Текст книги "Древолюция (СИ)"

Автор книги: Андрей Прусаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Без ружей было страшно. Не дендроидов боялись – людей. Пока Вожаков разговаривал по телефону, Влад краем уха слышал в кафе разговор, что в области вовсю орудуют мародеры, пользуясь тем, что милиции и армии не до них. Еще говорили, что местные жители устраивали самосуд над пойманными ворами. В смутную пучину погрузилась огромная часть России, и Вожаков не мог даже приблизительно сказать, когда все это закончится и закончится ли вообще…

Несмотря на все это, доехали они нормально. Машина не подвела, и дендроиды не мешали, пассажиры видели их лишь издали. Деревья словно знали, что эти двое не станут в них стрелять.

Вожаков остановился перед пятиэтажным домом, в котором жили почти все дымовцы. Незадолго до их с Владом отъезда на собрании решили, что правильней и целесообразней жить всем в одном месте. И дом этот выбрали не случайно – в нем была котельная. До заморозков еще далеко, но к ним уже надо готовиться. Владислав вышел из машины и крикнул:

– Эй! Выходи за подарками!

Входная дверь хлопнула, и на ступеньках крыльца появилась девочка–подросток:

– Дядя Влад, все там, у магазинов! Там стреляли!

Влад бросился обратно к машине, и Николай, услышав ее слова, дождался товарища и резко рванул «девятку» с места. Они пролетели по Рубленой к центральному универсаму и там увидели толпу. Заметив машину, люди повернулись к ней, и за их спинами Николай увидел лежащее на тротуаре тело.

– Что случилось? – он выскочил из машины.

– Мародеры! – зло проговорил кто‑то.

Влад узнал распростертого на асфальте человеке: тот самый небритый и стриженый, что когда‑то взял его под прицел, приняв за мародера. Потом они познакомились. Мужик оказался беглым зеком, но вел себя прилично, работал наравне со всеми. Толиком его звали…

Среди стоявших оказался и лесник Поборцев:

– Коля, они снова приезжали грабить! Толик пытался с ними поговорить, а они стрелять начали. Мы тогда тоже. Они Толика и убили.

– Где они? Когда были?

– Да пять минут как уехали. Зеленая «Нива» с прицепом.

Вожаков провел глазами по растерянным лицам и выхватил у одного из мужиков ружье:

– Я догоню!

– Я с тобой поеду! – сказал Петр Ильич. Он перехватил ремень карабина и полез в машину.

– Я тоже! – крикнул Влад, но Вожаков возразил:

– Нет! Ты оставайся, – Вожаков знал, что Петр Ильич отлично стреляет, а лишний человек в машине ни к чему. И лишняя мишень, и машина тяжелее, труднее управлять. «Девятка» понеслась в погоню.

– Туда они поехали, значит, в другую сторону, не к шоссе! Здесь поворачивай, срежем!

Вожаков слушал указания деда и жал на газ. Больше всего на свете он хотел нагнать этих сволочей. Машина визжала покрышками на поворотах и прыгала по неровностям асфальта.

– Не уйдут, они груженые, – говорил лесник, поглаживая черное ложе винтовки. Он вглядывался в пустынную дорогу и, наконец, воскликнул:

– Вон они!

Зеленая «Нива» маячила впереди, таща за собой прицеп, доверху нагруженный награбленным. Николай жал на газ и через минуту догнал мародеров. Он намеревался прижать их к обочине и скинуть в кювет. Но те заметили погоню. Из окна высунулся человек с ружьем. Прогремел выстрел, и пуля вонзилась в переднюю стойку, задев стекло, покрывшееся сетью трещин. Николай увел машину вправо, прячась за прицепом. Так, нахрапом взять не удалось, надо что‑то думать…

Машина мародеров завиляла из стороны в сторону, не давая себя обойти. Прицеп, как гигантская дубинка, мог ударить «девятку» и легко сбросить в канаву, так что Николай держал дистанцию, внимательно следя за маячившими перед глазами стоп–сигналами.

– Спокойно, Коля, – сказал лесник, высовываясь в окно с карабином. – Езжай прямо. Как стрельну – притормози!

