Текст книги "Мифология русских войн. Том I"
Автор книги: Андрей Кураев
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Поскольку наступление тут не планировалось, то появилось и еще одно отличие двух фронтов. На Западе предполагалось наступление, и поэтому там надеялись использовать принцип «война кормит войну». То есть продовольствие для нужд наступающей и оккупационной армии полагалось отбирать у местного населения захваченных территорий. Напротив, в Восточной Пруссии сосредоточивались большие запасы продовольствия и предметов боевого снабжения войско. Здесь насчитывалось 17 продовольственных складов с 50 млн. порций провианта. В Кенигсберге и Данциге хранились огромные запасы зерна, закупленного в России. «Только на этом театре военных действий германское командование рассчитывало питать свою армию в начале войны за счет накопленного в мирное время запаса продовольствия»[292]292
Там же. с.100.
[Закрыть].
Сама Россия планировала именно наступление:
«Документы военных игр окружных штабов 1910 и 1911 гг. показывают, что новый план войны по «мобилизационному расписанию 1910 года», задуманный как оборонительный, после завершения его разработки приобрел противоположную направленность. Германия по-прежнему рассматривается как главный противник, однако теперь руководство ГУГШ разрабатывает план концентрического наступления в пределы Восточной Пруссии. Подготовленные в конце 1910 г. дополнительные маршруты перевозок корпусов Московского и Казанского военных округов в корне меняли первоначальную концепцию «мобилизационного расписания 1910 года», так как отвечали другой задаче – сокрушению вооруженных сил Германской империи. План вторжения в Восточную Пруссию был отработан в ходе двух больших военных игр при штабе Варшавского военного округа в 1910 и 1911 гг. В пользу того, что план войны 1910 г. носил наступательный характер, свидетельствуют подготовительные материалы несостоявшейся стратегической военной игры командующих военными округами в декабре 1910 г.».[293]293
Алпеев О. Е. Документы стратегических военных игр русского Генерального штаба 1906–1914 гг.: состав и методика источниковедческого изучения // Первая мировая: Неоконченная война: Материалы международной научной конференции, посвященной 100-летию начала Первой мировой войны 1914–1918 гг. «Проблемы поиска и публикации российских и зарубежных источников о Первой мировой войне 1914–1918 гг. на современном этапе развития исторической науки». Москва, 18 июня 2014 г. – М.: РГГУ, 2015. С. 83.
[Закрыть]
В августе 1914 года против одной немецкой армии (8-й) в Пруссии шли в наступление две русские армии (1 и 2). В Галиции против двух австрийских армий (3 и 4) воевали четыре русских (3,4,5,8). Уже из этого видно, кто против кого готовил наступательные планы.
Именно Русская армия начала наступление по всем фронтам. В Пруссии – сначала удачное (Гумбинен), потом катастрофичное; стабильно удачное – в Галиции[294]294
Интересно, что и советский Генштаб в 1940–41 м планировал аналогично: основные силы сосредотачивались в Киевском округе, в то время как войска Западного округа наносили по Прусии лишь отвлекающий удар. 17 ноября 1940 г. нарком обороны и начальник Генерального штаба представили доклад «Основные выводы из указаний Политбюро и СНК СССР 5 октября 1940 года при рассмотрении планов стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на 1941 год». Состав сил Красной армии в европейских приграничных округах предлагалось довести до 182,5 расчетных дивизий и 159 авиаполков, из них в состав Юго-Западного фронта – до 113 дивизий и 140 авиаполков. Таким образом, на юго-западном стратегическом направлении планировалось сосредоточить (с учетом резервов Главного Командования) 74,5 проц. общевойсковых соединений и 88 проц. частей ВВС. (Михалев С. Н. Стратегическое руководство. Россия / СССР в двух мировых войнах XX столетия. Красноярск, 2000. с. 199).
[Закрыть].
Но то, что в августовских сводках с фронта звучали названия прусских и австрийских деревень, а никак не русских, не мешало проповедникам говорить о том, что "на нас напали":
«Вероломный враг наш, не дождавшись конца мирных переговоров, сделал на нашу границу внезапное чисто разбойничье нападение и положил конец войне. Мы же таким образом оказались вынужденными обороняться и защищаться. Следовательно, не мы, русские, являемся непосредственными виновниками происшедшей войны»[295]295
прот. Михаил Сперанский. Поучение в день Рождества Христова // Рижские епархиальные ведомости. 1914. № 24 (декабрь) с. 722.
[Закрыть].
У Австро-Венгрии в 1914 году также не было наступательных планов против России. В первый день войны у Волочиска австрийцы открыли по нашим часовым ружейный огонь и у своего берега взорвали опоры железнодорожного моста через пограничную речку Збруч, но однако границы не перешли. Если армия готовится к наступлению, то она заинтересована в сохранении пограничных мостов, стоящих перед ней. Если же в плане значится оборона, то разрушение таких мостов является первоочередной задачей[296]296
Великая всемирная война. Т. 4. Пятисотвёрстный авангардный бой на Австрийском фронте. СПб., 1914.
[Закрыть].
Первые орудийные залпы Первой Мировой раздались под русскими флагами.
Это была подлая провокация немецкого линкора «Гебен», который в 6 часов утра 4 августа 1914[297]297
Ранее этого австро-венгерская артиллерия обстреляла Белград в 23 часа 28 июля. Но пока это был лишь локальный конфликт, в котором не были задействованы «великие державы».
[Закрыть] обстрелял французский порт Филипвиль в Алжире[298]298
Маскарад с флагами, увы, был тогда распространен. Турция не имела права пропускать военные суда любой страны, которая вела войну (еще в 1833 году именно Россия навязала ей эту норму в интересах зашиты Черного моря от интервенции; другие страны признали это в 1841). Когда в 1900 году Россия проводила «спецоперацию» в Китае, Турция все же пропустила несколько пароходов с русскими войсками, объяснив это тем, что война не была объявлена.
