Текст книги "Беглый герцог(СИ)"

Автор книги: Андрей Сухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Я еще не перестроился, слишком уж глубоко войдя в образ виноватого и только поэтому не рявкнул на Поля, а сказал печально.

– Уважаемый помощник, вам предстоит интересная задача. Имеется котел, вон там ручей, песочек или что-то еще найдешь сам... Задача ясна?

Видимо к концу этой тирады мое смирение уже дало трещину. Поскольку Поль испуганно кивнул и, схватив котел, умчался к ручью.

Я сидел у костра и мрачно жевал кусок копченого мяса, поскольку отложить себе не подгорелой каши с самого верха котла мне не удалось. Слишком уж выразительными были взгляды толпившихся вокруг амазонок, привлеченных интересными запахами.

Но конечно, головы я не потерял и всех влиятельных лиц отряда я обеспечил более-менее приличной кашей. Этим наверно и объяснялось благодушное настроение Сабрины, подошедшей узнать, когда я закончу со своими поварскими обязанностями и мы, наконец, займемся тем, за чем и прибыли сюда.

– Да, собственно никаких препятствий и нет, – буркнул я, торопливо проглатывая непрожеванный кусок мяса. – Твои воительницы сыты и...э...в какой-то мере счастливы, значит до обеда я совершенно свободен. Пойдем. Тайник наверху.

Мы осторожно поднялись по полуразрушенной лестнице на второй этаж. И если первый этаж башни был практически целым, а третий отсутствовав напрочь, то второй этаж представлял нечто среднее между ними. Пол на втором этаже имелся везде, а вот вместо потолка частенько проглядывало ярко-синее небо сквозь многочисленные проломы. Аккуратно огибая завалы, я пробирался, по захламленному коридору.

– Ага! Вот здесь! – сказал я, оглядывая просторный зал в центре этажа. Здесь потолка не было совсем, а на заваленном каменными обломками полу росла не только травка, но и отдельные и совсем не тоненькие деревца. Я, топча траву, ломая деревца, спотыкаясь на камнях, устремился к огромному камину. Фигурную кованую решетку, искусную резьбу по камню по краю камина на растительную тему я осмотрел еще в прошлое свое посещение, выбирая место для тайника. Поэтому, сейчас не задерживаясь, сунулся сразу прямо в камин. Внутри ничего не изменилось. Дымоход, как был завален где-то вверху, так и остался завален. Внутри камина было пусто, относительно чисто и просторно настолько, что я без труда уместился там, в полный рост. Вот Сабрине места уже не было. Чему я только порадовался. Кое-что мне пока совершенно не хотелось афишировать. Сабрина конечно засунула внутрь насколько возможно свою любопытную, внушительных размеров мордашку, но этим и ограничилась. Камин, выложенный изнутри здоровенными красными кирпичами, выглядел совершенно целым.

Я задействовал истинное зрение и увидел бледно-желтые нити, нагусто покрывавшие приличный участок стенки камина с более яркой точкой амулета маскировки внизу, но сделал вид, что отсчитываю кирпичи с левого края.

– Ага, вот оно... – пробормотал я, для внимательной слушательницы, но не зрительницы, поскольку я своей широкой спиной встал так `удачно`, что совершенно закрыл свой тайник от любопытных взглядов Сабрины. Недовольство жены по этому поводу, выразившееся в легком ворчании, я проигнорировал.

Я вынул амулет из тайника. Амулет со встроенным заклинанием `хамелеон`, в точности копировал вокруг себя, то на чем он лежал. В данный момент это были кирпичи камина, но как только я взял его в руку, он переключился на имитацию руки, а в стене внезапно появилась дыра, равная нескольким выпавшим кирпичам. (Выпавшие кирпичи были в свое время сброшены с башни вниз, чтобы не привлекать внимания начинающих шерлоков холмсов к невесть откуда взявшимся кирпичам в совершенно целом камине).

