Текст книги "Беглый герцог(СИ)"

Автор книги: Андрей Сухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Марианну же шокировало совсем другое. Я, вытянув ноги, нагло развалился в ее любимом кресле, а при ее появлении даже кивнуть не соизволил! Не заметил?! Впрочем, шок у Марианны быстро прошел. Глаза сузились, а ошейник многозначительно сократился в размерах, сдавив мою шею. Дышать было еще можно, но с трудом и намек был более чем ясен. Моя усталость прошла мигом. Я этаким колибри легко выпорхнул из кресла и торопливо согнулся в глубоком поклоне. Моя поза и моя подвижность ясно свидетельствовала о том, что я жив, здоров и помирать пока не собираюсь. Шок от увиденного у Сабрины и Лили сразу прошел, но взамен возникло непереносимо-острое любопытство: что же тут случилось?

Интересно было всем троим, поскольку они практически синхронно, хором воскликнули.

– Что случилось?

Обстоятельно ответить на заданный вопрос, согнувшись, было затруднительно, поэтому прямой угол моего поклона трансформировался в угол градусов эдак в сорок пять. Только я открыл рот, чтобы во всех подробностях живописать про злодейское нападение на меня, как Марианна обшаривавшая свой кабинет глазами, опередила меня.

– Ты что, разбил мою любимую кхитайскую вазу!? Ты разломал драгоценный шкаф из палисандрового дерева!? Ты в курсе, сколько он стоит!? А стол? Куда ты дел мой рабочий стол, мерзавец!?

Под тяжестью выдвинутых против меня обвинений мой поклон снова стал максимально глубоким, но отвечать я не торопился. Ждал, когда закончатся вопросы у возмущенной Марианны, чтобы ответить на все сразу.

– А зачем ты рубил фамильным клинком де Бофоров голову крокодайла? Ты что с ума сошел?

Марианна на некоторое время замолчала, созерцая занятную картинку. Голова крокодайла валявшаяся на полу, лишилась большей части клыков, а застрявший меч торчал из головы рептилии строго вертикально.

– Ты кем себя вообразил? Может герцогом Анри де Бофором, который убил этого крокодайла?! А ты знаешь, что такие фантазии не совместимы с жизнью фантазирующего? – продолжила Марианна довольно-таки сварливым голосом.

– Так, а это кто там лежит в луже крови? Ты что преемника бедняги Гийома зарубил в приступе безумия?!

"Хм... о преемнике Гийома она вспомнила только после оценки нанесенного кабинету ущерба, а значит преемник этот ни на что негоден, не тянет против Гийома, раз числится в списке нанесенного ущерба только вслед за обстановкой кабинета. Да еще она назвала Гийома беднягой! Значит, не забыла, что я зарубил ее бойфренда. Припомнят мне еще этого Гийома!"

Наконец, вопросы у Марианны иссякли. Я, выждав несколько секунд, чтобы окончательно убедиться в этом, начал оправдываться.

– Я вот вошел, никого не трогал, в камине кочергой пошевелил, чтобы огонь не погас, а тут он мерзавец и напал, кинжалом меня ткнул... Ну, я и ответил. Швырнул в него кочергой. Не попал, он увернулся, а кочерга вот в зеркало попала ... случайно... только сейчас заметил... А оно очень дорогое было?

Меня, конечно, не интересовала стоимость огромного зеркала в золоченой раме. Вопрос преследовал лишь одну цель узнать: не понизился ли градус раздражения на меня у Марианны. Нет, не понизился. Марианна лишь злобно оскалилась на мой вопрос, но промолчала. Я продолжил.

