Текст книги "Мы из спецназа. Лагерь"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17

Этой ночью ему пришлось еще немало побегать. Сначала Стас проводил в лагерь Алену, потом вновь выбрался за забор и сбегал к лесной захоронке. Недавние надежды на то, что заготовленные аксессуары спецназовца не пригодятся, пришлось похоронить. Из того, что поведала ему Алена, следовал неутешительный вывод: в оценке противника они вновь допустили досадный просчет. Врагов оказалось больше, и враг оказался неизмеримо сильнее. Следовательно, приходилось экстренно вооружаться. Во всяком случае, та внутренняя встопорщенность, которой поневоле он заразился от перепуганной девчушки, ему очень даже помогла. Возвращаясь к лагерю, он вовремя успел заметить пост, о существовании которого часом ранее не подозревал. Один из ребяток сидел внизу под деревом, второй расположился в ветвях далекой кроны. Судя по всему, он обозревал территорию лагеря, который с высоты древесного гиганта просматривался от края и до края. В самом деле, зачем сторожевые вышки, если есть сосны и березы? А если у этих ребяток имелись еще и приборы ночного видения, то дело обстояло совсем скверно. Тогда держать под контролем они могли не только освещенную огнями территорию лагеря, но и весь прилегающий лес. Оставалось только надеяться, что колодцу эти двое должного внимания не уделили. Главным их объектом оставался лагерь, хотя что именно они отслеживали – оставалось для Стаса загадкой. Впрочем, возможно, дежурство назначено было только на сегодняшнюю ночь, и это наводило на свои безрадостные мысли. Значит, что-то этой ночью планировалось особое – что-то такое, от чего зависела безопасность местной верхушки.

Как бы то ни было, но предупрежден – значит, вооружен, и, описав порядочную дугу, Зимин вышел к лагерю с другой стороны. Зная направление, в котором засели наблюдатели, он пробирался к вагончику, прячась за постройками и случайными деревьями, пригибая голову, а порой и передвигаясь чуть ли не на четвереньках. Пожалуй, принимай у него сейчас экзамены ветераны разведки, оценки Зимин получил бы не самые низкие. Во всяком случае, те двое, он был на сто процентов уверен, его появления возле вагончика так и не заметили. А вот он появление в вагончике чужого сумел определить сходу. Да и трудно было не определить, – в вагончике явно творилось неладное. Во всяком случае, уже возле крыльца Стас явственно услышал сдавленный хрип. Что-то упало на пол, глухо колотнуло в стену, гулко перекатился по столу стакан. Больше мешкать было нельзя, – Зимин влетел в вагончик, и глазам его предстало не самое приятное зрелище. Натянутый ремень удерживал связанные руки Сильвера возле металлической спинки кровати, сам же завхоз егозил ногами и изгибался туловищем, силясь высвободиться из смертельного капкана. А капкан, в самом деле, представлялся смертельным. Незнакомый мужчина сидел верхом на спине Сильвера и что есть сил стягивал концы проволоки, перехватившей шею поверженного. Дело явно шло к фатальной развязке, и Стас не раздумывал ни секунды. Это мохеровыми шарфиками можно душить минуту или две, – орудие же вроде рояльных струн или туристических пил с алмазными заусеницами перегрызают позвонки не в пример быстрее. Прыгнув вперед, Зимин ударил убийцу ногой. Вернее – попытался ударить, но нога лишь скользнула по чужим ребрам. Это казалось невероятным, но ночной визитер сумел опередить его. Каким-то чудом угадав появление у себя в тылу очередного противника, он ящерицей перекатился по полу, в мгновение ока очутившись за хозяйским столом. Если бы не тело лежащего Сильвера, Стас, конечно, сумел бы его достать, но атака удалась лишь наполовину. Убийца почувствовал силу его удара, но далеко не в той степени, на которую рассчитывал бывший спецназовец. Попади он в подмышечную впадину (куда, собственно, и метил), противник был бы уже в отключке, но этого не произошло, и уже в следующую секунду Зимину пришлось уворачиваться от летящего в его сторону табурета. Было темно, и он угадывал только контур нападающего, но и того, что он видел, было достаточно, чтобы судить о сноровке соперника. Убийца был значительно ниже и легче, зато и двигался со стремительностью кошки. Шагнув вперед, Стас сделал обманное движение, ударил двойным левой, тут же довершил серию перекрестным правой. Промазать он никак не мог, однако, все его удары юркий человечек умудрился искусно сдемфировать блоками. В свою очередь неуловимо быстро махнул ногой и довольно грамотным «микадзуки» угодил Стасу в коленную чашечку. Задохнувшись от боли, Зимин качнулся в сторону и как раз вовремя, так как кулак незнакомца уже летел к его виску. Угадывалась школа карате – и далеко не самостийной выпечки. Судя по всему, боец был поклонником стиля «Винь-Чунь», хотя и не понимал, что в переводе красивое название означает «Вечную весну». Для этого паучка «Винь-Чунь» знаменовал вечный бой, и именно такой бой он демонстрировал сейчас Зимину.