В июле 1904 года война шла. Поэтому крейсера «Петербург» и «Смоленск», убрав артиллерию в трюм, поняли флаги торгового флота («Добровольного флота») и так прошли Проливы и Суэц. И в прежние годы суда «Доброфлота», перевозившие каторжников на Дальний Восток, имели на борту вооруженные команды. Они проходили Босфор под торговым флагом, а потом поднимали военный.
И в этот раз, пройдя канал и выйдя в Красное море, оба парохода поставили орудия и прочее оборудование на места и, подняв военный флаг, начали с 11 июля крейсерские операции на путях движения торговых судов. За это время до конца крейсерства (рейдерства) около 1 сентября обоими вспомогательными крейсерами в Красном море, а затем у восточных берегов Африки в районе до Мадагаскара было остановлено и осмотрено свыше 20 пароходов различных наций, подозреваемых в доставке Японии различных видов военной контрабанды. Из этого числа крейсером «Петербург» 14 июля был задержан английский пароход «Малакка» с большим грузом военной контрабанды для Японии (броневые плиты, взрывчатые вещества, стратегическое сырье и пр.). Признанный подлежащим конфискации пароход с посаженной на него призовой командой был отправлен в Либаву.
Крейсером «Смоленск» были встречены с грузом военной контрабанды английские пароходы «Ардова» (задержан 17 июля), «Скандия» (задержан 18 июля) и «Формоза» (задержан 24 июля). Все три судна были задержаны, снабжены призовой командой и отправлены в Россию. (https://rgavmf.ru/node/19495).
Понятно, что такие действия русских судов называются «военной хитростью», а аналогичные действия «недружественных стран» – подлым коварством… 10 ноября 1941 года немецкий крейсер-рейдер «Корморан», замаскированный под голландское торговое судно Straat Malakka у побережья западной Австралии потопил австралийский лёгкий крейсер «Сидней». Прчем при сближении немецкитй капитан приказал радистам послать ложный сигнал бедствия о том, что судно Straat Malakka остановлено подозрительным кораблём. Сигнал содержал сигнал бедствия торгового корабля, остановленного военным рейдером…. «Сидней» стал самым большим кораблём Союзников, потерянный со всем экипажем в годы Второй мировой войны: из 645 человек команды «Сиднея» не выжил никто.
[Закрыть]. Главной задачей это атаке было воспрепятствовать перевозке 19-го армейского французского корпуса из Алжира во Францию[299]299
«Гебен» выпустил 45 снарядов. Жертв было немного, но на три дня была задержана отправка французских подкреплений в метрополию. См. Мужеников В. Б. Линейные крейсера «Фон дер Танн», «Мольтке»,» Гебен» и «Зейдлиц» 1907–1918 гг… СПб., 2010. На суше немецкие войска без боя прошли Люксембург. Первые залпы раздались 6 августа на правом фланге германского фронта: открыли огонь бельгийские защитники Льежа. А в 5 часов утра 7 августа 1914 года французские войска перешли франко-германскую границу и вступили на земли Эльзаса и Лотарингии, отторгнутые некогда Германией от Франции.
[Закрыть].
«Гебен» и «Бреслау» это новейшие германские линкоры. После атаки алжирских портов они прорвались в Стамбул и 16 августа 1914 г. корабли подняли турецкий флаг. Командир «Гебена» немецкий контр-адмирал Сушон был назначен командующим турецким военно-морским флотом. При этом он сохранил подчинение Берлину.
29 октября н. ст. уже под турецким флагом «Гебен» обстрелял Севастополь. «Гебен» израсходовал 47 снарядов калибра 280 мм и 12 снарядов калибра 150 мм, не нанеся значительных повреждений ни кораблям, ни городу. Но немцы и не планировали нанести серьезный ущерб Черноморскому флоту. Они хотели сделать неотвратимым вовлечение Турции в мировую войну.
Не Турция решила вступить в войну. Это сделал за нее адмирал Сушон.
Его коллега, контр-адмирал Хопман, представитель кригсмарине в верховном командовании Германии, записал в своем дневнике 28 октября:
«Поскольку в Константинополе влиятельные круги еще выступают против войны, Сушон не получит приказа о нанесении удара… Турция может очень плохо воспринять то, что мы вместо нее объявим войну России»[300]300
Публ.: Козлов Д. Ю. «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года). М., 2009, с. 180.
[Закрыть].
Антивоенные «влиятельные круги в Константинополе» это Великий визирь Саид Халим-паша (он же – министр иностранных дел), морской министр Джемаль-паша, маршал Ахмет-Иззет-паша (командующий сухопутным силами Турции в войне 1913 года). За (и то лишь в келейных беседах с Сушоном) – военный минстр Энвер-паша[301]301
14 ноября 1914 г., Энвер-паша, перед своим отъездом на Кавказский фронт, совершил акт сакрального вандализма. В стамбульском пригороде Сан-Стефано, месте подписания знаменитого договора, даровавшего свободу Болгарии, была взорвана часовня, выстроенная в память русских воинов, погибших в войне 1877–78 гг. Это событие было запечатлено на первом в истории документальном синематографическом фильме, созданном турецким автором Фуатом Узкинаем – бывшим офицером османской армии – и спонсированном военным министерством Энвера (Михайлов В. В. Великие державы и вовлечение Османской империи в Первую мировую войну. Спб., 2017.с. 170)
[Закрыть].
24 октября морской министр дал Сушону приказ начать маневры в Черном море. Кроме того, Энвер вручил Сушону запечатанный конверт с приказом атаковать русские корабли. Но Сушон не имел права вскрыть этот конверт без телеграммы от Энвера (нормальная практика: во всех штабах всех армий мира лежат секретные конверты с планами действия в час Икс). Телеграмма от Энвера так и не поступила. Сушон принял решение самостоятельно и в германских интересах[302]302
Роган Ю. Падение Османской империи М., 2018, сс. 84–85.
[Закрыть].