– Я остался безоружный против этого типа с кинжалом. И что мне было делать? Понятно, что вооружиться! Вот я и схватил этот драгоценный фамильный меч, Ваша Светлость. Прошу простить меня за это, но до другого оружия я бы добежать не успел. С оружием в руках я уже почти прижал его к стене, но тут на его счастье этот превосходный меч застрял в рухнувшей на пол голове крокодайла и застрял намертво... Этот негодяй успел отскочить и отскочил очень неудачно... для бесценного книжного шкафа Вашей Светлости. Так что в поломке шкафа я совершенно не виноват! Пока я пытался высвободить меч, он швырнул в меня какой-то мешочек. Теперь уже я увернулся, а мешочек попал в ваш любимый стол. Из мешочка вылетело зеленое облако, и стол рассыпался прахом. Вон кучка пыли на полу только и осталась. Конечно, тут есть и моя вина. Если бы я знал насколько пакостный мешочек он в меня кинул, то конечно ни в коем случае не стал бы уворачиваться и стол бы уцелел. Но я не мог знать заранее об этом! Прошу простить меня Ваша Светлость!

Я честными-пречестными глазами посмотрел на Марианну. Та скривилась так, словно у нее возник глубокий кариес на паре зубов разом, но снова промолчала. Это упорное молчание начинало беспокоить меня. Лучше бы она покричала на меня немного. Всё пар бы выпустила...

– Я, увидев, какой ущерб этот нехороший человек наносит кабинету Вашей Светлости настолько вознегодовал, что кинулся на него с голыми руками, повалил на пол и прикончил на месте. А потом присел в это кресло передохнуть немного. И еще хочу добавить, что если это преемник господина Гийома, то я совершенно не понимаю их непонятной агрессивности по отношению ко мне. Клянусь своей мамой, достойной крестьянкой из селения Рош-Лабель, я повода им для этого не давал...

Возможно, лишний раз упоминать убиенного мною же Гийома не следовало. Возможно, это было равносильно топтанию на любимой больной мозоли Ее Светлости. Но что делать, все мы задним умом крепки.

– Если бы я не пообещала Лили и Сабрине не трогать тебя, не пользоваться своими возможностями по управлению ошейником, то... – тут Марианна многозначительно посопела и обратилась к своей магессе. – Что скажешь Лили?

– Сразу могу сказать насчет мешочка. Двухкомпонентное заклинание, которое активируется даже простолюдином путем сильнейшего трехкратного сжатия мешочка. Возникает облако зеленоватого цвета. Всё, что попадет в него рассыпается в прах. Хоть камень, хоть человек, хоть стол. `Дыхание Некроса`. Очень сложное, очень дорогое. Купить в обычной магической лавке нереально. Создается немногими магистрами и архимагистрами. Я, например, создать такое не могу.

Лили подошла к трупу злодея и внимательно оглядела тело.

– Это не Оливье! – сообщила она. – Это какой-то коротышка. Да и постарше он Оливье будет.

– Я теперь и сама вижу, что это не мой Оливье. Просто, когда увидела труп в кабинете, то почему-то подумала, что Марк снова убил моего любовника.

– Может Вы думаете, что я ревную Вас, Ваша Светлость к Вашим...любовникам? Так вот Вы ошибаетесь, Ваша Светлость! Я нисколько не ревную Вас.

Я широко открытыми глазами с наивным видом уставился на побагровевшую Марианну. Конечно, дергать тигрицу за усы небезопасное занятие. Может и схарчить. Но я не мог удержаться, а еще меня успокаивало то, что оказывается Марианна уже пообещала не использовать теперь мой ошейник, чтобы помучить меня. Так что всё было почти безопасно.

Марианна некоторое время злобно смотрела на меня, ошейник при этом легонечко дернулся. Словно она сдерживалась из последних сил, но всё обошлось. Марианна отвернулась от меня и снова обратилась к Лили.

– Тогда кто это такой? И как он попал в мой кабинет?

– Кто он такой? – задумчиво повторила Лили. – Очередной убийца, пришедший по твою душу, я полагаю. Вон на лезвии его кинжала тонкая зеленая полоска имеется. Это – яд большого пустынного скорпиона. Одна царапина и труп через минуту. Противоядия не существует. Большая редкость в наших краях, кстати... А вот как он попал сюда? Вряд ли такого типа могли пропустить стражники у ворот...

Тут Лили наклонилась и подняла что-то с пола.

– Вот, пожалуйста! Амулет невидимости, правда почти разряжен, но выбраться из замка незаметно хватит.

Лили продемонстрировала мутный голубой камешек на разорванной пополам серебряной цепочке.