Как бы то ни было, но время шуток кончилось, и потому, отбросив весь свой бокс, Стас подобно чужаку пустил в ход ноги. Возможно, действовал он не с такой скоростью и сноровкой, но в условиях тесного пространства преимущество было все-таки на его стороне. На этот раз он бил уже в полную силу, сознавая, что требуется от него одно-единственное: всего-навсего попасть в верткого противника. Не два и не три раза, а хотя бы однажды. И, конечно же, он попал. Пусть не сразу, но все-таки достав бойца жестким «маваши». Охнув, соперник отшатнулся к стене, на секунду согнулся. Но давать ему передышку Стас не собирался. С палачами опасно заигрывать, и удачное «маваши» знаменовало лишь начало блицкрига. Следующим ударом, посланным уже в переносицу каратиста, Зимин завершил поединок. Мужчина стукнулся затылком о стену и сполз на пол безвольной куклой. Он не шевелился, и тем не менее, Стас сорвал с него рубаху, в несколько секунд соорудил надежный ошейник, стягивающий воедино ноги, шею и руки поверженного. Только после этого Зимин тщательно занавесил окна и включил свет.

По счастью, Сильвер был еще жив. Щурясь от света сорокаваттной лампочки, он егозил на полу, силясь дотянуться до ременного узла. На шее его багровела полоса, в нескольких местах кожа успела лопнуть, и багровые червячки неспешно сползали вниз, пятная половицы неприглядными кляксами. Развязав ремень, Зимин помог Сильверу освободиться, рывком поднял и усадил на кровать.

– Пи… пить… – завхоз протянул руку к тумбочке, и Зимин понятливо достал бутылку с минералкой, протянул страдальцу. Какого это чувствовать себя в первые минуты после несостоявшегося удушения, он отчасти себе представлял. Сам, правда, в роли повешенного никогда не был, однако доводилось в свое время вынимать из петли иных жмуриков…

Давясь и перхая, завхоз сделал несколько жадных глотков, раскашлявшись, отставил бутылку в сторону. Пить Сильверу было больно, и тем не менее, за него можно было уже не беспокоиться. Вернувшись к недавнему своему противнику, Стас потянул его за плечо, перевернул на спину. Увы, осторожно ударить не получилось, соперник был мертв. Коснувшись шеи, Стас ненадолго замер. Так и не ощутив пальцами биения пульса, устало выругался.

– Капут? – сипло осведомился за спиной завхоз.

– Ага… Полный абзац. Не знаешь, кто это?

– Конечно, знаю. – Сильвер продолжал растирать ладонью волосатую грудь. – Ты, братец, не кого-нибудь, а самого Ангела замочил.

– Какого Ангела?

– А того, что при Папе состоял. Или не вкурил еще?… Для таких вот дел его тут и держали. Чтобы, значит, прибирать неугодных. – Сильвер неопределенно качнул головой. – Как ты его устряпал, не пойму. Он тут среди бойцов самой крутой был. Настоящий виртуоз. В зале на демонстрациях стопки кирпичей ломал.

– Ну, кирпичи – дело нехитрое.

– Не знаю… Я тоже вроде неслабый, а кирпичей никогда не ломал. – Завхоз покачал головой, тряпкой со стола промокнул стекающую по шее кровь. – Не-ет, Ангел был бойцом – настоящим! И силенка имелась. Он ведь меня не сразу тут подмял, сначала немного поборолись.

