Текст книги "Мифология русских войн. Том I"
Автор книги: Андрей Кураев
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 17
Наши военные преступники: мародеры
Следующее по тяжести воинское преступление это мародерство.
Мародерство следует отличать от военного грабежа. Грабеж – это когда армия разоряет мирных жителей по приказу своего вождя. Порой именно грабеж и разорение и являются главной целью похода. Как честно писали русские летописцы – «лето 6750. Поиде князь Олександр на Чдьскую землю, на немцы и пусти полк все в зажития (Первая Новгородская летопись). «Александр сам поиде на чюдь на зажитие» (Летопись Авраамки). «Зажитие», за которым отправился св. Александр Невский это поход за добычей.
Мародерство же – это грабеж по личной инициативе солдат (порой с попущения их начальства, порой – вопреки его запретам).
И оно тоже не чуждо нашему длинному военно-историческому сериалу.
Несложно догадаться, что в эпоху, когда не было железных дорог и автотранспорта, когда транспортные средства и сами ежедневно хотят есть[569]569
Лошади, используемые аграрными, а не кочевыми скотоводческими обществами, слишком велики, чтобы полностью существовать на выпасе, и обычно их потребности в пище лишь наполовину покрываются тем, что они сами найдут на пастбище. См. Bret Devereaux https://acoup.blog/2019/10/04/collections-the-preposterous-logistics-of-the-loot-train-battle-game-of-thrones-s7e4/ Снабжение Великой Арамии Наполеона – это предприятие, которое очень быстро переросло границы технической осуществимости для своего времени. В самом деле, одна перевозка провианта (не считая пороха, запасной амуниции, одежды и т. д.) требовала пяти или шести тысяч повозок с 8–10 тысячами погонщиков и 18–20 тысячами лошадей и волов. Это был целый дополнительный корпус: он продовольствовал армию, но приходилось заботиться о пропитании его самого, и это была в высшей степени трудная задача, так как он шел сзади армии, которая съедала и истребляла все на своем пути. На долю обоза не оставалось совсем ничего. Лошади, а в особенности волы, падали тысячами – и в результате войска не получали ни самих волов, ни того, что было в воловьих фурах. Оставалось одно – везти фураж для обоза в готовом виде: но тогда вставала новая задача – о прокормлении тех, кто вез этот фураж, – и так далее до бесконечности». Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1923, с. 42. Также историк отмечает, что и русские солдаты при отступлении по России грабили местное население: «грабежи не прекращались; грабили и около Вильны, и около Витебска, и под Смоленском, и под Москвой: и не грабить было нельзя, ибо солдатам надо было что-нибудь есть» (с. 46).
[Закрыть] – было просто невозможно возить продовольствие и снаряжение для армии за сотни и тысячи километров. Поход мог затянуться. Обоз мог быть потерян. Где брать еду? Все это над было брать вблизи, в окрестностях военного лагеря. У местных жителей. Фуражиры редко оплачивали эти конфискации по рыночной цене и реальными деньгами[570]570
В одной из миниатюр М. Жванецкого герой мечтает на танке приехать на рынок и, направив пушку на продавца, спросить: «Скока, скока?»
[Закрыть]. Есть хочется сейчас, после долгого марша, а полковая касса где-то отстала. Что делает голодный солдат?
Так что фуражиров от мародеров отличить не всегда просто.
В 1773 году гусары получают приказ идти на Азов, «усмирять» ногайцев и татар:
«Мы запаслись мукой и сухарями и углубились в степь. У нас истощился провиант раньше, чем мы добрались до татар. Два гусарский полка, Бахмутский и Сербский, преследовали их до реки Кубани. Нам достались скот, обоз, дети и значительное число женщин. Бахмутские гусары поживились немалой добычей, хотя начальство произвело по этому делу расследование»[571]571
Записки поляка-конфедерата // Русский архив. 1886 № 3, с. 300
[Закрыть].