– Тоже недешевая штучка! И тоже работа архимага или старшего магистра-артефактника. Кто-то потратил кучу денег на снаряжение для этого убийцы. Если бы ты Марианна пришла сюда поработать, как планировала, то была бы уже мертва. Как удачно получилось, что сюда первым вошел наш дорогой Марк! Для тебя удачно. Ты жива только благодаря ему!

Лили явно уже начала обрабатывать Марианну, помня про обещанный мною бонус той, кто сможет уговорить Ее Светлость снять с меня ошейник.

– И в качестве благодарности Марку, за твое спасение... Я предлагаю дать ему вольную! Снять ошейник!

– Да, да! – с горячностью подключилась Сабрина. – Вольная это прекрасный подарок рабу, спасшему свою госпожу от смерти!

Марианна хмуро оглядела обеих моих адвокатесс, потом посмотрела на меня, упрямо выдвинула вперед нижнюю губу вместе с нижней челюстью и категорически отрезала.

– Нет! И слышать об этом не желаю! А в качестве награды герою... – она задумалась ненадолго, затем хитро улыбнулась и сказала. – Вы тут недавно интересовались: кто из вас имеет больше прав на Марка? Так вот я решила...

Пауза была длинная-предлинная. Лили с Сабриной кажется даже дышать перестали, ожидая вердикта госпожи герцогини. Марианна ехидно улыбалась, держа паузу, а я про себя подумал.

"Вот был бы прикол, если бы Марианна забрала меня себе! Интересно, как к такой высшей справедливости отнеслись бы уже предвкушающие обладание мною девушки?"

– Вы обе имеете равные права на Марка! А уж как вы его поделите: вдоль или поперек, это решать вам!

Своим соломоновым решением Марианна явно была довольна. Сабрина и Лили смотрели друг на друга, молча и долго. И вот что странно агрессии в их взглядах я не заметил. Наоборот, кажется, они что-то такое решили здесь и сейчас, без всяких слов.

"Ай-яй-яй! Снова без меня, меня женили!" – встревожился я.

– Сабрина перейдем в малую красную гостиную. Там будет уютнее, чем здесь. Там ты мне и расскажешь обо всём. А ты Лили...

– Я, как целительница должна осмотреть Марка. Возможно на одежде еще остался яд... Ему надо переодеться... Пойдем Марк!

Я растерянно глянул на Сабрину. Та словно и не цапалась с Лили совсем недавно. Никакой агрессии, никакой ревности. Она лишь кивнула мне, мол так надо.

"Вот что значит высшая инстанция! Сами они поубивали бы друг друга в попытке урвать лишний кусочек меня, а так... Сословное общество, где старший всегда прав, имеет свои преимущества".

В апартаментах у Лили мне первым делом было велено раздеться догола, для детального медосмотра, затем я был вымыт набежавшими служанками под контролем Лили, а затем само собой была постель...

***

На следующий день пребывающая на седьмом небе от счастья по случаю воссоединения с любимым Лили провела встречу с другой заинтересованной стороной: Сабриной. На самой встрече я не присутствовал, поскольку приглашен не был, но зато был ознакомлен с ее результатами. Высокие стороны договорились, что теперь одну неделю я принадлежу Лили, а следующую неделю Сабрине. Возразить против словечка `принадлежу` я не мог. Мифриловый ошейник, болтающийся на моей шее, постоянно напоминал о моем незавидном положении.

"С Лили всё понятно! Она честно купила меня у Марианны и не скрывала, что я являюсь рабом для нее. Пусть любимым, но, тем не менее, рабом. А вот Сабрина... `муж, ты мой муж, ты будешь свободен...` как сладко пела, а в результате против слова `принадлежу` тоже похоже не возражала и меня не спросила: чего я-то хочу! Ладно, мои милые рабовладелицы подождем. Надеюсь, что я вас еще построю! Будете знать, как за меня решать!", – так думал я, а моя уже привыкшая к лицемерию физиономия отреагировала на предложенный мне вахтовый метод выражением безграничного счастья.