3 ноября адмирал Сушон докладывал своему кайзеру:
«Из длительных устных переговоров с военным мнистром, морским министром и великим визирем я вынес впечатление, что оба министра, хотя и желают скорейшего начала войны, однако ни разу не высказывали своих намерений на совете министров и тем более великому визирю. Поэтому у меня не было иной возможности как довериться Энвер-паше и действовать без приказа совета министров или даже вопреки последнему. Энвер в беседе с глазу на глаз согласился с тем, чтобы я вышел с флотом и начал враждебные действия. Он пообещал, что мне будет обеспечено возвращение в Босфор, в худшем случае он может выдать мои действия за самоуправство немецкого адмирала, что в дальнейшем не будет иметь никаких последствий»[303]303
Публ.: Козлов Д. Ю. «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года). М., 2009, с. 191.
[Закрыть].
Уже после «севастопольской побудки» русский посол в Турции докладывал в Петербург, что 30 октября великий визирь уверял его, «что ни он, ни правительство не желают войны» и что он велит послу Османской империи в Петербурге Фахреддин-бею «передать Императорскому Правительству глубокое сожаление о случившемся»[304]304
Там же. с. 196.
[Закрыть].
Правительство Турции принесло извинения. Великий визирь и ещё четыре министра Османской империи объявили о намерении подать в отставку[305]305
Ulrich Trumpener. Turkey’s Entry into World War I: An Assessment of Responsibilities // The Journal of Modern History. – 1962. – December (vol. XXXIV, no. 4). Рр. 379–380.
[Закрыть].
Еще раз: Султан Мехмед V не давал приказ своему флоту напасть на русские корабли и порты. Великий визирь Саид Халим-паша не давал приказ флоту напасть на русские корабли и порты. Морской министр Джемаль-паша не давал приказ флоту напасть на Севастополь. Военный министр (он же – начальник Генштаба) Энвер-паше не давал приказа о начале военных действий.
Это была чистейшая и подлейшая[306]306
Турецкие миноносцы, обстрелявшие Одессу, шли под русскими флагами и отличительными огнями (см. Масловский Е. Мировая война на Кавказском фронте 1914–1917 гг. Париж, 1933, с. 20).
[Закрыть] провокация со стороны уже воюющего Берлина. Именно оттуда 25 октября пришел приказ «атаковать русский флот, если представится возможность»[307]307
Козлов Д. Ю. «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года). М., 2009, с.82.
[Закрыть].
Однако со стороны Великобритании и России последовал ультиматум о выдворении из Турции немецких представителей[308]308
См. Черчилль У. Мировой кризис. Т. 1. Гл. 17.
[Закрыть]. Это Турция сделать не могла (у Сушона был приказ Берлина расстрелять турецкий флот своими линкорами).
2 ноября не согласовывая своих действий с союзниками, Россия объявила войну Турции. 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция.
Как справедливо заметил Черчилль – Ни один корабль в истории с тех пор, как появился компас, не принес людям столько крови, страданий и разрушений, как этот (The Goeben brought more slaughter, more misery and ruin than has ever before been borne within the compass of one ship[309]309
Цит. по: Tuchman, Barbara W. The Guns of August. New York, 1962, p. 187.
[Закрыть]).
И дело не в том, сколько было убито или потоплено самим этим кораблем. А в том, что он толкнул Османскую империю к войне на стороне Германии. А это сотни тысяч жертв кавказского русско-турецкого фронта. Это открытие Месопотамского фронта Антанты. Это трагедия Галлипольского десанта. Это геноцид армян и это малоазийская катастрофа греков.
По заявлению Людендорфа, вступление Турции в войну позволило Германии продержаться лишних два года.
В Высочайшем манифесте от 2 ноября 1914 года Царь говорил:
«Вместе со всем Народом Русским Мы непреклонно верим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для нее ход событий и откроет для России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Черного моря»[310]310
Журнал «Нива», 1914, ноябрь.
[Закрыть].
И эта задача вовсе не состояла в восстановлении греческой Византийской империи. Греки готовы были выставить три армейских корпуса для войны против Турции. Российский министр иностранных дел Сазонов, узнав о предложениях греческого премьер-министра Венизелоса, 3 марта 1915 года заявил, что греческое участие в покорении Турции вовсе необязательно: «Мы вполне благоволим к вашим компенсациям в Малой Азии, но что касается Константинополя, мы предпочитаем, чтобы ваших вооруженных сил там не было. Такое стало бы осложнением для вас и источником недовольства для нас», – писал он своему визави в Афинах[311]311
G. F. Abbott. Greece and the Allies 1914–1922. London, 1922 цит. по: Михайлов В. В. Великие державы и вовлечение Османской империи в Первую мировую войну. Спб., 2017. с. 242.
[Закрыть].
Несколько ранее посол России в Греции Нелидов пояснял министру иностранных дел Ламздорфу (в письме от 8 (21) мая 1901 года), что Россия не должна поддерживать переход острова Крит от Турции к Греции, т. к. «увеличенное греческое государство станет еще более притязательным в своих честолюбивых замыслах и представит еще сильнейшие затруднения для разрешения Восточного вопроса в смысле прав и желаний настоящих хозяев Балканского полуострова»[312]312
цит. по: Рыбачёнок И. С. Закат великой державы. Внешняя политика России на рубеже XIX–XX вв.: цели, задачи и методы. М., 2012, с. 222.
[Закрыть].
В начале 1915 года между Россией и союзниками разрабатывается будущее управление оккупированного Константинополя. Министерство иностранных дел России направляет в Главный штаб ВМФ секретный документ, который назывался «Об установлении штата временного управления Императорского Российского Главноуполномоченного в Царьграде». В нем, в частности, говорилось: «Между нами, Францией и Великобританией установлено, что в случае занятия союзными войсками Константинополя, управление Царьградом будет временно осуществляться тремя Державами. Необходимо иметь ввиду, что установление прочного порядка в Царьграде важно, главным образом, для России, которой придется в дальнейшем будущем управлять краем. Для Англии же и Франции на первом месте стоят интересы их подданных, охранять каковые обе державы будут прежде всего, хотя бы и в ущерб интересам коренного населения страны, являющегося будущими поданными России»[313]313
ЦГАВМФ. Ф. 418, оп. 2, д.274.
