Текст книги "Мы из спецназа. Лагерь"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

– Ну, и что тут у тебя? – Дмитрий Харитонов, пригнувшись, втиснулся в машину Шебукина. – Учти, если обнаружится, что ребят подняли зря…

– Порядок, Димон, не кипешись. – Мишаня обернул к директору «Кандагара» сияющее лицо. – Все трое оказались одной командой, как мы и думали. Снимают квартирку на третьем этаже данного дома.

– Какой подъезд?

– Средний.

– Куда выходят окна?

– Не волнуйся, окна выходят на ту сторону.

– Молоток! А как вычислил этих гопников? По паспортам?

– Ну, да. Все оказалось даже проще, чем мы думали.

– Те самые Зурабишвили, Асланов и Хабиров?

– Точно! – Мишаня кивнул. – В кассах, кстати, проблем тоже не возникло, хватило моей старой милицейской ксивы.

– Ты же вроде сдавал!

– Ага, официально даже расписался, но в реалиях оставил на добрую память.

– Ну, и прохвост же ты!

– Про какой хвост ты говоришь?! – обиделся Шебукин. – Обычный практичный человек.

– Мда… – Дмитрий покачал головой. – Ну, ладно, практичный человек, излагай дальше.

– Так вот, в кассе, стало быть, получил распечатку, списал все необходимые реквизиты, а после прокачал по ментовским файлам. Могло, конечно, не проканать, но повезло. Оказалось, все трое приезжие – дети далеких гор, потомки первых князей. Видать, наскучил им горный воздух, вот и спустились к нам на плебейские равнины. Один из Грузии, двое других из Ингушетии. Нигде, разумеется, не работают, но проживают вполне легально – даже успели обзавестись временной пропиской.

– Пропиской? Странно…

– А что странного? Видать, сунули кому-то на лапу. Им ведь тоже не в кайф, когда каждый встречный мент на улице останавливает. Вот и легализовались, сучары!… – вольготно развалившись в водительском кресле, Мишаня поправил лобовое зеркальце, присмотрелся к остановившейся позади конторской «Ауди». – А кто приехал с тобой? Небось, Тимофей с Серегой? Ага, вижу… Кто-то и третий маячит.

– Это я Марата до кучи прихватил. Все-таки трое боевиков – не шутка.

– Пока двое.

– Почему двое?

– Один вышел куда-то, но, судя по всему, скоро вернется.

– С чего ты взял?

– Да налегке убрел – в майке и шлепках. Я так думаю – его за пойлом послали. Они ведь тоже этим делом увлекаются.

– Это кавказцы-то? Не скажи! Там Шариат уважают.

– Да ну?

– Точно тебе говорю. В иных бандах за нарушение сухого закона могут и к стенке прислонить.

– Ну, это не о наших! – Мишаня легкомысленно махнул рукой. – Я ведь даже в квартире у них побывал – так что успел познакомиться с обстановкой.

– Вот как?

– Ну да, – замок-то плевый, вот и соблазнился. Там только с собачкой надо осторожнее работать. Она, зараза, подпружинена и завальцована по особому. Словом, пришлось второй отмычкой придерживать, чтоб, значит, не сорвалась…

– Да погоди ты со своими отмычками! – не выдержал Харитонов. – Что-нибудь нашел интересное?

– Конечно, нашел! – Шебукин самодовольно улыбнулся. – Я – да не найду!

– Ну и?

– Во-первых, горы немытой посуды, а во-вторых, сотни две винных бутылок. Пустых, разумеется. Что интересно – водочных нет, а вот сухих и полусладких марок – навалом. Еще хватает бутылок из-под «Шампанского» и фольги шоколадной. Я так смекаю – это они баб к себе водили.

– И все?

– Здрасьте! – Мишаня даже оскорбился. – Было бы все – стал бы я вас сюда звать? У стенки за сливным бачком схрон отыскался.

– Ну, и что там в схроне? – Дмитрий нахмурился.

– Два шпалера системы «Макаров» и запасные обоймы. Все в заводской смазке, так что машинки вполне исправные… Еще одну дуру обнаружил на балконе среди досок.

– Тоже пистолет?

Мишаня покачал головой.

– «Сайга» с обрезанным стволом и прикладом. Не понимаю, зачем нужно было так уродовать винтарь! Габариты все равно внушительные, а в убойности ружьецо потеряло.