О европейском походе русской армии 1805–1807 года то же самое говорит ее командующий:
«Я стал ежедневно получать донесения из отрядов о недостатке продовольствия, которым страдают войска и о необходимости, в которую поставлены полки, разсылать фуражиров, чтобы силою забирать по деревням необходимые им припасы».[572]572
Записки графа Л. Л. Беннигсена о войне с Наполеоном 1807 года. Спб.,1900, с. 45.
[Закрыть]
Это речь идет о движении русской армии по «союзной стране» – Польше.
Генерал Ермолов вспоминал о тех днях:
«в продовольствии был ужасный недостаток, который дал повод войскам к грабежу и распутствам. От полков множество было отсталых людей. И мы бродягам научились давать название мародеров: это было первое заимствованное нами у французов»[573]573
Ермолов А. П. Записки 1798–1826. М., 1991, с. 28.
[Закрыть].
В начале марта 1807 года уже в Пруссии «оказался уже очень большой недостаток фуража в окрестностях всего расположения армии; подвозка же его сделалась чрезвычайно затруднительно по причине отвратительных дорог. Поэтому я отправил три кирасирских полка занять квартиры в Рёселле и его окрестностях, где было гораздо легче добывать продовольствие как для людей, так и фураж для лошадей»[574]574
Там же, сс. 196–197.
[Закрыть]. Кирасиры это отборная тяжелая кавалерия, ударная сила. Вряд ли в таком количестве она посылалась для закупок.
Сам Кутузов 18 сентября 1812 года уведомлял тульского, калужского, владимирского, рязанского и тамбовского губернаторов о том, что «мародерство в армии увеличивается и даже распространилось в губернии от театра войны». В тот же день фельдмаршал с тревогой докладывал Царю: «Заботу немалую делает мне мародерство… Принимаются все меры». Действительно, меры принимались строжайшие. 7 октября Кутузов приказал «всех нижних чинов», уличенных в мародерстве, «наказывать на месте самыми жестокими телесными наказаниями». Только 21 октября он распорядился 11 мародеров «прогнать шпицрутенами каждого через 1000 человек по 3 раза» и еще 14 – «через 500 человек по 3 раза»[575]575
Троицкий Н. 1812. Великий год России. М., 2007, сс. 327–328.
[Закрыть].
«Приказ по армиям. 18 августа 1812 года (30 авг н. ст). Главная квартира села Старое Иваново № 2.
Сегодня пойманы в самое короткое время разбродившихся до 2000 нижних чинов… Привычка к мародерству сию слабостию начальства, возымев действие свое на мораль солдата обратилась ему почти в обыкновение…».
«Ф. В. Ростопчин – М. И. Кутузову. 17 сентября 1812 года. Село Вороново.
…Московская губерния находится теперь в самовольном военном положении и жители оной, так как и должностные чиновники, более нежели на 50 верст в окрестностях Москвы, опасаясь быть ограбленными от неприятеля, а более того и от своих раненых, больных и нижних воинских чинов всюду шатающихся единственно для разорения соотечественников, оставив свои жилища, разбежались в неизвестные места…».
По поводу последнего документа необходимо добавить, что в письме к Александру I от 8 (20) сентября 1812 г. московский генерал-губернатор еще резче высказывается по этому поводу: «Солдаты уже не составляют армии. Это орда разбойников, и они грабят на глазах своего начальства… Расстреливать невозможно: нельзя же казнить смертью по несколько тысяч человек на день»[576]576
Соколов О. Армия Наполеона М., 2020, с.455.
[Закрыть].
Генерал-лейтенант в отставке князь Дмитрий Михайлович Волконский записал в своем дневнике:
«В Москве столько шатающихся солдат, что и здоровые даже кабаки разбивают. Растопчин афишкою клич кликнул, но никто не бывал на Поклонную гору для защиты Москвы. Итак, 2-го <сентября> город без полицыи, наполнен мародерами, кои все начали грабить, разбили все кабаки и лавки, перепились пьяные, народ в отчаянии защищает себя, и повсюду начались грабительства от своих»[577]577
Волконский Д.М. Дневник 1812–1814 гг. // 1812 год… Военные дневники. Сост., вступ. ст. А. Г. Тартаковского. М., 1990 с. 143.