[Закрыть]. Причем среди аргументов в дискуссии о принадлежности Крита уже упоминался прорыв к Суэцкому каналу… Это понятная логика империя: новые занятые территории, с одной стороны, надо защищать от возможных нападений, с другой, использовать их как точку опоры для своих собственных следующих расширений.
России не нужны были никакие сильные государства на Балканах – даже православные и славянские, которые могли бы ограничить чаемый контроль самой России над Царьградом и Проливами.
Итак, Константинополь должен был стать губернским городом России, а его жители – войти в состав верноподданного населения Российской империи.
В 1915 году вышла утопия архиепископа Антония (Храповицкого). Тогда финал войны ему виделся таким:
«град Константина должен быть отдан своим историческим владельцам – эллинам, а Россия должна только сохранить проливы, как Англия владеет Гибралтаром… Россия должна овладеть широкой лентой земли от Южного Кавказа до Дамаска и Яффы и овладеть Сирией и Палестиной, открыв для себя берег Средиземного моря… Сирия и Палестина. Здесь православных христиан в двух патриархатах всего только 500 тысяч, почти все они арабы. Конечно, должно тоже оберегать и их язык, и их приходские общины, но не должно препятствовать поселению там русских землевладельцев и ремесленников, очищая для них и пустыни, и магометанские поселения, которые, впрочем, и сами начнут быстро пустеть под русским владением. Если это будет сделано, то не пройдёт и десяти лет, как вся Палестина и Сирия обратятся во Владимирскую или Харьковскую губернию. Народ наш так и ринется поселяться в страну, где жил наш Спаситель, Его Пречистая Матерь, Апостолы, Пророки и мученики. Там будет уже место для чисто русской культуры, для русской речи, для русской торговли и промышленности»[314]314
Чей должен быть Константинополь? Из книги митрополита Антония (Храповицкого) “Молитва русской души” (М., 2006). http://www.pravoslavie.ru/2605.html
«При обсуждении вопроса о том, кому должен принадлежать Константинополь после войны, вл. Антоний (Храповицкий) настаивал на передаче его грекам, т. к. боялся внесения в него петербургского полунемецкого духа. Кроме того, владыка настаивал на присоединении Св. Земли к России. Далее он восстал против предполагавшегося подчинения Петербургскому Синоду Константинопольского патриарха по причине нарушения чистоты канонического принципа».
(Православная Русь, № 16 (198), 15/28 августа 1936 г.) http://www.krotov.info/spravki/1_history_bio/19_1890/1863_Hrapozvizky.htm).
[Закрыть].
Планы владыки Антония на Сирию и Палестину весьма схожи с нацистским планом «Ост».
«В 1916 г. исход войны уже казалось был предрешен, каждому было ясно, что Германия истощает последние силы и скоро близится победа. В Св. Синоде уже обсуждался вопрос о том кому будет принадлежать Константинополь и, если он войдет в состав Российской империи, то что делать с Вселенским патриархом. Высказывались мнения, что следует оставить ему титул экзарха Константинопольского с подчинением Св. Синоду, как это произошло с Грузинским католикосом в свое время»[315]315
Жизненный путь Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого) // Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого). Джорданнвилль, 1988.
https://azbyka.ru/otechnik/Antonij_Hrapovickij/pisma/
[Закрыть].
В 1940 году СССР предложил Болгарии и Турции создание советских военно-морских баз на территории этих стран вкупе с заключением договора о взаимопомощи. Но Турция видела судьбу балтийских республик после аналогичных предложений – и отклонила их.
12–14 ноября 1940 года нарком иностранных дел СССР Молотов проводил переговоры с Гитлером в Берлине. Молотов был согласен присоединиться к пакту фашистских государств при условии получения контроля над Проливами, о чем он вручил меморандум немецкому послу уже вернувшись в Москву:
«Меморандум Молотова от 25 ноября 1940 г. СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В. М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4 пунктов, при следующих условиях: …
2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды; 3. Если центром тяжести аспираций СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу»[316]316
АП РФ. Ф. 3. Оп. 64. Д. 675. Лл. 108–116. Машинопись. Подлинник.
Имеется помета: «Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 г. В. Молотов».
https://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1011048
Также: https://aillarionov.livejournal.com/1190063.html
https://www.bbc.com/russian/russia/2010/11/101109_soviet_german_talks_history и
Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941. – М.: Вече, 2000.с. 456.
[Закрыть].
В 1808 году безразмерность аппетитов русского царя, потребовавшего и Румынию и Болгарию и Константинополь с проливами, потрясла Наполеона. И при сохранении дружественной риторики он стал приглядываться к военным картам Российской Империи.
В 1940-м та же безразмерность аппетитов Москвы в отношении все тех же стран поразила Гитлера, и 18 ноября он отдал приказ приступить к разработке плана «Барбаросса»[317]317
15 ноября Гитлер сказал: «Молотов выложил карты на стол… Впустить русских в Европу означает конец Центральной Европы; Балканы и Финляндия представляют собой опасные фланги» (цит. по: Случ С. З. Мотивы приглашения В. М. Молотова в Берлин // Славянство, растворенное в крови… В честь 80-летия со дня рождения Владимира Константиновича Волкова (1930–2005). Сборник статей. М., 2010, с. 279.
[Закрыть]:
В середине ноября 1940 года в ОКХ был подготовлен план «Отто», который курировал Фридрих Паулюс. В ноябре-декабре 1940 года генеральный штаб ОКХ продолжал уточнять и проигрывать на картах разработки по действиям на основных стратегических направлениях. 5 декабря 1940 года «Отто» был представлен Гитлеру, который одобрил этот план. 17 декабря Йодль доложил Гитлеру подготовленный проект директивы. Гитлер сделал ряд замечаний. 18 декабря 1940 года после внесения некоторых уточнений в проект Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования вермахта, получившую условное наименование «Вариант Барбаросса».
Во Второй мировой войне Турция была нейтральна. Она не пропустила немецкие и итальянские военные корабли в Черное море[318]318
Румынский военный флот, конечно, оставался в Черном море. Кроме того, ряд небольших судов и подводных лодок были перевезены по железной дороге.
