командир–гора поднес к губам рацию:

– Всем группам! Немедленно вернуться к вертолету!

Военные задвигались, засуетились. Поборцева оттащили к вертолету и бросили рядом на снег. Он увидел, как Инну и ее мать запихнули внутрь летающей машины. А что сделают с ним? На какое‑то время ему показалось, что о нем забыли – не было ни охраны, ни часового. Может, попробовать бежать? Алекс с трудом поднялся и понял, что в таком состоянии далеко не убежит. Радовало лишь то, что люди Курмаева не нашли Свету. Пробегавший мимо солдат ударил Поборцева ногой, и журналист сунулся лицом в снег.

– Все вернулись? Отлично, – Курмаев подошел к вертолету и протянул руку. Поджидавший солдат подал трубку спутниковой связи.

– Операция закончена. Вылетайте, – он отдал трубку обратно и, оглядевшись, посмотрел на Поборцева. Представитель президента улыбнулся и подошел к нему.

– И все‑таки последнее слово осталось за мной! – удовлетворенно произнес он. – А вы можете радоваться: ваша мечта о мировом доминировании дендроидов осуществилась. Мы позаботились, чтобы и у Америки возникли те же проблемы…

Курмаев довольно рассмеялся. За его спиной заработали лопасти вертолета, разгоняя падающие с неба снежинки.

– Так что скоро дендроиды займут весь мир. А я – единственный, кто сможет разговаривать с ними и понимать их! Соображаешь?

– Она не будет помогать вам! – с ненавистью сказал Алекс. ѓ

– Будет! У нее ведь есть мама, а у мамы – она. Этот вопрос я решу, не сомневайся. А дальше… – Курмаев возбужденно взмахнул рукой, и пальцы куратора хватко сжались в кулак. Поборцев понял этот жест.

– Сволочь! – сказал он, но Курмаев его не расслышал. Снежный вихрь, поднятый вращающимися лопастями, осыпал журналиста тысячью колючих снежинок. Представитель президента повернулся и пошел к вертолету.

Поборцев увидел в иллюминаторе плачущее лицо Инны. Она что‑то кричала, но из‑за шума двигателя не было слышно ни звука. И вдруг в снежной пелене возник огромный темный силуэт. Алекс остолбенел. Длинные черные отростки извивались в воздухе и падали на снег, двигая мутанта вперед. Это был дендроид с заправки. Несколько месяцев стоявший недвижно, он вырвал корни из земли и полз к вертолету. Курмаев не видел его, заслоняясь рукой от летящего снега. Но двое военных, стоявших у летающей машины, заметили гиганта и открыли огонь. Курмаев поднял голову, увидел опасность и побежал к вертолету. Пули оставляли на коже дендроида жуткие раны, но он подходил все ближе.

– В машину! – рявкнул командир. Солдаты прекратили стрельбу и запрыгнули в люк. Тяжелая дверь закрылась, и машина оторвалась от земли.

* * *

Вертолет стал подниматься, но дерево вскинуло корненоги и успело ухватиться за шасси. Машина затрепетала в воздухе, дендроид накренился и упал, но вертолет не отпустил. С таким грузом машина подняться не могла.

Машина угрожающе раскачивалась, волоча мутанта по снегу, и Алекс зачарованно смотрел на страшную и в чем‑то знаковую битву. Корни дендроида вонзились в землю и нашли опору – вертолет резко дернуло, он накренился. Стальной вращающийся круг ударил по земле, и разлетающиеся осколки лопастей со свистом взрезали воздух. Поборцев инстинктивно пригнулся, но это вряд ли помогло бы ему – куски металла летели с огромной скоростью, ему просто повезло, что не задели. Тяжелая машина рухнула вниз. Спустя несколько мгновений раздался взрыв.

– А–а-а! – Поборцев завыл, понимая, что все кончено. В голове сводящей с ума каруселью кружился хаос. Как же так?!

Огненный вихрь бушевал на месте крушения, никто бы не выжил в этом пламени. Рядом с разбившимся вертолетом умирал разорванный на части дендроид. Его корни слабо шевелились в воздухе и безвольно опадали на снег. Но мокрые от слез глаза Алекса заметили ковылявшую прочь от горящего вертолета фигуру. Поборцев побежал к ней.

– Эй! Эй…

Человек в дымящейся одежде обернулся. Его одежда обгорела вместе с частью волос на голове, но искаженное болью лицо куратора Алекс узнал сразу.

– Ну, теперь что будешь делать? – Поборцев шагал к нему, сжимая кулаки. Его шатало, и тело скрутило болью, но ярость была сильней. Убить эту тварь, убить! Он во всем виноват!

– Стоять! – куратор выхватил из кармана пистолет и направил на журналиста. – Я буду стрелять!

