Текст книги "Холодный рай (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– А если нет?

– Слово вора.

– Хорошо, Вагиз, иди, но береги здоровье. Если к вечеру наш мент не придёт на стоянку, я

организую на тебя охоту.

– Нема базару,– пятится Вагиз, а за ним и вся его подвывающая свора.

Людоеды словно растворяются в лесочке и, словно их и не было, лишь костёр

дымит, да подгорает человеческое мясо, источая зловоние.

– Сейчас рыба в море появилась, можно было уже и не есть людей,– воротит нос от костра

Идар.

– Они от человечины уже не откажутся,– Виктор пытается изучить его лицо, но оно не

выражает сильных эмоций, такое простое и располагающее к себе.

Идар подмигивает ему:– Это ты правильно заметил, выродки. Ты вообще один или

с командой?

– С Аней,– осторожно произносит Виктор.

– Так идите к нам, нам люди нужны … автомат захвати … кстати можешь его за собой

оставить. Стреляешь хорошо?

– Не жалуюсь.

– Спецназ?

– Было дело,– врёт Виктор.

– Что ж попался так глупо?– располагающе улыбается Идар.

– Чихнул не вовремя,– угрюмо буркнул Виктор.

– Да-да, бывает,– с насмешкой кивает мужчина.– Так ты с нами или как?

– Подумаю.

Идар в удивлении поднимает брови:– А что тут думать, с Аней долго не

продержишься, и автомат не поможет. Вагиз злобу затаил, да и вообще … жирно одному

такое оружие иметь. Если ты не с нами, придётся его отдать, сам понимаешь, у нас народ, его необходимо защищать, а у тебя, лишь Анька,– хохочет Идар.– Вот что, время у меня

есть, сходим к твоему схрону и всё решим миром, можешь в нашу команду влиться или

жить отшельником. Да, если не с нами, Аньку придётся вернуть, она привыкла к нам, а с

тобой одичает.

– Так, любовь у нас,– дурачится Виктор.

– К ней? Не обманывай, ты не из тех людей, тебе амазонку подавай,– Идар моментально

раскусил Виктора.– Из всего этого следует, ты не хочешь нам помочь. Зря. В любом

случае отдашь АКМ, если не завтра, так через недельку. Таблеток развязывающих язык у

меня нет, но иголки имеются,– обыденным тоном произносит он, но у Виктора внутри всё

холодеет, но он говорит без дрожи в голосе:– Звучит убедительно, сразу видно, ты человек

действия. Я бы с радостью метнулся и принёс автомат, но сдаётся мне, ты после этого от

меня избавишься.

– Бог с тобой, зачем?!– Идар театрально всплёскивает руками.

– Я это вижу в твоих глазах.

– А что ты ещё в них видишь?– в его голосе звякнул металл.

– Иголки.

– Значит готов к пыткам? Это делает тебе честь,– Идар с уважением наклоняет голову.– И

всё же, я вполне серьёзно хочу предложить тебе место в нашей команде. Более того, мы

тут недавно группу туристов отловили, пашут теперь на нас как звери, одного можешь

забрать.

– В виде раба?– насмешливо тянет Виктор.

– Почему нет? Хотя, если появится желание, можешь сделать его свободным, вмешиваться

не буду.

– Заманчиво,– Виктор лихорадочно ищет выход из создавшегося положения,– и всё же, дай

мне подумать, хотя бы одну ночь.

– Убежать хочешь?– склоняет голову Идар.

– Ты не дашь мне этого сделать.

– Определённо. Но эта просьба мне не нравится. Может, иголки попробуем?

– Не надо … ночь, всего одну ночь дай.

– Хорошо,– Идар с удовольствием смотрит на свой автомат,– хотя это не в моих правилах, но чувствую, ты не простой человек. Ты прав, тебя нужно или убить или дружить. Мне бы

хотелось последнее,– искренне говорит он.

– Даёшь мне ночь?

– Будет тебе ночь, но утром принимай решение,– с неудовольствием произносит Идар.

Виктору стягивают руки верёвкой, один из мужчин наматывает конец на руку и

группа тронулась.