[Закрыть], поэтому у Черноморского флота СССР были все преимущества (которыми он так и не сумел воспользоваться).
Однако в конце апреля 1942 в Закавказье было проведены командно-штабные игры отрабатывалось вторжение в Турцию. На оккупацию южной армении (Эрзерум) отводился 31 день.
5 мая командармы получают приказ быть готовыми к началу боевых действий.
В июле 1942 года «в недрах штабного аппарата Закавказского фронта родился сверхсекретный документ «Соображения по планированию операций Закавказского фронта», который предусматривал ведение военных действий как на север – против наступающих германских дивизий, так и на юг – с целью упреждения нападения со стороны Турции. В «Соображениях» говорилось: "Одновременно с прочной обороной Закавказья с севера и Черноморского побережья упредить развертывание и активность турецких войск путем разгрома их в полосе ТРАБЗОН, БАЙБУРТ, ЭРЗЕРУМ, КАРС, АРДАГАН, АРТВИН… Продолжительность наступательной операции в ТУРЦИИ не должна превышать 40–50 дней"». Для вторжения в Турцию выделялось 13 стрелковых дивизий, две кавалерийские и три танковые бригады. Они должны были продвинуться на глубину до 210 км на приморском направлении и 300 км – на эрзерумском[319]319
Мягков М Ю. 1942 год. От «Кремля» до «Марса». М., 2015, сс.160–162.
[Закрыть].
(Такое поведение было вполне обычно для Мировых Войн: в Первую из них Россия едва не напала на Швецию – чтобы не допустить ее союза с Германией[320]320
5 августа 1914 года адмирал Николай Оттович фон Эссен направил письмо командующему 6-й армией (к нему Балтийский флот перешёл в оперативное подчинение с началом войны) генералу К. П. Фан дер Флиту, в котором просил разрешения превентивно напасть на шведский флот:
«Проект письма Его Превосходительству шведскому адмиралу, которое полагаю передать оному по случаю обнаруженiя шведскаго флота в северной части Балтiйскаго моря.
Ваше Превосходительство. Хотя в настоящей войне между Россiей и Германiей шведское правительство и объявило нейтралитет, и ничто, повидимому, не нарушаетъ дружеских отношенiй между нашими государствами, я все же не могу не обратить Вашего вниманiя на то, что в перiодъ, ближайшiй перед началом войны, на родине Вашей был целый ряд манифестацiй в пользувооруженiя для борьбы съ Россiей. Учитывая это обстоятельство, а также принимая во вниманiе трудность своевременнаго полученiя точныхъ известiй об истинных намерениях Швецiи и ея вооруженных сил, я обращаюсь к Вам, Милостливый Государь, с предложенiем провести весь шведскiй флот в Карлскрону, с покорнейшей просьбой не выходить оттуда во все время продолженiя войны Россiи с Германiей. Как военный, Вы поймете мое распоряженiе моимъ кораблям при встрече с каким бы то ни было военным судном в пределахъ Балтiйского моря и его заливов – немедленно его уничтожить. Прошу считать, адмирал, это мое заявленiе дружественнымъ актомъ, устраняющимъ печальную возможность возникновенiя случайных военныхъ действiй между нашими флотами и нацiями. Примите, Милостливый Государь, мои уверенiя в отличном уваженiи. Н.О. фон Эссен».
Ниже – приписка:
«Ежели угодно будет шведам ответiть отказом на предложенiе об оставленiи их флотом Балтiйскаго моря в наше распоряженiе до конца военных действiй между Россiей и Центральными державами, то во исполненiе плана, составленнаго флаг-капитаном оперативной части, капитаном 1-го ранга Колчаком, отдам распоряженiе стрелять по шведскiм броненосцам, пока те не будут потоплены. Милостливый Государь, прошу срочно телеграфировать свой ответ на эту депешу в Гельсингфорс».
(Текст ультиматума: РГА ВМФ. Ф. р-1529. Оп. 2. Д. 184. Л. 5. Публ.: Петров М. Л. Два боя (Черноморского флота с л. кр. «Гебен» 5 – IX – 1914 и крейсеров Балтийского флота у о. Готланд 19 – VI – 1915). Редакционно-издательский отдел Морских Сил РККФ. Лд., 1926 и Козлов Д. Ю. «Шведский поход» адмирала фон Эссена. М., 2019) Эссен все же повел свой флот в атаку.
«26 июля в 21 час на “Рюрике” сбор флагманов, командиров и начальников дивизионов. Темнеет. Бьется отражение минной атаки. Шлюпки без огней пристают к трапу. Ночь ясная, луна. На заседании обсуждался вопрос о предстоящем походе, назначенном на следующие сутки к 4 ч. утра, о внезапном нападении на Швецию»
(«Все огорчены, так как двухсотлетнюю годовщину Гангутской победы хотели отпраздновать новой победой над шведами…»: Записка Е. Ф. Винтера о “шведском походе” флота Балтийского моря в июле 1914 года// Великая война 1914–1918: Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны: Россия в Первой мировой войне: Вып. 6. – М., 2017. с.111) И лишь прямое распоряжение царя вернуло корабли в Финский залив.
«29 июля адмирал получает радио он начальника штаба Верховного Главнокомандующего. Телеграмма резка и адмирал обижен ее содержанием. “Если бы нам позволили, мы бы одержали блестящую победу, столь необходимую для укрепления духа нашего малочисленного флота, – говорил адмирал. – И мои действия – занятие исходного положения, столь необходимого для внезапного нападения, получили бы справедливую оценку. Сейчас же, раз флот им не нужен, они его отзывают с фитилем». Содержание этой телеграммы вкратце следующее: «Задача Балтийского флота – защита столицы, что достигается его положением в Финском заливе. Проект письма признан актом оскорбительным для остающейся пока лояльной Швеции. Главнокомандующий своевременно скажет, куда идти…” Распространившееся известие о возвращении вызывает бурю огорчения в личном составе. Офицеры забегают на мостик “Рюрика” справиться, правда ли это, и не хотят верить печальной действительности»
(Там же, сс. 113–114)
[Закрыть]. Англия высадила свои войска в Греции, чтобы заставить ее воевать на своей стороне.