– Ну, и что? Не справился?

– Так ведь он тоже не дурак. Как прихватил его покрепче, так он мне и врезал. Безо всякой борьбы… Нет, Стасик, Ангел – это фрукт! Наверняка, и чемпионом мог бы стать, да на иглу подсел. На этом его, считай, и взяли.

– Как это?

– А так. Считай, лучшей наркотой подкармливали! Года два или три… А потом уж определили сюда на вечное поселение. Даже реабилитацию помогли пройти.

– Зачем же он был им нужен?

– Как это зачем? Это ж мочила из мочил! Считай, в одиночку обслуживал весь регион. Причем безо всяких снайперских винтовок. Убить мог одним движением. И ростом – вон какой дохлый. За подростка запросто косил, в любую форточку пролезал… Ну, а Папа за его работу еще и бабки получал.

– Та-ак… – Зимин озадаченно уселся на кровать. – Выходит, ты в курсе местных дел?

– В курсе, не в курсе, а кое-что знаю. Все-таки не первый год тусуюсь с этим сбродом. – Сильвер задушенно кашлянул, снова потер изувеченное горло. – И с Ангелом одно время ручкался. Он у меня все о металле выспрашивал. Очень уж мечтал научиться монеты гнуть. Так и не выучился…

– Ладно, с монетами ясно. Лучше объясни, что он тут делал?

– А ты, с понтом, не видел? Меня душил.

– Это я понял, но зачем?

Сильвер долгим взглядом посмотрел на Зимина, потерянно отвернулся.

– А чтоб тебя, паря, замазать.

– Меня?

– По всему выходит, что так… Я ведь не зря сегодня психовал, – будто чувствовал, что подлость мне готовят!

– Ты полагаешь, это хозяева лагеря?

– Кто же еще? Или не знаешь, как ворье замазку сотворяет?

Стас промолчал, и завхоз, в очередной раз погладил ладонью пораненную шею.

– Считай, самое простая штука, если нужно прибрать человечка к рукам. Здесь, Стасик, все на чем-нибудь да замазаны. Салажата – на порнухе с наркотой. Ну, а такие, как мы, – на вещах более крутых.

– Убийство?

– Точно. – Сильвер кивнул. – Я-то что, – свое отработал. А на тебя это сучье племя сразу глаз положило. Я с первого дня заметил! Потому и предупреждал, чтобы на виду не маячил.

– Погоди, погоди! Выходит, Ангел – это их постоянный киллер?

Сильвер сумрачно кивнул.

– Они со многими так делали. Что ты хочешь! Обычная практика – повязать кровью, чтобы не рыпался и был паинькой. Вот и тебя этому козлу дали приказ стреножить. А потом сунули бы в руки фомку или нож, да засняли бы на камеру. Короче, сварганить улики – дело нехитрое…

– А смысл?

– Смысл в том, что уже завтра ты бы собственноручно захоронил бы меня в ближайшем болоте, а после бегал бы перед ними на цырлах. И Любашу, понятное дело, ублажил бы по полной программе.

– Что значит – по полной?

– А то и значит! Ей ведь обычного секса мало, она здесь театральные постановки устраивает. С девочками и мальчиками, с цепями, наручниками и фаллоимитаторами. А ты здесь новенький, свеженький – как не попробовать такого. Может, даже в кино бы засняли. Вместе с теми же девочками.

– Где у них студия? В резиденции?

Сильвер качнул головой.

– Вот видишь, уже и сам знаешь. Еще в городе пара точек есть, но о них я толком не знаю. Но когда на промысел выезжают, там останавливаются. Новеньких отлавливают, пробы проводят, а потому уже сюда.

– Ну, а чем они еще промышляют?

– Да им и промышлять особо не надо, – хватает наркоты с порнухой. А вообще большие люди обычно всем занимаются – и скачками, и акциями, и боями. У Папы ведь собственная команда бойцов! Есть даже такие, что на европейском ринге не стыдно показать. Слыхал об Олеге Тактарове? Тоже одно время с нашими ребятами тренировался – с тем же Костой, с Ангелом. Это потом, как пошли результаты, сделал ручкой и за океан укатил. Но парень был крепкий. Уж на что Ангел мастер, а и тот ему уступал…

– Выходит, они тотализатор устраивают?