– Ну, это не твои заботы… Что-нибудь еще?

– Тебе мало стволов?

– Вообще-то хотелось бы чего-нибудь посущественнее. – Дмитрий по старой привычке дернул себя за ухо.

– Чего, например?

– Ну, например, пару килограммов афганского героина. Или упаковку с боевой взрывчаткой.

– Может, и найдется. Я ведь долго не шарил, – без того рисковал.

– Рисковал – это точно. – Дмитрий кивнул своим мыслям. – Зато теперь посидишь здесь, в машине – в тепле и безопасности.

– С чего это вдруг?

– С того, что будешь страховать нас с улицы.

– Не понял?

– А что тут непонятного? Вызывать никого не будем, – сами возьмем этих паскудников.

– Погоди, Димон!… Мы же вроде иначе хотели!…

– Хотели да вспотели! Все, Мишук, никаких чекистов и никакого ОМОНА! – Дмитрий хлопнул себя по колену. – Не забывай – мы и сами были когда-то ОМОНОМ, так что справимся!

– А не боишься, что нам потом дадут по ушам?

– Нет, Мишаня! В этой жизни я давно уже ничего не боюсь… – Дмитрий извлек из кармана миниатюрную рацию, привычно вставил в гнездо штекер с наушничком. Именно такие аппаратики они брали с некоторых пор с собой на операции. Связь импортные игрушки держали на дистанциях, не превышавших четырехсот метров, зато отличались исключительной помехоустойчивостью и серьезно затрудняли дешифрацию сигнала любой посторонней радиоаппаратуре. Хмуро взглянув на Шебукина, Дмитрий сунул крохотный наушник в ухо, отстраненно произнес: – За Стасиковых девочек мы обязаны посчитаться. Мы, понимаешь? А не залетные чекисты.

– Ну, смотри. Ты командир, тебе виднее.

– Вот именно, виднее! – Дмитрий поднес к губам микрофон. – Але, Тимох, вы там еще не уснули?

Спустя несколько секунд, наушник зашуршал, отозвавшись голосом Лосева.

– Порядок, генерал! Хотя начинали уже подремывать. Что там у Мишани? Есть новости?

– Новости такие, что в ближайшие четверть часа будем брать эту троицу за жабры.

– Доброе дело! А как насчет стрельбы?

– Надеюсь, обойдется, но жилеты с пушками все же прихватите… А теперь слушай меня внимательно: план будет таков…

***

Делая предположения о планируемой криминальной компанией выпивке, Мишаня ничуть не преувеличивал. Не прошло и десяти минут, как разболтанной походкой к дому приблизился один из «террористов». Был он как и положено волосат, отличался тучным телосложением и часто утирал с шеи и лица пот. Шагал неторопливо, а сумку с позвякивающими бутылками то и дело перекладывал из руки в руку. К этому времени двое из «кандагаровцев» находились уже в подъезде, затаившись на лестничной площадке четвертого этажа, еще двое терпеливо дожидались того момента, когда клиент войдет в дом, тронувшись немедленно следом. По счастью, передвигаться бесшумно они научились давным-давно, другое дело – что в данном случае подобное умение им совсем не пригодилось. Идти за громко посапывающим толстяком было совсем несложно, – мужичок не спешил, явно опасаясь потерять шлепки. Ворваться же за ним в квартиру сумел бы и самый неумелый мильтон. Первых двоих, очутившихся на пути Тимофей Лосев попросту смел. Третий из террористов бросился было в соседнюю комнату, но за ним рысью метнулся Харитонов – в прыжке припечатал ногой в спину. Охнув, мужчина опрокинулся на стол, головой сшиб настольную лампу. На пол посыпались стаканы и бутылки.

– Кажись, копец. – Прокомментировал Марат. – Как минимум, двое – в ауте.

– Да уж, не очень аккуратно!

– Ладно тебе! Один-то – в полной сознанке. Можно и побеседовать.

– А для начала вяжем их – и крепенько! – подавая пример, Дмитрий выдернул из брюк мужчины ремень, в два присеста схомутал жирные ноги. – Здесь и снимем предварительный допрос. Так сказать, до прихода официальных властей.