Проходя мимо сопки, где залёг Алик, Виктор из-за всех сил старается сохранять

безразличие и не выдать своё волнение, только бы тот не пульнул сгоряча, тогда точно – в

живых не оставят. Хотя, будущее не очень хорошо пахнет, душа Виктора покрывается

инеем, когда начинает думать о предстоящих пытках. А может пусть идёт всё к чёрту, отдать автомат и влиться в команду Идара? М-да, перспектива та ещё, рабами сделают и

Нину отберут … нет – лучше пусть будут иголки … выдержать бы только. Как бы

хотелось знать, что такое настоящая боль? Можно ли её вытерпеть? Виктора начинает

мутить от безысходности и страха, но внутренний стержень становится только крепче, мужчина всё для себя решил, пусть хоть кости камнями дробят, но Нину на поругание не

отдаст. Странно, но в данный момент, когда Виктора ведут как барана на убой, он не

вспоминает о группе спелеологов, все его мысли только о своей женщине и это даёт ему

решимость и силу. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, Виктор непринуждённо

спрашивает:– А как там Дмитрий Леонидович поживает?

– А зачем ты об этом спрашиваешь?– с интересом глянул на Виктора Идар.

– Так. Вроде как он ваш босс …

– Да какой же он босс? Слабым оказался, всю свою силу в деньгах держал, а как их не

стало, сдулся как мыльный пузырь. Ещё по привычке пытался воду мутить, но пару раз

носом ткнул в дерьмо, таким шустрым и обходительным стал. Я его надсмотрщиком

назначил, в этом деле он просто великолепен … плётку изготовил. Как говориться,

наконец-то он нашёл себе работу по душе, так отрывается жирная сволочь, душа

радуется,– смеётся Идар.

– Порядки у вас,– неодобрительно говорит Виктор.

– А иначе нельзя, не выживем. А ты знаешь, моя мечта создать что-то подобия римской

империи,– не удержавшись, выпалил Идар и даже краснеет от переизбытка чувств.

– Смешно,– хмыкает Виктор.

– Да брат, смешно,– кивает Идар,– сейчас смешно. Помог бы ты мне в этом начинании.

– В качестве кого?– с насмешкой глянул на него Виктор.

– Префектом лагеря,– серьёзно заявляет он.

Гл.10.

«Да, далеко зашёл. А ведь как не крути, на полном серьёзе планирует Нью-Рим создать»,-

Виктор хочет рассмеяться, но неожиданно позавидовал: «Ему ясна конечная цель, а я

даже не знаю с чего начать. Единственно точно знаю, рабства у нас не будет»,– и всё же

Виктор не удержался и шутит:– Префект лагеря – это завхоз по-нашему?

– Уловил суть,– с интересом глянул на него Идар,– но не совсем завхоз – боевой завхоз,-

уточняет он.

– Лестное предложение,– Виктор хотел почесать отрастающую бородку, но его сильно

дёргают за верёвку и он едва удерживается на ногах.– Я подумаю над твоим заманчивым

предложением.

– Подумай. У тебя целая ночь,– обнажая белые ровные зубы, улыбается Идар.

Виктор ожидает, что они выйдут к морю, но его ведут на скальное возвышение.

Долго идут по тропе вверх и упираются в завал из камней, в центре которого виднеются

грубо сколоченные из досок ворота. Двое мужчин выглянули из-за камней, увидели

Идара, поспешно их открывают, скалясь в добродушных улыбках, оглядывают Виктора:-

Ещё один раб?

– Ваш потенциальный начальник,– невозмутимо изрекает Идар,– повергая в недоумение

охранников.

Виктора втягивают за завал, и он едва не присвистнул от неожиданности и

удивления. Перед его взором возникает обширная поверхность, на которой ударными

темпами строятся жилища. У склона скалы роется бассейн, куда уже стекает вода из

родника, дымятся костры, жарится и коптится рыба, голуби и даже крутится на вертеле

настоящая дичь. При внимательном рассмотрении, ею оказалась собака.

– Круто!– не в силах сдержать эмоции, выдыхает Виктор.

– Так может тебе уже и ночь не нужна, чтобы дать мне ответ? Могу хоть сейчас развязать

верёвки,– предлагает Идар.

– Голова кругом идёт, надо бы поразмыслить,– действительно задумывается Виктор.

– Как хочешь,– немного разочаровался Идар.

Почти мгновенно появляется Дмитрий Леонидович. Виктор едва узнаёт его, он стал

худым, взгляд из покровительственно-ленивого трансформировался в лихорадочно-злой, в

руках держит плеть:– Ба, старый знакомый!– радуется он.– Куда его, камни крошить или

бассейн рыть?– он с жадным интересом бросает взгляд на автомат, висящий за спиной у

Идара.