На самом деле всё оказалось не так уж страшно. Моя принадлежность в течение недели Лили вовсе не подразумевала запрета на дружеское общение с Сабриной. Та практически постоянно торчала в апартаментах Лили днем и только на ночь отправлялась к себе. Когда я затем переехал к Сабрине, то уже Лили с утра являлась на завтрак к Сабрине.

Чтобы не скучать днем (ночью мне скучать было некогда), я, как и прежде, взялся помогать Лили и ее ученице в лаборатории, переводил интересовавшие Лили книги из герцогской библиотеки, и присутствовал с Лили, или с Сабриной, или с обеими вместе на разного рода совещаниях-встречах в качестве секретаря. А если общение происходило с Марианной, то я совмещал секретарские обязанности с обязанностями слуги. Марианна не стесняясь гоняла меня за любыми мелочами и не даже вспоминала, что я не так давно спас ей жизнь. И вот по прошествии нескольких недель, когда моя жизнь приобрела более-менее упорядоченный характер, а Марианна уже воспринимала меня, как обычного слугу, а не как какого-нибудь вселенского злодея, без всяких эмоций и с полным равнодушием (чему я, кстати, был несказанно рад), я решил, что пора приступать к давно задуманному мною плану.

Причина, по которой я собирался рискнуть своей головой, была проста и незамысловата – ошейник. Ведь если ничего не предпринимать, то вероятность того, что я буду до конца жизни разгуливать в рабском ошейнике, превращалась в железную неизбежность. А если еще учитывать мою зависимость сразу от трех женщин, которые никогда не отличались ангельским терпением и при любом косяке с моей стороны ко мне могли быть применены любые меры, вплоть до встречи с Мерсье. Что великолепно продемонстрировала история с Гийомом. Как раб, я никак не мог возразить на это. А вот если бы я был свободным... Короче, моих женщин всё устраивало в нынешнем положении, а то, что это не устраивало меня, их не волновало. Вот и получается, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

Сама идея тоже не блистала оригинальностью – мне необходимо было стать героем в глазах Марианны, в очередной раз спасти ее жизнь и надеяться, что в качестве благодарности она снимет-таки ошейник с моей шеи, а не предложит в качестве награды поделить меня уже между тремя женщинами.

Разговор предстоял деловой и сугубо приватный, а потому поговорить с Марианной я решил в кабинете, к которому и пришел вместе с Полем.

У Поля была депрессия и надо было спасать парня. У Марии, несмотря на то, что она старалась, совсем обходиться без просьб, живя бок о бок с мужем, не получалось. Особенно Поля удручало то, что Мария оказалась страстной женщиной и при выполнении супружеских обязанностей легко входила в экстаз, себя при этом совершенно не контролируя. И это-то было бы еще ничего, но она при этом всякий раз начинала подбадривать Поля просьбами типа `давай-давай`, `не останавливайся`, `быстрее`, `сильнее`, `глубже`, `хочу еще` и так далее, которые фактически являлись приказами для Поля, не исполнить которые он не мог. Заклятье не позволяло. Поль работал на износ, похудел, осунулся, перестал улыбаться. В общем, всё было плохо. Особенно, если вспомнить про оговорку в мой адрес Изабеллы, которая лицемерно сожалела о недолговечности своих любовников находящихся под заклятьем.

Я видел только один выход: накопить денег, обратиться к магам и снять заклятье. Вот только накопить было трудно. Как практикантка Мария получала очень небольшие деньги, но даже став полноценной воительницей, ей пришлось бы долго копить. Маги мало не берут.

Вот я и решил устроить Поля на работу к Марианне. Нечего ему сидеть дома, ожидая, когда со службы вернется жена. Не в гареме находится, в отличие от меня к сожалению. Вот я-то как раз в гареме и находился, пусть гарем и состоял из одного-единственного раба, зато хозяек было сразу двое.

У дверей кабинета на сей раз была охрана. Четверка амазонок скучала, поглядывая по сторонам.

"Обжегшись на молоке, дуем на воду", – подумал я.

Через парадный вход в кабинет ломиться не следовало. Раба, как и девушку украшает скромность. Я направился к простой, дубовой, без всякой резьбы и позолоты двери выходящей в тот же коридор, где дежурила всего одна амазонка.

Меня и Поля она отлично знала, но пропускать просто так не собиралась.