В выемке вальяжно лежал большой округлый мешок из грубой серой холстины, а рядом притулился скромный по размерам, темно-коричневый мешочек из хорошо выделанной телячьей кожи. Кожаный мешочек я схватил и зажал в ладони левой руки, а большой мешок взял за горловину правой. Вот этот большой приятно позвякивающий мешок я и вручил Сабрине. Как и следовало ожидать, никаких подозрений не возникло. Когда тебе вручают несколько килограммов золота, какие еще могут быть подозрения!

– Надеюсь, это убедит Ее Светлость, что и от меня может быть польза и что не стоит вот так сгоряча расставаться со мной навсегда.

– Да, золото является лучшим средством убеждения... – задумчиво сказала Сабрина, подбрасывая на ладони врученный ей мешок и наслаждаясь приятным тонким звоном монет внутри.

Маленький мешочек вместе с амулетом благополучно и незаметно для жены перекочевал в карман моих штанов.

"Дополнительные аргументы в пользу продления моего существования определенно не помешают. Когда имеешь дело со сколь обидчивыми и настолько же алчными особами, как моя `ненаглядная` Марианна", – думал я.

В мешочке, который я так заботливо припрятал, находился огромный изумруд. Изумруд имел свое собственное имя, немалую ценность и ранее принадлежал одному из магов рангунской гильдии.

Маг в свое время в порыве благодарности за спасение, отдал мне его в качестве подарка. Но со временем, как это частенько бывает с влиятельными и богатыми людьми, оказанная им услуга уже не кажется стоящей такого подарка и они начинают терзаться сомнениями: не переплатили ли они? А когда имеешь дело с магами их сомнения в отношении тебя могут быть чреваты утратой здоровья. Поэтому, я и не афишировал свое владение этим камнем, оставляя его на крайний случай. И вот сейчас, именно такой красивый большой камешек мог помочь преодолеть сомнения Марианны: оставлять ли меня в живых?

А Сабрина похоже никаких сомнений в том, что добрейшая Марианна, как только увидит этот мешок с золотом так сразу воспылает ко мне невероятной признательностью и тут же предоставит мне свободу, не испытывала. Именно об этом она щебетала своим низким грудным голосом всё то время пока мы пробирались по заваленному камнями второму этажу и спускались на первый. Я, не желая портить настроение Сабрине (надо же, как она переживает за меня) своими сомнениями, периодически вставлял в ее монолог реплики типа.

– Конечно! Несомненно! Само собой разумеется!

На первом этаже наши пути разошлись. Сабрина убежала в нашу комнату, если таковой можно было считать помещение без дверей, без мебели и с пустыми оконными проемами.

Уж не знаю, что она собиралась делать с врученным ей мешком, то ли пересчитывать монеты, то ли гладить в экстазе мешок и медитировать на тему моего освобождения. Я вышел из башни (входных дверей само собой у нее тоже не было) и огляделся по сторонам. Амазонки, загрузив кашу в свои желудки, занялись делом. Часть отчалила в боевое охранение, часть спала, здесь же на пожухлой прошлогодней травке, под ярким зимним солнцем. На другом краю поляны Кора продолжала усиленно повышать уровень физподготовки Марии. Прыжки, перекаты, отжимания, сменялись кулачным боем с тенью и тени приходилось нелегко. Злющая Мария очень шустро махала своими здоровенными кулачищами.

"Вряд ли за один только оценивающий взгляд Кора взялась бы так гонять Марию, – подумал я, понаблюдав за практиканткой. Перерывов в тренировке которой не наблюдалось. – Скорее всего, тут добавилась еще и зависть опытной заслуженной амазонки к этой девчонке, которая только-только вылупилась из школы подготовки и на те вам, уже обзавелась таким симпатичным мужем. Но Марии такие нагрузки полезны. Выплеснет сейчас лишнюю энергию и станет потом такой добродушной-добродушной, едва ноги будет таскать".

Я отвлекся от этой парочки. Надо было разобраться с Полем и выяснить: почему он так меня подставляет?