Сильвер покачал головой.

– Тотализатор – само собой, только бои для Папы – всего лишь хобби. О главном бизнесе я уже сказал: это порноиндустрия… Я, конечно, в эти подробности никогда не совался, но выход за кордон у них точно есть. Иными словами, здесь они ленты снимают, оцифровывают, а после тиражируют и рассылают по всей планете.

– Славная житуха! – Стас покосился в сторону Ангела. – Что-нибудь еще?

– Есть и еще кое-что… – Сильвер ненадолго замолчал, собираясь с силами, снова приложился к бутыли с водой. – Шантажом они еще увлекаются.

– Шантажом?

– Ну, да. Дельце-то прибыльное, если правильно взяться. А богатеньких нынче много развелось, – вот и доят буржуев… – Сильвер снова раскашлялся, взялся было за перепачканную тряпку, но Стас протянул ему свой платок.

– Кого шантажируют-то? Родителей невинных деток?

– И их тоже. Но это мелочевка, главные их терпилы – шишки из чиновничьего аппарата. Они ведь там все через одного любят сладенькое. Потому и несложно их сюда заманить – в сауну, на шашлычки, да с девочками юными в бассейне поплескаться. А как поплескались, так и в спаленку. Ну, а там, понятно, все уже давно настроено – и аппаратура, и освещение соответствующее. А уж если выгорит хороший кадр, то считай – всю жизнь потом можно держать на крючке!

– Кого-нибудь из терпил знаешь?

Сильвер медлительно покачал головой.

– Не знаю и не хочу знать…

– Ладно, с этим разберемся. – Зимин с беспокойством взглянул на часы. Один из ударов Ангела все-таки нанес ему существенный ущерб, придясь как раз по часам. Циферблат покрылся сеточкой трещин, однако стрелки продолжали идти. – Поздно уже… Что делать-то будем?

Сильвер остро глянул ему в лицо, и неожиданно Зимин разглядел в его глазах пугливое выражение – нечто лакейское и пришибленное, чего еще совсем недавно не было и в помине. Оно и понятно: человек воочию ощутил дыхание смерти, а главное – окончательно уверился в том, что на этом свете, по мнению посторонних, он явно зажился.

– Сам-то как думаешь? – осторожно поинтересовался завхоз. Былых амбиций не осталось и следа, он явно был согласен на вторую роль, и Стас невольно поморщился.

– Не бойся, закладывать не побегу.

– Значит, со мной пойдешь?

Зимин на секунду зажмурился. Светлые идеи никак не желали приходить в голову. Предложить бедолаге завхозу было решительно нечего.

– Нет, Сильвер, извини, с тобой я тоже не пойду.

– Тогда как же?

– А никак. Сейчас ты тихонечко слиняешь, а с трупом я разберусь как-нибудь сам.

– Так может, вместе закопаем?

– Опасно. За территорией вертухайчики наблюдают.

– Вертухаи?

– Ага, сам на них недавно напоролся. Как раз со стороны столовой. Один на дереве, другой на земле… Так что можем спалиться.

– Вот, суки! Это они меня пасут… – лицо Сильвера еще больше осунулось. Теперь он напоминал не просто пожилого человека, а безнадежно больного старика. – Как же я отсюда уйду?

– Нормально уйдешь – через окно. С этой стороны они тебя не увидят. А после перелезешь через забор и подавайся в лес… В городе-то есть, где схорониться?

– Если бы было, давно бы слинял.

– Тогда… – Зимин на мгновение замешкался. Риск, в самом деле, существовал, но иного выхода он не видел. – Тогда отправляйся к моим друзьям. Объяснишь, что от Стаса, расскажешь все как есть. В общем, помогут тебе – и с документами, и с крышей.

– Тоже уголовники?

– Хуже… – Зимин хмыкнул. – Ну, а адресок простой: Пушкина, двенадцать. Запомнишь?

– Чего ж тут не запомнить… А как ты?