Во Вторую Норвегия в феврале 1940 года заявила Великобритании протест о несоблюдении норвежского нейтралитета: 16 февраля в ее территориальных водах английский эсминец с русским именем «Козак» (Cossack) захватил германский танкер «Альтмарк». Для немецкой стороны бездействие норвежских кораблей во время захвата «Альтмарка» стало свидетельством того, что защищая свой нейтралитет от Германии, Норвегия а) готова терпеть вмешательство Великобритании и б) не будет сопротивляться немецкому вторжению. Премьер-министр Франции Эдуар Даладье призвал захватить норвежские порты, «так же как «Альтмарк»».
7 апреля 1940 года началась загрузка четырех британских и трех французских бригад на корабли флота союзников для захвата Норвегии. Но Германия сделала это быстрее: уже 9 апреля ее вооруженные силы десантировались в этой скандинавской стране. 14 апреля десант союзников высадился в порту Харстад и начал наступление на Нарвик. В тот же день лауреат Нобелевской премии норвежский писатель Кнут Гамсун выступил по радио, обвинив Великобританию в развязывании войны на территории Норвегии[321]321
См. https://runivers.ru/doc/d2.php?SECTION_ID=9166&PORTAL_ID=9166
[Закрыть]. Утром 10 мая 1940 года британские войска высадились в столице Исландии, Рейкьявике. Не встречая сопротивления, они быстро заняли стратегически важные объекты, отключили узлы связи и арестовали всех находившихся в стране граждан Германии, после чего, изъяв местные транспортные средства, достаточно быстро заняли другие населённые пункты страны. Уже вечером 10 мая правительство Исландии выразило категорический протест против оккупации нейтральной страны). Постепенно британский контингент был увеличен до 25 000 человек. Спустя год британские оккупационные силы были заменены американскими в количестве 60 000 человек, хотя США на тот момент ещё не вступили во Вторую мировую войну. 9 апреля 1941 года Генрик Кауфман, посол Дании в США, отказавшийся признать оккупацию Дании Третьим рейхом, подписал с правительствами США и Канады соглашение, согласно которому военно-воздушные силы США имели право использовать базы на территории Гренландии. В ответ датское правительство уволило Кауфмана с государственной службы).
Мировая война заканчивается, а претензии СССР в этом регионе все те же:
19 марта 1945 года СССР денонсировал советско-турецкий договор от 25 декабря 1925 года. В мае Турция предложила проект соглашения, при котором в случае войны гарантировался бы свободный проход армии и флота СССР через турецкую территорию. Но после этой уступки у СССР возник соблазн «дожать» Турцию до полного удовлетворения всех советских требований. Посол Турции в Москве С. Сарпер лично встречался с Молотовым; на встрече 7 июня нарком иностранных дел заявил о таких желательных условиях заключения нового соглашения, как режим совместного советско-турецкого контроля в Черноморских проливах (с размещением советской военно-морской базы) и «исправление» Московского договора 1921 года, который Молотов назвал несправедливым для «обиженного в территориальном вопросе» СССР. Новая граница СССР и Турции, с советской точки зрения, должна была примерно соответствовать границе Российской и Османской империй по состоянию на 1878 год: к «незаконно отторгнутым» территориям относились бывшая Карсская область, юг Батумской области, а также Сурмалинский уезд бывшей Эриванской губернии[322]322
4 февраля министр иностранных дел Турции Н. Сюмер встретился с послом СССР в Турции С. Виноградовым. Территориальные претензии Союза посол объяснил так:
«это претензии Армянской ССР, а согласно Конституции СССР союзное ппавиелньство обязано защищать интересы союзных республик».
(см. Джамиль Гасанлы. Турецкий кризис в период «холодной войны» и Республики Южного Кавказа // Кавказ и глобализация. т.2. вып. 4, 2008. С.134) 18 октября МИД Турции в своей ноте резонно заметил:
«Турецкое праивтельство не может понять, как право СССР на защиту может реализовываться на территории Турции, противореча суверенным правам этой страны».
(там же. с.140)
[Закрыть].
Согласно высказываниям В. М. Молотова и А. Я. Вышинского, сделанным ими в беседе с послом Югославии в СССР Поповичем, Советский Союз, планирует не останавливаться на этих требованиях; они упомянули «о перспективе сбрасывания Турции с Балканского полуострова, а также выхода на Эгейское море. Это будет сделано, сказал Молотов, чтобы обеспечить славянам будущее[323]323
Гибианский Л. Я. Донесения югославского посла в Москве об оценках руководством СССР Потсдамской конференции и положение в Восточной Европе (август – ноябрь 1945 г.) // Славяноведение. 1994. № 1. С. 3–13.
[Закрыть].
В декабре 1945 года претензии СССР к Турции, до этого выдвигавшиеся только на закрытых переговорах, были косвенно озвучены в советской прессе. В ответ в апреле 1946 года американский линейный корабль «Миссури» (тот, на борту которого за полгода до этого Япония подписала свою капитуляцию) вошёл на рейд Стамбула.
7 августа 1946 года СССР обратился к Турции с нотой, в которой выдвинул пять требований по Черноморским проливам. Параллельно начались военные приготовления вдоль границ Турции[324]324
Иванов И. С Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802–2002: В 3 т. Т. 2. М., 2002
[Закрыть].
Претензии СССР упоминаются в Фултонской речи Уинстона Черчилля, считающейся началом Холодной войны:
«Турция и Персия глубоко обеспокоены и озабочены по поводу претензий, которые к ним предъявляются, и того давления, которому они подвергаются со стороны правительства Москвы…».