– Думаешь, что-нибудь скажут? – Лосев рывком вздернул на ноги одного из пленников – того самого, что оставался еще в сознании, мельком глянул в напряженное лицо. – Ну, что, чувачок, будешь говорить?

– Я русский плохо понимай…

– Понятно. – Тимофей толчком переправил пленника на диван. – Значит, требуешь толмача?

– Ага, и адвоката до кучи! – фыркнул Марат. – Ничего! Мы тебе и ушки прочистим, и мозги промоем. И всего-то за десять минут.

– А может, и быстрее! – Сергей Маркелов зловеще оскалился. – За каждого погибшего спросим! Я еще пошарю здесь, может, щипчики какие найду.

– Давай, Сереженька, поищи, – ласково откликнулся Харитонов. – С щипчиками оно и впрямь вернее будет. Спросим про поезд, про взрывчатку…

– Атас, Димон!…

Харитонов дернулся от резкого щелчка в ухе, недоуменно вскинул голову.

– Что за черт!…

Проворнее всех оказался Марат. Выскочив в прихожую, он попытался было накинуть на дверь цепочку, но его опередили. Все повторилось с зеркальной точностью, но роли на этот раз катастрофическим образом поменялись. Чужой каблук с силой ударил по двери с той стороны, и, охнув от удара, Марат вылетел из прихожей в комнату. А мгновением позже квартира наполнилась грубоватыми людьми в масках.

– Всем лежать!… На пол, суки!…

Автоматные стволы заплясали в воздухе, угрожая обрушить на людей грохот и пламя.

– Спокойно, орлы! Мы свои, не воюем! – Харитонов первым поднял руки. Сопротивляться и впрямь было бессмысленно. В лица «кандагаровцев» смотрели стволы сразу нескольких автоматов – и не обычных АК или АКС, а самых настоящих девятимиллиметровых «Вихрей». Хорошо хоть обошлось без привычных омоновских примочек. Их не стали сбивать на пол, не стали топтать ногами, – всего лишь вежливо окружили и оттеснили к стене.

Вперед шагнул один из гостей. Этот был без маски и явно принадлежал к офицерскому сословию. Впрочем, последний факт он тотчас подтвердил демонстрацией удостоверения.

– Капитан Точилин, ФСБ.

– Мы так и поняли, капитан. – Дмитрий хмуро кивнул. – Оружие сдавать?

– Можете оставить при себе, – капитан улыбнулся. – И документы ваши нам тоже не нужны. Без того все о вас знаю.

– Весьма лестно.

– Но кое-что я все-таки у вас заберу.

– Не понял?

Шагнув ближе, капитан взял Дмитрия за лацкан, неуловимо быстрым движением выдернул из воротника крохотную булавку.

– Я бы оставил, но больно уж дорогая штучка. А мне за нее еще отчитываться.

– Жучок? – брови Харитонова полезли на лоб.

– Уж извините! У вас свои методы, у нас – свои. Зато избежали лишней крови.

– Это вы о ком?

– О них, разумеется. Вы же их пытать собирались – или я не прав? Вон и о щипчиках даже поминали что-то. Или будете отрицать? – капитан Точилин многозначительно постучал по крохотному микрофону. – У нас все ходы записаны, господа! Так что в случае чего, пришить вам противозаконные действия не составит труда.

– Ага, давайте, поучите нас законам! – Харитонов набычился. – Только не забывайте, эти звери взорвали вагон с людьми. В том числе – и с нашими хорошими знакомыми.

– Вот тут-то и вышла промашечка! – капитан неторопливо покачал головой. – Эта шушера действительно занимается пиратством, но ваши знакомые тут ни при чем.

– Не понял?

– Эти ребятки работают сами по себе. Главный у них – Хабиров. Но этого цуцика мы пасем уже третий месяц и знаем всю его подноготную. А потому могу уверенно заявить: никого эта троица не подрывала.

– Вы хотите сказать, что мы ошиблись?

– Ну, почему же! Эти красавцы тоже далеко не ангелы. И нужная статья для них безусловно найдется. Только пойдут они у нас совсем по другим делам.

– А как же быть с поездом?

– Да никак. Человечка с детонатором мы нашли не далее как вчера, так что можете успокоиться.

– Как нашли?