– Не рви жо..у, он не пленник, а гость. Отведи в грот и охрану выставь. Еды принеси, питья и одеяло. Не вздумай его тронуть и следи, чтобы не убежал, не то женщину отберу

и шкуру спущу, ты меня знаешь … Дима.

– Как не знать, пять лет службу у меня исправно нёс,– краснеет от злости бывший босс.

– Не завидуй, это грех,– ласково произносит Идар.– Ничего личного,– добавляет он,– просто

ты слабым оказался, а здесь такими быть нельзя,– унижает он его.

Дмитрий Леонидович с ненавистью глянул на Виктора, словно он виновник во

всём этом, хлестнул по воздуху плёткой:– Пойдём, гость,– ехидно говорит он и

перехватывает верёвку.

– Тебе женщину на ночь дать?– вдогонку предлагает Идар.

– Обойдусь,– скривился Виктор.

– Зря. Тут Эльза мается. Ах да, забыл, что она там со своими козьими сиськами против

Анькиного силикона! – взрывается хохотом он.

Неприятно саднит разбитый подбородок, болят рёбра и отбитые внутренние

органы, а Дмитрий Леонидович зло тянет за верёвку, сознательно причиняя Виктору

немалые страдания. Но Виктор относится к этому философски, этот человек сейчас

взвинчен, пожалеть его только можно, ещё неизвестно, кто в лучшем положении он или

Дима. Быть управляющим крупной компании и так низко пасть без шансов подняться,

Идар уж постарается этого не допустить. Хотя, впору себя пожалеть, будущее

расплывчатое.

Виктор взглядом лихорадочно шарит по сторонам, но с огорчением понимает,

бежать с закрытого неприступными скалами участка непросто, да и любопытных глаз

много.

– Надеюсь, ты недолго будешь в гостях у Идара,– Дмитрий подводит к скале, где чернеет

углубление, перегороженное деревянными щитами, брёвнами, каменными глыбами и

свистом подзывает одного из своих бывших охранников.

– Так это и есть ваша самая лучшая гостиниц?– хмыкает Виктор.

– Моя мечта её расширить … гости сейчас прибывают … особенно ретивых здесь

помещаем. Кстати, для сведения, бежать и не думай, впереди обрыв и сразу море, туда мы

скидываем остатки от еды, так что акул там развелось во множестве, да и касатки, иногда, подходят, а я заметил, они не любят людей.

– Конечно, стрелять по ним из пистолета, кому понравится,– с иронией произносит

Виктор.

– Голод начался, вот и попробовали одну подстрелить.

– Глупо. Их из пулемёта не убить.

– В тот момент некогда было думать о таких мелочах, одна из касаток почти к самому

берегу подошла. Идар хотел ей в мозг попасть, но только разозлил. Теперь в море за

рыбой проблема выходить, касатки любой плот разбивают.

– Зря вы с этими животными поссорились.

– Чему быть, тому не миновать,– Дима в раздумье хлопает плёткой по своей ноге.– А

скажи, почему к тебе такой интерес? При первой встречи, ты не произвёл на меня

должного впечатления, рассмешил с этими огрызками. Что Идар от тебя хочет?

Виктор на некоторое время задумывается, вглядывается в глаза Дмитрию и видит в

них жадный интерес вперемешку с взглядом побитой собаки. А ведь он всей душой

ненавидит Идара, может, использовать сей шанс?

– Чего мы топчемся на пороге?– многозначительно произносит Виктор.

– Да, действительно,– Дима глянул на стоящего рядом охранника,– Сан Саныч, стой здесь, я его сам привяжу. Смотри, чтобы он не убежал, не то с нас обоих шкуру снимут.

– Она у меня слишком жёсткая,– хохотнул охранник.

– Не для Идара, ты ведь знаешь,– Дима вталкивает Виктора в грот, тащит к высохшему

пещерному органу, привязывает к каменному наросту.– Ты что-то хотел мне сказать?

– Предложить.

– Даже так? И что именно?

– Я хочу предложить вернуть тебе свой бывший статус.

– Каким образом? Застрелить Идара?– усмехается Дима.

– Тоже решение,– серьёзно произносит Виктор.

– Шутки шутишь?– холодно глянул на него бывший управляющей крупной компании.