– Я хочу поговорить с господином Морни, – обратился я к заступившей мне дорогу стражнице.

Морни, секретарь Марианны, молчаливый, худой, как щепка человек лет тридцати, всегда одетый во всё черное обычно тенью скользил за Марианной и казалось, реагировал даже не на приказы, а на мысли своей госпожи, как и положено истинному слуге.

Амазонка, ее звали Зика, просунула голову в небольшую комнатушку, соединенную с кабинетом Марианны, где обычно и сидел Морни.

– Господин Морни к вам Марк Риз. Примите?

Морни несомненно знал, кто такой Марк Риз. И вообще моя популярность в замке за прошедшие две недели здорово выросла. Мое близкое знакомство со второй и третьей леди замка сказывалось на моем имидже самым благоприятным образом. Про то, что я раб, теперь никто и не вспоминал. Вот и Морни не стал изображать из себя важную персону, хотя по факту и был ею.

Небольшая комната была обита простыми дубовыми панелями. Вдоль стен стояли шкафы с бумагами (не палисандровые), по центру комнаты стол, заваленный теми же бумагами. Над бумагами торчала лысая голова Морни.

– Хочу получить аудиенцию у Ее Светлости, – без раскачки начал я.

Морни с сомнением в голосе сказал.

– Если что-то важное для тебя Марк, то я бы советовал попробовать как-нибудь в другой раз. Ее Светлость сегодня не в самом хорошем настроении...

"Ах, Морни, добрый ты человек, – подумал я. – Но мне бесполезно ждать хорошего настроения Марианны, поскольку с моим появлением любое хорошее настроение у нее неизбежно испортится, зато плохое хуже уже не станет..."

– Я рискну, – улыбнулся я и доверительно спросил. – А в чем дело? За обедом Ее Светлость что-то не то съела?

– Что ты, Марк! Как можно! За несъедобный обед повар обязательно получит от Мерсье несколько бодрящих ударов плетью. Нет, тут дело в другом, – он понизил голос.

– Деньги! Их вечно не хватает.

– Понятно. Это уж такая штука. Их всегда и всем не хватает. Но я всё же рискну.

– Тогда пойду, доложу о тебе, но может и отказать. Имей ввиду.

Но то ли Марианне надоело ломать голову над тем, где взять денег, то ли я оказался подходящей фигурой на ком можно было сорвать свое раздражение, то ли ей просто стало любопытно узнать, что я хочу, не знаю в чем было дело, но Марианна решила принять меня.

Когда я вошел, то сидевшая в кресле Марианна углубилась в какую-то бумагу и глаз на меня поднять не соизволила.

"Раз так, то и кланяться не буду!" – решил я и с любопытством огляделся по сторонам.

Кабинет был приведен в рабочее состояние. Вот только вместо кхитайской вазы стояла местная поделка, больше смахивающая на большой расписной ночной горшок.

"Судя по размерам горшка, он первоначально был предназначен для амазонки, а тут Марианна перехватила?" – ухмыльнулся я.

Имелся и огромный свежеизготовленный дубовый стол, но в сравнении с прежним столом из черного дерева этот выглядел скромно. А вот разбитое зеркало напротив было целым и выглядело так, словно его никто никогда и не бил.

Но были и невосполнимые потери. Без следа исчез разломанный палисандровый шкаф и голова крокодайла на стене отсутствовала.

– А крокодайл-то куда девался? Меч из черепа не смогли вытащить? Так меня бы позвали. Я бы помог, а то ведь это один из самых ценных трофеев Его Светлости герцога Анри де Бофора, – пробормотал я себе под нос, продолжая оценивать состояние кабинета после ремонта.

Тут вдруг у меня возникло некое совершенно некомфортное ощущение. Пытаясь определить причину такого внезапно возникшего дискомфорта, я покрутил головой по сторонам. Оказывается, Марианна уже не изучала свою драгоценную бумагу, а сверлила меня яростным взглядом.

– Что? Что-то не так? – встревожился я.

Конечно, я помнил, что Марианна обязалась больше не пользоваться моим ошейником в воспитательных целях, но очень уж сильно она разозлилась. Вдруг ненадолго забудет об этом своем обещании?