Он прицелился и выстрелил в одно из колес прицепа. Пуля прорвала шину, прицеп накренился и задергался. Какой‑то тюк вывалился и покатился под колеса преследовавшего автомобиля. Николай резко вывернул руль, объезжая неожиданное препятствие. «Нива» заметно сбавила скорость.

– Пригнитесь, Петр Ильич! – скомандовал Николай. Он втопил педаль в пол и за несколько секунд догнал «Ниву». Это был четырехдверный внедорожник, длинная уродливая машина с покрытыми ржавчиной дверями. Вожаков поравнялся с ней, увидел молодое, недоброе лицо водителя и резко выкрутил руль вправо. Металл заскрежетал, обе машины дернулись, на миг потеряв управление. Но Николай был готов к этому, а вот водитель «Нивы» – нет. Машина мародеров вильнула раз, потом другой. Человек с ружьем попытался прицелиться в преследователей, но над ухом Николая грохнул выстрел, и мародера отбросило вглубь салона. Лесник стрелял быстро и точно. Вожаков ударил еще раз. В салоне «Нивы» возникла паника. Николай видел, как водитель пытался выровнять машину, но раскачавшийся прицеп перевернулся в кювет и увлек за собой машину.

«Девятка» остановилась. Николай и Петр Ильич вышли, направив ружья на задравшую колеса вверх «Ниву». Дверь щелкнула, и из машины выполз окровавленный человек.

– Не стреляйте! – заголосил он, увидав перед собой дула винтовок. – Я не убивал, я водитель!

– Иди сюда! – процедил Николай. Тот подчинился. Вожаков посмотрел ему в глаза. Если бы он увидел в них только страх или ненависть, он пристрелил бы его, не задумываясь.

– Куда ехали?

– В Красное…

– Там есть кто‑то еще?

– Нет, нет, никого нет, мы все здесь! – как на духу, признался парень. Сочным хуком Вожаков отправил его в нокдаун. Надо разрядиться, а то палец так и тянуло надавить на спусковой крючок. Они заглянули в перевернутую машину. Подстреленный лесником бандит был мертв. Второй, находящийся на заднем сидении, сдавленно стонал. Вожаков выволок его из канавы, не обращая внимания на стоны, и швырнул рядом с водителем:

– Так! Теперь расскажете нам, кто из вас убил нашего товарища, ну!

– Не я! – хором закричали оба. – Убили вы его!

– Тогда ладно, – сказал Вожаков, – живите. Но если еще появитесь в Дымове…

– Нет, нет, нет! – замотали головами пленные.

– Поехали, – сказал Поборцеву Николай. Лесник закинул карабин за спину.

– Подождите, вы нас, что, бросите здесь? – спросил водитель «Нивы», размазывая кровь из разбитой брови по лицу.

– Хочешь, пристрелю, чтобы не мучились? – предложил Вожаков, поднимая ружье.

– Нет, нет! – стеная и охая, мародеры поползли в сторонку.

– Закон тайги знаете? – на прощание проговорил лесник. – Не переходи дорогу тому, кто сильнее, а перешел – не проси пощады.

* * *

Зазвонил мобильник. Поборцев сделал звук телевизора тише и поднес телефон к уху:

– Да.

– Это Александр? – спросил незнакомый голос.

– Да.

– Хорошо, что я вас застал. Меня зовут Николай. Мне надо с вами поговорить.

– Говорите.

– Мы с вами земляки, я тоже из Дымова. Кстати, передаю привет от дяди Пети. Он очень беспокоится о вас, с тех пор как вы ушли в экспедицию.

– От какого дядя Пети? – на всякий случай спросил Алекс. Откуда этот человек мог знать про экспедицию?

– От вашего дяди. Петра Поборцева.

– А кто вы такой? – спросил Алекс.

– Человек, который кое‑что знает о дендроидах. Нам нужно встретиться!

– Зачем?

– Вы – журналист. И вы – первый и по сути единственный, кто рассказал о них правду. То, что они – не убийцы и не людоеды. Хотите узнать еще больше? Уверен, не разочаруетесь. Мы хотим, чтобы вы продолжали говорить людям правду, и дадим сенсационную информацию!

– Подождите, почему вы позвонили именно мне? Есть более известные люди. Им бы поверили больше.