– Он тебя за шута держит, видно невооружённым глазом.

– Это ты зря говоришь,– с угрозой расправляет плеть Дима.

– Не торопись, если я с тобой сейчас не договорюсь, у тебя будет время опробовать плётку

на моей спине.

– Я не собираюсь с тобой договариваться,– Дима оглядывается через плечо, охранник

возится у входа и он достаточно далеко, чтобы слышать разговор.– Но ради интереса, я

готов выслушать твоё предложение.

– У меня тоже имеется АКМ и пара почти полных магазинов.

– А, теперь понятно, почему с тобой цацкается Идар.

– Я хочу заключить с тобой сделку. Ты меня отпускаешь, а я тебе отдаю АКМ.

Дима почти с радостью качает головой:– Ты меня за полного лоха держишь? Твоё

предложение отдаёт тухлятиной, нельзя же так, я ведь уже не в том возрасте, чтобы

верить на слово. Даже если ты искренен в своём обещании и передашь мне автомат, хотя я

уверен, ты блефуешь, я и с ним не полезу на Идара, он профи.

– Я тебе помогу …

– Пошёл ты!– Дима зло сплёвывает и неожиданно с размаху бьёт плетью, рассекая Виктору

руки до крови:– Это тебе за утраченную выгоду. Ни воду, ни еду тебе сегодня не

принесут,– напоследок говорит он и уходит.

– Облом,– сам себе говорит Виктор,– что ж, будем искать другой путь.

К уродливой двери с грохотом придвинули камень. Виктор пытается вывернуть

связанные руки из-за спины, но растяжки не хватает, то, что он не раз видел во многих

фильмах, не прокатывает. В щель между досками, словно в смотровое окошко камеры, заглядывает Сан Саныч:– Узлы надёжные, причем самозатягивающиеся, чем больше

дёргаешься, тем сильнее стягиваются. Ты аккуратнее, иначе кровь по венам перестанет

циркулировать,– заботится он.

– Спасибо Сан Саныч,– Виктор как червяк заползает спиной на стенку, прислоняется и

переводит дух, возня с верёвками его вконец доконала.– А ты из бывших спортсменов?-

отдуваясь, спрашивает он.

– Как сказать,– спокойно отвечает Сан Саныч,– если брать большой спорт – то да, а так всё

ещё продолжаю заниматься спортом, среди ветеранов – чемпион Европы.

– Здорово,– хвалит его Виктор.– Тогда мне и вовсе не понятно, почему такой заслуженный

человек в обычных охранниках?

– Мне уже за пятьдесят, куда такого старпёра как я возьмут,– со смешком отвечает он.

– Но выглядишь на сорок,– неумело льстит Виктор.

– Это внешне, а внутри уже мотор барахлит,– охотно принимает лесть Сан Саныч.

– Работа нравится?– осторожно спрашивает Виктор.

– Так не привыкать,– радостно отвечает он,– в девяностых рекетом занимался. Тогда

времена были лихие и я был ещё тот бычок, молодой, с перспективой. Жаль ушло то

время, а было так интересно,– взгрустнул охранник.

– А я тогда совсем молодым был, всё как-то мимо прошло, но стрельбу по ночам иногда

слышал.

– Тогда много стреляли,– ностальгически вздыхает Сан Саныч.

– Любишь стрелять?

– Конечно,– легко говорит он,– я же по горячим точкам прошёлся, оружие для меня больше

чем женщина.

– Занятно,– усмехается Виктор.– А ты знаешь, почему Идар меня здесь держит?

– Да мне неинтересно, стараюсь не вникать, так правильнее … для обычного охранника,– в

голосе Сан Саныча впервые появляются нотки неудовлетворённости.

– Так получилось, что у меня есть калаш, зека грохнул, а Идар хочет его присвоить.

– Это его право,– в интонациях Сан Саныча появляется интерес.

– Но ему не отдам.

– Отдашь,– спокойно говорит охранник.

– Нет, не отдам, даже если кости дробить будете,– жёстко отвечает Виктор.– Вот если был

бы у меня напарник … такой боевой как ты, ему отдал бы, сам-то я не ахти какой стрелок.

У меня мысли появились свою бригаду создать, на плато немало людей, глядишь, и

подвинули бы Идара с помощью … тебя,– в лоб говорит Виктор.– На мой взгляд, ты ещё

не такой уж и старпёр, потенциал … дай бог каждому, чемпион Европы. Быть

охранником, не твоё место, со мной будешь полноправным компаньоном.