[Закрыть].
Денис Давыдов, «освободив» Гродно, обратился к его жителям: «Господа поляки! В черное платье! Редкий из вас не лишился ближнего по родству или по дружбе!.. Один выстрел – и горе всему городу! Невинные погибнут вместе с виновными… Все в прах и в пепел!» – угрожал он. Им был отдан приказ расстрелять всякого, у кого будет найдено огнестрельное оружие после двухчасового срока, предписанного для его сдачи. Католиков Давыдов заставлял креститься по-православному – справа налево, в чем находил особенное удовольствие[578]578
См. Кудряшев И. Призрак Великой Литвы // Родина. 1992. № 6–7 с.35.
[Закрыть].
Поход русской армии в Европу в 1814 году. Приказов, запрещающих грабежи и насилия, было в достатке. Кутузов их выпускал не реже раза в месяц. Но у историков-медиевистов есть такое правило: если в некоей точке пространства-времени появляется множество проповедей, законов, канонов, обличающих некий грех – значит именно он тут и расцвел. Ну ни к чему вешать знаки «Осторожно, поезд!» в местности, где нет железных дорог.
Поэтому память об этих приказах никак не дает основания для утверждений, будто в том европейском походе русские солдаты не разбили ни одного окна и не снасильничали ни одну женщину[579]579
Заявление прот. Андрея Ткачева 21 марта 2023 https://dzen.ru/video/watch/641981979ae6211eb86b279a?utm_referer=away.vk.com
[Закрыть]. Скорее – наоборот. По мере поступления новых сведений о разбоях приходилось обновлять приказы.
Уже в Польше отметились казаки: они не стеснялись в обращении с местными жителями, в результате чего «сделались продавцами золота целой Европы»[580]580
Отечественная война в письмах современников. – СПб, 1881. с. 445.
[Закрыть]. Вступив на «вражескую» землю и увидав вокруг множество наживы, казачьи части начали стремительно терять свое главное преимущество – подвижность: «Но сей казак (Платов) вздумал остаться две недели в Ковне, для разделения сокровищ, частью от неприятеля, а большей частью от обывателей заграбленных» [581]581
Там же с. 438.
[Закрыть].
В союзной Австрии (на землях Чехии) и то не обошлось без «инцидентов»: «Однако когда наши выходили из терпенья, то, не взирая на приказания начальства, они вступали в бой с вооруженными мужиками и австрийцами…»[582]582
Записки Н. Н. Муравьева-Карского // Русский архив. 1886. Кн. I, с. 10
[Закрыть]. Уже во Франции Барклай де Толли выговаривал военному генерал-полицеймейстеру Ф. Ф. Эртелю «До сведения моего доходит, что в тылу армии происходят большие шалости и беспорядки от отсталых и мародеров»[583]583
Война 1813 г.: Материалы Военно-Ученого Архива Главного Штаба. Пг., 1914. Т. I, с. 222.
[Закрыть]. Нечто подобное он писал и атаману Платову: «Доходят до меня жалобы на шалости, делаемые Казаками войска Донского… а потому Вашему сиятельству… отношусь с покорнейшей просьбой моей о принятии строжайших мер к прекращению всех таковых беспорядков и насилий»[584]584
Там же, с. 223.
[Закрыть]. И все же, – «Несмотря на все предписания, каким образом они должны вести себя», – с грустью отмечал Барклай де Толли, – наши войска «причиняют обиды жителям, от которых входят жалобы»[585]585
Там же, сс. 289–290. Подробности и контекст см.: Могилевский Н. А. Русские в Европе в 1813–1814 гг.: взаимоотношения солдат с мирным населением // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». 2010. № 2.
[Закрыть].
Сам император Александр говорил о единодушно-грабительском настроении своих солдат:
«Вскоре после решения нашего идти на Париж некоторые из моих генералов донесли мне, что обозревая солдатские биваки, они вызнали единодушное намерение солдат поразорить и пограбить, как они тогда называли, богатую французскую столицу. Но я в то же время принял против этого решительные меры»[586]586
Рассказы князя А. Н. Голицына. Из записок Ю. Н. Бартенева // Русский архив. 1886. № 5. С.97.