– А так. – Точилин горделиво выпятил губы. – Нашли – и во многом благодаря вам. Спасибо полковнику Кравченко, – это он надоумил снабдить вас жучком. И ради всего святого! – не надо морщиться! Все делалось для вашей же пользы. Чтобы не наломали дров и нам жизнь не усложняли. А вашу идею насчет съемки из первых вагонов мы моментально проверили. И почти сразу вышли на нужного человечка.

– Ну, и кто же он?

– Вынужден огорчить, – не чеченец и не грузин, уж не обессудьте. Наш вырожденец – чистокровный русачок! Зарабатывал, таким образом, на жизнь.

– А кто платил?

– Этого пока мы не знаем, но со временем обязательно выясним.

– Вот же сволочуга! – вырвалось у Маркелова. – Жаль, не довелось шлепнуть.

– Не переживайте, – капитан скривил губы. – Этим мальчиком уже вовсю занимаются. И все, что надо, он нам скажет.

– А как же быть с этими? – Лосев кивнул на лежащих пленников.

– Об этих забудьте. Они, браток, мелкие сошки. Возили сюда стволы, продавали местному криминалу. Короче, обычные посредники. – Чуть приобняв Харитонова за плечи, капитан отвел его в сторону. – Там внизу вашего сторожа малость помять пришлось, – ты уж извинись за нас. Сам знаешь, как проводятся подобные операции. Нервы, мат-перемат, то-се… Мы без того рвали сюда на всех порах, думали сумеем вас опередить.

– И что теперь?

– Теперь ничего. Ноги в руки – и сматывайтесь. А то подгребет мое начальство, и начнутся лишние допросы-расспросы.

– А ты, я так понимаю, отвечать на таковые не любишь?

– По-моему, это никому не в радость. – Капитан Точилин усмешливо посмотрел в глаза Дмитрию. – Вас здесь не было, ты понял меня, браток?

– Понял, не тупой, – тихо отозвался Дмитрий.

– Вот и славно. Значит, и мы всю вашу самодеятельность постараемся побыстрее забыть.

– Хоть бы спасибо сказали… – пробурчал из своего угла Лосев.

– А это всегда пожалуйста! – с готовностью откликнулся Точилин. – Спасибо!

– Не за что… – Харитонов окинул комнату хмурым взором. – Выходит, это Кравченко нас сдал?

– Ну, почему сразу сдал? Мы без того держали вас на прицеле.

– С чего это?

– Да так, трудно было не заметить таких активных ребяток! Вон вы какой интерес проявили – и на дорогу совались, и в интернете копались, и в службы разные названивали…

– Это что, запрещается? – ворчливо поинтересовался Лосев.

– Нет, разумеется. И спасибо, что подсказали нам ряд полезных мыслишек. Конечно, мы бы и так до всего дотумкались, но с вами получилось быстрее. Что есть, то есть, – признаю.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дмитрий. – Я спрашивал вас о Кравченко.

– Отвечаю, – спокойно отозвался капитан. – К полковнику Кравченко мы обратились по собственной инициативе. Так сказать, в неофициальном порядке, всего-навсего – за невинной консультацией. Как-никак он лучше вас знал, а значит, мог помочь и дельным советом. Собственно говоря, он и помог. Или кто-то из вас полагает иначе?

Не отвечая, Дмитрий обернулся к своим подчиненным, сердито махнул рукой. Словно нашкодившие детсадовцы, они торопливо покинули квартиру. Дежуривший возле подъезда чекист – в бронежилете, с автоматиком-коротышкой на груди» – послушно отступил в сторону. О выходящих его явно предупредили по рации.

На улице неожиданностей они также не встретили. Все также чирикали себе дворовые птахи, и оба автомобиля самым мирным образом дремали на прежнем месте. Михаил Шебукин, с красным лицом и подозрительно распухшим носом, сидел поблизости на лавочке и рассеянно щипал собственное колено. Сказать ему было явно нечего, и ерничать над ним ребята не стали.

– Ну? – Лосев распахнул дверцу «Мерседеса», оглянулся на Дмитрия. – Что теперь, товарищ маршал? Работать будем? Или пьянствовать?

Харитонов сумрачно поморщился.

– Пьянствовать!

– И как долго?