– Вот так всегда, только начинаешь к человеку проникаться уважением, так сразу дерьмо

выползает. Я не крыса, уважаемый!– словно выплюнул Сан Саныч.

– Причём тут крыса, можно и не двигать Идара … создать что-то своё.

– Нет … с тобой я ничего создавать не буду.

– Всю жизнь проходишь в охранниках, и Дима будет тобою понукать … эта тупая свинья,-

с расстановкой произносит Виктор и мгновенно понимает, своими словами попадает

точно в цель. Сан Саныч недовольно засопел и даже с шумом высмаркивается.

– Не мне решать кто надо мною начальник,– со злостью говорит он.

– Сугубо рабская философия,– нарочито громко фыркает Виктор.

– Я не раб!– едва не выкрикивает Сан Саныч.

– Все вы тут … рабы. Косите под свободных, а Идар вас ни во что не ставит, что захочет, то и сделает.

– Не тебе судить,– со стоном произносит охранник.

– Мне то что, завтра мне все кости переломаете, а ты как ходил в рабах, так и будешь

ходить, а ведь шанс у тебя есть.

– Нет у меня шанса,– скрипнул зубами Сан Саныч и прикрывает щель обломком доски.

«Вновь облом, что-то другое думать нужно»,– с грустью думает Виктор. Он оглядывается, едва просвечиваются силуэты нависающих стен, лучики света бьют лишь с заваленного

выхода, во всех других местах – тьма.

Для начала надо как-то развязаться, Виктор с силой повёл запястьями и

почувствовал, как верёвка ещё сильнее стянулась. М-да, умеют узлы вязать, совсем

пальцы онемели, скоро вообще затекут и тогда точно ничего не получится. Он осторожно

шарит по земле. Чисто, ни единого камушка, словно метлой прошлись. Тогда, без особой

надежды, начинает щупать свой пояс, может ветка застряла. Натыкается на пустые

ножны, проводит по ним пальцами, от возбуждения в артериях толчком выбрасывается

кровь, он нащупал металлические накладки. Распарывая кожу, начинает отдирать

пластины от ножен. Верёвки совсем стягиваются, ещё пару минут и руки потеряют

чувствительность. Виктор идёт ва-банк, напрягается, с хрустом вырывает одну из пластин

и, онемевшими от отсутствия кровотока пальцами, лихорадочно водит ею по верёвкам и

слышит, как нити со звоном лопаются, ещё с десяток движений и узел расползается.

Мужчина прижимает руки к груди, растирает ладони, разгоняя кровь, поднимается во весь

рост. Сейчас или никогда, понимает он. Только бы выбраться, а там обрыв, можно

попытаться спрыгнуть. Правда там могут быть акулы или даже касатки, но для Виктора

они сейчас менее опасные, чем Идар. Конечно, можно заняться обследованием грота, но и

так очевидно, скрытых ходов нет, вырваться можно только через вход, но там Сан Саныч

– не слишком безобидный человек и на проверку оказался не «крысой», это делает ему

честь. Старый ветеран не отступит от своих принципов, будь он трижды разозлён своим

нынешним положением. Похоже, придётся иметь дело с ним, а жаль. Виктор берёт

пластину от ножен, щупает край пальцем, подточить надо, находит подходящий камень и

начинает уверенно водить по плоскости, скоро пластина превращается в смертоносное

оружие. Зажав её в руке, Виктор прислоняется к стене, заводит руки за спину, делает лицо

смиренным и в возмущении выкрикивает:– Сан Саныч!

Охранник живенько откликается:– Что орёшь?– доска откидывается, он пытается

рассмотреть пленника.

– Воды принеси.

– Дима не велел.

– А Идар напротив, сказал, чтобы питьём, едой и тёплым одеялом я был обеспечен.

Кстати, для информации, если я соглашусь с требованиями Идара, то отсюда выйду твоим

начальником. Тебе это надо, портить со мной отношения в самом начале?

– Не пугай,– беззлобно произносит Сан Саныч.

– И не думаю, просто сейчас я хочу воды. Кстати, ты можешь у Идара спросить, а всё

прочее, самодеятельность Димы.

– У него это бывает,– хмыкает Сан Саныч,– всё не может успокоиться, что его бывший

начальник охраны так высоко взлетел.