– Как я могу распорядиться повесить обратно голову крокодайла? – внезапно заорала на меня взбешенная Марианна. – Если ты, размахивая тут нашим фамильным мечом, выбил у бедняги почти все зубы! Справился с чучелом, да?! Как беззубая голова будет выглядеть среди прочих трофеев, ты подумал? У меня ведь тут бывают важные гости и они могут сильно удивиться тому, что такой известный охотник, как герцог Анри де Бофор решил поохотиться на беззубого крокодайла?! Они ведь могут решить, что его заслуженная слава первого охотника в Рангуне, не такая уж и заслуженная, а?

– Мд-а-а... А зубы на место приставить не пробовали?

– Не считай себя самым умным! – еще больше взъярилась Марианна, но тут же сбавила тон. – Специалисты делают, что могут, но быстро не получается...

– Не надо так волноваться, а то... – тут я вовремя замолчал, поскольку осознал, что любое упоминание про морщины, возникающие от стрессов не пойдут на пользу именно мне. Причем Марианна ведь может провести воспитательные мероприятия и не пользуясь ошейником. Правый-то кулак у нее давно уже в полном порядке.

– Что `а то`? – полюбопытствовала уже почти успокоившаяся Марианна.

– Да это я так, для начала разговора... Не обращайте внимания Ваша Светлость!

– Ладно, не буду, – согласилась Марианна, и уже совсем спокойно спросила. – Ты чего хотел? Если будешь ныть насчет снятия ошейника, как это почти каждый день делают твои настырные...э...назовем их женами, то лучше и не начинай!

" О, так Лили с Сабриной стараются, капают на мозги этой упертой!"

– Нет, пока об ошейнике я говорить не буду...

Марианна перебила меня.

– Возьми в баре бутылку вишневой наливки, плесни мне пол бокала и говори за чем пришел.

Я принес из бара огромную светло-зеленую литра на три бутыль и два небольших серебряных кубка.

– А второй кубок зачем принес? – спросила Марианна, когда я вручил наполненный на две трети кубок с наливкой.

– А вдруг пригодится, – уклончиво сказал. – А поговорить я хотел о том, что Вы, Ваша Светлость упорно отказывая мне в снятии ошейника можете навести моих...э...жен на разные нехорошие мысли об истинной причине такого упорства.

– А ты что-то хочешь предложить, помимо снятия ошейника? – хмыкнула Марианна. – Да и надо ли? Пусть подозревают! Они мне верны и болтать не будут!

– До поры верны, до поры... – многозначительно сказал я. – Пока платите им хорошо. А вот кто на самом деле верен вам, так это я! Я заинтересован больше всех в вашей безопасности, поскольку это напрямую касается меня. А вот если они начнут болтать о своих подозрениях, то моя жизнь может существенно укоротиться. А у вас могут быть неприятности...

– И что ты можешь предложить?

– Нужно просто привести убедительную причину такой необъяснимой вашей нелюбви ко мне,

– Необъяснимой?!!!

Тут я увидел мгновенно возникшую злость на лице Марианны и поторопился продолжить.

– С их точки зрения, именно с их. А то раб постоянно спасает вас от смерти, приносит деньги, а ему убийство стражника, которого, кстати, я не убивал, простить не могут!

– Зато уж точно ты, негодяй такой, убил моего Гийома. А если вспомнить, что ты со мной выделывал тогда...

Я поторопился отвлечь Марианну от погружения в неприятные для нее воспоминания.

– Надо просто приватно сообщить Лили и Сабрине, что я сильно похож на так ненавидимого вами, Ваша Светлость, вашего мужа, герцога де Бофора ...

– Бывшего мужа! – прорычала Марианна.

– Понятно, что бывшего! А чтобы снять все вопросы по поводу сходства, сказать, что наверно я незаконнорожденный сын герцога.

– Хм...– задумалась Марианна. – В этом что-то есть. Но незаконнорожденный сын герцога с рабским ошейником...это, как-то... мой имидж в глазах окружающих может поколебаться...