– Что я? – Стас пожал плечами. – Я попробую подурачить их здесь. В крайнем случае, повинюсь. Как-никак, это ведь я его пришил.

– С огнем играешься, парень!

– Ничего… Авось, не обожгусь. – Стас постучал ногтем по разбитым часам. – Поспешай, Сильвер! Секундочки-то бегут.

Завхоз не стал спорить. Он и сам прекрасно понимал, что надо торопиться. Тяжело поднявшись, взял с полки кухонный нож, сунул за пояс, отворил шпингалет единственного окошка.

– Стой! – Стас гибко поднялся. – Делаем так: я тушу свет – и сразу вылезай. Шагай прямо к забору, никуда не сворачивай. А я тут у порога помаячу, пусть ребятки на меня пока полюбуются. Так что с пяток минут у тебя точно будет.

– Спасибо… – прежде чем взяться за створки, завхоз, вновь посмотрел на Зимина. Этот сломленный богатырь, так похожий на легендарного Луспекаева, словно ждал от него последнего ободрения, и Стас не обманул его ожиданий. Хлопнув по массивному плечу, крепко пожал руку.

– Давай, Сильвер! Главное – помни, там за забором тоже живут нормальные люди. И они обязательно тебе помогут…

Глава 18

Оказалась эта ночь неспокойной и для Дмитрия Харитонова. Мало того, что у него раскалывалась голова после принятой на грудь порции алкоголя (а пили они в родной конторе до самого позднего часа!), так еще и супруга Диана по давнишней женской традиции закатила ему скандал. И не скандал даже, а маленький такой скандальчик – в четверть своей настоящей силы – по поводу поздних приходов, нечаянной пьянки и вечного отсутствия муженька под родной крышей. Словом, ругались они не слишком долго, однако хватило и этой свары, чтобы у Дмитрия заболело сердце и скакнуло давление. В глазах заплясали прозрачные пятнышки – те самые беззвучные посланники старухи с косой, а под левой лопаткой ожил неведомый зверек, стальными своими коготками терзающий нутро всех сердечников. А ведь еще совсем недавно Дмитрий ведать не ведал, что нервные перегрузки могут быть опаснее физических. Пожалуй, подними он сейчас двухпудовую гирю, и ничего бы сердечко его не почувствовало. А тут на тебе! – крикнул пару разиков на жену и сник. Тотчас захотелось прилечь, да еще и воздух в квартире непонятным образом сгустился, стал горьким и шершавым. Его приходилось глотать крохотными кусочками, а после переваривать легкими, точно недоброкачественную пищу. Зато и ярость любимой супруги тотчас сменилась испуганной суетой. Уж она-то прекрасно знала, что притворяться и врать Дмитрий никогда особенно не умел. Потому и выволокла в одну минуту целый мешочек лекарств, выложив перед Харитоновым таблетки валидола и нитроглицерина, панангина и раунатина, накапав в стакан капель корвалола, настойки боярышника и пустырника. Все это бедному Харитонову пришлось залпом съесть и выпить, но лучше стало не от лекарств, а от слов Дианы, которая, каясь, назвала себя дурой и стервой, а его гением и умничкой. В груди враз потеплело, и вспомнилось, как эту жгучую брюнетку с убийственными опалами вместо глаз он спасал когда-то от пуль и рэкета, как получилось у них первый раз остаться вдвоем, и как возникла однажды странноватая мысль посетить ЗАГС. От этих воспоминаний на глазах тотчас выступили слезы, и эти предательские капли Диана, прильнув к нему, выпила своими дрожащими губами. Распахнув на нем рубаху, она принялась массировать мужу грудь, и то же самое против собственной воли проделал он с пуговичками на ее блузке. Так они и лечили друг дружку, лежа на диване и обмениваясь незамысловатыми ласками.

Увы, сладкую эту нирвану прервал телефонный звонок.

– Не бери! – категорическим шепотом приказала Диана. Но он ее не послушал. Звонил сотовый, а этим номером пользовались только самые близкие друзья. Пришлось взять трубку, послав неприветливое «але» в неведомое пространство. А спустя еще полминуты, позабыв о сердце и недавней своей слабости, Дмитрий властным движением отослал Диану в соседнюю комнату. Что удивительно – могла ведь и не послушаться, но видно, что-то тоже поняла и почувствовала. Потому и удалилась без слов.