– Не говори так,– дурачась, говорит Виктор.

– Почему?– удивляется охранник.

– Есть мнение, кто высоко взлетает – больно падает.

– Ах это … Идар не упадёт,– уверенно отвечает Сан Саныч.

– Будем надеяться,– выдавливает из себя смешок Виктор, а у самого до предела

напрягаются мышцы и останавливается взгляд, он видит, что дверь сползает в сторону и в

узкий проём протискивается охранник, держа в руке кружку с водой.

Сан Саныч останавливается рядом, Виктор слабо дёргается и стонет, демонстрируя

полную беспомощность:– Раз пришёл, напои меня,– он вытягивает шею.

– Крепко тебя спеленали,– неодобрительно чмокнул губами Сан Саныч.– Руки как, не

слишком занемели?

– Терпимо,– стараясь скрыть возбуждение, говорит Виктор.

– Попей, потом немного ослаблю узел.

– Спасибо,– Виктор наклоняется к кружке,– и прости,– добавляет он, резким взмахом

чиркает остро заточенной пластиной по незащищенному горлу.

Лезвие с хрустом перерезает кадык, горячая струя вырывается из страшной раны,

заливая лицо Виктору. Сан Саныч отшатывается, обхватывает ладонями шею, сквозь

пальцы как водопад струится густая кровь, он булькает горлом, пытаясь кричать, глаза

раскрываются от дикой боли и недоумения.

– Прости,– повторяет Виктор,– встаёт во весь рост, отпихивает от себя охранника. Сан

Саныч падает, дёргается в судорогах и замирает, навсегда сохраняя в своих глазах какое-

то детское удивление.– Ничего личного,– он отворачивается от него, но на душе внезапно

становится пусто, кого-кого, а его совсем не хотел убивать.

Вот и всё, обратной дороги нет, впрочем … и не было. Виктор подскакивает к

выходу, осторожно выглядывает. На первый взгляд – идиллия, работа кипит, суровые

мужчины выкладывают стены будущих домов, женщины замешивают глину, но вот

звонко свистит плеть, крик боли ломает гармонию строящегося поселения. Теперь чётко

видна грань между свободными гражданами и рабами, Идар слов на ветер не бросает, ударными темпами строит Нью-Рим. А ведь получается, Виктор серьёзно обеспокоен,

скоро действительно равных ему на Караби яйле не будет. Что-то надо думать в ответ, только бы вырваться, а единственный путь – обрыв. Холодок сковывает сердце, но

интуиция подсказывает, это правильно решение.

Ветер доносит неясный шум волн и свежесть моря, там свобода. Но как добежать

до него и вдруг у подножия скалы? Нет, там сразу море, вспоминает Виктор, они же акул

подкармливают. Вот теперь необходимо выбрать, кто страшнее акулы или Идар. Жуть

сковывает сердце, Виктор вспоминает фильмы ужасов с участием морских хищников.

Некоторое время мусолит в голове картинки, в которых акулы разрывают людей, затем

встряхивает головой и выносит вердикт: «Они значительно безопаснее людей».

Тянуть больше нельзя, Виктор выбирается из грота, прячется за камнями,

извиваясь, словно червяк, ползёт вдоль строительного мусора и натыкается на женщину, замешивающую жирую глину. Она отпрянула и едва не вскрикнула, Виктор прикладывает

палец к своим губам. Женщина внимательно его оглядывает, в глазах появляется

сострадание, Виктор весь в крови и она думает, что это его кровь.

– Ты кто?– шепчет женщина.

– В плен взяли.

– Нас тоже,– в её взгляде появляется ненависть.– Ты сильно избит и весь в крови.

– Пустяки. Ты можешь меня как-то заслонить?

– Ты хочешь бежать?

– У меня безвыходное положение.

– Там обрыв … метров тридцать.

– И с большей высоты иногда прыгают,– уверенно произносит мужчина.

– Они туда отходы сваливают, акул развелось, а иногда касатки подходят.

– Человек для акул не основная пища,– неуверенно произносит Виктор.

– Как знаешь, а вот я бы не рискнула, мы как-нибудь по-другому устроим побег.

– У меня нет того времени, скорее всего завтра, из меня выпустят последнюю кровь.