– А не надо об этом кричать на всех углах! Я так точно не буду! Сказать только Лили и Сабрине и всё! Они поймут.

– Ладно, убедил! – после некоторого раздумья сказала Марианна. – Будешь незаконнорожденным сыном герцога и крестьянки. Инкогнито, так сказать!

– Уф! – сказал я. – Это повышение в статусе надо отметить!

Я налил себе вишневки во второй бокал. Марианна посмотрела на меня ледяным взглядом.

– Кажется я начинаю жалеть, что согласилась. Только-только стал незаконнорожденным и сразу начал наглеть!

– Нет! Нет! Ваша Светлость, это не наглость! Просто у меня в горле пересохло, а поговорить еще надо много о чем... Как же я с пересохшим горлом буду тут хрипеть и сипеть оскорбляя слух Вашей Светлости?

– Хватить словоблудием заниматься! Что ты еще хотел сказать?

– У меня есть друг, Ваша Светлость. Он счастливо женат, но молодая семья, большие расходы... Сами понимаете... Он бы хотел получить должность при дворе Вашей Светлости.

– Должность!?

– Ну да, должность. Ведь место покойного господина Стога до сих пор не занято. Обязанности взгромоздили на господина де Омрона, а он передал их еще кому-то, кто любит выпить, частенько не закусывая, да еще и считает плохо...

– Антуан пьет без меры и плохо считает мои деньги?!

– Так я слышал, – скромно сказал я. – А мой протеже из купцов, вина в рот не берет, исключительно честен, считает как калькулятор...

– Как кто?

– Э...как учитель арифметики.

– Предположим, что всё так и есть, и Антуан никуда не годен, и твой...

– Поль.

– И твой Поль считает как десять учителей арифметики вместе взятые, но этого, знаешь ли, недостаточно, чтобы занять место у меня при дворе.

– Я знаю, что в таких случаях платят де Омрону и тот уговаривает Вашу Светлость, но я поступлю иначе. Я заплачу сразу Вам, напрямую...

– Сколько? – сразу оживилась Марианна. – И где ты деньги возьмешь, кстати?

– Сколько, я и сам не знаю. А где возьму? Так прямо тут, вот в этом кабинете.

Марианна вскочила на ноги. Мужского кроя штаны и куртка хоть и отделанные кружевами в которые она была облачена, позволяли это сделать быстро. А затем она к моему огромному удивлению собственноручно, пренебрегая ошейником, ухватила меня за горло.

– Мне надоели твои шуточки! Свободу почуял! Распустился! Так я тебя быстро приведу в сознание!

Защиту ставить было нельзя. Сопротивляться было нельзя. Даже отстраниться было нельзя. Ничего нельзя. А хватка у Марианны была стальная. Я уже начал хрипеть и перед глазами поплыли красные круги, когда мое горло было оставлено в покое. Марианна сама налила себе вишневки, снова опустилась в кресло и сделала глоток из бокала.

– Рассказывай! Да покороче и повежливее! А то смотри, останутся твои ...хм... жены, вдовами.

Я на всякий случай отошел подальше от экспрессивной Марианны и обиженно сказал.

– И что за привычка сразу руки распускать, не дав договорить, Ваша Светлость. Тайник находится здесь в кабинете. Вон там под оленьей головой.

Марианна снова резво вскочила на ноги, но на сей раз не затем, чтобы душить меня. Она метнулась к тайнику.

– Открывай!

– Пока не могу. Кто-то, наверно Лили выдрала управляющий артефакт. Он кстати и открытием бара управлял. Почему сейчас бар в ручную открывается?

Марианна была растеряна.

– Я не знаю... Но я сейчас же вызову Лили...

– Погодите, потом вызовите и скажете, что хотите восстановить магическое управление баром. После этого я Вам, Ваша Светлость тайник и открою, без лишних глаз.

– А что в тайнике?

– Денег там нет, – сразу обломал я азартно заблестевшую глазами Марианну. – Но есть бумаги. За девять лет многое подзабылось, но что там точно имеется, так это долговые расписки трех крупных купцов из торговой гильдии Карсберга и некоторых приближенных Его Величества Золтана, а также закладные на недвижимость в столице. В том числе дом терпимости `Красивые ножки`, трактир `Пьяный индюк` и еще что-то, что сейчас и не упомню... СтОят эти бумаги места для Поля?