– Стас?… Ну, наконец-то!… Давай, докладывай.

– Сначала ты. Сумели взять подрывников?

– Взяли… – Дмитрий нахмурился. – Только все оказалось хуже, чем мы думали.

– То есть?

– Те ребятки, которых мы взяли, оказались не при делах. Тоже криминал, но мелкого пошиба. Словом безопасность у нас их отбила.

– Надеюсь, обошлось без травм?

– Без-то без, но они же рассказали нам о настоящих виновниках теракта. Точнее – намекнули, а главные подробности мне выдал наш разлюбезный Кравченко.

– Ну и?

– Значит, так… – Дмитрий потер лоб, пытаясь сосредоточиться. – Обстоятельство первое: поезд взрывали не чужаки, а свой новоструй. В смысле из россиян. Не за идею, – за обычное бабло. Одна акция – тысяча гринов, представляешь?

– Он что, отмороженный?

– Почти. Уже пару лет на игле. Но не это главное. Хуже, что в Москве решили сыграть партию антитеррора. Разумеется, против президента. Готовили серию акций, но с таким расчетом, чтобы оставались эфэсбэшные хвостики.

– Вот, уроды!…

– Во-во! Ну, а потом, понятно, планировались вопли во всех газетах, публикация жаренных фактов, интервью с участниками акций и так далее. Один раз такое уже было, если помнишь…

– Это мешки со взрывчаткой, которую разглядели жители?

– Оно самое. Вот и сейчас, похоже, разыгрывали ту же комбинацию. Слава Богу, вовремя спохватились. Плюс – ухватили за руку тех самых дирижеров, что помахивали палочками из столицы. Более того – хватило на этот раз ума не сажать.

– Авария?

– Точно… Устроили пару скромных автокатастроф. Для начала, видимо, провели задушевную беседу, а после негласно приговорили. Мне этого, конечно, не рассказывали, но мы с мужиками потом выпивали в офисе, газетки последние просмотрели, новости послушали и все потихоньку вычислили… Короче, истина, Стасик, стара как мир. Рыбка как гнила с головы, так и продолжает гнить. И всегда так было. А если кто пытается неожиданно воспрепятствовать, так и того немедленно сковырнут. – Дмитрий пристукнул кулаком по колену. – И ведь черта-с два прижмешь! Даже служебное расследование не провести! Потому что есть уже общественное мнение! Что интересно – не российское, а исключительно закордонное… – Харитонов яростно потер левую грудину, порывисто вздохнул. – Ладно, с этим проехали. Что там с твоими детишками? Надеюсь, все нормально?

– Да как тебе сказать…

– Говори, как есть.

Стас ответил не сразу, сперва гулко прокашлялся, затем с дурашливым весельем доложил:

– В общем, радоваться нечему. Картина примерно такая же, как у вас. Я ведь затем и звоню, потому как без помощи вашей не обойтись.

– Что-то стряслось?

– Ага. Буквально несколько часов поимел здесь первого жмурика.

– Что, что?!

– Да вот, пришлось шлепнуть одного из здешних мочил. Что любопытно – мальчик с большим-пребольшим опытом. Наверняка, уже многих на тот свет отправил. Работал здешним киллером, хотел и товарища моего придушить. Пришлось реагировать… Кстати, действительно, неплохой боец! Любого другого, верняк, положил бы на месте…

– Ты давай по существу! – не удержался Дмитрий.

– А если по существу, то это не лагерь, а форменный серпентарий. То есть, поначалу я думал, они здесь кадры преступные куют. Учат проституции, верха потрошить, наркотой торговать…

– И что же оказалось? – нетерпеливо перебил Харитонов.

– А ты послушай… Формально лагерем заправляет Петрашевская Любовь Юрьевна, – это и в бумагах наших есть. Однако в действительности за всеми здешними делишками стоит Папа, в прошлом крупный авторитет, в настоящем – серенький старичок, предпочитающий оставаться в тени… Словом, всей подноготной я еще не знаю, но как выяснилось, здесь имеется своя студия, устроенная прямо в центральном офисе лагеря. Там они и занимаются своим любимым бизнесом. А именно – шлепают фотографии в стиле «ню» и чистого «порно», более того – снимают полнометражные фильмы.