– Хорошо, давай я тебя глиной обмажу?– она со щедростью свойственной русским

женщинам, вываливает на него мешок с глиной, Виктор даже прогибается от её тяжести, а

ведь вовремя, слышится Димин окрик:– Что развела грязь, быстро в одну кучу собирай!

Допросишься, Марина, шкуру плёткой стяну как с твоего Павлика.

– Я сейчас, Дмитрий Леонидович, всё приберу, чисто будет, не сомневайтесь,– излишне

почтительно произносит женщина, старательно пряча в глазах злой огонь.

– И даже не посылаешь, как прошлый раз?– удивляется Дима.– Видно становишься на путь

исправления. Молодец Марина, я учту это.

– Вы уж учтите, Дмитрий Леонидович.

– Что-то ты замыслила,– недобро сузил глаза надсмотрщик.

– Что вы такое говорите, просто Идар Сергеевич обещал самых исполнительных,

свободными гражданами сделать.

– Это он может,– неодобрительно жуёт губы Дима.– Ладно, давай, суетись. Через пять

минут подойду, чтобы всё чисто было.

Виктор под слоем глины вспотел как мышь, до боли в пальцах, сжимая острую

пластинку, напряжение столь велико, то он два не вскакивает, но Дима, ударив плетью о

своей ноге, удаляется и вот уже отрывается на молодом парне, полосуя ему спину.

Раздумывать больше нечего, Виктор скатывается в ложбину, образованную

треснутой природной плитой, становится на четвереньки и как шимпанзе скачет к

видневшемуся куску потемневшего неба. За этим занятием его замечает Идар, он

невольно вздрагивает, не поняв, что это, но затем вскидывает АКМ, но не стреляет, бережёт патроны:– Стоять!– кричит он.

Услышав окрик, Виктор поднимается во весь рост, роняя куски глины,

оборачивается, встречается с ним взглядом.

– Отрезайте ему дорогу!– приказывает Идар оторопевшим от неожиданности трём

охранникам.

Первый бросается наперерез, но в Виктора словно вселяется дикий зверь, с

рычанием сбивает его с ног, полосуя щёку острой, как бритва пластиной, второму с

размаху бьёт в живот, чувствуя, как ломает рёбра, третий отпрянул, выхватывает кинжал.

– Живьём брать!– Идар не удержавшись, пальнул в воздух.

– Стреляй-стреляй, трать патроны!– выкрикивает Виктор и успешно подсекает ногой

третьего охранника и с размаху наносит удар ногой в лицо.

Если бы знал Виктор, что те, с кем он так легко справился, обладатели

бесчисленных наград по рукопашному бою, рассмеялся. Он-то, просто любитель, так …

боксировал когда-то … помаленьку. Верно, что-то новое пришло к нему, природное –

звериное, сейчас его может остановить, лишь горячая пуля из автомата, но Идар медлит, впереди обрыв.

Виктор подлетает отвесной стене, взмахивает руками, едва не сорвавшись,

отшатывается, оборачивается.

– Может, хватит развлекаться?– Идар держит автомат стволом вниз.– Давай считать, что

ничего не произошло. Моё предложение всё ещё в силе.

– Ты хоть сам себе веришь?– с насмешкой выкрикивает Виктор, с опаской заглядывая

вниз, где на отвесную стену с размаху налетают пенные волны.

– Верю,– невозмутимо отвечает Идар.

– А я нет,– Виктор делает шажок в сторону обрыва.

– Разобьёшься,– качает головой Идар.

– Как-нибудь попробую, главное акул нет.

– Они испугались, ушли в море.

– Меня испугались?– смеётся Виктор, он уже стоит на самом краю, одно движение и

сорвётся низ.

– Ты, конечно, крутой перец, но не настолько,– с иронией хмыкает Идар.– Вон … касатки

подходят.

– Касатки?!– Виктор замирает и действительно замечает огромных животных, уверенно

рассекающих к берегу.

– Убедился? Всё, хватит из штанов выпрыгивать, бросай железяку и иди сюда. Дима,-

обращается он к подбежавшему надсмотрщику,– чем ты его так обидел, что он в бега

подался?

– Он Сан Саныча зарезал,– выпучив от гнева глаза, заявляет он.

– Насмерть?– вздрагивает Идар.

– Как барану горло перерезал.

– Ну что, теперь ты меня точно простишь?– с насмешкой произносит Виктор.

– Не знаю,– бледнеет Идар, автомат в его руках дёргается.