– Простая логика. Вы надежней для нас. Вы говорили правду – вас оклеветали, выставили лгуном, лишили работы…

Это только дядя мог ему сказать, подумал Алекс, больше некому. Наверно, не врет. А вдруг все же провокация? Почему дядя сам не позвонил?

– Ваш дядя сейчас далеко отсюда, а я здесь, в Екатеринбурге, – угадал его мысли Николай. – Он и просил меня позвонить. Кстати, еще он спрашивает, где его любимое ружье?

Алекс усмехнулся. Знал бы дядя, что с его ружьем! Кстати, про ружье тоже знал только он.

– А вы не хотите реванша? Не желаете соли кое–кому под хвост насыпать? К тому же Петр Ильич говорил, что вы по–настоящему любите природу, а значит, будете с нами.

– А что значит: «с нами», «мы»? У вас там организация?

– Не телефонный разговор. Ну, что, едете? Если «да», то полчаса на сборы.

Поборцев побоялся прямо сказать «да». Если бы знать, с кем разговариваешь, в глаза смотреть…

– Не могу сейчас сказать, – ответил он. – Я должен подумать. Может…

– Думать времени нет, – сказал Николай, – мы уезжаем в Дымов. А ваш дядя говорил, что вы человек действия…

Этот звонок выбил Поборцева из колеи серых, ничего не приносящих дней. Как‑то незаметно для себя Алекс смирился с произошедшим и просиживал оставшиеся летние дни дома, ничем не занимаясь и не желая ничем заниматься. Деньги, выданные Вано, подходили к концу – жизнь стремительно дорожала. Стоило подумать о работе, но ни за что, кроме журналистики, браться не хотелось. Это его работа, его жизнь. Наверно, можно устроиться в какой‑нибудь заштатный журнальчик, пописывать статейки в криминальные новости или что‑то в этом роде… Нет, лучше уж продавать сигареты в ларьке. А еще лучше – уехать в другой город. В ту же Москву или Питер. И он собирался, укладывал вещи. И оставался. Потому что знал: уедет – потеряет себя, в Москву приедет уже другой Алекс Поборцев. И еще притягивали события в области и слухи. О дендроидах говорили на улицах и в магазинах, на рынках и в транспорте. Кто‑то верил, кто‑то называл чепухой. Не было лишь официального признания, но Алекс верил, что оно не за горами. И тогда он будет свободен.

В эти дни он часто размышлял о происходящем. Сколько еще те, наверху, будут тянуть, ведь наверняка сейчас гибнут солдаты, пытаясь сдержать натиск мутантов. Есть ли предел цинизму власти, тайно решающей, что народу знать можно, а что нельзя? Сколько еще можно все это терпеть? Почему в России получается так, что провозглашенные ценности подменяются непотребным суррогатом, а народу кажется, что так было всегда, что это нормально. Ему хотелось выйти на улицу и крикнуть: «Люди, оглянитесь! Вас обманывают, над вами издеваются, а вы терпите! Посмотрите, как кучка отъевшихся свиней смеется над законами и моралью. Сколько еще вы будете терпеть, вечно?» Молчит Россия. Вернее, не молчит, а треплется в многочисленных блогах, но от этого мало что меняется. Нас оскопили. Еще при Сталине нам отрезали то, что называется волей. Мы не можем хотеть, не способны добиваться, не смеем возражать. Мы – нация Обломовых, которая может бесконечно рассуждать о том, что надо сделать и как, с горящими глазами клеймить беззаконие… Но когда настает час выйти и встать на пути зла, сделать что‑нибудь самому – большинство остается на своих местах, полагая, что это не их дело, и что должен найтись кто‑то другой… «Кто, если не я?!» – прекраснейший советский лозунг, незаслуженно канувший в лету. Он не оставлял места равнодушию, лености и неверию, затопившими современную Россию. Где новые Разины и Пугачевы, где декабристы, которым было что терять, но они посмели не думать о себе и отдали все, свои жизни и свое благополучие ради идеи? А кто так сможет сейчас? Мельчаем. Думаем, нам есть что терять. Как же, у нас квартира, телевизор и куча барахла…

Поколение людей, над идеалами которых посмеивается современная молодежь, намного смелее нынешнего, думал Поборцев. Некоторые считают их ущербными, зашоренными советской пропагандой, но если человек чувствовал правду, то не боялся ходить, требовать и доказывать. Он верил, пускай наивно, в справедливость власти. А сейчас, кого не спроси, скажут: бесполезно, система. И мало кто осмеливается противостоять ей. А ведь «система» не против нас, она в нас самих. Это шварцевский Дракон. И сколько ни кричи о беспределе, никто не встанет рядом, не выйдет вон из серой массы, кроме нескольких стариков, с которыми умирают последние революционные искры. Они еще могут верить в справедливость, а мы?..