– Какие еще фильмы?

– Известно какие! С насилием, педофилией и прочими изысками черного проката. Разумеется, все это с последующей оцифровкой, музыкальной озвучкой и распродажей у нас и на западе. Ты понимаешь?! Для этого им и нужны дети. Причем добрая часть путевок у них распространяется бесплатно – и знаешь через кого?

– Ну?

– Через наши родные органы!

– Что?!

– Точнее – через отделы по делам несовершеннолетних. Этот контингент, сам понимаешь, абсолютно бесправный, и что там с ним сотворят, никого не волнует.

– Ты хочешь сказать, что в детском лагере вся эта индустрия поставлена на поток?

– Именно! Но это лишь часть айсберга, Димон. Сам понимаешь, порнобизнес – штука рисковая, даже с использованием цифровой техники и интернета. Потому они и стали подлавливать детей из богатеньких семей, потому и стали сажать их на иглу. Идеальный ключик к родителям! Шантаж – из самых простейших!… Но самое пакостное, что эти твари стали подкладывать малолеток под наших чиновников. Словом, такого гадюшника я еще не видел. Вожатые здесь – бывшие зеки, воспитательницы – сутенерши и дамочки легкого поведения. Детей, конечно, не слишком много, но и этого им хватает. На первой стадии девочек и мальчиков – преимущественно из неблагополучных семей – потихоньку развращают и спаивают. Само собой, приучают и к дури. В итоге – смена заканчивается, и получаются послушные актеры, которые за дозу соглашаются выворачиваться перед камерой наизнанку. Ну, а самых перспективных, как я уже сказал, подкладывают заезжим гостям. В основном – нашим бизнесменам и депутатам. Представляешь, какой это компромат – заснять пленочку с каким-нибудь знаменитым политиком, а после пригрозить показом по телевидению? Словом, та же торговля порноматериалами, но за деньги неизмеримо более значимые. В последнее время, как рассказала одна свидетельница, стали пользовать иностранцев.

– Каких еще иностранцев?

– Димон, ты явно тормозишь! Как это каких! Не забывай, мы все-таки столица Урала. У нас здесь и консульства свои имеются, и представительства зарубежные. Так что ни в какую Москву ехать не надо, – хватает своих немцев, англичан и американцев. А так ли уж сложно подловить богатого мужичка на кругленькую попку? Сначала фуршет на лоне природы, потом сауна с бассейном, а после постель. При этом скрытые камеры будут снимать тебя во всех ракурсах и позах.

– Значит, снова шантаж? – Харитонов свирепо потер пульсирующий висок, нехорошо прищурился.

– Шантаж, да не совсем…

– Что ты, черт подери, имеешь в виду?

– Видишь ли, Димон, эти мерзавцы пошли дальше. Сам понимаешь, за обычное порно много не выпросишь, да и не всякий интеллектуал испугается подобного разоблачения. Можно, в конце концов, свалить все на компьютерный монтаж, на пророссийские махинации. А вот если тебе предъявят труп ребенка, которого ты сперва зверски изнасиловал, а после задушил собственными руками, это уже совсем другое дело. К слову сказать, и другая статья. Что называется – из расстрельных. К трупу, разумеется, приложат твои пальчики и что-нибудь из личных вещей, измазанных кровью младенца.

– Ты хочешь сказать…

– Да, Дим. Именно эту комбинацию они пытаются претворить в жизнь. И почему нет? Сирот у нас пропасть, – никто не хватится одного-единственного ребенка. Зато шантажируемый все портки изгадит, как только его подцепят на подобный крюк. И денежки выложит, не торгуясь. Все, сколько попросят. Еще и у друзей побежит занимать.

– А если в другое место побежит?

– Крайне сомнительно. Очень уж тяжелая статья. Да и с уликами, я думаю, они постараются выдать полный комплект – от тех же пальчиков на перочинном ножике до анализа спермы и фрагментов кожи, застрявших под ногтями у ребенка.