Поль сидел у костра и смотрел на меня с уже привычным печальным видом. Но задание он выполнил. Котел сверкал на солнце старательно надраенными боками. И черпаки, и сковородки, и ножи, все блестело.

Я устроился рядом с Полем. Подбросил в костер несколько толстых дубовых веток и мирно спросил Поля.

– Поль, дружище, ты зачем кашу-то сжёг?

Поль вздохнул, став выглядеть еще печальнее, хотя дальше, казалось бы, уже некуда.

– Так получилось... Я бы с места не сдвинулся, но тут костру подошла Мария. Она вообще меня одного старается нигде не оставлять, говорит, что девушки и женщины, в отряде очень уж шустрые. Стоит недоглядеть, мигом в кустики уволокут, а потом доказывай, что ты чей-то там муж, тем более стажерки какой-то. Выдоят досуха...

– Ну, подошла и...? – подтолкнул я замолчавшего Поля.

– А тут около меня уже вертелась тройка воительниц, помочь хотели, как они утверждали. Только вот в чем помочь не уточнили, но вряд ли в варке каши, поскольку та, потом таки сгорела... Мария с ними вполне мирно общалась некоторое время, но тут одна из них спросила, почему она, Мария ходит в такой грязной и рваной куртке. Мария ответила, что Кора ее вчера чуть не до полуночи гоняла. Вот где-то в темноте и порвала. А та возьми да и скажи, но ведь у тебя, в отличие от нас, муж имеется! Почему он не зашил и не почистил куртку и сапоги у тебя такие грязные...? И вообще, может ты сама ему сапоги чистишь? И они все так дружно посмеялись над таким предположением. Вообще-то, раньше она и впрямь мне чистила сапоги и зашивала одежду, до того, как стала воительницей. А сейчас каждый сам за собой присматривает, но ведь такое этим не скажешь! Засмеют! Вот Мария в присутствии этих и попросила меня, очень деликатно, вежливо, мол, когда будет возможность, то не мог бы я... а что я? Я почему-то и сам не знаю почему, тут же бросился исполнять то, о чем меня Мария попросила. Ни о чем думать не мог, и про кашу сразу забыл, пока не зашил куртку, не почистил ее, ни одной мысли в голове не было. А потом когда вернулся к костру с этой курткой, всё уже сгорело...

– Вот оно как... – протянул я. – Понятно...

– Что тебе понятно? Мне лично так ничего не понятно! Никогда такого со мной не было!

– Да всё просто, – принялся я просвещать озадаченного Поля. – Ты стал мужем воительницы Марии, а быть мужем воительницы, это совсем не то, что жениться на простой девушке, пусть даже и крестьянке. Вместе с высоким званием мужа там, в замке на тебя наложили заклятие повиновения жене. И теперь для тебя, ее просьбы равносильны приказам, а приказы... вообще напрочь отключают твою голову...до исполнения приказа.

От осознания своего положения у Поля резко задрожала нижняя губа, а вид стал такой, что краше в гроб кладут.

– И что же мне делать?

– Ничего, – пожал я плечами. – Что тут можно сделать? Исполнять приказы и тогда тебя может даже похвалят...иногда.

– Но как же это? Почему-то я не так себе женитьбу на Марии представлял...

– Ничего привыкнешь, а со временем может даже и понравится. Думать ни о чем не надо. Ответственности никакой. Красота!

– Я сбегу! – от нарисованных мною перспектив печаль Поля переплавилась в гнев.

– Не дури! Неизвестно, может и на случай побега что-то в этом заклятии предусмотрено. Сейчас сбежишь, сильно обидишь Марию. Она решит, что ты ее не любишь и никогда не любил, а потом когда заклятье заставит тебя приползти к Марии на карачках с мольбами принять тебя обратно... она припомнит тебе твой обман... Уж больно долго это заклятие Лора читала. Наверняка предусмотрены все мыслимые варианты неповиновения.

– И чем я тогда от раба отличаюсь?

– На первый взгляд ничем, но ты учти: Мария тебя любит, и наказывать без повода не будет.

– А по поводу значит можно?