И я тоже, беспощадно констатировал Поборцев, и я такой же. Потому что никому и ни во что не верю. Потому и никто не пойдет за мной, как и я за кем‑то. Кто отравил нас, чей яд течет в нас вместо крови?

* * *

– В середине августа на территории Свердловской области обнаружены мутанты, так называемые дендроиды, своим видом напоминающие обычные деревья. Происхождение их пока неизвестно. На сегодняшний день ими разрушено несколько населенных пунктов. Имеются человеческие жертвы. Правительство предпринимает все необходимые меры для обеспечения безопасности людей. Население района эвакуировано, опасная зона оцеплена войсками. Представители МЧС работают на местах…

С телеэкрана вещал не кто иной, как старый знакомец, бывший капитан– »особист» Курмаев. Твердый взгляд, жесткий пробор, безукоризненный костюм. Затем Алекс обратил внимание на стоявшую перед ним табличку: «Александр Муслимович Курмаев, полномочный представитель президента». Вот она, харизма, подумал Алекс, вот, оказывается, с кем я разговаривал в Михалево! Да, Поборцев, ты растешь! Представитель президента лично угрожал тебе. Как приятно.

– Как руководитель чрезвычайного штаба, – продолжил Курмаев. – Я заявляю, что мы способны справиться с мутантами, и безопасности наших граждан ничего не угрожает. К месту продвижения дендроидов стягиваются войска, и множество мутантов уничтожено. Мы полностью контролируем ситуацию. О дальнейших событиях будут сообщать наши специальные репортажи…

Даже после такого неординарного сообщения пошла вездесущая реклама. Алекс подошел и выключил телевизор. Они признали существование дендроидов! Лед тронулся, господа присяжные, лед тронулся!

Поборцев в волнении заходил по квартире. Что же теперь будет? А ничего, вдруг осознал он. Это объявление по своей сути ничего не меняет. Просто то, о чем месяц говорили на кухнях, сейчас официально подтверждено. Армия как сражалась, так и будет сражаться. Дендроиды как были врагами, так ими и остались.

Удивительная страна, подумал Поборцев, только у нас можно издавать законы, которые никто не собирается исполнять; можно вести полномасштабную войну и не признаваться в этом; можно объявить минимальной зарплатой сумму, на которую не прожить и неделю… Уникальная страна. У нас издревле бьют своих, чтоб чужие боялись. Но чужие уже не боятся, они смеются. А мы опять за свое…

Зазвонил телефон. Разговаривать не было настроения, но всё же Алекс подошел и взял трубку.

– Але.

– Здравствуйте, Александра можно? – голос в трубке казался совсем молодым и тем самым не предвещал неприятностей.

– Да, я слушаю, – ответил Алекс.

– Здравствуйте, – второй раз поздоровался звонивший. Было видно, что он не слишком умеет разговаривать с незнакомыми людьми, говорит неуверенно и часто запинается. – Вы меня не знаете… Я вам привет передаю от вашего дяди, Петра Ильича. Он просил меня позвонить вам… Извините, прошло уже много времени, но я смог позвонить только сейчас…

Поборцев прислушался. Это была уже вторая весть от дяди за неделю, а ведь раньше он почти никогда не звонил ему. Тут было над чем задуматься. Предложение таинственного Николая заинтересовало журналиста, но Поборцев не знал, можно ли ему доверять. Алекс часто задумывался над тем, что происходит в закрытой зоне, как там живет его дядя–лесник, наотрез отказавшийся от эвакуации. Еще давным–давно и неоднократно Александр предлагал дяде мобильник, чтобы держать связь, но тот упрямо открещивался:

– На кой мне эта игрушка? Только деньги на ветер выбрасывать.