Лишь в мае 1953 года Турции было сообщено заявление советского правительства, в котором говорилось:
«Что же касается вопроса о Проливах, то советское правительство пересмотрело своё прежнее мнение по этому вопросу и считает возможным обеспечение безопасности СССР со стороны Проливов на условиях, одинаково приемлемых как для СССР, так и для Турции»[325]325
Джамиль Гасанлы. Турецкий кризис в период «холодной войны» и Республики Южного Кавказа // Кавказ и глобализация. т.2. вып. 4, 2008. С.144.
[Закрыть].
Н. С. Хрущёв, выступая на Пленуме ЦК КПСС в июне 1957 года, дал эмоциональную оценку сталинской дипломатии в отношении Турции: «Разбили немцев. Голова пошла кругом. Турки, товарищи, друзья. Нет, давайте напишем ноту, и сразу Дарданеллы отдадут. Таких дураков нет. Дарданеллы – не Турция, там сидит узел государств. Нет, взяли ноту специальную написали, что мы расторгаем договор о дружбе и плюнули в морду туркам… Это глупо. Однако мы потеряли дружескую Турцию и теперь имеем американские базы на юге, которые держат под обстрелом наш юг[326]326
Гасанлы Д. П. СССР – Турция: полигон «холодной войны». Баку: Изд-во «Адилоглы», 2005, с. 509.
[Закрыть]…
Наконец, об этом есть рассказ самого Молотова в 1975 году:
«Предъявили в конце войны туркам контроль над Дарданеллами, турки не пошли на это, и союзники не поддержали. Это была наша ошибка. Когда туда вошли наши корабли, там уже были англичане наготове… Конечно, это наше упущение. Я ставил вопрос о контроле над проливами со стороны нас и Турции. Считаю, что эта постановка вопроса была не вполне правильной, но я должен был выполнять то, что мне поручили. Я поставил этот вопрос в 1945 году, после окончания войны. Проливы должны быть под охраной Советского Союза и Турции. Это было несвоевременное, неосуществимое дело. По существу, с нашей стороны это было неправильно: если бы Турция была социалистическим государством, об этом еще можно было бы говорить.
Были у нас претензии на турецкие земли. Грузины-ученые выступили… Неловко это было. Босфор охранять совместно с турками…
Милюков все время о Босфоре говорил. Русские генералы все время насчет Босфора… Выход из Черного моря!
Не прошло. В последние годы Сталин немножко стал зазнаваться, и мне во внешней политике приходилось требовать то, что Милюков требовал – Дарданеллы! Сталин: «Давай, нажимай! В порядке совместного владения». Я ему: «Не дадут». – «А ты потребуй!»…Понадобилась нам после войны Ливия. Сталин говорит: «Давай, нажимай!». Аргументировать было трудно. На одном из заседаний совещания министров иностранных дел я заявил о том, что в Ливии возникло национально-освободительное движение. Но оно пока еще слабенькое, мы хотим поддержать его и построить там свою военную базу. И вопрос с Дарданеллами, конечно, надо было решать. Хорошо, что вовремя отступили, а так бы это привело к совместной против нас агрессии. В то же время Азербайджан претендовал, – увеличить их республику почти в два раза за счет Ирана. Начали мы щупать этот вопрос – никто не поддерживает. У нас была попытка, кроме этого, потребовать район, примыкающий к Батуми, потому что в этом турецком районе было когда-то грузинское население. Азербайджанцы хотели азербайджанскую часть захватить, а грузины – свою. И армянам хотели Арарат отдать. Выступать с такими требованиями тогда было трудно. Царское правительство нахапало вокруг России районов. Нам следовало быть очень осторожными. Но попугать – попугали крепко»[327]327
Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М., 1991,сс.101-103
[Закрыть].
Как сказал один иностранный дипломат 24 июля 1944: «СССР перенял царскую политику: скоро Москва появится на Ближнем Востоке с серпом и молотом в одной руке и крестом в другой»[328]328
цит. по: Иванов С. А. Византийская культура и агиография М., 2020. с.496 Некоторые политики заметили преодоление коминтерновского мессианизма в обычный российский империализм еще раньше. При виде сталинских репрессий Черчилль писал:
«Как влияет этот забой на Россию – фактор силы в европейском балансе? Данность в том, что Россия решительным образом отошла от коммунизма. Состоялся сдвиг вправо. План мировой революции, вдохновлявший троцкистов, разваливается, если не разрушен полностью. Национализм и некоронованный империализм России проявляют себя несовершенным образом, но все же как нечто более надежное. Вполне возможно, что Россия в старых одеждах личного деспотизма дает больше точек соприкосновения, чем евангелисты III Интернационала. В любом случае ее будет легче понять. Действительно, речь идет в меньшей степени о манифестации мировой пропаганды, чем об инстинкте самосохранения общества, которое боится острого германского меча, и имеет для этого все основания».
(Churchill Winston. Schritt für Schritt. Amsterdam, 1940, с. 63–65) См. также письмо Гитлера Муссолини (8.03.1940):
«В России после окончательной победы Сталина, несомненно, совершается превращение большевистского принципа в своего рода национальный русский образ жизни».
(ADAP. Serie D, Bd. 8, Dok. 663)
[Закрыть].
Эти события стоит учитывать тем церковным людям, которые недоумевают, отчего это Константинопольский патриархат отказался участвовать во Вселенском Соборе, который Москва пробовала созвать в 1948 году.
И, наконец, 2015 год. Степашин. Глава Палестинского общества, экс-глава ФСБ, бывший премьер-министр России:
Цели растянувшейся на века конфронтации с Турцией были вполне ясны: установление контроля России над Балканскими странами и над проливами.
Стоит заметить, что войны, в которых прославился святой адмирал Ушаков, были все как на подбор вполне захватнические[330]330
Император Павел приказал Ушакову открыть боевые действия в Средиземном море в ответ на высадку Наполеона в Египте. Как и чем это могло угрожать интересам России?
«Действуйте вместе с турками и англичанами против французов яко буйного народа, истребившего в пределах своих веру и Богом установленные законы, чему показали очевидный пример, сделав ныне впадение во владения Блистательной Порты в Египте».