– Тебе конец! – сказал Алекс, надвигаясь на него, и его перекошенное болью лицо напугало Курмаева больше, чем дендроид. – Что, хочешь убить меня? За что? Лучше себя убей, сволочь!

Грохнул выстрел. Поборцев пошатнулся и упал в снег.

– Саша! – из‑за домов бежала Светлана. – Сашенька!

Она пересекла площадь и упала перед лежащим Поборцевым на колени. Куратор узнал ее.

– И ты здесь! Хорошо! Значит, всем будет крышка! – Курмаев истерически расхохотался, размахивая пистолетом. Поборцев зашевелился и приподнял голову. Курмаев с изумлением посмотрел на него, потом на пистолет.

– Бросай оружие! – крикнул Вожаков, появляясь из‑за вертолета. В руках его было ружье. Курмаев вскинул оружие и выстрелил, но Николай успел броситься на снег.

– Саша, ты жив? Саша! – плакала Светлана, поднимая Поборцева. Алекс сунул руку за продырявленную куртку и вытащил останки убитого смартфона.

– Повезло, – пробормотал он, морщась от боли в груди. – Твой подарок…

Алекс взглянул на Курмаева. Куратор, пятясь, поднял пистолет, но нажать на курок не успел. Откуда‑то раздался выстрел, и представитель президента, покачнувшись, осел и завалился на бок. Вожаков поднялся со снега и подбежал к Поборцеву.

– Метко ты его, – сказал Алекс. Он заметил на лице Николая большой синяк.

– Это не я, – сказал Николай. Он повернулся в сторону леса, и Алекс увидел спешившего к ним на лыжах дядю Петю. В одной руке он держал винтовку, в другой лыжные палки.

– Вовремя вы успели, – сказал Николай подъехавшему леснику. Петр Ильич отстегнул лыжи и подбежал к племяннику:

– Жив, Сашок?

– Жив, – улыбнулся Поборцев–младший, хотя улыбка стоила огромного усилия. Залитая кровью грудь жутко болела. Смартфон, принявший на себя выстрел Курмаева, разлетелся вдребезги, но все же смягчил удар пули. – Ты, как всегда, вовремя.

– Поборцевы своих не бросают, – веско произнес дядька.

– А–а-а! Помогите! – из‑за полыхавшего вертолета раздался чей‑то слабый крик. Лесник с Вожаковым переглянулись и побежали туда.

Рядом с горящей машиной в снегу шевелилась дымящаяся масса. Видно, при взрыве человека вышвырнуло из вертолета, и он чудом остался жив. Подойти из‑за сильного жара было нелегко, но Николай решился и сделал рывок навстречу пламени. Он ухватил лежащего ничком раненого за остатки обгорелой одежды и потащил, чувствуя, что вот–вот вспыхнут волосы.

Человек обгорел, и на его лицо, обезображенное пламенем, было страшно смотреть. Но Вожаков узнал его по высокому росту. Это был командир отряда Курмаева, тот верзила, что бил сначала его, а потом Поборцева.

– Помогите! – прохрипел он. – Унесите меня отсюда…

– У нас больницы нет, – проронил лесник.

– Вы не понимаете… – каждое слово давалось человеку с огромным усилием. Сожженное до мяса лицо шевелилось, выплевывая кровь и слова. – Через двадцать минут… по городу будет… удар…

– Что?! – переспросил Вожаков, но ответа не дождался. Раненый потерял сознание. Изо рта его хлынула кровь, и он обмяк. Николай поднялся совершенно ошеломленный.

– По городу будет удар! – повторил он, обращаясь к леснику. – Через двадцать минут! Наверно, через двадцать минут после взлета… Сколько прошло времени?

Лесник молча покачал головой. Он не видел крушения вертолета и тем более не смотрел на часы.

– Беги по домам! – крикнул ему Николай. – Надо всех выводить из города!

– В лесу не скрыться! – возразил Петр Ильич. – Можем не успеть.

– Все равно надо уходить, хоть куда!

Лесник на секунду задумался:

– Под складами на Горьковской есть хорошие подвалы! Глубокие! Туда надо!

– Хорошо, беги, собирай всех, я сейчас! – Николай бросился к Свете, склонившейся над Поборцевым.

– Поднимайся, поднимайся! – он подбежал и резко вздернул на себя Алекса так, что он застонал от боли.

– Ты что делаешь, Коля? – возмутилась Света. – Его нельзя так…

– Быстрее бежим, город будут бомбить! – он потащил Поборцева к домам.

– Как бомбить? – не поняла Света. Она подстроилась к шагу Вожакова и закинула вторую руку Алекса себе на плечо, помогая нести раненого.