– Зато я всегда буду знать, где ты, – пытался вразумить дядю Алекс.

– Ты и так знаешь, что я всегда в лесу. А где ты шляешься, мне знать неинтересно, – отрезал лесник. Поборцев знал, что у себя в лесу дядя не пропадет, даже среди дендроидов, но тревога за него оставалась…

– Так. И что он сказал? – спросил Алекс.

– Он сказал, что вы встречались с дендроидами и кое‑что про них знаете… И просил передать, что дендроиды очистили Чертову Лужу.

– Что? – не понял Поборцев. – Как очистили?

– Я не знаю, я не видел. Но вашему дяде верю. – Алекс согласился с ним. В Дымове дядю Петю некоторые звали пьяницей, некоторые – «совком» за упорство и принципиальность, но вруном или болтуном никто никогда не называл. – Он просил сказать, что дендроиды совсем не такие монстры, и что они совершенно не опасны, если их не провоцировать. Он думает, что они ведут себя как животные, защищающие свою территорию, понимаете?

– А сами вы как думаете? – не удержался от профессионального вопроса Поборцев.

– Я не знаю… Мне они ничего плохого не сделали.

– А как он вам это передал, вы где‑то встречались? Кстати, как вас зовут?

– Меня зовут Слава. Я в Дымове живу. Вернее, жил… Теперь в Екатеринбурге. Мы встретились с ним в лесу, и он вывел меня из закрытой зоны. Потом меня подобрали военные. Он очень хороший человек.

– Пожалуй, – улыбнулся Алекс. Ему было приятно, как если бы похвалили его.

– Ну, вот и все. Он просил меня обязательно вам дозвониться и передать это. Я думаю, он хочет, чтобы вы приехали. Только как это сделать, не знаю. Везде войска. Но он сказал, что вы прорветесь.

– Пожалуй, – повторил Поборцев, теперь ему было приятно уже за себя.

– До свидания.

– Счастливо.

Алекс положил трубку и поднял голову вверх. Надо же, как все совпало. И сообщение по «ящику» и этот звонок. На побеленном потолке, как на экране, он смотрел эпизоды своей лесной одиссеи, вспоминал одинокую старуху в заброшенной деревне, видел Сергея, Светлану, сумасшедшего Пильщика… Он вспомнил о Курмаеве и сжал зубы. Сволочь! Ведь он, Поборцев, прав оказался: дендроиды прорвались через все кордоны, и власть признала это! Но формально подписка Алекса еще имеет силу, и за разглашение результатов экспедиции грозит реальный срок. Эта братия не будет с ним церемониться. Курмаев говорил о «наших специальных репортажах». Не цеплявшая слух обывателя фраза для Поборцева–журналиста значила очень многое: они поставят информацию о дендроидах под свой контроль, и ни один «неблагонадежный» источник не получит и минимум информации о происходящей войне. Как же! Имидж армии, имидж руководства этой несчастной страны.

– Имидж ничто, правда – все, – пробормотал Алекс позабытый девиз. Его зовут, в него верят, и нельзя оставаться в стороне! Дядя передал удивительную информацию, если она подтвердится, дендроиды предстанут совсем другими… Но ему не дадут это обнародовать. И его предупредили!

Поборцев присел на диван и сжал кулаки. «Тварь я дрожащая, или право имею…» Надо решать. А может, за мной следят и телефон прослушивают? А может, просто запугали? Кому я нужен, тоже мне, бугор на ровном месте, гроза порядка и безопасности…

Снова зазвонил телефон. И раздражающая трель обрушила складывающийся в голове замысел.

– Это Николай. Вы помните меня? – спросил голос в трубке.

– Да, конечно.

– Ну, что, вы согласны?

– Меня могут прослушивать, – сказал Алекс. Он подумал, как удивительно все совпало. Николай позвонил в первый раз, он ему не поверил. Потом выступление Курмаева по телевизору. Затем позвонил Слава.

– Даже так? – задумался собеседник. – Тогда буду краток. Приезжайте в Каменев, знаете, где это?

– Знаю.

– Я оттуда звоню. Связь тут пока есть. Я вас встречу.