(Михайловский-Данилевский А. И. История войны 1799 г. между Россией и Францией в царствование императора Павла I. том 1. Спб., 1853, с. 90) «Решившись низвергнуть настоящее правительство Франции, я…» – писал русский император графу Разумовскому, русскому послу в Вене (Милютин Д. А. История войны России с Францией в царствование Павла I в 1799 году. СПб., 1853. т. 2. С. 175).
[Закрыть].
Да и Суворову не довелось защищать ни один русский город, о чем есть интересный отзыв Кутузова, сохраненный в воспоминаниях генерала Маевского:
«Я помню, как в одно утро принесли готово-написанный приказ фельдмаршалу, где от его имени вспоминалось о Суворове. Фельдмаршалу прочитали его, и все, кроме имени ему понравилось. Но чтобы скрыть ревность свою, он раскрыл ее следующим разговором: – Конечно, Александр Васильевич был великий полководец. Но ему не представилось еще тогда спасти отечество»[331]331
Маевский С. И. Мой век. 1793–1826. М., 2015, с. 63
[Закрыть].
Тот же Кутузов писал про «Народ, который в продолжение двухсот лет не видел войн на своей земле».
Что это за такой счастливый народ? Он, наверно, наслаждался столетиями мира? Народ-миролюбец? Ой, это про русский народ. Цитата из письма Кутузова французскому маршалу Бертье 8 октября 1812[332]332
Кутузов М. И. Сборник документов. т. 4, ч.2. М., 1955, с.39
[Закрыть]. Помянутые 200 лет это 1612–1812.
От поляков в Москве до Наполеона в Кремле.
Но ведь войны в эти века были? Да. Какие славные имена и места славы русского оружия! Егерсдорф, Прейсиш-Эйлау, Мутенская долина, остров Корфу, Измаил! Это ж русские селенья, это ж родина моя!
Северная война, Семилетняя война, русско-турецкие войны, русско-персидские войны, наполеоновские войны…
Но как называются войны, что ведутся не на своей земле? Не они ли случайно называются агрессией? Есть, конечно, формула Галича: «Граждане, Отечество в опасности: наши танки на чужой земле!». Но она, кажется, о другом аспекте таких операций.
У Владимира Соловьёва в «Трех разговорах» (1899 г) Политик вопрошает:
«Почему, я спрашиваю, Александр Невский, бивший ливонцев и шведов в тринадцатом веке, – святой, а Александр Суворов, бивший турок и французов в восемнадцатом, – не святой? Ни в чем, противном святости, Суворова упрекнуть нельзя. Он был искренно благочестив, громогласно пел на клиросе и читал с амвона, жизнь вел безупречную, даже ничьим любовником не был, а юродства его, конечно, составляют не препятствие, а скорее лишний аргумент для его канонизации. Но дело в том, что Александр Невский сражался за национально-политическую будущность своего отечества, которое, разгромленное уже наполовину с востока, едва ли бы устояло при новом разгроме с запада, – инстинктивный смысл народа понимал жизненную важность положения и дал этому князю самую высокую награду, какую только мог представить, причислив его к святым. Ну а подвиги Суворова, хотя несравненно более значительные в смысле военном, – особенно его Аннибаловский поход через Альпы – не отвечали никакой настоятельной потребности, – спасать Россию ему не приходилось, ну, он и остался только военною знаменитостью».
(Разговор второй)
Эти претензии на Царьград вовсе не были капризом или импровизацией. Это многовековая претензия на землю, которая никогда не была русской, хотя «миролюбиво» осаждалась еще во времена князей Олега и Святослава.
Эту мечту уже в наши дни озвучила певица Жанна Бичевской, и многолюдные православные залы с архиереями и батюшками умилялись ее обещаниям:
Возвратит Россия Русский Севастополь,
Станет снова Русским полуостров Крым,
Наш Босфор державный, наш Константинополь
И святыня мира Иерусалим!
Упоминание Иерусалима тут вполне уместно: московская экспансия на этом направлении не собиралась ограничиться Царьградом. По пути к нему надо было еще покорить Турцию.
Сталин с января 1946 года вынашивал идею создания еврейского государства не ради облагодетельствования еврейского народа, а ради создания коммунистического плацдарма на Ближнем Востоке. Эту идею горячо поддержал будущий первый премьер Израиля, выходец из Российской Империи, легендарный Давид Бен-Гурион. Он открыто называл себя большевиком и восхищался трудами Ленина. В ООН Советский союз проголосовал против резолюции о праве возвращения палестинских беженцев в еврейское государство и работал над тем, чтобы как можно больше территорий при разделе перешли евреям, а не пробритански, как правило, настроенным арабам. Сталин даже заранее подготовил готовое правительство для Израиля. Например, по замыслу советских властей, премьер-министром страны должен был стать Соломон Лозовский – бывший заместитель наркома иностранных дел СССР[333]333
https://news.ru/near-east/poslednij-proekt-stalina-kak-sssr-pomog-sozdat-evrejskoe-gosudarstvo/
[Закрыть].
А в 1955 год произошел поворот советской ближневосточной политики (не в целях, а в средствах):
«Расскажу здесь об этом, хотя это и не имеет отношения к теме данной главы. Нас, работников объекта и министерства, приглашенных на заседание Президиума, долго не впускали в зал заседаний. Вышел Горкин (кажется, это был он; тут я немного боюсь за свою память):
– У вас просят извинения за задержку. Заканчивается обсуждение сообщения Шепилова, который только что вернулся из поездки в Египет. Вопрос чрезвычайно важный. Обсуждается решительное изменение принципов нашей политики на Ближнем Востоке. Отныне мы будем поддерживать арабских националистов. Цель дальнего прицела – разрушение сложившихся отношений арабов с Европой и США, создание «нефтяного кризиса» – все это создаст в Европе трудности и поставит ее в зависимость от нас.
Пересказывая эти слова через четверть века, я могу неточно передать отдельные выражения. Но я ручаюсь за общий смысл того, что мне, тогда еще вполне «своему», довелось услышать».
(Андрей Сахаров. Воспоминания. Гл. 12–5)
Русско-персидские войны