– Ну, если ты, например, решишь поваляться на сене с какой-нибудь симпатичной служанкой и тебя при этом застукает Мария...то сам понимаешь, она будет очень сердита. Так что если вдруг тебе будет нечем заняться, то советую, лучше лишний раз почистить сапоги Марии или бельишко ей простирнуть, чем сходить налево. Любовь дольше сохранится.

– Я уже прямо сейчас чувствую, как эта самая любовь начинает становится меньше... А кстати, ты ведь тоже муж воительницы! Значит, ты тоже Сабрине сапоги чистишь?

– Вот еще! Пусть только попробует намекнуть! Еще неизвестно тогда кто кому сапоги будет чистить!

– Как это? А заклятие?

Я отогнул ворот своей рубахи.

– Вот что меня спасло. Ошейник-то непростой. Он дает защиту и от заклятий, и от проклятий, и от обычных заклинаний ... и много еще от чего. Иногда и от рабского ошейника оказывается бывает польза.

Поль завистливо взглянул на мой ошейник и снова уставился на огонь. Туда стал смотреть и я. Говорить было больше не о чем.

Но долго это спокойствие не продлилось. Сабрина вдоволь наобщавшись с моим мешком, пришла в себя и решила, что времени терять нельзя: пора выдвигаться в дорогу.

Она выскочила на полуразвалившееся крыльцо башни и заорала на всю поляну.

– После обеда выходим обратно!

***

Обратная дорога в Вилле-Котре ничем особенным не запомнилась. Мешок за плечами был значительно легче. Меч уже не казался лишней деталью, спокойно висел на поясе и в ногах не путался. Мешок с золотом тащила Сабрина, чему я был только рад. В общем, почти прогулка, если бы не мои поварские обязанности. Но даже они были не слишком в тягость. Поль меня больше не подставлял, а наоборот старательно помогал во всем. Амазонки, получавшие хорошее питание были настроены добродушно. Жить было можно.

А уж когда мы сели на лошадей и выехали в сторону герцогских владений Марианны, я и вовсе стал оптимистом.

Дорога, по которой я передвигался не на своих двоих, придорожные таверны, в которых я в силу образовавшейся у меня привычки, при полном непротивлении со стороны безропотно оплачивавшей счета Сабрины заказывал персонально себе всё самое лучшее, включая вино, большая, красивая женщина в постели на ночь...

"Что еще человеку нужно? Так бы ехал, и ехал... – расслаблено думал я, потягивая местное, вкусное молодое вино.

За сдвинутыми в очередной придорожной таверне столами сидели все вместе, и замужние амазонки, и их мужья и те амазонки, которые еще мужей не имели. Из всей этой компании вино пил я один, остальные довольствовались жидким пивом. Впрочем, если заливать в себя это пиво бочонками, то наверно можно было дойти до той точки, когда нестерпимо захочется пообщаться с особями противоположного пола. Но замужним амазонкам это не требовалось. Их мужчины были тут рядом на расстоянии вытянутой руки, а остальным амазонкам выпей они хоть сразу два бочонка никакое общение не светило. Мало того, что таверна резко пустела при нашем появлении, так учитывая, что мы уже ехали по землям Ее Светлости герцогини де Бофор и в свободный поиск мужчин в деревню не отправишься, как это делали они в других землях. Запрещено было подданных герцогини пусть даже и простых крестьян принуждать к веселью и одаривать счастьем в виде амазонки на ночь. Вот и сидели амазонки за столом, употребляя пиво в просто умопомрачительных количествах, не делая ни малейшей попытки развлечься на стороне.

Конечно, рядом имелись мужчины, целых двое и симпатичные к тому же, но...с их женами связываться никто не хотел. Сабрина могла устроить веселую жизнь любой покусившейся на ее сокровище, а у выглядящей более безобидной замужней практикантки сносило крышу при малейшем намеке на заигрывание с ее Полем. Пусть она и практикантка, но мечом теоретически владеет и зарубит без раздумий. Усвоив это, свободные амазонки даже лишний раз старались и не глядеть на нас с Полем. Чего дразнить этих собственниц!