– До завтра. А завтра попробуем узнать, как там дела у Стаса…

Глава 14

Если бы не рослая береза, словно опахалом накрывшая этот скромный вагончик, жить здесь было бы совершенно невозможно. Однако дерево свою службу исполняло справно, в течение всего дня защищая их от палящего июньского солнца. Тем не менее, маленькое помещение плохо переносило присутствие двух подвыпивших мужчин. Водочные пары успели заполнить пространство до самого потолка, а слабенький вентилятор, украшающий единственное окошко, с предложенной нагрузкой явно не справлялся. Впрочем, Сильвер уже основательно принявший на грудь, духоты не чувствовал. Клочковатые брови делали его похожим на одноглазого филина, а согбенной позой он напоминал засевшего в засаде богомола. Пот каплями стекал по его огромным ручищам, лил по лицу и поросшей седым волосом обнаженной груди, но он не обращал на это ни малейшего внимания. Знай себе – стучал по ветхому столику, талдыча одно и то же:

– Чего лыбишься! Думаешь, я шутки шучу? Да я тебя, дурака, уберечь пытаюсь!

– От чего?

– Не от чего, а от кого! – Сильвер погрозил Стасу крючковатым пальцем. – Я ведь с первых минут понял твою шкодливую душеньку! Уже в первую нашу встречу!… Ты что же, вздумал этой волчице глазки строить? Амуры с ней вздумал крутить?

– С чего ты взял?

– Врешь, сучонок! – стол содрогнулся от очередного удара. – Я таких альфонсов, как ты, насквозь вижу! Со всем вашим гнилым ливером! Со всеми помыслами!

– Да что ты знаешь о моих помыслах? – фыркнул Стас.

– Все! – кулак Сильвера вновь с хрустом опустился на доски стола. – И лучше других знаю, как этот самый ливер наружу выпускают. Потому как видел уже не раз. – Сильвер сделал зверскую гримасу, рукой полоснул себя по шее. – Вот так перышком чирк! – и все.

– Где ты нагляделся таких ужасов?

– Да здесь и нагляделся. И ты наглядишься, если не догадаешься смыться.

– Пока вроде не собираюсь.

– Ну, и дурак!… Еще Капитаном себя зовешь. Какой ты, на хрен, Капитан! Ты и на рядового не тянешь.

– Ты все-таки следи за базаром. Я, как ни крути, – твой гость.

– А ты не боишься, гостенек, что эта росомаха однажды твоими кишками подпоясается?

– Да брось ты чушь-то молоть! Прямо монстра мне какого-то нарисовал!

– А ты что думал, она танцы вокруг тебя водить будет? Думал, пригласит в резиденцию на вальс-бостон?… А вот хрен тебе с вот такущим прицепом! Она же бешеная! И поступит с тобой так, как захочет.

– Да ну?

– А что ты думал! Эта рысь и драться умеет, и убивать для нее – привычное дело.

– Ведь гонишь, Сильвер! Самый натуральный порожняк гонишь!

– А вот выкуси! – кукиш собеседника самым неприличным образом уставился в лицо Стасу. – Коста сам однажды расписывал, как она в городе по воробьям шмаляла.

– Это как же?

– А так! Выпила лишку, вышла из машины, а там воробьи сидели на чьем-то балконе. Никто и глазом моргнуть не успел, как она выхватила шпалер и давай по ним садить. Какой-то дедуля базлать начал, палочкой замахал, – она и его положила. И это, прикинь, средь бела дня – да еще в центре города! А там ведь еще двор, детская площадка, скверик. Сколько народу могла загасить, если бы наши пацаны не увезли ее.

– Ну, не знаю. Она ведь женщина, а у женщин бывают бзики…

– Она – не женщина! – взрычал Сильвер, и скрюченный его палец яростно закачался перед лицом Зимина. – Заруби себе это на носу! Она – кто угодно, но не женщина! Если хочешь знать, эта лярва пятнашку отмотала на зонах. Пятнашку, вкуриваешь! Считай, вот с такусеньких лет по колониям шлялась. Тут не всякий здоровый жлоб выдержит, а она только крепче стала. В зале своем штангу тягает, по боксерской груше стучит, в авторалли даже разок участвовала.

– Ну, если авторалли, это серьезно…

– А ты не скалься, умник! Лучше вокруг посмотри! Это ведь тоже все ее игрушка!