[Закрыть].
И спустя сто лет нравы не изменились. Русский генерал Федор Петрович Рерберг, начальник штаба 10 армейского корпуса видел и предчувствовал недоброе:
«Входите вы в уютную квартиру и видите следы пребывания русских: зеркала, стекла, посуда, лампы побиты вдребезги, на столе оставлены недоеденные остатки подчас очень даже вкусных яств – значит, люди были не голодные. Все имущество, хранившееся в комодах и шкафах: одежда и обувь мужская, женская и детская, белье, корсеты, чулки, книги, журналы – все это вытащено из комодов, сложено кучей на полу, посыпано сверху мукой и крупой, принесенными тут же из кладовой, полито солдатскими щами, и поверх всего – нагажено! Никакою логикою действия это невозможно было объяснить, кроме логики озверелых и сбесившихся идиотов! Что-то недоброе предчувствовалось в этих картинах. Хотелось себе представить, что будет по окончании войны, если десятимиллионная наша армия при демобилизации не пожелает сдать оружия, а силою заставить – некем будет, и в деревни возвратятся с винтовками, револьверами и патронами беспринципные и озлобленные мужики, привыкшие на войне убивать людей?! Чувствовалось определенно, что пугачевщины нам не избежать!»[587]587
Рерберг Ф. П. Исторические тайны великих побед и необъяснимых поражений. – Александрия, 1925
[Закрыть].
А вдали от фронта православный священники благодушно заверял: «православие показало себя истинным христианством, прежде всего, в учении о войне. Война нами ведется благородно свято, вполне по православному, и в этом первое торжество и наше и нашего св. православия»[588]588
Свящ. В. Щукин. Торжествующее православие // Рижские епархиальные ведомости. 1915. № 4 (февраля) с. 109
[Закрыть]. Вот откуда этому тыловому карьерно успешному священнику знать, как именно «ведется нами война»? Он что, был вездесущим и неусыпным наблюдателем на всей тысячекилометровой линии фронта? Или просто усердным и верующим потребителем и ретранслятором официальных сообщений?
Великая Отечественная война тоже знала вполне массовое мародерство.
В журнале боевых действий 47 армии 1 Белорусского фронта за март 1945 года хранится приказ комфронта Жукова от 1 марта:
«В тылах болтается большое количество т. н. «отставших», по существу дезеретиров, месяцами уклоняющихся от выполнения своего долга, людей разложившихся, занимающхся мародерством, грабежом и насилием
На участке 61 армии только за последнее время задержано до 600 человек таких «отставших» среди которых оказался даже лейтенант, полтора месяца «догоняющий» свою часть. Прочистка тылов 33 армии дала сотни «отставших». Все населенные пункты вдоль дорог на намецкой территории забиты машинами и повозками и военнослужащими как проходящими, так и специально посланными из частей специально для барахольства.
Офицеры и рядовые, бросив свои машины и подводы на улицах и во дворах бродят по складам и квартирам в поисках барахла.
Отмечаются факты расправ над старшими по званию пытающихся призвать к порядку распоясавшихся мародеров, пьяниц и барахольщиков. Фактов таких имеется много»[589]589
https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=437716222 стр 103
[Закрыть].
Глава 18
Наши военные преступники: отношение к пленным
В современном мире жестокое обращение с пленными или их убийство также считается воинским преступлением.
Так какой была жизнь в русском плену?
Начну с эпизода, пограничного с «русским миром». Он произошел на территории Речи Посполитой в 1652 году. Богдан Хмельницкий к этому времени уже попросился под руку московского царя. А Земской собор 1651 года уже просил царя принять его под свою власть и воссоединить все русские земли. Сам гетман Хмельницкий – безусловно положительный герой русской историографии.