Поэтому когда я, прихлебывая свое вино из медного кубка и рассеянно шаривший взглядом по сторонам, вдруг заметил, как мне подмигнула Мария и при этом слегка мотнула головой в сторону выходной двери, сильно удивился.

"Поля ей, что ли не хватает? Или сравнить хочет? И не боится же! Понятно, что не своего Поля, а мою Сабрину. Вот же рисковая девчонка! Наверно стоит пойти ей навстречу. Через желудок я смог подружиться с нею, а вот закрепить достигнутый результат лучше всего через другое место".

Я прикрыл глаза, показывая, что всё вижу и согласен на рандеву. Мария тотчас поднялась из-за стола и отправилась на выход. Ничего удивительно в том не было. Пиво отличное мочегонное и все увлекающиеся этим пенным напитком великолепно знакомы и со всеми окрестными туалетами. Выждав пару минут, из-за стола поднялся и я.

Мария уже ждала меня около двух деревянных будок во дворе. Двор подсвечивался лишь окнами таверны, но даже в полутьме мне показалось, что Мария выглядит смущенной.

"Первый раз мужу изменяет. Конечно, это волнительно", – подумал я и спросил.

– Куда пойдем? Я предлагаю снять сеновал у какого-нибудь крестьянина. Это недорого...

– Нет, нет! Не надо сеновала! Я хочу просто поговорить ...

– Ах, поговорить... Тогда давай хотя бы отойдем подальше от таверны, а то надувшиеся пивом воительницы, которые частенько посещают эти будки, могут заметить, как мы шушукаемся и доложат по инстанции, а Сабрина в `просто поговорить` ни за что не поверит. А оно нам надо: неприятности?

Луны на небе не было. К вечеру все небо затянули плотные черные тучи. Поднялся ветер. Резко похолодало. А вместо теплого сеновала мне было предложено поговорить.

"Будем надеяться, что наш разговор надолго не затянется. Холодной зимней ночью лучше не разговоры разговаривать, а лежать под горячим боком законной жены в теплой комнате... – думал я, отходя подальше от любопытных ушей, которых в таверне было полным-полно. Темень вокруг стояла такая, что Марию я уже не видел, хотя она и топала рядом. Остановился я тогда, когда ступил в глубокую лужу на дороге и зачерпнул в сапог ледяной воды вперемешку с жидкой грязью. Настроение у меня резко пошло вниз.

– Так, хватит! Я тебя внимательно слушаю ...

Лица Марии я не видел, но зато хорошо слышал некие невнятные звуки, вроде смущенного пыхтения, каких-то обрывков междометий и осторожного покашливания. Наконец Мария разродилась вопросом, который к тому же оказался еще и риторическим.

– Ты ведь друг Полю?

– Друг, друг...– пробурчал я несколько сварливо. Хотя вода с грязью в моем сапоге уже несколько согрелась, но ощущение дискомфорта исчезать никуда не собиралось.

– Мне не к кому больше обратиться! – вдруг громким шепотом сказала Мария. – Я не понимаю ничего! Я была так счастливо, когда смогла спасти моего Поля из рабства и он мне обрадовался... Мы любим друг друга... Но теперь, когда мы стали мужем и женой, его отношение ко мне изменилось. Он уже не улыбается мне, целует только когда попросишь и... вообще всё делает, только когда попросишь. Очень он уж какой-то безынициативный оказался. Хотя всё делает на совесть, старается, но что-то всё равно не так... – Мария помолчала, а потом продолжила уже спокойнее. – Ты же все-таки его друг. Может, скажешь мне или хотя бы намекнешь, что мне надо сделать, чем он недоволен. Ты же с ним общаешься. Наверняка он жаловался на что-нибудь. Мне он ничего говорить не хочет. Сколько я ни спрашивала. А сама я догадаться, в чем дело не могу!

– А тебе разве ни о чем при заключении брака не рассказывали? – удивился я.