– Насколько я знаю, вся Свердловская область в закрытой зоне.

– Бросьте, не мне вам объяснять, как проникать в закрытые зоны. И вы прекрасно знаете эти места. Да и тайгу не закроешь!

Поборцев усмехнулся. Этот Николай был прав.

– Хорошо, – сказал он, чувствуя, что перешагнул через Рубикон, и обратного пути не будет. – Как я вас узнаю?

– Я вас узнаю. Петр Ильич фотографию дал. Итак, когда вас ждать?

– Точно не могу сказать. В течение этой недели.

– Хорошо, мы будем ждать.

– Николай, подождите! Я слышал, что дендроиды очистили Чертову Лужу – это правда?

– Уже слухи дошли? – удивился собеседник. – Здорово.

– Нет, мне об этом рассказал один человек из Дымова. Так это правда.

– Абсолютная. И это еще не все.

– Не все?

– Приезжайте и все узнаете. Вы нам нужны.

В трубке раздались гудки. Приятно сознавать, что ты кому‑то нужен. Решено, он едет! Но подстраховаться не мешает. Если за ним следят, то машина наверняка им известна. Надо раздобыть другую. Вано поможет!

Через час он подъехал к бизнес–центру и вошел внутрь.

– Привет, как бизнес, Вано? – приветствовал друга Алекс.

– Неплохо. За деньгами снова? – хитро прищурился абхазец.

– Нет, дорогой, – не без удовольствия ответил Алекс. – Не за деньгами. Мне машина нужна. Я свою тебе оставляю, а мне нужна другая. Хорошо бы – внедорожник. Пусть старый, лишь бы ездил нормально. Если поможешь, больше я к тебе за деньгами не приду.

– Почему не помогу? Подожди пять минут.

Вано набрал номер на трубке, долго говорил на абхазском, потом посмотрел на Алекса:

– Нет проблем. Завтра приезжай на Мира, пятнадцать, и забирай. Там тебя будут ждать, дадут ключи, документы и доверенность.

– Спасибо, Вано, ты лучше всех! – улыбнулся Александр.

– Жаль, конкуренты этого не понимают, – пошутил товарищ. – Алекс, с тех пор, как ты мне рассказал про этих… дендроидов, про них уже говорят все. Говорят, что армия расстреливает их из пушек. Как думаешь, они так опасны?

– Не знаю, Вано. Знаю только, что вряд ли их пушки остановят. Теоретически они могут заразить все деревья в Сибири. Представляешь, сколько их будет? Миллионы! И что тогда? Сейчас эвакуировали несколько городков, а куда эвакуируешь всю Сибирь?! Сегодня телевизор смотрел?

– Я телевизор не смотрю, некогда. Радио слушаю, но там ничего не говорят. Про военные учения говорят.

– Не хочу тебя пугать, Вано, но ты старайся быть в курсе. Возможно, тебе стоит перевести бизнес в более безопасное место. Деревья скоро будут здесь.

– Ты, наверно, преувеличиваешь, – усмехнулся Иван. – Мутанты, конечно, не подарок, но чтобы угрожать городу…

– Они не угрожают, Вано, они хотят жить… где хотят. Хорошо, если я ошибаюсь, но думаю, что дендроиды могут распространиться по всему миру. И тогда человечеству придется с ними считаться.

– Ну, человечество, думаю, как‑нибудь спасется, – Вано усмехнулся и поднялся из‑за стола. – Давай‑ка съездим, пообедаем. Ты на колесах?

– Да.

– Лучше поехали на моей, я тебе такую фишку покажу! – Вано любил машины, а больше всего – свой «БМВ» седьмой модели. И как любимой невесте, постоянно покупал машине всевозможные «фенечки».

– Слушай, насчет завтрашнего дня. Нельзя сделать так, чтобы машину перегнали сюда, а здесь я уже на нее пересяду, – попросил Поборцев. – Я хочу, чтобы снаружи меня не видели.

– Думаешь, за тобой кто‑то наблюдает? – удивился Вано.

– Ты сам говоришь: если можно не рисковать – не нужно… Машина затонирована?

– Не знаю. Если надо, сделаем…

Черный «БМВ» выехал из ворот мойки, расположенной позади бизнес–центра. Поборцев сидел рядом с Вано и думал, чем обернется его третья попытка.