Итак, войско Богдана разбило поляков в битве под Батогом. На второй день после сражения Хмельницкий издал личный приказ, в котором приказал убить польских военнопленных, обосновав это словами: «Мёртвая собака не кусается». Крымские татары, которые во время резни спрятали и спасли некоторых поляков в своих лагерях, протестовали против массового убийства польских пленных. Каждый оставшийся в живых пленник был выгоден татарам, ведь за его освобождение их семьи заплатили щедрый выкуп. Хмельницкий отверг требования татар оставить поляков в живых. Потом он через полковников Золотаренко и Высочанина выкупил у татар около 8000 польских пленных и передал их на резню ногайским ордынцам[590]590
https://pl.wikipedia.org/wiki/Rze%C5%BA_polskich_je%C5%84c%C3%B3w_pod_Batohem
[Закрыть].
Как писал поздний польский историк —
«Татары не хотели истреблять побежденных и пленных. Казаки заплатили вдвое за каждую голову и заставили татар зарезать. Сами они были лишь зрителями этого дикого убийства, следя за тем, чтобы никто не сбежал. Как говорится, из-под земли добывали, отдав татарам. Это убийство нельзя объяснить особой ненавистью казачества Руси к Польше или местью за обиды, причиненные им со стороны Польши. Это был простой результат животного начала в людях, которое, развязавшись с кровопролитием, становится распущенным и страшным в своей дикости. Так было всегда. В каждой гражданской войне ожесточение и ярость являются наивысшими»[591]591
Eustachy Iwanowski. Rozmowy o polskiéj koronie. Краков, 1873, s. 539
[Закрыть].
Через полвека, в 1705 году, уже собственно русские войска под командованием фельдмаршала Шереметева («Шереметев благородный» у Пушкина) проиграли шведам битву при Гемауэртгофе. При отступлении шведские пленные, взятые задолго до этого, был перебиты. Шереметев пояснил в своем рапорте: «Шведов, взятых в Митаве, всех в обозе нашем побили, дабы они к неприятелю паки не возвратились»[592]592
Великанов В. С., Мехнев С. Л. Курляндская операция 1705–1706 гг. и сражение при Гемауэртгофе М., 2016.
[Закрыть].
В октябре-ноябре 1741 г., т. е. в период Русско-шведской войны 1741–1743 гг., из 948 пленных, этапируемых из Петербурга в Москву, уже к моменту прибытия в Вышний Волочок погибло 615, а половину еще остававшихся в живых пришлось срочно госпитализировать»[593]593
Познахирев В. В. Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914-24 гг. СПб., 2014, с. 85.
[Закрыть].
«Великая Армия» Наполеона оставила в России не менее 160 000 пленных, большинство из которых были пленены вовсе не на полях больших сражений. Отставшие, замерзшие, заблудившиеся, фуражиры… Голод и болезни и в плену собирали с них свою дань.
И все же в целом их судьбы складывались благополучно. Но многое зависело от отношения нового хозяина их судьбы.
Знаменитый партизан[594]594
В “Военном словаре” Тучкова (1818 г.) находим следующие определения:
«Малая война – так называется война, производимая малыми отрядами и набегами в неприятельские земли; партия – отделенная часть войска, определенная для каких-либо особых военных предприятий; Партизан – чиновник… которому поручаются партии, составленный из отборных легких войск. Должность его есть безпокоить набегами неприятельскую армию, снимать посты или отделенные пикеты, захватывать транспорты и прочее».
(Тучков М. С. Военный словарь. М., 1818. Ч. I. С.239; Ч. II. С. 36)
[Закрыть], штабс-капитан артиллерии Александр Фигнер «собственноручно расстреливал их (пленных) из пистолета, начиная с одного фланга по очереди, и не внимая просьбам тех, кто, будучи свидетелями смерти своих товарищей, умоляли, чтобы он умертвил их раньше»[595]595
Записки Н. Н. Муравьева // Русский архив. 1885. № 8, с. 400.
[Закрыть].