– Такое впечатление, что ты пересказываешь фильм ужасов.

– Этот фильм вот-вот выйдет на экраны, если мы не вмешаемся.

– Хмм… – Дмитрий взлохматил шевелюру, на секунду зажмурился, пытаясь привести мысли в относительный порядок. – Тогда давай более конкретно. Какой план ты предлагаешь? Поднять на ноги ментов? Или самим заявиться в этот ёханый лагерь и перестрелять всю тамошнюю администрацию?

– С ментами дело сразу прогорает. Не знаю фамилий, но очень похоже, что многих из блюстителей правопорядка они держат на коротком поводке. Возможно, прикармливают, а возможно, пугают уже отснятым материалом. Во всяком случае, крыша здесь точно ментовская. Да и городское правительство сюда временами наезжает. Так что делай выводы сам.

– Я делаю… – Дмитрий нервно прикусил губу. – Значит, вариант с Кравченко тоже отпадает?

– Увы… Он, конечно, свой, но если поднимать на уши администрацию, обязательно найдется стукачок. Предупредит Папу, и весь этот гадюшник свернут в пару часов. А после вынырнут в другом месте, с другими детишками.

– Тогда что же нам остается?

– Внедрение и слежка.

– Внедрение – это ты про себя?

– Само собой. Что же касается слежки, то есть информация, что ребята готовят в ближайшие сутки вербовку иностранца. Понятия не имею – о ком идет речь, но мой осведомитель слышал, что поминали об англичанине.

– Ты хочешь, чтобы мы установили наблюдение за консульством?

– Упаси Бог! Вас там сразу возьмут за жабры. Но есть один типчик, который у них работает в качестве связного. Он, судя по всему, и привезет этого англичанина в лагерь.

– Что за тип?

– Это подросток. Кличка Гусак, фамилия Гусачев, имя, кажется, Виктор. Малый довольно шустрый и далеко не дурак. С виду крепкий, черноволосый, на физиономии россыпь прыщей. По возрасту – лет пятнадцать. День назад отправился в город, там у него, кажется, родня. В общем, поищите по адресным файлам. Как он собирается связываться с иностранцем понятия не имею. Может, будет отираться возле консульства, а может, возле гостиницы, где живет англичанин.

– Не проще ли просто позвонить?

– Конечно, проще, но это консульство, не забывай. Там своя служба безопасности, и, конечно же, все звонки строго фильтруются. Правда, если у него имеется наш сотовый…

– Конечно, имеется!

– Тем хуже для нас.

– Ладно… В любом случае, фамилию мы уже знаем. Значит, попытаемся вычислить… – Дмитрий придвинул к себе лист, привычно начал черкаться карандашом, выстраивая план грядущих мероприятий. Цифры при этом чередовались с физиономиями собственных сотрудников, в верхнем левом углу проявился домик консульства, в правом нижнем – здание гостиницы.

– Да уж, попытайтесь. Если не выйдет, выдвигайтесь к лагерю, будем разбираться на месте. Если получится, попробуем пасти их до самого конца. Я имею в виду кульминационный момент.

– Не понял? Ты предлагаешь взять иностранца прямо на девочке, а этих козлов в процессе мастурбации возле видеокамер?

– Что же тут плохого?

– А ты сам не понимаешь?

– Ну, если не нравится, можно сработать на опережение… Кстати, на подходе к лагерю будьте особенно осторожны. Там у них скрытый пост и, может быть, даже не один.

– Что насчет оружия?

– А черт их знает. По крайней мере, до сих пор ничего такого не видел. Но есть что-то вроде самостийный охраны. Парни качаются, изучают приемчики с ударами. Судя по жмурику, которого я сработал, кое-что они, действительно, умеют. Но вполне допускаю, что есть и оружие. В любом случае, наша задача попытаться накрыть эту лавочку в самый щекотливый момент.

– Вместе с англичанином, я так понимаю?

– Это в идеале. Тогда будет легче обломать им рога. И никакой адвокат уже не сумеет вмешаться.

– Ну, это ты загибаешь. С адвокатами у этой публики проблем никогда не было. Разве что в далекие средние века. Но тогда и адвокатуры, как таковой не водилось.