* * *

– Мы еще удерживаем Екатеринбург, но по другим направлениям дендроиды наступают гораздо успешней. Помимо Дымова, мы не смогли удержать Нижний Тагил, Алапаевск, Ирбит…

Перед президентом и присутствующими генералами и министрами висела огромная карта России, густо утыканная красными флажками. Флажки медленно, но верно распространялись по стране, полностью захватив зону восточных предгорий Урала и центральную Сибирь.

– Их продвижение по лесу невозможно остановить, – констатировал докладчик, высокий обрюзгший человек с лысеющей головой. Это был командующий Уральским военным округом генерал Мальков. Лазерной указкой он показывал направление «ударов» противника.

– Вы в состоянии хоть что‑нибудь сделать?! – прокричал президент. – Мне звонят из Европы, из Америки! Они спрашивают, как мы справляемся с мутантами, и что мне ответить? Ни одного дельного предложения за целый месяц! Раньше оставляли деревни, сейчас оставляем города! А что делать с таким количеством беженцев, государство не в состоянии всех содержать! Если так будет продолжаться, государство полетит к чертовой матери!

Присутствующие угрюмо молчали. И даже не потому, что боялись президента, а оттого, что прозвучала страшная правда. Страна медленно скатывалась на грань, за которой была катастрофа. Они недооценили мутантов и не смогли удержать в закрытой зоне. При кажущейся медлительности дендроиды сумели распространиться на территории в тысячи и тысячи квадратных километров. Еще месяц–другой – и они дойдут до границ с Китаем, с южными республиками, «оккупируют» всю Сибирь, а там миллионы и миллионы деревьев, каждое из которых потенциально может вступить в их армию…

Но главное: под удары мутантов попали территории с используемыми нефтяными месторождениями. Многие буровые, нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия закрылись, рабочие эвакуированы. Это удар по экономике страны, страшный удар. Цены на нефть ринулись вверх, в стране стремительно дорожал бензин, а вслед за ним, как снежный ком, нарастал подъем цен на продукты и товары. При подавляющей бедности населения это могло привести к непредсказуемым последствиям…

– Александр Муслимович, – спросил президент, – как продвигаются исследования дендроидов? Что нового на сегодняшний день?

– К представленному вам докладу, – откашлялся чиновник, – добавить почти нечего. Дендроиды размножаются личинками. Один мутант способен заразить до трехсот деревьев. Инкубационный период вызревания – тридцать шесть – сорок дней. Но маткой, рождающей личинки, становится не каждый мутант, иначе бы они уже заразили все деревья в стране. Возможно, это и есть их слабое место. Если мы сможем уничтожить их маток… – Курмаев обвел присутствующих значительным взглядом и сделал весомую паузу, – то прервем их размножение и распространение.

– Но как это сделать? – спросил один из сидящих за столом генералов. – Их еще надо найти.

– Лаборатория занимается этим вопросом, – веско сказал Курмаев. – Когда будет известен механизм зачатия личинок, мы используем все средства нашей науки, чтобы блокировать его и…

– Все это замечательно, – прервал его президент, – но будет неизвестно когда. Нам нужно сдержать продвижение мутантов сейчас, немедленно. Ваши предложения, господа.

– Виктор Валентинович, – сказал докладчик, – у меня есть предложение. Нам известно, что деревья предпочитают передвигаться по ровной местности. Реки, горные хребты являются для них труднопроходимыми препятствиями. Таким образом, я предлагаю не распылять силы армии, а сосредоточить на легкопроходимых для врага участках. Уральские горы отлично сдерживают дендроидов, еще не один из них не появился на западной стороне!

– Мысль хорошая, – поднялся министр обороны, – но я бы хотел дополнить ее. Нам необходимо время. В том числе и для исследований нашего противника. Я предлагаю создать в местах, как сказал докладчик, легкопроходимых для мутантов, оборонительные рубежи, то есть системы рвов и насыпей. Я думаю, они смогут реально остановить эту заразу. В войну противотанковые рвы копали люди, у нас же есть необходимая техника, и мы сможем создать такие рубежи достаточно быстро. Подходы к ним можно заминировать.