– Не-е-ет!

– Наверно из-за того, что это и так все знают. А ты не знала лишь потому, что ты очень уж молодая воительница. Обычно мужа себе берут воительницы ... в возрасте. Они в курсе.

– Что знают? О чем в курсе?!

– Муж у тебя немногим от раба отличается. А сама понимаешь, раб и любовь вещи не очень совместимые. Может у какого-нибудь потомственного раба бывает и прорежется любовь к своей госпоже. Но только не у того, который раньше был свободными и вдруг стал рабом, а его возлюбленная стала его хозяйкой.

– Какой же Поль раб?! Он свободный человек и мой муж! Любимый муж!

Продолжать дискуссию о любви холодной зимней ночью, с мокрыми ногами да еще в полной темноте, когда даже луна, эта спутница всех влюбленных отсутствует на небе, мне решительно не хотелось. Поэтому я решил быстренько ввести Марию в курс дела и отправиться спать, в теплую постель к Сабрине.

– Послушай меня! Помнишь на церемонии бракосочетания Лора зачитывала что-то долго и нудно на неизвестном языке, а все молодожены стояли и терпеливо слушали? – подтверждающего кивка от Марии я увидеть не мог, но зато она пробурчала озадаченно.

– Да!

– Так вот, к твоему сведению она при этом не долгих и счастливых лет нам желала, а накладывала на всех мужчин в зале заклятие повиновения. И теперь, о чем ты, кажется, и не подозреваешь, приказ или даже просто просьба с твоей стороны для Поля обязательны к исполнению. Он не может отказаться, он не может сопротивляться твоим просьбам-приказам. Он вынужден исполнять всё очень быстро и старательно. Заклятье его вынуждает делать это, но соображения он не потерял и понимает что к чему. Удивительно не то, что его любовь к тебе несколько уменьшилась. Удивительно, как она вообще еще осталась. Вот так обстоит дело, детка. Ну, я пошел спать. Меня Сабрина уже заждалась...

Но не успел я сделать шаг в сторону таверны, как мощная рука Марии ухватила меня за рукав.

"Зрение у нее как у кошки стало после инициации что ли? Я ничего не вижу, а она вот безошибочно сцапала меня?"

– Марк! Постой! У меня голова кругом! Может ты подскажешь какой-нибудь выход для нас? Я прошу тебя! Ты же такой умный!

– Ага, умный! Был бы умный, вообще бы с тобой не связывался. Рубила бы сейчас сахарный тростник в Алисоне и вопросы любви для тебя были бы совершено неактуальны. От большого ума наверно я вас и спас. А что было потом? Ты меня наверно в качестве благодарности собиралась по стенке размазать. Вот сейчас снова уши медом обмазываешь. А потом, когда всё с моей помощью наладится...

– Нет, нет!

Мария обхватила меня уже обеими руками и ускользнуть в темную ночь у меня шансов не было.

– Больше ничего такого не будет! Я осознала свою ошибку. Ты для меня теперь всегда будешь на втором месте. На первом месте для меня Поль, ты уж извини!

– Ладно, дам тебе совет. Я думал над этим уже. Время было. Так вот, перво-наперво ничего,

никогда не проси у Поля и уж тем более не приказывай ему.

– Но как же мы жить-то будем? Без просьб? У нас семья...

– Позже, когда немножко разбогатеешь, наймешь служанку и через нее и будешь передавать просьбы и приказы. Заклятье действует только при прямом обращении.

– Но тогда получается, что наша семья будет состоять из трех человек? А я не хочу делить моего Поля еще с кем-то!

– Если не хочешь делить, то найми некрасивую и пожилую служанку, а если наймешь красавицу то не удивляйся, что...

– Красавицу я не найму!!!

– Это ваши дела. А пока можешь передавать просьбы через меня или через подруг...

– Через подруг не получится. Своего мужа я подругам доверить не могу. Они все незамужние и озабоченные...

– Всё, всё! Это твои проблемы. У меня уже нога совсем замерзла. Я пошел к своей жене!