«Я шел мимо большого сарая и увидел в нем толпу неперевязаных раненых, лежавших один на другом. На часах стояли два московских ратника, которые прехладнокровно били прикладами по головам тех из несчастных, которые желая выпросить себе хлеба у прохожих приползли к дверям и высовывали головы»[596]596
Записки Н. Н. Муравьева // Русский архив. 1885. № 8, с. 385.
[Закрыть].
«В русской армии (особенно, среди казаков, обычно конвоировавших пленных в тыл) возник своеобразный «бизнес» – физически здоровых пленных продавали либо богатым крестьянам (солдат), либо мелким помещикам (офицеров). Не всех пленных русские партизаны отправляли в тыл – у них для этого не было ни вооруженного конвоя, ни средств передвижения. Поэтому партизаны нередко распределяли пленных по крестьянским дворам как работников-рабов. Вскоре гнавшие пленных в тыл казаки тоже стали делать на «живом товаре» свой бизнес. Будущий декабрист и участник войны Никита Муравьев так передавал в своих мемуарах слова одного из таких покупателей: «Пленные вздорожали, к ним приступа нет, господа казачество прежде продавали их по полтине, а теперь по рублю просят». Для сравнения укажем, что хорошую корову тогда можно было купить за 55 коп., а, например, пригласить гувернера-француза – за фантастическую по тем временам сумму – одна тысяча рублей… Некоторые помещики стали записывать пленных в свои крепостные (как правило, это были итальянцы, испанцы, немцы, поляки, хорваты)… Некоторым лишь через 12 лет после войны удалось получить свободу, паспорта и отбыть по домам… Весной 1813 г. на казенных (государственных) Гороблагодатских железноделательных заводах купцов Демидовых на Урале пленные подняли бунт, не вынеся рабских условий труда, плохой пищи и побоев»[598]598
Сироткин В. Г. Судьба пленных солдат и офицеров Великой Армии в России после Бородинского сражения // Он же. Наполеон и Россия». М., 2000.
[Закрыть].
Фрейлина Мария Волкова, выехавшая из Москвы в Тамбов, (отметим – вовсе не разоренный военными действиями) писала оттуда подруге Варваре Ланской 23 сентября 1812 года:
«В числе других приятностей мы имеем удовольствие жить под одним небом с 3000 французских пленных, с которыми не знают, что делать: за ними некому смотреть. Больше всего поляков, они дерзки; многих побили за шалости… Нельзя шагу сделать на улице, чтобы не встретиться с этими бешеными. Впрочем, самые многочисленные отряды пленных отправили в Нижний, там их умирает по сотне ежедневно; одетые кое-как, они не выносят нашего климата. Несмотря на все зло, которое они нам сделали, я не могу хладнокровно подумать, что этим несчастным не оказывают никакой помощи и они умирают на больших дорогах, как бессловесные животные»[599]599
Частные письма 1812 года // Русский архив 1872 № 12, с. 2400.
[Закрыть].
В Крымскую войну из 1425 пленных французов умерли в русском плену 154 человека (10,8 %)[600]600
Там же. с. 188
[Закрыть]. Исследователь отмечает «массовую гибель пленных после взятия Измаила (1790 г.), Варны (1828 г.) или Плевны (1877 г.)[601]601
Познахирев В. В. Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914-24 гг. СПб., 2014, с. 85.
[Закрыть].
В годы Первой мировой войны пленные, попавшие в русский плен, делились на представителей дружественных (все славяне и австрийские румыны) и недружественных наций. Но и среди турецких подданных выделяли болгар и греков. Это отличие проявлялось в тяжести работ, питании, местах содержания и т. д. Турок как низший сорт военнопленных повезли в Сибирь и на Дальний Восток. По ходу этой транспортировки уровень смертности зимой 1914–1915 гг. варьируется исследователями от 75 % до 50 % турецких военнопленных.
«Как полагает американский историк турецкого происхождения Йюджель Йаныкдаг, в течение зимы 1915 г. лишь 200 из 800 турецких пленных, направляемых в лагеря Приамурского военного округа, достигали места своего назначения. Остальные же погибли в пути от холода и лишений»[602]602
Познахирев В. В. Особенности положения турецких военнопленных в России в годы первой мировой войны // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2011, вып. 2, с. 177.