– Неплохо, неплохо, – проронил президент, задумавшись. – Просто и реально. Отлично!

– Вы предлагаете разделить страну на две части? – спросил министр внутренних дел. – Допустим, мы на какое‑то время сумеем отгородиться от дендроидов. Согласен, на таких рубежах сдержать их будет легче, но… Мы потеряем контроль над большей частью страны! Что будет с проживающими за этим вашим рубежом людьми? Кто обеспечит их безопасность? И как вы собираетесь копать рвы в гористой местности, где‑нибудь в Алтае, на Урале, например?

– План не без изъяна, – не согласился президент. – Но это лучшее, что я услышал здесь за последнее время. Кроме того, именно западная часть страны самая густонаселенная и развитая. Ее необходимо защищать в первую очередь. К тому же за нами – Европа. На севере дендроиды упрутся в океан, на востоке Обь. Реки задерживают их, генерал?

– Такой информации не имею. Плавающих дендроидов пока никто не видел. Может быть, могут плавать их личинки, я не знаю. Это вопрос к ученым. Пока трудно сказать, мешают ли реки их продвижению. В этих местах речки небольшие, многие легко перейти вброд. Вот когда на их пути будет крупная река, Обь, например…

– Вы предлагаете подождать, – усмехнулся Курмаев, – пока они перейдут Обь, генерал?

– Обь они не перейдут, – не слишком уверенно проговорил генерал.

– Допустим, Обь они не перейдут. Но если дендроиды окажутся за Уралом, вы будете уволены, господин Мальков, – жестко проговорил президент. Генерал задвигал скулами.

– Через многие реки переброшены мосты, – сказал министр внутренних дел. – В том числе и через Каму. Деревья спокойно пройдут по ним.

– Так что же, взрывать мосты? – спросил Мальков.

– Я уже озвучивал вашу задачу, с которой вы не справились: сдержать мутантов любыми средствами! Артиллерией, танками, огнем! Можете жечь леса, взрывать мосты, если угодно. У нас нет времени раздумывать о большем или меньшем зле. Надо действовать!

* * *

Поборцева разбудил звонок.

– Александр? – спросил знакомый женский голос.

– Да.

– Нам срочно надо встретиться!

– Это кто?

– Это Светлана.

– Какая Светлана?

– У тебя их много было? – язвительно сказал голос. – Из экспедиции.

– А–а, привет, Света, – он не ожидал, что она может позвонить.

– Ты подлец, Поборцев!

– Это почему? – удивился он.

– Нам надо немедленно встретиться!

– То подлец, то встретиться… Зачем?

– Узнаешь! – зловеще пообещала Света. – Но если трусишь, то так и скажи.

– С какой стати мне трусить? Как ты узнала мой телефон? – окончательно проснулся Поборцев.

– Узнала.

– В редакцию ходила? – догадался Алекс.

– Неважно. Нам надо встретиться немедленно. Где ты живешь?

– Слушай, у меня масса дел. Если что‑то серьезное, то давай встретимся, а если нет…

– А что для тебя серьезно, Поборцев? – спросила Света. – Я бы очень хотела узнать!

– Ладно, – вздохнул он, – давай встретимся. Только учти: меня давно прослушивают и, может, даже следят.

– Не думала, что ты параноик. Кому ты нужен?

– Я не параноик. Я социально опасный элемент. Бездомный и безработный. Ладно, подробности при встрече. Ты где будешь… Нет, лучше давай так: встречаемся у ресторана «Арго» завтра, часов в двенадцать. Хочешь сегодня? Сейчас сколько? Ну, тогда давай в девять. Адрес знаешь? Посмотришь в справочнике. Да приду я, слово даю.

Он повесил трубку и потер заросшее щетиной лицо. Надо бы побриться, все‑таки с девушкой встречаешься. Да и постричься не помешает, но времени уже не оставалось. Алекс подошел к шкафу, открыл и осмотрел гардероб. Он был невелик, но своеобразен. Поборцев протянул руку к модному кожаному пиджаку, но передумал. Что‑то подсказало ему, что излишне наряжаться сегодня не стоит. Тогда он остановился на потертых джинсах и красной бейсбольной куртке с капюшоном, хорошо закрывавшим лицо. Это может пригодиться.