– Что значит «бомбить»? – переспросил Алекс. В голове не укладывалось, что Дымов могут бомбить. Зачем? – Кто тебе это сказал?

– Раненый солдат. Сказал, что по городу будет удар через двадцать минут после взлета!

– Отпустите меня, – потребовал Поборцев. – Сам дойду. Куда идти?

– На Горьковскую, к складам! – прокричал, убегая, Вожаков. – Туда бегите!

Николай бросился к домам. Хорошо, что дымовцы жили кучно: практически все жители обитали в трех домах, отапливаемых одной котельной. Собрать людей по всему городу было бы нереально, а так у них был шанс. Он забежал в свой дом, стуча в каждую квартиру и, что есть сил, кричал на лестнице:

– Все вниз! Быстрее! В бомбоубежище! Быстрее!!

Петр Ильич оповестил остальные два дома, и жители бегом побежали к складам на Горьковской. Вооруженный топором Влад сшиб замок с массивной железной двери, и люди пестрой лентой потекли вниз, в подвал.

– Смотрите, никто не остался дома?! – спрашивал последних беженцев Вожаков. Он стоял на площадке перед складом, слыша, как в сумрачном небе приближался и нарастал шум самолетных двигателей. Не верилось, что такое возможно, что их маленький, затерянный в Сибири Дымов когда‑нибудь станут бомбить…

Что они сделали, в чем виноваты? На эти вопросы у него ответа не было, но низкий гул, накатившийся на город, не предвещал ничего хорошего. Он успел заметить стремительно приближавшийся самолет, и рука лесника с силой дернула его:

– Ты чего ждешь? Бомбы на голову?

Они забежали в полуподвальное помещение и вдоль бетонной стены бросились дальше. Свет проникал сюда через давно немытые крошечные окна, забранные решетками. Петр Ильич повлек Вожакова дальше, до еще одной двери со ступеньками вниз, в еще более глубокий подвал. Света там не было, окон, разумеется, тоже, лишь во тьме горели несколько зажигалок, освещая напряженные лица горожан и испуганные мордашки детей.

– Надо дверь закрыть, – сказал лесник, подталкивая Николая вниз.

– А может, обойдется? – спросил Николай, но его последние слова заглушил мощный взрыв. Подземелье вздрогнуло, и во тьме послышался детский плач.

– А ты куда? – удивленно спросил Вожаков, видя, что дядя Петя не собирается спускаться за ним.

– Я снаружи буду, – ответил лесник.

– Зачем? – изумился Николай. Наверху снова грохнуло, и он невольно втянул голову в плечи.

– Если подвал завалит, хорошо, если кто‑то будет наверху. Тогда и остальным шанс есть…

– А если тебя завалит? Я с тобой пойду!

– У меня детей нет, – ответил Петр Ильич. – А у тебя дочка. Сиди здесь!

И захлопнул дверь.

* * *

После бомбового удара на город было больно смотреть. Почти все высотные дома – а таковыми в Дымове считались даже пятиэтажки – были разрушены. Одноэтажные частные дома пострадали меньше – удар пришелся, в основном, по центру, но большинство остались без стекол. Но главное: никто из жителей не погиб и даже не был ранен. Помещение склада почти не пострадало, и люди, поднявшись из подвала, отправились к руинам в надежде, что уцелели хоть какие‑то вещи.

Здание котельной было разрушено прямым попаданием бомбы или ракеты. Труба рухнула, котел разорвало взрывом. Это было самое страшное – теперь дымовцы остались без тепла, а ведь зима еще вся впереди.

На общем собрании решили разместиться в частных домах, там, где уцелели стекла, а топить дровами, благо печь имелась почти в каждом доме. Столовая со всем инвентарем была погребена под развалинами, но дизель–генератор чудом уцелел. В общем, все придется начинать заново. Но никто не ныл. Потому что иного выхода не было.

Александр Поборцев был счастлив. Не только потому, что Светлана теперь была с ним, разделяя все, что давала или отнимала жизнь. Благодаря Курмаеву он узнал, что скоро падет и Америка, а значит, дендроиды завладеют всем миром. Впрочем, завладеют – не то слово. Псевдодеревья не стремились к власти ради самой власти, что свойственно именно человеку. Да, отныне они доминировали на Земле, но Алекс был уверен, что это – к лучшему. Были они порождением природы, мутацией или странным космическим вирусом – какая разница, думал Поборцев, разве это важно? Важно, что мы, наконец, почувствуем свое место на этой планете, поймем, что сила нашего ума никогда не сравнится с мудростью природы, которую нам еще постигать и постигать. Дендроиды стали пощечиной, необходимой зарвавшемуся и вообразившему себя всесильным человечеству. И если мы действительно умны, мы поймем и изменимся. А дендроиды нам помогут. Все еще впереди.