– Когда я увижу эти бумаги, тогда твой Поль и станет помощником де Омрона! – с воодушевлением пообещала Марианна.

– Отлично! Остался последний, самый трудный, и очень деликатный вопрос Ваша Светлость...

Марианна пренебрежительно посмотрела меня и скривила губы.

– Надо же, а я и не заметила, как ты у меня в фаворитах стал числиться! Вопросы какие-то свои решаешь, протеже своих проталкиваешь на должности при моем дворе. А ведь ты еще за Гийома не прощен окончательно.

– А этот последний вопрос касается не меня, а как ни странно вас, Ваша Светлость. Я просто хотел спросить: вы так и будете ждать, когда к вам пришлют очередных убийц и ничего не будете предпринимать? А ведь в следующий раз я могу и не успеть!

– Вот только не надо раздувать до небес собственную значимость! Да, ты зарубил какого-то недотепу, и при этом разгромил мой кабинет! Знаешь, во сколько мне обошлась замена обстановки?

– Ну, если судить по этому ночному горш... вазе...– предположил я, посмотрев на творение местных гончаров, установленное взамен разбитой кхитайской вазы. – То она вряд ли стоит больше десятка серебрушек, а за всё вместе наверно около десятка золотых?

Язвительность Марианны мгновенно пропала, сменившись нешуточным возмущением.

– Да один только палисандровый шкаф мне в тридцать золотых обошелся! А зубы крокодайлу обратно вставить? За каждый выбитый тобою зуб они требуют по золотому! А они там, у него в челюсти в два ряда идут сверху и снизу!

Марианна замолчала, с сильной нелюбовью глядя на меня.

– А к чему ты вообще интересуешься этими убийцами. У тебя ведь сейчас вообще не жизнь, а сплошной рахат-лукум. Ублажай девушек и больше ничего от тебя не требуется!

– Ублажай, да ублажай ... – проворчал я. – Если одним рахат-лукумом питаться, то и затошнить может. А вообще позволю себе напомнить Вашей Светлости, что именно вы повесили мне на шею этот мифриловый ошейник, а одной из его особенностей является то, что если хозяйка ошейника умирает, то и раб следует за нею туда же без всякой задержки. Так что в этом вопросе я – лицо заинтересованное точно в такой же мере, как и вы! Я же предлагаю заняться не ловлей очередного убийцы, которого кто-то пошлет к вам. Я предлагаю решить вопрос раз и навсегда, порешив этих самых посылальщиков! Кстати, Вы их знаете, Ваша Светлость?

– Нет, – после некоторого молчания сказала Марианна, задумчиво глядя на меня. – Но Лили опознала одного мага, да и этот недавний визитер был оснащен такими амулетами и прочим магическим добром, которое кроме гильдии взять негде, причем верхушки гильдии магов. Ты готов к разборкам с архимагами и старшими магистрами?

– Прикончить можно любого! Даже верховного мага гильдии. Я возьмусь за это, но сначала надо обговорить некоторые условия. Самое главное: я должен иметь ваше обещание, что когда злодеи будут устранены, я избавлюсь от ошейника!

– Ишь ты! Избавлюсь от ошейника! Как всё у тебя просто! А ведь только потому, что у тебя имеется этот ошейник, ты и продолжаешь жить. Я не желаю, чтобы ты, избавившись от ошейника, бросился к Золтану убеждать его в своей легитимности. Я герцогиня де Бофор и я не желаю даже тени намека на возможность появления пропавшего герцога, а уж тем более мужа. Понятно!

– Я понимаю ваши опасения и готов подождать до конца года, когда исполнится десять лет с момента исчезновения герцога Маркэля и когда возможности что-либо оспорить уже не будет.

– Есть еще один момент. Ты приканчиваешь какого-нибудь мага, объявляешь его виновником всего и вся, я тебя освобождаю, а потом, спустя некоторое время меня убивают совсем другие люди. Ты же убеждаешь Золтана, кто ты и становишься герцогом. Как тебе такой вариант?