– Ты про что?

– Про лагерь, конечно… Или ты решил, что она детишек любит? Решил, что сироток решила подкармливать?

– Разве нет?

Запрокинув голову, завхоз сипло расхохотался. В грязном полупустом помещении смех его звучал странно и зловеще.

– Да она ж воли, в натуре, не видела. Ты сам соображай! И свободная жизнь этой шакалихе по барабану! Не нужна она ей, понимаешь? Вот и упросила Папу сварганить себе подобие зоны – то, что, значит, удобнее и привычнее.

– Странно… Я другое про нее слышал.

– Что ты слышал?

– А то, что отделы по делам несовершеннолетних молятся на нее. Лагерей-то оздоровительных не хватает, а она, считай, из ничего лагерь создала. Босяков бесприютных собирает, путевки практически за так раздает.

– Вот именно, что за так! Или не знаешь, как в тюрягах это твое «так» истолковывается?

– А здесь-то это причем?

– Да при том самом! Собирает она… – Сильвер фыркнул. – Ты шнифты-то протри! Каких босяков, какой лагерь?! Это ж зона натуральная! А она еще и бабки на этом умудряется наваривать! Ладно хоть колючкой догадалась не опутывать территорию.

Зимин скрестил на груди руки, раздумчиво качнулся на шатком табурете.

– Что же получается? Значит, детишки ей нужны для отвода глаз?

– А вот шиш тебе! – завхоз снова показал Стасу кукиш. – Здесь, паря, все продумано до мелочей! И детишки тоже исполняют свою положенную функцию.

– Какую еще функцию?

– А вот не скажу! – Сильвер в очередной раз врезал по столу кулаком, заставив подпрыгнуть наполненные водкой стаканы. Стас едва успел подхватить падающую бутылку.

– Вижу, крепко ты ее ненавидишь. – Зимин мельком покосился на часы. До десяти оставалось совсем немного. – Чем же она так тебя напугала?

– А эта стерва всегда придумает чем напугать. Это ты у нее еще непуганый, но погоди, придет время – и тебя подцепят на крюк.

– Так подскажи, может, я увернусь.

– А я тебе с самого начала подсказывал. Линять надо было! Пока не поздно. А сейчас ты уже на крючке. Опять же флюгер им твой понравился. Значит, просто так уже не слиняешь.

– Выходит, она здесь самая главная?

Завхоз серьезно усмехнулся, но от подробного ответа воздержался. Лицо его отяжелело и набрякло, жутковатый шрам на месте отсутствующего глаза приобрел синюшный оттенок.

– Ладно, если она главная, то какова роль Папы? – продолжать пытать Зимин.

Физиономию Сильвера перекосило. Ясно было, что говорить ему совершенно не хочется, однако и долгая молчанка, судя по всему, допекла этого человека.

– Папа – это вывеска. – Устало проговорил он. – Старая, покосившаяся, но вывеска. Когда-то был авторитетным вором, права аж по всей России качал, смотрящим советы давал, а теперь обычный старикан.

– Обычный?

– Ну, не совсем обычный. Воры – они и в почтенном возрасте авторитетом пользуются. Но на молодняк нынешний Папа крепко обижен. Потому и сидит на приколе, в сходках практически не участвует, все мечтает о возвращении старых времен.

– А силы-то у него есть?

– Ты о чем? О бабках?

– И бабках, и дедках…

– Есть, не сомневайся, – Сильвер усмехнулся. – И капиталы имеются, и связи надежные. Ну, а Любаша при нем вроде цепного пса – гавкает, на кого требуется, а кого и в постель затаскивает.

– И ей это нравится?

– А ты как думал! Тем паче, что эта прошмандовка не ради миллионов живет.

– Ради чего же?

– Да ради матки своей бешеной! – фыркнул Сильвер. – Ради жратвы сладкой и ради ощущений! Уж в этом, можешь мне поверить, она толк знает. И водочке в свое время радовалась, и наркоту пробовала, и еще три десятка удовольствий успела перебрать. Теперь вот решила ограничить себя сексом, – со всем прочим завязала. Зато уж в сексе эта курвочка удержу не знает! – Сильвер мотнул головой. – Если б ты видел, какие оргии она здесь закатывала! С детишками обжималась не меньше, чем с мужиками.