[Закрыть].
«Нам нечего противопоставить свидетельствам столь авторитетного мемуариста, как сотрудница шведского Красного Креста Эльза Брёндштрем, по данным которой в декабре 1914 г. из двухсот турок, достигших Пензы в вагонах, остававшихся закрытыми «на протяжении трех недель», в живых осталось лишь 60. В феврале 1915 г. из двух уже упомянутых выше вагонов, прибывших в Самару, было извлечено 57 трупов и только 8 живых аскеров (призывники, взятые в плен еще до того как успели получить военную форму и оружие). Ростовская газета «Южный телеграф» сообщала 6 января 1915 г., что двумя днями ранее в город прибыли «два военно-санитарных теплушечных поезда <…>. В первом поезде находилось военнопленных турок 1457 чел., во втором – 1684. Из двух поездов в Ростове выгружено 14 мертвых и 80 больных турок»[603]603
Познахирев В. В. Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914-24 гг. СПб., 2014, с. 92.
[Закрыть].
В целом уровень смертности военнопленных Центральных держав в России в 1914–1917 годах был таким:
Австро-Венгрия: в плену 1 736 800 человек, из них умерло 385 000 (22,2 %);
Германия: в плену 167 000 человек, из них умерло 16 000 (9,6 %);
Турция: в плену 64 500 человек, из них умерло 15 000 (23,3 %)[604]604
Там же, с. 187.
[Закрыть].
Впрочем, турецкие офицеры ежедневно получали у начальника конвоя сумму, достаточную для того, чтобы питаться в вокзальном ресторане.
Вторая Мировая. Февраль 1945 года. 20-летний Жан Кепмпф, француз из Эльзаса, насильно мобилизованный в немецкую армию, попал в русский плен, где познакомился с немцем – «ему было 40 лет. Женат, трое детей. Он попал в последнюю волну мобилизации – последняя надежда Гитлера. Немец был болен, силы его были на исходе… Он еле волочил ноги. Сколько ни старался я его тащить и орать на него, это только привлекло к себе внимание одного из русских. Он вырвал у меня руук немца и ударом ноги направил его в заваленную снегом канаву. Я пустился бежать. Мне было хорошо известно, что было положено делать с отстающими, – я совсем не хотел расстаться с жизнью. За спиной у меня прозвучал выстрел. Удирая, я обернулся и увидел, что русский убирает револьвер в кобуру. Немец отмучился. А я, к счастью, догнал колонну»[605]605
(Пьер Риголо). Тамбов. Солдаты поневоле. Эльзасцы и Вторая мировая война. Спб., 2017, с.200.
[Закрыть].
Люсьен Даннер:
«Многие немецкие солдаты до лагеря не дошли. Русские убивали раненых выстрелом в затылок… Русские охранники стреляли если кто-то выходил из строя. Мы даже не могли удовлетворить свои естественные потребности… В Сталино к нам подошла одна дама и дала мне помидор. Русский солдат ударил ее прикладом»[606]606
Там же, сс. 140–142
[Закрыть].
Бернар Клерляйн:
«Мы шли и шли. Нас было человек 30. Нас охранял один молодой русский солджат, вполне любезный. Один из пленных идти больше не мог и просто лег на землю. Автоматная очередь – и он окончил свой путь. Наш храбрый сопровождающий не имел права оставлять пленных в чистом поле. В качестве утешения для себя самого – он сказал: Nitchevo, voina»[607]607
Там же с. 302–303
[Закрыть]. Вспоминается любовь Бисмарка к этому русскому слову…В лагере № 188 НКВД на станции Рада под Тамбовом в декабре 1943 года находилось 15 000 человек. Дневная смертность составляла летом 1943 года – 30 человек в день; летом 1944 года – 45 человек в день. На 1 сентября 1944 года в братских могилах были захоронены 17 000 заключенных[608]608
Тамбов. Солдаты поневоле. Эльзасцы и Вторая мировая война. Спб., 2017, с.313 Поздне-советская реакция на эту книгу – в интервью А. Прокопенко, директора Центрального государственного архива СССР (На войне, увы, как на войне // Известия. 11 января 1991). Тут признается смерть 2400 французов в советском плену. «Любой плен – трагедия. Однако плен оказался для большинства французов спасением. Ведь те, кто по словам Риголо, с ужасом вспоминает свое пребывание в лагере № 168, живы. Живы не по воле господа бога, а благодаря заботам людей, пусть и служивших, как это ни парадоксально, в ведомстве палача (Берии)».