Словно с предохранителя срывается сжатая пружина, Виктор с силой

отталкивается и летит в пропасть. Как злые шершни прогудели пули, но достать не

успели, Виктор под углом входит в воду, широко раскрывает глаза, но из-за пены ничего

не видит, но вдруг, словно скала отрывается от берега. Завеса из пузырьков уходит вверх, вода очищается и в метре от себя Виктор видит настоящее чудовище, исполинская касатка

замирает напротив человека. Неужели всё? Виктор в упор смотрит ей в угольно чёрные

глаза. Касатка слегка повела передним плавником. Что это? Виктор замечает на нём

знакомый рубец у плавника. Совсем рядом появляется детёныш касатки, он словно узнаёт

человека, подплывает совсем близко, Виктор не удержавшись, касается её ладонью.

Вибрирующие щелчки будоражат кожу. Воздуха совсем не остаётся, не совсем понимая, что делает, Виктор стремглав несётся к самке и цепляется за жесткий спинной плавник.

Странно, касатка не перекусывает его пополам, всплывает на поверхность, Виктор со

свистом вдыхает воздух, бросает взгляд вверх, там замерла группа людей:– Вперёд!-

хлопает по упругой коже. Касатка на большой скорости уходит от берега, а следом всё

стадо морских хищников.

Гл.11.

Викентий Петрович не сводит взгляда с Алика:– Это правда, что говоришь?

– Конкретно, они такой укреплённый город строят и людей ловят, бесплатно работать

заставляют.

– Решили на рабстве в рай въехать,– в мягком взгляде батюшки возникает не свойственное

ему жёсткое выражение и чудится Алику, что Викентий Петрович сейчас смотрит на мир, словно сквозь прицел снайперской винтовки.– Не по-божески это,– его глаза мечут

молнии.

– Так что же нам делать?– Алик срывает панаму, утирает лицо.

– Передай мне автомат, сын мой,– протягивает руку батюшка.

– Как это?– не понимает Алик.– Вам же по должности не положено, вы богу служите.

– Вот именно … богу, а он требует защиты своих близких, своего дома.

– Так в Библии вроде как не упоминается об этом, надо терпеть, страдать …

– Ты плохо вникал в это священное писание, в каждой её строке обозначено: «спасайте

свою душу». Вот мы и будем спасать свои души и заблудшие души врагов наших, и если

требуется вспомнить навыки воина, значит это богоугодное дело. Видно не просто так, в

своё время, направил меня бог служить в горячие точки, он готовил к решающему

испытанию,– Викентий Петрович уверенно вырывает автомат и обводит взглядом

притихших людей:– Я присягнул Виктору и вам стоит это сделать.

– Но он может и не живой уже,– потупил взор Антон.

– Нет, так не должно быть,– уверенно произносит батюшка.– Он слишком большую

ответственность на себя взял, и чтобы так рано умереть … это было бы абсурдом.

– Ну … раз вы так считаете … я присягаю,– с усилием выговаривает Антон и даже

испарина появляется на лбу.

С каким-то облегчением присягает и Павел Сергеевич, затем и все остальные люди.

Викентий Петрович обводит всех просветлённым взглядом:– Моей душе Бог говорит, что

отныне и навеки вы теперь не рабы божьи, а дети Его. Слово «раб» – под запретом, в рай

попадут лишь честные, справедливые и храбрые, Нищие духом не получат Царство

Небесное, лишь с богатой душой достойны быть рядом с Ним. Богу не нужны убогие, он

благословляет воинов,– Викентий Петрович с достоинством всех крестит, крепко сжимая

в левой руке АКМ.

В душах людей смятение, они не привыкли к таким проповедям, но что-то новое

появляется, странное, необычное, словно это давно утерянное, забытое – оно как чистый

родник наполняет сердца свежестью и радостью.

– Нам нельзя здесь оставаться,– хмурится батюшка,– мы не сможем обеспечить себя

должной защитой, невозможно огородить такие просторы. Игнат и Александр говорят, что там, где их выбросило на берег, скалы стоят полукругом и лишь на одном участке

потребуется установить изгородь из брёвен. К тому же, рядом поселились морские

котики, а это пища.

– Там много источников,– вставляет Игнат.

– И вода есть,– кивает батюшка.– Нам следует идти туда немедленно.

– Но как же Виктор и … – Нина с тоской глянула на вьющейся дымок над их жилищем.