– Да быть того не может!

– Не может?… А ты обратил внимание, какие здесь детки? Ты видел их глазки? Если нет, то пройдись как-нибудь по спальням, – кругом карты порнографические, шприцы и презервативы. Коноплю, считай, каждый второй курит, а каждый первый таблеточками брюхо набивает. И попробуй кто пожалуйся, – сама же хозяйка первая и опустит. И неудивительно, что никто потом ни о чем не рассказывает. Потому что про такое молчат!

– Да-а… В наше время другие лагеря были.

– В мое время об этом тоже слыхом не слыхивали. Только те времена давно миновали. Потонули с кораблем прогнившего социализма… – завхоз сипло хохотнул. – Ты знаешь, что в стране только официально шесть миллионов наркоманов! Это ведь не жалкая каловая кучка, – это целая армия! И немудрено, что нынешний молодняк – совсем иной. Наркоту сейчас пробуют с десяти лет, а к половой жизни приобщаются и того раньше. Для нас с тобой это, может, и дико, а для Любаши – в самый раз. В этом, если хочешь, она чувствует свой главный жизненный кайф.

– Тебе, похоже, это не по нутру?

– А тебе по нутру? – завхоз глотнул из стакана, поморщившись, нюхнул кильку из банки.

– Мне тоже нет. Только я на тебя удивляюсь.

– Чего ты удивляешься?

– А того и удивляюсь! Если тебя весь этот бедлам коробит, чего же тогда сидишь тут и в тряпочку помалкиваешь?

– Ты что же, предлагаешь в колокола бить?

– А хоть бы и бить!

– Так-то оно так, только где они – твои колокола? Покажи хоть один! – Сильвер смачно сплюнул в угол вагона. – Выдумал тоже!… Да шепни против Любаши хоть словечко, и сам же окажешься в обезьяннике!

– Ты что, хочешь сказать…

– Да она сама пригласит сюда ментов! – гаркнул Сильвер. – Пригласит и поможет тебя арестовать! А если ты думаешь, что кто-нибудь из них попробует ее осушаться, то ты, паря, ошибаешься! Повяжут и сгноят на этапах! Уж я-то знаю, как такие люди общаются с властью. – Завхоз зло махнул рукой. – Да ей и менты не понадобятся, – хватит уродов, что заезжают к Папе в гости.

– И что же они тут делают?

– Как что? Отдыхают. Тут ведь все-таки лес, природа. Опять же зал имеется, сауна и прочие дела. Сюда даже баб привозить не надо, потому как свои телки имеются. И не телки даже, а телочки – молодые, почти не мятые. – Сильвер шатко оперся о стол, поднявшись, шатнулся к двери. – Все! Пойду отолью. А после избушку на клюшку и спать!…

Это тоже было любопытным моментом. Задиристый и могучий, завхоз действительно всегда запирался. Стас уже пытался осторожно выспросить о причинах столь явного страха, но Сильвер предпочитал помалкивать. Он и пить, по его признанию, почти не пил, – пребывал в давней завязке, а вот сегодня почему-то развязал. Сам Зимин больше подыгрывал соседу, осторожно сливая водку в мусорное ведро у стены, – завхоз же свою долю глотал честно, без единого пропуска. Практически в одиночку за три с небольшим часа успел приговорить чуть ли не две полных бутылки водки. Впрочем, это уже сказывалось на нем. Речь давалась завхозу с трудом, а, возвращаясь с крыльца в дом, он запнулся на ровном месте, и только руки Зимина не позволили ему упасть.

– У Портоса… – с трудом выдохнул Сильвер, – у Портоса тоже была эта болезнь.

– Какая еще болезнь, о чем ты? – Стас в несколько присестов подтащил завхоза к койке, уложив на матрас, помог стянуть башмаки.

– Слабые ноги… – веки Сильвера начинали уже смыкаться, и все же он вновь приподнял руку, попытался погрозить Зимину пальцем. – Бойся ее, паря! Сожрет она тебя. Со всеми твоими потрохами…

– Не сожрет, спи. – Стас успокаивающе похлопал засыпающего завхоза по груди.

А еще через пять минут, накинув на себя темную ветровку, он осторожно отворил дверь и выскользнул из дома. Дорогу до старого колодца Зимин помнил прекрасно.