[Закрыть].Но пришли иные времена – и «Руководство регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры предложило демонтировать в северной части Тамбова монумент «русско-французской дружбе» – «солдатам поневоле». Представители организации предложили его отправить на хранение до того времени, пока не станет уместно говорить о настоящей нелицемерной дружбе с Францией, поскольку в настоящее время Франция занимает враждебную позицию по отношению к России»[609]609
26 окт 2022 https://www.taminfo.ru/tambov_novosti/54788-voopik-predlozhil-perenesti-pamyatnik-soldatam-ponevole-na-severe-tambova.html.
[Закрыть].
5 июля 2024 полуденный выпуск новостей Первого российского телеканала открылся длинным сюжетом о подвиге разведгруппы 47 танковой дивизии группы «Запад без боя» взяла деревню Тимковка Харьковской области. За что семеро бойцов награждены орденами Мужества.
Четыре дня разведчики были в «поиске». Им помогла радиоигра: ранее взятые в плен украинские солдаты из передового охранения докладывали своим командирам в тыл, что у них все тихо и никакого владения нет.
В эфир ушли слова офицера этой разведгруппы: «Если доклад какой-то другой, не по теме, то мы их ликвидируем и сразу оттуда уходим – они это все прекрасно понимали».
Военнопленный не обязан сотрудничать с захватившей его стороной. И за отказ он не подлежит «ликвидации».
«Никакие физические или моральные пытки и никакие другие меры принуждения не могут применяться к военнопленным для получения от них каких-либо сведений. Военнопленным, которые откажутся отвечать, нельзя угрожать, подвергать их оскорблениям или каким-либо преследованиям или ограничениям».
(Женевская конвенция от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными раздел 3. ч.1. ст 17)
Но так говорят международные договоренности. А путинская Россия очень суверенна, и потому гостелеканал это преступление назвал «Филигранная работа наших разведчиков»… И тут важно не только само событие, но и то, что госпропаганда не стесняется о нем трубить.
На этом фоне уверения, будто русская армия бережно относится к гражданскому населению, порождают лишь «дис-кред-итацию».
И вновь скажу: история – штука пестрая. И, конечно, в истории русской армии были страницы заботы о побежденных, призывы к милосердию и сдержанности. Они достойны памяти, благодарности и воспроизведения. Но они вовсе не исчерпывают все варианты отношений «человека с ружьем» с тем, у кого этого ружья уже или еще нет.
…А для разрядки эту главку завершу цитатой из «Автобиография» серба Бранислава Нушича (1924):
«Стоило посмотреть, с каким садистским удовольствием нас загоняли в непроходимое болото латыни. Иногда учитель даже протягивал нам руку, чтобы завести поглубже. Заведет в самую трясину, сам выберется и, улыбаясь, смотрит, как мы тонем. Когда в Германии после нескольких лет войны стал ощущаться недостаток продуктов питания, когда немецкие ученые вполне серьезно занялись проблемой получения хлеба из бумаги, один немецкий экономист предложил заставить всех военнопленных – а их было очень много – учить третье спряжение перфекта, чтобы их поубавилось. Но это предложение было отвергнуто немецким верховным командованием, считавшим, что в таком случае солдаты противника будут сражаться гораздо упорнее, ибо лучше уж погибнуть на поле боя, чем умереть при попытке выучить третье спряжение в перфекте. И кайзеровское правительство высказалось против применения столь варварского способа уничтожения людей, опасаясь, что это восстановит против Германии всю мировую печать».
